Текст книги "Бог и человек"

Автор книги: Сергей Верховской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Дух Св. открывает нам Божественную природу Христа, ибо «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Св.» (I Кор., XII, 3). Дух Св. дает и всякое ведение, необходимое для служения в Церкви (XII, 8–0). Неразумие, их невежество и нечуткость к правде можно объяснить в христианах только отсутствием ревности к познанию Истины. Дары Бо–жии недейственны в тех, кто к ним равнодушен… «Богатство благодати» дано нам «во всякой премудрости и разумении» (Еф., I, 7–8), а не в отдельных сведениях о богословии, нравственной и церковной жизни… Удивительна характеристика «мудрости, сходящей свыше» у ап. Иакова: она «мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (III, 17). «Плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине» (Еф., V, 9). Откровение Духа не есть только нравственное учение, но все в Боге, во Христе и в Духе Св., как и в идеальном образе твари и человека располагает нас к «благости, праведности и истине», которые возводят нас к созерцанию самой природы Бога и твари. Истина, правда и красота нерасторжимы в Боге и в том, что сотворено Им.

Пророческое служение в Новом Завете соответствует ветхозаветному; оно состоит не только в предсказании будущего, но и в богодухновенной проповеди. Как и в Ветхом Завете, оно прямо связано со Св. Духом. Более того, ап. Петр пишет, что и древние пророки предвозвещали о Христе, вдохновленные Духом Христовым. Тот же Дух и ныне в Церкви проповедует ту же истину, которую предвосхищали пророки (I Пет., I, 10–12). Христос перед самым вознесением говорит апостолам: «вы примите силу, когда сойдет на вас Дух Св., и будете Мне свидетелями… даже до края земли» (Де., I, 8). И действительно, мы видим, что апостолы и их ученики, робкие и непонятливые до нисшествия Св. Духа в Пятидесятницу, с этого дня постигают глубочайший смысл христианства и дерзновенно проповедуют его, как сказано о Иерусалимских христианах: «исполнились все Духа Св. и говорили слово Божие с дерзновением» (II, 16–21). «Ревнуйте о дарах духовных, – пишет ап. Павел, – особенно же о том, чтобы пророчествовать… Кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение» (I Кор., XIV, 1, 3)… Иметь видения значит «быть в Духе» (Ап., I. 10). Сам Дух проповедует церквам (И, 7).

Откровение Слова Божия. Словом–Логосом Новый Завет называет Христа, но словом Божиим называется и всякое слово, происходящее от Бога. О Ло–госе–Сыне Божием говорится лишь в немногих текстах Писания (Ио., I, 1–18; I Ио., I, 1; Евр., IV, 12–13; Ап., XIX, 12–13). Логос есть Бог, Сын Божий – Христос. Он обладает всеведением. Он – Свет Жизни, Творец. Он исполнен благодати и истины. Он явил нам Отца и дал нам возможность быть Его чадами. Он просвещает всех людей и судит всех… Откровение Логоса Божия универсально: вся тварь, сотворенная Его мудростью, свидетельствует о Нем. Все люди имеют свет Логоса, не только потому что они разумны, но потому что они просвещены Богом, потому что им открываются – сколько это угодно Богу – божественные истины об всем. Истина Божия есть в то же время, благодатная возрождающая мощь, делающая нас детьми Бога–Отца. Истина и судит нас. Если Истина – жизнь, то вне ее – смерть.

Слово – Сын Божий рожден от Отца, как Его ипостасный Образ. И всякое слово Божие – от Отца (Ио., XVII, 14). Христос учит тому, что «слышал от Отца». В ком не пребывает слово Божие, тот не верит в Христа (V, 38). Чтобы верить во Христа, надо, следовательно, быть уже просвещенным Богом. Откровение Божие шире боговоплощения; оно предваряет и даже обусловливает, его: чтобы узнать во Христе Бога надо иметь уже высокое представление о Боге, как о нравственном Существе, способном на беспредельное смирение и любовь, ибо как иначе поверить что Бог принял ради нас образ раба?

