Текст книги "Лекарь в мире ЗОМБИ 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8
Новые соблазны…

Впервые с начала апокалипсиса я чувствовал себя по-настоящему живым. Каждая клетка тела вибрировала от переполняющей энергии, а каждая мышца наливалась силой. В висках стучало, сердце колотилось как бешеное, а по венам растекалась чистая мощь, наполняя меня могуществом, какого я никогда раньше не испытывал.

Основная масса мертвяков продолжала переть вперед как ни в чем не бывало. Только пара отожравшихся заметно притормозила, принюхиваясь и беспокойно озираясь. Вот же умнеющие ублюдки. Еще неделя-две и начнут вида оружия шугаться.

Не медля ни секунды, рванул вперёд. Пальцы вонзились в грудь ближайшего мертвяка, проламывая рёбра с влажным хрустом. Дальше всё происходило очень быстро – кожа мертвеца начала морщиниться, цвет сходил с него, как с выцветающей на солнце фотографии. Глаза запали, плоть съёжилась, а через несколько секунд на асфальт рухнула иссохшая оболочка, больше похожая на тысячелетний труп из египетских пирамид, чем на недавно ходячего мертвеца.

Теперь я рвался в бой, как дорвавшийся до крови хищник. Волна за волной они шли на меня, а я встречал их, погружая пальцы в гниющую плоть. Один за другим они иссыхали, осыпаясь трухой к моим ногам. Я больше не уклонялся от их атак – энергетический щит разбивал челюсти и отрывал загребущие руки, пока мои собственные ладони превращали их в порошок.

Отожравшиеся быстро просекли, что дело пахнет керосином, и скрылись за углом ближайшей вентиляционной будки. Умные твари, чуют опасность за километр.

Через пять минут двор был усыпан иссохшими оболочками, от которых поднимался тонкий сероватый дымок. А я стоял посреди этого побоища, тяжело дыша и чувствуя, как темная энергия циркулирует по телу, переполняя каждую клетку.

Интерфейс мигнул, сообщая о переходе на новую ветку развития: «Тёмный Лекарь, уровень 4».

Первый шаг был сделан. Шаг, о котором я наверняка пожалею. Но сейчас, когда от высушенных тел всё ещё поднимался дым, а лёгкие жадно хватали воздух, я мог думать только об одном – я выжил! И это очень хорошо…

Я замер у ворот, переводя дыхание. Новая сила бурлила в жилах, требуя выхода. Так и подмывало развернуться и ломануться обратно, вниз, в тоннели – отыскать Черепа с его командой. С такой-то мощью я мог бы пробить дорогу сквозь целую армию мертвяков. Да, в метро их тьма, но там хотя бы узкие коридоры, где твари не смогут задавить меня массой.

Но какого хрена я вообще об этом думаю? Виталина. Сестра. Вот что должно быть в приоритете. Идёт четвёртый день апокалипсиса, а я всё ещё мотаюсь хрен знает где вместо того, чтобы искать её. Каждый потерянный час снижает шансы найти её живой. Это если она вообще ещё дышит…

Гончий, Диана и Алина в бункере. Для них я скорее всего уже мертв, поэтому нечего их баламутить лишний раз. К тому же Череп не похож на идиота, способного угробить ценных псиоников, так что они в относительной безопасности. Спецназовцы могли бы, конечно, подсобить с дорогой до Академки, но хрен его знает, какие у них на самом деле планы. Учитывая их интерес к псионикам, вряд ли они просто так отпустят сильного бойца по своим делам.

К тому же я даже не представляю, как их начальник отнесётся к тому факту, что я стал Темным Лекарем. Он ведь явно из будущего притопал, а значит прекрасно понимает, на что способен этот класс псиоников и может без лишних слов всадить мне пулю в голову. Хотя, в моём случае, лучше целую обойму. А потом ещё пару контрольных сделать, для верности. И гранатой сверху, чтоб наверняка. По крайней мере, я бы точно так и поступил.

Обдумав всё это, я пришел к единственно верному решению: к черту всё. Быстрее будет в одиночку. Не хватало ещё таскать за собой целый отряд и объяснять на каждом повороте, куда и зачем мы идем. Да и рисковать чужими жизнями ради своих целей – не в моих правилах.

