Текст книги "Красный сигнал"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

«Ученый»

В микроскоп ученый смотрит,

Видно, опыты проводит.

Дела нет ему до скуки —

Весь в работе, весь в науке.

Вообще у меня были некоторые сомнения относительно этой «Свободы», но больше делать было нечего. Как только мы отправились в путь, меня стала беспокоить одна вещь. Саркофаг. Мы шли так, что он должен был остаться слева. И я подумал: «Неужели я никогда не подойду к нему близко?» Не знаю почему, но мне вдруг очень захотелось, ведь это же тот самый Саркофаг, в котором много лет полыхала смертельная радиация, которая и сделала зону – Зоной. Местом, где творятся невероятные, смертельно опасные дела. Сколько я читал о нем, сколько раз во всяких исторических передачах про это сооружение говорили по телику. Кроме того Саркофаг нуждается в постоянном контроле. А это значит, что там могут быть нормальные люди, ученые, инженеры, а не эти бешеные сталкеры и военные.

– Ребят, зайдем на Саркофаг? – как бы невзначай бросил я.

– Чтобы что? – не понял Юрка.

– Понимаешь, все равно мы мимо проходим, а ведь там точно люди есть. И не военные. Давай заскочим на минутку.

– Вечно тебе… – начал Толик. – А, ладно, пошли. А то до той «Свободы» еще о-го-го столько пилить.

Мы прошли до первого перекрестка, с которого можно было свернуть к Саркофагу, и двинулись к новой цели. Подходы к ней закрывал высокий бетонный забор. Что меня сразу удивило, он был новенький, словно только что побеленный, прямо с иголочки.

– Пацаны, что я говорил! Тут же нормальные люди! Видите – не развалено, все ухожено, в порядке держат. Точно, не зря мы сюда пошли, – обрадовался я.

– Ну, может быть, – буркнул Юрка. Он пока не очень радовался очередному отклонению от цели.

Мы двинулись вдоль забора в поисках ворот. Я заметил, что все наши товарищи – зомби и Ыду с Бруно – как-то не очень уверенно шли за нами, неохотно. Бруно опустил хвост до земли и жалобно повизгивал. Ыду тревожно поглядывал на Толика. Это место им не нравилось. Но раз они все равно шли, боялись, но шли, то особой опасности мы не ожидали. Мало ли чего им тут не нравится.

– Ага, в порядке держат, как же. – Бэрик вдруг остановился. – Вот, посмотрите!

На заборе красным кирпичом было написано: «Ося и Киса были тут 25.04.1986».

– Как же тут за забором ухаживают, если надписи черт знает сколько лет не закрашены? – Толик не унимался. – Это все опять Зона куролесит.

– Так что, не идти, что ли? – задал я вопрос, и он мне показался совершенно правильным. – Разве мы раньше в Зоне ничего странного не видели?

Никто со мной спорить не стал.

Очень скоро мы добрались до ворот. Это были обычные, железные, покрашенные зеленой краской ворота с красной звездой из железа, приваренной на каждой половинке ворот. Юрка толкнул створку, и она спокойно, без скрипа и рычания, открылась. К зданию Саркофага вела аккуратная, вымощенная плитками дорожка, а вокруг нее сияла изумрудная свежепостриженная травка.

– Внутри вроде все прилично, пошли? – Юрка, не дожидаясь ответа, первый шагнул на территорию Саркофага, мы за ним.

А вот друзья наши из Зоны остановились как вкопанные. Даже Ыду выпустил руку Толика и застыл на входе, выжидательно глядя на нас.

– Ну ладно, не хотите – не надо, – поспешил сказать я, пока пацаны тоже не тормознули и не передумали. – Подождите нас тут, мы скоро.

Мы пошли сначала по дорожке, но оказалось, что она идет вдоль железных стен Саркофага. Мы обошли его весь, потратили кучу времени и вернулись туда, откуда начали. Никакой двери, ведущей в Саркофаг, не было.

– Ребята! – вдруг воскликнул Бэрик. – А ведь точно, ну кто полезет в Саркофаг! Там же радиация небось такая, что не протянешь и минуты. Тут должно быть другое помещение!

– А где же его искать – посмотри, ничего нет! – протянул Грушевский.

– Ага, а вон те вентиляторы – они что делают?

