Текст книги "Античные государства Северного Причерноморья"

Автор книги: Сергей Беляев

Соавторы: Ирина Кругликова,Надежда Онайко,Екатерина Алексеева,Игорь Шургая,Константин Марченко,Дмитрий Шелов,Анатолий Амброз,Мария Кобылина,Анна Коровина,Александр Масленников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

Остальные поселения на хоре Херсонеса
(А.Н. Щеглов)

На остальной хоре Херсонеса располагались укрепленные и неукрепленные поселения разных типов, а также земельные наделы того же типа, что и описанные выше. Отметим три основных типа поселений: 1 – крупные многобашенные укрепления, с большими дворами, окруженными жилыми и хозяйственными помещениями (городище «Чайка», табл. XXIV, 5, 6); 2 – поселения, состоящие из группы крупных укрепленных или неукрепленных усадеб, например, Беляус (табл. XXIV, 2, 3) и Панское I; 3 – отдельно стоящие усадьбы и неукрепленные поселения. Разные типы поселений с расположенными возле них земельными участками, возделанными по системе, принятой в Херсонесе, свидетельствуют о сложной структуре хоры Херсонеса, на которой существовали города с собственными землями, разделенными на наделы, крупные укрепления и неукрепленные поселения, состоявшие из типично греческих усадеб, отдельные усадьбы и поселения негреческого облика. А это, в свою очередь, позволяет предполагать и сложный социальный и этнический состав земледельческого населения на территории хоры Херсонеса: среди него, может быть, существовали различные категории свободного, полузависимого и зависимого населения.

Харакс
(А.А. Масленников)

Появление этого укрепленного поселения связано с римским гарнизоном, поставленным в Херсонесе. Харакс, как название населенного пункта на южном берегу Крыма, приводит в своей «Географии» Клавдий Птолемей (VI, 2). В 1837 г. сделано первое краткое описание древнего поселения на мысе Ай-Тодор (Кеппен П., 1837, с. 101, и сл.). В 1849 г. граф Шувалов проводил здесь небольшие раскопки (Кондараки В.Х., 1873, с. 169 и сл.). Начиная с 1896 г. в течение 15 лет на Ай-Тодоре велись значительные исследования, их материалы нашли отражение в литературе (Ростовцев М.И., 1900; 1902; 1911; Башкиров А.С., 1914; Дьяков В.Н., 1930; 1942; Блаватский В.Д., 1952). В 1931, 1932 и в 1935 гг. здесь проводила работы экспедиция под руководством В.Д. Блаватского (Блаватский В.Д., 1938, с. 312; 1951г, с. 250 и сл.). С 1977 г. – под руководством К.К. Орлова.

Городище, отождествляемое с Хараксом, расположено на холме Ай-Тодорского мыса и занимает площадь около 6 га (табл. XXVI). Оно недоступно со стороны моря, а с суши мыс огорожен стеной, частично сложенной из громадных грубо отесанных глыб, принадлежавшей таврскому укреплению и вошедшей в систему оборонительных сооружений, построенных римлянами (табл. XXVI, 1, 3).

Внешняя оборонительная стена относительно хорошо сохранилась. Она имела ширину 2,2–2,4 м и была двухпанцирной с забутовкой (табл. XXVI, 2, 3). В юго-западной части городища находились ворота (Rostovtzeff M., 1902; Дьяков В.Н., 1930, с. 20; Блаватский В.Д., 1951г, с. 250). Внутренняя стена, несколько более широкая, прослеживается менее четко. Стены существовали с I по IV в. (Блаватский В.Д., 1951г, с. 258; 1961а, с. 84). Большинство построек Харакса расположено на холме, за внутренней стеной. Судя по клеймам на черепице (табл. XXVI, 7), во второй половине I в. н. э. здесь размещалась вексилляция моряков Равеннской эскадры. При императоре Домициане эти части были выведены. Среди сооружений этого времени выделяются своей монументальностью нимфей и термы. Нимфей, находившийся возле стены, представлял собой бассейн размером 9×7,7 м и глубиной до 2,55 м. Юго-восточная сторона его служила лестницей (табл. XXVI, 4, 5) (Блаватский В.Д., 1951, с. 282). Бассейн был тщательно облицован водонепроницаемым известковым раствором. Вода поступала сюда по глиняным трубам водопровода. Наиболее интересны термы, занимавшие площадь 24,55×14,85 м и расположенные выше Нимфея у обрыва холма (Блаватский В.Д., 1951г, с. 287). Они состояли из двух рядов помещений. В одном была раздевальная, по одну сторону от которой имелся бассейн с холодной водой, по другую – теплая баня с горячей водой. Пол помещения был выложен большими квадратными кирпичами (0,5×0,58×0,58 м) установленными на невысоких каменных столбиках. Отопление осуществлялось с помощью гипокауста, а также довольно широких глиняных труб, по которым проходил горячий воздух, поступавший из топочной. К банному помещению примыкал ряд комнат, вероятно, палестра. Здание терм, существовавшее в I–III вв. н. э., видимо, было двухэтажным.

