Текст книги "ИнфоСфера (СИ)"

Автор книги: Сергей Скиба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Пусть теперь мучится и раздумывает: заметил я его промах с хромотой или просто проявил участие и заботу.

Всё это время Дуос безучастно стоит облокотившись о стену и меланхолично ждёт своей очереди в душ. И только сейчас до меня дошло, что снайпер не мог не заметить, что упал Мёду не на ногу, а на ранец. Но когда мы были в вентиляции почему-то не возразил на обвинения медика. Что это – сговор или желание прикрыть товарища? По лицу Дуоса прочитать ничего невозможно, это даже эмпату Триксу удаётся нечасто. Стоит себе снайпер, чуть улыбается, как идио... в смысле, как обычно. Что у него в голове вряд ли догадывается даже сам господин майор, да не упомянётся имя его всуе.

Ну и ладно. В конце концов, Дуос не обязан докладывать мне абсолютно обо всём.

* * *

Медицинский отсек встретил запахом больницы. Тем самым запахом – стерильным и старинным. Семь тысяч лет прошло, а больница до сих пор пахнет специфически. И это не смотря на то, что лекарства теперь не хранятся в шкафах, а синтезируются сразу, что больные не стоят в бесконечных очередях, что инструменты теперь не кипятят, что... В общем, врачи больше не делают ничего такого, что делали в больницах в моё время. А запах всё равно остался. Мистика какая-то.

Дверь, со строгой надписью «старший имплантолог», услужливо уехала в стену как только я оказался рядом, а затем тихо закрылась уже за моей спиной.

У Мариванны довольно мило. Я, естественно, не смог не вынуть анекдотическое прозвище «Мариванна» из глубины пыльных веков, и теперь оно расползлось чуть ли не по всей «Мармеладке». Произносят его, естественно, с придыханием, шёпотом и исключительно между собой.

В кабинете большое окно с видом на городской парк, возле подоконника суетится симпатичный плюшевый медвежонок, поглядывая то на хозяйку кабинета, то в окно привстав на цыпочки. На стенах картины лесных пейзажей. Рисунки движутся, словно это окна в другие миры. В углах кадки с редкой растительностью. Потолок расписан видами звёздного неба. Из общей милоты выделяется только навороченное кресло посреди кабинета.

Хозяйка встретила меня в коротком белом халате и с лучезарной улыбкой, от которой мысли в голове начали сталкиваться друг с другом и разбиваться вдребезги. Я замер возле дверей. Через пять секунд неловкого молчания Мариванна вопросительно изогнула бровь.

– Упс, – вытягиваюсь по стойке смирно. – Сержант Чет Клоун прибыл по вызову, госпожа капитан.

– Наконец-то, – вздохнула прекрасная нимфа. – Давай на кушетку, боец.

– Есть! – мгновенно исполняю приказ устраиваясь на кресле.

Как только затылок коснулся подголовника на моих запястьях и лодыжках защёлкнулись мягкие ленты захватов, а рядом с креслом появилось большое системное окно. Оно повисло в воздухе показывая схематичное содержимое черепной коробки. А ещё какие-то таблицы, графики и схемы, понять которые может только полный имплантолог.

Мариванна целую минуту изучала информацию, эротично закусив нижнюю губу. Затем рядом стали появляться ещё окна. Каждое со своим графиком или схемой. Они вспыхивали, сливались и гасли или сдвигались в сторону и выстраивались в каком-то особом порядке.

– Наконец-то, – почти выкрикнула Мария Ивановна и схватила моё предплечье своей нежной ладошкой. По коже тот час побежали «мурахи» размером чуть ли не с грецкий орех. – Это оно! Каждый твой приступ это взрывной рост импланта. Рывок к совершенству. Но это я и так уже знала. А теперь подтвердилась и динамика. На этот раз практически триста процентов роста. Взгляни.

Системное окно с рисунком развернулось в мою сторону. Схематическое изображение плавно перетекло в настоящее, почти фотографическое.

