Текст книги "Античные государства Северного Причерноморья"

Автор книги: Сергей Беляев

Соавторы: Ирина Кругликова,Надежда Онайко,Екатерина Алексеева,Игорь Шургая,Константин Марченко,Дмитрий Шелов,Анатолий Амброз,Мария Кобылина,Анна Коровина,Александр Масленников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 43 страниц)

Второй вал, так называемый Узунларский, идет извилистой линией от Узунларского озера до Азовского моря. Длина его 35–36 км. Исследователи XIX в. определили его ширину в 28,4 м, установили наличие каменной крепиды в его основании и полукруглых башен (библиографию см. Сокольский Н.И., 1957). Высота вала 6,39 м. Западнее вала находился ров, ширина которого по верху достигала 26 м, а глубина – до 4 м (Блаватский В.Д., 1954а, с. 102 и сл.). При обследовании вала в 1952 г. его ширина вместе со рвом определена в 34 м (Сокольский Н.И., 1957, с. 93). Время сооружения вала не установлено. Возможно, оба вала имеют догреческое происхождение и позднее использовались боспорцами. Следы еще одного небольшого вала, отгораживавшего Казантипский мыс, прослежены южнее поселения у д. Семеновка. Время его возведения неизвестно. Вал на Фанталовском полуострове в Азиатской части Боспора некоторые исследователи считают остатками гидротехнического сооружения (Башкиров А.С., 1927, с. 36 сл.).

Кроме укрепленных городов, системы валов в Северном Причерноморье существовали локальные укрепления – укрепленные сельские поселения, усадьбы и крепости. Особенно четко система укреплений сельских усадеб и сельских районов прослеживается на территории хоры Херсонесского государства. Там, на Маячном полуострове, по перешейку была построена каменная стена шириной 2,75 м и длиной до 1 км с шестью башнями, защищающими полуостров с неукрепленными сельскими усадьбами. А на остальной части Гераклейского полуострова сельские усадьбы были огорожены каменными оградами и имели укрепленные башни. На территории европейского Боспора раскопана мощная крепость I–III вв., защищавшая подступы к столице Боспорского царства (Гайдукевич В.Ф., 1955 с. 136–138). Поблизости было не менее мощное укрепленное городище у с. Тасуново (Блаватский В.Д., Шелов Д.Б.,1955, с. 113). На берегу Азовского моря исследовалось укрепленное поселение III–I вв. до н. э. Золотое Восточное (Кругликова И.Т., 1957в, с. 130 сл.). К рубежу нашей эры относятся укрепленные поселения у д. Семеновки, Андреевки Северной и др. (Кругликова И.Т., 1961; 1975а, с. 99, 104, 107). В I в. н. э. возникает укрепленная усадьба, раскопанная у с. Михайловка (Петерс Б.Г., 1978, с. 123 сл.). Первоначальная толщина ее оборонительных стен достигала 2,5 м. Во II в. разрушенная усадьба перестраивается в цитадель поселения, имеющего три ряда стен. Толщина южной внутренней стены достигает 4,7 м (Петерс Б.Г., 1978, с. 124 сл.). В I в. до н. э. – I в. н. э. возводятся укрепления усадьбы у с. Ново-Отрадное (Кругликова И.Т., 1975а, с. 113 сл.). Оборонительные стены этих усадеб и поселений обеспечивали защиту их обитателей и входили в единую систему глубоко эшелонированной обороны Боспора. На азиатской части Боспора в северо-западной части Таманского полуострова, также выявлена оборонительная система, состоящая из нескольких земляных валов и более десяти крепостей (Сокольский Н.И., 1975, с. 21). Эти крепости I–II вв. н. э. были сооружены из сырцового кирпича с прокладками в стенах, для большей прочности деревянных брусьев. Толщина этих стен достигала 3 м, фундаменты их были каменными. В оборонительные сооружения этих комплексов входили прямоугольные в плане башни (Сокольский Н.И., 1967б, с. 108 и сл., рис. 41). Ко II в. до н. э. – I в. н. э. относятся остатки оборонительных сооружений Раевского городища, толщиной до 1,40 м, построенные из каменных блоков, с забутовкой из мелких камней. Перед стеной прослежен ров (Онайко Н.А., 1965, с. 128, 129).

