Текст книги "Бог и человек"
Автор книги: Сергей Верховской
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Сергей Сергеевич Верховской
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая. ХРИСТИАНСКОЕ ПОНИМАНИЕ БОГООБЩЕНИЯ
Глава вторая. ВЕТХОЗАВЕТНОЕ УЧЕНИЕ О БОГОПОЗНАНИИ
I
Глава третья. БОГОПОЗНАНИЕ В НОВОМ ЗАВЕТЕ
Глава четвертая. УЧЕНИЕ ОТЦОВ ЦЕРКВИ IV–го ВЕКА
Глава пятая. УЧЕНИЕ СВ. ГРИГОРИЯ НИССКОГО
Глава шестая. ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ПУТЯХ БОГООБЩЕНИЯ И БОГОПОЗНАНИЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава перва. БОГ – СУЩИЙ
Глава вторая. СУЩЕСТВО БОЖИЕ
Глава третья. РАЗЛИЧИЕ БЫТИЯ БОГА И ТВАРИ И ИХ СООТНОШЕНИЕ
Глава четвертая. ЛИЧНОЕ НАЧАЛО В БОГЕ
Глава пятая. БОГ – ЖИЗНЬ
Жизнь в Боге.
Единство свойств Божественной жизни и блаженство Божие.
Глава шестая. СУЩНОСТЬ БОЖИЯ
Главаседьмая. ПРЕСВЯТАЯ ТРОИЦА
Основные идеи учения о Пресвятой Троице
Глава восьмая. УЧЕНИЕ О ПРЕСВ. ТРОИЦЕ В СВ. ПИСАНИИ
Глава девятая. ОТЕЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ПРЕСВ. ТРОИЦЕ
СПИСОК СОЧИНЕНИЙ святых отцов, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ В КНИГЕ
Примечания
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
Сергей Сергеевич Верховской
Бог и человек
УЧЕНИЕ О БОГЕ И БОГОПОЗНАНИИ В СВЕТЕ ПРАВОСЛАВИЯ
Ред. Golden-Ship.ru 2012
Оглавление
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая. ХРИСТИАНСКОЕ ПОНИМАНИЕ БОГООБЩЕНИЯ
Глава вторая. ВЕТХОЗАВЕТНОЕ УЧЕНИЕ О БОГОПОЗНАНИИ
Глава третья. БОГОПОЗНАНИЕ В НОВОМ ЗАВЕТЕ
Глава четвертая. УЧЕНИЕ ОТЦОВ ЦЕРКВИ IV–го ВЕКА
Глава пятая. УЧЕНИЕ СВ. ГРИГОРИЯ НИССКОГО
Глава шестая. ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ПУТЯХ БОГООБЩЕНИЯ И БОГОПОЗНАНИЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава перва. БОГ – СУЩИЙ
Глава вторая. СУЩЕСТВО БОЖИЕ
Глава третья. РАЗЛИЧИЕ БЫТИЯ БОГА И ТВАРИ И ИХ СООТНОШЕНИЕ
Глава четвертая. ЛИЧНОЕ НАЧАЛО В БОГЕ
Глава пятая. БОГ – ЖИЗНЬ
Глава шестая. СУЩНОСТЬ БОЖИЯ
Главаседьмая. ПРЕСВЯТАЯ ТРОИЦА
Глава восьмая. УЧЕНИЕ О ПРЕСВ. ТРОИЦЕ В СВ. ПИСАНИИ
Глава девятая. ОТЕЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ПРЕСВ. ТРОИЦЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Замысел этой книги – дать читателю представление о Боге и о том, как мы можем приблизиться к Нему, узнать Его и быть с Ним в общении. Я хотел дать общее введение в тему книги и очерк библейского и отеческого учения о пути к Богу и о Самом Боге. Но размеры книги не позволили исполнить первоначальный план и рукопись моя была сильно сокращена. Пришлось отказаться от введения, выпустить учение святых отцов, живших до четвертого века; сократить многие главы. К глубокому сожалению невозможно было уделить место духовно–аскетической литературе, в которой так много говорится о пути человека к Богу. В учении о Преев. Троице я должен был выпустить все отеческое учение, кроме учения св. Афанасия Великого и Иоанна Дамаскина; выпустил я также очерк учения св. Григория Паламы. Не было возможности остановиться на различиях между православным и инославным представлением о Боге. Библиография сокращена до одной страницы вместо восьми.
