Текст книги "Ф - значит физрук (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Затем охранник все-таки победил во Флойде художника, и он попытался выцарапать мне глаза.

Но тщетно.

Здесь я уже был в своей родной стихии.

Я схватил Флойда а грудки и впечатал его спиной в стену, несколько раз ударил коленом в живот, боднул лбом в переносицу и сломал нос.

Флойд обмяк и явно потерял всякую тягу к сопротивлению.

– Как? – только и прохрипел он. – Как… тебе… удалось?

– Третье правило физрука, – сказал я. – Вообще никогда не связывайся.

И выкинул его в открытый космос.

А потом аккуратно прикрыл дверь.

Глава 4

Глава 4

Я привалился спиной к холодному камню стены. Последние несколько часов моей жизни оказались чрезмерно насыщенными, и мне требовалось время, чтобы привести мысли в порядок. Понять, что же вообще произошло на планете Архитекторов и как это может отразиться на игровой реальности, данной нам в ощущениях.

Судя по всему, пока никак не отразилось. Из зала последней битвы доносились звуки чьей-то очередной последней битвы. Похоже, неугомонный азиат разбирает на запчасти очередную порцию игроков, алчущих быстрой прокачки.

Видеть этого не хотелось.

Удивительно, как часто в этой жизни человек получает именно то, чего он больше всего не хочет. Один мой знакомый, например, очень любил тепло и терпеть не мог холода, но в какой-то момент судьба распорядилась так, что ему пришлось отработать целых две зимы на улице.

Или вот я. В юности я был не чужд насилия, в молодости я сделал его своей основной сферой деятельности, но потом я устал и ушел, и думал, что не вернусь к нему уже никогда. И вот, что из этого получилось.

Бегаю тут с бейсбольной битой и шарашу всех по голове.

И хотя шарашу я вроде бы достаточно успешно, на этом мои достижения и заканчиваются. Друзей не уберег, соратников растерял, никакой полезной информации, кроме каких-то обрывков и полунамеков, не добыл, да еще и стал соучастником геноцида целого народа, учиненного сбрендившим с ума искином.

Пусть народец-то был так себе, да еще и немногочисленный весьма.

Особой печали по почившим я не испытывал. В последнее время я видел слишком много смертей и они почти перестали меня трогать, а Архитекторы, как никто, заслужили прилетевшей им из Системы ответки.

Смущало только то, как легко она прилетела.

Вот ты – древняя могущественная раса, наблюдавшая взлет и падение многих цивилизаций, видевшая (и уцелевшая при этом) зведные войны, которые радикально меняли астрономическую карту галактики, устроившая этой самой галактике самый масштабный в ее истории аттракцион, и вдруг тебя так запросто, практически мимоходом, уделывает заштатный искин цивилизации, с которой ты раньше на одном поле бы не сел.

То ли вы, ребята, совсем выродились, то ли тут что-то не так.

Звуки боя затихли.

В голове начала выстраиваться конспирологическая теория о том, что мне показали какой-то спектакль. Что это была не та планета, не те Архитекторы, и вообще никто не умер.

Следующая теория было не столько конспирологическая, сколько параноидальная. Может, мне только показалось, что я вернулся из инфосферы планеты в реальный мир и учинил в нем реальную бойню, а на самом деле я все еще валяюсь в подвале дома Селены и фантазирую, как я здорово всех тут победю. Или побежу.

Проще говоря, отбуцкаю.

Проблема этой теории заключалась в абсолютной невозможности ее верификации. У меня ведь даже ложки нет.

Решив не забивать себе голову всякими пустяками и вести себя так, словно я вернулся в реальный мир, по крайней мере, до тех пор, пока я не смогу доказать его нереальность, я двинул на выход.

Звуки боя возобновились.

Конвейер они там установили, что ли?

Стоило мне войти в зал финальной битвы, как я сразу же узрел искомое доказательство нереальности всего происходящего.

Имел место привычный азиат.

Имел место атлетически сложенный молодой мужчина, по пояс голый и совершенно безоружный.

Имело место схватка.

И вроде бы, все так, как и должно было быть, но это не азиат разбирал на запчасти гостя, а гость гонял азиата по всему залу.