Я вышел за пределы технического дворика и замер, ощутив внезапную перемену. Холодок пробежал по позвоночнику, растекаясь по всему телу волнами. Я поднял руки к глазам – вены на запястьях приобрели лёгкий сероватый оттенок, словно я слишком долго пробыл на морозе. Пока ничего критичного, изменения оказались не такими радикальными, как я опасался. Только кончики пальцев покалывало, будто тысячи микроскопических иголок впивались под кожу. Дискомфортно, но терпимо.

Куда больше меня беспокоила пустота, разрастающаяся внутри. Будто в груди образовалась тёмная дыра, которая постоянно требует заполнения. Это был голод, но не обычная потребность в пище, а жажда энергии – живой, трепещущей, питательной. Пока всего лишь лёгкое покалывание в сознании, тихий шёпот на краю восприятия. Но я слишком хорошо помнил, во что эта «безобидная» жажда превращала Темных Лекарей в прошлой жизни.

Вспомнились слова Чумы: «Сначала тебе хочется попробовать, потом – насытиться, а в конце – пожрать весь мир». Тогда я считал это бредом сумасшедшего. Теперь же… теперь я начинал понимать, о чём он говорил.

Я решительно тряхнул головой. Сейчас главное использовать новые способности по минимуму. Чем чаще вытягиваешь чужую энергию, тем быстрее теряешь себя – все Тёмные псионики в итоге сходили с ума именно из-за этого. А мне сейчас нужна ясная голова.

Время рефлексии потом. Сейчас важнее добраться до Академической, где, если верить словам Вики, могла находиться моя сестра. Я справлюсь. Должен справиться.

Улицы Приморского района погрузились в сумерки. Последние лучи солнца окрашивали фасады домов в красно-оранжевые тона, создавая иллюзию пожара. Впрочем, настоящих пожаров тоже хватало – в нескольких кварталах поднимались в небо столбы дыма, озаряемые снизу всполохами пламени.

Я продвигался по пустынным улицам, держась в тени домов и избегая открытых пространств. Приходилось постоянно прятаться, пережидать, когда мимо проползут очередные группы мертвяков. Четвертый день апокалипсиса, а их становилось все больше и больше. Там, где раньше бродили одиночки, теперь шатались целые толпы. Город постепенно переходил под их контроль.

Дважды пришлось обходить целые улицы, чтобы не столкнуться с крупными скоплениями зомби. Один раз чуть не нарвался на стаю отожравшихся – эти твари явно охотились в группе, методично обыскивая здания в поисках выживших.

Живых почти не встречал, если не считать далеких выстрелов и отблесков фонарей в окнах верхних этажей. Немногие оставшиеся в городе люди предпочитали держаться от улиц подальше. И правильно делали.

Через пару часов такого продвижения желудок скрутило болезненным спазмом. Это был обычный голод – не тот тёмный, что поселился в глубине сознания, а простая человеческая потребность в пище. Путь до Академической предстоял неблизкий, а силы следовало беречь.

На углу одной из улиц я наткнулся на тело молодого парня. Судя по всему, он стал жертвой мародёров – карманы вывернуты, куртка расстёгнута, а во лбу зияло пулевое отверстие. Рядом валялся туристический рюкзак, на удивление нетронутый.

– Прости, приятель, – пробормотал я, забирая рюкзак. – Тебе он больше не понадобится.

Внутри обнаружил пару энергетических батончиков, охотничий нож в чехле, фонарик и пустую фляжку. Удачная находка.

Я осмотрелся и заметил знакомую вывеску в паре сотен метров впереди. Не самый маленький магазин, но и не гигантский гипермаркет. В таком должно было остаться что-то съедобное даже после нескольких дней мародёрства.

Подойдя ближе, всмотрелся сквозь разбитые витрины в полумрак торгового зала. Замер, прислушиваясь. Из глубины магазина доносились приглушённые голоса – человеческие, не мертвяцкие. Несколько, судя по звукам.

