Текст книги "Лекарь в мире ЗОМБИ 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Не раздумывая, бросился на помощь. В три прыжка преодолел расстояние до площадки и оказался прямо за спинами ближайших зомби. Адреналин гудел в венах, обостряя чувства – я различал каждый звук, каждый запах, каждое движение.

Первому мертвяку я вонзил нож в череп с такой силой, что лезвие вышло через глазницу. Ржавые качели скрипнули, когда его тело рухнуло на них, отбрасывая фонтан черной жижи. Второй успел развернуться – мертвая женщина в разорванном спортивном костюме клацнула зубами в сантиметре от моего лица. Резкий выпад – и мой нож вошел ей под подбородок, пробивая мозг насквозь.

– Не тормози! – крикнул я мужчине, который секунду ошарашенно смотрел на меня, а потом будто очнулся.

Он перестал беспорядочно палить и сосредоточился на трех мертвяках, заходивших с правой стороны. Я же занялся оставшимися. Нож мелькал как продолжение руки – вжих, вжих, вжих – три быстрых удара, и еще трое мертвяков рухнули к моим ногам.

Но тут из-за угла появился настоящий гигант – отожравшийся мертвяк с неестественно раздутой мускулатурой. Его руки, удлинившиеся от мутации, почти касались земли, а кожа покрылась странными синюшными пятнами. На плечах уже начали проступать костяные наросты – верный признак глубокой трансформации. Такая тварь сожрала не меньше десятка людей. И это очень хреново…

– Ложись! – крикнул мужчина, утягивая дочь за детскую горку.

Гигант настиг меня прежде, чем я успел уклониться. Удар когтистой лапы отбросил меня на качели – металл жалобно скрипнул, погнувшись под моим весом. Тварь не дала мне опомниться и ринулась следом, раскидывая песок детской площадки мощными ногами.

Я едва успел перекатиться в сторону, когда его кулак обрушился на место, где секунду назад была моя голова. Бетонная плитка треснула от удара.

Это был не обычный мертвяк – быстрый, сильный, почти разумный в своей жестокости. Он не просто атаковал, он охотился, выбирая моменты и просчитывая движения.

Я нырнул под его руку и попытался вонзить нож в шею, но лезвие едва пробило уплотнившуюся кожу. Отожравшийся взревел и развернулся с невероятной скоростью, сбивая меня с ног. Я отлетел, ударившись о стену дома.

Перед глазами потемнело от боли, во рту появился привкус крови. Зомби надвигался, раскинув руки, чтобы отрезать пути к отступлению.

«Либо сейчас, либо никогда,» – промелькнуло в голове.

Я рванул вперед – не в сторону, как ожидал монстр, а прямо на него. Тёмная энергия вскипела в моих венах, окутывая руки багровым свечением. Но тварь оказалась быстрее – её челюсти с хрустом сомкнулись на моем плече, прокусив тактический костюм.

В момент укуса я почувствовал, как тёмная энергия вспыхнула внутри, нейтрализуя попавшую в рану заразу. Любой обычный человек уже был бы обречён – лихорадка, судороги, смерть и последующее воскрешение. Но мне, с новой способностью, укус зомби был не страшнее обычного насморка.

Я заорал от ярости и свободной рукой вцепился в шею монстра, начиная процесс поглощения. Тварь била меня когтями, раздирая бок и живот, но я только крепче сжимал хватку, зная, что даже десяток таких ран не сможет меня свалить. Там, где рвалась кожа, тёмная энергия мгновенно запечатывала раны. Второй рукой, игнорируя боль в разорванном плече, я схватил его за челюсть, выворачивая голову под неестественным углом.

Мертвяк бился в моих руках, как пойманная рыба, но с каждой секундой его сопротивление слабело. По мере того как я высасывал его силу, мои собственные повреждения затягивались на глазах. Плоть твари съёживалась, кожа сморщивалась, а костяные наросты крошились в пыль. Спустя десяток секунд от огромной туши осталась только пыль.