Понаблюдав за схваткой еще секунд тридцать, я сделал еще одно удивительное открытие. Они дрались не всерьез.

Это был явно ученый бой. Движения обоих были не такими быстрыми, как могли бы быть, а смертоносные удары, ломающие кости и рвущие внутренности, сдерживались в последний момент, только обозначая точку касания.

Парнишка был спецом высокой квалификации, я физрук, я такие вещи сразу определяю, в конце концов, я таких ребят видел изрядно и часть из них сам тренировал.

Ну, не совсем таких, конечно.

Если вы позволите мне аналогию из области прекрасных искусств, я учил играть на скрипке обычных, пусть иногда и очень талантливых людей.

А это был Паганини.

Я решил их не отвлекать и вдоль стены направился к выходу из зала, но они меня заметили, и схват кату тоже остановилась. Что еще раз доказало мою теорию о ее тренировочной природе.

– Привет, – сказал Паганини и показал на азиата. – Ты к нему?

– Мы уже виделись, – сказал я.

– А драться будете? Могу уступить свою очередь, если очень надо.

– Я не хочу, – сказал я.

– Нет необходимости, – сказал азиат. – Он достоин.

– Так вы уже дрались? – на лице Паганини появилось уважение. – Задал, значит, трепку нашему Брюсу?

– Брюсу? – немного удивился я.

– Надо же его как-то называть, – сказал Паганини. – Он не возражает. Раньше у него вообще имени не было, представляешь?

– Жуткая история, – сказал я.

– Кстати, об именах, – сказал Паганини. – Я – Борден. Гарри Борден.

Имя показалось мне странно знакомым, но где и при каких обстоятельствах я его слышал, я вспомнить не мог. И был уверен на сто процентов, что вижу этого парня в первый раз.

– Чапай, – сказал я.

– Американец?

– Русский.

– А почему бита для бейсбола, а не для лапты?

– Так исторически сложилось.

– А ты вообще откуда взялся?

– Оттуда, – сказал я, показывая на неприметную дверь в стене.

– И что там?

– Уже ничего.

– Ладно, перефразирую вопрос, – сказал Гарри. – А что там было раньше?

– Я сам толком не разобрался.

– Экзистенциальная фигня, – сказал Гарри. – Не уверен даже, что хочу знать больше.

– Замечательно, – сказал я. – Потому что я больше и не расскажу.

– Ладно, здесь у каждого своя война, – сказал Гарри. – Я так понимаю, что ты и есть подлый приспешник?

Это было какое-то совершенно новое определение. Так меня еще никто не называл.

– Чей приспешник? – уточнил я.

– Соломона Рейна.

– Да, я это он, – сказал я. – Приспешник. Подлый. К вашим услугам.

– Значит, это тебя он принес в жертву, – заявил Гарри.

– Да, – снова согласился я. Я слишком устал, чтобы спорить или удивляться. – Принес.

– Для жертвы ты неплохо сохранился, – заметил Гарри. – Вид, конечно, бледный, и я видел покойников в куда лучшем состоянии, но ты хоть ходить можешь.

– Да, я могу, – сказал я. – И я, наверное, пойду.

– Погоди немного, – сказал он. – Я уже сто лет с землянами не разговаривал.

– Ладно, – решил я поддержать светскую беседу. – А вы тут чем занимаетесь?

– Тренируемся понемногу, – сказал Гарри. – Я учу Брюса драться, а он учит меня медитировать.

Я немного помолчал, пытаясь осмыслить услышанное.

Он. Учит. Рейд-босса. Драться.

Непись, монаха-рукопашника. который создан для того, чтобы драться. Который в одно лицо разделал элитную группу диверсантов из Дома Красных Ветвей, чуть не отправил меня на тот свет и сломал Соломону Рейну все, что ему только можно было сломать.

И какой-то Гарри, сука, Борден, сто лет не разговаривавший с землянами, учит его драться.

Ладно, проехали.

Наверняка тут и более странные вещи встречаются.

Но разум зацепился за другое.

– Медитировать? – уточнил я.

