Текст книги "ИнфоСфера (СИ)"

Автор книги: Сергей Скиба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Мёд нам про сладкую медовую индустрию все уши прожужжал. У человечества осталось всего несколько лакомств, которые предпочитают не подделывать в инфе, а производят в реале. Мёд – одно из них. Нам его, кстати, выдают раз в неделю в дополнение к пайку. Маленький такой шарик, с тягучей жёлтой жидкостью внутри. Граммов десять наверное.

Наш стратег заставляет всю группу этот шарик выбрасывать к чёртовой бабушке. Почему? Потому, видите ли, что единственные настоящие пчёлы остались только на Проксиме. На Земле они погибли во время Первой Мировой – это которая ещё ядерной была. А на Проксиму пчёл вывезли до войны в громадном корабле-ковчеге, который отправили ещё в во времена, когда не было гипер-двигателей. Но потом, после открытия гипера, перехватили по дороге, иначе он бы до сих пор ещё летел.

В общем, то отдельная эпохальная история. Дальше же, со слов самого «компа»:

– Истинный мёд производят только на Проксиме Центавра. И стоит он как стабильный структурированный инфир. На Земле такой вообще не достать. Но мёда землянам всё равно хотелось и дешёвого. Недолго думая, они взяли муху дрозофилу и генетически её модифицировали для производства мёда. Кто не знает, мухи это такие зелёные, противные, жужжащие твари. Они постоянно садятся на говно, если оставить своё говно без присмотра. Какой по вашему мёд они могут делать? Гавённый? Не смейте жрать эту гадость! Я вам привезу из отпуска настоящий, центаврийский мёд.

Изначально-то я предлагал обозвать «компа» Винни-Пухом. Даже одноимённый советский мультфильм и инфе отрыл. Но парням мульт почему-то не зашёл, не то воспитание, видимо.

– Да и не похож он на Винни-Пуха, – в своей обычной, спокойно-отрешённой манере высказался Дуос после просмотра древнего шедевра мультипликации. – Скорее на Пятачка.

Именно в тот момент я стал считать, что у снайпера тоже есть чувство юмора, которое он тщательно скрывает. Впрочем, Дуос мог и не шутить вовсе, а просто высказал своё мнение.

Последние года три историю о центаврийском янтарном кушанье уже не слышно, но имя к Мёду уже прилипло намертво, словно штаны к заду перемазанному мёдом. Стограммовую баночку которого он обязательно привозит из каждого отпуска. И центаврийский действительно лучше того, что дают в столовке. Я проверял, пока Мёд не видел, само собой.

Пока я крутил эту историю в голове и улыбался воспоминаниям, брифинг окончился. Оказалось я пропустил большую часть важной для будущей операции информации. Но не просить же Батю всё повторить? Ладно, выкручусь как всегда – на интуиции.

Глава 11

Глава 11

\титан «Мармадел»

\орбита планеты Земля

В большинстве своём операции начинаются стандартно. Диверсионные группы тайно забрасывают в тыл к противнику. Тайно – это не просто скрытно, а так чтобы противник не подозревал, что федеральные войска вообще прибыли. То-есть даже активные средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) не используются.

Для незаметности остаются только разные стелс-примочки – покрытия поглощающее волны, гравитационные компенсаторы, двигатели без тепловыделения и ещё много разных штук, названия которых способен выговорить только какой-нибудь баран из технической роты. По моему их там только и учат, что разную хрень выговаривать.

«Мармеладка» выныривает где-нибудь за звездой или планетой, чтобы не «отсвечивать». А всевозможные ухищрения помогают скрыть стелс-транспорт и десантные боты, которые дальше отправляются к цели своим ходом. Обычно высадка начинается за несколько суток до начала атаки.

Кстати, самих солдат прятать не намного проще чем технику. В людях сейчас напичкано до килограмма сложной электроники, а в некоторых и больше. Вся эта машинерия требует постоянной связи с ИнфоСферой. Учёные изобрели уже столько разной сетевой связи, что любой горожанин светится как новогодняя ёлка в дюжине диапазонов. У человека наконец-то появилась мечта всех книжных магов и колдунов – аура. Скрыть её очень трудно, так как аура изначально проектировалась для того, чтобы связь нейрокома с инфой не пропадала ни при каких обстоятельствах. Она просвечивает сквозь все преграды.

