Текст книги "Ф - значит физрук (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Похоже, я только что подписался на схватку с драконом. И мне оставалось только одно...

– Деньги вперед, – сказал я.

– Половину, – мгновенно отреагировал бургомистр. – Вторую половину после. Это стандартная практика.

– Ладно, – я принял из его рук увесистый мешок и спрятал его в инвентарь. – Показывайте дорогу к вашему пастбищу.

– Капитан покажет, – сказал бургомистр и скоренько удалился в сопровождении писаря-бухгалтера.

Я перевел взгляд на капитана.

Он посмотрел на одного из своих подчиненных.

– Марио, проводи.

Марио сглотнул.

– Есть, сэр, – без всякого энтузиазма сказал он.

Глава 6

Глава 6

Игровой процесс в любой РПГ выглядит примерно так: сначала ты полный лох, ходишь в обносках и какой-нибудь палкой гоняешь крыс по городской канализации, но потом ты раскачиваешься, надеваешь легендарную броню, хватаешь легендарное оружие, становишься крут и фееричен и дракона с небес одним плевком сбить можешь.

Видимо, пришла пора проверить, насколько я фееричен.

Успокаивало меня одно – из свидетелей только единственный стражник, и если я увижу, что дракон более фееричен, чем я, и все еще мне не по зубам, я тихо свинчу в закат, и пусть они сколько угодно слагают песни о моем позоре. Я о местных драконах вообще ничего не знаю.

Может, на них рейдами принято ходить.

Если бы я сказал, что мы с Марио бодро шагали по проселочной дороге к пастбищу, на которое обычно прилетал дракон, это было бы небольшим преувеличением. Никто из нас не был рад тут оказаться, и никто не мог найти ни одной причины, чтобы ускорить шаг.

До предполагаемого прилета дракона оставалось всего минут десять, а я пока еще не видел ничего, похожего на стада.

Зато городские стены все еще маячили в пределах видимости.

– Мы не опоздаем? – поинтересовался я.

– Да с чего бы? – сказал Марио.

– Но ваш главный говорил…

– Что ящер прилетит через сорок минут, – сказал он. – Но ты же не думаешь, что он прилетит и тут же улетит? Это было бы слишком просто. Он еще жрать будет, а жрет он долго и вдумчиво. Так что еще час можешь смело добавить.

Что ж, значит, торопиться нам и вправду не стоит. Пусть скотина пожрет, может, его на полный желудок проще брать будет. Сытость снижает маневренность и вообще расслабляет.

– Он огнедышащий? – спросил я.

– Нет, – сказал Марио. – Огнедышащие – это драконы, а тут ящер. Он кислотой плюется. Жуткое дело, двойной соанский панцирь проедает за минуту. Ты его за это время даже скинуть не успеешь.

– У меня нет панциря, – сказал я.

– Ну, в этих шмотках против дракона выходить, все равно, что голым, – успокоил меня Марио.

– Он большой?

– Нет, средний, метров пять, не считая хвоста. Двух овец за раз сжирает, но кислотой заплевывает еще десяток-другой. Типа, размягчает он их, чтобы жрать проще было.

В общем, чем больше я узнавал животрепещущих подробностей, тем яснее понимал, что вляпался в очередное приключение на ровном месте. И, что самое обидное, никакого профита я с этого не поимею. Тысяча золотых аванса?

Да у меня при себе наличности в десяток раз больше, а это я еще часть в банке оставил.

– А вы его сами укокошить не пробовали?

– Пробовали, как не пробовать, – сказал Марио. – Взяли одну овцу, забили ее, во внутренности отравой всякой напихали, потом брюхо зашили и поставили на поле. Стояла, как живая, хотя и воняла зверски.

– И что? Мимо пролетел, не сожрал?

– Сожрал, как не сожрать, – сказал Марио. – Но только не видно по нему было, что отрава хоть как-то на него подействовала. Разве что кислота на следующий день была ядовитее обычного.

– Значит, хитрость не удалась, – сказал я. – А конвенционными методами?

– Какими?

– Огнем и сталью, – объяснил я.

– Так это… рыцарь на него не пойдет, это ж не дракон.

