Текст книги "Красный сигнал"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Хоть я знал, что совсем рядом в лесу идут мои друзья и видят меня, было страшно. Я набрал специально камешков и бросал их вместо гаек. Мне казалось, что внезапно вся Зона изменилась. Я стал для нее чужой. Свешивающиеся с деревьев ошметки «жгучего пуха» пытались сорваться и полететь на меня. Впереди у обочины я увидел, как какая-то птичка, мелкая, вроде синички, вдруг спикировала и попала в воздушный вихрь, от нее только перья кровавые в разные стороны полетели. Я долго бросал камни, но в том месте больше ничего не происходило. А потом опять на дороге попалась лужа, в которой ничего не отражалось. Я кинул в нее камень, лужа чмокнула и швырнула камень обратно в меня, попала прямо по ладони, даже кровь выступила. Лужу я обошел, но время, конечно, потерял. Я вокруг нее боком пробирался, а тут как заорут:

– Стой, кто идет! – Это было как гром с ясного неба. Или как там говорят.

Я сразу поднял руки вверх, прямо от самых плеч. Мне надо было показать, что я послушный и свой.

– Обойди справа, нечего тут шляться! – продолжил голос, который шел из-за сложенных друг на друга бетонных блоков.

– Я, дяденька, потерялся! – как можно жалобней прокричал я.

Из-за блоков показалась голова. На лице человека даже отсюда было видно неподдельное удивление.

– Ты чё, пацан? Ты как сюда попал? – уже не командирским голосом спросил он меня.

– Я потерялся! – Я даже почти заревел, потому что мне по-настоящему вдруг стало жалко себя.

– Иди сюда, – позвал тот, что сидел за бетоном.

Я осторожно приблизился и обошел блоки. За ними сидели два человека с автоматами, которых я раньше не видел. С оптическими прицелами, толстым стволом и приклад такой – как рама, но деревянный. Одеты люди были, как и все тут в Зоне, в камуфляж, и по нашивкам я понял, что это и есть «свободовцы», так там и написано было – «Свобода».

– Ты, пацан, как потерялся? Ты серьезно, не врешь? В Зоне детей не должно быть, – сказал тот, что прятался.

– Я к отцу приехал, меня везли, а потом, пока я ходил по-маленькому, машина уехала, – почему-то соврал я.

– А кто твой отец?

– Он сталкер! Самый главный. Его Стрелком зовут.

– Так, подожди. Сейчас мы тебя в штаб отправим, там с тобой поговорят. – Он достал рацию и попросил, чтобы к нему пришел разводящий.

Я не знал, кто такой разводящий, и стоял, молча ждал. А разводящим оказался просто еще один военный с автоматом. Он пришел и, не задавая никаких вопросов, крепко взял меня за руку и повел с собой.

Мы прошли сначала немного вдоль дороги, потом свернули к комплексу зданий, которые прятались за деревьями. Там разводящий подошел к небольшому кирпичному строению и открыл дверь. Комната внутри вся была заставлена всякими ящиками и стульями. Был стол, на котором стояла зеленая коробка с проводами и антенной, наверное, военная рация. Несколько военных сидели возле стола и играли на табуретке в домино.

– Вот смотрите, путешественника привел, – сказал разводящий.

– О, пионеры, – удивился один из играющих в домино, на мгновение подняв на меня глаза. – У нас теперь пионерлагерь открыли? На зарядку по порядку становись!

Этот военный был немолодой, сильно загорелый, с совершенно седой, коротко постриженной шевелюрой.

– Я потерялся, – буркнул я, подозревая, что и тут мне никто не поможет.

– Ага, выпал из портфеля, – сказал один из доминошников, и все заржали.

– Нет, я от машины отстал! Я к отцу приехал! – почти закричал я.

– А кто у нас отец? – спросил один из мужиков и стукнул по табуретке костяшкой.

– Стрелок! – уже с вызовом ответил я, мол, получите!

Игравшие в домино замерли и, положив кости на стол, уставились на меня.

– Ты, мальчик, это только что придумал? – спросил седой.

– Я правду говорю! – Я надулся.

– Это ты очень правильно к нам зашел. Мы как раз папу твоего ищем. Серый! – Наверное, этот седой мужик был главным и поэтому сейчас отдал приказ.

