Текст книги "Красный сигнал"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Какой штекер! Там же кабель, – Толик показал руками большой круг, – вот такой. Его не втыкать надо, а привинчивать.

Я подумал, что, наверное, он в чем-то прав. Эта антенна-то побольше телевизионной. Я, конечно, не видел никогда телевизионных антенн, но в старых мультиках их рисовали часто, когда надо было показать, как коты по крыше лазят. А у нас у всех давно кабельное телевидение.

Лес расступился, и перед нами полностью открылась громада антенного комплекса. Вблизи он был просто страшный. Я никогда не думал, что такое сооружение будет вызывать страх высоты даже тогда, когда стоишь у его подножия.

Первое, что я понял, когда мы подошли совсем близко, что совершенно не представляю, где искать этот разъем и этот кабель. И еще мне показалось, что здесь давно не было ни одного человека. И что антенны – мертвые. Даже на кладбище техники не было так мертво. Там машины и вертолеты только затаились на время, а здесь все дышало смертью. Но раз пришли, надо что-то делать. Наши друзья из Зоны отступили в сторону и сбились в кучку, наблюдая за нами. Они не мешали нам, но и не помогали, никто из них не прокладывал путь. Видимо, для нас здесь было относительно безопасно, и все зависело теперь только от нас.

С этой стороны фундамент антенн был практически монолитный. Угрюмый бетон с редкими вентиляционными решетками, в которые никто бы не смог пролезть, разве что тушкан, но его с нами уже не было. Ясно, что эту махину придется обойти. Мы с Толиком пошли вдоль стены направо, а остальные и не шелохнулись. Ну, как хотят. Мы дошли до самого угла и завернули, потом опять и вышли на фасадную сторону основания антенны. И увидели пристройку с дверями – вход в помещение под антенной.

– А может, тут уже ничего не работает? – как-то скучно спросил Толик. – Зря мы сюда пошли вообще. Юрка правильно решил.

– Я вот что подумал, – внезапно дошло до меня. – Ведь зомби не пошли с нами, потому что боялись, что их опять накроет излучением.

– И? – Толик помрачнел.

– Зомбям-то терять нечего, а вот если накроет нас, то… – Я посмотрел на Толика. – Тикать надо!!!

Я заорал изо всех сил и рванул к открывшемуся впереди входу под антенну. Понятно, что под ней безопасней.

Мы стояли в маленькой комнатке прямо за дверью. Вернее, двери никакой не было, она валялась снаружи. Ее скорее всего взорвали. Петли, массивные стальные полоски, были изжеваны так, словно они из пластилина.

– Ну, что? Пошли дальше, не будем же здесь, в прихожей, топтаться. – Я первым шагнул в темноту помещения. Хорошо, что фонарик у меня был с собой.

Внутри царил мрак, разрушение и вонь сгоревших электроприборов. Наверное, здесь не один пожар случился. Потолок был настолько закопчен, что казалось, его обили черным бархатом. Перекрытие опиралось на бетонные колоны – квадратные, с шляпкой наверху. На шляпках держались плиты потолка. Колонны тоже были закопченные. И несколько из них не опирались ни на что. Просто висели в воздухе. При этом прекрасно держали на себе бетон потолка. Ну, в Зоне мы уже привыкли и не к такому.

В помещении мы не нашли ни приборов, ни кабелей, только пустые ящики с обгорелыми проводами. Все это никак не могло работать. Но в дальнем конце комнаты была лестница на верхний этаж.

– Пошли туда? – спросил я Толика, который все это время сопел у меня за спиной.

– Зачем, ничего же нет, – тихо ответил Бэрик. – Пошли уже отсюда. Пора, там зомби некормленые.

С чего это он так за них стал трястись. Но я не стал ему ничего говорить и пошел вперед к железной лестнице.

Второй этаж мало отличался от первого. Тут было уже светлее, и скорее всего здесь господствовал не пожар, а разгром. Во-первых, тут было полно какашек. Засохшие кучки виднелись повсюду. Словно кто-то использовал это помещение как туалет. Но какашки не воняли – они были сухие. Я еще подумал – хорошо, что сухие, не хватало нам спугнуть какого-нибудь бешеного сталкера или военного. Во-вторых, тут было несколько железных столов, на которых стояла аппаратура. Ну, она раньше была аппаратурой, а сейчас это горы разбитой электроники. Как будто сумасшедший с кувалдой тут несколько дней развлекался.