– Причем тут рыцари? – спросил я. – Вот ты же не единственный стражник в городе.

– Не единственный, – подтвердил Марио.

– То есть, мы имеем группу вооруженных мужчин, – сказал я. – Которая, как я понимаю, даже не попыталась. Хотя наверняка вы какую-нибудь присягу давали, типа "служить и защищать".

– Давали, – подтвердил Марио. – И контракт подписывали. Только никаких ящеров в том контракте не было. Порядок в городе, это да, массовые крестьянские волнения подавить – это будьте-нате. А про скотину, которая овец жрет и кислотой плюется, там ни слова не сказано.

На мой взгляд, он был слишком сильно привязан к букве соглашения и совсем не принимал во внимание его дух, но перевоспитывать местного стражника я не собирался, у меня и других дел полно. Посмотрю на дракона… то есть, на ящера, и пойду в столицу.

– Скоро уже – сказал Марио. – Вон за тем лесочком его любимое пастбище.

– А вы не пробовали овец от него прятать? – спросил я.

– Пробовали, только он их все равно находит, и в результате еще хуже получается, – сказал Марио. – Вон как-то раз в амбар их спрятали, так он сначала амбар развалил, так что двоих крестьян придавило, а потом за старое принялся – овец по округе начал гонять и кислотой плеваться.

– И тогда вы решили поручить его убийство первому, кто вылезет из портала, – сказал я.

– Почему же первому… Ой.

– Ой, – подтвердил я. – И сколько уже было попыток?

– Ты седьмой, – сказал он. – Но у тебя-то все получится, не зря же тебя бургомистр великим воином назвал. Он, правда, и остальных так называл...ой.

Ага, значит, он меня просто на понт взял, и ничего о моем статусе не знает. То-то, я смотрю, Марио больно нагло себя ведет, с первым-то среди лучших.

Пока мы еще не вышли на пастбище, я воспользовался моментом и открыл интерфейс, чтобы почитать характеристики Клавы. Вдруг там изменилось чего.

И там изменилось.

В некотором офигении я смотрел на таблицу, занимающую два экрана и пролистывал ее туда-сюда, в попытках понять, что вообще означают эти цифры и термины.

Внеранговый предмет, дробящее, масштабируемое, поименованное, плюс сколько-то там к силе, плюс сколько-то там к воле, прочность ого-го, процентная вероятность нанести критический урон, вероятность отбить вражеское заклинание…

Призрачный клинок тоже подрос. Его длина теперь была вариативна и зависела от интенсивности нажатия на кнопку активации. Откат находился в линейной зависимости от дальности использования.

И что это значит? Могу я уже планеты половинить, как мне Соломон Рейн когда-то обещал, или он и в этот раз мне по ушам поездил?

Наконец-то показалось пастбище, на котором паслось несколько десятков овец. Вполне мирно паслось, кстати, и без всяческого присмотра. Единственный пастух сидел в придорожных кустах и пристально следил за небом.

Дракона не было.

– А чем вообще драконы от ящеров отличаются? – спросил я у Марио.

Он посмотрел на меня, как на маленького ребенка.

– Драконы дышат огнем, – сказал он. – А ящеры плюются кислотой. Ящеры небольшие, а тень от двухсотлетнего дракона может полностью накрыть столицу. Кроме того, драконы, по счастью, почти все вымерли. А ящеры – нет.

– Ну и чего он не летит? – спросил я. – Может, с ним случилось чего?

– А чего с ним случится-то, со зверюгой? – удивился Марио. – Может, аппетит нагуливает.

– Ясно, – сказал я. – А ты в столице бывал когда-нибудь?

– Два раза, и оба в детстве, – сказал Марио. – Нечего мне там делать. Там все вечно спешат куда-то и никому ни до кого дела нет.

– У вас-то оно, конечно, по-другому, – сказал я.

– Конечно, – сказал он. – Вон он летит, кстати.

И Марио юркнул в кусты, присоединившись к пастуху.