В военном деле античных государств Северного Причерноморья использовались различные механизмы. Аппиан в «Митридатике» (107) сообщает, что Митридат VI на Боспоре «готовил массы оружия, стрел и военных машин, не щадя ни лесного материала, ни рабочих быков для изготовления тетив». Как предполагает В.П. Толстиков (Толстиков В.П., 1977, с. 161 и сл.), в Пантикапее раскопками были вскрыты позиции камнеметов, а по находкам перед стенами каменных ядер можно определить возможные секторы их обстрела. Имеются данные об использовании метательных орудий для обороны Илурата (Долгоруков В.С., 1968, с. 61). Применение камнеметов, метавших ядра, засвидетельствовано у с. Михайловки (Петерс Б.Г., 1972, с. 349) (табл. LXXXIV, 1). О применении торсионных орудий свидетельствуют и многочисленные находки в городах и поселениях Северного Причерноморья каменных ядер от баллисты (табл. LXXX, 43, 57; LXXXIV, 1–3, 22, 23, 37–40). В Северном Причерноморье применялись онагры и баллисты, метавшие камни, и катапульты – метавшие дротики (Блаватский В.Д., 1961, с. 83), а также установленные на кораблях башни для штурма крепостей с моря (Петерс Б.Г., 1966, с. 194). На штукатурке дома из Неаполя Скифского имеется рисунок осадной машины с тараном, которая могла применяться в военном деле северопонтийских государств (табл. LXXXIV, 26). Предполагают, что проломы в крепостной стене Херсонеса сделаны этими машинами (Гриневич К.Э., 1927б, с. 27 сл.).

Военно-морское и морское дело.

Помимо сухопутных войск, греческие государства Северного Причерноморья обладали военным флотом, они имели также транспортные и торговые морские суда. Судя по сообщениям античных авторов, некоторые из местных племен знали морское дело. Так, для плавания по Сивашу местные жители пользовались сшитыми из кож лодками, о чем говорит Страбон (VII, 4, I), а Геродот (IV, 103) рассказывает об обычае тавров приносить в жертву Деве потерпевших крушение иноземных мореходов, которых они могли захватить в бухтах или в открытом море. Последняя часть сообщения указывает на то, что у тавров были лодки или другие приспособления, пользуясь которыми, они выплывали в открытое море. Вероятно, это были морские лодки, подобные тем, которыми согласно свидетельству Страбона (XI, 2, 12) и Тацита (История, III, 47) пользовались племена ахейцев, зигов и гениохов, обитавших южнее Горгиппии на гористой территории, лишенной гаваней. Указанные народности строили для нападения на проплывающие корабли узкие, легкие лодки, вместимостью до 25–30 человек. Эти суда были сделаны без единого металлического гвоздя. Верхняя часть их бортов располагалась близко друг к другу, а корпус расширялся. Во время штормовой погоды, борта наращивались досками, образуя крышу, защищая таким образом судно от захлестывания его волной. А острые и изогнутые нос и корма способствовали тому, что судно могло приставать к берегу любым концом.

Подобные суда-лодки греки называли «камарами» от греческого слова «камара» – повозка со сводчатым верхом или сводчатая комната.

О типах греческих кораблей мы можем судить по их изображениям. В Северном Причерноморье изображения кораблей встречены на рельефах надгробий, монетах, на щитке перстня, гемме, на стенах расписных склепов (табл. LXXXV, 5, 7-15, 27). Часто встречаются граффити с рисунками кораблей и их частей (табл. LXXXV, 2–4, 16, 18–26, 28–30) процарапанными на фрагментах сосудов, штукатурке, глиняных грузилах. Интересна форма корабля, воспроизведенного на рельефной чаше из Фанагории (табл. LXXXV, 6). По этим изображениям можно выделить два типа судов. К первому относятся военные корабли с тараном (табл. LXXXV, 1-15), ко второму – корабли без тарана с округлым носом – торговые, транспортные, промысловые и вспомогательные (табл. LXXXV, 16–34); (Петерс Б.Г., 1977, с. 56, 57). По характеру изображения оснастки в первом типе кораблей выделяются суда с весельным движителем и суда с парусно-весельным движителем. Известно, что военные суда во время боя, как правило, ходили под веслами, а в походе при попутном ветре устанавливали мачту и поднимали парус. Эта особенность древней морской практики позволяет выделить изображения кораблей в боевой обстановке – идущих под веслами и изображения кораблей во время похода – с парусно-весельным движителем. Во втором типе кораблей выделяются суда с парусным движителем – торговые, транспортные и суда с парусно-весельным движителем – транспортные, промысловые и вспомогательные.