Наши биоимланты в обычном режиме ничем не отличаются от нейрокомов других людей. То-есть аура плещет во все стороны. И стоит только десантному боту утратить целостность обшивки, как системы безопасности мигом засекут вторжение. Поэтому пилота запаковывают в специальный громоздкий скафандр, двигаться в котором сущий геморрой, а мы просто отключаем нейрокомы и превращаемся в невидимок для ИнфоСферы. Однако и сами лишаемся всех плюшек, типа всплывающих подсказок, удалённой связи, авто-прицелов и интерактивной карты.

У нас в амуниции даже И-меток нет. Оказывается И-метка – это такой микроскопический кристаллик, который резонирует в инфе. Ими помечают все предметы – от одноразовых стаканчиков, до промышленных машин-пылесосов. А кодеры научились подделывать эти кристаллы и вшивать их пригам под кожу. Программировать И-метки занятие мудрёное – там триллионы сочетаний, а потому большинство ходоков в Город выглядят в инфе специфически.

Я вот теперь понимаю почему в самом начале моего похода та парочка горожан бросила ребёнка и улепётывала со всех ног, стоило мне задать невинный вопрос. Ещё бы – подходит к вам... ну допустим гидравлический компенсатор тяги и такой:

– Подскажите, пожалуйста, как пройти в библиотеку?

Да я бы тоже побежал.

Десантный бот – тесная консервная банка с четырьмя креслами, переборкой пилотской кабины и входным шлюзом. Ни окон, ни щелей. Что происходит снаружи знает только пилот. Нам остаются: тряска, перегрузки и насупленные морды двух товарищей, сидящих напротив. Воздух из бота откачан, а наши костюмы подключены к системам жизнеобеспечения в креслах.

На этот раз трясло не особенно долго. Действуем в метрополии, скрываться не от кого, и транспорты летели по кратчайшему пути.

Двигатели стихли, шлюз открылся. Мы почти синхронно отстегнулись от кресел и вынырнули наружу. Я, естественно, первым. Ещё мимоходом отметил, что внутри шлема тускло засветился красный ободок – заработала встроенная система жизнеобеспечения. Хватает её где-то часа на четыре, так что нужно постоянно контролировать оставшееся время.

На самом деле, может показаться глупым, что командир выполняет обязанности штурмовика и всюду лезет впереди. Однако, учитывая инт-имплант, шанс выжить у меня гораздо выше, чем у остальных. Случаются, конечно, проколы. Как тогда на «Глизе 876», где Мёд нас всех спас, но то именно что форсмажор. Обычно всё наоборот и я единственный остаюсь без повреждений не смотря на то, что несусь впереди.

Снаружи чёрное звёздное полотно, атмосферу Земли давно рассеяли инфирные взрывы двух древних войн, теперь звёзды гораздо ярче, чем были когда небо отливало синевой.

Десантный бот приютился у стальной стены, она уходит ввысь километров на десять, не меньше, и опоясывает большую оплавленную гору. Мы в, своего рода, исполинском искусственном кратере из хромированной стали. Сама гора не намного ниже стены и вся изъедена тоннелями. На пологих склонах множество разной огромной техники – экскаваторы, погрузчики, ещё что-то непонятное, но тоже гигантское. То ли тут чего-то строят, то ли что-то добывают. Если на Земле ещё осталось что добывать.

Сейчас техника замерла без движения, а у пологого склона горы раскинулся растревоженный муравейник полевого лагеря. В центре передвижная крепость БЗК-15. Из её открытого шлюза прут тяжёлые шестилапые танки-пауки ШМ-4. Штук тридцать таких полукругом окружили ближайшие тоннели в горе. Не знаю, что там в этих тоннелях, но этому в любом случае капец если надумает высунуться.