Благоразумие шептало: «Уходи», но голод толкал вперёд. К тому же, я больше не был тем студентом-первокурсником, который шарахался от каждой тени. Пять лет в аду закалили меня даже без учёта сегодняшнего «обновления».

Я проскользнул через разбитую витрину в торговый зал. Голоса становились отчетливее – доносились из винно-водочного отдела. Пригнувшись, двинулся вдоль стеллажей, держась в тени. Масло – вот что мне нужно. Как можно больше масла.

Я быстро нашел нужный отдел, сразу заметив ряд желтых бутылок. Схватил одну, вторую, третью… В рюкзак поместилось четыре литровых бутылки, пятую я держал в руке.

Для вкуса прихватил плитку горького шоколада с ближайшей полки – простой человеческий голод тоже никто не отменял. Добавил пачку сухариков и пару банок консервированных ананасов – давняя слабость еще со студенческих времен. После всего пережитого даже такие мелочи казались ценными.

Уже собирался уходить, когда в спину упёрся холодный металл, а тишину разрезал отчётливый щелчок предохранителя.

– Не дёргайся, пацан, – прохрипел голос за спиной. – Медленно поворачивайся.

Я поднял руки и плавно обернулся. Передо мной возвышался настоящий шкаф – детина с перебитым носом и рассечённой бровью, от которого за версту разило тюремной пайкой. Лицо покрывали шрамы от множества драк, а холодные глаза смотрели с тем особым прищуром, который бывает только у людей, привыкших резать без особых разговоров.

Он держал пистолет, древний «ТТ», но от этого не менее смертоносный, направленным мне в лицо. За его спиной маячили ещё пятеро таких же бандитского вида парней. Все они были вооружены – у кого-то биты с гвоздями, у кого-то ножи, у двоих виднелись пистолеты за поясом.

– Смотри-ка, кто к нам пожаловал, – усмехнулся бугай. – Новенький. И рюкзачок уже набил. Нехорошо брать чужое, пацанчик.

– Я просто хотел взять немного еды, – спокойно ответил я. – Здесь хватит на всех.

Громила рассмеялся, и его подельники поддержали смех, создавая неприятный хоровой эффект.

– Слышь, умник, – оскалился он, – Вся эта улица теперь наша. И всё, что на ней есть – тоже.

Я медленно опустил руки, внимательно наблюдая за каждым из них. Шестеро против одного – не лучший расклад, особенно с учётом огнестрела. Но и не самый худший.

– Послушай, – начал я, делая маленький шаг назад. – Давай разойдёмся по-хорошему. Я уйду, а вы продолжите делать то, что делали.

За его спиной остальные участники банды уже развернулись в полукруг, отрезая мне пути к отступлению. Один особо нервный парень с худым, изрытым оспинами лицом и ножом в руке сделал шаг вперёд.

– Костян, да что с ним базарить, – протянул он гнусавым голосом. – Давай просто заберём его шмотки и всё.

– Заткнись, Шкет, – рыкнул бугай, не сводя с меня глаз. – Рюкзак и оружие на пол. Медленно. И возможно, мы позволим тебе выйти отсюда на своих двоих.

Я понимал, что это враньё. Такие отморозки не оставляют свидетелей, особенно в новом мире, где законы больше не действуют. Да и с той энергией, что сейчас бурлила во мне, я не собирался сдаваться без боя.

– Последний шанс, – произнёс я спокойно. – Дайте мне уйти.

– Ты чё, тупой? – Костян направил пистолет мне в лицо. – На счёт три я стреляю тебе в колено. Раз…

Шкет не дождался счёта. Худощавый наркоман с синяками под глазами рванулся вперёд с ножом. Наверное, хотел выслужиться перед старшими товарищами. Рука с лезвием мелькнула в воздухе, целясь мне в живот.

Я инстинктивно активировал энергетический щит, и лезвие скользнуло по невидимой преграде, высекая голубоватые искры. На лице Шкета отразилось недоумение – он явно не понимал, почему нож не вошел в плоть. Он отшатнулся, изумленно глядя на свое оружие, а потом на меня.

