Текст книги "ИнфоСфера (СИ)"

Автор книги: Сергей Скиба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Ты тоже фермил?

– Как и все здесь, – задирает рукав, показывая татуировку. – Но теперь нет.

– Почему?

– У меня нет ни одного знакомого, знакомый которого бы достиг сотни. Это нереально, – и добавляет скрипнув зубами. – Обман. Но моя... женщина... верила. Теперь вообще не выходит с фермы, – и тихо добавляет с надеждой: – Может она и правда уже в городе...

* * *

Я боялся, что мы будем часами бродить по коридорам пригорода пока доберёмся до территории. Но уже через тридцать минут неспешного шага потолки перестали светиться, а по стенке следующего помещения на уровне колена осталась лишь тонкая нитка света. Теоретически по ней можно ориентироваться, но для уверенного продвижения освещение слабовато.

Лютый вынул из рюкзака два фонаря с шариковую ручку, один протянул мне и кивнул на мой пояс:

– Может вернёшь станер? Дальше может быть опасно.

– Например?

– Можно встретить бионов.

– Что за бионы?

– Жители территории – звери.

– Звери? И чем они тут питаются эти звери?

– Друг другом, – мрачно выдал Лютый.

– Ой как страшно, – делаю испуганные глаза и, с улыбкой, хлопаю себя по оттопыренному карману: – Но ты не волнуйся, если что, у меня станер есть.

Искатель заметно расстроился, но спорить не стал. Пошёл первым.

Территория примыкающая к пригороду не очень от него отличается. Всё тот же муравейник. Лютый выбирает только те пандусы и спуски, что ведут вниз. Постепенно залы становятся больше, коридоры шире. Попадаются шахты с прогнившими металлическими лестницами, огороженные такими же прогнившими перилами.

Тонкие светящиеся линии перебрались на потолок и теперь от них почти нет толку. Пол устлан слоем пыли, в которой видны мелкие следы, похоже крысиные. Попадаются и более крупные, то-ли кошачьи, то-ли собачьи, но я могу ошибаться. Мы движемся по вытоптанной в пыли тропинке. Видимо, искатели часто тут ходят. Наверное по этим-то дорожкам, которые вычищены подошвами, Лютый и ориентируется.

Встретилось несколько застывших стальных машин в человеческий рост. Погрузчики с руками-манипуляторами, колёсный багги, несколько дроидов (если я хоть что-то понимаю в дроидах, то это именно они). Устройства брошены и безжизненны. С виду не повреждённые, но потрёпанные временем. Все резиновые патрубки рассохлись, удлинители развалились от долгого простоя. Полопались пластиковые детали.

Ещё через пять минут дорогу преградила длинная прозрачная стена, размеры которой скрывает темнота. Местами стекло стены раскололось и осыпалось мелкой крошкой. Много отверстий очень похожих на пулевые. Везде обрывки серой ткани, некогда бывшей комбинезонами пригов. Кое-где валяются выбеленные временем кости и разбитые черепа.

– Подарок от федералов, – едва слышно шепчет Лютый.

Проходим через ближайший разлом в прозрачной стене, толщина уцелевшего стекла сантиметров тридцать, не меньше. Лютый замирает, будто заметил призрака, и медленно тянется к дубине. Заглядываю через его плечо.

Возле кучи хлама сидит щенок невнятного белесого окраса. Забавно морщит морду и виляет хвостом. Лютый поудобнее перехватывает дубину, решительно выдыхает, как перед последним боем. Я осторожно придерживаю искателя по локоть, неспеша обхожу и приседаю на корточки, протягивая руку к лопоухой башке щенка.

– Маленький, иди сюда, не бойся, – говорю дружелюбно, собаки не понимают слов, но остро чувствуют настрой. – Утю-тю...

Щенок осторожно переминается с лапы на лапу. Боится, но не слишком, иначе бы сразу убежал. А вот Лютый за моей спиной дрожит все телом, слышно как зубы цокотят.

– Он может по-по-позвать своих, – заикаться начал, бедолага.

Достаю из кармана паёк, отламываю кусочек и бросаю щенку. Тот опасливо обнюхивает угощение. Запах у «пластилина» не очень, но собачатине всё равно нравится. Он заглатывает кусок и подходит ближе, угощаю его прямо с руки. Глажу мягкую шёрстку. Щенок влезает мне на колени и пытается лизнуть в лицо.