О военных кораблях дает представление найденный в Пантикапее рисунок двух военных аттических кораблей, изображенных плывущими один за другим на фрагменте горла чернофигурного кратера конца VI в. до н. э. (табл. LXXXV, 1). В носовой части корабля выступающий вперед таран – остроконечный выступ для нанесения удара в борт неприятельского корабля. Над тараном возвышается полубак – надстройка в передней части корабля выше верхней палубы, с вертикальным форштевнем в носовой оконечности судна. С противоположной стороны корабля поперек высоко поднятого над водой и загибающегося кормового выступа (ахтерштевня) закреплен трап – переносная лестница. Вдоль борта над верхней палубой идет ряд четырехугольных отверстий – весельные порты, из которых выпущены на воду 17 весел. В средней части палубы установлена мачта с горизонтальной реей и прямым парусом, в нижней части которого имеется полукруглый вырез, для лучшего обзора моря рулевому, смотрящему прямо по курсу судна. От реи вниз спускаются снасти бегущего такелажа, служащие для подвешивания реи, для подтягивания паруса к рее. Для укрепления мачт применяется стоячий (неподвижный) такелаж. В.Д. Блаватский, основываясь на данных Геродота (IV, 74), предполагает, что в Северном Причерноморье паруса и корабельные снасти могли изготовляться из конопли (Блаватский В.Д., 1959в, с. 54, 55). Нарисованный корабль являлся униремой – греческим военным судном (Шульц П.Н., 1936, с. 190). Он, вероятно, конструктивно был близок к военным северопричерноморским кораблям этого времени (Петерс Б.Г., 1962, с. 132–134). Интересно изображение морского боя на ручке крышки чернолаковой леканы V в. до н. э. из Мирмекия (Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 141, рис. 19, 2), на которой процарапано изображение трех военных кораблей (табл. LXXXV, 2, 3, 4). Два первых корабля – однотипны, они имеют в носовой части таран и полубак. Днища их закругляясь, переходят в кормовую часть и заканчиваются ахтерштевнем. Высоко поднятая корма была необходима для плавания по бурному морю, для защиты рулевого от волн, а также при вытаскивании корабля на сушу и спуске его в море. От борта к борту прослеживаются банки-скамьи для гребцов или бимсы – поперечные горизонтальные связи, скрепляющие верхние концы шпангоутов ребер судна, на которые нашиваются доски наружной обшивки. Если последнее верно, то это корабли с поперечным набором. По этой системе набора строятся до сих пор суда речного флота (Невский Н.А., 1959, с. 98–100). Рассматриваемые корабли имеют по 10 весел на бортах и два рулевых весла на корме. Третий корабль является шестивесельным военным судном с тараном, с высоким полубаком, защищавшим носовую часть судна от волы, а при таранном ударе, препятствующим ведению противником встречного абордажного боя. На представленной композиции два первых однотипных военных корабля ведут бой с небольшим военным судном. Этот рисунок можно рассматривать как древнейший, сохранившийся рассказ о морском бое в Северном Причерноморье.

Письменные свидетельства о развитии хлебной торговли Боспора со Средиземноморьем и, особенно с Афинами, заставляют думать, что Боспор обладал мощным торговым флотом. В районе Донузлава были обнаружены остатки торгового судна IV в. до н. э.: свинцовые листы обшивки днища, деревянные части, металлические гвозди, топор корабельного плотника, корабельный груз – гераклейские амфоры (Блаватский В.Д., Петерс Б.Г., 1967, с. 73 сл.; 1969а, с. 151 сл.).