ШМ-4 одно из самых мощных наземных средств разрушения. Обычно их просто негде использовать. Танки не способны вести бой в замкнутых пространствах орбитальных станций – банально не помещаются. А войны на открытой местности окончательно канули в Лету. Сюда танки выгнали, видимо, чтобы хоть где-то наработать практику. Вряд ли хоть один оператор ШМ-4 участвовал в настоящем бою в последние тридцать лет.

Под ногами появилась зелёная дорожка из стрелочек. Я рванул по ней, бросив за спину короткое:

– За мной!

Дорожка завела в ближайший тёмный тоннель. Через тридцать метров он закончился большим залом, выскобленным в толще породы. В зале сотня серьёзных парней в громоздких скафандрах, словно древние водолазы с большущими шлемами и с китобойными баграми в руках. У каждого на спине и груди ядовито-жёлтый шестигранник вписанный в круг. Знак войск инфиральной защиты.

Именно эти парни успокаивают бионов и собирают инфир, который монстры притаскивают с собой из территорий. Вон, кстати, два больших полутораметровых шкафа на шарах-колёсах, тоже с жёлтым шестигранником в круге. Это конденсаторы стабильного инфира – довольно навороченные штуки. С их помощью инфир собирают, хранят и перевозят, чтобы делать боеголовки.

Чуть в сторонке выстроились пять наших групп. Рядом стоит Батя в тактической броне и о чём-то беззвучно спорит с незнакомым капитаном на шевронах которого тоже знак инфирников. Капитан одет в повседневный мундир. Стоит себе такой посреди пещеры с атмосферой непригодной для дыхания и в ус не дует.

Это потому, что на самом деле никакого капитана тут нет. Он где-нибудь в штабе, развалился в кресле, пьёт кофий и заедает плюшками. Собственно, Бати тут тоже нет. Господа офицеры уже начиная с младших чинов не участвуют в боях лично. Только теле-присутствием.

Мы встали в общий строй. Батя как раз что-то недовольно пробурчал капитану, видимо ставя точку в затянувшемся споре и повернулся к нам:

– Вводная меняется. В этих тоннелях вас ждёт около двухсот человек с лёгким вооружением. Они разобщены, но подготовлены и обучены. Большинство заражены. Хотя, с момента заражения прошло более двух суток, скорее всего заражены все. Стреляйте во всё, что движется.

– Там всё-таки мои люди, старлей, – вставил капитан инфирников. – Возможно кто-то уцелел, давай без лишних потерь.

– А это мои люди, – парировал Батя кивнув на нас. – Мне лишние потери тоже ни к чему.

Офицеры уставились друг на друга как два барана на мосту, каждого можно понять, у каждого правильный резон – безопасность своих людей, а я вдруг почувствовал острое желание влезть в их спор. Что нужно делать если ощущаешь потребность влезть в разговор вышестоящего начальства? Правильный ответ – стоять молча и поедать начальство тупым бесшабашным взглядом. Но я же «инт», поэтому рявкнул во всё горло:

– Разрешите вопрос, господин капитан!

– Что? – тот слегка удивлённо покосился в мою сторону. – Спрашивай, сержант.

– Как отличить заражённого от незаражённого?

Капитан нахмурился, а Батя взглянул на него с победным видом, за спиной показал мне оттопыренный большой палец и сурово произнёс:

– Косите всех подряд, выживших там нет... уже.

Капитан инфирников только тяжко выдохнул, отвернулся и исчез. Крыть ему нечем. ДГ к таким операциям не готовы. Не учили нас различать и обезвреживать заразу. Непонятно почему нас вообще привлекли. Эта мысль, естественно, сверлила не только мой мозг, потому что, как только капитан ретировался, голос подал Лег Аллигатор, хотя начал издалека:

– Господин старший лейтенант, разрешите обратиться.

– Говори.

– Откуда там целых двести заров да ещё и вооружённых? Разве прорыв не должен быть оцеплен лёгкими инфирниками?