Я выпрямился, чувствуя небывалый прилив сил. В этот момент стало понятно, почему Тёмные Лекари становились зависимыми от этого процесса – он дарил не просто выживание, а абсолютное могущество, кайф чистейшей пробы, перед которым меркли все известные человечеству наркотики. Не скажу, что я прямо все перепробовал, но ощущение было именно таким.

– Вы в по… – начал я, разворачиваясь к парочке выживших, но закончить фразу не успел.

Мужчина резко выбросил руку вперёд, и меня вдруг подняло в воздух, сдавливая горло невидимыми тисками. Телекин. Опытный, умелый и явно понимающий как пользоваться своими способностями. Я захрипел, инстинктивно хватаясь за несуществующую хватку на шее.

– Прости, парень, – его голос звучал почти с сожалением, но взгляд оставался твёрдым. – Но я не могу так рисковать.

PS:«Друзья, главу писал после анестезии, так что если заметите косяки, напишите, пожалуйста, в личку. А то пока что в голове туман небольшой:)»

Глава 9
Не уходи…

Невидимые тиски сдавили моё горло с такой силой, что я буквально слышал мерзкий хруст собственных хрящей. Ноги болтались в воздухе, как у сраного тряпичного манекена, а тело зависло над землёй, удерживаемое одной лишь силой мысли. Я отчаянно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, но кислород не проникал в горящие лёгкие. В глазах потемнело, а в ушах нарастал протяжный звон, будто кто-то настойчиво долбил молотком по внутренней стороне черепа.

Телекин держал меня на расстоянии вытянутой руки, его глаза горели яростью пополам с чистым, незамутнённым страхом. Грёбаный кулак сжимался всё сильнее, и я чувствовал, как каждая косточка трещит под натиском превосходящей силы.

– Я видел, что делают такие, как ты, – произнес он, не ослабляя хватки. – И не позволю такому монстру находиться рядом с моей дочерью!

Маленькая девочка стояла в двух шагах от нас, а её дрожащие плечики обтягивал нелепо яркий в этом кровавом аду розовый комбинезон с единорогом. Она крепко вцепилась в потрёпанную плюшевую игрушку, словно это был последний спасательный круг в океане кошмара, и с ужасом наблюдала за происходящим. На ткани её комбинезона темнели бурые пятна засохшей крови – чужой или своей, хрен разберёт, – создавая жуткий контраст между детской невинностью и безжалостным новым миром.

Воздуха уже катастрофически не хватало. Я чувствовал, как жизнь по капле вытекает из меня. Сколько раз за последние часы я должен был отбросить копыта? От пуль мародёров, от когтей отожравшихся тварей, от ядовитой кислотной слюны того мутировавшего зомби. Только способности Лекаря удерживали мою душу в теле. Но теперь, похоже, даже они не могли справиться с телекинетической мощью психованного мужика, решившего, что размазать меня по стенке – это его святая обязанность.

Перед глазами поплыли чёрные пятна, а сознание стремительно угасало. И в этот полумрак предсмертного бреда неожиданно проникла Виталина. Не настоящая, конечно – лишь призрак, созданный моим умирающим мозгом. Но как же больно было видеть её там, вдалеке, с этой печальной улыбкой и тенью разочарования во взгляде.

' – Так и не нашёл меня, братишка?' – её голос эхом отразился в моей гаснущей памяти. – «Я ждала тебя. А ты снова не смог меня спасти…»

Сквозь пелену боли и наступающей темноты до меня донесся детский плач. Маленькая девочка, с покрасневшими глазами и мокрыми дорожками на щеках, осторожно потянула отца за куртку. Ее подбородок дрожал, а из груди вырывались прерывистые всхлипы. Она едва могла говорить, слова путались и тонули в рыданиях:

– Папочка, не надо! Он хороший! Он спас нас от монстров! Пожалуйста, не убивай дядю!