– Медитировать, выходить в астрал, общаться с бесплотными духами, всякая такая фигня, – сказал Гарри. – И должен сказать, что Брюс учится куда быстрее, чем я.

– Но зачем? – спросил я

Вместо Бордена ответил азиат.

– Потому что воин должен быть воином во всех измерениях, – заявил он.

– А, ну да, – согласился я. – А ты всех желающих такому обучаешь?

– Всех, кто попросит и окажется достоин, – сказал Брюс. – Разум воина – его самое мощное оружие.

– Вот с этим оружием у меня по жизни проблема, – вздохнул я.

– Хочешь поучиться?

– Я бы рад, но у меня со временем напряг, – сказал я. – Снаружи меня ждет куча дел, которые надо переделать.

И если бы я еще хотя бы представлял, с какой стороны к этой куче подступиться.

– Ок, – сказал Гарри. – Не будем задерживать. Удачи в делах.

– Удачи в учебе, – сказал я.

Брюс сдержанно кивнул.

Я отсалютовал им обоим Клавой и вышел из зала в основной коридор данжа.

Ко мне тут же вернулся инвентарь.

И интерфейс.

И больше ничего.

Моего снаряжения в коридоре не было. Ни ножей, ни пистолетов, ни топоров, ни даже завалящей склянки с восстанавливающим здоровье зельем.

Чертов Соломон Рейн.

Похоже, мне опять придется начинать с нуля. Хотя нет, не совсем с нуля, у меня же есть счет в банке, и даже чертов Элронд не сможет отозвать выплаченные мне деньги назад.

Осталась самая малость – придумать, как добраться до банка. С планеты, находящейся на самом отшибе игровых миров, где нет городов с портальными кругами, нет наличных, чтобы заплатить за пользование портальными кругами, нет торговцев, у которых можно купить портальные свитки, и, опять же, нет наличных, чтобы этим торговцам заплатить.

Остается только сидеть у выхода и ждать, пока за моей головой не явится очередной эльфийский убийца, и отобрать свиток уже у него.

Я пожал плечами и зашагал к выходу. Как-нибудь разберусь.

Может, там, снаружи, вовсе и не эльфы, их же Соломон перебил, а новую партию еще не подвезли. Может, получиться с кем-то договориться.

Услышав шаги за спиной, я остановился и позволил Гарри Бордену себя догнать.

– Слушай, я только сейчас сообразил, – сказал он. – Тот парень, что валяется в коридоре чуть дальше… Вы же с ним вместе сюда пришли?

– Да, – сказал я.

Теперь я вспомнил, откуда мне знакомо это имя. Виталик мне про него рассказывал.

Гарри Борден, британский шпион. Они там на пару какого-то террориста ловили, потому вместе зависали в пабе, а потом кто-то кому-то по пьянке руку сломал. И, судя по тому, что я видел, руку сломали именно Виталику.

– Служили вместе?

– Нет, – сказал я. – Мы познакомились уже после того, как все произошло.

– А почему он зомби? – спросил Гарри. – И что с ним случилось?

– Система вывела его из игры, потому что он зомби и она не представляла, что с ним делать дальше, – сказал я.

– Это можно изменить? Как-то ему помочь?

– Не знаю, – сказал я. – Возможно. Но это сложный и весьма трудозатратный способ. И не факт, что сработает.

– Если в процессе тебе понадобится помощь, найди меня, – сказал Гарри.

– Как? – спросил я. – Как я тебя найду?

– О, я думаю, ты изыщешь способ, – сказал Гарри. – Ты похож на человека, у которого все в порядке с изысканием способов.

– Ах, если бы, – устало сказал я. – Что там снаружи творится? На выходе, я имею в виду, а не вообще.

– Я точно не знаю, – сказал Гарри. – Я тут уже вторую неделю тусуюсь. Но, когда я входил, там был чертов лагерь чертовых топовых кланов этой чертовой игры, и они решали, что с этим данжем в принципе делать.

– И они позволили тебе войти?

– По крайней мере, они не возражали, – сказал Гарри. – Но я, честно говоря, не спрашивал.

– Угу, – сказал я.

