Текст книги "Ашер 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Шиленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 29

При этом она так понимающе ухмылялась, как будто подглядывала за нами в тренажерном зале. Ну или просто по нашему потрепанному и очень довольному виду и так все было понятно.

– Да, решили проверить, как вы тут, – сказал и неловко почесал затылок, как подросток, который вернулся домой позже разрешенного времени.

– Не нужно стесняться, – точно, эту-то особо сложно чем-то смутить. Она хитро улыбнулась так широко, что в свете тусклых фонарей на стенах блеснул золотой клык. – Каждому время от времени нужно исцеление любовью. Мои старые кости чувствуют, что ваши души сплетены в полной гармонии.

Я понятия не имел, как отвечать на эти вбросы, поэтому просто улыбнулся, пожал плечами и сжал руку Риты, которая все еще лежала в моей.

– Как там Сет и Грэг?

– Первый крепко спит, его рана в порядке, – летучая мышь недовольно тряхнула крыльями. – Однако мальчику не по себе.

– Что случилось? – тревога разогналась мгновенно, мысли сразу поскакали по самым худшим сценариям. – Ему больно?

– Да, но его беспокоит не нога, только смятение в сердце, – сказала она и щелкнула языком в своей обычной манере. – Он ждал тебя и не позволял себе спать на тот случай, если ты решишь зайти к нему. Очень переживал, что сегодня ты больше не заглянешь к нему.

– Конечно, я собирался проведать его, – нахмурился, не понимая причины его беспокойства. – Почему он думал иначе?

– У меня не ответа на этот вопрос. Могу только сказать, что иногда сознание играет с нами злые шутки и заставляет сомневаться в собственной ценности для близких, – загадочно сказала жрица с приветом. Она положила руку на поясницу и поморщилась, будто ее беспокоили боли в этой области. – А теперь не мог бы ты проведать своего юного друга и утешить его печали, чтобы старая, больная женщина могла наконец немного отдохнуть?

– Пойду прямо сейчас. Нам всем не помешает отдых, – сказал и благодарно улыбнулся Рите, когда она предложила руку мадам Брайт.

– Позвольте мне проводить вас в ваши покои, дорогая, – учтиво сказала моя кошка.

– О, спасибо, прекрасное дитя, – поблагодарила ее пожилая женщина, оперевшись на предложенную руку.

– Я ненадолго, встретимся наверху, – сказал жене, а она кивнула светловолосой головой в знак согласия и повела жрицу в ее комнату по темному коридору.

Повернулся и приоткрыл дверь, рядом с которой мы стояли, заглянул внутрь.

Слабый свет из коридора косым лучом падал в комнату Грэга и прорезал ломаную линию на покрывале его кровати. Этого было достаточно, чтобы увидеть, как тело под одеялом вздрогнуло. Мальчик замер, попытался заглушить тихие рыдания и притвориться спящим. Тот факт, что он сидел здесь, переживал и плакал, вместо того, чтобы позволить себе отдых, в котором так нуждался, снова поднял во мне все инстинкты. Заботиться, защищать.

Но на этот раз эти чувства не застали меня врасплох. Я сам был приемным ребенком, который провел сотни таких же ночей в одиночестве и страхе, поэтому меня так тронула его хрупкая фигурка, сотрясающаяся от безмолвных рыданий.

Когда увидел себя в этом мальчике, до конца понял, почему он вызывает такие чувства. Неловкость и неуверенность, которые я испытывал каждый раз, когда мы общались, испарились, стоило только понять, насколько мы похожи.

Итак, я просто сделал то, чего всегда сам хотел. На самом деле маленькому, одинокому, запуганному ребенку нужно не так уж и много.

Подошел к кровати.

– Грэг? – позвал шепотом, как будто не заметил, что он не спит. Хотел, чтобы у него был выбор. Вдруг, он смутится или вообще не захочет никаких утешений. Но это было лишним, как только я сел на край кровати, он подскочил и обхватил худыми руками мою шею. – Привет, приятель. Аккуратнее со своей ногой, ладно? Почему ты еще не спишь?

– Всегда п-плохо сплю по ночам, – признался он, прижимаясь ко мне. Я пару раз провел рукой по его спине между лопатками, чтобы немного успокоить.

– Почему? – усадил его на подушки, чтобы он мог вытянуть сломанную ногу.

– Переживаю, – признался он, горько всхлипнув, и положил голову мне на плечо.

– О чем? – не хотелось допытываться, но ребенок не спал ночами, и это было проблемой. Он растет, нужно много отдыхать, чтобы оставаться здоровым. Мне было не так уж много известно о детях, но это знал наверняка.

– Просто… – начал он, но снова прервался из-за слез. Я потрепал его по волосам и потер плечо, чтобы вселить в него уверенность и поддержать. – Я знаю, что нахожусь здесь только потому, что меня тебе отдали, и ты еще не решил, что делать со мной дальше. И если хочу остаться, должен проявить себя и доказать, что я достаточно хорош, чтобы служить тебе. А от меня пока одни только неприятности.