– Правильно мыслишь, парень, – похвалил Батя «инта» крокодилов. – Конечно, должен. Эти двести заражённых как раз и есть две роты «лёгких» из оцепления. Инфир расплылся и они оказались в зоне поражения.

– Батя, а чего этих не пошлют? – осмелев от похвалы Лег кивнул в сторону толпы в тяжеловесных скафандрах. – Они же на бионов и заров натасканы.

– Потому что они не умеют действовать без ИнфоСферы, – пояснил старлей и указал на тоннели: – Там слепая зона. Мегаловы породы тушат связь. Во время нападения были уничтожены сервера ретрансляторы. «Инфа» местами то есть, то нет. Любые войска в такой ситуации обречены на большие потри. Потому «лёгкие» там и застряли. Но вы ДГ, парни. Вам не привыкать. Ставлю задачи...

Дальше он каждому выслал по куску карты. Действовать предстоит строго в своём секторе, чтобы не встретиться с соседней группой. Я бегло глянул схему и даже не попытался запомнить. Без нейрокома это не реально, а он там всё равно не будет работать. Вся надежда на Мёда. Его имлант вроде биологического компьютера – на сленге он «комп» или «стратег». Поэтому Мёд помнит ТБ, медицину, программирование и ещё кучу разной фигни. Для него эта запутанная паутина ходов – детский кроссворд.

У всех «компов» только одна слабость – время от времени они зависают. Просто останавливаются у развилки и минут пять думают куда свернуть. К ступору приводит как недостаток данных, так и их переизбыток. Случается это редко, но стабильно и поглядывать за Мёдом всегда нужно. Это дополнительная задача снайпера, помимо отстрела плохишей.

Я с ужасом предвижу момент когда мы вынужденно останемся без Мёда в какой-нибудь заварушке. Ранят его там или он «зависнет» надолго, такое с их братом бывает. От особо сильных раздумий «комп» впадает в кому и вернуть его к сознанию может только медицинская капсула. И останемся мы втроём посреди очередного запутанного лабиринта орбитальной станции, понятия не имея где находимся, а нейроком-то включать нельзя. Даже не знаю, что тогда делать. Вернее знаю, мы такое отрабатывали, но не очень хочу.

– Всё, – махнул Батя. – На операцию отвожу два часа сорок пять минут. Час на возвращение. Пошли.

Группы слаженно разделились по зонам ответственности. Я юркнул в отведённый мне тоннель. Чуть поодаль за мной бежит Трикс со своей «пукалкой» наперевес, следом семенит Мёд с ранцем за спиной, а замыкает шествие невозмутимый Дуос.

Арочные стены выдолблены кое-как, а вот пол идеально ровный, почти отполированный. Значит работают тут в основном колёсные дроиды. Оно и понятно, колёсных легче ремонтировать по удалёнке, разновидности шагающих гораздо чаще ломаются, а обывателя сейчас из квартиры хрен вытащишь. Куда уж там в шахту.

По карте видно, что ходы проложены в строгом порядке. Один большой – главный, по бокам два маленьких – технических, идущих параллельно. В главном везде удобные развороты и спуски-подъёмы для средних грузовых дроидов. Тоннели нашей зоны серпантином спускаются вниз. Скорее всего это подземная дорога по которой из недр вывозят руду или то, что тут добывается.

После нескольких поворотов дорога пошла под уклон и стала периодически отключаться инфа.

Раньше, бывало, если уедешь со смартфоном в глухую деревню, где отсутствуют вышки, то пропадала связь. Но оставался сам смартфон, в котором уже скачаны игры, приложения, книги, фильмы. Нейроком работает иначе – стоит инфе пропасть и он просто перестаёт работать, будто его и вовсе нет. Не отключается насовсем – это бы убило владельца, а убирает все видимые интерфейсы. Предполагаю, что так сделано специально для облегчения управления народом. Тотальный государственный контроль. Чтобы обыватель от жилых районов и отходить боялся. Теперь среднему горожанину вне Города не выжить. А если ты не кодер, то сто процентов нейроком сам доложит в полицию о любых противоправных действиях. Так что большинство преступлений просто исчезли как вид.