Мозг испещрённый извилинами и кровеносными сосудами. Рядом с гипоталамусом ядовито-зелёный «жёлудь» раскинувший гибкие, длинные усики почти по всему серому веществу. Я уже видел эту картинку много раз, но раньше усиков было втрое меньше и они были не такими длинными, да и сам «жёлудь» вроде как изрядно подрос.

– Заметь, – под взглядом Марии рядом открылось ещё одно окно с колонкой цифр. – Объём и скорость роста импланта увеличивается, а время роста неизменно. Всего четыре секунды. Триста процентов за четыре секунды.

– Да, но с каждым следующим приступом я забываю всё больше. И требуется всё больше времени на восстановление.

– Тебя это беспокоит? – Мария сразу же включила психолога.

– Не хотелось бы в следующий раз оказаться в состоянии бессловесного младенца. Чего доброго парням придётся таскать меня на руках во время боя.

– Об этом можешь не волноваться, – ободряюще улыбнулась девушка.

– Честно или вы меня просто успокаиваете?

– Конечно же я честна с тобой, Чет. Учитывая общую динамику, в следующий раз ты окажешься вовсе не младенцем, а зиготой. Скоплением стволовых клеток. Какие там воспоминания? У тебя рефлекторных реакций не будет. Тело умрёт очень быстро от механической асфиксии. Но ты этого не осознаешь и не почувствуешь.

– Вот спасибо, умеете вы успокоить.

– Боишься, боец? – Мария Ивановна наклонилась и мой взгляд против воли притянуло откровенное декольте.

– Я штурмовик, – уловив лёгкую издёвку в словах медика и не в силах отвести глаза от сексапильного зрелища я моментально смелею. – Страх мне неведом. Только слегка волнует, что теперь мои мозги в дырочку, как ситечко, госпожа... – далее полагается добавить «капитан», но я пропускаю это слово. И теперь фраза звучит двусмысленно и фривольно.

Я прикован к креслу, почти беспомощен. Она возвышается надо мной. Вся такая в белом, очень коротком халатике. А я ей: «госпожа». Попахивает БДСМом. Жаль она не в чёрной коже и без плётки. Мария прищурившись бросает на меня заинтригованный взгляд и, вдруг изменившимся голосом, томно произносит:

– На самом деле, если очень упростить, то отростки импланта не пронизывают мозговое вещество, а... бла... бла.. бла...

Дальше её слова слились в непонятный горячий шёпот, так как Маша перекинула ногу через медкресло, в котором я полулежу, и уселась сверху. Нежная ладошка провела по моей накачанной груди, опустилась на живот, а затем ещё ниже. Перед моим лицом сквозь тонкую ткань халата проступили острые соски девушки, они так напряжены, что ими можно резать стекло. Эластичные захваты кресла отпустили запястья и я обхватил ладонями упругие бёдра красавицы.

– Ох, Чет, – простонала Маша.

Светлые волосы, пахнущие летними травами, коснулись моего лица и защекотали шею. Я запустил руки под халатик и задрал его, освобождая...

– Чет...

Маша прижалась ко мне всем телом.

– Чет... Чеееет... ЧЕЕЕЕТ! Алё! Уснул что ли, боец!?

– А!? – я дёрнулся в кресле и завораживающая картина наших обнимашек растаяла, как туман. Мария Ивановна стоит рядом и смотрит с некой долей беспокойства. Я быстро пришёл в себя: – Прошу прощения, госпожа капитан, задумался.

– Опять небось ничего не понял из моих объяснений и витаешь в облаках?

– Так и есть, – виновато опускаю взгляд. – Образования не хватает, госпожа капитан.

– Но надеюсь приёмы аутотренинга, что я тебе преподавала ты ещё помнишь?

– Конечно! – заверил я имплантолога.

– Тогда помедетируй на досуге и попытайся вспомнить, что чувствовал и видел во время приступа.

– Будет сделано.

– Ладно, отключи-ка нейроком, боец.

– Есть!

Отдаю мысленный приказ. Командный интерфейс перед глазами гаснет. Комната быстро погружается в сумерки. По периметру стен остаётся лишь тусклая светящаяся линия. Света от неё хватает только чтобы не натыкаться на препятствия. Впрочем, никаких препятствий и нет. Пустое помещение, без окон и дверей. Никаких картин, цветов и, тем более, живых плюшевых игрушек.