Я резко втянул воздух, что-то крошечное и очень болезненное закопошилось в груди, когда он произнес эти слова.

Сколько бессонных ночей было проведено в таких же токсичных, выматывающих мыслях, когда меня передавали из одной семьи в другую?

Каждый раз, попадая в новую, я тратил все силы днем на то, чтобы приспособиться и адаптироваться в новом окружении, но как только наступала ночь, наружу лезли все страхи и сомнения, они не давали мне спокойно спать, догоняли даже в сновидениях.

Не стоило мне доставлять им хлопоты, нужно было промолчать, нельзя было делать этого, меня снова вернут и придется начинать все заново. Одни и те же мысли по кругу.

Я ненавидел свою жизнь. У меня никогда не было дома, только временные жилища. Меня забирали из детдома, возвращали обратно, снова забирали, как телевизор, которым попользовались, поняли, что не нравится и сдали обратно в магазин. И только увидев в Грэге отражение того обиженного мальчика, понял, что у меня даже шанса не было исправить это.

Но я мог постараться сделать так, чтобы эти страхии не съели изнутри Грэга так, как они сожрали меня. Эта мысль стала спасением для нас обоих.

– Когда я был в твоем возрасте… – начал и почувствовал, как он все свое внимание сосредоточил на моем рассказе. – Меня точно так же передавали из рук в руки. Ни в одной семье не задерживался надолго, меня пинали из дома в дом, как футбольный мяч.

– Ты правда так жил? – прошептал он прижимаясь еще крепче, как будто это мне нужна была его поддержка.

Хотя так оно и было.

– Да, правда, – кивнул и сглотнул ком в горле. Никогда ни с кем не обсуждал это, оказывается, говорить о таких вещах чертовски больно. – Я понимаю, что ты чувствуешь, намного лучше, чем тебе кажется. Грэг, твое место здесь. Может, тебя и отдали мне, но главное, что сейчас ты с нами, и здесь ты останешься, несмотря ни на что.

– Правда? – он посмотрел мне в глаза впервые за наш разговор. Лицо было заплаканным и слишком, на мой взгляд, бледным, но больше всего беспокоили сомнение и недоверие, притаившиеся в его чертах. Дети не должны испытывать таких чувств.

Дальше я сделал еще одну вещь, о которой всегда втайне мечтал, будучи ребенком. Тогда у меня еще хватало надежды и фантазии, чтобы мечтать о том, что в один прекрасный день кто-то придет и предложит мне свой дом.

– Посмотри на меня, – он уже отвел глаза, но мне хотелось видеть их, когда скажу ему то, что собирался. – Неважно, как ты сюда попал, теперь ты – моя семья, понимаешь? Ты мой близкий человек, и я не собираюсь отказываться от тебя, независимо от того плохой ты или хороший.

– Но… но… – заикался мальчик, пытаясь осознать, что до него хотят донести. – Я не…

Не хотелось его торопить и подгонять, чтобы он поскорее облек свои хаотичные мысли в слова. Он выглядел так, будто вот-вот пар из ушей повалит, раскраснелся от напряжения и заерзал на месте.

– Ты не кто? Не мой сын? – решил идти ва-банк и не прогадал. Он смутился и спрятал лицо у меня на груди.

– Я вообще ничей. У меня нет родителей, – прошептал он и выглядел при этом таким несчастным, что я решил приобнять его, чтобы снова не расплакался.

– У меня тоже, и это уже не исправить. Но, может быть, ты можешь быть моим, если захочешь? – сказал и снова стал ждать, пока он осознает мои слова.

– Ты хочешь, чтобы я был твоим сыном? – наконец набрался он смелости, чтобы спросить.

– Только если тебе самому это нужно, – решил оставить выбор за ним.

– Нужно, конечно, нужно, – выпалил он и закивал головой, как китайский болванчик. – Я знаю, что могу быть хорошим сыном, я справлюсь, обещаю, только дай мне этот шанс, Макс, пожалуйста!

– Это не я даю тебе шанс, бестолочь, а ты – мне, – сказал, заглядывая ему в глаза. Это было самое важное, что мне хотелось ему донести. Иначе в глубине души у него всегда оставались бы сомнения, что я в любой момент выставлю его из дома пинком под зад. – Грэг, согласишься ты или нет, это никогда не изменит моего отношения к тебе. Ты покинешь медвежий угол только в том случае, если сам этого захочешь. И если это когда-нибудь произойдет, мы вместе подумаем, куда тебе пойти и как лучше устроить жизнь. Так что хочу спросить, окажешь ли ты мне честь быть твоим приемным отцом?

– Приемный отец? – ну конечно, откуда ему знать, что это значит.