– Ну, что я говорил, ничего здесь нет. – Толик говорил уже громко.

– А вот это что? – Я показал на один прибор, с которым поступили очень странно. Зеленый железный корпус прибора выглядел так, словно великан взял его громадными лапами, сплющил, а потом растянул в стороны. Даже от пальцев остались вмятины.

– Да уж… Шрек веселился? – спросил Толик, понизив голос.

– Я не знаю. – Я тоже стал говорить тихо. – Я надеюсь, он ушел давно.

– Давно, прибор весь пылью покрыт, – сообразил Толик.

– Где твой разъем? – спросил я, мне захотелось побыстрее отсюда уйти.

– Я думаю, все оборвали уже, – не очень уверено сказал Бэрик, озираясь.

– О! Смотри! – Я наконец увидел один несгоревший кабель.

Из-за одного из сокрушенных электронных блоков наверх в потолок, за которым уже находился сам антенный комплекс, уходил кабель, точно такой же, как у телевизорной антенны.

– Надо разъем найти! – Толик шагнул к кабелю.

– Осторожно! – заорал я.

Толик от неожиданности присел и закрыл голову руками.

– Да нет! Ты чуть в капкан не попал. – Я показал пальцем на коричневую кучку. – Осторожней надо, заминировано!

Толик, сидя на корточках, начал тихо хихикать, а потом вообще громко рассмеялся, просто заржал. Я тоже с ним. Если бы тут было почище, мы бы точно упали на пол, валяясь от смеха.

Насмеявшись, мы совсем успокоились. Подумаешь, развалины старой антенны и битая аппаратура! Да будь здесь хоть на грамм опасно, кровососы бы нас ни за что сюда не пустили.

Мы обошли стол с аппаратурой и стали изучать кабель. Оказалось, он был просто отрезан. Но чуть выше того места, где его разрезали, к кабелю с помощью металлических прищепок были присоединены провода, а от прищепок провода шли к маленькой рации. Ну, может, это была не рация, а что-то похожее, вроде сотового телефона. Он тоже был разбит вдребезги. Толик рванул эти прищепки, и кабель свободно повис в воздухе. Ничто уже к нему не присоединялось.

– Все, дело сделано! – сообщил Бэрик сам себе. – Пошли отсюда!

– Пошли, – согласился я. – Тем более, мне кажется, что тут когда-то стояла очередь таких, как мы, чтобы сломать эту антенну. Видимо, кому-то она сильно насолила.

– Ничего, лишний раз не помешает. – Толик на мгновение задумался, потом резким ударом ноги сшиб один из приборов на пол. – Это контрольный выстрел.

– Эх, сделать бы тут контрольный выброс. Чтобы все местные опять в людей навсегда превратились, – мечтательно сказал я. – Но боюсь, наоборот уже не получится.

– «Фарш невозможно провернуть назад…» – фальшиво спел Толик. – Пойдем уже.

Я внезапно почувствовал, что сильно замерз. Даже мурашки по спине пробежали. Видимо, тут сыро, в этом каземате. Пора, пора отсюда.

Обратно к нашим друзьям мы вернулись уже без всяких опасений. Они там тоже не скучали. Кровососы где-то добыли веревку, и сейчас Ыду и Полтергейст прыгали на скакалке. Ыду был не очень опытный прыгун. Он подпрыгивал высоко, поджимал ноги, почти сгибая их пополам, а вот Полтергейст прыгал очень здорово. Чуть-чуть отрываясь от земли, так что скакалка только и могла проскочить под ним. Ыду от счастья верещал, а Полтергейст был очень спокоен и многозначителен. Они увидели нас, и Ыду стал стараться так, что сверкали грязные пятки. А Полтергейст после очередного подскока забыл приземлиться и смотрел на нас вопросительно, зависнув в воздухе. Кровососы еще пару раз крутанули скакалку и остановились.

– Все в порядке, пошли к нашим, – сказал я им.

Компания немедленно отправилась в обратный путь. Юрка наверняка уже волновался, я его знаю. Он такой, вспылит, упрется рогом, а потом нервничает, пытается загладить ссору первый. Назад мы шли быстро и беззаботно, только когда посредине пути Полтергейст заметил, что он все так и идет, не касаясь земли ногами, он смутился, приземлился тихонько и пошел нормально. Но мы с Толиком сделали вид, что ничего не заметили.