Книга моя не притязает быть научным трудом. В ней нет ни научной систематичности, ни ученого аппарата. Я писал для всех, интересующихся христианской жизнью и мыслью. Содержание книги может быть полезным и интересным только при внимательном и вдумчивом чтении. Как бы ни были велики недостатки книги, самая тема ее и многочисленные цитаты из Св. Писания и св. отцов должны дать читателю достаточный материал для размышления… Святые отцы – величайшие свидетели православного Предания, хотя и не все в их учении принято Церковью. Так, например, у блаженного Августина, которому уделено немало места в этой книге, Церковь отвергает учение о происхождении Св. Духа и о предопределении… Под именем св. Дионисия Ареопагита вероятно скрывается неведомый нам богослов пятого века; но его богословие не умаляется оттого, что мы не знаем настоящего имени его автора.
Как православный богослов, я не могу иметь иного желания, как быть верным учению Церкви. Если мои мысли в чем–либо ошибочны, я первый буду приветствовать здравую критику… Я остановился преимущественно на чисто духовной, нравственной и интеллектуальной стороне нашего пути к Богу, потому что о ней обычно говорят меньше, чем о других возможных путях богообщения… Вопрос о богопозна–нии может показаться слишком трудным и специальным. Но можно только сожалеть, что современный человек считает часто лишним знать что–либо о Боге и понять, почему вера в Бога разумна и необходима.
Считаю долгом выразить мою искреннюю благодарность Чеховскому Издательству. С благодарностью вспоминаю благожелательность ко мне покойного Н. Р. Вредена. Особенно хочу поблагодарить Т. Г. Терентьеву и всех, кто имел непосредственное отношение к изданию этой книги. Сестра моя, Т. С. Белоусова, самоотверженно помогла мне, напечатав мою рукопись.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая. ХРИСТИАНСКОЕ ПОНИМАНИЕ БОГООБЩЕНИЯ
«В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня и говорить: пойдем к Господу! ибо Он ранил – и Он исцелит нас, поразил – и перевяжет наши раны, оживит нас через два дня, в третий день восставит нас и мы будем жить перед лицом Его. Итак, познаем, будем стремиться познать Господа! Как утренняя заря, явление Его, и Он придет к нам, как дождь, как поздний дождь оросит землю… Благочестие ваше, как утренний туман и как роса, скоро исчезающая. Посему Я поражал их через пророков и бил их словами уст Моих и суд Мой, как восходящий свет. Ибо я милости хочу, а не жертвы, и боговедения более нежели всесожжений. Они же, подобно Адаму, нарушили завет и изменили Мне» (Ос., VI, 1–7).
Мы изменили Богу, потому что не Бог для нас самое главное в жизни. Мы нарушили завет с Богом, потому что мы даже и не думаем о единении с Богом, не видим в Нем ни Отца, ни Господа. Мы согласны отдать Богу лишь отрезок нашего времени и ничтожную часть нас самих. Жертвы наши внешни и «всесожжения» лишь символичны. Мы отдаем себя Богу на словах и в обрядах. А Бог хочет от нас любви и познания Его; истинное благочестие в любви и знании; прежде всего – в любви и знании Бога. Бог «поражает и бьет» нас словом Истины, но для нас все, как роса, скоро исчезающая… И все же удивительны слова пророка Осии о людях, которые, несмотря ни на что, «в скорби своей с раннего утра будут искать Бога», призывая друг друга познать или хотя бы только стремиться познать Его, веруя, что Он придет к нам, как утренняя заря и благотворный дождь… Таких людей, может быть, немного. Внешнее благочестие само по себе никого не спасет; но и его немного в наше время. Большинство людей поклоняется, как и во времена Осии, «богам иным». Но «слова уст Бо–жиих», которыми Он «бьет» нас, останутся навсегда непреложными: Бог хочет от нас любви и боговеде–ния; только так Он может «восставить» нас, чтобы мы жили «перед лицом Его».
«Если будете искать Бога, Он будет найден вами; если же оставите Его, Он оставит вас… Когда… они взыщут Его, Он даст им найти Себя» (II Пар., XV, 2–4).