Дракон… ящер заходил на бреющем полете, почти касаясь брюхом верхушек деревьев. Как Марио и говорил, было в нем около пяти метров, не считая хвоста, а размах крыльев у него был вдвое больше. Летела зверюга совершенно бесшумно, и овцы как ни в чем не бывало продолжали пастись на поле, не замечая приближающуюся к ним смерть.

Ладно, подумал я. Один разок попробую, и если ничего не выйдет, то столица в том направлении…

Я вытащил Клаву, легонько нажал кнопку активации "призрачного клинка" и махнул битой в сторону дракона.

Эффект был ошеломительный.

Дракона располовинило прямо в полете, и он рухнул на землю двумя почти симметричными кусками, из которых выливалось что-то неприятное и вываливалось что-то неаппетитное.

А в лесу, с душераздирающим треском и грохотом, принялись валиться деревья.

И продолжали валиться.

И продолжали.

Видимо, я немного не рассчитал возросшие силы и нажал на кнопочку чуть сильнее, чем хотел.

Я убрал Клаву в инвентарь, а деревья все еще продолжали.

Я закурил трубку и успел сделать три затяжки, прежде чем упало последнее дерево, но треск ломаемых веток и шелест опадающей листвы стоял еще долго.

Все-таки, я уже достаточно фееричен.

И испуганными лицами из кустов выбрались Марио и пастух.

– Принимай работу, стражник, – сказал я, указав трубкой в сторону останков дра… ящера.

– Ты не говорил, что ты волшебник, – сказал Марио.

– Я только учусь, – сказал я. – Это ваш ящер?

– Наш.

– Дохлый?

– Дохлый.

– Тогда пошли обратно, – сказал я. – Засвидетельствуешь бургомистру, что контракт я выполнил. Пусть вторую тысячу гонит.

Бургомистр был рад меня видеть, а после красочного рассказа Марио был еще более рад от меня избавиться. Он вручил мне вторую половину гонорара и самолично проводил до стадии дилижанса, заверил меня, что уже через восемь часов я буду в столице и дождался, пока возница не натянул вожжи и не заставил своих лошадок топать в сторону Римина.

То ли случайно так получилось, а то ли слухи среди горожан распространились очень быстро, но я в том дилижансе оказался единственным пассажиром. Вольготно расположившись на умеренно жестком сиденье, я прикрыл глаза и попытался осмыслить хоть что-нибудь.

В голову лезли очередные конспирологические теории, но, при моем количестве врагов это было неудивительно ни разу.

Но черт с ними, с врагами, когда подруга ведет себя странно. Я все еще помнил тот электрический разряд, который проскользнул по Клаве перед тем, как я нанес смертельный удар Мире. И это при том, что дерево – не проводник, и искры по нему скакать, в общем-то, не должны.

Если бы дело происходило в системных мирах, я мог бы объяснить происходящее магией, но в мире Архитекторов магии не было. Магия тут бывает только в игре.

Или вот те ремни, которыми я был привязан к креслу. Сначала я ничего не мог с ними сделать, а потом, когда Рик начал меня душить, один из ремней взял да и просто порвался. Хотя я и до этого дергал его изо всех сил.

Тут, конечно, все можно свалить на впрыск адреналина в крови, в экстремальных ситуациях люди могут творить невероятные для них в обычной жизни вещи, но на самом ли деле все так просто?

Или это еще одна странность в копилочку?

В столицу я прибыл поздним вечером и решил, что не стоить тревожить старикана на ночь глядя. Поэтому снял номер в гостинице на окраине города, заказал туда ужин и горячую ванну, и выяснил, что все это удовольствие обойдется мне в пятьсот золотых.

Такие вот у них в столице цены.

И сразу стала понятна сговорчивость тамошнего бургомистра. Фактически я убил драко… ящера за стоимость полутора дней проживания в столице королевства. Это как если бы кто-нибудь из нашей прошлой жизни подрядился бы убить человека за сотню баксов.

Впрочем, бывали и такие прецеденты.

Горячая ванна и теплый ужин расслабили меня до такой степени, что я уснул, едва успел доплестись до кровати.

Утром, сразу после завтрака, я расплатился за номер, спросил у портье дорогу в Коллегию Бардов и отправился на встречу с самым старым певцом игровой вселенной.