Бэрик, конечно, был глазастый. Действительно, вдали у забора стояло несколько кубов, наверное, металлических, и у них на торцах были видны громадные лопасти вентиляторов. Такие обычно в кино на крышах небоскребов стоят. И за ними герои прячутся, когда идет перестрелка. И можно догадаться: то, что они здесь вентилируют, находится под землей.

– Все равно должен быть вход, – недовольно буркнул Груша. – А выхода нет.

– А ты больше по дорожке ходи! Объект секретный, значит, и вход секретный! – заявил Толик. – Надо замаскированный вход в траве искать! Тайный лаз!

Я не знаю, почему Бэрик решил, что объект секретный, ничего здесь об этом не говорило. Обычно на секретных объектах стоят всякие плакаты вроде «Стой, запретная зона» или еще какие-нибудь. Но спорить я с ним не стал.

– Так давайте искать!

Груша ехидно вздохнул, но все равно пошел вместе с нами на газон. И через несколько минут мы набрели на особенное место – всюду под травой был грунт как грунт, а тут он стал прогибаться, как будто трава росла не на твердой земле, а на чем-то мягком и пружинистом. Вроде как не по земле идешь, а по деревянному настилу. Присмотревшись, мы увидели, что и цвет у травы тут немножко другой – большой прямоугольник был чуть темнее. Сомнений не было, именно тут вход. Вот только как он открывается? Мы на карачках облазили весь этот прямоугольник, и Юрка откопал что-то, похожее на крышку на пульте управления. То есть он поднял кусочек дерна, а под ним были кнопочки с цифрами. На одной кнопке колокольчик нарисован, как на домофоне. Кстати, трава на самом деле оказалась не травой, а пластиковой имитацией, но очень похожей на настоящую.

Юрка, не задумываясь, нажал на «звоночек». Ничего, конечно, не зазвонило, и ничего не произошло, мы подумали, что затея не удалась. Но потом вдруг этот самый прямоугольник вздрогнул, поднялся над остальной травой и съехал в сторону. Мы так и стояли на нем, когда Юрка позвонил, поэтому испугались. Просто с ног попадали. Дураки все то придумали. А если бы человек стоял на той стороне, куда эта крышка съехала? Ноги бы отрубило!

Крышка открыла бетонные ступеньки, уходящие вниз, под землю. Ну, выбирать не приходилось, тем более там все было хорошо освещено, мы друг за дружкой пошли вниз.

На стене вдоль ступенек были закреплены перила. А под потолком шли в ряд лампы дневного света. Кругом была такая чистота, казалось, что тут сию минуту только вымыли полы. Даже пахло дезодорантом, который используют в платных туалетах. Чем глубже мы спускались по ступенькам, тем громче звучали наши шаги в гулком подземелье. Ступеньки кончились, я оглянулся и увидел, что входная дверь высоко-высоко, небо выглядело как голубенькая марка на конверте. Внизу вдаль уходил коридор – галерея, ничем по виду не отличающаяся от лестницы, только без ступенек. И тишина, и никаких признаков людей. Мы прошли метров тридцать, и там оказался отдельный коридор – ответвление галереи влево. А вот в этом коридоре через каждые несколько метров темнели двери. Но все были закрыты.

– В какую постучимся? – спросил Бэрик, почему-то глядя на меня, словно я тут родился и вырос.

– А в каждую, пока не откроют, какая разница, – ответил я.

– А вот и нет! – Юрка поднял вверх указательный палец. – Вы плохие следопыты. Надо стучать в ту, у которой снизу в щели видно свет.

Ну, вообще выбор дверей был полной глупостью, игра какая-то, но и правда свет было видно только за несколькими дверями. Мы подошли к первой и постучали. Никто нам не ответил.

– Я вот что думаю, – сказал я, – ведь по правилам хорошего поведения стучаться надо только в те помещения, где живут люди, а в учреждениях стучаться совсем не обязательно.

– Ну а чего же ты стоишь, не входишь? – как-то язвительно спросил Юрка.

– Вот, вхожу, – ответил я и нажал на ручку.

Она с легким щелчком повернулась, и я потянул на себя дверь, которая легко открылась.

– Можно? – тихо спросил я. Тишина. Я сказал громче: – Можно войти?