Эти находки, а также имеющиеся изображения торговых кораблей из районов Средиземноморья и Причерноморья позволили попытаться реконструировать внешний вид северочерноморского торгового судна этого времени (табл. LXXXV, 17). Возможно, близки донузлавскому кораблю граффити судов на обломке штукатурки из Керчи, где изображена корма боспорского торгового судна и мачта с реей другого судна, к которой подтянут парус, образующий волнообразные складки (Петерс Б.Г., 1966, с. 186 сл.).

Для охраны торговых морских путей, сопровождения торговых и транспортных судов, для борьбы с пиратами, были необходимы постоянные военно-морские силы. Боспорский военный флот активно борется с варварскими народами, занимающимися пиратством: гениохами, таврами, ахеями. Согласно Диодору (XX, 25), Евмел (309–303 гг. до н. э.) очистил море от пиратов, что свидетельствует о значительных размерах боспорских военно-морских сил в конце IV в. до н. э. Изображение военного корабля имеется на щитке бронзового перстня конца IV – начала III в. до н. э., найденного в некрополе Тирамбы. В его носовой части находился таран, переходящий вверху в отогнутый наружу форштевень. Последний выполнял при таранном ударе роль салазок, наползающих на борт вражеского судна, подминая его таким образом под себя. Днище судна, плавно закругляясь, переходит в кормовую часть, закапчиваясь высоким ахтерштевнем, в верху которого имеется загнутый во внутрь акропостоль, часто имеющий форму хвоста дельфина. Вдоль левого борта судна прослеживается четыре весла: два поверх горизонтального бруса и два под ним. В нижней части кормы видна лопасть кормового весла. Изображены два гребца верхнего ряда, сидящие лицом к корме. Гребцы нижнего ряда скрыты верхней палубой. По-видимому, это было изображение диэры – военного судна с двумя рядами весел. Диэра позволила, не увеличивая длины корабля, за счет строительства верхней палубы, удвоить скорость и силу удара, а ее высокие борта, палуба, трюмы и каюты давали возможность совершать успешные дальние плавания. Но наряду с диэрой продолжают строить корабли с одним рядом весел, по 25 весел у каждого борта – пентеконтеры. Изображение пентеконтеры III–II вв. до н. э. имеется на рельефной чаше из Фанагории (табл. LXXXV, 6). В носовой части находится слегка загнутый вверх таран, состоящий из трех продольных брусьев с ударными зазубринами на концах. Тараны изготовлялись из дерева и покрывались сверху медной обшивкой или заканчивались литыми металлическими наконечниками. Над тараном возвышается загнутый во внутрь форштевень. Между тараном и форштевнем выступают вперед два горизонтальных бруса, предохраняющие носовую часть судна от разрушения при нанесении таранного удара. В кормовой части видно перо руля, вдоль бортов гребные весла, над бортами – фигурки гребцов. Судя по рассказу Полиена (VI, 9, 3) о заговоре триерархов, боспорский флот имел наряду с легкими кораблями триеры. Триеры могли иметь длину от 25 до 46 м, ширину от 4 до 6 м (Шершов А.П., 1940, с. 28). В основании триеры был деревянный киль, к которому крепились судовые ребра-шпангоуты, покрытые снаружи досками бортовой обшивки. Киль в носовой части судна переходил в форштевень с одним или несколькими таранами, обшитыми медными листами. Тараны были различны по своим размерам и конструкции. На пантикапейской монете конца II в. до н. э. изображена носовая часть корабля с тараном (табл. LXXXV, 9) (Зограф А.Н., 1951, табл. XI, 1, 14). На херсонесской монете конца II – начала I в. до н. э. виден нос херсонесского военного корабля с тараном с поднятым вверх акропостолем, ниже которого выступают вперед два горизонтальных бруса – эпотиды (табл. LXXXV, 10) (Зограф А.Н., 1951, табл. XXXVI, 10). На пантикапейском оболе конца II – начала I в. до н. э. хорошо видна часть носа военного корабля с тройным тараном, состоящим из трех продольных брусьев с ударными зазубринами на концах (табл. LXXXV, 14) (Зограф А.Н., 1951, табл. XLIII, 1), на золотом статере Асандра (после 41 г. до н. э.) изображена носовая часть судна с тараном, на котором с поднятым в руке венком стоит крылатая богиня победы – Ника (табл. LXXXV, 12; Зограф А.Н., 1951, табл. XLIV, 5). На фанагорийской тетрадрахме 30–17/16 гг. до н. э. изображен таран (табл. LXXXV, 11) (Зограф А.Н., табл. XLIV, 12), а на медном оболе Агриппии (Фанагории) 14-8 гг. до н. э. – носовая часть военного корабля (табл. LXXXV, 13) (Зограф А.Н., 1951, табл. XLV, 14).