Христос – Слово Божие как бы разделяется в Своих словах, которые и выражают и содержат Его Самого. Слова Христовы имеют Его силу и достоинство. Стыдящиеся слова Божия стыдятся Христа (Мт., VIII, 38); отвергающие слово Его готовы даже убить Его (Ио., VIII, 37). Поверивший Писанию поверил бы и учению Христа и тем самым уверовал бы и в Него Самого (V, 46–47). Бог исполняет молитву тех, в ком Христос и слова Его (XV, 7). Если Христос не судит, то слово Его судит – судит сама истина, заключенная в них (XII, 48).

Слова Христовы – дух и жизнь (Ио., VI, 63), слова благодати (JIk.,iv, 22). Слова ап. Павла проповеданы им в явлении духа и силы, «изучены от Духа Святого» (i Кор., ii, 4, 13). Если Сын Божий и Дух Св. нераздельны, то и слово Божие не может не быть духоносно; иначе оно не было бы и животворным, не проникало бы «до разделения души и духа», т. е. не было бы силой, пронизывающей наш разум и душу.

Слово Божие имеет творческую силу: мир сотворен словом и словом поддерживается в бытии (II Пет.,III,5–7). Слово есть невидимое, т. е. духовно–божест–венное начало видимого, или тварного, и это слово Божие (творческая идея сущего) открывается нам в вере (Евр., XI, 3). Мир, творимый словами Божиими, меняется и частично исчезает, но сами слова непреложны и вечны (Мт., XXIV, 35). Писание говорит то о «слове Божием», то о «словах»: Бог, очевидно, имеет единую творческую идею мира, но в этой идее содержится столько «слов», сколько есть предметов творения и промышления Божия… Есть ли разница между идеей Премудрости и Логоса? Разница, вероятно, только в том, что Премудрость есть как бы внутреннее Божественное разумение сущего, Слово же указывает на его «высказанность», т. е. осуществление, хотя бы только в предвечном замысле Божием.

Слово Христово есть жизнь (Ио., 63) или слово вечной жизни (Де., V, 20): неправильно было бы думать, что слово Божие есть только слово о вечной жизни: восприятие слова Божия дает слушающему самую вечную жизнь (Ио., V, 24). Когда Христос спрашивал апостолов, не хотят ли они покинуть Его, «Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни! И мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живого» (VI, 66–69). «Глагол вечной жизни» есть откровение Божества и богосыновства Христова, глагол истины и любви, открывшийся во Христе и Духе Его. «Слова, которые Ты (Бог Отец) дал Мне, Я передал им и они приняли и уразумели истинно, что Я изшел от Тебя» (XVII, 8)… Мы «возрождены не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего в веке» (I Пет., I, 23). Слово Божие, как выражение христианского учения, учит нас как жить, чтобы достичь Царства Божия; но слово Божие, как непосредственное откровение Духа Божия, дает нам возможность действительного приобщения Самому Богу, ибо в слове может быть выражена, хотя и в несовершенной оболочке, вся полнота Божественного бытия. Слово Божие учит о Боге и жизни, но в нем пребывает и действует Сам Бог… Человеческие слова, конечно, не Божественны, но в них могут выражаться Божественные мысли и действия, потому словом можно творить чудеса, совершать таинства, покорять души (напр., «охотно принявшие слово» первой же проповеди ап. Петра крестились в числе около трех тысяч человек, Де., II, 41). Слово Божие есть «меч духовный» (Еф., VI, 17); оно действует в верующих, ибо оно не есть простое человеческое слово (I Фес., II, 13). Наши слова могут быть как бы сосудами творческих мыслей Божиих. Следовательно, слово Божие и учит жизни и дает жизнь; содержание его вечно, потому и жизнь, даруемая им, – вечна… Понятно, что Новый Завет называет слово Божие также «словом спаюения» или «словом примирения» (Де., XIII, 26; II Кор., V, 19)… Слово Божие или истина, заключенная в нем, освящают человека, делают его святым (Ио., XVII, 17). «В слове» освящается и Церковь (Еф., V, 26). Словом молитвы освящаются и внешние предметы (I Тим., IV, 5). Христиане «очищаются словом» Христовым, ибо жить по слову Божию значит жить праведно (Ио., XV, 3). В слове выражен прежде всего Божественный разум и вообще разумность бытия; «слово Твое есть истина» (Ио., XVII, 17); но истина есть лишь один из образов бытия, неотделимый от других, и если в каждом образе бытия духа заключены и все остальные, то и в истине выражены все совершенства жизни.