– Есть еще один нюанс, – сказал Гарри. – Выход, скорее всего, завален землей.

– Не одолжишь лопату? – спросил я.

– Нет лопаты, – сказал Гарри и протянул мне свиток. Чертов портальный свиток. – Вот, держи.

– Благодарность моя не знает границ, – сказал я, убирая свиток в инвентарь. – В разумных, конечно, пределах. Куда он ведет?

– В довольно приятное место, – сказал Гарри. – По крайней мере, там нет всех этих разборок. Окажешься в городе, найди таверну "Бык и кинжалы", и не смотри на меня так, не я это название придумывал. Найди там барда по имени Эдельвейс, отзывается на Эда, и передай ему, что у меня все в порядке, но я задержусь. Если тебе не сложно, конечно.

– Не сложно, – сказал я. После того, как он подарил мне билет с этой планеты, передать весточку его друзьям – это было самое меньшее, что я мог для него сделать. – Надолго задержишься?

– На неопределенный срок, – сказал он. – У меня тут своя война, и, кажется, Брюс может подогнать мне подходящее оружие. Так что я не уйду, пока мы тут с ним не закончим.

– Что ж, удачи тебе в твоей войне, Гарри Борден, – сказал я.

– Удачи тебе в твоей войне, Чапай, – сказал он.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел к своему сенсею постигать тайны и премудрости астральной войны, а я пошел на выход.

Идти было легко и приятно, потерянные уровни возвращались ко мне, так же, как и навыки. характеристики росли, и я с некоторым огорчением отметил, что все-таки скучал по костылям, которые предоставляла мне Система. Страшно подумать, что же испытывал в конце коридора чертов Соломон Рейн.

Гарри Борден был прав.

Здесь у каждого своя война, у меня, у него, у Соломона, у Элронда, и может быть, даже у Селены.

Тут я сообразил, что так и не спросил у Брюса, не проходила ли Селена этим путем, но потом решил, что возвращаться не буду, и вопрос того не стоит.

Даже если и проходила, что мне даст это знание? А если не проходила, это тоже ничего не значит. Наверняка у Архитекторов были не одни единственные врата.

Если Селена в игре и тоже ищет Магистра, то рано или поздно наши пути пересекутся. Тогда и поговорим.

Еще можно было вернуться и рассказать Брюсу, что мир его создателей уничтожен, проход больше никуда не ведет, и ему больше нечего тут охранять, но я хорошо представлял, что он мне ответит.

Он просто скажет, что ничего тут не охраняет, а лишь определяет достойных.

Да и потом, мне сложно представить, что будет, если этот монстр выйдет из данжа. Он ведь наверняка тоже уровней поднимет, а с учетом того, что он и сейчас не нулевой, на выходе может получится настоящий кошмар, летящий на крыльях ночи.

А может быть, на неписей это правило не распространяется.

Как бы там ни было, тут и без него супергероев хватает. Супермен на Бэтмене сидит и Человеком-Пауком погоняет.

Впору уже, сука, отстреливать их, к хренам.

Проходя мимо Виталика, я задержался.

Он все еще был вне игры и никак не реагировал на любые мои попытки сдвинуть его с места. Разве что вместе с куском стены выпилить и отсюда унести,но в инвентарь он точно не влезет, да и вообще непонятно, что мне с этим памятником делать.

Ладно, может, в конечном итоге, у меня и получится его вытащить другим, недавно открывшимся мне способом.

Я похлопал Виталика по окаменевшему плечу и пошел на выход.

Добрался до него удивительно легко и даже ни один эльф мне не встретился.

Радужная силовая завеса на выходе не давала мне пройти. Точнее, она-то давала, не давало то, что за ней.

Если верить Гарри Бордену, десятки тонн земли. Но мои уровни вернулись ко мне с избытком, сила моя была велика, и я просто продавил себя через силовую завесу, и как только формально я оказался снаружи подземелья, я активировал портальный свиток.

Портальная магия сработала идеально. Поскольку вокруг была земля и недостаток свободного пространства, и любой клаустрофоб уже бился бы в истерике, портал открылся в нескольких милиметрах от моего тела и я прошел через него почти автоматически. Даже шагать не пришлось, потребовалось только подумать в нужном направлении.