Коллегия бардов явно видела лучшие времена, но сейчас пребывала в упадке. Когда-то величественный особняк рядом с центром города довольно поизносился. От стен пластами отваливалась штукатурка, кое-где в стенах не хватало кирпичей, половина окон с выбитыми стеклами была затянута какими-то тряпками, видимо, чтобы комаров не пускать, а живая растительность на территории уже давно не видела ножниц.

Творческие люди, что с них взять.

Знавал я как-то одного художника, так у него на даче трава выше человеческого роста вымахала, так что ворота не открывались, когда я хотел "ласточку" к нему на участок загнать. И это при том, что в нашем мире электрические газонокосилки уже давно изобрели, и стоили они денег совершенно не космических.

Как три его картины, примерно.

Барды тут толпами не ходили. Пока я шел от калитки к особняку по почти неразличимой в траве дорожке, я встретил только четверых. У двоих были лютни, одн носил на плече гитару, а у четвертого и вовсе музыкального инструмента не оказалось. То ли в инвентарь убрал, а то ли он вообще не бард, а помощник повара. Вряд ли эти люди сами себе готовят.

Меня никто ни о чем не спрашивал, поэтому я начал спрашивать сам. Ухватил паренька с лютней за плечо и развернул к себе.

– Дон Армандо здесь? – спросил я.

– Как и последние двадцать лет, – сказал паренек.

– Проводишь?

– Я только хорошеньких девиц провожаю, – сказал он. – И не в спальню к Дону Армандо, а в мою собственную.

– А в ухо? – миролюбиво спросил я.

– Конечно, провожу, – сказал он. – Пойдем.

Мы вошли в ветхий особняк и по полуразвалившейся лестнице поднялись на второй этаж. Пока мы шли по длинному и захламленному коридору, нас окружали звуки музицирования, доносившиеся из-за закрытых дверей. Над шумоизоляцией ребятам стоило бы поработать.

И тут я услышал:

– Физруку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой, чеканной монетой. А не то он уйдет, вам аукнется это, аукнется это…

Как же быстро у них тут информация разносится. Видимо, у бардов действительно какие-то свои каналы.

Мы с начинающим бардом остановились у совершенно непримечательной облезлой двери в ряду таких же непримечательных облезлых дверей, и паренек постучал.

– Подите прочь! – донеслось изнутри.

– Он там, – констатировал паренек. – Дальше ты уж сам как-нибудь.

– Разберусь, – пообещал я.

Он ушел, а я продолжил тарабанить в дверь. Сначала кулаком, а потом и ногой. Может, у старика со слухом уже совсем плохо.

Наконец-то дверь открылась.

Если честно я опять забыл о чертовых особенностях этого игрового мира, поэтому несколько удивился, когда увидел Дона Армандо. Эдельвейс рассказывал мне о самом старом и уважаемом барде Системы, и перед моими глазами рисовался образ седого, ветхого, согнутого под грузом прожитых лет старика, возможно, даже начинающего слепнуть. Но на пороге стоял мужчина примерно моего возраста, полуголый, в наспех наброшенном на тело халате, и седины в его щегольской бородке почти не наблюдалось.

А та, что наблюдалась, только придавала ему шарма.

– Дон Армандо?

– Просто Дон. Вы принесли какую-нибудь записку??

– Да, – сказал я и вручил ему рекомендательное письмо, состряпанное для меня Эдельвейсом.

Армандо выхватил его у меня и рук, резко развернулся и ушел вглубь комнаты.

– Не стойте на пороге, заходите, – позвал он оттуда. – Возможно, я захочу написать ответ.

Я вошел, смахнул с ближайшего кресла гору тряпья, уселся и стал наблюдать, как он читает. По мере прочтения игривое выражение спадало с его лица, и на нем проступала озабоченность.

– Признаться, это совсем не то письмо, которого я ждал, – сказал он. – То есть, я-то думал, вы принесли записку от графини… э, не будем терпать имя благородной дамы всуе. Или хотя бы от баронессы… тоже обойдемся без имен. А это письмо от одного из моих учеников.

– От лучшего из них, – сказал я.

