Текст книги "По ту сторону стекла (СИ)"

Автор книги: Сергей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Знаю, – прошептала Юфи.

Она не могла ждать здесь. Не могла просто бросить Виктора на той стороне. Новым выстрелом репульсора, девушка разогналась, и, включив глайдер, полетела к девятиэтажке, расположенной сразу за одним из магазинов, окружавших площадь. "Внутри не может не быть зеркал. Хоть в паре квартир, но должны найтись подходящие." Думала она.

Короткий полёт завершился около единственного подъезда жилого дома. "Если пройду здесь, то окажусь достаточно близко." Но её планам не суждено было сбыться. Ведь стоило девушке шагнуть в полумрак подъезда, как неутихающий последний час гул исчез. Обернувшись, Юфи увидела, как чёрные облака начинают стремительно белеть. И как проблески багрового неба приобретают привычный голубой цвет.

– Нет, нет, нет, только не сейчас! – простонала Юфи, бегом ринувшись в одну из квартир.

Опасения девушки подтвердились: расположенное в прихожей зеркало оказалось обычным. Оно не вело в зазеркалье. Юфи бросилась в соседнюю квартиру, но и там её ждало лишь разочарование. Каковы бы ни были причины сегодняшней атаки, но она завершилась, вновь разделив зазеркалье и реальный мир непреодолимой стеной.

– Я не сдамся! – вслух сказала она. – И не надейтесь!

Юфи знала, что в этом городе есть и стабильные точки перехода. И была уверена, что они по-прежнему открыты. Именно к одной из таких точек девушка и направилась.

– Держись, Витя! Я уже иду… – сказала Юфи, перед тем, как вновь взмыть в воздух…

***

Сознание вернулось рывком. А вместе с ним и тупая, пульсирующая боль в затылке, приступ которой заставил меня сморщиться, плотно сомкнув веки. Благо, спустя пару секунд боль немного утихла, и я, наконец, смог открыть глаза, и осмотреться: я нахожусь на крыше дома. Вроде бы девятиэтажки. Слева от меня видна разрушенная центральная площадь, справа – бетонный лабиринт таких же домов, окружённый желтизной деревьев, в которых утопала линия горизонта.

Небо снова стало обычным – серым куполом медленно плывущих туч, и густых клубящихся облаков. Я полулежу, привалившись спиной, судя по всему, к небольшой надстройке, в которой должна быть лестница, ведущая с крыши внутрь подъезда. В десятке метров спереди такая же надстройка. А около неё, пристально вглядываясь куда-то вдаль, стоял Леонид Семёнович… Он преподавал нам ксенобиологию вместо Илифии, когда началось обучение отряда. Сейчас, вместо серых брюк, и слегка великоватой, вечно висящей на нём мешком, рубашки, преподаватель был одет в старый, местами протёртый до дыр, и слегка выцветший костюм "Горка". Снаряжение дайвера также было на своих местах.

В глаза сразу бросился висящий на поясе Леонида Семёновича учебный деструктор… Что-то тут не так…

Попытавшись подняться, я словил новый приступ боли, на этот раз сопровождавшийся ещё и головокружением, и, в итоге лишь дёрнулся, после чего постарался замереть. В отличии от боли, головокружение прошло довольно быстро. Видимо, услышав шорох, Леонид повернулся ко мне.

– Наконец-то очнулся, – пробормотал он, начав подходить.

– Что тут происходит? – задал я очевидный, но довольно важный для меня вопрос. – Почему вы… Почему мы здесь?

– Потому что Господин желает тебя видеть, – невозмутимо пожав плечами, ответил Леонид.

И вот сейчас, мозаика у меня в голове сложилась окончательно. "Ты! Один из Командиров армии Великой Империи Альдем сговорился с врагом!" Слова Сигмы всплыли в голове настолько чётко, что казалось, что она лично произнесла их только что.

"Идиот… И какой у дублёра может быть враг, кроме человека?" Подумал я. Теперь всё сходится: учебный комплект у Леонида потому что преподавателя тут быть не должно. Он не мог взять собственный, если он у него вообще есть, поэтому был вынужден украсть этот. И на площади на меня напал не дублёр. Это был дайвер, и теперь я знаю какой именно.