– Не борзей бродяга, вот держи ещё кусок и хватит, – заворачиваю остатки в обёртку и вежливо отстраняю псину. Собакам нельзя позволять ставить на себя лапы это проявление собачьего неуважения.

С детства хотел собаку. Перечитал уйму литературы, даже сходил в клуб кинологов несколько раз. Но частые разъезды так и не позволили завести питомца. Да и отец был против:

– Какой из тебя хозяин, если пёс тебя будет видеть три раза в месяц? Остепенишься тогда и заводи.

И, в принципе, я с ним согласен.

Идём дальше. Щенок семенит рядом. Ластится. Лютый недовольно морщится от цокота маленьких когтей по бетону. Потом резко вздрагивает и замирает. Пытаюсь успокоить товарища, чтобы не впадал в панику:

– Не суетись, если испугаешь, он точно своих позовёт. Не ссы, искатель. Собака, вообще-то, друг человека.

Отслеживаю куда это так нервно уставился искатель и замечаю ещё одну дворнягу, загородившую проход. Чуть выше колена в холке, такой же белесый окрас, короткая шерсть. Порода: помесь бульдога с носорогом – длинная морда, висячие уши. Не самый большой представитель собачьего племени – отощавшая какая-то.

Щенок выбегает вперёд и лижет мамку, наверное мамку, в морду. Та недовольно ворчит и продолжает гипнотизировать Лютого. Тот опять тянется за дубинкой.

– Слышь, Лютый. Их тут скорее всего целая стая. Начнёшь размахивать палкой, набегут и покусают, как минимум. А если стая действительно большая, могут и загрызть. Но только вряд ли их тут много, особого разнообразия пищи не наблюдается.

Отламываю ещё кусочек пайка, подзываю псину, та с подозрением переводит взгляд на меня, подходить не спешит. Зато щенок смело рванул к кормящим рукам, был бы побольше сбил бы меня с ног.

Глядя как я кормлю и поглаживаю щенка, мамка оттаяла и тоже приблизилась, угощаю и её. Минута вежливых обнюхиваний, половина пачки «пластилина» и мы друзья на веки. Лютый тоже осмелел, подходит ближе, собака рычит на него и обнажает клыки. Глажу её за ушами:

– Лютый, собаки очень тонко чувствуют страх или агрессию. А когда чувствуют, пытаются показать своё превосходство. Не нервничай, никто тебя не съест. По крайней мере, не при мне. Будь к ним добрее и наладишь контакт. Сядь рядом. – Лютый присел, протянул руку с куском пайка и попытался улыбнуться. – А вот зубы им лучше не показывать. Это знак враждебности.

Следующие двадцать минут движемся нестройной гурьбой. Щенок, его мамка и два кобеля, чуть поменьше мамки, которые прибились по дороге. Пришлось скормить им остатки «пластилина». Лютый жмётся ко мне, пару раз уже наступал на пятки. И я его прекрасно понимаю. Для меня это три с половинкой безродные шавки, которых можно раскидать пинками. Для него же, с его тщедушным телосложением, это четыре матёрых волкодава – загрызут и не запыхаются.

Из-за угла вынырнула здоровенная крыса, чуть ли не с кошку размером. Не успела осмотреться, как, с дружным рыком и лаем, была окружена и разорвана на четыре части. Собачья стая осталась пировать, а мы с искателем топаем дальше.

Обстановка постепенно меняется. Потолок всё выше, уже теряется где-то в темноте. Тонкие светящиеся линии избороздили чёрное «небо» квадратами. Света теперь совсем мало. Слабые фонарики выхватывают из тьмы исполинские коробы зданий без дверей и окон, словно туши китов выброшенные на берег. Повсюду груды хлама и горы битого бетона.

Чувствую себя немного ёжиком в тумане. Кажется, что в темноте кто-то прячется. Кто-то громадны и недобрый. Узкий луч фонаря только усугубляет эти ощущения.

Лютый свернул в узкий проход одного из зданий. Короткие ступени вниз. Стальная дверь висит на одной петле – перекошенная, смятая и частично расплавленная. Над ней в бетоне выбита надпись: «Криогенное хранилище номер шестьсот двадцать». За дверью стройными рядами заполняя стены от пола до потолка – прямоугольные саркофаги. Разбитые, раздавленные, с треснувшими крышками. Целый десяток беспорядочно валяется в центре помещения. В каждом саркофаге набор костей.