– Это он вам наплел? – улыбнулся Дон. – Верно, все они так про себя рассказывают. Самоуверенность – профессиональная черта настоящего барда. Одна из многих. На самом деле он, конечно, не был лучшим. Но и худшим тоже не был. Как вы находите его пение?

– Не Кипелов, конечно, но под пиво пойдет.

– Никогда не слышал о таком барде.

– Это местечковое, – сказал я.

– Эдельвейс пишет, что вам нужна какая-то информация и просит меня вам помочь, – сообщил Дон. – Но все не так просто. Вы же знаете, как это работает?

– О, да, – сказал я. – Сейчас вы начнете ломить цену.

– Возможно вы найдете ее приемлемой, – сказал Армандо. – Откройте, пожалуйста, личную информацию. Я уже догадываюсь, кто вы, но хочу убедиться.

Я открыл. Если ты хочешь что-то получить от человека, придется и что-то этому человеку дать.

– Физруку заплатите чеканной монетой, – пропел самый старый бард Системы неожиданно приятным баритоном.

– А не то он вас дважды переедет каретой, – сказал я. – Вот честно, если я еще раз услышу эту строчку, я начну убивать.

– Полноте, – сказал он. – Такова цена славы.

– Я не ищу славы.

– Что ж вы ищете?

– Не что, а кого, – сказал я. – Я ищу Первого Игрока.

– О, – сказал Армандо. – Тогда вы пришли по правильному адресу.

Глава 7

Глава 7

Я закинул ногу на ногу, уселся в кресле поудобнее и приготовился к изнурительному торгу. Когда барды видят историю, которая кажется им интересной, они делают стойку и становятся такими дотошными ребятами, что какой-нибудь дознаватель из следственного комитета обзавидуется.

Армандо прошелся по комнате, потом уселся на одинокий стул перед заваленным нотными записями столом и подпер голову руками.

– Но прежде я хотел бы знать, зачем именно вы его ищете.

– У него есть одна вещь, которая мне жизненно необходима, – сказал я, не став лукавить.

– И как далеко вы готовы зайти, чтобы получить эту вещь?

– Довольно далеко, – сказал я. – Но если вы беспокоитесь, что я убью Первого Игрока, только чтобы ее получить…

Он не дал мне договорить и расхохотался. Я не стал ему мешать, человека в таком состоянии лучше не тревожить.

Да и бесполезно.

– Простите, – наконец-то сказал Дон, пережив пароксизм смеха. – Но само предположение, что вы можете его убить, показалось мне слишком забавным.

Я промолчал.

– Поймите, он ведь очень стар, – сказал Армандо. – Старше меня, а я забыл больше, чем вы когда-либо узнаете, старше игры, старше всей Системы, и если бы его было так легко убить, то мы бы с вами сейчас о нем не разговаривали.

– Тогда с чем был связан ваш вопрос относительно того, как далеко я могу зайти?

– Исключительно с вашей решимостью, – сказал Армандо. – Отыскать его будет непросто. Возможно, вам придется обойти всю галактику, и, возможно, не по одному разу.

– У меня как раз образовалась свободная вечность, – сказал я. – Так вы его знали?

– Я знал о нем, и я знал его, – сказал Армандо. – Мы были, скажем так, довольно близкими приятелями примерно пятьсот лет назад. Или шестьсот, я точно не помню. Он тогда был королев одного очень могущественного тогда и совершенно забытого сейчас королевства, а я пел при его дворе. А вечерами мы частенько вместе выпивали.

– Информация полутысячелетней давности вряд ли может представлять большую ценность, – заметил я. – Не сомневаюсь, что вы здорово проводили время, но, если вы не знаете, где его искать, то все остальные подробности представляют лишь академический интерес, не более.

– Эдельвейс ведь рассказывал вам, что у бардов есть свои собственные каналы, по которым они обмениваются информацией? – спросил он.

– Постоянно.

– Истинный поэт должен постоянно держать руку на пульсе, – сказал Армандо. – Если не быть в гуще событий, то хотя бы знать, где эта гуща находится. Чувствовать нерв эпохи.

– Возможно, – согласился я.

– Возможно? – экзальтированно вскричал он. – Вы сомневаетесь?