Я такой идиот…

– Мне казалось, что дублёры – наши враги, – сухо произнёс я. – Особенно после сегодняшнего.

– Ты многого не знаешь, – вздохнул Леонид.

– Может ещё расскажете мне о мощи тёмной стороны? – усмехнулся я.

Почему-то именно сейчас, будучи, по-сути, беспомощным, я не мог сдержать желчной иронии. Впрочем, и смысла в этом почти не было.

– О чём? – не понял он.

– Менее клишированной фразы у вас не нашлось? Вы, вроде, раньше были смышлёнее.

– А ты раньше был не так остр на язык.

– Раньше я говорил с преподавателем, сейчас – с предателем. Разница ясна?

– Предатель, – фыркнул Леонид. – Какое громкое слово. И кого же я предал? Человечество? Что же, мой Господин не в ответе за сегодняшнюю трагедию.

– Содружество? – предположил я. – Своих коллег, учеников, и друзей?

– Среди них нет моих друзей. Содружество – оплот циничных, жестоких лицемеров. Рано, или поздно, но оно предаст и тебя. Просто выбросит, как надоевшую игрушку. И, может, тогда ты поймёшь, что я был прав.

Этот кретин меня бесит! Слишком сильно, чтобы и дальше сдерживаться, и говорить относительно вежливо.

– Вот оно как. Словил обиженку, и теперь пресмыкаешься перед Мором.

– Ах ты сопляк!

Мигом потерявший контроль над собой Леонид с размаху врезал мне по лицу. Затылок мигом отозвался волной боли, едва вновь не лишившей меня сознания. Ну, зато боли от самого удара я даже не заметил.

Медленно повернув голову обратно, я увидел, как часть бетонной стены надстройки пошла рябью, начав стремительно чернеть, пока не обратилась знакомыми клубами антрацитово-чёрного тумана, из которых возник Мор… Сейчас я впервые видел его своими глазами. Он действительно был моей зеркальной копией.

Облачённый в чёрный плащ из толстой кожи с небольшой металлической пластиной на груди, и пластинчатым наплечником, прикрывавшим левое плечо. Ноги венчали чёрные кожаные сапоги, почти такие же, как у меня. Знакомое снаряжение мерцало багровыми отблесками. Чёрный деструктор с алой V-образной гардой был уже сжат в правой ладони дублёра.

Мор молча направился к нам. Леонид обернулся на звук шагов.

– Господин, – поклонился он, приложив правую ладонь к левому плечу.

– Я приказывал доставить его невредимым, – вместо приветствия произнёс Мор.

– Но…

Леонида оборвал тонкий, ярко-алый луч, с пробегавшими по нему оранжевыми, похожими на молнии, разрядами, что вошёл в его грудь, и в тот же миг показался из спины.

– Ты подвёл меня, – произнёс Мор, слегка подтолкнув Леонида деструктором.

Дайвер-предатель рухнул на спину. На его лице навечно застыло недоумение, смешанное с обидой… Его предали… Снова. Глядя в стекленеющие глаза Леонида, я поймал себя на мысли, что теперь, где-то в глубине души сочувствую ему. Но, по мере того, как я начинал осознавать опасность ситуации, ко мне вновь начало возвращаться хладнокровие.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, братец, – обратился Мор уже ко мне. – Моё имя – Мор.

– Неужели я настолько тебе мешаю? – спросил я, взглянув в глаза своему "отражению".

– Мешаешь? О чём… Тьфу! – скривился он. – Вот почему все люди считают, что мне не нужно ничего, кроме их смерти?

Я перевёл многозначительный взгляд на тело Леонида.

– Это другое, – отмахнулся Мор, верно истолковав мой намёк. – Но твоя смерть мне совершенно ни к чему.

Что-то не особо верится. Хотя, и доля правды в этом есть. Иначе, Леонид уже давно просто убил бы меня в академии. Однако, доверия к Мору я по-прежнему не испытываю, так что рука инстинктивно дёрнулась к деструктору… Которого не было. Да, я оказался безоружен. Хотя, боль потихоньку начинала проходить, так что, если повезёт, смогу сбежать, благо остальное снаряжение осталось при мне.