В этот момент внутри меня словно щёлкнул невидимый переключатель. Тело отреагировало быстрее мозга – тёмная энергия хлынула по венам, словно кипяток. Она буквально рвалась наружу, требуя выхода. Глаза заволокло красной пеленой, а в ушах зашумело, как от резкого перепада давления.

Я схватил Шкета за горло прежде, чем он успел замахнуться для второго удара. Пальцы сомкнулись на его тощей шее, и тёмная энергия хлынула между нами – от него ко мне. Я чувствовал, как жизненная сила Шкета перетекает по невидимому каналу, наполняя меня мощью и жаром.

Лицо наркомана на глазах меняло цвет – от бледно-серого до пепельного. Кожа высыхала, глаза западали, губы трескались, обнажая почерневшие дёсны. Всё это заняло не больше пары секунд – и вот он уже превратился в иссохшую мумию, похожую на труп, пролежавший в пустыне несколько месяцев.

Я разжал пальцы, и безжизненное тело рухнуло на пол, рассыпаясь, словно фигурка из пересохшей глины.

Остальные бандиты застыли в шоке. Костян выронил пистолет, его лицо исказилось гримасой ужаса.

– Какого хуя… – прошептал он, отступая. – Ты… ты кто, нахрен, такой⁈

Я посмотрел на свои руки, окутанные тёмно-красным свечением, и улыбнулся. Улыбка вышла нехорошей – я буквально чувствовал, как губы растягиваются в оскале, обнажая зубы. Где-то в глубине сознания вспыхнул слабый голосок протеста, кричащий, что это неправильно, что я не должен этого делать. Но его заглушила волна силы, прокатившаяся по телу.

– Кто следующий? – слова вырвались сами собой, и я с удивлением обнаружил, что мой голос стал ниже и глубже.

Вместо ответа один из них выхватил пистолет и выстрелил. Грохот разнёсся по пустому супермаркету. Энергетический щит ослабил удар пули, но полностью отбить её не смог – снаряд прошел по касательной, обжигая плечо и оставляя на тактическом костюме ещё одну дыру. Боль только подстегнула тёмную энергию.

Я метнулся вперёд с нечеловеческой скоростью. Мои движения стали быстрее и точнее, словно мышцы получили прямое подключение к источнику силы. Второй мародёр не успел даже понять, что происходит, когда мои пальцы впились ему в грудь. Тёмная энергия хлынула по моей руке, проникая в его тело и мгновенно высасывая жизненные силы. Бандит захрипел, его кожа почернела и сморщилась, а через мгновение на пол упала очередная высохшая мумия.

Двое оставшихся рванули к выходу, бросив оружие. Но третий – здоровяк с разводами тюремных татуировок – решил дать бой. Он выхватил из-за пояса тяжёлый тесак мясника и бросился на меня, заходясь хриплым воем.

Я поймал его руку в сантиметре от своего лица и заглянул в глаза, полные животного страха. Затем просто сжал кулак, направляя тёмную энергию в его тело. Кожа мгновенно побелела, покрываясь трещинами, как старый фарфор. Вены вздулись и почернели, глаза запали. Он даже не успел закричать – жизнь покинула его тело так быстро, что мозг не успел осознать происходящее.

Очередное иссохшее тело упало к моим ногам.

Костян с ужасом наблюдал за происходящим, пятясь к выходу, а его лицо исказилось от ужаса.

– Пожалуйста… – прохрипел он, подняв руки в защитном жесте. – Я не хотел… мы просто…

Я сделал шаг к нему, и он развернулся, бросившись к выходу, где уже скрылись его товарищи. Какая-то часть меня – тёмная, голодная, ненасытная – требовала догнать его, схватить за шею, высосать досуха, как остальных. Я почти поддался этому порыву, но что-то внутри, возможно последние остатки человечности, удержали меня на месте.

Они сбежали, оставив магазин в моём распоряжении. Я остался один среди полок с разбросанными товарами и кучками серого праха – всем, что осталось от трёх людей, которых я только что убил.

«Энергия: 119/120. Тёмный Лекарь, уровень 4», – сообщал интерфейс. Вроде и подрался, а энергия почти на максимуме.'