Триеры, построенные аттическими мастерами, имели тараны, расположенные близко к поверхности воды, таранные удары такими судами наносились выше ватерлинии. Часто, кроме нижнего тарана, был еще и верхний. С двух сторон носовой части триеры крепились брусья-эпотиды, с помощью которых ломались весла на судах противника.

В кормовой части судна киль переходил в закругленный ахтерштевень. Для поворотов во время движения триера имела в корме с каждого борта по одному укрепленному рулю в виде большого весла. На судне этого типа было несколько якорей, которые обычно находились в носовой части корабля. На триере была сплошная палуба, под которой располагался трюм, служивший для частичного размещения гребцов и для хранения и перевозки провианта и различных запасов. С IV в. до н. э. на триерах появляется легкая, верхняя палуба – катастрома, защищавшая гребцов верхнего ряда от стрел и дротиков и служащая для расположения на ней воинов. В верхней части этой палубы имелась выступающая наружу и свисающая над водой площадка-транс. Это приспособление позволяло не увеличивая ширины подводной части корабля и длины весел, увеличить длину выноса последних. Транс также защищал корпус корабля при таранном ударе, давал место для маневра воинам и увеличивал продольную прочность судна.

У триеры были три ряда весел, расположенных вдоль борта один над другим. Для того, чтобы один ряд весел при гребле не задевал за другой, отверстия для них в бортах были смещены. Весла верхнего ряда – наиболее длинные, располагались на концах транса и управлялись каждое одним гребцом-трапитом (Болдырев А.В., Боровский Я.М., 1948, с. 326–329, рис. 111). Веслами второго ряда – более короткими управляли – зигиды, также каждый одним веслом. Самыми короткими нижними веслами третьего ряда управляли сидящие у борта в трюме таламиты. Они сидели на скамейках, на которые часто для удобства сидения подкладывались специальные подушки. Во время стоянки весла втягивались внутрь корабля или туго подтягивались к бортам ремнями и уключинами.

Все три ряда весел работали вместе только во время боя. Согласно свидетельству Фукидида (I, 505, 512) в случае надобности триера с помощью весел могла двигаться кормой вперед. Вспомогательным движителем триеры являлся прямой парус, который во время боя убирался. Обычно на триерах устанавливалось по одной мачте, изготовленной из целого дерева. Мачту устанавливали почти посередине судна, несколько ближе к его носовой части; будучи съемной, она при надобности могла укладываться вдоль борта на вилкообразную подставку. Во главе триеры стоял триерарх. Первым помощником триерарха был рулевой-кибернетес. Флейтист, подавал на флейте сигналы гребцам, регулируя темп движения весел. На судне имелась военная команда из 18 воинов: четыре лучника и 14 гоплитов.

Полибий (XIV, 1–7) сообщает о более широком применении в эпоху эллинизма абордажного боя, что потребовало значительного увеличения на палубах числа воинов. Судя по афинскому декрету 346 г. до н. э., который предписывал: «Дать тех матросов, которых просят Спарток и Перисад, а послам записать имена всех матросов, которых они выберут у секретаря Совета» (Граков Б.Н., 1939б, с. 239 и сл.) для службы в боспорском флоте набирались наемники.