Стальная коробка. Серый потолок, серые стены, серый комбинезон на Марии Ивановне.

Комбинезон сделан на заказ. Укорочены рукава, вместо штанов шортики, но это всё-таки комбез из стандартной серой ткани, а никакой не халатик. Однако, нужно отдать должное имплантологу, в реале она выглядит почти в точности также, как и в дополненной реальности ИнфоСферы. Разве что причёска немного зализана и в глазах усталость. Но тут уж попробуй целый день осматривать пациентов и не утомиться.

Около минуты я лежу в тишине, разглядывая унылое помещение с единственным креслом в центре.

– Ну что же, – глядя сквозь меня произносит Мария Ивановна. – Имплант в дополнительных настройках не нуждается. Запускай нейроком и свободен, боец.

Ленты кресла отпустили моё тело. Я бодро поднялся и зашагал к выходу. Вернее примерно туда, где он должен быть. Чтобы загрузиться нейрокому требуется какое-то время, поэтому ИнфоСфера меня не видит. Я для неё пустое место. В итоге невидимая дверь не открывается.

Благо Мариванна заметила моё затруднение и хмыкнула. Повинуясь её приказу створка проявилась и отползла в сторону. Я вышел в такой же серый и тёмный коридор, по стенам ползут тусклые линии на высоте колена.

Вышел и чуть не столкнулся со следующим посетителем. Он ниже положенного роста, но для офицеров это разрешается. Телосложение плотное, с руками кузнеца и грудной клеткой пивной бочки. Лицо простоватое и строгое. Можно смело утверждать, что посетитель смахивает на медведя. Взгляд соответствующий – звериный и полный превосходства. Не смотря на то, что мужик этот на пять сантиметров ниже любого бойца из ДГ, постоянно складывается впечатление, что он смотрит на тебя сверху вниз.

Это – старший лейтенант Белецкий Михаил Юрьевич. Куратор диверсантов. Он же «Медведь», он же «Батя», он же «Всегда прав» и «Царь зверей». Бессменный командир роты ДГ. Отец и мать в одном лице. Понятливый и мудрый. В отсутствие свидетелей разрешает обращаться к себе неформально, что среди офицерского состава большая редкость. Разрешает не всем, понятное дело, а узкому кругу. За время службы я всего пару раз слышал, чтобы Батя повышал голос на военнослужащих, да и то, на молодых придурковатых первогодок, что путают берега по неопытности. Обычно же хватает одного единственного «Медвежьего» недовольного взгляда чтобы окружающие выстроились по стойке смирно.

Поэтому я от Батиного грозного рыка слегка опешил:

– Очумел, боец? – чудом разминувшись с моим локтем рявкнул старлей: – Смирно! Почему не в сети?

Отключать бионейроком без прямого приказа одно из самых страшных нарушений устава. А старлей один из немногих, кто не только замечает людей отключенных от ИнфоСферы, но ещё и умудряется различать по лицам. Для современного командного состава это прям высший пилотаж. Прямо космос.

И меня старлей знает как облупленного. Я же командир одной из его лучших ДГ.

– Так я же от имплантолога, Бать, – слегка недоумеваю, но автоматически вытягиваюсь по стойке смирно.

Очень странно наблюдать как человек с которым ты прослужил бок о бок больше пяти лет, человек уравновешенный и холодный в любых ситуациях, вдруг «вспыхивает» на пустом месте. А после моего фамильярного «Бать» он и вовсе шумно набрал побольше воздуха, явно собираясь ругаться страшными неуставными словами.

Но тут наконец-то загрузился мой нейроком. Если разобраться, то он и вовсе не выключался. Он же «био», то-есть своего рода орган. Выключать его это всё равно, что попытаться отключить печень – на ней ведь нет кнопок и штекеров. Вот и бионейроком не отключается, а имеет разные режимы. И сейчас он начал имитировать работу обычного, стандартного нейрокома. Посылает пучки сообщений, светит аурой, рисует дополненную реальность перед глазами.