Перед тем, как я переместился в довольно приятное место, где нет всех этих разборок, чтобы найти там барда Эдельвейса и передать ему, что Гарри задерживается, я получил очередное сообщение от Системы.

Система сообщала мне, что за прохождение Подземелья Воли я получаю награду, соответствующую моему вкладу в это самое прохождение и бла-бла-бла, в результате чего я становлюсь безоговорочным топом номер один личного рейтингового зачета.

Поздравляем вас, это была хорошая игра, продолжайте в том же духе. И помните, что сильные возвышаются, слабые падают, и конца этому не видно.

Выкуси, чертов Соломон Рейн.

Глава 5

Глава 5

Барды – опасные люди, потому что у них длинные языки и за каждым может стоять могучий воин с двумя мечами или двумя пистолетами.

Я сидел в "Быке и кинжалах", пил пиво, ел что-то соленое, жареное и вредное и под неумолкаемую трескотню Эдельвейса думал о своем.

Прикидывал, так сказать, список текущих квестов.

Или список врагов, тут пока не очень понятно.

Дом Красных Ветвей вроде как временно увял, закуклился и перестал предпринимать активные действия за пределами родного мира, да и там сидит ниже воды, тише травы. Однако, нельзя предсказать действие этих упертых придурков, когда они увидят, что я вернулся в игру. Может быть, и снарядят по мою душу отряд-другой. Но пока все тихо.

Соломон Рейн, в принципе, тот еще хорек, но предъявлять ему мне не особо хотелось. По крайней мере, не до такой степени, чтобы целенаправленно его искать. Дело было сделано, а уж как он повел себя после его окончания – это его личные проблемы, и пусть они останутся на его совести. Ну, не дождался, свалил и прихватил мое барахлишко, пусть его. Конечно, если мы случайно встретимся на игровых просторах, я ему выскажу, но объявлять вендетту прямо сейчас не буду, у меня и других дел по горло.

Боевые роботы Альвиона. Тут, конечно, проблема, тут мой косяк, я его сам упорол, сам за него и отвечать буду. Надо признаться, протупил я знатно, но когда я это делал, я думал, что время моей игры подходит к концу и после того, как мы пройдем Данж Воли, этот мир уже не будет прежним. Но нет, я прошел, а ничего не изменилось. Игровые миры никак не отреагировали на гибель планеты своих создателей. Даже никакого информационного сообщения, типа "Скорбите", нигде не проскочило.

И портальная сеть работала, как и раньше, без задержек и перебоев.

Но боевые роботы пока так и не проявились, я и решил, что подумаю об этом позже.

Элронд… Я думаю, что эта сделка закрыта, мы оба получили то, что хотели, возможно, и не в задуманном объеме. Мне досталась информация, он пульнул Длинное Копье, Архитекторы крякнули и приказали долго жить. Конечно, он меня использовал практически втемную, но пусть это останется на его совести. Не думаю, что мы будем искать встречи друг с другом.

Селена… Тут вообще все непонятно чуть более, чем целиком. Что она нашла в моей голове, что она ищет в игровых мирах, как она себя поведет, когда узнает, что ее родной мир уничтожен? На эти вопросы у меня не было ответов, а значит, для постройки даже завалящей теории не было никакой базы. Ладно, если ей надо будет меня найти, пусть в очередь встанет.

И, главный пункт сегодняшней повестки дня, Магистр и Венец Демиурга, которым он когда-то точно владел, возможно, владеет и сейчас, только не пользуется. Поисками Магистра следовало заниматься в первую очередь, и я бы занялся ими уже сейчас, если бы знал, как.

Но я не знал, поэтому сидел в "Быке и кинжалах", пил пиво, ел что-то соленое, жареное и вредное и слушал неумолкаемую трескотню Эдельвейса.

– … и тогда она плюнула в меня, в меня представляешь, какая низость? – говорил бард. – Я думал, что все, отыграл бродяга Эдельвейс свою последнюю песню, но тут Гарри прикончил мерзкую тварь и поделился со мной целебным зельем, и я восстал практически из мертвых, возвращаясь в эту юдоль скорби…

Я начал его слушать, чтобы поймать утерянную было нить беседы и понять, о чем это он вообще. А, это он мне все еще про совместное прохождение какого-то данжа рассказывает. Где они с Гарри Борденом уровни поднимали.