– Да! – отозвался Серый – это был молодой парень, который в это время возился с рацией.

– Передай всюду, куда только можно, – сын Стрелка здесь, пусть приходит к нам, мы ему его отдадим. Пусть в каждом баре и в каждом кордоне услышат.

– Ну, что, пацан, как тебя зовут, кстати? – продолжил главный.

– Андрей.

– Так вот, Андрюша, ты извини, придется тебе у нас посидеть некоторое время. У нас к твоему папе накопилось много вопросов, так что мы будем рады его видеть, когда он за тобой придет.

– А вы его давно видели? – Я очень обрадовался. А что, может, вот-вот я и увижу отца!

– Его никто не видел. А дел за ним много числится. И «Свобода» очень бы хотела с ним встретиться.

И тут до меня дошло. Меня решили как живца использовать. Отца на меня поймать!

– А если его не найдут, ну, он может и не услышать вашего сообщения? – спросил я.

– А ничего! Птичка тут вести на хвостике далеко разносит. Ты, пацан, пока посиди. Хромченко, устрой пионера.

Хромченко был толстый мужик с висячими усами и блестящей лысиной. Он взял меня за рукав рубашки и потащил прочь. Он вывел меня из помещения, потом, пройдя метров пятьдесят, подвел к маленькой будке, втолкнул внутрь и закрыл там.

– Пожрать принесу потом, пока отдыхай, – бросил он перед тем, как запереть на ключ ржавую дверь.

Отдыхать можно было только на железной кровати, на ней лежал грязный полосатый матрац и даже сплющенная серая подушка. Но все равно выбирать не приходилось, я решил пока поваляться, вдруг отец отзовется вот-вот, и дальше все будет нормально.

Я лежал, смотрел в потолок и вдруг заснул. Ну, то, что заснул, я понял уже потом, когда кто-то стал меня трясти за плечо. Это был Хромченко.

– Так, пойдем, пацан, начальство вызывает, – сообщил «свободовец». – А ты, смотрю, шустрый – пять минут, и уже дрыхнешь. Молодец! В армии таким цены нет, кто так быстро засыпает.

В комнате, где все сидели, мне тот, главный, с загорелой мордой, сразу же сунул в руки трубку от рации.

– На, вот тут как раз Стрелок, – сказал начальник.

– Алло, – сказал я с замиранием сердца.

– Ты кто такой? – прохрипел в трубке неприятный голос.

– А вы кто? – Мне этот голос очень не понравился.

– Я Стрелок и хочу знать, почему ты, гаденыш, говоришь, что ты мой сын?

– Я Андрей Малахов. – Я думал, он поймет.

– Ну и хрен с тобой, хоть Нагиев! – ответил голос. – Нет у меня никаких сыновей. Так и скажи твоим приятелям.

Но «свободовцам» ничего говорить не было нужно. Рация не только на трубку передавала сигнал, его и так все слышали из динамика.

– Ну и? – Главный «свободовец» на меня посмотрел очень нехорошо. – Может, расскажете, молодой человек, что вы тут нам впарили? Я даже почти поверил. Уж больно необычно встретить в Зоне мальчишку. А ты, пацан, оказался очень хитрый. Папашка его сидит в «100 рентгенах» и никаких сыновей не признает. Липовый папашка-то. А что же тогда ты тут вынюхиваешь? Как в Зоне оказался? А ну, говори!

– А я вот что покажу. – Я понял, что надо что-то делать, и вспомнил о пистолете у меня в рюкзаке.

Я сбросил рюкзак и, порывшись там для виду, эффектно, прямо как в кино, вытащил пистолет и навел ствол на седого. А тот совсем не испугался, так вздохнул тяжело, прямо как добрый учитель вздыхает, когда приходится двойку ставить. Он поднялся, подошел ко мне и отнял пистолет. Я пытался стрелять, но пистолет не выстрелил. Эх, надо было сначала потренироваться.

– Хромченко, отведи его, потом разберемся.

Меня взяли теперь уже за шкирку, а не за рукав, отобрали рюкзак и поволокли опять в ту самую каморку. Но когда Хромченко отпирал дверь, у него за спиной словно ниоткуда появился наш Полтергейст, который со свиньей и тушканчиком к нам пришел. Хромченко ничего не заметил, но оглянуться не успел, как от страшной оплеухи полетел прочь. А в это время из домика, где сидели все «свободовцы», раздались автоматные очереди. А потом бахнули разрывы гранат, и все затихло.