Юрка уже ходил туда-сюда перед амбаром и волновался.

– О, наконец! Как дела? – обрадованно закричал он, как только нас увидел.

– Нормально, теперь эта антенна никого не обидит, – с чувством выполненного долга заявил Толик.

– Ну, молодцы, я сразу подумал, что это вы правильно придумали. – Юрка затараторил, как всегда он делал после ссоры. – А я пока зомби покормил, а то они проголодались и стали солому жевать. Это же не дело! А знаете, как трудно было воду найти! Я там колодец нашел, вода вроде чистая, и Бруно ее пил. Ну, я каши наварил, они наелись и сейчас в амбаре дремлют. А гляньте, чему я Бруно научил! Бруно, Бруно, – стал звать собаку Юрка.

Толик на меня посмотрел вопросительно – чего это Груша такой шумный? Я тихо кивнул ему в ответ, мол, все в порядке.

Из амбара выполз сонный Бруно. Он потянулся, отставив задние ноги, зевнул так, что у него во рту мог поместиться невысокий человек, и лениво подошел к Грушевскому.

– Бруно! Ап! – скомандовал Юрка.

Бруно посмотрел на него задумчиво.

– Ап! – повторил Юрка страшным голосом.

Бруно, видимо, был совершенно не настроен демонстрировать новые знания и лег на спину, подставив живот.

– Это все зомби! Они его кашей подкармливают каждый раз. Так они мне собаку совсем из кондиции выведут, – сокрушенно сказал Юрка. – Ну сейчас я им задам!

Юрка решительно зашагал к амбару. Бруно, увидев, что хозяин уходит, подхватился и потопал за ним.

– Чего это он такой говорливый? – спросил Толик.

– Ну как, это чтобы мы забыли, что мы поссорились, – объяснил я.

– Да ладно! – махнул Толик рукой.

Тут раздался лай, грохот опрокинутого котла и Юркины крики. Из амбара вскочил Бруно. Он держал в руках открытую банку тушенки и улепетывал со всех ног. За ним выскочил Юрка, явно проигрывая в скорости, а потом человек пять зомби, похоже, просто за компанию. День удался на славу.

Глава двадцать четвертая

«Наш доктор»

Зной или стужа,

День или ночь —

Доктор торопится

Детям помочь…

Ночью мне приснился страшный сон. Будто я весь в грязи и надо лезть на большую гору. Я лез, лез, лез. Все выше и выше. И не смог удержаться, упал лицом в грязь. И проснулся. Было тяжело дышать. При каждом вдохе между ребер будто протыкало ножом. Я попытался закутаться в спальник, но теплее не стало. А потом меня начало трясти. Когда мне было девять лет, я болел каким-то жутким гриппом. Меня так лихорадило, что даже зубы стучали. Температура была за тридцать девять, а ноги – ледяные. Мама тогда сказала, это значит, что температура продолжает расти, и вызвала детскую неотложку. Врачи приехали, сделали мне укол, и я уснул. Здесь не было ни мамы, ни врачей. Я долго пытался согреться и все-таки заснул уже под утро. Проснулся я, когда было светло и пахло костром. А мне все еще было нехорошо. Я выполз из шалаша и пошел к костру. А потом вдруг словно лицо холодным ветром обдало, и я перестал чувствовать свои ноги. И вообще провалился куда-то.

Я летел на дирижабле. Он был громадный, как небо, а я лежал в гамаке, подвешенном под брюхом дирижабля. Гамак качался туда-сюда, убаюкивая и не давая заснуть одновременно. Было очень холодно, в небе всегда так. Я попытался открыть глаза. Не было никакого дирижабля, над головой качались кроны деревьев. Глаза болели, я их закрыл и стал прислушиваться. Кто-то тихо бормотал рядом. А потом меня вдруг осенило – какой я дурак, я ведь все это время мог позвонить отцу! Надо только найти телефон. Здесь обязательно должны быть телефоны-автоматы. Я вошел в тесную кабинку и набрал номер.

– Алло, – послышалось из трубки. Такой знакомый, чуть хриплый отцовский голос.

– Папа! Это я! Ты где? – Я обрадовался, как все просто получилось!

– Андрюша! Ты как смог мне позвонить? – встревоженно спросил отец.