Вот, кстати, тоже персонаж интересный. Может быть, Селена права, и в землянах действительно есть что-то особенное. Не зря же мы тут ускоренно качаемся и постоянно натыкаемся друг на друга.

Гарри знал Виталика, Гарри повстречался мне в данже, который до нас никто не мог пройти, и прошел его сам, в одно лицо, причем, как я понимаю, сделал это с легкостью. Возможно, он просто супер крут. Возможно, Система ему зачем-то подыгрывает.

Мы все начали в одно время, но Гарри прокачался значительно лучше меня. Правда, его не отвлекали всякие побочные квесты, сделки с искинами и вендетты эльфийских домов, так что он мог посвящать качу все свое свободное время.

Но все равно лихо.

Не знаю, что у этого парня за война, но его врагам я не завидую и уже заочно по ним скорблю.

Я снова посмотрел на барда. Не знаю, что нашел в нем английский шпион, но вроде бы, Гарри Эдельвейсу в какой-то степени доверял, и даже проявлял о нем некоторую заботу, попросив меня передать ему весточку.

К тому же, парень местный, парень здесь давно и он может быть полезен.

– Слушай, – сказал я, прерывая его рассказ на очередном захватывающем месте. – Вы же, барды, много где бываете, так?

– Много где бываем, много что видим, много о чем в курсе и постоянно обмениваемся информацией, – подтвердил Эд. – Только так и можно выжить в мире современной бардовской песни. Следовать трендам, создавать тренды, не терять актуальности при работе с любой целевой аудиторией. Мы купаемся в потоках информации, мы дышим ею, мы ею живем.

– Э… хватит, я уловил основную мысль, – сказал я. – А ты не мог бы навести для меня справки по своим каналам?

– Я бы мог, – сказал он. – Но я хотел бы знать, что я получу взамен. И я говорю не о презренном металле, хотя и презренный металл мне тоже пригодится. Но сейчас речь не о нем.

– А о чем же?

– Я знаю, кто ты, – сказал он. – И я хочу услышать твою историю, чтобы превратить ее в балладу.

Вот баллад мне только и не хватало.

– И, как по-твоему, кто же я? – следовало уточнить, какую часть моей истории он собирается воспеть в стихах. И свернуть ему шею по-тихому, если я обнаружу, что это какая-нибудь не та часть.

– Ты – подлый приспешник, – сказал он. – Ой… ну, то есть, ты – один из тех двоих, что вошли с Соломоном Рейном в то подземелье, после которого он стал номером один. Теперь ты стал номером один, и я желаю знать подробности. Много всяких подробных подробностей.

Ну да, я стал номером один, и это еще одна причина для головной боли. Я скрыл всю системную информацию, которую только мог скрыть, но игроки с прокачанным восприятием все равно могли ее считывать. А барду и этого не нужно было делать, он просто догадался, сложив два и два.

Куда пошел Гарри? Где я его мог встретить? Ну вот то-то и оно.

Проблема была в том, что я был выскочкой, ненастоящим топом, случайно оказавшимся на вершине и все равно знающим об игре и ее правилах очень мало. Гораздо меньше, чем следовало бы.

Предыдущие топы, включая и топа-на-час Соломона Рейна, шли к этому статусу даже не годами, а тысячелетиями, накапливая огромный запас игрового опыта, снаряжения, всяких там скиллов и абилок, их инвентари были безразмерны и все равно раздувались от лута, и в них была куча артефактов на все случаи жизни. А зачастую за ними стояли целые кланы.

А у меня был только счет в банке и бейсбольная бита с неясными характеристиками. И я понимал, что если не восполню пробелы в своих знаниях, то долго на этом месте не усижу.

И дело совсем не в том, что я хотел сохранить это место за собой, зачем оно мне нужно вообще? Просто я знал, что зачастую топы теряют свои позиции вместе с жизнью, а этого мне было никак нельзя. Мне же еще надо Магистра искать и Виталика из подземелья вытаскивать.