– Ты нашёл меня тут? – шансы, что при таких разрушениях Эн тоже уцелела стремительно падают.

– Нет, ты был в другом месте. Сюда мы зашли по дороге. Подумал тебе будет интересно.

– Зрелище, конечно, занятное, – фонарь не добивает до конца помещения, но похоже оно довольно большое. – Но лучше пошли дальше.

– Тут недалеко осталось.

Ещё через десяток минут путешествия мы наконец оказались на месте. По факту просто перешли на другую сторону «дороги», если считать таковой пространство между зданиями, но на самом деле пришлось изрядно петлять из-за железобетонных обломков щедро раскиданных вокруг.

Слабые вертикальные полосы на стенах опускаются до самого пола и пропадают в пыли. В их слабом свете виднеется стальная дверь, как и в хранилище. Но эта целая, приоткрыта настолько, что можно протиснуться только боком. Пытаюсь её сдвинуть, однако она намертво заклинила.

В бетоне выбито: «Музей криогенных технологий имени С. А. Марэка».

Музей значит. А профессор Марэк прославился походу. Потомки не забыли даже спустя тысячи лет. Возможно, это какой-то другой Марэк, но инициалы-то сходятся. Надо же. Методы тестирования аппаратуры у них с Алексеем Максимовичем откровенно бандитские, а Нобелевскую премию небось отхватили. Знаменитые люди очень часто делают карьеру на костях других людей. Вот взять того же Адольфа Гитлера – угробил уйму народа и запомнился на века, падла.

В музее небольшой предбанник, за ним длинная галерея с квадратными подиумами, раскиданными в шахматном порядке. На каждом подиуме по паре криогенных капсул. Сразу видно, что пары сильно отличаются. Чем дальше от входа, тем более наворочен механизм. Когда-то экспонаты были окружены стеклянными стенками, но теперь большинство стёкол разбиты. В галерее целые горы битого стекла вперемешку с пылью и мусором.

– Туда, – Лютый направляется вглубь помещения, иду следом.

Экспонаты встречаются всё более громоздкие, к некоторым подключена дополнительная аппаратура. На ней перемигиваются индикаторы. Слышен лёгкий гул работающей электроники.

На одном из подиумов частично уцелела стеклянная витрина. Надписи белой краской не поддаются расшифровке: «Кри...», «тех...», «буд...». Остались только начальные буквы слов и цифр.

– Здесь.

Лютый остановился возле очередного возвышения. На нём, похоже, и вовсе уж устаревшие модели, связанные жгутами проводов и трубок с громадной тумбой в человеческий рост. Из тумбы торчит клавиатура и джойстик. Даже дисплей светится с красной надписью: «Капсула номер один – открыта», «Капсула номер два – открыта».

Ну и, собственно, две капсулы. Солидные, с тяжёлыми крышками и «сбруей» из проводов, которые беспорядочно перепутавшись лежат внутренней на подстилке.

Крышки откинуты – капсулы пусты.

На левой тонкий, почти незаметный слой пыли. Правая девственно чиста. Показываю на чистую пальцем:

– Я лежал тут?

– Да.

Осматриваю левую. Я, конечно, не эксперт-криминалист, но если судить по налёту пыли, похоже, что капсулу Эн вскрыли не намного раньше моей. Скелета внутри нет, а это значит... А хрен его знает, что это значит. Провожу рукой по мягкому изголовью. К руке прилипает тонкий чёрный волос. Длинна соответствует причёске Анюты. Перевожу хмурый взгляд на Лютого.

– Она уже была открыта. Мы не трогали, честно. Я это место совсем недавно нашёл, тогда мне и мысль пришла И-метку кодеров проверить. А Саша с Александром мне только тело твоё помогли тащить и всё, они без меня по территории не ходят.

– Но другие-то искатели ходят.

– Ходят, но если бы кто-то нашёл это место первым, я бы знал. Слухи среди искателей быстро расползаются.

– А если они были из другой зоны?

– Не знаю, – пожимает плечами Лютый. – Я в других зонах не был.

– Но зоны между собой сообщаются?

– Не знаю.