Интерфейс системы начал неприятно мерцать. То появляясь, по пропадая. А поскольку мы в тоннелях без освещения, то приятного мало.

– Стоп! Отключить нейрокомы, – притормозив скомандовал я.

В определённых обстоятельствах я имею право отдать такой приказ. Я вообще, много на что имею право «в определённых обстоятельствах». Только в армии я окончательно понял, что обожаю командовать. Это прям вот моё. Люблю быть главным.

Интерфейс погас окончательно. Окружающее погрузилось в кромешную тьму. Через миг имплант перешёл в биорежим и коридор снова проявился. На это раз в сером однотонном виде. Зато окружающая картинка обрела чёткость, которой лишен режим нейрокома. Каждая деталь стала объёмной, проявила глубину и «вес». Иногда мне кажется, что я вижу некоторые предметы сразу со всех сторон и замечаю движение ещё до того как оно началось. Интуиция рулит, чё. Главное правильно настроиться.

Как-то общались на эту тему с парнями. Оказывается каждый из нас в биорежиме видит окружающее по разному. Рефлектор Дуос, словно замедленную съёмку трёхмерного пространства. Эмпат Трикс чётко ощущает людей, их намерения и точки соприкосновения с окружающим. Стратег Мёд осознаёт совокупность реальности в разрезе существующих вероятностей, что бы эта дикая хрень не означала. Он как-то пытался объяснить поконкретнее, но был послан далеко и надолго. Слишком уж заумно, чтобы сидеть и разбираться в информации, которая мне ни к чему.

– Мёд, какие мысли по поводу заров?

– Если они тут уже двое суток, то скорее всего спустились к границе отработанных отвалов. Там строение тоннелей не такое линейное, есть где спрятаться или устроить засаду.

– Показывай дорогу.

– Есть!

Мёд выдвинулся вперёд и побежал чуть... нет не впереди меня, а чуть позади, буквально на шаг. Я и так буду интуитивно чувствовать куда он собирается свернуть. Заодно успею прикрыть его, если внезапно начнётся заварушка.

Так мы бежали около пятнадцати минут. Время от времени по дороге попадались замершие дроиды. Ремонтные, грузовые, всякие. Тоже интересное дело – большинство электроники и техники перестаёт работать вне инфы. Если у тебя есть личный автомобиль, то как только ты покинешь зону связи, он встанет как вкопанный.

Мы отмахали приличное расстояние вниз по уклону. Почти на каждом повороте обнаружился разбитый короб сервера. Кто-то целенаправленно прошёлся по дороге чтобы сломать каждый ретранслятор. А в местной породе, какие-то вкрапления веществ, что мешают связи. Как сказал Батя: «Мегаловы» породы. Скорее всего именно эти вещества тут и добывают.

– Ты же рассказывал, что для квантовой запутанности не существует расстояний и препятствий, – сварливо заявил Трикс по субвокалу. – Целый час бухтел, а тут сервера не работают, как так?

– При чём тут расстояния? – возмутился Мёд. – Свойства экранирующих пород и материалов в том, – менторским тоном начал хакер, продолжая бежать и внимательно оглядывать окрестности, – что они создают сбой в квантовом континууме, а некоторые даже во флуктуациях фазы. Как бы отсекают кварки друг от друга.

– Началось, шаман камлает, – протянул Дуос.

– Так ретрансляторы же работают...

– Ретрансляторы работают по другому принципу, – перебил Трикса Мёд.

Потом ровный пол резко закончился. Тоннель вывел в какую-то корявую пещеру, беспорядочно вырытую машиной на гусеницах. Машина стояла тут же, чуть накренившись, и была похожа на помесь богомола со скорпионом. Парни прекратили разговор, хотя мне уже стало даже интересно, как там работают ретрансляторы, но теперь лучше не отвлекаться. По всему периметру пещеры тёмные провалы кривых нор. Это уже явно не машина копала, а какой-то зверь, размером с хорошего бычка.