Возможность богопознания дана всем людям. Но падший, духовно ослепший человек почти не использует этой возможности, и Бог лишь ограниченно открывается недостойным Его откровения. В Церкви может быть преодолена духовная слепота людей, и человек становится способен воспринять откровение Божие в той полноте, которая недоступна никому вне Церкви. Уже Ветхозаветная Церковь возрастала в богопознании, пока Сама Премудрость Божия не сделалась для нас во Христе «премудростию от Бога» (1 Кор., I, 30) и Дух Истины не снизошел на людей в Пятидесятницу, чтобы навсегда вместе со Христом остаться в Новозаветной Церкви.
Большинство христиан так далеки от христианской жизни, что свидетельства Нового Завета о близости Бога к верующим кажутся им отвлеченностью. «Я Свет пришел в мир» говорит Христос (Ио., XII, 46). «Видевший Меня видел Отца» (Ио., XIV, 9). «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем и вы во Мне и Я в вас… Я возлюблю его (любящего Христа и соблюдающего Его заповеди) и явлюсь ему Сам… И Отец Мой возлюбит его и Мы прийдем к нему и обитель у него сотворим» (Ио., XIV, 20–23). «Я открыл им имя Твое (Бога–Отца) и открою, да любовь которою Ты возлюбил Меня, в них будет и Я в них» (Ио., XVII, 26).Христиане сделались «причастниками Божеского естества» (2 Пет., I, 4). «Наше общение со Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом!» (1 Ио., I, 3)… Таких текстов можно было бы привести еще десятки. Весь Новый Завет есть книга о единении с Богом… В самом крещении мы «облекаемся во Христа» (Гал., III, 27) Все мы имеем «помазание от Святого и знаем все» (1 Ио., И, 20), т. е. имеем Духа Св. через помазание Церковью.
Отсутствие богообщения в христианине есть признак уже не только духовной слепоты, но сознательного пренебрежения к дару Божию. Всю люди сотворены Богом, чтобы «они искали Его, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас, ибо мы Им живем, и движемся и существуем…» (Де., XVII, 26–28)… Христиане рождены от Бога; они соединены со Христом и имеют Дух Божий, пока не отлучены от Церкви. Однако, тот факт, что большинство христиан чувствуют себя такими далекими от Бога, показывает, что возрастание в Боге и для христиан есть дело подвига. Без подвига и христиане не ощущают Бога, хотя Он и пребывает в них.
Бог никогда вполне не покидает человека, тем более христианина. Полное оставление Богом равносильно смерти. Всякий воистину ищущий Бога находит Его. Весь смысл боговоплощения в том, чтобы соединить нас с Богом. Но никто не может приблизиться к Богу без Его воли. Бог открывается каждому, сколько хочет. Почему же Бог может не хотеть открываться нам?
Для людей, враждебных Богу, явление Божие было бы судом и осуждением. Так на страшном суде одно только явление Бога будет осуждением нераскаянным грешникам. Бог щадит Своих ненавистников, скрываясь от них. Но всякий грешник к тому же и не заслужил боговидения и неспособен к нему. Бог мог бы явить каждому Свое могущество и великолепие Своей Славы, но плотские, огрубевшие люди заключили бы отсюда только, что Бог есть Сила, облеченная во внешнюю красоту. Постичь Бога значит постичь Его духовную и нравственную сущность; для этого сам человек должен быть достаточно духовен и нравственен.
Бог скрывает Себя иногда и от праведников для того, чтобы предупредить возможность в них гордыни и возбудить в них тем большую жажду Бога. Малейший религиозный опыт может быть причиной горделивого самодовольства; человек всегда искушается приписать всякое достижение своей заслуге. Даже бо–говедение можно рассматривать как «свое достижение», и, по выражению древних текстов, «разгордеть–ся». Каждый христианин должен узнать на опыте, что нельзя «принудить» Бога быть в общении с нами, что Бога нельзя найти в мире, как одну из вещей, что Бог не есть «часть», хотя бы даже «глубина», нашей души, что Бог открывается смиренным… Во всей духовной жизни самодовольство есть «начало конца». Человек тем ближе к Богу, чем он глубже сознает свое ничтожество, тем глубже испытывает ничем кроме Бога неутолимую жажду подлинного бытия. Временно отдаляясь от праведника, Бог тем вернее привлекает его к Себе.