– И зачем тогда всё это? – спросил я.

Лучше пока потянуть время.

– Хотел поговорить, – улыбнулся Мор. – И одолжить кое-что.

Я заметил клубы тумана лишь краем глаза. Потому что из стены совсем рядом со мной вышел Саша. Нет, Мгла… Без предупреждения дублёр схватил моё запястье. В его руке блеснул какой-то металлический предмет, оказавшийся подобием шприца.

Я дёрнулся от болезненного укола, попытавшись одёрнуть руку, но хватка Мглы оказалась буквально стальной. Поэтому всё, что мне оставалось – это наблюдать, как видимая через прорезь в хромированном корпусе стеклянная ампула наполняется моей кровью.

Оставалось только радоваться, что движения уже не вызывают приступов головокружения, да и вспышки боли стали менее сильными. Пару секунд спустя, Мгла отпустил меня, кинув заполненный шприц Мору. Тот поймал его на лету. А потом, с нескрываемым триумфом, смешанным с надеждой, словно он только что нашёл лекарство от смертельной болезни, закатал рукав, и вколол себе содержимое шприца. Я же лишь ошеломлённо наблюдал за разворачивающейся картиной. А когда по телу Мора прокатилась едва заметная, но всё-же различимая алая волна, на краткий миг подсветившая сосуды и вены, я понял, что сейчас произошло нечто невообразимо плохое. Словно кто-то выпустил из клетки опасного зверя… Забрав ключ из моих рук.

– Господин?! – Мгла смотрел на свои руки.

По телу второго дублёра, с небольшим запозданием, прокатилась аналогичная волна.

– Великолепно! – рассмеялся Мор. – Я и надеяться не мог, что это отразится ещё и на остальных!

Мор ликовал. А я… Я ничего не мог сделать. Ничего не понимал, и не знал. И это страшно раздражало. Гнев снова начал захватывать мой разум.

– Прости, братец, – вновь обратился ко мне дублёр. – Я немного увлёкся. Ну, а теперь, когда самое главное сделано, мы можем немного побеседовать.

– Что это сейчас было? – спросил я.

– В твоей крови содержится кое-что, что было мне очень нужно. Но, теперь это не важно. Грядёт война, Виктор.

– Грядёт?

Недоверие внезапно начало утихать. А его место постепенно занимал интерес.

– Именно. То, что было сегодня – лишь разведка боем. В будущем всё будет намного печальнее.

– А тебе-то что? Ты солдат, это я уже знаю. Война – твоя стихия.

– Тут ты ошибаешься, братец. Мне война абсолютно не нужна.

– Не нужна? – переспросил я, окончательно сбитый с толку.

– Именно. Видишь ли, я ненавижу этот мир. Зазеркалье, как вы привыкли его называть. Я не хочу жить среди руин. И пока у меня есть надежда – твой мир. Но, во что он превратится, если вы проиграете войну?

– В руины… – вздохнул я.

"Это мёртвый мир, в котором мы заперты, понимаешь? С самого рождения, и до момента смерти." Всплыли в памяти слова Мора. Он не мог знать, что я их услышу. А значит, едва ли те его слова были ложью. И то, что он говорит сейчас полностью совпадает с этими словами. Может и не целиком, но сейчас он говорит правду.

– Именно, – кивнул Мор, начав неспешно подходить ближе. – А вы проиграете войну, можешь в этом не сомневаться.

– И всё-же ты сейчас здесь, – заметил я. – И эта атака несомненно была частью твоего плана.

– Да, ты прав, – не стал спорить дублёр. – Но ты не был основной целью. Посмотри на небо, – указал Мор ладонью наверх. – Атака закончена. И сделал это именно я.

– И как же?

– Грань между мирами истончилась под воздействием устройства, под названием "резонатор". Именно я вывел его из строя, и убил командира, возглавлявшего атаку.

– Разве не Сигма была командиром?

На лице Мора промелькнуло удивление.

– Да, она.

– Но эту мразь убил я. На той стороне.

– Видимо, – задумался дублёр. – ты уничтожил аватар. Низшего, управляемого Сигмой при помощи резонатора. А теперь скажи, братец, откуда тебе известно её имя?