– Гадство! И чтож теперь делать?

– Ну, давай разбудим кого-нибудь другого.

– Другого?

– Ну они же тоже древние, как и ты, – широким жестом обводит ближние саркофаги.

Нет, будить кого попало не вариант. Я ведь даже не знаю из каких тут эпох люди. Мало ли как у них менталитет изменился за тысячелетия. Поднять ещё парочку таких же балбесов как Лютый или, хуже того, как кодеры – себе дороже.

К тому же, с нашими капсулами всё ясно – вон дисплей, клавиатура, надписи знакомые, потихоньку разобрался бы что к чему. А как другие саркофаги открывать непонятно. Ближайшая пара так и вовсе – два чёрных кокона без кнопок и индикаторов. Но главное – я шёл за Анютой, нахрен мне другие нужны.

– Где же она теперь может быть? – задумчиво тарабаню по пластику крышки.

– Она? – встрепенулся Лютый и презрительно добавил: – Мы шли за женщиной?

– А ну тон сменил, заморыш! Моя женщина таких как ты десяток стоит, а то и больше...

Если она очнулась первой, почему меня не разбудила? Если сразу не получилось, почему не вернулась? Одни вопросы. Ответов искать просто негде. И ведь вариантов может быть масса. Может её в плену держат или чего похуже.

«Так! Не раскисать, Андрюха! Мёртвого тела нет, а это уже громадный плюс. Как же определить когда её разбудили? По налёту пыли не поймёшь. Волосок? Ну так египетские мумии тоже с волосами находили, а им по две тысячи лет было. Тьфу! Туплю! Монитор-то светится!»

Подхожу и начинаю потихоньку разбираться с управлением. Под надписями «Капсула один – открыта» ещё какие-то цифры. По большей части непонятные, но есть и кое-что интересное: «время простоя».

На моей: четыре дня, два часа, сорок минут.

На второй: семь лет, двадцать дней, три часа, пять минут.

Семь лет? Вторую капсулу открыли семь лет назад? Совсем плохо. Если за это время Эн не смогла найти возможность до меня добраться, то с ней случилась беда. С другой стороны: может из города обратно попасть проблематично. Ну и ещё вариант: она просто меня бросила. Может и такое быть. Кто мы друг другу, в конце концов? Обычные парень и девушка. Встречались не так уж и долго. А тут целые эпохи пролетели. Прошла любовь – завяли помидоры.

Нет! Та Эн, что я знал – не такая. Она обязательно бы вернулась. Надеюсь. Червячок сомнения, конечно, гложет, но я решительно выбросил неудобные мысли из головы. Буду искать. Но для начала нужно пробиться в Город и всё хорошенько разведать. В пригороде информацию черпать неоткуда. Вон тут приги какие необразованные.

– Ладно, Лютый. Тогда работаем по варианту «А».

– По чему работаем?

– Идём в Город вдвоём.

Глава 7

Глава 7

Обратный путь проделываем в молчании. Тянутся тёмные, мрачные коридоры. Выныривают из тьмы скелеты разбитых зданий. Потолок опускается всё ниже. Вот и место где дворняги разорвали крысу. От неё остался только тонкий слой подсохшей крови, который явно пытались слизывать. Голод не тётка.

Самих псин не видно, видимо осматривают свои охотничьи угодья.

Чуть в стороне послышался звук разгребаемого мусора. Сначала, я думал, что это собаки вернулись. Навёл луч фонаря на звук и обомлел. Ко мне бежит здоровенный примат – целая горилла. Громадные длинные руки достают до пола. В свете фонаря сверкают зелёным глаза. Зубастый рот искривлён оскалом.

Выхватываю станер. Несколько раз жму кнопку, раздается знакомый писк. «Гориллу» качнуло, она сбилась с шага, но не остановилась.

Успеваю выстрелить ещё два раза. Туша примата наваливается на меня, словно мешок с картошкой. Сбивает с ног, придавливает своим весом к полу. Станер неудобно прижат к телу, не могу вытащить. Хорошо хоть «горилла» не шевелиться, похоже станер её всё-таки достал. В тот же момент Лютый бросается в атаку. Глядит на меня ошалелыми глазами. Набегает замахиваясь дубиной.

Как на зло станер застрял прочно. Бесполезно дёргаю его, опасаясь случайно нажать кнопку и выстрелить себе в живот. Искатель уже рядом. Взмах.