– Я не сомневаюсь, – сказал я. – Я просто плохо разбираюсь в поэзии.

– Приведите пару стихотворных строк, которые вам нравятся.

– Прямо сейчас?

– Именно сейчас.

– Зачем?

– Чтобы я вас лучше понял.

На мой взгляд, ему совсем незачем было лучше меня понимать, но я уже понимал, что имею дело с типом, которому лучше подыграть, чем часами объяснять, почему нет, и процитировал ему двустишие из книги, которой зачитывался в детстве.

– Вот по дороге едет ЗИМ, и я им буду задавим.

– Хм, а ведь неплохо, – сказал Армандо. – Что такое ЗИМ?

– Транспортное средство из прошлой эпохи моего мира.

– И вы говорите, что не разбираетесь в поэзии? – спросил Армандо. – Вы же чувствуете мощь этих строк, эту экспрессию, этот фатализм и безысходность. Нет, не говорите мне больше, что вы не разбираетесь.

– Хорошо, я разбираюсь, – согласился я.

– Рад, что сумел вас убедить.так на чем мы остановились?

– На том, что у бардов свои каналы для обмена информацией, потому что они должны чувствовать нерв, – сказал я.

– Вот именно, – согласился Армандо. – И вы должны понимать, что бардов очень много. Пусть мы не так известны, как великие воины или маги, но в каждом уголке системных миров обязательно найдется свой бард. И, если вы позволите мне некоторую вольность, складывается такая ситуация, что в каждый момент обобщенному сообществу бардов известно о происходящем в Системе чуть менее, чем все.

– Должно быть, среди вас много шпионов, – заметил я. Если все так, как он говорит, то это практически готовая агентурная сеть. Надо только найти пару хороших редакторов, которые будут отсекать от поэтических докладов все красивости, оставляя лишь голые факты.

– У всех свои интересы, и я не буду осуждать тех коллег, которые приторговывают информацией на сторону или выдают ее безвозмездно, ведомые своим идеалистическим видением мира, – заявил Армандо. – Я и сам в молодости работал на три разведки разом.

– И вас не поймали?

– В конце концов, поймали, – сказал он. – Пришлось провести пятнадцать лет на рудниках, и эти годы закалили мой характер, укрепили мой дух и мое тело.

Он задрал широкий рукав халата и продемонстрировал мне довольно внушительный бицепс. Похоже на правду, бренча на гитаре такой рельеф не заработаешь.

– Итак, вы знаете о происходящем чуть менее, чем все, – сказал я. – Но эта информация хаотична и бессистемна. У нее слишком много носителей и толкований, чтобы сложить общую непротиворечивую картину мира.

– Общую, конечно, нет, – согласился он. – Мир слишком велик и слишком изменчив, чтобы его можно было описать простыми словами. Но, в то же время, мы можем найти практически любую конкретную информацию. Главное – это правильно сформулировать вопрос и знать, кому его задать.

– Уж не хотите ли вы сказать, что можете найти для меня Первого Игрока?

– Что вы вообще о нем знаете?

– Довольно многое, – сказал я. – Но это все тоже касается его славных прошлых дел.

– Вы знаете про его несокрушимую армаду огромных человекообразных боевых роботов?

– Слышал, – сказал я. – Она до сих пор при нем?

– И да, и нет, – сказал Армандо. – В том смысле, что они не следуют за ним по пятам. Эта армада укрыта в надежном месте и большую часть времени просто ждет. Но стоит ему позвать, как они придут и выполнят его приказ.

– Но он уже довольно давно их не звал, – заметил я.

– Значит, не было необходимости.

– Или они заржавели, – предположил я. – Или он потерял над ними контроль.

Армандо хмыкнул.

– Это невозможно, молодой человек, – сказал он. – Магистр сам создал робота по имени Прим, первого из этой армии и ее вечного командира, и Прим присягнул ему на верность и поклялся служить до конца времен. Как по-вашему, конец времен уже настал?

– Многие говорят, что да.

– И тем не менее, они явятся по его первому зову, – уверенно сказал Армандо.

– И что вы предлагаете? – спросил я. – Найти эту армаду и следить за нею, пока он не позовет?