– Не похоже это всё на горнодобывающий комплекс, – высказался Мёд, нервно поведя стволом из стороны в сторону. – Скорее на берлогу бионов, которую попытались раскопать.

– Не попытались, а раскопали, – дополнил Трикс, всё ещё желая хоть как-нибудь доказать, что Мёд не самый умный. – Раскопали и огребли неприятностей. Вечно администраторы влезут куда не надо.

– Было бы луче дождаться пока бионы сами разроются посреди метрополии? – парировал я, заглядывая в одну из нор. – Я так понимаю дальше у нас карты нет?

– Нет, – подтвердил Мёд. – Но если зары полезли туда, то им конец.

– Это не важно. У нас приказ проверить территорию по карте. Нет карты – нет территории.

– Тогда остались полтора километра запутанных коридоров вдоль отвалов, – Мёд указал куда-то за машину-богомола.

– Всего-то? – обрадовался Трикс. – Может уже и не встретим никого. Через час домой полетим.

Да, двести противников на такой огромный подземный комплекс это капля в море. Вполне возможно, что Трикс прав. Прогуляемся спокойно по коридорчикам и домой. Но боевого построения никто не отменял.

– Мёд и Трикс сзади в десяти метрах. Дуос держись в хвосте, поглядывай за спину.

Дуос важно кивнул и извлёк из задних поясных держателей два пистолета, внешне схожих с древним «Пустынным орлом». Было в мои времена такое крупное изделие компании Магнум, которое вырывалось из руки после выстрела. Так вот у Дуоса нечто подобное – «Тур мк 3», две штуки. Дальнобойные, пробивные, но слишком тяжёлые и с высокой отдачей, отчего не очень точные. Это оружие скорее для души, а не для современного боя.

Снайпер своими двумя «турами» пользуется редко. Только когда расстояние слишком мало для «дырокола». Ближе тридцати метров «дырокол» стрелять не может, а вот для «Тур мк 3» это как раз идеальная дистанция.

Тоннели, норы, повороты, пещеры. Что-то вырыто техникой, что-то когтями бионов. Что же это за монстры если дробят твёрдую, словно сталь, горную породу «ручками-ножками»?

Под ступнями захрустела крошка гравия. Следов боевых столкновений незаметно.

Мы проверили несколько тупиков, пару раз возвращались по тоннелям прорытым вкруговую. Так никого и не встретили. Редко, но на операциях так бывает, что ничего не приходится делать – лёгкая прогулка.

Выхожу на очередной перекрёсток и замираю. Чуть в стороне, посреди коридора висит светящаяся капля размером с кулак. Её белые стенки полупрозрачны, капля ведёт себя как жидкость в невесомости – мерно колеблется, меняя очертания. Под каплей туша какой-то дохлой собаки или гиены, не разобрать толком, тело изрядно покалечено выстрелами в упор.

– Блин!

– Что там? – со мной поравнялся Трикс. – Ух ты.

– Нарвались называется, – к нам подошёл Мёд.

Дуос остался поодаль следить за спинами. Самый правильный армеец, никогда приказы не нарушает. Сказали держаться в хвосте – держится чтобы не случилось. Без любопытства и лишней самодеятельности. Идеальный подчинённый.

– Ну и что теперь с ней делать? – спрашиваю у Мёда, как у самого осведомленного бойца группы.

– Если свести темы всех занятий по инфиральной безопасности вместе, то не приближаться и сообщить инфирникам.

В воздухе перед нами колеблется сгусток самого настоящего структурированного инфира. Ещё его называют стабильным или очищенным. Самое страшное вещество во вселенной.

Сырой инфир, который стелется как туман, он может просто убить, а эта штука делает что-то похуже. Превращает живое существо в заражённого монстра. Плюс из стабильного инфира ещё делают боеголовки, которые по мощности на голову превосходят термоядерные. И если от термояда ещё можно схоронится в глубинных бункерах, то инфиральный поражающий фактор не замечает никаких преград.

– Говорят, – прошептал Трикс, делая осторожный шажок назад. – Эта штука. Как шаровая молния. Может взять и сама на тебя полететь если резко дёрнуться.