«У Бога не остается бессильным никакое слово», говорит архангел Гавриил Деве Марии (Лк., I, 37). Слова эти относятся к зачатию Христа Богородицей и Иоанна Предтечи праведной Елизаветой. Здесь слово дарует человеку самое существование; иначе говоря, рождение человека соответствует действенному замыслу Божию и без него невозможно. Все Писание учит, что зачатие и рождение человека совершается по воле Божией. Так уже Ева говорит, рождая своего первенца: «приобрела я человека от Господа», а после рождения Сифа: «Бог положил мне другое семя вместо Авеля» (Быт., IV, 1, 25).

Исполнение слова Божия единственное прочное основание христианской жизни (Мт., VII, 24–27). Соблюдать слово Божие, знать Бога и быть истинным христианином – почти одно и то же (Ио., VIII, 31–32, 55). И ап. Павел проводит параллель между Богом и «словом благодати» (Де., XX, 32)… Понять и соблюсти слово Божие возможно только для любящих Христа, потому что каждое слово Бога, каждая Его мысль или заповедь имеет свой смысл, как выражение бытия Божия и жизни Христа. Слово Божие есть образ присутствия в нас Христа, связь между Ним и нами, условие вселения в нас Бога (Ио., XV, 23). «Матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божье и исполняющие его» (Лк., VIII, 21). Слово Божие может быть драгоценно для нас уже по одному тому, что оно – слово Бога и Христа…

Послание к Евреям говорит, что христианину надлежит быть просвещенным, вкусить «дара небесного», «благого глагола Божия и сил будущего века» и быть «причастниками Духа Святого» (VI, 4–5). Иначе говоря, Сам Бог открывает человеку через Свое благое слово и свои силы Самого Себя» и Царство Божие, делая людей причастниками Своего бытия… В послании к Колоссянам ап. Павел выражает пожелание, чтобы слово Божие обильно и со всякой премудростью вселялось в Колоссян (III, 16). И в данном случае слово Божие есть образ откровения Премудрости Божией, а не простая форма нашего знания. Самый образ «вкушения» или «вселения» показывает на «сверхчеловечность» слова Божия. Писание говорит и о вкушении нами Бога и вселении Его в нас.

Знаменитая притча о сеятеле (Мт., XIII) учит нас, что слово Божие есть начало в нас Царства Божия: оно может прорасти в нас, охватить всю нашу жизнь (сравн. притчу о горчичном зерне) и принести обильный плод. Условием роста в нас слова Божия является понимание его и сосредоточение в нем нашей жизни, несмотря на все искушения, «заботы века сего» и «скорби и гонения за слово»… Как объяснить возможность роста в нас слова Божия, а вместе с ним и Царства? Нам кажется, что рост этот возможен и естественен в силу единства истины, духовной жизни и Самого Бога. В каждом слове истины заключено уже хотя бы указание на всю истину, а следовательно и начало ее познания. Каждое слово Божие, исполняемое нами, есть начаток праведности, закваска новой жизни «о Господе». Каждое слово Бога есть откровение Его в нас и начало пути всецелого богопо–знания, ибо Бог неразделен.

Насколько мы можем познать Бога* В Новом Завете говорится о знании или видении Бога. Второе понятие может иметь тот же смысл, что и первое, но большей частью оно имеет более узкий смысл: – видеть значит непосредственно созерцать. Но и созерцание может быть или чисто духовным или видением с помощью глаз, хотя и последнее невозможно без содействия благодати. Очевидно, что понятие знания может также иметь разный смысл. Отсюда – трудность точного толкования отдельных текстов.