– Я пока ничего не предлагаю, – сказал Армандо. – Я живописую ситуацию.

– Тогда продолжайте.

– Поиски Первого Игрока осложняются сразу двумя факторами, – продолжил он нагнетать. – Во-первых, он не оставляет логов. Вообще никаких следов, кроме следа в людской памяти, а это, как вы понимаете, довольно ненадежный носитель информации. И поскольку он не оставляет за собой цифрового следа, его нельзя обнаружить обычными методами. Гадалки, пророки и оракулы сдерут с вас кругленькую сумму, а потом просто разведут руками.

– Вы хорошо знаете, как тут все функционирует, – сказал я.

– Просто живу долго, – объяснил Армандо. – Система – это механизм, подчиняющийся определенной логике. А Магистр каким-то образом научился эту логику игнорировать.

– Просто он живет еще дольше, – сказал я. – Какой второй фактор?

– У Первого Игрока есть очень редкий и весьма полезный скилл хаотического портала, – сказал Армандо. – То есть, он в любой момент времени может открыть дверь в иной рандомный мир, сам не представляя, что его ждет за порогом.

– Такой ли уж полезный этот скилл? – усомнился я. – А если за порогом жерло вулкана?

– Есть способы выжить и в жерле вулкана, – сказал Армандо. – А Магистр очень хорошо научился выживать. В то же время, хаотический портал непредсказуем и может забросить его куда угодно. И вместе с тем, что он не оставляет следов…

– Да, я понимаю, – сказал я. – Найти его практически невозможно. А даже если найдешь, он может снова уйти этим порталом и придется начинать все сначала.

– Вот, наконец-то вы улавливаете суть, – сказал он. – Найти его практически невозможно. Особенно если у тебя нет доступа к такому ненадежному носителю информации, как человеческая память. Или если вы не умеете с ним работать.

– Хорошо, я все понял, – сказал я. – Вы только что взвинтили ценность своих услуг до небес. И какова же будет конечная цена?

– Полагаю, вы найдете ее вполне приемлемой, – сказал он. – Для начала, я бы хотел, чтобы вы взяли меня с собой в этот путь.

– Зачем?

– Это неплохая тема для баллады о странствиях.

– А на самом деле?

– Мне нужно с ним поговорить, – сказал Армандо. – Однако, те обстоятельства, при которых мы расстались, вряд ли позволят нам сохранить приятельские отношения. Без вас он не станет меня слушать.

– А со мной станет?

– Шансы чуть больше, – сказал он. – Вы – текущий номер один, но это не главное. Вы относитесь к тому типу людей, что ему по нраву.

– Это к какому же?

– Человек действия. Ходячая неприятность, по пятам за которой следуют толпы врагов. Он обожает таких героев.

– А он вообще, между нами говоря, нормальный?

– Можно ли сохранить нормальность, прожив тысячу лет в мире вроде нашего?

– Вопрос снимается, – сказал я. – Теперь дальше. О чем вы хотите с ним поговорить?

– Я хочу попробовать убедить его вернуться к… более активной жизни, – сказал Армандо. – Последнее время в Системе творятся странные вещи, и было бы лучше, если бы он о них знал.

– Что за странные вещи?

– Вы знаете про Вычислителей?

– Знаю, – кивнул я. – Это такие... сущности.

– Верно, – сказал он. – И сейчас в Системе появилась новая сущность, которая пожирает Вычислителей, как свинину на ребрышках.

– Ну, Вычислители тоже не ангелы в белых одеждах, – сказал я. Говоря по правде, судьба Вычислителей в моей душе ничего не трогала и особого сочувствия не вызывала.

Вообще никакого сочувствия не вызывала.

– Дело не в том, хорошие они или плохие, – сказал Армандо. – Дело в том, что Вычислители являются одной из основообразующих частей Системы, и, пожирая их, эта сущность перехватывает их вычислительные мощности и берет области Системы, за которые они отвечали, под свой контроль. Она уже повелевает неписями и мобами, а также всем, что их окружает, а игроков, которые не успевают убраться с зараженной территории, убивает последней смертью.