– И зачем мне отвечать?

– Справедливо, – вздохнул Мор. – Но, всё-же, пойми: я тебе не враг. Мне не нужна война, и я хочу её предотвратить. Уверен, ты тоже. Но мне неизбежно понадобится помощь, понимаешь? – Мор, подошедший вплотную, наклонился, протянув мне руку. – Помощь кого-то, вроде тебя.

Я уже был готов согласиться. Готов был выслушать его. Но когда я схватился за протянутую ладонь, всё изменилось…

Жуткая, нестерпимая боль клещами вгрызлась в лицо, там где была метка. С правой руки Мора на мою потянулись две чёрные ленты с ярко пылающими алыми символами. Стоило им коснуться моей кожи, как боль сковала и руку. Судя по лицу Мора, он испытывал нечто схожее. Мы оба потянули руки в разные стороны. Но не могли ничего сделать. Чёрные ленты накрепко связывали нас, не давая ничего предпринять. Где-то на фоне, словно сквозь толщу воды доносились испуганные возгласы Мглы…

И вот, наконец, ленты оставили руку Мора, от чего последний нелепо повалился на спину. Ленты обвились вокруг моей руки. Это было видно по сиянию символов под рукавом комбинезона. Боль постепенно утихла.

– Как такое возможно?! – прошептал уже успевший подняться Мор.

– Что ты сделал? – прорычал я.

Утихшая недавно ярость вновь клокотала внутри меня, затмевая рассудок пылающей алой пеленой, вымывшей всю боль, и слабость. Не знаю, как я оказался на ногах. Не знаю, почему не заметил, как воздух вокруг наполняется багровым сиянием, и идёт лёгкой рябью.

– Подожди! – выставил Мор руки перед собой в защитном жесте. – Ты должен меня выслушать…

Ублюдок… Он обманул меня… Он что-то со мной сделал… Ненавижу…

– Лжец, – перебил его я.

Деструктор уже успел вновь оказаться в правой руке дублёра. План родился в голове, вспыхнув, словно пожар, никак не желавший затухать.

Что-то, повинуясь моему желанию, швырнуло меня вперёд. Ноги врезались в грудь не успевшего среагировать Мора, выбив весь воздух из его лёгких. Я извернулся в воздухе, используя противника, как точку опоры. Мои руки плотно сомкнулись на деструкторе, который Мор не смог удержать ослабевшими пальцами. Красно-оранжевый луч, длинной метра три, с громким шипением, и треском вырвался из рукояти, что так знакомо лежала в руке. В ответ на мой кувырок, луч описал дугу, отсекая правую руку дублёра. Следующий рывок отбрасывает меня метров на пять, дальше от Мора. И в этот момент ярость резко схлынула. "Что я сейчас сделал?! А главное – как?"

Я увидел как рука Мора безжизненным куском мяса упала на шершавую поверхность крыши. А когда он обернулся… На его лице было лишь изумление, и тень страха. Но ни намёка на злость, или желание отомстить.

– Я не знаю, почему всё так сложилось… – осторожно сказал Мор. – Теперь ты должен быть предельно осторожен. Ибо этот предмет может погубить оба наших мира. Уходим, – коротко скомандовал он Мгле.

– Подожди! – крикнул я, но раненый дублёр просто шагнул к краю, и спрыгнул вниз. Мгла беспрекословно последовал его приказу, одарив меня напоследок гневным взглядом. – Да чтоб тебя!

А потом, опустив взгляд, я увидел кое-что. Своё отражение в небольшой лужице. Только сейчас мне стали понятны эмоции Мора. Ибо в отражении я увидел нечто действительно страшное: Вся поверхность метки приобрела пронзительно-чёрный цвет, словно затягивая в себя весь свет вокруг. А на чернильной поверхности то и дело вспыхивали и гасли те же символы, что и на лентах. Белок правого глаза тоже почернел, а мерцающие символы выстроились в три ровных кольца вокруг ставшей едва различимой радужки.

– Что… со мной?.. – прошептал я.