В этот момент перед внутренним взором появилось новое сообщение: «Доступен выбор способности: Поглощение (уровень 2) или „Полный иммунитет к зомби-вирусу“».

Я замер, не веря своим глазам. Иммунитет к вирусу? Такой способности у Тёмных Лекарей в прошлой жизни я не встречал. Или… может, просто не знал о ней? В конце концов, мы сталкивались с ними уже на поздних стадиях развития, когда те превращались в безумных тварей.

Возможно, иммунитет был у них всегда – это бы объяснило, почему даже самые безумные Тёмные псионики никогда не превращались в мертвяков. Мы списывали это на высокую сопротивляемость псиоников в целом, но теперь всё обретало смысл.

Обдумав варианты, я выбрал иммунитет. Поглощение и так работало достаточно эффективно, а вот защита от заражения… Это давало огромное тактическое преимущество. Я мог бы без опаски находиться среди зомби, не боясь случайных укусов или царапин. А учитывая их количество на улицах, такая способность будет просто незаменимой.

«Выбран полный иммунитет к зомби-вирусу», – подтвердил интерфейс, и я почувствовал, как по телу разливается приятное тепло, словно моя кровь стала горячее. В тот момент я не мог знать, насколько важным окажется этот выбор.

Меня начало трясти. Тело било мелкой дрожью, а в глазах двоилось…

Прислонившись к стеллажу, почувствовал, как рвёт на части странная смесь эмоций – отвращение от содеянного и какое-то болезненное, извращённое удовольствие. Только что убил людей. Не мертвяков. Людей. И мне это… понравилось!

Подняв руки к лицу, заметил, как вены почернели, став похожими на тонкие змейки под кожей. Кончики пальцев всё ещё покалывало, а внутри разливалось тепло. Хотя нет, не тепло… скорее это был настоящий жар, от поглощенной энергии.

На полу магазина лежали три высушенные мумии. Секунду назад это были живые люди, а теперь – пустые оболочки. Самое страшное, что не чувствовал ни капли раскаяния. Наоборот, где-то глубоко внутри темнота шептала, что это только начало, что надо продолжать. Этот шёпот пугал больше, чем все мертвяки за стенами магазина.

Быстро нагрузился едой, водой и маслом. Даже флягу наполнил для верности и подвесил ее на пояс. Хотя, с моим новым методом получения энергии, это, возможно, больше не требовалось.

От этой мысли внутри что-то неприятно сжалось. Вот оно, уже началось. Тёмная сторона слишком быстро перестраивает мое мышление. Ещё недавно я бы ужаснулся от идеи высасывать жизнь из живых людей, а теперь рассматриваю это как «метод получения энергии».

Вены на руках постепенно светлели, возвращаясь к почти нормальному состоянию. Я поглотил слишком много энергии для первого раза – тело не привыкло к такому наплыву силы. Но я знал, что это временно. В следующий раз будет легче. А потом ещё легче. А ещё через пару таких «сеансов» я начну меняться не только внутри, но и снаружи.

Я двинулся сквозь мёртвые улицы города, держа курс на Академическую. Тёмная энергия циркулировала по телу, наполняя мышцы непривычной силой и выносливостью. Завалы из мусорных баков я перемахивал без усилий, баррикады из сдвинутых машин преодолевал как опытный паркурщик. Движения стали точнее, прыжки – дальше, реакции – быстрее. Новые возможности пьянили, несмотря на ту цену, которую пришлось за них заплатить.

На одном из перекрёстков пришлось нырнуть в тёмную подворотню и затаиться. Не больше чем в десяти метрах от меня брела стайка мертвяков – двадцать-двадцать пять тварей, волочащих ноги по разбитому асфальту. Они двигались медленно, принюхивались к воздуху и слепо поворачивали головы на каждый шорох. Я прижался спиной к холодной стене, контролируя даже собственное дыхание. Только когда последний зомби скрылся за поворотом, я бесшумно выскользнул из своего укрытия и двинулся дальше.