ИнфоСфера меня сразу же «нашла». Включилось системное меню с подсказками и миникартой. Коридор расцвёл приятным освещением, на стенах появились метки направлений, на людях форма с значками званий и имена. Батя «оделся» в чёрный мундир ДГ и слова готовые вот-вот сорваться с его языка замерли и изменились прямо на лету:

– О!.. Чет?! А ты чего не у майора? – старлей самую чуточку смутился, не знай я его так хорошо, пожалуй и не заметил бы.

– Его величество не соизволили снизойти до аудиенции.

– Ясно. Значит позже снизойдёт. Он сейчас лично операцией занят. Не все сработали так же чётко, как Клоуны. Молодцы парни.

– Повезло, – скромно отмахнулся я.

– Я бы с тобой согласился, но почему-то везёт постоянно одним и тем же «улыбчивым мордам», а это неспроста. Ладно, позже договорим, – Батя сделал шаг к кабинету Мариванны, но притормозил и повернулся вполоборота. – Ты это... Не обижайся, Чет. Я двое суток на ногах, а теперь на меня ещё и новобранцев повесили, показалось что ты один из них.

– Да нет вопросов, Батя, бывает. Отдыхать тебе нужно побольше.

– Это да. Кстати, об отдыхе. У вас есть восемь часов. Мармеладку срочно отзывают на Землю.

– Как это отзывают? У нас же восемьдесят процентов контингента сейчас на бунтующей станции воюет.

– Обойдёмся двадцатью оставшимися.

– Так а?...

– Всё узнаешь на брифинге через восемь часов. Бывай.

Широкая спина Михаила Юрьевича скрылась за дверью медицинского кабинета. Я остался чесать макушку. Вот и сходили, называется, в бордель, пока нет очередей. Тут бы хоть выспаться успеть.

Глава 10

Глава 10

Назад поплёлся через парк. Давно взял за правило совершать пешую прогулку перед сном, хотя бы короткую. Спать после двухсуточного марафона и без того хочется, но всё равно решил пройтись – привычка.

Парк. Зелёные аллеи. Высокие деревья, что отбрасывают резные тени на извилистые дорожки. В потолке специальные лампы, и тут вполне можно загорать. Аккуратные зелёные изгороди делят парк на зоны отдыха: пруд с пляжем, лабиринт беговых тропинок, стрелковые аттракционы для горожан.

В отличие от городского, в нашей, армейской части парка, что встроена в Мармеладку, практически все гуляющие реальны. Армейцы вообще редко отправляются куда-либо с помощью удалённой симуляции. Это запрещено уставом и допускается только в некоторых случаях. Солидная же часть горожан почти никогда не покидают своих квартир. Сидят себе в каморках три на три, путешествуя только в электронном виде. Наша часть парка исключение – сюда пускают только в реале. Это попытка хоть как-то заставить лежебок двигаться.

Я чуть притормозил в самом центре парка. На тумбе-возвышении стоит прямоугольная коробка сервера, в качестве монумента гению человечества. В коробке два метра высоты и метр ширины. Издали кажется, что сервер яркого светло-голубого цвета, словно молния, но на самом деле короб этого сервера прозрачный. Сервера вообще редко одевают в глухие защитные рубашки, только если есть какая-нибудь опасность.

Вблизи видно как внутри льётся поток энергии. Под толстыми прозрачными стенками плотный столб молний, переплетённых словно змеи. Некоторые застыли неподвижно, некоторые бьются в конвульсиях и помигивают. Их так много, что в коробе не осталось свободного места и, кажется, будто разряды устроили базарную толчею.

Кстати, повреждённые сервера рассыпаются очень эффектно, будто кинескопы старых телевизоров. Разнокалиберные осколки падают скромной горкой, словно тянутся друг к другу. Какое-то мгновение освобождённые молнии эффектно держатся вместе – эдаким столбом энергии, а потом разлетаются, как конфетти. Поползут по полу длинными змеями или бегут маленькими паучками. Для человека голубые разряды безвредны, разве что волосы на голове дыбом подымутся.