Вообще говоря, Новый Завет одинаково чужд и мысли о совершенной познаваемости Бога и мысли о совершенной непознаваемости Его: Бог и познаваем и непознаваем. О непознаваемости Бога почти всегда говорится с оговоркой. Если ап. Павел пишет Тимофею, что Бога никто не видел и не может видеть (I Тим., VI, 16), то как раз неясно в каком смысле употреблено слово «видеть». Среди отцов Церкви господствовало мнение, что люди не могут видеть самую сущность Божию, но способны с помощью Божьей духовно созерцать и даже видеть проявления Бо–жии. Свидетельство Ветхого и Нового Завета соответствует этому мнению. Мы не можем созерцать сокровенное, внутреннее, абсолютное бытие Божие, но даже и о нем мы можем знать нечто, посколько оно открывается нам. Самооткровение Божие бесконечно богато. Бог открывает нам бесконечные возможности познавать Его.

Еще о Моисее послание к Евреям говорит, что он видел Невидимого (XI, 27). Замечательные слова! Ап. Павел говорит афинянам, что он проповедует о том Боге, Которого «они не зная чтут» (Де., XVII, 23). И этот Бог целью всей жизни человечества поставил богопознание (27–28)! Никто не знает ни Отца, ни Сына, но Сын Божий может открыть Отца кому захочет (Мт., XI, 27). Бога Отца никто никогда не видел, но Сын Божий «изъясняет» Его. Бог невидим, но любящий знает Бога (I Но., IV, 7–16). Любовь Христова превосходит разумение, но мы призваны уразуметь ее! (Еф., III, 19). Мир Божий «превыше всякого ума» (Фил., IV, 7), но мы можем быть исполнены его… Как ни трудно человеку познать Бога, Христос и Св. Дух для того и пришли в мир, чтобы люди узнали Бога.

Богопознание потеряно большинством людей из–за их развращенности, из–за того, что они не хотят иметь Бога в своем уме, все познавать с помощью Бога и в Нем Самом (Рим., I, 18–32). Но даже и развращенные безбожники знают Бога: они только стремятся обратить его в удобное для себя «божество», подменить Бога кумиром. Никакое зло не бывает вполне бессознательным… «Согрешающий не видел Бога и не познал Его» (I Но., III, 6). Грешник может знать Бога, но грех, как таковой, есть тьма, и наше боговидение необходимо затемняется грехом. Свет Божий не объемлется тьмой, но свет нашего разума затемняется злом.

Как это ни странно звучит, но Христос неоднократно утверждал, что иудеи, отвергавшие Его, не знают Бога: «ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели» (Ио., V, 37; ср. VII, 28, VIII, 19, 55). По ап. Павлу евреи, враги христиан, только говорят, что знают Бога; на самом деле и ум и совесть их осквернены, они отвращаются от истины и глубоко развращены (Титу, I, 14–16). Хотя евреям и вверено Писание (Рим., III, 2), но они не понимают его, не верят Моисею, а потому не принимают и слов Христовых (Ио., V, 37–47, VIII, 37). Не признав во Христе Сына Божия, иудеи распяли Его.