Никто мне не ответил, и я шагнул в помещение. И тут у меня просто глаза разбежались. Это было как в фантастическом фильме про звездолеты. Стен не было видно, повсюду стояли полки, заставленные разной аппаратурой. И все эти блоки – осциллографы и разное другое – были соединены между собой паутиной черных кабелей. И все гудело, мигало и попискивало. Отдельно, слева у входа, был пульт управления, и там светились три громадных монитора, я таких и не видел раньше. Они располагались рядом, под углом, как зеркала старинного трюмо, которое стояло у бабушки в прихожей в московской квартире.

– Красота какая. – Толику тоже понравилось. – Интересно, интернет есть на компе? С такими мониками классно в «МиГ-40» поиграть!

Толик подошел к монитору и стал изображать, что он управляет самолетом. Даже гудеть стал.

– Ты что, тут нельзя ничего трогать! – Юрка бросился наперерез Толику, когда тот направился к компьютеру. – Это может быть управление Саркофагом, сейчас как грохнет!

– Да я что, не понимаю? Мне только интернет нужен. Я в свой аккаунт войду, и все! – Толика несло, просто как малолетку.

– Так, прекратить! – не выдержал я. – Ты сюда на компе играть пришел? Надо людей найти, а трогать ничего не смей! Ты представляешь, что будет, если нас застукают!

– А ты на шухере постой, – предложил Толик.

– Нет, ну ты что, серьезно? – Я никак не мог ожидать от него такой глупости.

– Да ты не понимаешь. Давай посмотрим, что там в компе? Может, там «скайп» стоит или «аська»? Так можно с людьми поговорить, и идти больше никуда не надо будет. А вдруг там вообще секретные данные!

– А тебе они зачем? – Юрка не подпускал Толика к компьютеру.

– Ну как? А вдруг там написано, где находится Стрелок? – Бэрик изобразил искреннее удивление.

Врал он все, конечно, просто хотелось в компьютере поковыряться.

– Ну, ладно, давайте посмотрим. – Я подумал, что если мы узнаем, что в этом компьютере есть, то ничего плохого не случится. – Только все вместе и никаких программ не запускать.

– Ладно, только стремно все это. – Юрка тоже согласился.

На экранах всех трех мониторов крутились разноцветные спирали. Понятно, что это был скринсейвер, но как только Толик тронул клавиатуру, на экранах появились рабочие картинки. На каждом своя. На центральном мониторе висела какая-то очень сложная схема. Там была масса всяких маленьких прямоугольников с непонятными обозначениями, и все они между собой соединялись сложной сеткой линий. Прямоугольники были обозначены сочетаниями букв и цифр вроде «ИЗ-25», «АЦП-16», «Д-3-28» и еще всякими.

На левом экране мы увидели картинку с видеокамеры. Она показывала темное помещение, разделенное пополам решеткой из толстых стержней. Что находилось за решеткой, видно не было, там не хватало света. Справа на экране была тоже схема. На схеме – человек. Ну, не совсем человек, а нарисованный человеческий силуэт. И к разным частям этого силуэта тянулись линии. Около некоторых линий были нарисованы стрелочки, как будто направление сигнала.

Я догадался, что это что-то вроде медицинского компьютера. Наверное, где-то в глубине подвала лежал больной, и за его состоянием следили приборы. Никогда не думал, что тут под землей можно обнаружить госпиталь. Но в Зоне все возможно.

Тут Бэрик учудил. Он взял «мышку», навел курсор на один из блоков на центральной схеме и кликнул. На месте квадратика выскочило меню. Я не успел даже и слова сказать, а Бэрик нажал в меню «пуск».

Один из приборов, которые стояли на стойках, неожиданно пискнул. Мы оглянулись – это подал голос ничем не приметный ящичек с лампочками на панели. А на правом экране картинка вдруг ожила. Направления стрелок возле некоторых линий изменились. И вдруг из динамиков компьютера раздался страшный вопль. На левом экране к решетке вылетела фигура, опутанная проводами. Туловище и голова были еще скрыты в темноте клетки, но руки вцепились в решетку и стали ее трясти. Решетка тряслась так сильно, что даже камера, которая все это показывала, зашаталась.

– Ты что делаешь! – заорал я на Бэрика.

– Да ты только посмотри, кто это! – Толик ткнул пальцем в левый экран.