Медленно, словно впитавшись в кожу, чернота ушла, а символы погасли. Сияние под рукавом тоже исчезло. Я снова выглядел как раньше. Но легче от этого не стало…

Глава 22. Кровь и слёзы, часть 4

Серая пелена облаков довольно быстро заволокла небеса практически сразу после окончания прорыва отражений из зазеркалья. Воздух заполонили крупные капли дождя. Над городом поднимался дым лишь недавно потухших пожаров, пока по улицам струились бледные ручейки разбавленной дождевой водой крови, с редкими островками грязно-розовой пены. Среди истерзанных отражениями и огнём домов, сновали поисковые группы, в попытках отыскать выживших. Для последних, силами наблюдателей был сооружён палаточный лагерь за чертой города.

Именно по этому лагерю, не обращая никакого внимания на молотящие по коже капли, шёл Аид. Звук лопастей вертолётов, и конвертопланов не утихал ни на секунду. Сквозь этот гул иногда прорывались крики раненых, и спешно раздаваемые приказы. Люди, в основном медики, и новоприбывшие наблюдатели, то и дело пробегали по наспех сколоченным деревянным настилам, выстукивая неровную дробь. Обойдя одну из палаток, Аид, наконец, нашёл того, кого искал.

– Вот уж кого я не ждал здесь увидеть, – вместо приветствия бросил Гермес, когда Аид подошёл ближе.

На нём была его излюбленная жёлтая футболка, которая довольно комично смотрелась с камуфляжными штанами, и армейскими сапогами. Впрочем, Гермес всегда был из тех, кого совершенно не волновал внешний вид. Рыжеволосый паренёк держал в руках крупный планшет с противоударным корпусом. Но использовал он его не только по прямому назначению, изредка обмахиваясь им.

Воздух к полудню прилично прогрелся, что в купе с дождём создавало ужасную духоту.

– Я умею удивлять, – пожал плечами Аид. – Как обстановка?

– Вокруг города установлен периметр безопасности. Все активные отражения уничтожены, но, возможно некоторые твари догадались затаиться, так что дайверов выводить пока не стали. Поисковые отряды скоро должны закончить с эвакуацией. Но об этом сложно судить, слишком много погибших. Взрослых жителей обрабатывают амнезиаком, с детьми работают психологи. Касательно информации, версия для СМИ уже готова, но в сеть утекли несколько видео. Пока Морфей с этим не разберётся, публиковать её не стоит.

– Потери?

– Больше семидесяти дайверов, несколько сотен наблюдателей, и порядка десяти тысяч гражданских, – Гермес вздохнул, опустив взгляд. – Это провал, Аид. Полный. Если так пойдёт и дальше – Содружество просто уничтожат. И это после твоего предостережения… После предупреждения Илифии… Неужели это, – обвёл он рукой лагерь. – всё, что мы можем?

– Много чего пошло против нас сегодня, – Аид положил руку на плечо Гермеса. – Нашей вины в этом нет. Деметра, ведь, не раз говорила, что нам не хватает бюджетов. Год за годом наши инвесторы урезали финансирование, считая, что смогут справится и сами. Вот и результат.

– Наверное. И всё-же, зачем ты здесь?

– Хотел увидеть своими глазами то, что не смог предотвратить. А ещё, Илифия просила забрать кое-кого.

– Раненый феникс? – догадался Гермес.

– Он самый.

– А почему Илифия лично не прилетела?

– Она вместе с Аресом и Деметрой на экстренном совещании ООН.

– Подожди. Ну, Арес отвечает за оборону, Деметра – за финансы, их присутствие понятно. Но Илифия тут при чём?

– Из этих троих только она умеет адекватно себя вести при общении с чиновниками, – усмехнулся Аид. – Она там в роли переговорщика.

– Справедливо.

– Ну, у меня и свои дела есть. Так где отряд?

– Тут такое дело… – Гермес замялся, отведя взгляд. – Помимо раненого вернулись только двое.

– А остальные? – насторожился Аид.

– По словам госпожи Сатоми, их командир застрял в зазеркалье, а госпожа Лэрд отправилась за ним.

– Интересно, как это произошло? – хмыкнул Аид, прикрыв глаза.

Он пытался разглядеть Виктора среди множества событий, исходов, и вероятностей, невидимой паутиной окружающих каждого человека. Но Аид не смог… Яркое, ослепительно-алое сияние мешало разглядеть события, касающиеся Виктора. Аид в изумлении открыл глаза.