Вокруг меня уже топтались наши зомби, очень довольные тем, что произошло. Они вообще всегда радуются после боя.

Как рассказали ребята, они все ждали-ждали, когда я вернусь или дам им знать. А тут уже и отряд зомби стал подтягиваться. Конечно, надеяться, что зомби подойдут к посту и их не обстреляют, было нечего. Попросили кровососов тихонечко убрать постовых. Кровососы с удовольствием открутили им головы. Ребята об этом рассказывали так спокойно, словно это было кино. Да и меня уже не особенно ужасали все эти кровавые подробности. Мы привыкали.

Потом друзья пошли меня искать и увидели издалека, как меня ведут под конвоем. Тут Полтергейст, не спрашивая, сам решил, что надо делать. Ну а перебить тех, кто сидел в доме, было совсем не трудно. И зомби гранатами их закидали скорее уже по привычке. И что я еще заметил – теперь некоторые зомби были вооружены. Они, как только мы стали лагерем в лесу, начали чистить свое оружие. Зомби, если делали что-то, чему хорошо научились в нормальной жизни, сразу становились серьезными и спокойными, переставали гундеть и шататься и выполняли работу старательно, как настоящие солдаты. Строем ходили, обмундирование подгоняли. Оружие чистили просто как машины какие-то. Четко, аккуратно, быстро.

Я засмотрелся на зомби, и тут ко мне подошли ребята.

– Ну и что теперь? Мы пока всю Зону не выжжем, так ничего и не узнаем? – спросил Толик. – Мне что-то не очень это нравится. Слишком нам везет.

– Все пока на комикс похоже, – добавил Юрка. – Пора бы и на землю возвращаться.

– Я говорил со Стрелком. Он в баре «100 рентген», – почти не соврал я. – Надо туда идти. Вот смотрите.

Я достал карту и нашел там этот самый бар.

– И не надо ни с кем воевать. Он там, так что никакие бешеные взрослые нам уже не нужны. Надо идти.

– Надо-то надо… – уныло протянул Бэрик. – Только уже надоело.

– Все равно уйти отсюда мы сможем только с юга. Не получится обратно через реку. А впереди город. Там же интересно, там дома брошенные! А вдруг мы там что-нибудь интересное найдем?

Но уйти мы не смогли никуда. Небо разорвал рев – боевой вертолет, страшный, как сказочный дракон, пронесся над нашими головами и, пролетев за кроны деревьев, завис над лесом. Вертолет развернулся и застыл, наклонив свой тупой нос в нашу сторону. Он словно примеривался и размышлял, что с нами делать.

Совершенно неожиданно под носом у боевой машины взвыл пулемет. Фонтанчики земли, хвои и листьев взлетели почти под нашими ногами. Мы бросились к будке, где я сидел пленный. Неожиданно между нами и вертолетом выскочил Полтергейст, словно материализовался, как волшебный джин. Вертолет вильнул носом, и очередь прошла мимо.

Это не понравилось пилоту, и он выпустил две ракеты, которые с гадким шипением полетели к нам. Полтергейст развел руки в стороны, как дирижер, и ракеты, выполняя его приказ, разлетелись веером. Мне показалось, что Полтергейст очень разозлился. Он смотрел на вертолет и глухо гудел, как рассвирепевший кот.

Вертолетчики, видимо, не поняли, что происходит, и направили машину к нам. Я уже видел каждую заклепку на фюзеляже, мне даже показалось, что я навсегда запомню пилота в лицо. На пилоте был шлем, но забрало из темного стекла было поднято. Он смотрел мне прямо в глаза. А Полтергейст подпрыгнул, как кузнечик, и из его рук полетел в вертолет огненный шар. Шар попал в двигатель, вертолет затрясло, словно рыбу на крючке, он начал вращаться вокруг своей оси и заваливаться в сторону. Потом, зацепив хвостом крышу, грохнулся среди зданий и бабахнул огнем до самого неба. Вот теперь мне показалось, что дело сделано, и отсюда можно спокойно уходить. Полтергейст, довольный результатом, прямо прыгал на одной ножке от радости.