Кроме застывших молний в коробе больше ничего нет. Пусто. В серверах нет никакой начинки, только буйство энергии, непонятно как поддерживающее само себя. Многие сервера не связаны между собой кабелями, но тем не менее работают все вместе, обеспечивая существование ИнфоСферы. Чем больше серверов собрано в одном месте, тем выше насыщенность инфы и ещё чего-то там такое заковыристое. Я читал какую-то статейку на эту тему, но толком ничего не понял. Слишком сложно для юриста недоучки.

Зато чётко запомнил, что количество серверов не должно превышать сотни на кубический километр, а то начинается армагеддон местного разлива. Постепенно вокруг коробов накапливается нестабильный инфир, который убивает всё живое. Или не убивает, тут всё от концентрации зависит. Если скопление инфира напоминает лёгкий белый туман стелющийся над поверхностью, то в нём можно спокойно гулять какое-то время. А вот если он сливается в размытую молочную пелену, то отъедает ноги за пару минут.

Изначально люди не подозревали о таком побочном эффекте. Сервера ставились ударными темпами и, естественно, все в одном месте для облегчения монтажа. Целые башни из серверов возводились. На какой-то там слабый туман, что едва заметно стекает по стенкам каждого сервера никто и внимания не обращал. Кто же мог подумать, что это новый вид пространства-времени? Информационно-фазовый резонанс или как-то так. Все эти научные зауми меня вгоняют в тоску.

Потом, по закону жанра, инфир накопился до критического значения, пошла цепная реакция и знатно бабахнуло. Так, что перекрутило в бараний рог Антарктиду где всё это богатство строилось. А вместе с Антарктидой ещё тысячу-другую мегаполисов в разных частях Земли. Ведь в больших городах и количество серверов было больше. Плюс с орбиты посыпались сотни серверных спутников, некоторые из которых весили под сотню тон. Собственно, после того случая планету и накрыли стальным саркофагом, на поверхности которого вырос Город.

А внизу теперь... А хрен его знает, что там творится. Но приятного мало. Поскольку время от времени из «подвала» толпами лезут бионы. И не сравнительно приятные приматы, смахивающие на горилл, что напали на нас с Лютым на территории, а настоящие жуткие монстры.

И тот бедлам, что мы наблюдали с Лютым под пригородом – следы взрывов и стрельбы. Это федеральные войска вовсе не древних успокаивали, а сражались с прорвавшимися бионами. Ошибался искатель на счёт погрома – никто там гражданских не стрелял без разбору. Но вот устроили тот прорыв бионов действительно древние, за что их, то есть нас, всем скопом и записали в утиль.

Такая вот печальная история.

Впрочем, узнал я о ней из открытых источников. Из очень старых новостей. А официальные новости обычно говорят не правду, а то, что обывателям стоит знать. Так что история про «подлых древних» вполне может оказаться фейком.

Вдруг молнии сервера прошила неясная рябь, из бело-голубой стенки высунулась нога, рука, и вышел человек. Буднично так вышел, как сквозь обычный дверной проём. Одет в какие-то странные доспехи, с оружием и с рюкзаком за плечами. За ним выбралось ещё двое, таких же. Причём парни широкоплечие, я бы сказал дюжие, не чета лысым горожанам. Но это они и есть, вернее их удалённые аватары. Небось играют в какую-нибудь заковыристую игру, что переплетается с физическим миром, это сейчас пик моды.

Собственно, инфа почти никогда не проявляет удалённых людей внезапно, без спецэффектов. Это всегда или открывший створки лифт, или приехавшее такси, или сервер, вдруг ставший дверью.

Ведущий игрок кивнул товарищам, указал рукой куда-то и они устало поплелись дальше. На ходу деактивируя шлемы и так облегчённо выдыхая, словно прошли сквозь ад. Наверное бедолагам квест попался особо страшный.

«Мне бы ваши проблемы»

Я проводил игроков взглядом, постоял какое-то время у сервера, наблюдая за искрящими молниями в его нутре, и направился в кубрик. Застал остальных товарищей мирно дрыхнущими без задних ног. Отправил каждому отсроченное сообщение чтобы после побудки не вздумали никуда вострить лыжи. И улёгся поудобнее для выполнения приказа капитана медицины: помедитировать и «вспомнить всё».