Бог познается с помощью Бога не только потому, что Он является только тому, кому хочет, но и потому, что душа человека способна к боговосприятию лишь приготовленная к этому Богом. Богообщение невозможно, если дух человеческий не воспламенен любовью к Богу и не очищен от страстей и суеты, но огонь, воспламеняющий и очищающий нашу душу, есть благодать Божия. Мы можем «угасить» наш дух, угашая в нас Дух Божий, но мы не можем сами без Бога зажечь его.
Начало всей религиозной жизни есть вера, т. е. приятие истины не потому, что мы ее созерцаем, и не потому, что нам кто–то доказал ее, но по доверию к тому, кто нам открыл ее… Вера в Бога естественна. О бытии Божием свидетельствует вся наша духовная жизнь, если она не извращена и не затушена нами. Если мы даем себе труд осознать основы нашей духовной жизни и не закрываем перед собой пути к подлинно–совершенному, божественному бытию, мы не только верим в Бога, но знаем, что Он есть. Большинство верующих не рискуют сказать, что они знают, что Бог есть, или потому, что их вера поверхностна, или потому, что под знанием о бытии Божием они подразумевают чисто рациональные его доказательства; иногда самую веру понимают, как высшее созерцательное знание [1] )… Так или иначе, живая вера в Бога всегда приводит к внутреннему ощущению бо–гоприсутствия и к созерцанию проявлений Божественного бытия.
Христианская вера есть прежде всего вера во Христа. Верующий во Христа верит и в Его Отца и в Духа, т. е. в Преев. Троицу. Следовательно христианин призван верить в Бога–Троицу, открывающуюся через Христа. В этом неизмеримое богатство христианской веры в Бога.
Вера есть форма знания: мы верим вистинность чего–либо. Но вера, как и всякое здравое знание, неотделима от жизни. Вера в Бога, ставшая лишь отвлеченным признанием бытия Божия, есть вера мертвая. Противоестественно верить в бытие Все–совершенного Существа и не подчинить своей жизни этой вере. Вера должна подчинять нашу жизнь Богу: от этого изменяется и жизнь и вера: жизнь направляется во всем верой, а вера питается целостным опытом жизни. Бог становится для нас «живым Богом», только когда мы живем Им; тогда и вера наша становится воистину силой жизни. Недаром, Христос говорил, что «все возможно верующему» (Мр., IX, 23)… Живой смысл каждого Божественного совершенства раскрывается в нашем собственном опыте, когда мы внутренно уподобляемся Богу.
Вера есть дар Божий. Не потому, чтобы Бог заставлял нас верить против нашей воли или «вкладывал» готовую веру в нашу душу: Бог привлекает нас к вере, побуждая нас думать о Нем и открывая нам, более или менее прикровенно, Свое бытие. Если Он попускает в нас сомнения о Себе, то для того, чтобы дать нам до конца продумать значение веры в Него. Всякое неверие есть в сущности измена Богу: человек избирает неверие, потому что предпочитает обожествить не Бога, а себя или что–то другое. Те, кто отвергают веру из чистого скептицизма, не верят не только в Бога, но ни во что совершенное: это люди, разъеденные злом… Неверие по слабости или от искренних сомнений всегда будет преодолено с помощью Самого Бога, но если человек свободно выбирает неверие, отрекаясь от Бога или даже, вообще, от всякого добра, то Бог не насилует человеческой свободы, человек закрывает для себя Небо и остается в своем земном мире, вне которого для него тогда может быть только мираж и пустота.
Бог вызывает веру во всех людях, ибо нет человека, который бы не знал, хотя бы неясно, что есть Нечто – пусть неведомое – но превышающее его самого и мир. Если человек ищет Бога, Бог ведет его к Себе. В притче о блудном сыне Отец выбегает навстречу сыну и приводит его в Свой дом. Не так ли душа человека, одушевленная верой, вместе с Богом восходит к Нему. Всякий шаг веры укрепляется Богом. Имеющий живую веру никогда не будет надолго оставлен Богом.
Вера приводит нас к учению Церкви, которое дает вере ее истинное направление и содержание. Посколь–ко церковное учение выражено в Св. Писании и Предании, вера обращена прежде всего к усвоению их учения.