– Ладно, – сказал я. – Будут тебе подробные подробности. Но только после того, как ты мне поможешь.

– Я весь внимание, – сказал он. – Я весь обратился в слух. Я – просто одно большое ухо.

Нет, все-таки я его придушу.

Но потом. Сейчас он – самый доступный источник информации. И, возможно, единственный человек, которому более-менее можно доверять.

Хотя, конечно, менее. Доверять тут вообще никому нельзя. Соломон и Элронд наглядно эту теорему доказали.

– Как найти того, кого найти невозможно? – спросил я.

– О, так это поэтическая задача? – оживился бард.

– Сугубо практическая, – сказал я.

– Тогда, самый очевидный ответ кроется в парадоксе, – сказал он. – Если ты не можешь кого-то найти, сделай так, чтобы он сам захотел найти тебя.

– Исключено, – сказал я. – Он меня не знает, и я не представляю, что надо сотворить, чтобы привлечь его внимание.

– А о ком мы вообще говорим?

– О Первом Игроке, – сказал я.

– Никогда не слышал.

– До свидания, – сказал я. – Было очень приятно иметь с тобой дело.

– Постой, – сказал он, хотя я и так ни на сантиметр не сдвинулся с места. – Он – значимая фигура? Делал что– то великое?

– Когда-то был очень значим, – сказал я. – Сейчас ушел в тень.

– Но в древние времена он блистал?

– Несомненно, – сказал я, не стал уточнять, что Эдельвейс имеет в виду под "древними временами". А заодно и под "блистал".

– Значит, нам нужно найти очень старого барда, – сказал он. – И, чтоб не промахнуться, я предлагаю обратиться к самому старому барду из всех, какие только есть.

– Он где-то поблизости обитает?

– Э… нет. Он обитает в Коллегии Бардов, учит подрастающее поколение, так сказать. Но он будет рад с нами встретиться… О, черт, я же не могу отсюда уйти, пока Гарри не вернулся. Но он будет рад с тобой встретиться, потому что я дам тебе рекомендательное письмо.

– Начинай писать.

– Я начну, – сказал он. – Но только после того, как услышу подробные подробности.

– Ладно, – сказал я. – Что именно ты бы хотел узнать?

– Все, – сказал он и хищно улыбнулся.

Коллегия бардов находилась в Римине, столице фэнтезийного государства Этелия в одном из самых старых фэнтезийных миров Системы. Бард сообщил мне, что в Римине проживает около миллиона человек, а это, по стандартным фэнтезийного средневековья, огромный мегаполис, и я решил в конспиративных целях не отправляться туда напрямую, а высадиться в одном из городков-сателлитов, где побольше кислорода и всяким подозрительным лицам будет затруднительно подобраться ко мне в толпе.

На самом деле, у меня была и другая цель. Я рассчитывал, что короткое путешествие по свежему воздуху поможет мне прочистить мозги. Судя по карте, от выбранного мной городка до столицы было около пары дней пешего пути, но я рассчитывал, что там ходит какой-нибудь транспорт.

Я переночевал в "Быке и кинжалах", сразу после совместного завтрака попрощался с бардом и отправился в банк, где ополовинил свой счет. Потом прошвырнулся по местным магазинам, покупая самое необходимое снаряжение – ножи, банки с целебными зельями, кое-что из шмоток, новый топор и два портальных свитка на всякий экстренный случай.

Портальная сеть все еще работала, так что я отвалил требуемую сумму наличными и переместился в выбранный мной город, где меня никто не знает, никто не будет искать, и, для разнообразия, не попытается прикончить сразу по прибытии.

Я сошел с портального круга, кивнул привратнику, поднялся по привычной уже лестнице из подвала, и уже собирался было выйти на улицу, окунувшись в ароматы незнакомого мира, как вдруг…

– Вот и он, наш отважный герой!

Это восклицание исходило от довольно пузатого коротышки с цепью бургомистра на шее. Также в торжественный комитет по встрече входил капитан местной стражи, какой-то унылый тип с испачканными чернилами пальцами, то ли писарь, то ли бухгалтер, и два стражника в полном боевом облачении.