Во II в. н. э. в Хараксе стояла вексилляция I Италийского легиона, как о том свидетельствуют клейма на кирпичах и черепицах (Ростовцев М.И., 1900, с. 144, 155). В последних десятилетиях II в. там стоял гарнизон из солдат XI Клавдиева легиона. Это был последний гарнизон Харакса, покинувший его в середине III в. Ко времени его стоянки относится надгробный памятник Люция Фурия Севта, оптиона префекта I фракийской когорты (Ростовцев М.И., 1911, с. 38). К последнему периоду пребывания римских солдат в Хараксе относится здание, выявленное раскопками 1907 г., расположенное за пределами крепости возле внешней стены на северо-восточном склоне холма, у дороги. Это небольшое святилище дорожной стражи – бенефициариев. В нем найдено три алтаря II–III вв. н. э. с посвятительными надписями Юпитеру Лучшему Величайшему, культ которого был официальным в римской армии (табл. XXVI, 44). Находки вблизи святилища и в нем 11 фрагментов небольших вотивных рельефов свидетельствуют о распространении среди солдат гарнизона также культов; Диониса, Мифры, Артемиды, Гекаты, Фракийского всадника (табл. XXVI, 43; Ростовцев М.И., 1911, с. 5 и сл.). Несколько фрагментов аналогичных рельефов и терракотовых статуэток обнаружено и на территории самого поселения. Там при раскопках найдены бронзовые рыболовные крючки, грузила, иглы для вязания сетей, каменные жернова, железная мотыга, пряслица. Много фрагментов пифосов, остродонных амфор, «римских» светильников, стеклянной, краснолаковой и простой гончарной посуды. Встречаются бронзовые наконечники копий, бронзовые и железные наконечники стрел, бронзовые фибулы, перстни и пряжки, круглые камни для пращей и баллист, астрагалы, стеклянные бусы, обломки керамических труб.

В середине III в. н. э. римские войска были эвакуированы из Северного Причерноморья, в том числе и из Харакса. Однако жизнь в нем с уходом римских войск не прекратилась. В 1932, 1935 гг., за наружной стеной на северо-западном склоне холма был раскопан могильник, относящийся к концу III – первым десятилетиям IV в. н. э. Обряд погребения – кремация, прах чаще всего помещался в амфоры. Могилы находились на небольшой глубине в расщелинах скал (табл. XXVI, 8, 9) (Блаватский В.Д., 1951г, с. 259, 262 и сл.). Помимо посуды в них найдены орудия труда (железные топоры, серпы, ножи, бронзовые рыболовные крючки), реже – оружие (бронзовые наконечники копий, боевые топоры, кинжал), а также глиняные пряслица, бронзовые пряжки, фибулы, перстни, браслеты, монеты, обломки стеклянной посуды и разнообразные бусы (табл. XXVI, 10–41). По мнению В.Д. Блаватского, здесь были похоронены потомки обитателей канабы – торгово-ремесленного прилагерного поселка. Разведки 1958 г. обнаружили следы древней дороги, возможно, связывавшей Харакс с Херсонесом (Соломоник Э.И., 1960, с. 137). В 1977, 1978 гг. работы велись в северо-западной части крепости, где открыты постройки первых веков нашей эры, примыкавшие к оборонительной стене. На некрополе раскопаны погребения III в. н. э.

Ряд исследователей высказал предположение, что, кроме Харакса, римские военные посты существовали в Керкинитиде, Балаклаве, Инкермане (Дьяков В.Н., 1942, с. 52; Белов Г.Д., 1948а, с. 110; Гилевич А.М., 1965, с. 107).

Глава пятая
Боспорское государство

Источники и история исследования
(И.Г. Шургая)

Боспорское государство – крупнейшее греческое государственное образование на территории Северного Причерноморья, располагалось по обоим берегам Боспора Киммерийского (ныне Керченского пролива) (карта 6). Оно занимало обширную территорию Восточного Крыма, включая Феодосию, весь Керченский полуостров, Таманский полуостров и примыкающие к нему территории, вплоть до предгорий Северного Кавказа, а также район устья р. Дон (греческий Танаис). Земли, входившие в состав Боспора, являлись по большей части всхолмленной равниной, переходящей в предгорья Восточного Крыма и Северного Кавказа. Таманский полуостров в древности представлял собой группу островов, разделенных морскими заливами, лиманами и протоками дельты Кубани (греческий Антикит).

Карта 6. Карта Боспора Киммерийского. Нумерация памятников общая для карт 6–9. Города Боспора и сельские поселения Азиатского Боспора. Поселения азиатской части Боспора. Составитель И.Т. Кругликова.