Глава двадцать вторая

«Чудо»

Ты еще

Не видел

Чуда?

Никогда

Не видел

Чуда?

Вот беда —

Не видел чуда!

Так сходи

И посмотри!

Я шел и думал, хорошо, что мы деревенских прогнали. Какие-то они не такие, как мы. Вот я, например, если мой товарищ плохо поступает, всегда признаю, что он поступил плохо. Перед всеми. А эти всегда – только они правы, а остальные дураки. Что бы ни вытворили. И сами… Да ладно.

По карте нам нужно было свернуть с шоссе и пройти по грунтовке, чтобы попасть к другой дороге, ведущей прямо в поселок, где находился бар «100 рентген». Видимо, когда-то в этих местах было приусадебное хозяйство. Полуразрушенные постройки, обвалившийся забор. В общем, как все в Зоне. Кирпичи и фундаменты поросли бурьянами, уже засохшими и торчащими как рыжие палки, и новой порослью, зеленой и нахальной. Пахло нагретыми лопухами. Я на минуту остановился среди этих развалин, чтобы осмотреться.

И тут в небе словно кто-то разбил бутылку с краской. В несколько секунд оно покраснело, и по багрянцу побежали черные облака. Ухнуло глухо, но тревожно. Все наши друзья – зомби, кровососы и Полтергейст – забеспокоились и загомонили. Бруно сел на траву и завыл тоскливо и безысходно. Что-то назревало. И тут прапорщик заорал и побежал, и все зомби вслед за ним рысцой бросились к большому сараю. Похоже, это был амбар или какое-нибудь сельскохозяйственное строение – высокий деревянный дом без окон, но с большими воротами. Он выглядел вполне нормально. И крыша была целая. В общем, за военными зомби туда направились кровососы, Полтергейст, ну и мы с Бруно.

Мы успели под крышу вовремя. Как только закрыли большие ворота, снаружи бабахнуло так, словно ударила молния, но никакой молнии видно не было. Это была совсем не гроза. По стенкам амбара побежали змейки электрических разрядов. Выглядели они неопасными, просто извивались и тихо шипели. Иногда они пробегали по нашим рукам и ногам, тихонько щекоча. Воздух в сарае стал светиться от молний. Но он не был прозрачным, а будто повисло сияющее марево.

И тут я увидел, что что-то странное происходит с нашими друзьями из Зоны. Они стали меняться. Первым изменился Бруно. Вместо очень страшного мордатого, зубастого и косматого чернобыльского пса он вдруг стал невероятно пушистой симпатичной собачкой. С веселой острой мордочкой, как в мультике. Весь серый с черным и хвост бубликом. Он улегся, положив голову на лапы, и преданно смотрел на Юрку. Потом незаметно изменились зомби. Они перестали бормотать, даже в мареве амбара стало видно, что их лица уже не такие смертельно бледные, и глаза заблестели и перестали таращиться в разные стороны. Военные сели кружком на ящики и поленья, которых тут было много, и стали шепотом разговаривать. А прапорщик подошел ко мне. Он тоже выглядел, как обычный человек. Его всклокоченные волосы теперь словно кто-то причесал. Они были коротко стриженные и совсем седые.

– Меня зовут Василий Андреевич, – сказал он и протянул мне руку. – Я бывший прапорщик. Теперь зомби.

Я сидел и ни слова не мог из себя выдавить. И Юрка онемел, и Толик тем более.

– Ну да, э-э-э… – я издал нечленораздельные звуки.

– Ты не бойся, пацан. Сейчас выброс, и все мы на час-другой становимся теми, кем были до катастрофы. Так что можем просто поговорить. Парни мои вон – сейчас болтать будут, вспоминать. Мы ведь практически не помним ничего, что с нами случается между выбросами. Я вот только смутно помню, что вы нам помогли. Помню, что помогли, а как и где… не соображу. Я ведь помню только выбросы. Как короткие обрывки нашего настоящего. И каждый раз вижу, что нас все меньше. Или уходят ребята, или погибают. Когда-нибудь мои люди и меня уже недосчитаются.

– А как вы зомбями стали? – вырвалось у Толика, который чуть пришел в себя.

– Да это мы все помним. – И тут Василий Андреевич рассказал свою историю.