Заключенный прижался всем телом к решетке. Это был кровосос.

– Здесь над ними опыты делают? – тихо спросил Юрка, ошарашенный увиденным.

– Вот сволочи. А я подумал – госпиталь. – Мне тоже было не по себе. – Надо это остановить!

– Сейчас, – сказал Толик и, уже не стесняясь, стал водить «мышкой» по схеме.

– Да ты сейчас опять как клацнешь где попало и вообще его убьешь! – Юрка схватил Бэрика за рукав.

– Не бойся, я осторожно! – Бэрик смотрел на монитор, закусив от напряжения губу.

Сначала у него ничего не получилось. После очередного нажатия на меню картинка на левом мониторе поменялась. Теперь там было изображение десятка камер и всюду клетки, разные – и большие, и маленькие, – в каждой сидели обитатели Зоны, опутанные проводами и шлангами.

– О! Вот это! – обрадовался Толик.

Очередной квадратик схемы открыл меню, где можно было на выбор «подсоединить», «отсоединить», «отсоединить все», «закрыть» и «открыть».

Бэрик не стал долго думать и тиснул «отсоединить все», а потом «открыть». Мы увидели, как с некоторой задержкой решетки поползли вверх, и из клеток ринулись пленные. Где-то в глубине подземелья взвыла сирена.

– По-моему, надо тикать, – почти по слогам произнес Бэрик.

Но тут в комнату ворвался человек и заорал:

– Марат Самойлович, у нас… – И остолбенел. – Вы откуда взялись?

– Открылся люк, и мы вошли, – спокойно объяснил я.

– Да это я открыл! Я был уверен, что это Марат пришел, я его ждал! Это вы натворили?! – Вошедший уставился на Толика, который все еще держал рукой «мышку».

Человек этот был явно из ученых – белый халат, очки, блуждающий взгляд и немытые растрепанные волосы. Не люблю я таких вот неопрятных и потерявших человеческий облик за своей работой.

– Надо срочно эвакуироваться, вы тут такого натворили… – У человека в халате от страха заметно дрожали руки.

– Это вы натворили! – прервал я его. – Вы же над кровососами издевались! А они же тоже почти люди. Они хорошие.

– Не тебе, щенок, учить меня, кандидата биологических наук, что делать с биообразцами! – заорал ученый. – Да я вас всех посажу!

Куда он нас посадит, кандидат сказать не успел. И я не успел спросить, потому что в помещение ворвался кровосос, молниеносным движением схватил ученого одной рукой поперек груди, а второй за подбородок. Он легонько двинул руками, и шея человека гадко хрустнула. Тот рухнул мешком, очки отлетели в сторону, а кровосос глянул на нас и выбежал прочь. Я подумал, что и здесь мы ничего не узнаем про Стрелка. Да и ребята это поняли.

Мы быстренько пробежали по коридорам подземелья к ступенькам. Мчались мы изо всех сил, было очень тяжело, а вдогонку нам летели вопли, звуки беспорядочной стрельбы и рев мутантов. Я думаю, справедливость в этом подземелье восстановилась очень быстро. А возле лестницы уже толпились бывшие пленники этой подземной лаборатории. Тут было несколько кровососов, какие-то странные создания, передвигавшиеся на четвереньках, хоть и похожие на людей. Они все собрались у лестницы и смотрели наверх, где в вышине было видно закрытый люк.

– Они же не могут отсюда выйти! – догадался Юрка.

– Не могут, а мы можем? Как выбираться будем? – спросил я.

– Я знаю! – ответил Бэрик. – Обождите!

Он побежал по коридору в ту комнату, где был компьютер. Через мгновение после того, как Толик нырнул в лабораторию, люк вверху сдвинулся в сторону. Пленные ринулись на волю.

– Ты что, так быстро на компьютере нашел, как открыть входной люк? – спросил я Толика, когда он вернулся.

– Конечно, я вообще любой комп могу взломать за пятнадцать секунд, – гордо сообщил Бэрик.

– Но ты там и пяти секунд не был! – воскликнул Юрка.

– Да ладно, пацаны, – засмеялся Бэрик. – Там у двери висела трубка телефонная. Ну, домофон обычный.

Юрка показал Боровику кулак, и мы побежали по ступенькам наверх.