Дважды маршрут пришлось менять, натолкнувшись на крупные скопления мертвецов. Особенно мерзкая ситуация возникла у торгового центра, где несколько десятков зомби сгрудились вокруг перевёрнутого фургона с выбитыми стёклами. Я даже не хотел знать, что или кого они там обнаружили.

А вот возле аптеки на Уральской я чуть не встретился со всемизвестным пушистым зверьком. Отожравшийся мертвяк выскочил из-за угла так неожиданно, что я едва успел отшатнуться. Его туша, разбухшая от пожранной человечины, рванула ко мне со скоростью, которой позавидовал бы олимпийский спринтер. Первый удар когтистой лапой я блокировал предплечьем, но сила удара отбросила меня к витрине аптеки. Стекло треснуло, впиваясь осколками в спину.

Тварь приближалась, раскачиваясь из стороны в сторону, словно примеряясь для смертельного броска. В её мутных глазах мелькнуло что-то похожее на интеллект – это был не безмозглый зомби, а настоящий охотник.

Я потянулся за ножом, но рука нащупала пустоту – клинок выпал при столкновении. Времени искать его не было. Отожравшийся зарычал, обнажая несколько рядов заострённых зубов. Удар прошел на волосок от моей головы – я инстинктивно активировал щит, но даже с ним почувствовал, как сила удара отдалась тупой болью во всём теле.

«Сейчас или никогда,» – промелькнуло в голове. Я пригнулся и рванул вперёд, уходя от следующего удара. Тёмная энергия хлынула в пальцы, обволакивая их багровым туманом. Я ударил снизу вверх, целясь в подбородок твари, но кулак встретил неожиданное сопротивление – кожа мертвяка оказалась твёрже стали.

Не успел я среагировать, как его челюсти щёлкнули в сантиметре от моего лица. Из пасти хлынул поток зловонной жижи – странная мутация, которой я раньше не видел. Жидкость попала на руку, и кожа мгновенно вспыхнула адской болью, словно на неё плеснули кислоты.

«Энергия 74/120» – нихрена себе он плюнул! Еще парочка таких выпадов и от меня только дымящаяся жижа останется.

Монстр снова бросился в атаку, но на этот раз я был готов. Уклонившись от его выпада, я прыгнул вперёд и вцепился обеими руками в его шею. Тёмная энергия вырвалась из моих пальцев, проникая под кожу твари и высасывая её извращённую жизненную силу.

Отожравшийся забился, по его телу пробежали чёрные трещины, выпуская тёмный туман, который втягивался прямо в мои ладони. Плоть монстра буквально осыпалась с костей, как песок с песочных часов. Его глаза погасли, а затем вся туша схлопнулась, превращаясь в кучу серого праха на асфальте – лишь угловатый скелет напоминал, что минуту назад здесь стоял двухметровый мутант.

«Энергия: 115/120,» – показал интерфейс, и это было неплохо, но меня больше беспокоила новая мутация. Кислотная слюна – такого я не видел даже в прошлой жизни, а это значит, что в этот раз зомби мутируют совершенно иначе. И это их делало совершенно непредсказуемыми. Надо быть осторожнее…

Снова переплывать через Неву мне категорически не хотелось – промокшая одежда в апрельской холодине грозила пневмонией даже псионику, а просматриваемые основные мосты наверняка контролировались либо людьми Черепа, либо другими военными группировками, выслеживающими таких, как я.

Из рации, подобранной у одного из убитых патрульных, периодически доносились обрывки переговоров об «особых объектах» и «нестандартных биологических активностях». Кодовые обозначения псиоников – «Альфа», «Дельта» и прочая греческая абракадабра – только подтверждали мои подозрения: военные явно мутят что-то серьёзное. И это, пожалуй, к лучшему. Учитывая неестественно быстрое развитие мертвяков, единственное, что может спасти оставшихся людей – это такие псионики, как я. Те, кто помнит прошлую версию апокалипсиса и знает, как действовать в этом аду.

Выход был один – мост Бетанкура. Не самый известный, зато неразводной и, судя по всему, оставленный без особого внимания в общем хаосе. Я осторожно двинулся в ту сторону, петляя между брошенными машинами и нагромождениями наспех сколоченных, а затем оставленных баррикад.