* * *

Он, оказывается, был старшиной в роте охраны системы загоризонтной локации. Он даже обещал показать нам эту систему потом. Странно, сказал он, что мы ее еще не заметили, антенны там знатные. И вот, когда уже все рухнуло, я не знаю, что он имел в виду, так вот, ему приказали эвакуировать материальные ценности. Прапорщик объяснил, что ценности – это обмундирование, продукты и даже какое-то вооружение со склада, который находился в расположении части. Я сразу подумал, что это и был тот склад, недалеко от которого мы их встретили. Прапорщик собрал контрактников и поехал с ними к складу. А когда они проезжали мимо антенны, их накрыл пси-импульс. В первый выброс, когда к ним вернулось сознание, они узнали, что кто-то в те несколько дней, пока комплекс локатора не контролировался, успел подвести к нему психотронный сигнал. В общем, так они за секунду и превратились в зомби. Хорошо отпечатавшийся в мозгах приказ все время толкал их к складу, но они ничего не могли понять, не могли ничего сделать – зомби ведь не мыслят так, как люди.

– А ты со своими приятелями помог. Мы выполнили долг. Так что… – Прапорщик достал неведомо откуда появившуюся у него пачку сигарет и закурил. – Нам легче теперь. Нет той тоски, которая грызла все годы. Я думаю, даже после выброса, когда нас опять накроет, мы не предадим вас, ребята.

– Извините, а можно прикурить?

Я даже вздрогнул. У меня за спиной стоял мужчина в красивом костюме с белой рубашкой, и даже галстук был повязан.

– А, а… – Я опять не смог придумать, что спросить.

– Ты хочешь узнать, кто я? – Мужчина рассмеялся. – Разрешите представиться, молодой человек, я Миронов. Леонид Миронов, физик-исследователь. После выброса, ну и до него, меня люди будут называть – кровосос. А вот мой коллега – Павел Птушин.

Миронов взглядом показал на своего товарища. Тот был почему-то в смокинге и с галстуком-бабочкой.

– А откуда у вас одежда? – с сомнением спросил Юрка. Я вообще-то постеснялся спрашивать.

– А, это? Ну, считайте, это аватар такой. Ведь не обязательно то, что вы видите, существует на самом деле.

– То есть вас нет? – испугался я.

– Нет, мы-то как раз есть, и именно такие, как выглядим, но вот одежда… Считайте, Зона нам в обмен на нашу основную жизнь здесь дала шанс хоть иногда выглядеть так, как нам бы хотелось. Но я прошу нас извинить, у нас всего пара часов, а ребенка надо учить.

– Ребенка учить?

– Поймите, ведь мальчику нужно научиться говорить, научиться быть человеком хоть в редкие минуты. Мы всегда учим детей в минуты выброса.

– Скажите, а вы тоже под пси-импульс попали? – спросил я.

– Да нет, что ты, – засмеялся Леонид. – С нами получилось сложней. Никто точно не может сказать как, но постепенно у тех, кто работал в Зоне после взрыва – и первого, и второго, – начались направленные мутации. Это не связано ни с воздействием излучения, полный состав которого мы не смогли расшифровать, ни с вирусами, которые тут мутировали настолько, что стали проводниками потусторонних сил.

– А вы тоже из своей жизни между выбросами ничего не помните?

– Ну, не совсем так. Помним, конечно, многое.

– А зачем же вы тогда со сталкерами воюете, ведь они вас из-за этого убивают? – У меня даже голос дрогнул.

– Убить кровососа вне выброса нельзя. Если он сам того не захочет.

– То есть?

– Как бы тебе проще объяснить… Всегда, когда погибает кровосос, он погибает по своей воле. Он вступает в схватку с человеком тогда, когда у него внутри начинается собственная схватка – человека со зверем. И знай, если кровосос погиб в схватке, в нем победил человек. Не его, а именно в нем.

– А Ыду? Он кто?

– Ну как… Он сын людей. Ведь даже и за мгновения выброса можно полюбить. Любовь побеждает всегда. И везде. Не плачь.

Я и не заметил, как у меня вдруг появились слезы.

– Вы скажите Ыду, что мы его любим любого. Он классный пацан.

– Спасибо. Именно потому, что вы такие… В общем, не бойтесь ничего в Зоне, пока мы с вами. Ладно, надо с мальчиком позаниматься.