Слова Христа и апостолов, очевидно, нельзя понимать буквально. Евреи, особенно фарисеи, раввины или члены синедриона, конечно, отлично знали Ветхий Завет, а, следовательно, знали многое и о Боге. Но враги Христа (потому что не все иудеи отвергали Христа) видели в Боге всемогущее Существо, Которое служит Израилю и каждому израильтянину, посколь–ко избранный народ и его члены исполняют предписания закона, положенного в основу завета – договора между Богом и Израилем. Известно из обличений Христа против фарисеев, как иудеи, враги Христа, понимали закон: закон был для них правилом внешнего поведения, описанием священных обрядов и обычаев. Исполнение закона не только обеспечивает благоволение Божие, но и спокойствие совести, самодовольное сознание своей праведности и славу благочестия среди людей. Христос не отвергал ни всемогущества, ни превознесенности Бога, ни избранности Израиля, ни значения внешнего благочестия, но Он понимал их иначе и хотел дать людям неизмеримо большее. Если Бог только благословен и всемогущ и любит Израиль, Он не есть настоящий Бог, и евреи, зная такого Бога, не знают Бога, ибо Бог свят не потому только, что превознесен, но потому что абсолютно чист и праведен в Духе Своем, и святость Его есть всеобъемлющая любовь, Любовь, сущая в Троице, и преизливающаяся на всю тварь и даже на злых. Бог есть бесконечное снисхождение к малейшей твари, животворящее присутствие во всей вселенной, Бог во Христе есть Человек, готовый быть распятым за нас, готовый быть всем для всех. Истинный закон Божий есть заповедь любви и познания истины, смирения и внутренней чистоты. Если Бог пришел в мир, чтобы послужить, а не для того, чтобы Ему служили, то таково было и назначение Израиля: служить Провидению Божию в мире, а не своему земному торжеству и счастию. Гонители Христа верили в Бога земного и национального, Бога внешней праведности, Бога доброго для лицемеров, законников и ревнителей земного самоутверждения Израиля и жестокого ко всем остальным. Но такого Бога нет, и потому Христос и апостолы могли говорить, что иудеи не знают Бога.

Почему людям так трудно познание истины? – Первая трудность – в самом нашем земном существовании. Новый Завет постоянно упоминает о «мире сем». «Мир сей» основан на плотянности, гордыне, эгоизме и земной мудрости. Плотянность означает подход ко всему извне, оценка всего с точки зрения земных, плотских интересов, нечувствие к духовности, к надмирному. Плотянность закрывает от нас Бога и духовный мир, делает его нам ненужным или непонятным или Самого Бога заставляет служить миру сему. Гордыня и эгоизм делают критерием жизни «мое» и выгодное. Что можно понять в Боге и Его Царстве, исходя из этих критериев? Бог может быть «нашим», но только если мы всецело Его. Бог не может быть ни собственностью, ни средством. Искать в Боге свою выгоду – один из величайших соблазнов религии. Бог нам нужен и Он дает нам все нужное, но Бог нужен нам, потому что Он Сам есть высочайшее Благо; не грех просить у Бога и земное, но просьбы о земном, сами по себе, не связывают нас с Богом и нисколько не приближают нас к Нему, хотя и могут быть поводом нашего обращения к Богу. Земная мудрость основана на земных наблюдениях и принятых в обществе мнениях. Богопознание просто не интересует людей мира сего, хотя Бога можно познать и в мире. Большинство людей питается ходячими мнениями о Боге или скудными книжными сведениями. Когда земная мудрость проникается нравственной порочностью, она становится настоящим безумием. Ап. Павел называет безумием и всякую человеческую мудрость, несовместимую с христианством («невежественную в вере» – II Тим., III, 8–9), неспособную понять духовного (I Кор., II, 14), или принять искупление (I, 18–25), т. е. признать, что грех не может быть преодолен без страдания, а вина •– без жертвенной любви. «Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым, ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (I Кор., III, 18–19).