Глава шестнадцатая

«В подводной лодке»

За окном сегодня сыро,

Словно спальня под водой.

А в окне – кусочек сыра —

Это месяц молодой.

Дождик ласковый и кроткий,

Потому что он ночной.

Я сижу в подводной лодке —

Наслаждаюсь тишиной.

Кап-кап-кап, простые звуки,

Тихий шум по мостовой.

Я шепчу: «Задраить люки!»,

Накрываюсь с головой.

Форма – теплая пижама —

Капитану греет грудь.

Все. Спокойной ночи, мама,

А точнее: «В добрый путь!»

Мы шли быстро, как только могли, уж очень противно было на душе после визита в Саркофаг. А вдруг туда придут какие-нибудь спасатели и узнают, что мы во всем виноваты? Хотя мне кажется, что во всем, что здесь, в Зоне, с нами происходит, виноваты не только мы. И зомби почти бежали, похоже, им тоже хотелось поскорее отсюда убраться.

Дорога была сегодня совсем плохая. Когда-то давно по ней ездили грузовики и легковушки, а теперь сквозь потрескавшийся бетон лезла трава и тонкие нитки вьюнка с белыми колокольчиками. И хотя на карте эта дорога была обозначена как нормальное широкое шоссе, она постепенно исчезала, скрывалась под зеленью и ползучими растениями. Мы не заметили, как нас окружил мрачный и влажный лиственный лес. Исчез ставший привычным запах хвои, на смену ему пришел дурманящий цветочный аромат. Зашелестела листва, резко вскрикивали птицы, прячущиеся в густых кронах. Вьюнки, обивающие стволы, постепенно сменились толстыми лианами, и кое-где на деревьях среди мха расцветали яркие, нездешние цветы. Мох, застилавший сначала землю, а потом перебравшийся на стволы деревьев, теперь свисал с веток лохмотьями, придавая лесу неопрятный, оборванный вид. Мы притихли, не понимая, где находимся.

– Смотрите, – прошептал Юрка и ткнул пальцем в темноту леса.

Ыду испугался и прижался к Толику. А зомби почему-то вдруг построились в две шеренги, словно на параде.

Впереди из деревьев выступало что-то большое и округлое, опутанное лианами и покрытое мхом. Сначала я подумал, что это гигантский старинный памятник или странная промышленная конструкция, но, подойдя поближе, понял.

Невероятно, невозможно и фантастически посреди дремучего леса лежала на брюхе подводная лодка. Ее корпус, когда-то черный, а теперь в потеках ржавчины, опутывала лесная растительность, поникший двухцветный флаг на рубке был разорван в клочья, но все равно лодка выглядела внушительно и непобедимо.

– Откуда это? – задал я сам себе дурацкий вопрос.

Мы смотрели на лодку не отрываясь, как на самое великое чудо Зоны. Ыду успокоился и, поддерживаемый лаем Бруно, пошел вперед. Но самыми активными оказались зомби. Они из шеренги перестроились в колонну по одному и зашагали к лодке. Ну, раз они не боятся, то и нам бояться нечего. Медленно, шаг за шагом, мы обошли морское чудо. В одном месте к борту субмарины прислонилось рухнувшее от старости дерево, образовав естественный трап. И мы, конечно, полезли на борт. Зомби, словно только и ждали этого, опередили нас и ловко вскарабкались по бревну на палубу. Я не знаю, может, у подводных лодок и не палуба, но я решил называть именно так. Моя лодка, как хочу, так и называю.

Зомби забрались наверх, построились там опять в шеренгу вдоль лодки на самом краю палубы. Я подумал, что в море во время качки они бы все попадали. Прапорщик стоял впереди и смотрел на нас, словно ожидая команды. Переглянувшись, мы стали карабкаться наверх. Ыду последовал за нами. А вот Бруно, сделав одну неуклюжую попытку, улегся у подножия дерева ждать, когда мы вернемся.

– Ребята, а почему ракушек нет на борту? – спросил я у пацанов.

– А что, надо? – Юрка уже сидел на палубе.

– Ну, пишут же. Корабли всегда обрастают ракушками.