– Я из автомата! Ты когда приедешь, я соскучился! – У меня неожиданно перехватило дыхание.

– Скоро, Гусенок, скоро. Как ты там? – Отец, казалось, тоже говорил с трудом.

– Тут плохо! Я во дворе с пацанами подружился, но все равно иногда деремся. И мама целый день на работе. Папа, приезжай, да?

– А как мама?

– Мама нормально! Папа, а твоя командировка когда кончится?

– На днях. И я приеду!

– Папа, если ты не приедешь, я найду тебя сам. Поэтому приезжай!

Я хотел еще поговорить, но телефон вдруг закачался и улетел далеко в темноту.

* * *

Раздался чей-то голос: «Быстро в дом его, остальные – пока во дворе». О зубы ударилось что-то твердое, наверно, ложка, и горькая жидкость обожгла горло. И я провалился глубоко-глубоко в мягкую перину. Она была такая мягкая и зыбкая, что я проваливался все глубже и глубже.

Потом я открыл глаза. Было темно, только в дальнем углу над столом горела тусклая лампочка. За столом сидел худой мужчина с длинными темными волосами. Он точил нож. Я испугался, хотел убежать, но он понял, что я на него смотрю, отложил нож в сторону и тихо спросил:

– Ну что, очухался?

Я хотел ответить, что уже совершенно здоров, но только прохрипел что-то и опять провалился в темноту. Даже в том холодном небытии воняло какой-то тошнотворной едой, и меня мутило. А потом просто наступила полная тишина и темнота.

Что-то щекотало нос. Под веки пробивался яркий свет. Я лежал и боялся открыть глаза. И вдруг почувствовал, что у меня ничего не болит, что дышать не больно и что все хорошо. В окно светило утреннее солнце. Я решил, что это все-таки утреннее солнце. Во-первых, всегда просыпаются утром, во-вторых, таким радостно-ярким солнце бывает только утром. Тонкий лучик просочился сквозь занавеску, и в нем играли пылинки.

Я попробовал подняться. Это удалось мне с большим трудом. Словно я много дней бежал без остановки, и теперь от каждого движения болели все мышцы. У кровати стояли тапочки-шлепанцы. Я всунул в них ноги и, качаясь, поплелся к двери. Там, за дверью, раздавались звуки – спокойные и мирные.

Я открыл дверь и вышел на высокий порог дома. Он спускался пологими ступеньками в большой двор. Во дворе кипела жизнь. В дальнем углу у забора в три шеренги построились зомби, как на детском утреннике. Передняя шеренга сидела, а две стояли одна над другой, видимо, они забрались на какие-то лавки. В общем, они играли в хор, сомнений не было. И не просто играли, а даже пели. Ну, это они так думали, что поют. Дятел вон тоже думает, что поет.

Дирижировал ими какой-то зомби в шляпе с обвисшими полями. Он держал двумя пальцами веточку и рывками водил ею в воздухе. А зомби тихо-тихо, еле слышно подвывали ему в такт. Им так это нравилось, что некоторые даже закрыли глаза и запрокинули бледные лица в небо, словно прислушиваясь к небесам.

Слева от крыльца на лавочке, пристроенной к стене, сидели Юрка с Толиком и ели бутерброды с колбасой. Она была нарезана тонкими кружочками и пахла так, что мне казалось – они жуют прямо перед моим носом. А с другой стороны порога в тени большого дуба сидел бюрер. Перед ним в воздухе висели шахматы. Он играл с тем самым черноволосым мужчиной, которого я видел в доме при свете лампочки. За игрой наблюдали кровососы и Полтергейст. Полтергейст все так же теребил в руках веревочку и не спускал глаз с фигур. А неподалеку возле колючих кустов прыгал Бруно, делая вид, что он на кого-то охотится. Судя по сумбурным прыжкам, охотился он на кузнечика. Все происходило практически в полной тишине, только вытье зомби еле угадывалось.

– О! Выздоровел! – Юрка увидел меня и оторвался от своего бутерброда.

Юркин голос сработал словно переключатель звука. Залаял Бруно, зомби, обрадовавшись мне, вдруг заорали, словно пели гимн, заурчали кровососы. И даже бюрер, глянув на меня мельком, удовлетворенно рыкнул. Ыду, оставил своих старших товарищей, прибежал ко мне и стал дергать за рукав.