– Аид?

– Стечкин… Поскорее бы с ним встретиться. Нам явно есть о чём поговорить…

***

Стоя на краю крыши, я ошарашенно смотрел на свой репульсор: линза не светилась. Вообще. Как же я сейчас был благодарен судьбе за то, что обнаружил это до того, как спрыгнул вниз. Сделав пару шагов назад, подальше от края, я глянул и на генератор щита. Он тоже не работал.

– Дарси, что с… – начал было я, но осёкся.

Интерфейс оказался выключен. И что-то мне подсказывает, что и на глайдер рассчитывать не стоит. Набрав в грудь побольше воздуха, я высказал всё, что думаю об этой ситуации. А потом, удивившись той невероятной, с лингвистической и архитектурной точки зрения, многоэтажной матерной конструкции, которую только что выдал, наконец додумался посмотреть на деструктор Мора. К моему счастью, его линза вполне бодро мерцала алым. Вспомнив недавние события, я нажал на кнопку активации. И, вопреки всему, чему нас учили на общей теории зазеркалья, из эмиттера показался относительно тонкий (сантиметра два в диаметре), пронзительно-алый луч, покрытый сетью ярко-оранжевых прожилок, резво бегущих по нему от основания к кончику. Также отличался и звук: у наших деструкторов он был похож на ровное гудение, в то время, как этот издавал прерывистый треск, и громко шипел. В длину луч был не больше семи десятков сантиметров.

Подумав секунду, я привычным движением махнул рукой. Длинна луча возросла почти в три раза, диаметр тоже увеличился, а шипение стало громче.

– Ладно, это частично спасает положение, – тихо проговорил я, выключив деструктор, и повесив на пояс.

Вновь присев на холодную поверхность крыши, я закатал правый рукав, насколько это позволяла накладка на предплечье. Две чёрные полосы спиралями оплетали руку. Заканчивались они плавным, острым сужением ближе к запястью. Полосы покрывала едва различимая вязь неизвестных мне тусклых алых символов, что непрерывно исчезали, и вновь проступали на чёрных лентах, благо хоть не светились.

Я провёл пальцами левой руки по поверхности кожи. Нет, ленты не просто были на руке. Они буквально срослись с кожей, либо оказались под ней, и, если бы не символы, были бы неотличимы от простой татуировки.

– Твою медь… – бессильно выдохнул я. – Надеюсь эта дрянь хотя бы безвредная.

Ещё некоторое время я просто сидел, разглядывая внезапный подарок, и пытаясь переварить всё то, что произошло несколько минут назад. Получалось плохо. Тот гнев, что я испытал, когда полосы перешли на мою руку… Даже с поправкой на синхронизацию, такое бешенство мне не свойственно. Или те рывки, когда я атаковал Мора. Как я это сделал? Репульсор тут явно не при чём, он на тот момент, скорее всего уже не работал. Но и у меня определённо не хватило бы сил, чтобы так прыгнуть. Я, конечно, не совсем дистрофик, и за мышцами слежу, но до таких прыжков мне, мягко говоря, далеко. Как, впрочем, и любому человеку. Разумеется, не сложно догадаться, что причиной этому издевательству над физикой, и здравым смыслом послужили именно полосы, но вот как именно – хрен его знает.

А потом я посмотрел в небо: высоко под грязно-серым куполом летело около десятка знакомых силуэтов. Василиски. Вскочив на ноги, я поспешил скрыться в подъезде. Правда в спешке, спускаясь по неудобной металлической лестнице, чуть не упал, в очередной раз продемонстрировав миру всё богатство моего словарного запаса. И только после этого до меня дошла одна интересная мысль: я один в зазеркалье, почти без снаряжения, без связи, и без понятия где ближайшая точка перехода. В этом городе просто не может не быть отражений, и те василиски это прекрасно иллюстрируют. А я тут в полный голос жалуюсь на несправедливость мира в целом, и законов физики в частности. Молодец. С тем же успехом можно просто выйти на центральную площадь с транспарантом "Сожри меня полностью!"