– Чушь, – авторитетно заявил Мёд. – С места структурированный инфир может сдвинуть только особое поле, а так он в нашей физике пространства как бы не существует.

– Да, думаю непосредственной опасности нет, – добавил я. Что странно интуиция не просто помалкивает, а вроде бы даже намекает, что белую каплю спокойно можно брать в руки. Ничего страшного не случится. Но как-то эта мысль уж очень смахивает на навязчивую паранойю. – Так...

Никакого приказа я отдать не успел. Из бокового прохода послышался спешный топот. Кто-то очень торопится. Этот кто-то один и бежит в нашу сторону во весь опор. Взмахом руки показываю парням отойти на два шага назад, чтобы нас не было видно из-за угла.

Топот приближается.

– Ждём, – просто двигаю губами чтобы субвокал точно сработал как нужно, иногда из-за недостаточной отточенности навыка слова затираются или искажаются.

Из бокового тоннеля выбегает парнишка в амуниции лёгких войск инфирной безопасности. Они обычно отстреливают мелких монстриков или стоят в оцеплении. За спиной у парня импульсник, на нагруднике ядовито-жёлтый шестиугольник в круге. А голова без шлема. Боец мчится по подземелью с разреженной, непригодной для дыхания атмосферой, и ему абсолютно пофиг, что он должен упасть замертво после первого же вдоха.

На этом странности не закончились. Парень не притормаживая налетел на каплю инфира и она в него мигом впиталась. Мне ещё показалось, что глаза у заражённого на мгновение сверкнули белым светом. Только после этого он притормозил, радостно улыбнулся и выдал довольное:

– Успел.

Потом зар, конечно же, заметил нас и три ствола направленные в свою сторону. Улыбка сменилась озабоченным удивлением. Парень поднял руки с растопыренными пальцами и сказал:

– Спокойно.

Но мы и не волновались особо. Мы же профессионалы чего нам волноваться? Действовали по предписанию: При обнаружении заражённого – немедленно уничтожить. Так что выстрелили мы почти одновременно. Трикс успел на мгновение раньше, причём использовал какие-то специальные боеприпасы, потому что у парня вся грудина полыхнула белой вспышкой. Я, как водится, целил в голову, и импульс проделал аккуратную дырочку зару прямо промеж глаз.

Ну, а Мёд шарахнул из пучкореза. Это такая новая модификация дробовика. Стреляет пучком молний. Разлёт молний регулируется в широких пределах. Можно одним выстрелом изрешетить половину коридора, а можно выжечь в стене дырку с кулак. На этот раз пучкорез был отрегулирован на среднюю дистанцию, потому что тугим пучком энергии заражённому оторвало ногу, почти у самой задницы.

Искалеченное тело мешком шлёпнулось на пол. Мы секунду прислушивались не появится ли ещё кто-нибудь. В тоннелях стояла гнетущая тишина. По полу растекалось кровавое пятно. Благо хоть инфирной капли теперь нет.

– Как всё удачно разрешилось, – хмыкнул Трикс опуская ПУУ-03.

И в этот момент из мёртвого тела на полу выплыла полупрозрачная капля с белесыми стенками. Поднялась на высоту полтора метра и зависла мерно покачивая боками. Только размером она стала раза в два больше.

– Да твою же мать! – злобно прошептал Трикс. – Опять сглазил. Сколько раз обещал себе помалкивать...

– Нет никакого сглаза, – произнёс Мёд буравя инфир недовольным взглядом. – Это выдумки.

– Так, заткнулись, – вставил я, пока не начался очередной спор на пиво. – Мёд, бери Дуоса и дуй назад. Доложи Бате, что тут кусок инфира на половину боеголовки. Пусть у Медведя череп болит по этому поводу. Мы с Триксом тут посторожим.

– Есть, босс! – отозвался «комп» и уже на бегу добавил: – Дуос за мной.

Ждали мы минут пятьдесят. Итого: прошло два часа от начала операции. Ровно через сорок пять минут пришлось бы возвращаться, даже если бы Мёд не явился с новыми приказами.