– Так, не налетайте, тоже мне, обрадовались, – сказал мужчина с длинными волосами. – Андрей, пошли в дом, я должен тебя осмотреть. Но думаю, все уже позади.

Он подошел ко мне и, обхватив за плечи, повел в дом.

– А вы доктор? – не знаю зачем спросил я.

– Нет, я врач, – улыбнулся он. – Ну-ка, дыши.

Он усадил меня на кровать, задрал майку и приложил холодный пятачок прибора, которым всегда врачи слушают легкие.

– Ну, неплохо, считай, все прошло! – удовлетворенно сказал врач.

– А что прошло?

– У тебя была крупозная пневмония. В Зоне она проходит по-особому, совершенно не так, как бывает на Большой земле. Ну что, Андрей, тебе очень повезло. Спасибо твоим друзьям.

– А я ничего не помню. Дядя, а где мы вообще?

– Меня Тимур зовут. Мы у меня дома, – сказал он.

– Тимур? Это у вас нет антивируса? – Я вдруг вспомнил старый разговор папиных друзей с бабушкой.

А Тимур посмотрел на меня очень внимательно и совсем без улыбки. А перед этим он все время улыбался.

– Так… – Он сел на табуретку, которая стояла рядом с моей кроватью. – Ты кто, мальчик?

– Я Андрей. Андрей Малахов.

– Андрей Малахов? Что же они… – Казалось, мои слова его просто ошеломили. – Что же мне твои друзья несли про клад, Стрелка и какие-то коды. Ты ведь за отцом пришел, да? Скажи мне!

Я только сейчас увидел, что волосы у Тимура все черные-пречерные, но одна прядь совершенно белая.

Я решил не врать и не придумывать и рассказал все. С того самого момента, как мы уехали в Минск, как появился дядя Саша. Как я ездил к бабушке в Москву, про то, как я узнал, что мой отец Стрелок, ну, если точно – Тираторе, и про то, что он не совсем пропал. И про то, как тетя Клава и дядя Герман приходили. И что именно от них я узнал про антивирус.

– Твой отец никогда не был Стрелком. Стрелок – один из уродов Зоны. Ну, ты уже, наверное, успел понять, что самые страшные создания в Зоне – это люди.

– А вы папу моего когда видели? Ну, в… позже всего?

– Вот когда его пропавшим объявили, тогда я и видел его в последний раз.

– Он погиб? – у меня дрогнул голос.

– Еще не придумали такой Зоны, чтобы в ней Вадим… отец твой, погиб. Он исчез, и, я думаю, не просто так.

– Так он точно не Стрелок? Я со Стрелком даже по рации говорил. Он, правда, тоже сказал, что я не его сын.

– По какой рации? Со Стрелком? – Тимур очень удивился.

– Ну, я к «Свободе» пришел с ребятами. Ну и сказал, что…

– Так. Подожди. Охрану «Янтаря» ты с приятелями завалил?

– Да нет. Мы их просто… Ну. Да. А что, они в самом деле в плен меня взяли?

– Ясно. Я так понимаю, это именно ты со своей командой шел с севера Зоны? Моча всех и вся на своем пути?

– Мы только плохих. В смысле, воевали только с плохими!

– Как ты похож на отца, именно сейчас, в уверенности в собственной правоте. Хотя, конечно… по большому счету, нельзя отрицать, что ты прав. А ты… Ты мать предупредил?

– А она думает, что я в пионерлагерь, ну, в лагерь отдыха поехал.

– А твои приятели своим родителям что сказали?

– А я откуда знаю, – уныло протянул я.

– Так, в общем, я вас проведу на юг. Вам здесь нечего делать. Я мало верю, что ты сможешь выжечь всю Зону, хотя по повадкам можно предположить, что ты способен и на это. Но тебе надо отсюда уходить. – Тимур говорил очень строго, и я понял, что он заставит нас сделать именно так.

– Зачем? Я отца должен найти! – У меня прямо комок в горле застрял. – Ведь вы тоже… Ну почему… Вы же с ним товарищами были! Нельзя так бросать в беде товарища. Нельзя!