Есть степень духовного отупения, которая граничит со слепотой: познание истины становится почти невозможным и даже ненужным, потому что люди не хотят более истины и отвергают правду (Мт., XIII, 10–17; II Кор., IV, 1–5). Наконец, последняя степень ослепления происходит от диавола, «отца лжи», в котором нет истины, ибо он «от начала человекоубийца и не устоял в истине» (Ио., VIII, 41–48). Поразительно, что Христос говорит иудеям: – «ваш отец диавол»; иудеи же отвечают: – «не правду ли мы говорим, что Ты самарянин и что бес в Тебе». В этих словах выражена предельная противоположность вглядов на истину Христа и иудеев. Ложь иудеев не столько в теоретических взглядах, сколько в направлении их мысли – в религии самоутверждения и формализма. Опасность такой религии не миновала: множество христиан придерживаются ее не меньше иудеев. Если христианство нужно нам только для то–г о или преимущественно для того, чтобы с помощью его удовлетворять свой эгоизм или гордыню (тщеславие, властолюбие и т. д.) или утверждать эгоизм и гордыню церковной иерархии или государства, нации, расы или чего бы то ни было человеческого, то наш отец диавол и мы не стоим в истине и не знаем ни Бога, ни правды Его. Не Бог должен быть подчинен земному, но мы Богу. «Прикрывать» именем Божиим наши порочные эгоистические притязания и есть предел смертоносного лицемерия… Бог есть Жизнь, а лжерелигия есть смерть – человекоубийство: убийство духа, которого сами по себе не могут спасти ни законничество, ни обрядность, не религиозная культура; убийство в буквальном смысле, потому что фарисейство и законничество всегда жестоко и мстительно в своем эгоизме, властолюбии и тщеславии… Христос был ненавидим среди наиболее культурной и сознательной части еврейского общества; Синедрион приговорил Его к смерти. И в христианских церквах гонят праведников (напр. Иоанна Златоуста, Максима Исповедника, патр. Фотия, Максима Грека) и отрекаются от мучеников, как от бунтарей.

Земная мудрость безумие перед Богом. Но и христианское знание ограничено в этом мире. Мы познаем Бога, как в зеркале, т. е. в нас самих или в мире, потому что Бог является в нас и в мире: мы сотворены по Его образу и Он пребывает в нас (I Кор., XIII, 8–12). И это видение Бога в мире и нашей душе затемнено для нас нашей плотянностью и греховностью: «водворясь в теле, мы удалены от Господа; ибо мы ходим верою, а не видением» (II Кор., V, 6–7). В откровении Божием мы познаем отдельные образы бытия Божия в связи с нашим собственным тварным бытием. Только над нашей природой мы можем созерцать Бога, как Он есть в Его всецелом и живом единстве (I Ио., III, 2). Ап. Павел думает, что мы будем знать Бога, как Он знает нас, но сам же апостол свидетельствует, что иметь опыт небесного бытия и «слышать неизреченные глаголы» не значит еще быть способным пересказать их, т. е. выразить их в наших человеческих понятиях (II Кор., XII, 1–5). Таким образом познание откровений Божиих в мире – недостаточно, высшие же созерцания Бога – неизречены, будучи сверхразумными; мы можем постичь их нашим разумом только частично.

В Новом Завете мы находим три главных пути богопознания: личное общение с Отцом, Сыном и Св. Духом, приобщение бытию Божию и созерцание явлений Божиих. Первый путь есть прежде всего путь веры и молитвы: верующий в Отца и Сына Его, Христа, и Св. Духа молится Им, а молитва есть уже начало общения… Приобщение бытию Божию с исключительной силой описано в Новом Завете. Возлюбивший чистоту, праведность и святость приобщается чистоте, праведности и святости Бога. Ищущие мира стяжают мир Христов. Любящие пребывают в любви Божьей. Принявшие слово Божие становятся причастниками Логоса. Познающие истину приобщаются Истине и Премудрости Божьей. Радующиеся о Боге имеют радость от Духа Св. Жаждущие благодатной жизни живут в Св. Духе. Стремящиеся во всем разделить жизнь и смерть Христа живут в Нем и Он в них. Приобщенные Христу и Св. Духу приобщаются Богу Отцу, становясь его чадами. «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный» (Мт., V, 48), ибо нет совершенства Божия, которое было бы закрыто для нас, хотя никто не достигнет всесовершенства Божия… Кто не приобщился бытию Божию, не может познать Бога. Созерцание Бога сравнительно редко на земле или, лучше сказать, на земле оно большей частью неясно и частично. Оно есть удел будущего века.