Мимо.

Увесистая дубинка пролетает над моей головой и смачно бьёт что-то выше. Подымаю взгляд. Сзади оказывается ещё одна «горилла», подкралась незаметно пока я возился с оружием. Удар Лютого её только немного расстроил. Недовольное рычание, тычок мощной лапы – Лютый улетает, как баскетбольный мяч и шмякается на пол с жалостным стоном.

Но его атака дала мне секунды, за которые удалось вытащить станер. С перепугу я так дёрнулся, что чуть руку себе не вывернул, но своего добился – оружие освободил. С такого расстояния легко попасть в голову замершему противнику. Три коротких «пика». «Горилла» невнятно ворчит и падает навзничь.

– Фуу... блин! – утираю внезапно вспотевший лоб. – В натуре опасные бионы. Лютый ты как?

Молчит. Его фонарик светит куда-то в сторону на кучи мусора.

С горем пополам выбираюсь из-под туши монстра, хорошо хоть второй сверху не навалился, иначе бы фигушки я вылез. Нога в щиколотке побаливает, но в остальном полный порядок. Легко отделался. Нужно убираться отсюда поскорее. Наверное, приматов привлёк запах крови оставшейся от крысы. Теперь же на звуки схватки могут набежать ещё гости.

Подбираю выпавший фонарь искателя, мой куда-то запропастился. Сам Лютый лежит чуть в стороне без движения. Но дышит. Надеюсь он придёт в сознание, а то я отсюда выход не найду во веки веков. Осторожно тормошу искателя.

– Я у-у-умер? – едва раздвигает губы тот.

– Ну это вряд ли, бродяга. Пошевели конечностями ничего не сломано?

– Руки ноги целы. В грудине болит. Дышать трудно. Ох.

– Пойдём-ка отсюда, приятель, – бережно приподымаю прига. – Пока ещё кто-нибудь не нагрянул.

Фонарь я свой потерял, рюкзак Лютого разорвало, содержимое разлетелось, но искать и собирать некогда. Собаки ведь не зря где-то затаились. А до этого носились тут как угорелые.

Подхватываю искателя под руку и увожу по «тропинке». Пока в пыли видны следы и сам сориентируюсь, а дальше Лютый, надеюсь, достаточно придёт в себя, чтобы показать дорогу.

Где-то так и получилось. Только выбирались мы раза в четыре дольше.

* * *

Недалеко от вагончика кодеров обсудили с искателем детали операции. Слабый момент в том, что когда Миша отведёт меня в город, его придётся отпустить назад. Чтобы он доложился Лютому и опять вернулся ко мне в качестве заложника. Вот только неизвестно как долго придётся блуждать по тёмным коридором. Сговорились, что в кодовой фразе я зашифрую время, через которое Лютому нужно будет выдвигаться следом. Однако само понятие времени искателю оказалось неизвестным, а считать он умеет только до ста.

– Тогда он скажет тебе сколько раз нужно будет досчитать до сотни, прежде чем идти следом.

– Он ведь может и просто удрать, а я буду считать и считать.

– Может, – пожимаю плечами. – Но не думаю, что Город слишком далеко. Не похоже, что кодеры много ходят. В любом случае, если досчитаешь пятьдесят раз до ста, а это где-то полтора часа, убивай заложника. Самым ужасным способом, что только в голову придёт. Справишься?

– Наверное, – вяло протянул Лютый.

Слишком вяло. Вот ведь пакость. В принципе, если парню придётся убивать заложника, мне на это уже будет глубоко пофиг, поскольку я уже точно помру к тому моменту. Да и, честно сказать, не так уж я кровожаден, чтобы запросто лишать кого-то жизни. Но всё дело в том, что для чёткой реализации задумки кодеры должны быть как следует напуганы. Лютый должен внушать кодерам ужас, чтобы те беспрекословно подчинялись. А как он будет внушать, когда сам сомневается в себе и побаивается возможного исхода? Такой настрой может дорого обойтись моему плану. Как бы Лютого растормошить?

– Вот держи, – отдаю станер. – Тебе нужнее. Я любого кодера голыми руками поломаю.

– Спасибо, – любовно поглаживает «железку».

– Это тебе спасибо, Лютый. Ты мне на территории жизнь спас.