Потрясенный, я словно в болезненном бреду обвел глазами амбар. И увидел в дальнем углу девочку. Она сидела и качала что-то на руках. Делала вид, что баюкала.

– Привет, ты?.. Ты Полтергейст? Да? – Я подошел к ней.

– Привет. Я вообще Катя. Может, я для вас и полтергейст, но я Катя. А это мой крыс! Он мой друг.

Девочка показала мне веревочку. Это была смотанная в клубок та самая веревочка, на которой Полтергейст водил тушкана.

– Ты не смотри так, я не сошла с ума. – Девочка грустно улыбнулась. – Я просто так играю. Ты знаешь, это был мой самый лучший друг. Столько лет. Все время, пока я здесь, в Зоне.

– А что с тобой в Зоне произошло?

– Откуда я знаю? Я ехала в летний лагерь на автобусе. Там много детей было. Потом появились какие-то вооруженные люди, убили водителя и погнали автобус в Зону. Потом был взрыв, я потерла сознание… Потом… Я очнулась в лесу. Сильно болела. И однажды утром я проснулась вот такой. Все дети из того автобуса стали полтергейстами. Мы же все были победителями республиканского конкурса творчески одаренных детей.

– И вы тоже воюете с людьми?

– Воевать? С ними? Мы просто убиваем их при каждом удобном случае! За то, что они с нами сделали! Жалко, сейчас все наши на речке. А то бы мы с вами все пошли. А у тебя нет жвачки?

Мы все стали сразу рыться в рюкзаках. Нашли пачку жвачки и две конфеты-карамельки.

Девочка очень обрадовалась. Она положила в маленький карман платья веревочку и взяла в руки сладости как что-то драгоценное.

– Я, когда нет выброса, не могу жвачку жевать. Да и где ее взять? Да и не понимаю я ничего. И не помню. – Она жевала жвачку с наслаждением, даже глаза на мгновение прикрыла.

И тут запели зомби. Вернее, они же были не зомби, а просто солдаты. Они пели тихую печальную песню. «Там, вдали, за рекой». Я ее знал, но тут показалось, что они ее пели так здорово, что никакой хор с ними не мог сравниться.

А снаружи все грохотало, казалось, весь мир сошел с ума. Я даже не мог себе представить, что же там делается.

– Ты хочешь посмотреть, что там? – спросила вдруг девочка-полтергейст и кивнула на ворота амбара.

– А ты откуда знаешь? – Я удивился. Как это Катя прочла мои мысли?

– Ну, я же все-таки победила в конкурсе одаренных детей. – Она засмеялась.

Катя подошла и взяла меня за руку. Я никогда не держал девочек за руку. Я никогда такого позора там, снаружи, допустить не мог. А тут оказалось так просто и естественно.

– Идем, не бойся. Если я тебя держу за руку, тебе ничего не грозит. Я защищаю тебя. – Катя уговаривала меня, понимая, что мне немного страшно.

Мы подошли к воротам. В них была маленькая дверца, видимо, чтобы только человек мог пройти. Вот ее девочка и открыла.

– Ты сейчас увидишь все не глазами обычного человека, а нашими глазами. Настоящих жителей Зоны. Смотри.

Она подтолкнула меня к двери, не выпуская руки.

Не было никакого кошмара и кровавого неба. Для меня исчез и зловещий грохот, и вспышки неестественных молний. Светило солнце. По голубому небу плыло несколько легких облачков. Только совсем недавно мы пришли к амбару по разваленному хозяйству, свежий бурьян прорастал через засохший, и повсюду валялся строительный мусор. Ничего этого сейчас не было. Только изумрудная поляна с яркими цветами, легкий ветерок и щебет мелких птиц. Я даже заметил, как то там, то здесь траву расцвечивали россыпи земляники. Смешной оранжевый заяц увидел нас и даже собирался убежать, но потом передумал и легко поскакал на другой край поляны.

– Это наш мир, – тихо сказала Катя. – Для нас он такой. А вот…

Она теперь взяла меня за обе руки и сказала:

– Закрой глаза и посмотри закрытыми глазами вверх.

Я так и сделал, но ничего не увидел, а девочка продолжила:

– Открой глаза.