По описанию Армандо это было похоже на компьютерный вирус. Ну, если принять как факт, что все мы сидим внутри одного большого компьютера.

И тут у меня возникли определенные подозрения. Очень нехорошие и очень похожие на правду.

– Где это происходит? – спросил я.

Он назвал мир, и я внутренне содрогнулся, однако, постаравшись внешне ничем охватившего меня смятения чувств не выдать.

Это был тот самый мир, в котором обитал Элронд. Тот самый мир, в котором мы с Виталиком помогли ему сделать что-то странное с местным рейд-боссом.

Совпадение? Не думаю.

Логика происходящего была мне ясна. Если не можешь что-то уничтожить, следует это возглавить.

Вторая Директива просто не оставляла сбрендившему искину другого пути.

Допустим, он сожрет целый мир, а что дальше? Вычислители ведь объединены в единую сеть, сможет ли он атаковать на других планетах? А что, блин, если да?

Я, конечно, был против Системы и сам стремился ее уничтожить, но не такой же ценой. Не пожертвовав жизнями вообще всех игроков.

Для меня в такой победе не было смысла.

Но Элронд может считать, что только так он и способен обеспечить свою безопасность.

Да уж, я как чего устрою, вдесятером потом не разгрести. Хотя там и Виталик руку приложил, но он так удачно свинтил из игры, что ему теперь толком и не предъявишь.

Каким образом в новую концепцию вписывалось уничтожение мира Архитекторов, я пока не представлял, хотя и мог бы набросать пару вариантов.

Чувство вины, мой самый постоянный спутник, опять вернулось ко мне, да еще и позвало своих друзей.

– Ладно, эта часть сделки приемлема,– сказал я. – Но почему вы думаете, что Магистр захочет помочь?

– Наверняка я этого не знаю, – сказал Армандо. – Предсказать его поведение в некоторых ситуациях невозможно, но Система – это его детище. И пусть они порою не в ладах, я не думаю, что он будет стоять в стороне и смотреть, как она гибнет.

Ясно-понятно. Ладно, с этой проблемой я тоже буду разбираться, когда вопрос встанет ребром. Сначала надо этого парня найти и Венец Демиурга из него вытрясти.

И пусть Армандо всеми силами пытается намекнуть мне, что это невозможно, я, как обычно, собираюсь пойти до конца. Главное же – красиво ворваться, а там уж куда вывезет.

А то, что Магистр порою со своим детищем тоже не очень ладит, я все же взял на заметку.

– Что со второй частью ценника? – спросил я.

– Тут все еще проще, – сказал Армандо и продемонстрировал мне белоснежную улыбку, что для его лет уже достижение. – Мне нужна история.

Да, следовало бы догадаться.

– Как я стал первым номером? – обреченно спросил я.

– О, нет, – улыбка стала еще шире, и я стал опасаться, что у самого старого барда Системы порвется лицо. – Полагаю, эту часть уже вытряс из вас мой ученик, а я не собираюсь идти в проторенной им колее. Мне нужна вся история.

– Она довольно длинная.

– Ну так и мы отправимся в путь не прямо сейчас, – заявил Армандо.

– Да? А я-то думал, что вы ребята расторопные. Держите руку на пульсе, чувствуете нерв и вот это вот все.

– Вы же представляете, сколько миров предстоит обыскать?

– Примерно все, – сказал я.

– В том-то и дело, – сказал Армандо. – Я отдам распоряжения уже сейчас, но вполне возможно, что результата нам придется ждать еще… некоторое время.

– Хотя бы приблизительно, но мне хотелось бы знать, о каких сроках идет речь?

– Может быть, дни. Может быть, недели.

– Может быть, годы?

– Вряд ли годы, – сказал Армандо. – Какое последнее местонахождение Магистра вам известно?

Я сказал. Но это не имело никакого значения, правда? Потому что хаотический портал мог отправить его куд угодно, повинуясь лишь великому рандому.

– На то время, что имут поиски, я приглашаю вас стать гостем нашей коллегии, – сказал Армандо. – Вам предоставят апартаменты, а также – еду и вино за весьма умеренную плату. Но если вы не располагаете средствами…