Расслабился, проговорил про себя положенные мантры, сделал несколько мысленных упражнений. По идее, вся эта бодяга позволяет «отключить» тело от мозга, чтобы лучше думалось и проще вспоминалось. И никогда все эти «приколы» не помогали мне ничего вспомнить, но приказ есть приказ – выполню для очистки совести, мне не трудно. Тем более, что расслабиться и поскорее уснуть аутотренинг действительно способствует...

* * *

Асимметричный зал. Светло-красные стенки, коричневые камни прямоугольных саркофагов. Из стен растут фрагменты громадных мышц, клочки облезлых шкур и стрелы изломанных перьев. Всюду тугие канаты сухожилий хаотично протянутые из конца в конец. Какие-то переплетения нервов с кишками. Сбоку прилипла трёхметровая бурая опухоль подозрительно напоминающая печень. Источника света нет, но видно все отчётливо, в красках, будто каждая деталь светится сама по себе. Я что, в желудке гигантского крокодила, который только что приговорил антилопу?

Непонятно где верх – где низ, что ясно указывает на невесомость. Это мы на учениях проходили – знаем.

Весь этот странный зал-желудок затянут дымом. Хотя каким дымом? Это нестабильный инфир! Белесый туман слабо колышется, плещется от стенки к стенке. Такая концентрация инфира мгновенно не убивает, но и находиться в ней долго – смерти подобно. Это как радиация. Сразу ты её не чувствуешь, а потом хрясь – лучевая болезнь – копыта откинешь за пару дней, а в некоторых случаях часов или минут.

Кое-где в тумане виднеются тонкие ярко-белые нити инфира, они медленно ползут, закручиваются в узлы, тают, чтобы потом проявиться в другом месте. Это уже похуже – такая ниточка легко перережет человеческое тело пополам, оставив при этом одежду и экипировку невредимой.

Вот это мы попали, так попали. Бросаю косой взгляд на Эн. Она жмётся ближе к стене за моим левым плечом. Импульсник примагнитила за спину, тут оружие не поможет. Эн придерживает за предплечье Шурика, который готов вот-вот сорваться обратно в проход через который мы попали в зал. Но там нас точно перестреляют, а здесь и сейчас им обоим непосредственная опасность не угрожает, поскольку блок у каждого остался цел, в отличие от моего.

Так, стоп!? Какой Шурик? Какие блоки!?

Додумать я толком не успел. Как и в любом сне мысли текли хаотично, прыгая с одного на другое. Конкретно сейчас я мог управлять своим телом и попытался сосредоточиться, но внезапно передо мной, заслонив всё остальное, появилось человеческое лицо. Белое, большое, метра два от острого подбородка до покатого лба. Лицо без рта, зато аж с шестью глазами, каждый своего цвета. Оно глянуло на меня печально и мудро. И беззвучно сказало:

– Респаун.

Слово было произнесёно не речевым аппаратом, а кажется дребезжанием моих собственных костей, словно они диффузор в динамике. Такое извращённое изнасилование костных тканей шибануло по нервам похлеще шокового разряда от блинкера.

Подскакиваю с отчаянным нечленораздельным воплем.

В каждом кубрике четыре ниши в стенах – это и есть кровати. Ниши могут закрываться шторками, обеспечивая личное пространство, иногда ведь хочется побыть в одиночестве. Спроектированы ниши таким образом, что в них можно свободно сидеть.

Так что не знаю, как уж так я подскочил из положения лёжа, что долбанулся башкой о потолок, а потом ещё и вывалился на пол.

И только потом я открыл глаза и обозрел картину. Парни спросонок повскакивали. Мёд вжался в угол и мацает себя за спину – это он оружие в ранце ищет. Трикс уже в стойке на одном колене. Левая рука на которой должен быть щит-баклер прикрывает тело. Правая шарит в поисках рукояти ПУУ-03. Только Дуос лежит спокойно. Он открыл один глаз, за мгновение оценил обстановку, понял, что опасности нет, и снова закрыл. Не удивлюсь если «реф» ещё и опять уснул. Вот это я понимаю нервы у человека.