Этот голос, чистый и искренний, полный детского страха и неподдельного сострадания, каким-то образом пробился сквозь звон в моих ушах. И словно в ответ на ее слова, из-за угла двора появились новые мертвяки – не меньше десятка голодных тварей, привлеченных шумом недавней схватки.

Отец замер в нерешительности. На его лице отражалась внутренняя борьба, пока он переводил взгляд с рыдающей дочери на приближающихся зомби. Его хватка медленно, но ощутимо ослабевала.

– Чёрт с тобой, – наконец выдохнул он и опустил руку.

Я рухнул на землю, как мешок с костями. Лёгкие жадно втянули воздух, каждый вдох был мучительно сладким. Сквозь слёзы и мерцающие чёрные пятна перед глазами я увидел, как мужчина осел на колени. Его лицо побледнело до цвета старого мела – последние крохи псионической энергии вычерпаны до дна. Теперь он сам стал беззащитен перед надвигающимися мертвяками.

Тёмный шепот внутри меня снова зашевелился.

«Убей его», – нашёптывал голос в глубине сознания. – «Он хотел тебя убить. Пусть умрёт. Ты сможешь защитить девчонку и без него. Один рывок, одно прикосновение – и ты получишь новый уровень, а с ним и новую силу…»

Я стиснул зубы так, что челюсть заболела, и затолкал этот голос в самые тёмные уголки сознания. Ярость клокотала внутри, как лава в вулкане перед извержением, но я смог сдержаться и, развернувшись спиной к Телекину, шагнул навстречу мертвякам, которые уже заполняли двор.

Мои руки вспыхнули багровым свечением, похожим на кровавый туман, когда я врезался в первого зомби. Касание – и его кожа пошла трещинами, как пересохшая глина. Секунда – и передо мной лишь облако серой пыли. Тварь в изодранном деловом костюме (господи, ещё виден бейджик с именем, «Павел, менеджер») не успела даже поднять руки, а её тело уже сворачивалось внутрь, как горящая бумага.

Двигаясь между мертвяками, я чувствовал, как с каждым касанием, с каждой выпитой жизнью, тёмная энергия наполняет меня почти болезненным, но таким сладким ощущением могущества. Одна часть меня – та, что всё ещё оставалась человечной – содрогалась от омерзения. Но другая… другая купалась в этом ощущении, как в тёплой воде после долгой зимы.

Последний мертвяк, здоровяк в заляпанной бетоном спецовке с почти стёртым логотипом строительной компании, метнулся ко мне с неожиданным проворством. Я встретил его, вытянув руку, и мои пальцы сомкнулись на его горле. На краткий миг в его мутных глазах что-то мелькнуло – не страх, но будто осознание происходящего, словно часть его сознания всё ещё существовала где-то в этой гниющей оболочке. А затем жизненная сила, искажённая и извращённая, но всё ещё мощная, хлынула из его тела в моё. Пустая оболочка осыпалась к моим ногам, как песок из пробитого мешка.

Я замер посреди двора, тяжело дыша. Пот заливал глаза, а под кожей будто пульсировало электричество – каждая мышца наполнилась силой и готовностью к действию. От мертвяков остались лишь тёмные пятна на асфальте – кучки серого праха, которые уже подхватывал и уносил ветер. Посмотрев на свои руки, я увидел, как вены под кожей стали заметнее и темнее, будто внутри меня текла уже не совсем человеческая кровь.

Подняв взгляд, я встретился глазами со спасенным семейством. Мужчина прижимал к себе дочь, инстинктивно пытаясь закрыть её от меня своим телом. На его лице застыла странная смесь благодарности и первобытного ужаса – так, наверное, древние люди смотрели на огонь, понимая, что он может и согреть, и сжечь дотла. Девочка же выглядывала из-за отцовской руки с детским, незамутнённым любопытством, ещё не осознавая, насколько чудовищным было то, что она только что увидела.