Греческий военно-морской флот перед сражением выстраивался боевым строем. В центре располагался корабль командующего флотом – наварха. Первый строй кораблей стремился разрушить и порвать строй неприятельских судов. Во втором строе находились транспортные и резервные суда, которые при превосходстве в численности, пытались охватить неприятеля с флангов. Подобные приемы боя, вероятно, применялись в морских сражениях и в Северном Причерноморье. У греческого флота было два возможных способа ведения морского боя – маневрирование с целью нанесения таранного удара и абордажный бой. Таранный удар наносился носовой частью корабля в борт противника. Часто таранный удар наносился после применения особого маневра: корабль, разогнавшись и убрав весла, проходил вплотную у борта неприятельского судна, ломая его весла, а затем, развернувшись, наносил таранный удар в центр вражеского борта. При абордажном бое корабли при сближении сцеплялись бортами и воины, перебравшись на палубу вражеского корабля, вели рукопашный бой. В Северном Причерноморье в эллинистическое время, как и на Понте, могли строиться и эксплуатироваться и более крупные военные корабли – пентеры, гексеры, октеры.

На пантикапейской надгробной стеле начала II в. до н. э. имеется рельеф с изображением плывущего военного корабля (табл. LXXXV, 7) (Kieseritzky G., Watzinger С., 1909, № 550). В его носовой части тройной таран. Конструктивные части бортовой обшивки даны горизонтальными линиями. Корма судна поднята, на ней виден рулевой с веслом, на носу – пассажир. По обе стороны фронтона одного из пантикапейских надгробий (ОАК 1880 г., с. 246, табл. V) имеются рельефы, изображающие носовые части военных кораблей со стоящей на них богиней Никой (табл. LXXXV, 8). В нижней части кораблей – тараны, над которыми плавно закругляются форштевни, заканчивающиеся выступающим вперед бревном-бушпритом. Наиболее позднее из изображений военных кораблей в Северном Причерноморье – корабль с бараном на палубе – на стеклянной гемме I в. н. э. из Беляусского могильника (табл. LXXXV, 15) (Дашевская О.Д., 1970а, с. 71, рис. 33, 2). Отчетливо виден таран, выше него – горизонтальный брус-эпотида, а над ним плавно загнутый форштевень. Вдоль борта – привальный брус с пятью круглыми отверстиями для пропуска весел на воду.

В конце II-начале III в. при Савромате II боспорский военный флот активно действует у южных берегов Черного моря, и в частности очищает море от пиратов (КБН, 1237). Морская торговля продолжает процветать. Сохранилась надпись, из которой следует, что Савромат II разрешил членам фиаса навклеров Горгиппии, вывезти из гавани без уплаты пошлины 1000 артаб (или 58 тонн) зерна (КБН, 1131; Жебелев С.А., 1953, с. 208).

Изображения торговых судов и их частей продолжают встречаться вплоть до позднеантичного времени. На нескольких обломках штукатурки из Пантикапея II в. до н. э. – I в. н. э. сохранились граффити с изображением частей кораблей (Петерс Б.Г., 1966, с. 190 сл.). Можно различить кормовую часть торгового или транспортного судна (табл. LXXXV, 19) с двумя рулевыми веслами. Линиями от борта к борту показаны банки или весла, выше борта прорисована часть корпуса. На другом обломке изображена носовая часть судна с флагштоком, на котором в сторону от корабля обращен носовой флаг-гюйс (табл. LXXXV, 20). На баке имеется изображение двухступенчатой башни, возможно, для штурма с моря прибрежных укреплений. Подобные приспособления – самбуки были известны во флоте Митридата VI. В центральной части судна видны тросы стоячего такелажа, идущие к грот-матче. Горизонтальной линией вдоль борта показан уровень воды или буртик – прикрепленный к борту, выступающий канат. Наклонными линиями от борта на воду изображены весла. На третьем граффити – бортовая часть торгового судна (табл. LXXXV, 21). Видна надпалубная надстройка – рубка, над бортом прорисовано полотно паруса. На четвертом граффити изображена верхняя часть мачты корабля с тросами стоячего такелажа (табл. LXXXV, 23).