– Ммм, так говорят, когда человек берет на себя ответственность за чужого ребенка. Это его собственный выбор, а не обязанность.

– Значит, это как бы… даже лучше, чем обычный отец, потому что ты сам выбрал меня? – его глаза снова заблестели от слез, но они больше не были такими горькими и болючими.

– Что тут сказать? – пожал плечами и взъерошил его волосы. Ты уже прирос ко мне, как грибок. Фу, да от тебя так и пахнет.

Мои поддразнивания возымели желаемый эффект, мальчик рассмеялся и снова прижался ко мне головой.

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты стал моим приемным отцом, Макс, – сказал он. Напряжение как будто в одну секунду вылилось из него, уставшее тело начало расслабляться и обмякать. – Мне называть тебя папой?

– Ты можешь звать меня, как тебе удобно, дружище, – провел рукой по его спутанным волосам и осторожно уложил его на подушку.

Он лежал и обдумывал, что вообще произошло. Конечно, ему потребуется еще много времени, чтобы понять и принять это, поверить всему, что я говорю, и это только придавала большей решимости делать все, чтобы он был уверен: я отвечаю за каждое свое слово.

Когда он наконец уснул, я осторожно, чтобы не разбудить, встал с кровати и подоткнул одеяло.

Получилась такая уютная, тепленькая шаурма. Позволил себе несколько минут постоять и полюбоваться этой умиротворяющей картиной, пока в моем сердце происходили перестановка, чтобы освободить побольше места для этого мальчика.

Мне показалось вполне естественным откинуть челку с его лица и чмокнуть его в лоб, чтобы завершить эту трансформацию.

Если эти чувства хоть немного похожи на отцовство, то беспокоиться о будущем точно не стоило. Мне даже захотелось, чтобы у нас с Ритой и Шелли поскорее появились свои дети.

Выбравшись наконец в коридор, удивился, увидев, что там не так пустынно, как могло бы быть в такой час.

– Что вы здесь делаете? – спросил обеих своих жен, они стояли за дверью в спальню Грэга, прислонившись к стене.

– Я проснулась, чувствуя себя намного лучше, и захотела найти вас, тихо сказала Шелли. – Вышла из комнаты как раз в тот момент, когда Рита хотела в нее войти. И поскольку моя лодыжка уже почти не болит, решили прогуляться и подождать тебя.

– О, – довольно улыбнулся. – Рад слышать, что тебе лучше.

– Макс… – выдохнула вторая жена, внезапно обхватив мое лицо обеими руками и пристально посмотрев в глаза. – Мы слышали, что ты сказал Грэгу.

– О… – я не нашел, что сказать, только потер грудь ладонью, там зарождалось какое-то ранее неведомое тепло.

Да никаких слов и не требовалось, улыбнулся шире, несмотря на то, что щипало глаза от подступающих слез, которые зажгли глаза только сильнее, когда в моих объятиях оказались обе любимые женщины.

– Позволь нам позаботиться о тебе, муж, – жарко прошептала Шелли, и мы втроем пошли в нашу спальню этажом выше, где разделись, помогая друг другу при необходимости.

Приятно было ощущать прикосновения обнаженной кожи к коже, поэтому никто из нас не потрудился одеться, мы просто забрались под одно одеяло и отключились.

Той ночью меня посещали странные сны и ощущения. Постоянно казалось, что тону и пытаюсь бороться с каким-то неумолимым течением.

Я изо всех сил греб руками, чтобы вынырнуть на поверхность и наполнить легкие драгоценным воздухом и свободой, которые казались невыносимо далекими и недоступными. Всякий раз, когда мне удавалось вырваться на поверхность, яркие вспышки света и оглушающие звуки швыряли меня обратно под воду, в тишину и черноту.

Что-то в этом, сводящем с ума калейдоскопическом вихре, было цепляющим, в какой-то момент я начал замечать фрагменты знакомых лиц, которые исчезали из поля зрения так же быстро, как появлялись. Сон был похож на безумную карусель.

Все люди, о которых мне предстояло заботиться, проносились перед моим мысленным взором, но как бы сильно я ни тянулся к поверхности, ухватиться было не за что, оставалось только спускаться по спирали все ниже и ниже.

– Проснись, Макс, – голос Шелли пробился сквозь чернильные воды моего подсознания и я даже не проснулся, очнулся с резким, глубоким вдохом, как будто и правда находился на дне долгое время.

Утренний свет ослеплял, но еще ярче был электрический разряд прозрения, которое хорошенько приложило меня по голове.

Щекотливая мысль, которая ранее зацепила мой мозг наконец обрела смысл.

Но чтобы быть уверенным, мне нужно было поговорить с Байроном Рамзи.

Четвёртый том, тут: /reader/430846/3991943

Спасибо всем, кто вместе со мной проживает историю Максима Медведева в новом для него мире. Хочется выразить слова благодарности моим читателям, семье, что не давала ни секунды покоя 🙂