«Кто думает, что он знает что–нибудь, тот ничего еще ничего не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тот познан Им» (I Кор., VIII, 2–3)… В этих словах ап. Павла заключается вечное предупреждение ищущим знания и особенно богопознания. Всякое знание должно быть сто раз проверено в смирении и трезвости. Никакое человеческое знание не окончательно и не всецело. Все познанное есть начало познания и путь бесконечен. Любящий Бога и познан Богом и знает Бога, но и любовь может бесконечно возрастать и шириться. Без любви же не только знание, но и мы сами – ничто…

В Новом Завете нередко говорится о тайне, но если речь идет не о будущем, самая тема тайны ставится не с тем, чтобы подчеркнуть ее непознаваемость, но, напротив, чтобы возвестить ее раскрытие. Бог сообщает нам о будущем только в общих чертах или в особых случаях. Нам не за чем, например, знать точно время конца мира и второго пришествия Христова (Мт., XXIV, 36; Де., I, 7). Мы не знаем и того, что случится завтра (Иак., IV, 14)… Главная тайна – не будущее, а все дело спасения, совершенное Христом и Св. Духом по воле Отца. Эта тайна открыта христианам. Апостолы проповедуют «Премудрость Бо–жию тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей». Никто не знал ее, но «нам Бог открыл Духом Святым». «Кто познал ум Господень, чтобы судить его? А мы имеем ум Христов!» (I Кор., II, 6–16). В другом месте ап, Павел говорит о тайне домостроительства Божия, которая состоит в воле Божьей соединить всех в Церкви в полноте ведения и жизни (Еф., III, 1–13). Колоссянам апостол пишет, что тайна ныне открыта святым и содержание ее – «Христос в нас»! (I, 24–29)… Настоящая тайна не есть секрет, но то, что остается в значительной мере непознаваемым даже тогда, когда оно открыто нам. Такова тайна бытия Божия. Бог не скрывается от нас. Все христианство есть величайшее откровение Божие. Св. Писание и Предание есть Откровение, а не «сокровение». Бог и Христос – Свет, а не тьма. Однако, перед лицом нашей ограниченности, немощи и греховности даже и открытое остается более или менее сокрытым для нас; путь же наш есть путь из тьмы к Свету силою Света. Бог наш есть Свет и Жизнь, Отец, Сын и Св. Дух.

Два текста Нового Завета должны иметь для нас руководящее значение, когда мы думаем о богопо–знании. Первый говорит: «сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ио., XVII, 3). Второй же утверждает, что в новом мире Бог будет «все во всем» (I Кор., XV, 28).

Совершенное бытие человека есть знание Бога. Сущность вечной жизни не может быть рассудочным, отвлеченным знанием о Боге. Знание Бога потому равносильно вечной жизни, что оно есть общение с Ним и приобщение Ему: – единение в любви и непосредственном созерцании. Если мы хотим иметь вечную жизнь, мы должны жить в любви к Богу и возрастать в познании Его вечной Истины. Истина открывается нам всем во Христе силою Духа Божия.

Если Бог будет «всё во всем», нельзя будет отделить познание Бога от познания Его творения. Бог не станет тварью и тварь не станет Богом, но тварь будет совершенно подобна тем Божественным идеям, в которых Бог замыслил Свое творение. Божественный разум и сила будут проникать все сущее, обосновывая и объясняя всё во всем… В настоящем своем состоянии мир испорчен и связь его с Богом затемнена. Но и сейчас мир есть творение Божие и положительный смысл и сила его бытия – в Боге, поэтому и сейчас совершенный образ всего сущего находится в Боге и Бог может быть познаваем через познание идеального образа тварного бытия и основных начал нашей жизни. Бог пребывает и открывается в мире и в человеке, более же всего – во Христе.

Глава четвертая. УЧЕНИЕ ОТЦОВ ЦЕРКВИ IV–го ВЕКА

В дополнение к библейскому учению о познании Бога и общении с Ним, нам бы хотелось дать краткий очерк и отеческого учения об этом. Но, к сожалению, мы можем остановиться на учении только немногих отцов.