286 – Кучугуры; 287 – Красноармейское; 288 – Батарейка I; 289 – Батарейка II; 290 – Каменная Батарейка; 291 – пос. Ильич; 292 – Бугазское; 293 – Яхново; 294 – Западно-Цукурское; 295 – Западно-Зеленское; 296 – Северо-Зеленское; 297 – Пятиколодезное; 298 – Двенадцатый километр; 299 – Десятый километр; 300 – Раевское; 301 – Батарейный; 302 – Андреевское; 303 – Вышестеблиевское; 304 – Гастогаевское; 305 – Суворово-Черкесское; 306 – Капустин; 307 – Юровка; 308 – Близнецы; 309 – Водопроводное; 310 – Рассвет; 311 – Джемете; 312 – Красный курган; 313 – Гай-Кадзор; 314 – Анапа южная; 315 – Натухаевская; 316 – ст. Благовещенская; 317 – Су-Псех; 318 – Широкая Балка; 319 – хут. Благовещенский; 320 – Витязево; 321 – Уташ; 322 – Ленинский путь; 323 – совхоз им. В.И. Ленина; 324 – Чумбурка; 325 – Дюрсо; 326 – Озерейка; 327 – Мысхако; 328 – Владимировка; 329 – Цем-долина; 330 – Борисовка; 331 – Кирилловка; 332 – Большие хутора.

Древнейшим письменным источником по истории Боспора являются фрагменты из труда Гекатея Милетского. Для восстановления исторической топографии Боспора важны периплы и периэгесы, в которых перечисляются населенные пункты, местные племена, входившие в состав государства, и его соседи; даются расстояния от одного населенного пункта до другого, иногда сообщаются краткие исторические данные. Для Боспора в целом большую ценность имеет «География» Страбона, в которой большая часть главы 4 книги VII и главы 2 книги XI посвящены Боспору. Помимо географических сведений с довольно точным указанием расстояний между боспорскими поселениями, Страбон сообщает о достопримечательностях городов Боспора, о его климате и исторических событиях. Клавдий Птолемей указывает географические координаты многих населенных пунктов, местоположение которых иногда еще не установлено. Важные сведения об экономике и истории Боспора мы узнаем из речей Исократа, Демосфена, Эсхина. Благодаря труду Диодора Сицилийского, нам известно об образовании Боспорского государства, о смене его правителей, об отдельных эпизодах из истории Спартокидов, об их взаимоотношениях с местными племенами. Полиен рассказывает о присоединении к Боспору Феодосии и Синдики. Дион Кассий, Аппиан и Тацит описывают Боспор времен митридатовых войн и последующие внутриполитические события, взаимоотношения Боспорского государства с Римской империей. Об истории позднеантичного Боспора сообщается в трудах Аммиана Марцеллина, Зосима, Константина Багрянородного. Интересные сведения имеются в трудах Полибия, Помпония Мелы, Стефана Византийского и других древних авторов.

Сведения древних авторов дополняются эпиграфическими памятниками. Общее число надписей в настоящее время значительно превышает 1320, вошедших в корпус Боспорских надписей (КБН). Большая часть их происходит из Пантикапея, Горгиппии, Танаиса, Гермонассы, Фанагории. Для Боспора характерно большое количество надписей на надгробиях. Очень важны посвятительные и строительные надписи, позволяющие проследить изменения в титулатуре боспорских правителей и показывающие рост и сокращения территории Боспора, взаимоотношения с местными племенами и с Римской империей, изменения государственного устройства. Многочисленные списки имен дают номенклатуру государственных должностей, позволяют судить о социальном устройстве и внутренней организации боспорского государства; надписи рассказывают о строительной деятельности правителей и частных лиц, о различных постройках и монументах, украшавших города, называют имена божеств, культы которых имели распространение на Боспоре. Большой интерес представляют списки членов фиасов и манумиссии, показывающие изменения в экономике и религиозных представлениях общества. В боспорских надписях упомянуты многочисленные античные центры, которые поддерживали контакты с Боспорским государством (Амастрия, Амис, Аркадия, Афины, Колофон, Кромны, Митилена, Прусы, Сиракузы, Таре, Халкедон и т. д.). В свою очередь, в восточногреческих городах найдены декреты в честь боспорских правителей и граждан, постановления о регламентации торговли, посвящения и надгробия боспорян (Граков Б.Н., 1939б). Клейма на амфорах и черепицах позволяют судить об организации керамического производства, о торговых связях с Южным Причерноморьем (Гераклеей, Синопой) и Средиземноморьем (Родосом, Хиосом, Фасосом, Мендой, Косом, Книдом) (Штаерман Е.М., 1952; Шелов Д.Б., 1956б; 1957; 1975; Гайдукевич В.Ф., 1947; Граков Б.Н., 1935). Для изучения культов и ономастики Боспора необходимо учитывать также многочисленные граффити (Толстой И.И., 1953; Гайдукевич В.Ф., 1966б, с. 70 сл.) и дипинти (Шелов Д.Б., 1972б; 1978).