Я оглянулся и посмотрел себе за спину, чтобы увидеть отважного героя, которого они все приветствуют, но никого не обнаружил.

– Вы точно ко мне обращаетесь?

– О да, отважный герой.

– О, нет, – сказал я. – Я не герой.

– Твоя скромность не знает границ, – заявил бургомистр. – Но сейчас не время для ложной скромности.

В игровых мирах действуют свои неписанные законы. Например, если вы прибыли в какое-то новое место, и к вам обращаются вот так, как сейчас обращаются ко мне, значит, им что-то он вас нужно.

И, скорее всего, это вам не понравится.

Будь ты хоть трижды архимаг и дважды спаситель мира, местные запросто могут потребовать, чтобы ты перебил крыс в чьем-нибудь подвале.

– Что надо? – спросил я.

– Нам нужна твоя помощь!

– Это я уже и сам как-то сообразил, – сказал я. – Конкретнее, пожалуйста.

– Подлый ящер повадился разорять наши стада, – сказал бургомистр. – Город на грани голодной смерти.

По его пухлому цветущему лицу таких выводов никак нельзя было сделать.

– У вас тут столица под боком, – заметил я. – Пожалуйтесь верховной власти, пусть наведет здесь порядок.

– Столица погрязла в похоти и разврате, – сказал бургомистр. – Они выкачивают из страны налоги, кутят на наши деньги и им нет дела до наших проблем.

– Ну, киньте клич, – сказал я. – Пообещайте награду. Наверняка найдутся желающие, а я по ящерам не специалист.

– Но ведь ты – самый великий воин и стоишь выше прочих, – сказал бургомистр.

Вот и все твой инкогнито, Чапай. Каким-то образом этот бюрократ разглядел мой статус и мою позицию в топе. Может быть, у городских чиновников какие-то дополнения к обычному интерфейсу есть.

Но так быстро собраться они бы все равно не успели. Скорее, ждут тут первого встречного, чтобы навязать ему какой-то дурацкий квест.

Вечно не к месту, всегда не ко времени.

Что же так неудачно все складывается-то?

– И чем я должен вашего ящера бить? – спросил я. – Вот этим?

И достал из инвентаря Клаву.

Встречающие попятились, а то ли писарь, то ли бухгалтер начал шептать молитву.

Я и сам посмотрел на то, что держу в руке. Ну да…

Я сунул ее в инвентарь, как только он вернулся и появилась такая возможность, и не доставал ее до этого момента, так что ее облик и для меня стал сюрпризом.

К Клавдии вернулась ее былая инфернальность. Более того, вернулась она с процентами, а из за три с лишним месяца набежало немало.

Если раньше Клавдия выглядела, как любимая игрушка Сатаны, то от ее нынешнего облика Сатана бы побледнел и стушевался в каком-нибудь углу.

И если я и преувеличиваю, то лишь самую малость.

– Какова награда? – спросил я. Такие вещи надо выяснять на берегу.

– Мы сделаем тебя почетным гражданином нашего города и ты получишь право купить здесь дом.

– Царская прямо-таки награда, – сказал я. – Учитывая, что я здесь проездом. Нет, так дело не пойдет. Физруку заплатите чеканной монетой.

И черт меня дернул тогда именно так сформулировать...

– Тысяча золотых, – быстро сориентировался бургомистр.

– Две, – сказал я.

– По рукам, – подозрительно быстро согласился коротышка.

– И где обитает ваш ящер? – спросил я, надеясь, что мне не придется лезть в какие-нибудь непролазные чащи или тонуть в непроходимых болотах.

– Мы не знаем.

– Очень жаль это слышать, – сказал я. – Но, как только вы это выясните, сообщите мне, и я что-нибудь придумаю. А искать ваших ящериц у меня времени нет.

– А зачем его искать? – удивился бургомистр, достал из специального кармана часы и откинул крышку. – Он через сорок минут сам на пастбище прилетит.

Ага, подумал я.

Ящер. Прилетит. На пастбище.

Молодец, Василий, здорово сработал.