Переполненный поглощенной энергией, я вернулся к мужчине, который с трудом держался в сознании, опираясь на стену. Девочка прижалась к его боку, всё ещё шмыгая носом. Я порылся в рюкзаке, достал флягу с маслом и протянул ему.

– Пей. Это поможет восстановить энергию.

Он посмотрел на меня с недоверием, но отчаяние пересилило. Приняв флягу дрожащими руками, он запрокинул голову и жадно осушил её до дна, не отрываясь. Почти сразу цвет начал возвращаться к его лицу, а дыхание выровнялось.

– Степан, – хрипло произнёс он, протягивая руку. – А это Настя.

– Макар, – я пожал его ладонь, машинально потирая горло, на котором наверняка останутся синяки. – Знаешь, обычно людям говорят «спасибо» за спасение от зомби, а не пытаются придушить.

Степан вздохнул и крепче прижал к себе дочь.

– Извини. Дело в том, как ты убил того мертвяка. – Он бросил быстрый взгляд на Настю и понизил голос. – Я уже видел, на что способны такие, как ты.

Я резко подался вперёд, игнорируя боль в шее.

– Где?

Степан открыл рот, собираясь ответить, но вдалеке снова раздались звуки – рычание мертвяков, множество тварей, привлечённых нашей недавней схваткой.

– Нам нужно укрытие, – он поднялся, подхватывая дочь на руки. – Поговорим там. Сюда, за мной. Я знаю безопасный путь.

Мы пробирались по запутанным переулкам, стараясь избегать открытых пространств. Степан вёл нас какими-то заброшенными дворами и чёрными ходами, которые знают только коренные петербуржцы. Он прижимал к груди дочь, которая крепко обхватила его шею и тихо всхлипывала, уткнувшись в плечо.

– Ты говорил, что видел такого, как я, – не отставал я, перешагивая через тело мертвеца с простреленной головой. – Расскажи.

Степан оглянулся с нервным прищуром:

– Видел недавно, два дня назад. Издалека. Он… делал что-то с людьми. Высасывал их, как ты тех зомби. И после них всегда оставался пепел.

Я невольно напрягся, вспоминая Темного Лекаря из метро и его жуткое «представление» с участием Стрижа. Возможно, Степан наткнулся именно на эту парочку.

– Этот ублюдок был полностью отмороженный, – продолжил он, крепче прижимая к себе дочь. – Я видел, как он играл со своей жертвой – выпускал кишки, но при этом продолжал поддерживать жизнь в теле бедолаги.

Мы вывалились на перекрёсток и замерли, как вкопанные. Прямо перед нами появилась целая орда – не меньше двух десятков мертвяков, сбившихся в кучу как стадо тупых овец. От них несло такой вонью, что глаза слезились, а внутренности скручивало узлом.

– Твою мать, – процедил Степан, выставляя руку с растопыренными пальцами. По его коже пробежала волна едва заметных голубоватых искр. – Их слишком много!

– Справимся, – я поудобнее перехватил нож и приготовился к схватке. – Я вперед, а ты прикрывай!

Первый мертвяк, почуяв свежее мясо, с утробным рыком бросился на меня. Его челюсти щёлкали, как капкан, а из разорванной глотки сочилась чёрная слизь. Я пригнулся, уходя от загребущих лап, и снизу вверх всадил лезвие прямо в глазницу. Мозги брызнули на руку тёплой жижей, а из раны хлынул фонтан тёмной крови, забрызгивая мне куртку.

Краем глаза заметил, как Степан резко выбросил руку, и два мертвяка, словно тряпичные куклы, с хрустом впечатались в асфальт. Их черепа лопнули как перезрелые арбузы, разбрызгивая вокруг кровавое месиво.

Мы двигались, прикрывая друг друга – я рубил и резал, превращая головы в фарш, а он швырял тварей об стены и асфальт.

Но мертвяки всё прибывали – вылезали из подворотен, выползали из-под машин, выбирались из окон первых этажей. Откуда, блядь, столько ходячего дерьма в одном улице?