– А есть такие ситуации, когда ничего нельзя сделать. НИЧЕГО! Ты понимаешь? Отец твой исчез, просто исчез. И зомби это видели, но ни один из них не смог ничего внятного сказать. Лопочут что-то про колесо обозрения. Ну, чего они только не лопочут, когда возбуждены. Ты думаешь, я не ходил к тому колесу? Отец твой сделал что-то такое, что никто понять не может. Он исчез. Понимаешь – исчез! Похоронил Семецкого, не попросил помощи ни у кого из местных, ну, тут я его понимаю, и исчез.

– Отведите меня к тому колесу, хорошо?

– Зачем? Хотя давай договоримся. Я тебя отведу. Но потом я тебя поведу дальше. На блокпост. И ты поедешь к маме. Договорились?

Тимур даже кивнул, словно сам с собой договорился.

– Я тебе обещаю… – продолжил Тимур. – Я сделаю все возможное, но отца твоего найду.

– А почему до сих пор не сделали? – тихо спросил я. – Почему не искали его столько лет?

– Ну… – Тут Тимур явно смутился. – Я ничего не могу сейчас сказать. Может, когда ты вырастешь – поймешь.

– Взрослые, когда не знают, что сказать, всегда говорят: вырастешь – поймешь. – Я уже понял, что ничего мне Тимур не скажет.

– Ты не прав. Внутри Зоны я ничего не могу узнать. И выйти – тоже не могу.

– А вы пробовали? – Мне хотелось с ним поругаться.

– Мне не надо пробовать. – Казалось, что Тимур очень сдерживается, чтобы меня не стукнуть. – Но если ты думаешь, что такая моя попытка поможет найти твоего отца, – давай пойдем. Только тебе потом с этим жить. Договорились?

– Договорились! – почти крикнул я. – Не боюсь я ни с чем жить. После того, как я живу.

– Да сколько ты там прожил… Ладно, хорошо. – Тимур кивнул. – Надо тебе выздороветь окончательно, и пойдем.

– Да я себя совсем нормально…

– Вот тут ты со мной не спорь. Я врач, а ты пациент, быстро в постель. Разбегался! – Тимур подтолкнул меня к кровати.

А я уже стал осматриваться в поисках одежды. Пришлось лечь. И сразу загудели ноги, словно я пробежал сто километров. Тимур дал мне какое-то лекарство, жидкое и противное. И я сразу заснул.

Глава двадцать пятая

«Дружная»

Раз, два, три, четыре, пять

Нам друзей не сосчитать,

А без друга в жизни туго,

Выходи скорей из круга.

Пахло грибным супом. Я проснулся совсем легко. За окном уже был легкий сумрак. А за столом сидели Юрка с Бэриком и наворачивали тот самый грибной суп.

– А где Тимур? – спросил я.

– Он пошел зомбей кормить и остальных тоже. Зомби что-то сильно прожорливые стали.

– А как мы вообще здесь оказались? Вы меня притащили? И откуда вы про это место узнали?

– Ну, ты вообще здорово нас напугал, – начал рассказ Толик.

Оказалось, что три дня назад я выполз из шалаша и грохнулся без сознания. Был бледный и горячий. И ни на что не реагировал. Ребята пытались мне дать лекарство, в аптечке были только йод и валидол. Валидол в рот засунули, но я глотать не стал. И чай не пил, вернее, они не знали, как его вливать. А зомби смотрели на все это и потом вдруг разбежались кто куда. Пацаны решили, что они испугались и насовсем ушли. А оказалось, зомби побежали за помощью. Они привели с собой зомби-гражданского. Тот был лысый и в шляпе с широкими полями. Вот он и заставил ребят сделать что-то вроде носилок. Вернее, это было больше похоже на гамак, который соорудили из спальника и привязали к двум большим палкам. В этот гамак они положили меня и пошли за зомби.

Шли долго, наверное, полдня, но в итоге пришли сюда. Тимур их встретил, он, оказывается, уже знал, что к нему меня больного принесут. И сразу же меня в постель уложил, а пацанам сказал, чтобы они занялись нашей командой. Накормить, устроить в сарае с сеном на ночлег. Самое интересное, ни кровососы, ни Полтергейст совсем не боялись Тимура, и он вроде даже как знал одного из них. Потом Тимур послал Лысого куда-то, и тот пришел с бюрером. Бюрер принес какие-то травки и большой кристалл. Тимур растер его и сделал лекарство. В общем, этими травами и тертым кристаллом он меня и лечил. А валялся я без памяти два дня. Вот так я оказался здесь.