Глава вторая. ВЕТХОЗАВЕТНОЕ УЧЕНИЕ О БОГОПОЗНАНИИ
Мудрость, Ветхий Завет имеет развитое и богатое учение о мудрости, т. е. жизненном знании (знании из жизни и для жизни). Конечно, часто мудрость понимается Ветхим Заветом, как практическая и нравственная мудрость, но богообщение и для Ветхого Завета есть высочайшая цель человека. Поэтому высшая мудрость не только от Бога, но и для того, чтобы жить в общении с Богом… Ветхий Завет постоянно воспевает мудрость. Так автор книги Премудрости Соломона восклицает: «я молился и дарован мне разум, я взывал и сошел на меня дух Премудрости. Я предпочел Ее скипетрам и престолам и богатство почитал за ничто в сравнении с нею… Я полюбил Ее более здоровья к красоты и избрал Ее предпочтительно перед светом, ибо свет Ее неугасим. А вместе с Нею пришли ко мне все блага… Она есть неистощимое сокровище для людей; пользуясь Ею они входят в содружество с Богом посредством даров учения… В руке Его и мы и слова наши и всякое разумение и искусство. Сам Он даровал мне неложное познание сущего» (VII, 7–17).
Мудрость приобретается от Бога, но также и усилием человека. Как правило, Бог дает больше мудрости тому, кто больше старается ее приобрести. Знание Писания крайне важно для всего народа (см. Втор., XXXI, 9–13, IV Цар., XXIII, 1–2, Неемия VIII, 1–8, Езд., VII, 25). Весь 118–ый Псалом прославляет закон Божий и его познание. Замечательно описание Иисуса сына Сирахова, как он всю жизнь стремился к мудрости (LI, 18–38; см. также VI, 18–37). «Только тот, кто посвящает свою душу размышлению о законе Всевышнего, будет искать мудрости всех древних и упражняться в пророчествах; он будет замечать сказания мужей именитых и углубляться в тонкие обороты притчей» (XXXIX, 1–2)… Мудрость передается не только через чтение, но и в живом предании, из поколения в поколение, через наставления, беседы и обличения мудрых (См., например, Прит. IV и Прем. Сир., IX, 19–20). Предание соединяет в себе знание и опыт праведников всех времен, как и всего избранного народа. Значение личного опыта приводит к тому, что для Ветхого Завета старость есть часто синоним мудрости. «Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего и он возвестит тебе, старцов твоих и они скажут тебе» (Втор., XXXI, 7). «В старцах мудрость и в долголетних – разум!» (Иов, XII, 12). Однако, в той же книге Иова Елиуй возражает на это: «дух в человеке и Дыхание Вседержителя дает ему разумение. Не многолетние мудры и не старики разумеют правду» (XXXII, 8–9).
Нравственный путь.Бог есть Источник нравственности и нравственного закона (напр., Ис., Хlv, 23–24, xlviii, 17). Поэтому богопознание невозможно без нравственной жизни (Ис., ШН, Прем. i, 4). Праведность есть признак богоприсутствия (Иис. Нав., xxii, 31); знать Бога значит быть нравственным (Иер.,xxii 16). Напротив, не знать Бога и быть безнравственным – одно и то же (напр., i Цар., ii, 12, Иов, xviii, 21, xxi, 14, 15, Ос. v, 4). Падение Адама и Евы сразу отвратило их от Бога. Бог, как Праведный, пребывает с праведниками (Пс. xxxvi). Праведник как бы водворяется в правде и милосердии Божием (Пс. lХХ). Вообще мудрость по преимуществу дается праведным (Пс. СХ) в опыте нравственной жизни и познания Провидения (Ис., xxix, 13–24).
Вера,Основа праведности – вера. В Ветхом Завете нет учения о вере, и слово «вера» не имеет в нем того точного смысла, который оно приобретает в Новом Завете. Тем не менее вера имеет огромное значение во всем Писании. Человек призван к вере, потому что приобретение опытного знания может быть только делом всей жизни и Бог открывает Себя ясно и полно лишь немногим избранникам. Вера предваряет знание; она дает нам возможность приобщиться к чужому опыту и принять то, что было открыто Богом другим… Само Писание есть свидетельство, данное нам Церковью, чтобы по вере в него мы могли узнать истину. Все праведники Ветхого Завета, патриархи и пророки, суть свидетели веры. Свидетель веры есть и Израильский народ в целом. О Боге и провидении Божием свидетельствуют и главные события священной истории, а также праздники, предметы культа (напр., ковчег, храм) и т. д.. Величайшим Свидетелем Истины является Сам Бог. Так Иов восклицает: «и ныне вот на небесах Свидетель мой!..» (xvi, 19). «Я знаю это, и Я Свидетель, говорит Господь!» (Иер., xxix, 23) [2] )… Достоверность свидетельства зависит от верности свидетеля. Поэтому Ветхий Завет постоянно прославляет верность Бога и людей. «Бог твердыня; совершенны дела Его и все пути Его праведны; Бог верен и нет неправды в Нем; Он праведен и истинен» (Втор., XXXII, 4) [3] . Бог неизменен в своей мудрости и праведности, поэтому откровения и свидетельства Его всегда верны и тверды, и верны все те, кто свидетельствуют об истине от лица Божия.