Отожравшийся мертвяк в форме охранника с неестественно раздутыми мышцами попытался схватить меня сзади. Его когтистая лапища уже тянулась к моему горлу, но я развернулся с нечеловеческой скоростью и вонзил пальцы ему в грудь. Тварь застыла, словно наткнувшись на невидимую преграду, а затем начала съёживаться на глазах. Плоть сморщивалась, гниющие мышцы превращались в пыль, а кости крошились, как печенье.

– Их становится только больше! – крикнул Степан, отбрасывая телекинезом мертвеца, подобравшегося слишком близко. – Нужно уходить!

Я едва слышал его. Голод внутри требовал большего. С каждым поглощённым мертвяком сила росла, а с ней – и жажда. Хотелось высосать их всех, выпить до дна, превратить в пепел…

И тут воздух разорвал рёв моторов и грохот музыки. Из-за поворота, визжа покрышками, вылетели три здоровенных джипа, разрисованных психоделическими граффити. Мощные колонки на крышах извергали рэп с такими басами, что стёкла в окрестных домах дребезжали.

Из окон высовывались бритоголовые здоровяки с оскаленными рожами и оружием. На капоте переднего джипа красовался самодельный таран из арматуры и шипов, весь в тёмных разводах.

Машина на полном ходу врезалась в толпу мертвяков, разбрасывая гниющие тела как кегли. Хруст костей смешался с визгом тормозов, когда головорезы остановили свою технику в паре метров от нас.

– Смотрите-ка! Живые! – заорал один из них, высовываясь из окна с пистолетом в руке. Его заросшая рожа расплылась в гнилозубой ухмылке. – Охуенно, пацаны! Новые игрушки!

Группа мертвяков, заметив машины, развернулась и побрела в их сторону, но бандитов это только раззадорило. Без всякого предупреждения они открыли огонь – как по мертвякам, так и по нам. Воздух наполнился свистом пуль.

Я дёрнулся, чувствуя, как несколько свинцовых шмелей впиваются в моё тело. Сила удара отбросила меня на шаг назад, но тёмная энергия тут же включила регенерацию, запечатывая раны. Степан успел блокировать несколько пуль телекинезом, но его возможности были ограничены недавним истощением.

Но тут из второго джипа высунулся урод с остатками волос, выкрашенных в фиолетовый, и выпустил длинную очередь из автомата. Степан не успел среагировать, и несколько пуль попали в Настю. Девочка вскрикнула и обмякла на руках отца. Её розовый комбинезон мгновенно пропитался тёмно-алым, а плюшевый единорог выпал из ослабевших пальчиков, падая на замусоренный асфальт.

Лицо Степана исказилось. В одно мгновение оно трансформировалось от человеческого в маску первобытной ярости. С нечеловеческим криком он вскинул руки, и ближайший джип взмыл в воздух, словно игрушечный. На долю секунды машина зависла, а затем с грохотом врезалась в стену дома. Удар был такой силы, что дробящиеся кирпичи посыпались на капот, а бензобак взорвался с оглушительным грохотом. Улица озарилась оранжевым заревом.

Оставшиеся машины резко взревели моторами, колеса с визгом прокрутились на асфальте, оставляя черные полосы резины. Джипы дернулись с места так, словно за ними черти гнались. Бандиты в панике палили во все стороны, не разбирая куда – пули свистели над головой, разбивали стекла, высекали искры из асфальта.

Я бросился к истекающей кровью Насте и осторожно подхватил её на руки. Её глаза были закрыты, а с бледных губ сорвался тихий стон. Пульс ещё прощупывался, но был таким слабым, что я едва различал удары.

Степан дёрнулся в сторону уезжающих джипов, а его глаза полыхнули яростью.

– Эти твари… я их всех… – пальцы сжались, готовясь метнуть телекинетический удар вслед убегающим машинам.

– Оставь их! – я дёрнул Степана за рукав, указывая на высотку неподалёку. – Твоя дочь умирает! Ей нужна помощь! Прямо сейчас!