Пока они рассказывали, я понял, что если не поем сейчас, то мне станет нехорошо. Я нашел кастрюлю с супом и тарелку. Суп оказался просто удивительный. Я подумал, что мы совсем тупые – могли бы все время грибы собирать и варить такой суп. Не сообразили.

– Так что дальше будем делать? Тимур сказал, что мы вместе с ним пойдем. Он что, знает, где Стрелка найти? – спросил Толик, наблюдая, как я орудую ложкой.

Я промолчал, только прогудел набитым ртом, мол, подожди. Но я уже решил, что дальше обманывать пацанов нельзя.

– В общем, ребята, Тимур нас выведет из Зоны, – сказал я, когда закончил есть добавку.

– Ты что? А как же клад? – зашумели они.

– Нету клада. И нет никакого Стрелка, я вас обманул, – тихо сказал я и стал откашливаться.

– То есть как обманул? У тебя же наладонник сталкеровский, ты же со Стрелком говорил по рации, – не мог успокоиться Юрка.

– Ребята, наладонник я сам сделал. Из обычного КПК. Ребята, я отца искал.

И Юрка, и Толян как по команде закрыли рты.

– Где? Тут?

– Мой отец в Зоне пропал. Он был в специальной разведывательной группе. И Тимур был там. Но с ним что-то произошло, он не может из Зоны выходить. И еще были у отца товарищи. Но им не разрешили отца искать. В общем, Тимур мне сказал, что нас выведет. А отца мне не найти. Тимур уже пытался. В общем, простите меня.

– А разве если бы ты сказал, что за отцом идешь, мы бы не пошли с тобой? – с обидой в голосе спросил Бэрик.

– Я бы не позвал…

– А обмануть так можно? И позвать?

– Ладно, и вправду пора домой, – сказал Юрка. – Я представляю, что мне предки устроят. Если они уже протрезвели.

– Ой, – только и сказал Толик, очевидно, вспомнив, что дома ему тоже наваляют по полной.

Мы затихли. Я подумал, а вдруг моя мама позвонила в лагерь и узнала, что меня там нет?

– Ну, что притаились? – В дом вошел Тимур. – О, ты молодец, поел. Значит, все-таки идешь на поправку. А чего такие кислые?

– Да подумали… Как нам дома всыплют… – тихо сказал Юрка.

– Ну, там, конечно, уже вас хватились, но я уже о вас сообщил. Думаете, я не подумал о том, что вас ищут? Так что спите спокойно – дома все знают.

Я по лицам ребят понял, что у них тоже отлегло.

– Тимур, а скажите, вот… – Я даже не знал, как спросить.

– Что еще? – переполошился Тимур.

– Ну, – протянул я, – дело в том, что мы не все время втроем шли… – Я вспомнил о Юзике и его товарищах и подумал, что мы нехорошо поступили, бросив их одних. Надо было хоть оружие дать.

– Что, кого-то потеряли?

– С нами в Зону еще трое ребят местных ходили, ну, в смысле, не из Зоны местных, а из деревни на границе Зоны. Мы потом с ними поссорились и отправили их обратно. – Я рассказал правду, и стало легче.

– А, ты про этих? Ну, так они давно дома. Они-то про вас и сообщили в полицию. – Тимур улыбнулся. – Только, я боюсь, вы очень удивитесь, когда узнаете, в какую полицию они заявили.

– Почему это? – Я не понял иронии Тимура.

– Да вот, с твоими друзьями очень странная история вышла. Их выловила в миле от берега спасательная служба Пхукета.

– Какого Пхукета? – всполошился Юрка.

– Как какого, таиландского. Это курорт такой есть на берегу океана. Красота там неописуемая, – ответил Тимур.

– Я понимаю, что Таиланд, у меня по географии пятерка. Но как они… – Юрка вытаращил глаза.

– Просто, на парашютах, – спокойно ответил Тимур. Словно спускаться на парашютах в океан для трех пацанов из полесской деревни – обычное дело.

– И что они в полиции?

– А ничего, когда в полиции выяснили, что они по-русски говорят, и привели переводчика из наших, они объяснили, что их сюда забросило из дыры в пространстве и что виноваты три пацана из Минска, – стал рассказывать Тимур насмешливым тоном. – Ну, пацанов, конечно, сразу на родину отправили, там еще долго с ними говорили, выяснили имена тех страшных злодеев из Минска. В общем-то именно оттуда и пошла первая информация о вас, ребята.