В богообщении праведников Ветхого Завета вера имеет исключительную важность. Ветхозаветная святость не достигает той высоты, какую мы видим у святых после Христа, но вера патриархов, пророков и великих вождей Израильского народа не уступает их вере. «Авраам поверил Господу и Он вменил ему это в праведность» (Быт., XV, 6). Исходя из нравственной меры Нового Завета, многое может ему–щать нас в жизни ветхозаветных святых, но сила их веры и преданность Богу всегда изумительны. Потому Бог и мог удостаивать их Своего общения… Впрочем и святость постепенно возрастает в Ветхом Завете: великие пророки имеют во всех отношениях возвышенную жизнь и, наконец, перед самым явлением Христа ветхозаветная святость достигает совершенства в Иоанне Крестителе и Богородице. В Преев. Богородице и близость Бога к человеку достигает предельной степени… Вера может быть сильнее праведности, но пророки не только не противопоставляют веру святости, но, напротив, провозглашают от лица Бо–жия, что Бог отвергает и наказывает Свой народ за его беззакония, хотя бы он сохранял веру и внешнее благочестие (см., напр., Ис., I, Иер. VI, Амос V).
Смирение.Первое нравственное свойство, необходимое на пути к Богу, есть смирение. Оно заключается в сознании своей абсолютной зависимости от Бога и в подчинении единой абсолютной Правде, обличающей наши малейшие грехи и недостатки; смирение есть чувство нашей нерасторжимой связи со всем сущим и преклонение перед всем благим, как бы мало оно ни было. Гордость есть самопревозно–шение; последняя ступень гордости – самообожествление. Гордому Бог не нужен: он сам для себя Бог. В лучшем случае, гордый ищет равенства с Богом, как первого условия общения с Ним. На это по внушению «змия» притязали и Адам и Ева («будьте как боги!», «как Один из Нас!» – Быт., iii, 5, 22). Но приравнивать себя к Богу – безумие; если же мы Бога уравниваем с нами, то мы на место Бога ставим подобное нам ничтожество, общение с которым бесцельно. Мы можем, конечно, превозносить себя, прекрасно зная, насколько мы ничтожны, превозносить свое только потому, что оно наше, но и тогда Бог нам не нужен. Напротив, смирение тем более привлекает нас к Богу, чем более мы осознаем наше ничтожество; чем более мы сознаем себя погибающими ибольными, тем более мы нуждаемся в Спасителе и Враче… Может ли быть унижено наше достоинство, когда мы подчиняем себя Богу, если Сам Бог не считает унизительным для Себя нисходить к нам и даже стать человеком?
«Так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, – Святой имя Его: Я живу на высоте и в святилище, а также с сокрушенным и смиренным духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных» (Ис., ЬУИ, 15). Гордыня постоянно обличается Ветхим Заветом, как прямое богопротив–ление. Адама и Еву погубило, пробужденное в них диаволом, самопревозношение. Но и сам диавол пал от гордости. В этом смысле Церковь толкует пророчество Иезекииля о Тире (XXVIII, 1–9): гордость Тира и его падение повторяет на земле историю восстания диавола против Бога. Диавол захотел быть Богом и «ум свой ставил наравне с умом Божиим»; за это, несмотря на то, что он действительно был «печатью совершенства, полнотой мудрости и венцом красоты», он был низвержен Богом из Эдема, где был «помазанным херувимом» и «ходил среди огнистых камней (т. е. ангелов)» [4] … Израильский народ тоже постоянно впадал в гордость, не только переоценивая свои достоинства, но и ставя себе в заслугу самую свою богоизбранность и свой завет с Богом. В трагических обстоятельствах Израиль бывал уверен в том, что Бог обязательно спасет его от бедствия только потому, что Израиль – народ Божий. Но Бог каждый раз смирял Свой народ тяжкими бедствиями, временно оставляя его. Только пройдя через испытания поражений, позора и плена, народ начинал понимать, что Бог ничего ему не должен, что достоинства и силы его ничтожны и что он всецело зависит от милосердия и снисхождения Божия. Только после этих испытаний лучшая часть еврейского народа смиренно открывала свою душу Богу… «Ищите Господа, все смиренные земли, исполняющие законы Его; ищите правду, ищите смиренномудрие!» (Соф., И, 3). Господь спасает смиренных (Пс. XXXIII, 19) и дает им благодать (Пр., III, 34). Высок Господь, но Он видит смиренного (Пс., CXXXVII, 6) и возвышает его (Пс., CXLVI, 6).