Он замер на секунду, разрываясь между жаждой мести и отцовским долгом. Затем бросил последний ненавидящий взгляд на удаляющиеся джипы и кивнул.

Мы бросились к зданию, расчищая путь от случайных мертвяков. Степан телекинезом отбрасывал тварей с дороги, но с каждым движением его лицо бледнело от перенапряжения. Когда до дверей подъезда оставалось метров десять, он едва не упал, и мне пришлось поддержать его.

– Тебе тоже нужна энергия, – я сунул ему в руку последнюю бутылку масла из рюкзака. – Пей!

Степан без лишних вопросов опрокинул в себя маслянистую жидкость. Я чувствовал, как силы постепенно оставляют и меня – регенерация пулевых ранений забрала больше энергии, чем я думал.

Дверь в подъезд была выбита, петли погнуты, а в стене виднелись следы от пуль. Мы ворвались внутрь, разминувшись с тремя свежими мертвяками, которые едва успели развернуться в нашу сторону. Степан взмахнул рукой, и твари отлетели к противоположной стене, с хрустом впечатываясь в бетон.

– Нужно забраться повыше, – выдохнул я, указывая на лестницу. – Там безопаснее.

Я бережно перехватил Настю, прижимая к груди. Её маленькое тело казалось невесомым, но каждый шаг давался всё тяжелее. Мы поднимались этаж за этажом, слыша, как внизу нарастает рычание – мертвяки уже заполняли подъезд.

– Седьмой, – выдохнул Степан на очередной площадке. – Здесь. Попробуем эту.

Он указал на квартиру 73. Степан сорвал замок телекинезом, и мы ввалились в квартиру, тут же натолкнувшись на хозяев – двух мертвяков в домашней одежде. Они медленно брели по коридору, волоча ноги и хрипя. Я не стал тратить время на то, чтобы достать оружие, и просто коснулся первого, вытягивая из него остатки энергии. Мертвяк рассыпался пылью, не успев даже понять, что происходит. Со вторым я поступил так же.

Степан тем временем заблокировал дверь, придвинув к ней тяжёлый шкаф. Я уложил Настю на диван в гостиной и склонился над ней, внимательно осматривая раны.

Дела были хуже некуда. Три пули вошли в тело девочки – одна в бедро, одна в живот, а третья задела лёгкое. Кровотечение было слишком сильным, а шок уже начал уносить её жизнь.

– Спаси её! – в голосе Степана звучало отчаяние. – Ты же Лекарь, помоги ей!

Я положил руки на кровоточащие раны. Диагностика заняла долю секунды, и мои руки заныли от бессилия. Слишком глубокие повреждения, слишком много разорванных сосудов, слишком большая кровопотеря… А я всего лишь пятого уровня. Для таких повреждений нужен минимум седьмой, а то и вовсе десятый.

– Я не могу её спасти, – тихо произнёс я, не глядя на Степана. – Не с тем уровнем способностей и количеством энергии, которое у меня есть. Мне нужно намного больше.

Степан рухнул на колени рядом с дочерью, его пальцы дрожали, когда он гладил её по волосам.

– Пожалуйста… – прохрипел он, не сдерживая слёз. – Ты должен что-то сделать! Я… я не могу снова её потерять.

– Снова? – я резко вскинул голову, уставившись на него.

– Я… чёрт… – Степан провёл дрожащей рукой по лицу, размазывая кровь и пот. Его взгляд метался между умирающей дочерью и мной. – Ты решишь, что я псих, но мне уже нечего терять… Я уже видел, как она умирает, понимаешь? Пять лет назад… То есть пять дней назад я очнулся в прошлом. После пяти лет в этом аду! Я знал, что всё случится, я готовился, я… – голос сорвался. – В первый раз она погибла сразу, а теперь я… я не могу снова… Только не снова!

Он схватил меня за плечи.