– А вдруг эта лодка и не плавала никогда? Может, ее тут построили и не вывезли? – Толик поднялся и сел рядом с Юркой. Ыду уже прыгал по палубе с веселым бормотанием. А прапорщик явно волновался. Потом не выдержал, что-то прокричал своим, и они дружно прокричали в ответ. И продолжали стоять шеренгой. Это у них, наверное, какой-то военный ритуал.

– Вот подумайте, что вы говорите, – укоризненно сказал я. – Отсюда до ближайшего моря, я не знаю, день на поезде пилить, и тут лодку построили?

– Самолетом можно и за час, – не согласился со мной Груша.

– Ага, ты на самолете лодку повезешь?

– Ну а то ты ее на поезде повезешь? Вот кстати, это мог быть просто расчет проектирования, – решил поумничать Толик. – Ты читал Робинзона Крузо?

– Нет, – нехотя ответил я. Книжка стояла на полке, а я так и не собрался прочесть.

– Так вот там Робинзон тоже лодку строил, но он строил ее там, где было из чего строить. А до берега дотащить не смог. Всякое бывает, – разъяснил мне Толик.

– Ну ладно, будем считать, что ее тут построили. – Я не хотел спорить, тем более что от такого спора не было никакого толку. – Внутрь полезем?

– А зачем мы тогда сюда залезли? – изумился Юрка, решительно поднялся, насколько это позволяла покатая палуба, и пошел к возвышающейся посередине башне.

По этой башне наверх шла железная лестница. И еще в передней части башни были окна. Иллюминаторы по-морскому. Я вспомнил, как такая башня называется, – это рубка! В голове еще вертелись всякие слова: ходовая рубка, прочный корпус, торпедная атака, глубинные бомбы и торпедоносец. Все, что я слышал в кино и читал в книжках про моряков.

Груша первый забрался на рубку и там немедленно поднял люк, который был не закрыт. И тут я вспомнил морское слово – люк не был задраен.

– Пацаны, там внутри светло, давай за мной! – заорал нам Юрка и скрылся в люке.

Мы, не колеблясь, пошли за ним, тем более что первым туда рванул Ыду. Из рубки тянуло металлическим холодом, но внутри горел электрический свет. Впрочем, к электричеству в Зоне, неиссякаемому и повсеместному, я уже привык.

Спускаться в лодку было немножко страшновато. Очень уж она была похожа на ловушку. Я никогда не был внутри подводной лодки. Я даже в трюме корабля никогда не был. Да и на палубе в общем-то тоже. Здесь оказалось очень тесно. Всюду какие-то трубы, провода, непонятно, как тут люди помещались.

– Надо найти судовой журнал, – раздался Юркин голос из глубины трюма. – И мы все узнаем.

– А что узнаем? – спросил его Толик, он старался далеко не заходить и крепко держал за руку Ыду, рвавшегося изучать лодку.

– Все узнаем, – уверенно сказал Грушевский. – В любом фильме про море, если корабль покинутый, сразу находят судовой журнал и из него узнают всю историю корабля. Я вот видел фильм, как нашли такой корабль, громадный. И там, в журнале, было написано, что монстр захватил…

Голос затих, как будто Юрка испугался. Он, видимо, вдруг представил себе, что мы, найдя журнал, прочтем именно такое. У меня сразу пропало всякое любопытство, у остальных, думаю, тоже. Но никто не хотел показывать, что боится, и мы гуськом отправились изучать лодку. Через равные расстояния нам попадались переборки с люками, которые сейчас оставались распахнутыми, но если что, могли намертво перекрыть коридор. И еще меня поразило, что внутри лодки было несчетное количество всяких вентилей – красных, синих, желтых. Как будто лодка была не лодка, а какой-то гигантский набор трубопроводов. Мы дошли до конца корпуса и уткнулись в стену. Ее украшали четыре круглых люка с маленькими круглыми ручками. Ручки были похожи на руль. Толик сразу же крутанул один из них и распахнул этот люк. За ним была большая труба, и через нее виднелся лес.

– Это торпедный аппарат! – радостно воскликнул Толик.

– Ну так закрой его, – сказал я. – Вдруг выстрелит.

Толик весело хмыкнул, но люк закрыл.

Судовой журнал мы так и не нашли и пошли назад к рубке.

– А тут же должен быть перископ, – вспомнил я о главной штуке на подводных лодках. – Вот там, наверное, и журнал будет.