– И что, начали искать? Нас ищут? По всей Зоне? – разволновался Бэрик.

– Мне сказали, что знают, где вы, но не могут организовать спасательную операцию. Надо получить мандат ООН.

Мне стало немного тревожно от таких слов. Я представил, как ООН дает мандат на наш поиск, и сразу вылетают бомбардировщики. И бомбят все вокруг Зоны. Ну, как всегда.

– Так мандата не дали? – осторожно спросил я.

– Нет, не бойся, – успокоил меня Тимур. – В общем, через день выступаем. Я так понимаю, Андрей все вам рассказал? – обратился он к ребятам. – О том, что поход к концу идет?

– Рассказал… Он еще много чего рассказал, – буркнул Толик. – Будем собираться.

– А откуда у них были парашюты? – Юрка никак не мог успокоиться.

– Этого я не знаю, – ответил Тимур. – Но вот про дырку ту, я не ожидал, что вы узнаете. Редко кто то место живым проходит.

– Мы никому не скажем! – заверили мы.

– Ну и молодцы. А сейчас идите гуляйте, я должен осмотреть пациента.

Тимур долго выслушивал мои легкие своей штукой, потом смотрел горло с ложечкой, стучал пальцами по груди. Ну, как обычно все врачи делают.

– В общем, к походу готов. Только есть у нас некоторые проблемы. Там, ближе к Кордону, вас уже очень ждут некоторые представители военных группировок. Слишком ваш поход по Зоне был, ну, как бы это помягче сказать, заметным. Местные уверены, что вы, ребята, новые мутанты. Иначе как бы вам удалось столько военных положить – и «долговцев», и «свободовцев», и сталкеров в баре… Такого тут еще не было. Так что придется нам поступить немножко не так, как вы действовали до сих пор. Отправим ваших друзей по домам, а вы пойдете со мной. Всего нас будет четверо.

– Да плевать нам на местных. Мы с нашим отрядом какого хочешь местного…

– Так, не хорохорься, не надо больше смертей. Не надо. – Тимур опустил глаза, словно хотел сказать что-то очень неприятное.

– Так что, предадим своих? – чуть не крикнул я.

– Никто никого не предает. Ты же не всю жизнь будешь с кровососами и зомби по миру странствовать? Погуляли, и хватит. – Тимур говорил так, что было понятно, мы его послушаемся. – Пойми, лучше расстаться сейчас и не подставлять их под пули всяких…

Он не продолжил, кого всяких, но и так было понятно.

– А как им скажешь? Они же сами за нами увязались, – только и смог я сказать.

– Объясним. Не бойся. Они понимают намного больше, чем ты думаешь. – Тимур встал. – Сейчас я толмача позову, он им все объяснит.

Тимур пошел во двор, ну и я за ним. Было интересно, как же он им все расскажет. А Тимур позвал своего Зомби в Шляпе и что-то ему стал говорить на ухо. Тот кивал в ответ. Потом зомби отошел к своим и стал бормотать. К ним подошли кровососы вместе с Ыду и Полтергейстом. А бюрер, который все еще был здесь, наблюдал за ними издалека. Все выслушали Лысого и без всяких слов немедленно пошли кто куда прочь со двора. А мне стало обидно, даже Ыду не подошел попрощаться. Все-таки до конца их не понять, обитателей Зоны. Ни людей, ни этих. Я нашел Юрку с Толиком – они от нечего делать играли в ножики за углом.

– Видали? – спросил я, кивнув в сторону уходящих.

– А что? – всполошились друзья.

– Все уходят восвояси, а мы идем дальше сами, – пояснил я ситуацию.

– Как все? – всполошился первым Юрка и закричал: – Бруно, ко мне!

И вправду радостный Бруно немедленно примчался неизвестно откуда.

– А ты говоришь – все. Бруно меня не бросит! – Юрка, сияя от счастья, стал теребить собаку за холку и щекотать ему за ухом.

– Ну, Бруно. А вот остальные ушли. И даже не попрощались. И вообще Тимур сказал, что дальше мы пойдем только с ним. Потому что местные могут нам устроить кровавую баню, и не надо подставлять ни зомби, ни всех остальных.