Тряхнув головой, я постарался сосредоточиться. Для начала надо уйти подальше отсюда. Если кто из тварей услышал мои возгласы, то пойдут они именно сюда. А дальше… А что дальше-то? Как мне найти точку перехода, если мой интерфейс отключён, а сам я даже приблизительно не представляю, где она может быть?

– Засада… – прошептал я, начав осторожно спускаться.

По дороге вниз, я заглянул в несколько квартир, но, естественно, заветного зеркала ни в одной из них не оказалось. Ближе к первому этажу меня посетила внезапная догадка: монумент на площади. Именно через расположенные на нём зеркала я попал сюда. Быть может, я смогу вернуться обратно тем же путём? Но тогда бы…

Я встал на месте, как вкопанный. А где остальные? Юфи, Юно, Егор… Кто-то из них точно попытался бы отправиться за мной. И тут только два варианта: либо они не смогли пройти, либо…

– Чёрт! – бросил я, ускорившись.

Каковы шансы, что Леонид убил кого-то из моих? Низкие, думаю… Нет, лишь надеюсь. У меня нет ни одного объективного аргумента в пользу того, предатель не пошёл бы на такое. Ну уж нет, хватит на сегодня потерь! НА той стороне и так осталось слишком много трупов. Надо успокоиться…

Выйдя из подъезда, я начал огибать дом. Совершенно забыв про осторожность, я шёл как можно быстрее, едва не срываясь на бег.

Вот из-за угла дома стала видна площадь. Как же обидно было понять, что в зазеркалье это место выглядит не таким разгромленным, и разорённым, каким оно было в моём мире. Монумент был виден даже отсюда: треснутое бетонное основание высокого многогранника, окутанное ржавым металлическим каркасом, не имело и намёка на зеркала. Впрочем, вокруг него валялись, ярко поблёскивая, осколки стекла. Интересно, откуда эти отблески, если на небе нет ни намёка на солнце?

Пройдя через засаженный деревьями дворик, отделявший дом от площади, я пошёл к монументу. А около него я остановился. Ибо моё внимание намертво проковал к себе лежащий у моих ног осколок: края его почернели, напоминая причудливую, тонкую рамку. В отражении на зеркальной поверхности не было меня. В этом отражении с неба обильно лил дождь. До боли знакомое ощущение. И, подняв осколок с земли, я убедился в своих догадках: это было не отражение. А изображение моего мира: Обильно исходящие тяжёлым чёрным дымом, и паром остовы автобусов, снующие в небе вертолёты, и то и дело проходящие в поле зрения люди в форме наблюдателей, а порой и дайверы.

Прикоснувшись к поверхности осколка, я с удивлением обнаружил, что на ощупь она никак не отличается от обычного стекла. То есть, эта штука не является полноценной точкой перехода, но каким-то образом всё-равно показывает происходящее в моём мире? Допустим.

Повертевшись, и наконец найдя то место, где оставил раненого Сашу, я с облегчением обнаружил, что ни его, ни остальных моих друзей там нет. Судя по всему, их эвакуировали. Отлично. Теперь хотя бы за Сашу так волноваться не буду. Я осмотрелся. Ещё около сотни осколков были такими же. Подумав секунду, я выбрал несколько подходящих по размеру, и убрал их в небольшой подсумок на поясе комбинезона.

Думаю, Илифия такой подарок оценит. Или лучше отдать один из осколков Афине? Однако, подумав о перспективе незапланированной встречи с этой маньячкой, я решил пока отказаться от этой идеи. А потому, просто вернулся к более животрепещущим проблемам. Итак, как мне отсюда выбраться? Задумавшись, я начал обходить монумент по кругу. Как и ожидалось, все зеркала были разбиты. Скорее всего Леонид сделал это, чтобы за ним не могли пойти. И, в какой-то мере, сейчас я был даже благодарен ему за это. В общем, окончательно убедившись в том, что вернуться тем же путём не выйдет, я осторожно побрёл вдоль центральной дороги.

Издали иногда доносился приглушённый рык отражений, так что я старался держаться поближе к домам. Там хотя бы спрятаться можно. Ибо даже при наличии деструктора, у меня всё-равно очень мало шансов в бою с отражением на открытой местности.