Св. Афанасий Великий. Св. Афанасий (293 г. – 373 г.) еще молодым диаконом Александрийской церкви стал одним из виднейших деятелей Первого Вселенского Собора (325 г.). Вскоре после этого он был избран Александрийским патриархом. Вся его жизнь прошла в борьбе с арианством, которое учило, что Сын Божий сотворен Богом и принимает участие в творении и промышлении, лишь как первое по времени возникновения и наиболее совершенное тварное существо. Богом Его можно назвать только в переносном смысле… Св. Афанасий был всю жизнь гоним врагами Церкви и значительную часть своей жизни провел в ссылке. Еще при жизни св. Афанасий имел славу великого защитника и свидетеля Православия и святого человека. За редким исключением чуждый крайностям, он, несомненно, создал богословие, которое в главных его идеях, может почитаться мерой Православия.

Св. Афанасий имел чрезвычайно высокое представление о райском состоянии Адама. Первые люди были всецело обращены к Богу, в Котором они имели вечную жизнь, и жизнь Божия преодолевала естественную немощь человеческой природы. Сын Божий – Логос пребывал в Адаме и преображал его душу по Своему образу. Превознесенный над всем чувственным, Адам непрестанно созерцал в себе Бога Логоса и жил, как Бог. Присутствие Логоса было присутствием всей Троицы. «Дыхание жизни», данное Адаму, был Сам Дух Божий, поэтому Адам и Ева были духовны и облагодатствованы.

Образ Божий в человеке связан, таким образом, с богоприсутствием: Бог не только творит человека, но и «формирует» его внутреннюю жизнь. Присутствие Божие не есть что–то «сверхдолжное», делающее человека более совершенным: оно необходимо, чтобы силы изменчивости и распада не возобладали в нас, чтобы наша духовная жизнь получила правильное направление и положительное содержание.

Трагедия грехопадения заключается в потере тесной связи с Богом. Но даже и падший человек может, благодаря разуму и свободе, стремиться к Богу и добру и частично восстанавливать в себе образ Божий. Однако, полное восстановление образа Божия совершается только во Христе. Сын Божий воплотился, чтобы спасти Им же сотворенное и содержимое в бытии. «Кто соглашается и верит, что во вселенной есть Божие Слово и Им вселенная озаряется и приводится в движение, тот не может признать несообразным, чтобы и одно человеческое тело приводимо было в движение и озарялось тем же Словом (т. е., чтобы Сын Божий стал человеком). Если же на том основании, что род человеческий сотворен и произошел из ничего, по мнению их, неприлично нам говорить о явлении Спасителя в человеке, то значит, они ис–ключают Слово и из всей твари, потому что вся тварь из ничего также произведена в бытие Словом». Таким образом, между Богом и миром, особенно человеком, есть изначальная и коренная близость, которая в боговоплощении достигает лишь своей полноты… Во Христе нерасторжимо соединена с Богом вся природа человека. Самые наши немощи, испытания, страдания и смерть приобщены Божеству, поэтому во всех испытаниях, страданиях и самой гибели мы можем быть близки Богу и находить во Христе спасение от всех зол, некогда преодоленных Им. Христос «коснулся всех частей твари», все исцеляя… Божество во Христе всецело и как бы изнутри проникает всю человеческую природу и через нее все человечество. Восприятие Сыном Божиим человеческой плоти было особенно необходимо, так как в ней коренится смерть; «облечено тело в бессмертное Божие Слово и таким образом уже не боится ни смерти, ни тления, потому что оно имеет ризою жизнь и уничтожено в нем тление»… Человека нельзя спасти «извне» – ни прощением, ни поучениями, ни примером, ни внешними дарованиями. Бог соединяется во Христе с человечеством, преодолевая в нем все зло богочеловеческой силой. И мы соединяемся с Богом и избавляемся от зла, приобщаясь Христу. Потому Христос и есть наш истинный Спаситель, что Он истинный Богочеловек… Христос был исполнен Духа и христиане также должны быть исполнены Духа.