На обломке штукатурки из Патрея I в. до н. э. – I в. н. э. (табл. LXXXV, 22) (Сокольский Н.И., 1971, с. 71, 72, рис. 19, 3) процарапан рисунок, изображающий носовую часть торгового судна, на фоне зубцов крепостной стены. Округлый форштевень заканчивается изображением птичьего носа. Характерной для кораблей римского времени наклонной линией изображен трос стоячего такелажа. На фрагменте штукатурки I в. н. э., найденной в Керчи в 1946 г., воспроизведен торговый корабль (табл. LXXXV, 24) с округлым носом и кормой, в центре высокая мачта с реей, к которой подтянут парус. Очень схематичное изображение кормы торгово-промыслового судна вырезано на обломке чаши I в. из Фанагории (табл. LXXXV, 26). В кормовой части судна два рулевых весла, горизонтальная линия вдоль борта – буртик; с борта спускается гребное весло. На обломке надгробной стелы II–III вв. из Херсонеса (Белов Г.Д., 1940б, с. 270, рис. 5) уцелел рельеф с изображением мачты, реи и паруса торгового судна (табл. LXXXV, 27). Для фиксирования реи в нужном положении от ее конца идут тросы. Парус, по-видимому, был сшит из отдельных вертикальных полос. На обломке кирпича римского времени из Тиры сохранился врезной рисунок, изображающий кормовую часть торгового судна (табл. LXXXV, 28) (Максимова М.И., 1955, с. 81). С его кормы спускается рулевое весло, а с борта на воду – два гребных весла. В центральной части судна изображена часть паруса. Торговое судно воспроизведено на обломке глиняного грузила III в. из Фанагории (табл. LXXXV, 29) (Марченко И.Д., 1957а, с. 233). К этому же позднему времени принадлежит обломок штукатурки из Керчи (Петерс Б.Г., 1966, рис. 1, 2, с. 187) с граффити, изображающим промысловое судно с поднятой мачтой. Линиями, идущими от кормы за борт, прорисованы рулевые весла или канаты рыболовных снастей (табл. LXXXV, 30). В Китее на стене склепа III в. н. э. сохранился рисунок, нанесенный краской, изображающий торговый корабль (табл. LXXXV, 31) (Гайдукевич В.Ф., 1959б, с. 229, рис. 99). В его носовой части – высоко поднятый форштевень, в кормовой два рулевых весла, в центре – мачта с реей, к которой подтянут парус. На стене Керченского склепа 1894 г. нарисовано торговое судно. В носовой его части расположен высокий полубак, верхняя часть форштевня в виде головы птицы (табл. LXXXV, 32) (ОАК за 1894 г., 1896, с. 89, рис. 148). Видны две мачты, на первой от носа фокмачте рея и парус не поставлены, на второй – грот-мачте укреплены рея и прямой парус. Наклонными линиями прорисованы тросы бегущего такелажа. Мачты на судах этого типа обычно устанавливались не строго вертикально, а с небольшим наклоном в сторону кормы – 2–6°. Наклон мачт улучшал мореходные качества и облегчал управление судном (Цурбан А.И., 1953, с. 12). На росписи склепа 1901 г. в Керчи, датируемого III–IV вв., краской нарисовано торговое судно (табл. LXXXV, 33). В его носовой части виден выступающий вперед бушприт, на баке – большой и малый двурогий якори. Большой якорь мореплаватель держит за трос, готовый его отдать. На корме видны два рулевых весла. На юте установлена рубка рулевого, за кормой на тросе буксируется шлюпка с высокоподнятыми носом и кормой. В центральной части судна мачта с реей, от которой спускается парус. Наклонными линиями к мачте показаны тросы стоячего и бегущего такелажа. Два матроса на мачте работают с парусом, два других на салинге – с якорем. Рисунок малого якоря близок изображению якоря на граффити I в. из Донузлавского городища, где якорь состоит из вертикального веретена, в верхней части которого горизонтальный шток, внизу – два рога (табл. LXXXV, 25).