Дома, словно стены, окружающие широкую полосу проспекта, зияли тёмными провалами оконных проёмов. Я старался не вглядываться в них. Ибо сейчас, почти без снаряжения, я чувствовал себя слишком уязвимым. А во тьме то и дело чудились неясные силуэты, едва заметные движения, и внимательные взгляды затаившихся тварей, которых на самом деле не существует. Богатое воображение на этот раз играло против меня, подталкивая в колючие объятия паники. Однако, пока мне хватало самообладания, чтобы сохранять ясность мысли.

Спустя минут двадцать пути, я вышел к мосту. Слева от него было крупное озеро, вышедшее из берегов, судя по торчащим над поверхностью воды верхушкам пляжных зонтиков, и краям крыш небольших построек. Приглядевшись, я заметил и несколько узких асфальтовых дорожек, уходящих прямо в воду. По правую сторону моста раскинулся довольно крупный парк, утопающий в желтизне листвы. Впрочем, многочисленные деревья не могли скрыть его разруху: то тут, то там виднелись покосившиеся, или вовсе упавшие фонарные столбы. Когда-то элегантные светильники на их верхушках, в большинстве своём были разбиты вдребезги, а металлические прутки, ранее образовывающие витиеватый узор, украшающий светильники, были погнуты, больше напоминая ветви иссохших деревьев. От лавочек остались лишь немногочисленные напоминания в виде ржавых металлических каркасов, на земле под которыми разлились широкие пятна ржавчины.

Я помедлил перед тем, как выходить на мост. Там прятаться негде. Разве что редкие остовы машин могли бы послужить укрытием. Вот только на довольно длинном мосту их было штук пять от силы. Да и слишком сильно они проржавели, чтобы внутри можно было спрятаться. Так что, здраво оценив свои шансы остаться незамеченным, я снял с пояса деструктор, положив палец на кнопку активации.

Я замер, прислушиваясь.

Ветер тихонько насвистывал свою незамысловатую мелодию, под аккомпанемент шелеста листьев. Тихо плескались волны у кромки озера, словно стараясь окончательно поглотить то, что когда-то было пляжем. Из-за домов иногда прорывались звуки падения чего-то на землю. Но они были слишком далёкими, и редкими, чтобы обращать на них внимание. Самое главное – я не слышал ни шагов, ни хлопков крыльев. Поэтому, глубоко вздохнув, я вышел из уютной тени раскидистого дуба, под которым стоял.

Шаг, другой, мелкие камушки, усеивающие асфальт, противно хрустят под ногами. Но с этим я уже ничего не поделаю, так что остаётся только попытаться пройти этот чёртов мост побыстрее. Пошёл я с левой стороны, по отделённой отбойником пешеходной дорожке. Невзначай глянув вниз, я прикинул высоту. Метров десять, не меньше. Внизу, под слоем мутной, зеленоватой воды проступали очертания вымощенной брусчаткой дорожки, а значит глубина там мизерная. То есть, если что, спрыгнуть не вариант. Разве что в качестве попытки самоубийства.

Я усмехнулся.

Ну да, конечно, разбежался! Мне ещё есть чем заняться в этом мире, так что придётся ещё пожить. Если не для себя, то хотя бы ради Юфи. Мне вспомнилось сегодняшнее утро. Её поцелуй. А потом в голову пришла крайне неприятная мысль: А ведь мы с ней так и не поговорили. Сначала Илифия с её шутеечками, чтоб ей икалось! Потом уже Юфи убежала на занятия. Хотя, конечно дело было не в них. При всей своей энергичности, и открытости она довольно застенчива, когда речь идёт о демонстрации чувств. Это я уже давно понял. Так что, думаю, она просто слишком смутилась из-за визита Илифии. Ну, а потом началось вот это всё. Как итог, я так и не сказал Юфи тех слов, которые уже давно хотел сказать. Ну, ничего. Я выберусь отсюда. И обязательно скажу ей всё, что должен.

За этими мыслями я даже как-то не заметил, как прошёл мост. С облегчением выдохнув, я чуть отошёл от основной дорожки, вновь оказавшись в тени деревьев, которыми было высажено всё пространство между вновь показавшимися после моста домами, и дорогой.