– А чего это там? – не согласился Толик.

– А того. – Юрка меня поддержал. – Капитан посмотрит в перископ и запись сделает. Не бегать же ему туда-сюда.

Этот аргумент Толика убедил, и он молча пошел вдоль приборов и труб корабля в поисках перископа. Мы за ним. Перископ оказался в ходовой рубке, мы зря его искали в других местах. Я узнал перископ по ручкам с двух сторон от окуляров, которые складываются вверх. Точно как в кино. Я откинул эти ручки и стал смотреть.

Повсюду колыхалось бесконечное море. Где-то далеко-далеко виднелся большой пароход. Я повернул перископ. Слева и справа было тоже море, волны и чистый горизонт. Больше ничего.

– Ребята, смотрите! – Я пустил к перископу пацанов.

– Класс! – сказал Толик, прижавшись к окулярам. – Какие дельфины красивые!

– Где дельфины? – Я отодвинул его.

Опять тот же пустой морской простор и белый пароход.

– Никаких дельфинов, смотри.

Толика оттеснил Груша и впился глазами в прибор.

– Мама родная, – сказал он. – Это же статуя Свободы!

– Где статуя? Ты что? Вот смотри, – Толик оттеснил приятеля, – дельфины!

Мы по очереди смотрели в перископ, и каждый видел только свое.

– Ну да, – в итоге сказал я. – Зона, как всегда, куролесит.

– А почему это мне дельфины, а ему Америка? – возмущенно сказал Бэрик.

– А ты не спрашиваешь, почему мы посреди леса видим море? – напомнил я ему, где мы вообще находимся.

– А в иллюминаторах что? – вдруг встрепенулся Юрка.

Мы залезли на небольшую площадку наверху рубки и стали у прямоугольных окон – иллюминаторов.

Лодка плыла вдоль скалистого берега. Белый город террасами спускался к самой воде, прорываясь сквозь серый базальт скал. Сверкала набережная с парапетом, у причала качались на воде яхты. По набережной гуляли военные в белых кителях. Год дышал спокойствием и чистотой.

– Где это? – спросил Юрка.

– Не знаю… Может, это Севастополь? – подумал вслух я.

– Или Владивосток? – отозвался Юрка.

– Или Керчь, или… нет, не Питер, точно. Море теплое. И откуда в Питере скалы?

– А с чего вы взяли, что это наш порт? – спросил Толик. – Может, это совсем другая страна.

– Ага, и Андреевский флаг тоже? – Юрка пальцем показал на флагшток на набережной. – Все-таки это Севастополь. Крым.

– А откуда там военные моряки? – не унимался Толик. – Там нет ни одного военного корабля, забыл, что ли?

Я не знаю, что Груша забыл, но он кивнул, согласившись с Толиком. Они спорили о чем-то, чего я не знал. Но меня осенило:

– А что, это обязательно сейчас? Может, мы видим те времена, когда лодка еще плавала?

– Где плавала, тут? – Юрка посмотрел на меня как на дурачка.

– Надо искать журнал. – Я почему-то разозлился. Все в этой Зоне не настоящее – миры, люди, тайны и дороги.

– Ну, ищи, а мы посмотрим, – сказали Бэрик и Груша, не отрывая глаз от иллюминаторов.

А тут еще к ним вскарабкался Ыду, который все это время где-то бродил по лодке. Вот же любопытный! На Ыду вид красивого города произвел невероятное впечатление. Он погудел, погудел, а потом стал что-то петь. Унылое и протяжное. Наверное, радовался и мечтал поехать на море с родителями. Я еще подумал, что мы нехорошо с ним поступаем. Вот показали ему берег Крыма, точно это Крым, а ведь он же никогда не попадет туда. Очень страшное слово – никогда. Я не хочу никогда в жизни узнать, что я не смогу что-нибудь сделать НИКОГДА.

Я так стоял и философствовал, а передо мной на маленьком железном столике лежала тетрадка. Она была очень старая и потрепанная. Надпись на обложке была ободрана. Там было написано: «Бортовой журнал» и дальше одни обрывки слов и полустертое название: «Запо. р…е».

Я взял журнал в руки и открыл его.

– Пацаны, я нашел! – Юрка с Толиком неохотно спустились ко мне.