Совместимо ли смирение перед Богом с дерзновением к Нему? Вера и любовь побуждают к дерзновению, но не к самоуверенной дерзости. Гордый пренебрегает Богом или требует от Него во имя своего мнимого права требовать. Смиренный дерзает быть настойчивым перед Богом, потому что верит в Его благость, и просит во имя любви. Примеры такого смиренного дерзновения мы видим в жизни Авраама, Иакова, особенно Моисея, Илии и многих других. Авраам сознает себя «прахом и пеплом», но в то же время знает, что «Господь слышит желание смиренных», когда оно одушевлено любовью к Богу или ближним… Человек – «прах», но он может быть подобно Моисею другом Божиим.
Святость,Вера открывает нам истину о Боге и жизни. Смирение не позволяет нам впадать в самодовольство. Мы видим, как мы далеки от Бога, как мы недостойны Его и несообразны Ему, как мы отдалены от Него нашей скверной и ничтожеством. Бог свят, и по смыслу еврейского слова «святой» это означает прежде всего, что Он «отделен» от тварного несовершенства, т. е. превознесен над всем сущим, как Всесовершенный Дух. Сам Господь называет Себя Высоким, Превознесенным и Святым. Превознесен–ность (по–философски – «трансцедентность») Бога не состоит в том, что Бог гнушается общением с тварью, но в бесконечном превосходстве Его Существа и жизни, в независимости от твари… Святость Бо–жия есть и праведность. «Бог Святый явит святость Свою в правде» (Ис., v, 16). В Боге нет неправды (Втор., xxxii, 4), Он «Праведный»! (Ис. xxiv, 16). «Праведен Господь во всех путях Своих» (Пс. cxliv, 17). Бог есть Правда, и Правда всецело осуществляется в Нем Самом…
Если Бог свят, то и мы должны быть святы, если хотим приблизиться к Богу. «Будьте святы, ибо Я свят» говорит Господь (Лев., XI, 45). Наша святость есть, во–первых, посвящение себя Богу; во–вторых, – праведность и послушание Богу. «Вы будете Моим уделом из всех народов… и будете у Меня царством священников и народом святым», говорит Бог о еврейском народе. Назорей «во все дни назорейства своего свят Господу» (Чис., VI, 8). «Кого изберет Господь, тот и будет свят» (Чис., XVI, 7). «Господь отделил для Себя святого Своего» (Пс. IV, 4)… Посвящение себя Богу может иметь разные формы и степени. В Ветхом Завете всякий еврей – «святое семя» (Езд., IX, 2). Но, конечно, в подлинном смысле посвящали себя Богу только «избранные из избранных». Эти особые избранники, способные действительно отдать свое сердце и жизнь Богу, достигали подлинной близости к Богу, хотя бы ценой гонения со стороны людей (см. Евр. XI). Лучшие образы беспредельной преданности Богу мы находим в библейском рассказе о Моисее, Илии, Иеремии, Иезекииле, или о Рабе Ягве (Ис., ХЫ1, ЫН). Посвящение–пре–данность Богу естественно ведет к нравственной святости. Ветхий Завет постоянно и резко противопоставляет праведников и грешников, подчеркивая, что только первые угодны Богу. Но высшая форма ветхозаветной праведности есть, несомненно, служение Богу, как бы сотрудничество с Ним в осуществлении Его замыслов. Непрестанное общение между Богом и патриархами и пророками основано именно на таком сотрудничестве с Богом. Очевидно, что великие праведники Ветхого Завета и не могли бы быть основателями и вождями избранного народа, если бы они не были в постоянном общении с Богом: без Бога они не знали бы, что делать, и не выдержали бы тяжести своего подвига. Но отсюда было бы неправильно заключить, что патриархи и пророки были только орудиями Провидения, «служащими» Бога. Их абсолютная преданность Богу может быть объяснена только их совершенной любовью к Нему, и только действительное общение с Богом может окончательно утвердить человека в любви к Нему… Исполнение воли Божией есть и дар Божий и проявление преданности нашей Богу: «научи исполнять волю Твою, ибо Ты Бог мой! Дух Твой благой да ведет меня по пути прямому» (Пс. СХ1ЛН, 10).