– Нам.

– Что?

– Если бы тот бион тебя пришиб, то и я бы вряд ли убежал.

– Стоял бы и смотрел как тебя убивают?

– Нет конечно, бился бы до последнего, просто...

– Так вот и бейся. Эти два кодера те ещё скоты, кажется похуже бионов-переростков. Или мы их или они нас. Готов к сражению?

Смотрю ему прямо в глаза, если опять начнёт мямлить, то лучше вообще без напарника обойтись. Но не мог же я в Лютом так ошибиться, парень ведь на территории ходил – жизнью рисковал – должен в нём стержень быть.

– Я понял, – твёрдо сказал искатель и хмуро засунул станер за пояс в специальную проволочную петлю. – Когда настанет момент я не отступлю.

– Отлично! Парень ты правильный. Предлагаю в Городе первое время вместе держаться.

– Согласен.

* * *

Заходим в вагон и я, не стесняясь в выражениях, обрисовываю кодерам ситуацию и методы воздействия в случае их неправильного поведения. Вспомнил все пытки, о которых когда-либо слышал или читал. Так разошёлся, что даже Лютый немного струхнул.

Миша с Ромой под конец тирады сглотнуть боялись лишний раз. Но о получении своей выгоды тоже не забыли:

– А накопители?

– Всё тут, – хлопаю себя по оттопыренному карману, в котором остался последний брикет пайка. – Получите, как только мы оба окажемся в Городе.

– А можно глянуть?..

– Нельзя! Ставьте И-метку Лютому и в путь. И это, подлечите его, а то парень дышит через раз, – похоже «горилла» таки сломала искателю пару рёбер. В таком состоянии он может с Ромой и не справиться.

Когда над Лютым закрылась крышка регенератора кодеры оживились. Поперемигивались немного и Миша вкрадчиво выдал:

– Слушай, древний, а зачем тебе этот приг? Накопители уже у тебя. Давай мы тебя в Город одного отведём.

Нечто подобное я и ожидал. Кодерам доверять нельзя. Обманут как только учуют подходящий момент.

Хватаю Мишу за шиворот и аккуратно бью его головой в стену. Проделываю ту же операцию с Ромой, пока тот отскочить не успел. Теперь оба сидят на полу, у каждого над бровью наливается синяк.

– Вы наверное, что-то не так поняли из моей речи, упырки. Церемониться никто с вами не будет. Только замечу что-то подозрительное, сразу начну калечить. Даже такие хиляки могут умирать несколько часов кряду. А провожатых мы потом других найдём, не единственные же вы кодеры в Городе.

На этом наше общение и завершилось.

Перед самим уходом выдал каждому кодеру ещё по увесистому подзатыльнику для острастки. Лютый же был проинструктирован хорошенько отделать Рому сразу после нашего ухода. Потому что весь план держится исключительно на страхе кодеров перед нами. Пусть лучше боятся до усрачки, а не пакости придумывают. Потом смогут себя в регенераторе подлатать.

* * *

Из тёмного коридора веет тёплый воздух. Миша понуро бредёт впереди, шаркая ногами по бетону. Достаю фонарик, включаю. Но облом. Лампочка-то загорелась, но луч из прожектора не идёт. Прислоняю фонарик к стене, а стена остаётся тёмной, невидимой даже если прислонить линзу к поверхности.

– Что за хрень?

– А... ты об этом, – оборачивается Миша, глядя на мои телодвижения. – Тут источники света вырождаются. Ориентироваться можно только в инфе.

Сам Миша смело топает вперёд и уже растворился в темноте. Голос у кодера слегка изменился, будто он начал чувствовать превосходство. Да что не так с этими парнями? Какая у них короткая память. Пара минут прошла, а он, судя по голосу, уже и забыл все мои предупреждения и угрозы. Наверное решил, что в темноте имеет преимущество. Делаю пару быстрых шагов на звук наглеющего голоса. Хватаю Мишу за комбинезон и накручиваю материю сзади, в районе пояса, на кулак.

Кстати, интересный материал. Новый серый комбез размером на пятилетнего ребёнка, но отлично растягивается, даже на меня свободно налез. А если его снять, он опять сморщивается до начального состояния. Поэтому на кулак я с запасом навертел, теперь кодер хрен вырвется.