Мы стали изучать журнал. Но ничего в нем не поняли. Там была какая-то неинтересная ерунда. Списки аккумуляторов, запчастей, сроки ремонта блоков и распорядок сварочных работ. И так страниц пятьдесят. И последняя запись. Разрешение на проведение ходовых испытаний получено… и дата. Две тысячи одиннадцатый, а там, где месяц, расползлось большое пятно плесени. И все.

– Ну и? – спросил я ребят. – Что мы выяснили? Что лодку чинили, чинили, и потом она пошла на испытания, и все.

– А ничего. Но на море посмотрели, мелочь, а приятно, – сказал Бэрик.

– Ты прямо как Юзик. Дикий какой-то. Нам идти надо, а мы тут на море смотрим…

Я подумал, что мы совершенно зря сюда поперлись, на эту лодку, мы так никогда к людям и не выйдем.

– Ну, пошли.

Пацаны уже не стали возражать. Мы выбрались из подводной лодки. Снаружи, казалось, ничего не поменялось. Бруно как лег у поваленного дерева, так и лежал. Зомби стояли шеренгой и равнялись на нас. Единственное, что изменилось, так это то, что теперь рядом с Бруно сидел большой белый попугай и чистил перья.

– Ну что, пошли вниз, – сказал я зомби.

Я захотел спуститься первым, но почему-то зомби совсем невежливо оттолкнули меня и спустились с корабля.

– Чего это они? То тихие такие, послушные, а тут… – удивился я.

– А я думаю, что они тебя за капитана приняли, – сказал Толик.

– Ну и что?

– Ты последний должен покинуть борт тонущего судна.

– Так оно же не тонет! – изумился я.

– Ну и не плавает, – вмешался Юрка и полез по бревну вниз.

Спуститься с подлодки оказалось намного сложнее. Пришлось пятиться, нащупывая дорогу ногами. Но в итоге я не сильно ушибся. Попугай дождался, пока мы спустимся, и спокойно улетел.

А Ыду попрыгал вслед за Юркой по бревну на одной ноге, словно в классики играл. Мне бы такое чувство равновесия, как у него.

Сразу после подводной лодки лес начал постепенно редеть и возвращаться к нормальному виду. Сначала с веток исчезли лохмы зеленого мха, потом они уползли и со стволов, оставив только легкий зеленый налет. Трава под ногами стала мельчать, воздух был уже не такой влажный и полный прелых запахов. Незаметно, шаг за шагом, мы возвращались в привычный мир Зоны. Далеко позади остались влажный лес, изумрудный мох, экзотические птицы и фантастические цветы. Далеко позади осталась подводная лодка, она, наверное, так и смотрит свои сны о морях, портах и далеких странах. О дельфинах и белых пароходах. Что ж, у каждого свои сны.

Глава семнадцатая

…Мы прямо по курсу шагаем

Туда где нас подвиги ждут.

А те, кто боится, мы знаем,

Туда, никогда не пойдут.

Мы тоже сначала боялись

(Ну, самую малость, чуть-чуть).

Со страхом своим попрощались

И смело отправились в путь…

Зомби шагали так шустро, что мы постепенно начали от них отставать. И зачем я приказал им строем маршировать? Им понравилось. И если зомби вначале топали совсем несуразно, шатаясь и волоча ноги, то теперь натренировались и шагали, как настоящий военный отряд. В итоге они виднелись вдалеке на шоссе, ну а мы шли потихоньку, как успевали. Я даже подумал, что если бы мы с самого начала так пошли втроем, ну, конечно, еще Ыду и Бруно, то намного бы проще было. Я никогда до сих пор не узнал бы, что такое настоящее предательство. Когда предают, чтобы убить и ограбить. Хотя, может, деревенские на нас за что-то обижались.

От этих мыслей меня отвлекло рычание Бруно. Он остановился и взъерошил шерсть на холке. Ыду тоже заволновался и схватил Толика за руку. Он так всегда делал, когда чего-нибудь боялся. Ясно, что рядом было что-то опасное. Мы остановились. А Бруно смотрел в лес справа и рычал громко и злобно, оскалив зубы. Морда у него была жуткая, я и забыл, какой он страшный. Если не знать, что на самом деле Бруно добрый и даже трусливый, то можно умереть от одного его вида.