Но издали послышался неясный гул, а затем знакомое жужжание. С таким ездит конденсатор инфира, эдакий двустворчатый шкаф лежащий боком на шарах колёсах. Он выехал из-за поворота. Вместе с Мёдом и Дуосом «шкаф» сопровождали два инфирника в тяжёлых скафандрах. Один управлял конденсатором с помощью выносного пульта, второй держался за задний поручень «шкафа» и кажется брёл не разбирая дороги.

Конденсатор остановился у самого перекрёстка. Тяж пристегнул пульт к стенке конденсатора и подошёл ближе:

– Ну что тут у вас? – разглядел каплю. – Солидная, но я и побольше видел.

Из-за шкафа послышались нервные вздохи и вроде даже всхлипы. Второй тяж уронил свою винтовку так похожую на багор, повис на поручне конденсатора и скребёт ногами по неровному полу.

– Что это с ним? – спросил я у первого тяжа.

– А, молодняк навязали, – отмахнулся тот. – Первый раз вне инфы. Паническая атака.

Только вооружённого паникёра за спиной мне и не хватало для полного счастья. Я многозначительно взглянул на эмпата:

– Трикс!

– Понял, босс! – эмпат подскочил к тяжу, приобнял за плечо и начал что-то вкрадчиво втолковывать полушёпотом.

Не удивлюсь, если через пять минут паникёр превратится в самого отважного бойца среди тяжёлых инфирников. Если и нет, то по крайней мере винтовку ронять больше не будет и в спину ненароком не выстрелит.

– Помощь нужна? – спросил я первого тяжа, который всё ещё хмуро осматривал каплю.

– Не мешайте просто. Разве только ещё прикрытие организуй, чтобы кто из-за угла не выскочил.

– Сделаем, – киваю и поворачиваюсь к парням. – Дуос, Мёд.

Те реагируют мгновенно, без дополнительных пояснений. Каждый занимает отдельный сектор. А я иду к оставшемуся проходу, но случайно задеваю локтем шкаф-конденсатор.

Бумс! Боковая крышка отваливается, а внутри вместо ожидаемых энергоблоков, проводов и плат, на изогнутой подложке корчится здоровенный младенец, ожиревший до трёхсот килограмм. Синюшный, со вздутыми венами и непропорционально большой головой. Пуповина обвивается вокруг ноги и уходит куда-то в переднюю часть шкафа где помигивают индикаторы. Я замер с отъехавшей челюстью, не в силах отвести взгляд от мерзкого зрелища.

– Эй, ДГшник, чего завис, кондёра никогда не видел? – окликнул меня тяж. – Третий коридор кто мониторить будет?

– Что? – я машинально отвёл глаза, а когда опять глянул на конденсатор видение уже рассеялось.

Боковая крышка конденсатора на месте. Сквозь вентиляционные отверстия проглядывают платы энергоблоков и тусклое помаргивание огоньков. Фу ты ну ты! Привидеться же такое. Что-то после крайнего приступа с потерей памяти глюки зачастили. То лицо с шестью глазами, то теперь это – младенец в кондёре. Нужно срочно забухать и в бордель. А потом опять забухать.

Опираюсь о стену. Одним глазом поглядываю в коридор, а вторым на действия тяжа. Тот вытащил из конденсатора гофрированный шланг и насадкой. Растянул к капле и ту засосало, как пылесосом. Всё. Секунда дела. Дольше ждали.

– Дело сделано, – тяж отпустил шланг и тот втянулся обратно внутрь конденсатора. – Можно возвращаться.

– Не спеши. У нас ещё несколько коридоров не проверенно. Не бегать же за вами ещё раз, если вдруг что.

– У меня приказов ждать не было, – заартачился тяж.

– У тебя был приказ подчинятся мне, – поправил его Мёд и указал на меня. – А это мой командир, так что будешь делать, что он говорит. Это приказ.

– Много вы о себе возомнили, – забубнил инфирник. – Ладно проверяйте свои коридоры. Но я об этом доложу.