Постепенно и до остальных дошло, что мы в кубрике, а не на очередном задании.

– Да чтоб тебя майор пожевал, Чет! – возмутился Мёд, прекращая тискать подушку за спиной. – Я думал мы уже прошли период дурацких шуток.

– Это не шутка, – серьёзно заявил Трикс, что-то прочитав на моём лице. – Неприятный сон, со всеми бывает. Кто первый в душ? Чур я!

И пока никто не успел ничего возразить уже хлопнул дверцей очистителя. Вот такой он отличный парень наш эмпат. За секунду оправдал меня, успокоил остальных и перевёл внимание на другое, чем разрешил даже намёк на возможный конфликт. Толковый боец, хотя частенько ведёт себя как болван. Очень подозреваю, что притворяется идиотом для каких-то психических нужд нашего маленького коллектива – разряжает обстановку, так сказать. А на самом деле он проходил обучение в специальном училище, в его деле стоит пометка «бакалавр психологии».

Я присел обратно на постель, потёр саднящую макушку и выдал:

– А у меня для вас плохая новость. Бордель отменяется.

– Видел сообщение, – не открывая глаз сказал Дуос. – Что за дела?

– Через час брифинг, – глянув на таймер я определил, что мы проспали львиную долю отведённого времени. – Мармеладка чешет на Землю.

– То-то я чувствовал разгон минут сорок назад. Думал приснилось, – не открывая глаз кивнул Дуос. Он наверное единственный кто способен почувствовать как титан набирает ускорение и уходит в прыжок. Хотя вообще-то это считается невозможным.

– Какую землю, Чет? – потянулся Мёд. – Ты башкой через-чур приложился? У нас тут операция по освобождению станции в самом разгаре. Прикинь!

– Я так понял, что операция продолжится без «Мармеладки». Там всё равно осталась только внутренняя зачистка.

* * *

\Час спустя.

\Комната брифингов.

Длинная комната. Невысокий подиум с пятью креслами для руководящего состава. Напротив вереница четырёхместных диванчиков, стройными рядами, как в кинотеатре. Каждый диванчик оборудован подлокотниками-перегородками, чтобы четыре лоботряса могли сидеть дружно и не толкаться.

На подиуме занято только одно кресло. В нём, закинув ногу на ногу, развалился господин старший лейтенант Михаил Юрьевич Белецкий. «Медведь», он же «Батя», он же «Всегдаправ». Широкие плечи. Ёжик чёрных волос. Чёрные глаза, такие что не понять где зрачок, а где радужка. Чёрный мундир роты ДГ.

На диванчиках устроились непосредственно сами диверсанты. Сейчас пятьдесят шесть человек, семь групп. Остальные бойцы ещё отбивают станцию. А вообще нас аж двести тридцать, если вместе с запасными считать, но это число меняется время от времени. Приходят новенькие, «выбывают» старенькие – случается и такое, чего уж там.

Чем ближе диванчик к подиуму тем круче группа. Мы с парнями, тоже в чёрных парадных мундирах с маленькой клоунской мордашкой на левой стороне груди, естественно в самом первом ряду диванчиков – Лучшие из лучших.

– Итак, начнём, – тихо прокашлялся Батя. Многоголосый гомон тотчас стих. – Мармеладку отозвали потому, что в метрополии приключился внезапный и массовый прорыв бионов к черте Города.

– Так бионы же не наш профиль, Батя, – ляпнул Лег. У него на мундире нарисована зелёная голова с длинной пастью.

Лег «интуит» группы Аллигаторов. Парни они сравнительно молодые, всего четыре месяца в роте, но уже вторые по результативности. Этому способствуют новые биоимпланты, которые за последние полгода улучшила Мариванна.

Хотя Лег считает, что вторые по результативности – это мы, Клоуны. Ещё Лег очень азартный парень, постоянно пытается со мной соревноваться. Во всём. А мне вот пофиг, клал я на его потуги большой и толстый. Это, кстати, задевает его больше, чем если бы я постоянно выходил победителем в стычках-соревнованиях. Впрочем, о чём это я? Я и так постоянно выхожу победителем.