– Я сделаю что угодно, слышишь? ЧТО УГОДНО! Хоть всё человечество положу, лишь бы она жила!

Настя застонала, её дыхание стало прерывистым. Кровь продолжала сочиться сквозь мои пальцы, пропитывая диванные подушки.

И в этот момент в моей голове внезапно зашелестел чужой голос: «Она умирает. Прямо сейчас. Перед тобой. А ты можешь её спасти, Макар. Просто возьми чужую энергию. Сделай это…»

Вены на руках вздулись и потемнели, а перед глазами поплыли кровавые пятна.

– Есть… способ, – с трудом выдавил я. – Тёмная техника. Но нужна жизненная сила. Много.

– Бери мою, – Степан рванулся ко мне. Его руки тряслись. – Бери, слышишь⁈

– Нет! Это убьёт тебя, – я отшатнулся.

– Да плевать! – заорал он, брызгая слюной. – ЭТО МОЯ ДОЧЬ! МОЁ ВСЁ! – он ударил себя в грудь. – БЕРИ СКОЛЬКО НУЖНО!

– Ты не понимаешь, – я покачал головой. – Я высосу всю твою жизнь. До последней капли.

– А ТЫ ДУМАЕШЬ, МНЕ ЕСТЬ ДЕЛО⁈ – в его глазах стояли слёзы. – Я УЖЕ ВИДЕЛ, КАК ОНА УМИРАЕТ! Я… я… – он задохнулся, хватая ртом воздух.

– Не могу, – я отвернулся. Мы должны найти другой выход.

Я почувствовал рывок за плечо и резко обернулся. Степан схватил меня с такой силой, что его пальцы вдавились в плоть. Его лицо исказилось от боли, а глаза лихорадочно блестели.

Степан решительно задрал рукав, обнажая предплечье. Я невольно отшатнулся при виде укуса – глубокой рваной раны с почерневшими краями, вокруг которой по коже расползались тёмные вены, напоминающие щупальца чёрного спрута. Они уже доползли почти до локтя.

– Пока я прикрывал нас от этих ублюдков, одна тварь вылезла из-за перевёрнутой машины, – сказал он. Его голос заметно хрипел, а лицо покрылось испариной. – Я даже не почувствовал укуса сразу – был слишком занят, пытаясь прикончить этих ублюдков. Но теперь… сам видишь. Я уже ходячий труп. И часа не протяну.

Он тяжело привалился к стене, его начало трясти – первые признаки заражения развивались стремительно. Но взгляд оставался ясным, когда он снова посмотрел мне в глаза.

– Решай, – твёрдо сказал он. – Либо я умру напрасно, либо спасу свою дочь. Хоть на что-то сгожусь напоследок.

Я смотрел на умирающую девочку и её зараженного отца, ощущая тяжесть выбора. Высушивать зомби и мародеров было просто – никаких сожалений, никаких моральных дилемм. Совсем другое дело – забрать жизнь хорошего человека, который просто хочет спасти свою дочь.

«Используй Поглощение для отца и Лечение для девочки одновременно», – прошептал голос в голове. – «Направь поток через себя, стань проводником… Стань богом…»

Настя издала слабый, булькающий звук – кровь заполняла её лёгкие. Каждый вздох мог стать последним.

Степан из последних сил придвинулся к дочери. Черные вены уже расползлись по всей его руке и шее, кожа приобрела мертвенно-серый оттенок. Он наклонился и дрожащими губами прикоснулся к её лбу.

– Я… люблю тебя… малышка, – слова растворялись в хрипе. – Всегда… всегда буду…

Он с видимым усилием повернулся ко мне. В его взгляде сквозь пелену боли светилось последнее, отчаянное желание – увидеть дочь живой.

– Делай, – выдавил он, протягивая мне дрожащую руку. – Сейчас.

Я глубоко вдохнул и мысленно активировал обе техники одновременно – Поглощение в правой руке, Лечение в левой. Положил правую ладонь на грудь Степана, ощутив, как тьма внутри меня затрепетала от жадного предвкушения. Левой коснулся раны Насти.