Надо мной было необъятное бархатно-черное небо. Оно было усыпано мириадами звезд. Я никогда не видел звезды так четко. Всегда небо было белесым. А потом я стал смотреть на одну, красненькую, и тут меня стало поднимать над землей. Я уже летел в космосе, сжимая Катины ладони, и не ощущал ни скорости, ни расстояния. Несколько секунд, таких же, как бывает во сне, когда летаешь, и мы ступили на красный песок. Я давно понял, что это Марс.

– Но ведь на Марсе нечем дышать, – только и сказал я. – Это невозможно.

– А разве Зона возможна? – спросила девочка. – Разве возможны все те, кто живет в Зоне? Если ты принимаешь это, то должен принять и все остальное. На, возьми.

Катя отпустила мою руку и подняла с земли, вернее, я даже и не знаю, можно ли было сказать «с земли», маленький шарик.

– Попробуй, это очень вкусно, – сказала она, протягивая мне шарик.

Я, не сомневаясь ни на секунду, откусил кусочек. Он был сладкий, и словно поток разных вкусов полился мне на язык. Как будто самые лучше в мире конфеты и фрукты были перемешаны в этом кусочке.

– Вот такие здесь растут яблоки. Ты теперь не будешь болеть там, у себя дома, – улыбнулась девочка. – А полетели на Сатурн? Мне так нравится там между колец гонять.

Мы пронеслись сквозь пространство и вот уже летели среди каменных глыб кольца Сатурна. Они сверкали в солнечном свете, и казалось, усыпаны алмазами и разноцветными драгоценными камнями.

– Катя, а на других планетах есть разумные существа? – спросил я и подумал – ведь сейчас можно такое открытие сделать, что вся жизнь на Земле перевернется.

– А зачем они тебе? – засмеялась она.

– Ну как, встретимся с другим разумом, ведь это так здорово.

– Но ведь вы уже встретились? И что? – Девочка посмотрела на меня требовательно, словно ожидая важного ответа.

У меня загорелись щеки, и я промолчал.

Мы опять стояли на пороге амбара и смотрели на прекрасный, сказочный мир Зоны. Высоко в небе, оставляя белый след, пронеслась ракета. Куда, зачем? Напротив нас висел дирижабль, красивый, тоже яркий, как все вокруг, он медленно развернулся и унес людей вдаль. Косяк гигантских бабочек невиданных, фантастических расцветок облетел амбар и устремился в небо.

– Все, хватит, сейчас конец выброса, – сказала Катя и закрыла дверь ангара. После яркого мира я на мгновение перестал что-либо различать в темноте. А когда смог… Кровососы стояли рядом с Ыду и гудели. Военные зомби, покачиваясь, двинулись на выход. И Полтергейст, вытащив из кармана веревочку, грустно смотрел в потолок…

Глава двадцать третья

Передатчик развернулся:

«Это вот – моя антенна,

Частоту моей настройки

Посчитайте непременно».

– Я вот что думаю, – сказал Толик, глядя на зомби. – Ведь если они попали под излучение этой самой системы, ну, как ее назвал Василий Андреевич, за, за… этой, локации…

– Загоризонтной локации. – Я хорошо запомнил название.

– Да, локации, – кивнул Бэрик. – Так вот, если она вдруг опять включится и опять кто-то попадет под нее?

– Ты что предлагаешь? – Юрка как-то озадаченно посмотрел на Толика.

– Надо ее сломать на фиг, – убежденно ответил Боровик.

– А как ты ее сломаешь? – Я понял, что Груше эта идея совсем не нравится.

– За то, что она сделала, я руками ее сломаю, – процедил Бэрик. – Надо к ней идти.

– А чего это ты решаешь вдруг? Пока Андрюха тут нас главный.

– Я не решаю, а предлагаю. – Толик начал злиться. – А кто не хочет, может здесь торчать. Я и сам пойду сломаю.

– Никуда ты не пойдешь, кишка тонка! – Юрка стал задираться.

– Так, тихо. – Мне пора было вмешиваться. – Я предлагаю голосовать.

– Ну и голосуйте. Хоть лопните! Не пойду я туда. Все, надоели мне ваши приключения! – Юрка демонстративно сел на полено, которое валялось посреди амбара.

Бруно, который все это время беспокойно слушал наш разговор, посомневавшись, принял позицию хозяина и лег у Грушевского под ногами.