Чистота, Святость есть чистота. Идея духовной чистоты нам привычна и может казаться нам простым синонимом святости, но на самом деле в ней заключена глубокая мысль, несомненно связанная с библейским учением об образе Божием. Иметь чистую душу или жизнь значит очистить их от грязи (от всего лишнего и извращающего) и восстановить их такими, какими они должны быть по природе. Природа же человека сотворена по образу Божьему. Следовательно, очистить душу от зла равносильно тому, чтобы восстановить в нас образ Божий. Понятно поэтому, что чистота духа так важна в нашем отношении к Богу: чистый духом близок Богу уже одним своим богоподобием и путь к Богу не закрыт для него грехом.
Ветхий Завет много занимается внешней или обрядовой чистотой (см., напр., кн. Левит). Однако, он знает и о духовной чистоте и, в частности, о связи ее с богообщением. Всем известны слова пятидесятого Псалма: «сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови во мне; не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня». Псалом сопоставляет чистоту сердца и праведность духа с присутствием в нас Духа Божия и радостью спасения… В книге Бытия мы находим ясное утверждение, что человек сотворен по образу и подобию Бо–жию, но в других книгах Ветхого Завета эта идея прямо не высказывается. Только книга Премудрости Соломона говорит, что Бог создал человека «образом вечного бытия Своего» (И, 23), а Иисус, сын Си–рахов, упоминая об образе Божием, описывает духовные свойства человека и заключает: «величие Славы видели глаза людей и славу голоса Божия слышало ухо их» (XVII, 1–13)… Возможно, что до явления Христа нельзя было говорить об очищении образа Божия в человеке с такой силой, с какой это стало естественно в Церкви.
Преодоление греха.Если путь богообщения есть путь святости, то он есть и путь борьбы с грехом. Всякий грех есть грех против Бога и противление воле Божией (Пс., xxxix, 9, СУ1, И). «Пред Тобой одним я согрешил», говорит Псалом (Ь, 5). Мы не чувствуем этого, потому что не думаем о Боге и в нравственном законе не видим божественной правды. Но Ветхий Завет не знает отвлеченной нравственности: все законы бытия от Бога, поэтому всякое нарушение их есть вина перед Богом. Безгрешность невозможна для падшего человека. Иов отрицает, что он заслужил страшное наказание, его постигшее. Но вся книга Иова полна чувства недостоинства человека перед Богом. «Человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в ангелах Своих усматривает недостатки, тем более в обитающих в храминах из брения (людях)» (iv, 17–19). «И небеса нечисты в очах Его, тем более нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду» (xv, 14–16). Однако, Бог и не требует от человека совершенной праведности. Богу нужна лишь вера и любовь, смирение и покаяние. «Сердце сокрушенное и смиренное не унизит Бог». Нераскаянность в грехах не только оставляет неисцеленной нашу душу, но оказывается изменой Богу. Писание изображает союз Бога с людьми, как брак; вероотступничество и грех, как измену. Милосердие Божие достигает такой степени, что Бог готов простить неоднократные измены и вернуть к Себе изменившую Ему «жену». (Ис., ЫУ, Иез., xvi). «Как жену оставленную и скорбящую духом призывает тебя Господь, как жену юности, которая была отвержена» (Ис., ЫУ, 6). Милосердие Божие и Его верность нам бесконечно превышают наше раскаяние, но мы должны по меньшей мере обратиться к Богу. «Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы обратился он от пути своего и жив был» (Иез., xxxiii, 11). «Обратитесь к Тому, от Которого вы так отдалились, сыны Израиля!» (Ис., xxxi, 6). Бог может сделать грешников «белыми, как снег», не необходимо, чтобы они сами «перестали делать зло и научились делать добро» (Ис., i).