Первая волна его энергии ударила в меня с такой силой, что я едва не отшатнулся. Это было совсем не похоже на опустошение мертвяков или грязных подонков. Степан… его энергия была чистой, почти обжигающей. В ней содержалось всё – его первая любовь, страх потерять дочь, боль утраты, радость от её первых шагов, отчаяние первого апокалипсиса и надежда нового шанса. Всё это хлынуло в меня бурным, непрерывным потоком.

– Ты… обещаешь… позаботиться о ней? – прохрипел он, пока его лицо стремительно истончалось.

– Обещаю, – выдавил я, чувствуя, как собственное горло сжимается от комка.

Я направлял энергию в тело Насти, и вокруг моей левой руки возникло голубоватое свечение. Раны начали затягиваться на глазах – кровотечение остановилось, разорванные ткани срастались, а пули выталкивались из тела.

Кожа Степана высыхала, покрывалась трещинами. Глаза запали глубоко в череп, но всё ещё были обращены к дочери. Он не мог уже ни говорить, ни двигаться, но в его взгляде светилось что-то, от чего внутри меня всё переворачивалось. Что-то настолько доброе, что я почти физически ощущал, как сам теряю частицу своей человечности, высасывая его жизнь.

Тем временем в организме Насти снова начала циркулировать кровь, щеки порозовели, возвращаясь к естественному цвету вместо мертвенной бледности. Дыхание стало глубоким и ровным. В какой-то момент она слабо застонала, приходя в сознание, и этот звук показался мне самым прекрасным, что я слышал за последние дни.

А внутри меня нарастало странное, пугающее ощущение. Часть меня скорбела по умирающему человеку, но другая, всё более сильная часть, упивалась этим процессом. Она жаждала этой энергии. Сладкой, чистой, мощной. Ничто прежде не давало мне такого кайфа. Ни выпивка, ни наркота, ни секс – ничто не могло сравниться с этим чувством абсолютной власти.

Мои глаза жгло. Вены на руках и шее вздулись, почернели, пульсируя в такт бешеному сердцебиению.

Отшатнувшись от дивана, я чуть не врезался в стену. На ней висело потрескавшееся зеркало в потемневшей раме. То, что отразилось в нём, заставило замереть на месте. Из мутного стекла смотрело чужое лицо – моё, но словно искажённое кривым зеркалом. Глаза налились жёлтым светом, а по радужке пробегали красноватые прожилки.

Эти признаки были слишком знакомы – такое не забывается. Так выглядели псионики, потерявшие контроль, превратившиеся в Сорвавшихся. Неуправляемые, неразумные машины для убийства, которые не различают своих и чужих.

Мир вокруг менялся – привычные цвета блекли, а всё живое начинало светиться красным и жёлтым, превращаясь в яркие мишени.

«Теперь ты понимаешь,» – нашёптывал голос в голове. – «Ты создан для этого. Там, на улице, столько энергии! Столько жизни! Живые, мёртвые – какая разница? Бери всех. Пей их досуха. Стань настоящим богом!»

Я никогда не чувствовал такой силы и такой ярости одновременно. Руки тряслись, а в груди полыхал настоящий пожар. Хотелось разнести эту хренову квартиру, выскочить на улицу и показать миру, что значит настоящая сила.

С каждым шагом к двери голос становился громче, настойчивее: «Да-да-да! Иди! Они все твои! Все! Ты вернулся не для того, чтобы спасать какую-то сопливую девчонку или искать сестру. Ты вернулся, чтобы стать СИЛЬНЕЙШИМ!»

Рука сжала дверную ручку, готовая сорвать её вместе с дверью. Кровь бурлила, требуя выхода.

И тут я почувствовал, как маленькие пальчики обхватили мой мизинец. Не сжали, а просто коснулись – так несмело, так доверчиво.

– Дядя, не уходи…