– Зачем это? – жалобно стонет Миша. – Я и так не убегу.

– Конечно не убежишь, – похлопываю его по плечу «мачете». – Я тебе быстрее голову отпилю.

Минут десять идём молча. Кодер, время от времени, сворачивает. Поначалу пытаюсь запомнить повороты, но уже после пятого или шестого путаюсь. В кромешной тьме особо не сориентируешься. Тем более когда провожатый недомерок делает такие маленькие шаги, что то и дело сбивает со счёта.

Когда мы вышли в небольшую освещённую комнату стало ясно, что обратной дороги не найду. Потолка в комнате нет, словно мы на дне колодца. Сверху падает тусклый свет. Рядом ступеньки, уходящие вверх и сливающиеся со стенами, словно эскалатор в метро. Не разберёшь толком где заканчивается.

– Вот, – кодер обводит взглядом помещение. – Жди тут и никуда не ходи, а то заблудишься, а на тебе только И-метка, мы тебя потом найти не сможем. Попадёшься ещё полицейскому.

– Слушай Мишаня, а в тебе ведь куча разных имплантов и к инфе ты своей подключен, на тебя-то полицейские не среагируют, что ты мечешься туда сюда?

– Я кодер, – хвастливо выдаёт Миша. – Мы с Ромой умеем скрываться. Иначе давно бы попались.

– Ладно, суперкодер, двигай к вагону. Как придёшь скажешь Лютому: Бе-бе, синяя свечка, десять, – цифра десять это количество раз, которое Лютый должен досчитать до ста прежде чем выдвигаться за Мишей. Как раз выйдет где-то минут пятнадцать. Этого, конечно, мало чтобы Миша успел туда и назад, но если кодеры надумают обмануть, то никакого смысла ждать лишнее время нет. – Слово в слово передай, смотри не перепутай, а то искатель вас мочить начнёт. И сразу назад беги. Опоздаешь пеняй на себя.

– Ага, – вздыхает Миша и поворачивается к коридору.

Отвешиваю ему «волшебный» пендель в дорогу, чтобы меньше думал и быстрее двигался.

– Ай! – серый комбез улепётывает в темноту.

Присаживаюсь на нижнюю ступень лестницы. Жду, вслушиваясь в шуршание ветра в коридоре. Показалось, что прошло минут тридцать, пока послышались крадущиеся шаги.

Из коридора вылетает запыхавшийся Миша.

– Хух, – встал опираясь ладонями в согнутые колени, лицо раскрасневшееся. Явно устал после бега.

– Ты что бежал? – замечаю на физиономии кодера новый синяк. Наверное Лютого пытался соблазнить каким-нибудь «заманчивым» предложением и нарвался на пиндюлину. Вот неугомонные идиоты эти кодеры. Всего-то и нужно, что честно отвести двух человек в Город, так нет, ищут возможности облапошить. И зачем спрашивается? Я-то всё равно уже тут. – А что так долго, если бежал?

– Да это, как бы, в общем, того... – потирает новый синяк и машет рукой, словно запыхался так, что разговаривать не может.

– Ну присаживайся, отдышись, – хлопаю рядом с собой по ступеньке.

– Да я постою лучше.

– А ну сел, сука. Быстро!

Опасливо крадётся ко мне, присаживается, косясь с подозрением.

– Может накопители уже отдашь? – просительно пищит Миша. – Ты же уже в городе.

– Лютый придёт сразу и отдам.

– Так а..?

– Заткнись.

Кодер притих. Вздохнул как-то безнадёжно, словно что-то потерял только-что, чем вызвал у меня нехорошие подозрения:

– Вы там часом ничего с искателем не учудили?

– Нет-нет, что ты, – делает выпуклые глаза Миша. – Скоро Рома его приведёт, вот увидишь.

А сам тем временем пытается потихоньку отодвинуться.

– А ну замри! – гаркаю на недомерка.

Кодер замирает в неудобной позе со чуть поднятыми руками, но двинутся боится.

Сидим. Ждём.

Минут через десять доносится приближающийся топот и в комнату заходит Рома. Без Лютого. Один.

Сгребаю за шиворот Мишу, подхватываю «мачете» поудобнее и подхожу к вновь прибывшему.

– Ну и где Лютый?