На Новоладожской улице я притормозил, заметив вдалеке военный грузовик с брезентовым тентом. Он двигался на высокой скорости, петляя между брошенными машинами – явно пытался как можно быстрее прорваться через опасный район. Из-под тента виднелись бледные лица гражданских – не меньше тридцати человек, прижавшихся друг к другу в кузове. Типичная картина эвакуации.

Уже собирался продолжить свой путь, когда заметил нечто странное – высокую фигуру посреди дороги. Мертвяк в изодранном белом халате просто стоял там, словно ожидая приближающийся грузовик. Даже с такого расстояния я разглядел характерное искажение воздуха вокруг его головы – телекинетическое поле. Блядь, только не это.

– Уходи с дороги, придурок, – прошептал я, хотя понимал, что водитель не слышит. – Сверни, твою мать!

Но грузовик не сбавлял скорости, несясь прямо на зомби-телекина. Водитель, видимо, решил просто раздавить одиночную тварь. Роковая ошибка. В последний момент, когда до столкновения оставались считанные метры, мертвяк вскинул руки, широко расставив пальцы.

Внезапно массивная машина словно врезалась в невидимую стену. Металл смялся с жутким скрежетом, лобовое стекло разлетелось вдребезги. Водителя буквально расплющило о руль – даже отсюда я видел кровавое месиво там, где секунду назад было человеческое лицо.

Но телекин только начинал. Вытянув дрожащие руки, он совершил плавное движение вверх, и многотонный грузовик медленно оторвался от асфальта. Мгновение машина висела в воздухе, а затем зомби резко выбросил руку в сторону, будто отбрасывая надоевшую игрушку.

Грузовик перевернулся в воздухе и с оглушительным грохотом рухнул на бок. Брезент сорвало, и людей буквально вытряхнуло на асфальт. Крики боли смешались со звуком ломающихся костей. Те, кто не погиб при падении, отчаянно пытались подняться, ползти, бежать.

Словно привлечённые криками и запахом свежей крови, со всех сторон начали стекаться мертвяки. Они выползали из переулков, из подвалов, из окон первых этажей – десятки голодных тварей, собирающихся на большой пир.

Тем временем зомби-телекин медленно приблизился к перевёрнутому грузовику. С жутковатой грацией он поднял руку, и одна из попытавшихся убежать женщин взмыла в воздух, беспомощно дёргаясь, как марионетка. Тварь склонила голову набок, разглядывая добычу, а затем резким движением пальцев швырнула её прямо в наседающую толпу мертвяков.

Я инстинктивно дёрнулся вперёд, но остановился, осознав бессмысленность этого порыва. Полсотни тварей и псионик… Это верная смерть. Как бы я ни ненавидел себя за это решение, но мне оставалось только наблюдать за разворачивающейся бойней.

Один за другим зомби-телекин методично швырял людей в толпу своих сородичей. Хватал телекинезом и отрывал от общей массы, как фермер, выбирающий овец для забоя. Те, кто пытался сопротивляться, умирали особенно жестоко – я видел, как одного мужчину телекин просто разорвал пополам, как бумажную куклу, не прикасаясь к нему.

Меня затошнило, когда очередь дошла до детей. Двое мальчишек, вцепившись друг в друга, пытались спрятаться под перевёрнутым грузовиком. Телекин, казалось, даже не торопился. Он просто поднял массивную машину в воздух, обнажая их последнее укрытие, а затем швырнул грузовик через всю улицу, словно картонную коробку. Металл смялся от удара о здание, осколки стекла разлетелись во все стороны.

Рука зомби лениво указала на детей, и их подняло в воздух. Мальчишки кричали и плакали, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но их просто потащило по воздуху к ожидающей толпе.

Я отвёл взгляд, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони до крови.

«Ты ничего не смог бы сделать,» – сказал я себе, хотя это не принесло ни капли облегчения. – «Иногда приходится выбирать, кого спасать».