В Северном Причерноморье неоднократно находили части древних якорей: в одном из помещений Пантикапея, у очага (конец VI – начало V в. до н. э.) обнаружены два каменных якорных штока (Марченко И.Д., 1972, с. 346); со дна Керченской бухты подняты остатки якоря эллинистического времени с хорошо сохранившейся центральной частью в виде дубового веретена сечением 0,13×0,16 м с поперечным свинцовым штоком длиной 1,76 м, весом 200 кг (Сокольский Н.И., 1971, с. 70, рис. 18; с. 71). Со дна моря в донузлавской бухте подняты части деревянного якоря со свинцовым штоком.

На стене Керченского склепа 1901 г. имеется сильно стертое изображение торгового судна (табл. LXXXV, 34) (АДЖ, с. 415, табл. XCVIII, рис. 3), идущего вправо. В его центре прорисован диск, разделенный на восемь частей, в каждой из которых по точке. Отлогий нос корабля заканчивается выступающим вперед бушпритом, за которым виден высокий полубак. На верхней палубе в средней части прослеживается надстройка-спардек, а около круто поднимающейся кормы – полуют. На палубе кормчий, поворачивает румпели, связанные тросами с двумя блоками, расположенными внутри полуюта, от которого далее тросы идут к рулевым веслам. Таким образом, с помощью блоков и румпелей осуществлялось управление тяжелыми рулевыми веслами. Этот рисунок является единственным, где подробно прослеживается механизм управления кораблем. Есть более простые изображения этого механизма (Casson L., 1960, табл. 14, 6).

В Северном Причерноморье были удобные и хорошо оборудованные порты, гавани и свои верфи для строительства кораблей. Страбон (XI, 2, 8) пишет, что повсюду вдоль Киммерийского Боспора есть удобные гавани. Он (VII, 4, 4) упоминает о феодосийской гавани, которая может вместить 100 кораблей, о прекрасной гавани Нимфея, пантикапейской гавани, находившейся на восточной стороне города, где были и верфи для строительства 30 кораблей. Большой мол этой гавани, хорошо видимый под водой Керченской бухты еще в начале XX в., был уничтожен при постройке нового мола. Следы древнего мола обнаружены также в Феодосии (Колли Л.П., 1909, с. 125). Крупными торговыми портами были Фанагория и Танаис. Страбон (XI, 2, 14) называет также Синдскую гавань, гавань Бат, а Псевдо-Арриан (76, 50) упоминает о защищенной от западных ветров корабельной стоянке в Киммерике. К западу от Боспора также были удобные стоянки для кораблей – гавань в Тире, в Ольвии и Прекрасная гавань (Калос Лимен) в Северо-Западном Крыму (IPE IV, 79, 4). Страбон называет еще три гавани в Херсонесе (VII, 4, 2). Однако в целом крымское и кавказское побережье Черного моря имели рельеф, мало удобный для древнего мореплавания: недостаточно глубоковходящих в сушу бухт и выступающих в море полуостровов. В Черном море всего три острова, нередки жестокие штормы, особенно в северной части побережья Кавказа. Суда, застигнутые штормом в море, не могли быстро укрыться в гавани или в заливе, спрятаться за выступающий мыс или остров, а большие глубины не давали возможности отстояться на якоре в безопасном отдалении от берега.

Кораблестроительные приемы, существовавшие у аборигенов, были частично заимствованы греческими переселенцами, при строительстве ими торгового флота. Они строили крупные парусные корабли с высокоподнятой кормой и с водонепроницаемой палубой, имеющие не менее двух якорей и часто буксирующие спасательные лодки. Борта их ниже ватерлинии и днище в целях предохранения досок от гниения и обрастания ракушками, были покрыты свинцовыми листами (Блаватский В.Д., Петерс Б.Г., 1969, с. 151, 153, рис. 3, 4). Густопромасленные борта имели черный цвет. Для рулевого было специальное укрытие – высокоподнятая рубка. Торговый флот Северного Причерноморья отвечал поставленной задаче – перевозке грузов на большое расстояние по бурному и негостеприимному морю.