– Ты только не злись, древний. Понимаешь мы ведь не профессиональные имплантологи. Мы только учимся, экспериментируем. Он только зашёл в инфу, а она его сразу «пуфф», в пыль, – разводит руками. – И-метка не получилась. Мы всё как прошлый раз сделали, как с тобой, а почему-то не получилось. Чес-с-стно.

Был у меня когда-то приятель, в третьем классе кажется. Так вот он мне на полном серьёзе рассказывал, что отец ему даёт на своём КаМАЗе погонять. Даже мол разрешает на трассу выезжать. И там мой приятель-девятилетка, пока отец не видел, разгонялся аж до ста двадцати километров в час.

Девятилетка. До ста двадцати. На КаМАЗе. В конце рассказа он вот так же, с выпученными глазами и правдивой харей, добавил: «Чес-с-стно».

Аж оскомина на зубах от такого: «Чес-с-стно».

– Ясно. Ну не получилось, так не получилось, – говорю спокойно, а сам подтягиваю Мишу, которого держу за комбез, поближе. – Бывает. Случаются сбои.

– Ты правда не сердишься?

– Неа.

– Ну тогда давай накопители и мы в расчёте, – улыбается Рома.

– Щас...

Резко взмахиваю «мачете» так, что заточенный край чётко полосует Роме по горлу, раскрывая кровавую «улыбку» чуть ли не от уха до уха. И быстро, пока решимость не улетучилась, втыкаю остриё в живот Мише, которого всё ещё держу за шиворот. Лезвие входит снизу вверх, почти на две трети длинны. Вытаскивать я его и не пытался, оттолкнул вместе с телом. Миша рухнул, как подкошенный, а Рома ещё стоит. Держится за окровавленное горло руками. Хрипит, булькает. Пытается что-то говорить. Сквозь его дрожащие пальцы толчками хлещет ярко алая кровь.

Затем кодер всё-таки упал, но ещё чуть ли не минуту дёргался и хрипел. А я всю эту минуту блевал рядышком. Вернее пытался блевать. Желудок-то пустой. Только пена кислотная гортань и губы пачкает.

И отчего мне так хреново-то, а? Да – первый раз убиваю. Но я ведь к этому с самого начала готовился. Знал что так будет. Не ради забавы я грохнул этих ушлёпков, не для Лютого, не из справедливой мести, а ради себя любимого старался. Ведь только эти два уродских кодера знали, что я древний, а значит официально труп, который подлежит немедленной утилизации. И Лютый тоже знал, но искатель хоть какое-то доверие заслужил, к нему бы я спиной повернуться ещё рискнул, а эти двое сразу бы побежали в полицию с докладом. Оставлять им жизнь никак нельзя. Это был бы глупый косяк, который в обозримом будущем обязательно вылез бы боком.

Я знал, готовился, убеждал себя в правильности такого расклада, в невозможности поступить иначе. Морально подготовился вроде, а вот реакции тела подвели. Всё-таки человеческая психика сложнее чем мне казалось. Ух. Паршиво-то как. Кишки наизнанку выворачивает.

– Так! Всё! Отставить мандраж! – отвешиваю себе ощутимую пощёчину.

Рассиживаться и жалеть себя некогда. Нужно бежать. Пусть Миша и говорил, что кодеры умеют прятаться от ИнфоСферы, но мало ли что. Вдруг за ними всё-таки наблюдают и сюда уже мчится целая рота легавых. Совсем плохо, если недомерки ещё и записывали всё, что происходит. Но это вряд ли, они же нарушали закон. Глупо записывать свои преступления. Уж на это-то кодерских мозгов должно было хватить.

Собираю всю силу воли в кулак и быстро подымаюсь по ступенькам в неизвестность. Вот будет хохма, если Миша меня завёл в какой-нибудь филиал территории и я совсем не в Городе. Буду тут блуждать пока с голодухи не откинусь.

На уровне колен по стенам ползёт светящаяся линия, она гораздо ярче чем те, что встречались в Пригороде, но всё равно едва разгоняет темноту. Кажется тут застыл вечный вечерний сумрак. Когда ступени закончились я успел хорошенько вспотеть. Короткий коридор вывел к убогой серой двери, на которой крупный квадрат, с чёрными и белыми квадратиками поменьше, QR-код называется. Раньше такие тоже были, но в этом квадратики совсем мелкие, видимо чтобы информации больше влезало.