– Никто вас не гонит на бионов, – терпеливо пояснил Батя. – Ваша задача: кучка заражённых укрывшихся в технических коридорах.

– Так заражённые ведь тоже не наш профиль, – на автомате добавил Лег.

В самом начале службы я тоже постоянно ляпал языком на брифингах. Подозреваю, что это один из побочных эффектов инт-импланта. Кучу замечаний и взысканий успел отхватить в своё время. Теперь сижу и представляю, что у меня полный рот манной каши. Если разомкну зубы она вывалится и вся рота будет ржать. Пока помогает.

– А действия в чужом тылу без разведданных, поиск и ликвидация возможного противника ваш профиль?

– Да, – кивнул Лег.

– Тогда заткнись, сопляк, – беззлобно бросил Батя. Старлей тоже понимает в имплантах и слегка приструнил говорливого «инта» без всяких умыслов обидеть. Просто слова он подбирает так же неуклюже, как медведь моет посуду. Если как-то умудриться заставить мыть посуду медведя, конечно. – Итак, слушаем вводную...

Я в это время отклонился назад и повернул голову в сторону Аллигаторов. Лег уловил мой манёвр краем глаза, а может почувствовал интуитивно и тоже повернулся. Как раз вовремя чтобы прочитать по моим губам беззвучное:

– Сопливый крокОдил, – с ударением на вторую «О».

Не знаю можно ли прочесть ударение по губам, но судя по насупившейся морде Лега, ему это удалось. Кстати, я время от времени многозначительно дразню его: «Леголаз». Он не понимает, что это может означать, поискать и инфе пока не догадался (а ещё «инт» называется), но расстраивается так умильно. Я прямо торчу.

Да имена у нас конечно специфические. И это никакие не позывные, а самые настоящие имена, прописанные в паспорте инфы. Но это ещё что. У остальных ещё хуже. Армия не только вне политики, она ещё и вне гражданки, так сказать.

ФИО у новобранца конфискуется, а вместо него выдаётся номер. Первая цифра – имя, она же личный номер в подразделении. Вторая цифра – отчество, он же номер уже самого подразделения. Третья цифра – фамилия, то-есть номер части. Там ещё и дальше есть цифры, но их уже особо не используют, разве что для распознавания личных дел.

Вот и бегают по Мармеладке – рядовой Двестидвадцать Пятьдесят или сержант Пять Пятнадцать. При таком раскладе естественно море тёзок. Особенно когда подразделения мелкие, на вроде наших групп – всего по четыре человека. Неудобно, но это же армия. Тут не принято что-то менять только лишь для удобства.

Благо, что ДГ всё-таки на особом положении. В чью-то светлую голову пришла мысль вместо медалей, которые отменили тысячу лет назад, разрешить нам слегка менять имена. Насколько слегка это решает Батя, а он забаловать не даст особо.

Воображение у военных прихрамывает. Так что вместо десятка Первых и Третьих, в ДГ появились Мед, Штурм и Снайп. В общем, сокращения по должности и специализации. Я, не будь дураком, пошёл дальше и сделал вид, что полазал по инфе и выудил цифры из старинных языков. Дуос раньше был Второй, Трикс соответственно Третий. Себе оставил наш укороченный вариант от Четыре.

А вот с Мёдом вышла занятная история. Сначала мы его тоже хотели окрестить по профессии: Мед – медик, Хак – хакер, Тех – техник, Комп – компьютер, на худой конец Страт – от стратега. Но таких по ДГ уже десяток шлялся.

А Мёд он единственный в группе у кого есть родственники. Папа, мама, братья, сёстры. Семья большая. Живут дружно. Его, кстати, поэтому отпускают каждые три месяца в отпуск. На девять дней. Восемь из них он проводит в полёте туда-назад. До Центавры путь не близкий.

Так вот родственники его занимаются разведением пчёл и производством мёда на орбитальной станции у красного карлика Проксима Центавра. Центавра – это система тройной звезды кто не в курсе. Это, кстати, первая, благодаря близости, колонизированная человечеством система. Чуть больше четырёх световых лет от Солнца.