– Ты предатель! – крикнул Толик. – Я думал, мы – один за всех, а ты вот какой.

– Я такой, если все за одного, то чего вы меня не слушаетесь? – Юрка психовал, словно боролся за что-то самое важное в жизни. – Сами идите, я подожду. Сломать антенну с излучателями любой может! Я устал, и собака нуждается в психологической разгрузке.

– Очень надо было, – сказал я. – Пошли, Толик, посмотрим, где эта самая антенна.

– А как? – Тут только выяснилось, что Бэрик не подумал о том, где же эта антенна находится.

– Ну как. – Я пожал плечами. – Сказал же зомби, то есть Василий Андреевич, что ее увидеть проще простого. Мы-то не искали никаких антенн.

Чтобы увидеть хоть что-то кроме подступившего к амбару мелколесья, пришлось долго забираться на крышу этого самого амбара. Сначала я не мог придумать, как это сделать. А потом со стороны, противоположной входу, мы нашли доску, прибитую поперек бревен, из которых был построен амбар. И вот Бэрик, как дикая обезьяна, вцепился в эту доску руками и ногами и стал карабкаться по бревнам, как по лестнице. И долез до маленького окошка у самой крыши. Я никогда так не лазил, но попытался. И в общем, после третьего бревна я поскользнулся и повис, держась за доску и прижавшись к ней животом.

– Можно не лезть! – крикнул сверху Толик. – Все ясно.

Он так же ловко спустился, я еле успел спрыгнуть на землю, сделав вид, что просто залезть не успел.

– Мы точно слепые кроты, там она. – Толик показал в направлении леса. – Наверное, час идти. Давай поднимать народ.

– Народ?

– Ну зомбей наших и остальных, – пояснил Толик.

– А… ну пойдем.

Я был на самом деле расстроен тем, что Юрка вдруг заелся.

– Пошли! – крикнул Толик в открытую дверь амбара, и на свет вышли кровососы и Полтергейст. А зомби не пришли. Я зашел за ними внутрь и повторил то, что Толик говорил:

– Военные, вперед, шагом марш!

Зомби заурчали недовольно, стали переминаться с ноги на ногу, но никуда не двинулись. «Вот же народ странный», – подумал я. Ну, ладно, не хотят – и не надо. Мы с Юркой решили, что справимся без них, и, показав рукой тем, кто пошел с нами, куда идти, двинулись к антенне.

Этот самый загоризонтный локатор я увидел очень скоро, как только тропинка, петлявшая в лесу, повернула в нужном направлении. Среди деревьев мелькнула огромная, выше любого дома, решетка. Кровососы спокойно топали к ней, словно догадались, что нам надо, а Ыду, как переводчик, бегал от нас с Толиком к своим соплеменникам и что-то лопотал. Старался быть нужным. Один Полтергейст грустно замыкал нашу экспедицию, понурив голову. Но я его понимал. Ему сейчас не весело.

Высоченная стена антенн нависала над нами, заслоняя весь горизонт. Чем ближе мы подходили, тем больше во мне росло сомнение, как же мы будем ее ломать. Скорее всего сломать ее, как забор, мы не сможем. Да, наверное, и не надо ее так вот ломать. Дело же не в этих железках. Я ведь как думаю, телевизионная антенна принимает из воздуха сигнал и передает его на телевизор. А ведь эта антенна не так должна работать. Не принимает же она сигнал из космоса и не показывает его по телевизору в Зоне? Нет, конечно, эта антенна должна пускать сигнал прямо в голову человека, чтобы управлять им или, к примеру, изменять его, как зомби. Значит, она работает не так, как телевизионная, а наоборот. То есть к ней должен откуда-то приходить сигнал по проводу, а она должна его выпускать в разные стороны.

Я рассказал Толику все свои соображения, и он согласился со мной, только сказал, что надо искать разъем кабеля. Потом посмотрел на меня и пояснил, что сигнал к антеннам подводят по кабелю, и кабель должен присоединяться к антенне чрез разъем – специальную железяку, которая позволяет соединять два куска кабеля. Я сказал, что вообще-то у телевизора это называется штекер антенны, а Толик заржал, как дурной, и заявил, что это не телевизор, а сложная боевая техника. Почему боевая – не объяснил.