Когда крики наконец стихли, я рискнул выглянуть. Телекин уже уходил, пошатываясь на нетвёрдых ногах. Энергия, затраченная на уничтожение колонны, явно истощила его. Это был шанс – сейчас он уязвим. Я мог бы догнать его и…

«Нет,» – одёрнул меня внутренний голос. – «Это слишком рискованно. Даже крох энергии Телекина хватит, чтобы разорвать тебя на куски. Виталина важнее. Это не твоя битва».

С горьким привкусом во рту я осторожно двинулся в обход кровавой бойни, стараясь не смотреть на растерзанные тела и пирующих мертвяков. Нужно было найти другой путь через этот участок дороги, и взгляд сам собой упал на пожарную лестницу старого офисного здания, возвышавшегося неподалёку. Ржавая, но вроде держится.

Подтянувшись на руках, я преодолел первый пролёт, стараясь не создавать лишнего шума. Лестница предательски поскрипывала под моим весом, но рычание пирующих мертвяков заглушало любые посторонние звуки. Взобравшись на второй этаж, я выломал створку старого деревянного окна и протиснулся внутрь.

Офис оказался типичным для старого петербургского здания – высокие потолки с лепниной, которую пытались скрыть современными подвесными конструкциями, массивные двери, обшитые дешёвым пластиком, и нелепая перепланировка, превратившая некогда просторные комнаты в лабиринт из гипсокартонных перегородок. Помещение пропиталось запахами пыли, плесени и затхлости. Столы с компьютерами, опрокинутые стулья, разбросанные документы – обычная картина паники при эвакуации. В дальнем углу виднелось тёмное пятно и кучка тряпья – чьё-то тело, уже начавшее разлагаться. Бедолага, видимо, так и не успел выбраться.

Пробираясь через этот лабиринт, я невольно отметил жуткую иронию происходящего – некогда престижные кабинеты в историческом центре, где люди просиживали большую часть жизни, превратились в их могилы. Интересно, кто-нибудь из этих офисных планктонов успел понять, насколько бессмысленной была их прежняя гонка за статусом, зарплатами и бонусами в компаниях, которые уже перестали существовать?

Выйдя с противоположной стороны здания через чёрный ход, который вёл в типичный петербургский двор-колодец, я осторожно спустился по ржавой пожарной лестнице. Внизу меня встретила неожиданная тишина – двор был полностью отрезан от уличного хаоса высокими стенами старинных домов. Маленький рукотворный островок спокойствия с чахлым садиком и детской площадкой посередине, где сейчас, конечно, не было ни души.

День уже клонился к вечеру, окрашивая стены старых петербургских зданий в тревожные оранжево-красные тона. Пробираясь через переулки, я замер, услышав впереди резкие хлопки выстрелов. Пистолет, судя по звуку – короткие, одиночные хлопки, выверенные с экономией патронов. За ними последовал звук, который заставил меня ускорить шаг – пронзительный детский крик, полный отчаяния и ужаса.

Выскочив к очередному двору-колодцу, я осторожно выглянул из-за угла. На старой детской площадке, среди ржавых качелей и облупившейся горки, разворачивался настоящий кошмар. Мужчина в окровавленной клетчатой рубашке методично отстреливался от наседающих мертвяков, одновременно пытаясь закрыть собой маленькую девочку. Ребёнок, съёжившийся у стены, был в ярко-розовом комбинезоне с единорогом, который выглядел нелепо и жутко среди этого ада.

Рука сама потянулась к рукояти ножа, а тёмная энергия внутри взволнованно колыхнулась, готовая к новому пиршеству. На мгновение в голове снова зазвучал тихий голос, нашёптывающий, что это не моя проблема, что мне нужно думать о своей сестре… но я отбросил эти мысли. После того, что случилось на Новоладожской, я не мог просто пройти мимо.

– Папочка! – всхлипывала девочка, вцепившись в отцовскую куртку.

– Всё хорошо, Настя, всё хорошо, – задыхаясь, бормотал мужчина, хотя по его лицу было видно – ничего хорошего их не ждало.

Он уже был на пределе – рука с пистолетом дрожала, на лбу блестели капли пота, смешанные с кровью. Он стрелял с предельной точностью, рассчитывая каждый выстрел, но мертвяков становилось всё больше.