Нумизматические источники позволяют проследить общий ход экономического развития Боспора, направление торговых связей. Выпуск монет на Боспоре начинается в конце VI в. до н. э. в Пантикапее. Монету чеканят также Мирмекий, Нимфей, Феодосия, Фанагория и, возможно, Синдская Гавань. В конце V в. до н. э. прекращается автономный чекан монет боспорских городов и пантикапейская монета доминирует на боспорском рынке. Монеты дополняют наши сведения об именах и титулатуре боспорских правителей и о последовательности их правления. Изображения божеств на монетах дают представление о господствующих культах, а чеканка портретов римских императоров – о зависимости от Римской империи.

В литературе не существует единой периодизации истории Боспорского государства. В.Ф. Гайдукевич выделяет шесть периодов, связанных с событиями политической истории Боспора: 1 – образование государства (VI в. до н. э. – 480 г. до н. э.); 2 – период Археанактидов (480 г. до н. э. – 438–437 гг. до н. э.); 3 – период Спартокидов (438–437 гг. до н. э. – 109 г. до н. э.); 4 – Боспор под властью Митридата и Рима; 5 – Боспор в первые века нашей эры; 6 – распад Боспорского государства (середина III в. – 70-е годы IV в.) (Гайдукевич В.Ф., 1949а). В.Д. Блаватский, – основываясь на этапах экономического развития и на истории культуры Боспорского государства, предлагает иную периодизацию: 1 – киммерийский период, в конце которого возникают эмпории (вторая половина VII–VI в. до н. э.); 2 – полисный период (вторая четверть VI – первая четверть IV в. до н. э.); 3 – период протоэллинизма (вторая четверть IV в. до н. э. – 309 г. до н. э.); 4 – период эллинизма (309 г. до н. э. – конец II в. до н. э.); 5 – сарматский период (I в. до н. э. – последняя четверть IV в. н. э.) (Блаватский В.Д., 1950а, с. 32; 1959б, с. 38 сл.; 1964а, б).

Боспор ЕвропейскийПантикапей
(И.Г. Шургая)

Столица Боспорского государства расположена на месте современной Керчи, на нижней приморской террасе, на горе Митридат и на ее склонах. В периплах Псевдо-Скимна (835) и Псевдо-Арриана (75) Пантикапей именуется «столицей Боспорского царства», у Страбона (VII, 4) – «столицею боспорцев», у Аммиана Марцеллина (XXII, 8) – «метрополией всех милетских городов Боспора». Стефан Византийский (SC, I, с. 264) и Евстафий (311) называют Пантикапей большим городом.

Первые шаги в изучении археологической топографии Пантикапея были сделаны П. Дюбрюксом и И.П. Бларамбергом, при участии И.А. Стемпковского (Блаватский В.Д., 1951а, с. 10). В течение последующих десятилетий XIX в. пантикапейское городище раскапывали А.Б. Ашик, А.Е. Люценко, С.И. Веребрюсов. К.Е. Думберг проводил исследования Пантикапея с подробной фиксацией строительных остатков. С 1903 г. до 1914 г. раскопки на г. Митридат производил В.В. Шкорпил. В 1923, 1924 гг., 1930, 1931 и в 1941 гг. – Ю.Ю. Марти (Блаватский В.Д., 1951а, с. 10, 15, 53–60). В 1945 г. под руководством В.Д. Блаватского начались планомерные исследования Пантикапея, позволившие установить его историческую топографию и стратиграфию городских напластований. С 1959 г. исследования на горе Митридат велись экспедицией ГМИИ под руководством И.Д. Марченко, а затем В.П. Толстикова (см. табл. XXVII).

Раннее греческое поселение (VII–VI вв. до н. э.)

возникло на месте киммерийского, о чем свидетельствуют находки оружия эпохи поздней бронзы, например, бронзовых кельтов и топора с изображением быка и солнечного диска (Городцов В.А., 1928, с. 54 сл., рис. 1–4). К нему, возможно, относятся открытые на северо-восточном склоне горы Митридат под слоем VI в. до н. э. развалины кладки из огромных глыб, по-видимому, взятые из какой-то циклопической кладки, предшествовавшей основанию Пантикапея; обломки керамики эпохи поздней бронзы и циклопическая кладка крепиды, находящегося вблизи Пантикапея Золотого кургана (Блаватский В.Д., 1954в, с. 13; 1957а, с. 6; 1964в, с. 11–14). По-видимому, в легенде об основании Пантикапея сыном колхидского царя Аэйта, упоминаемого Стефаном Византийским (SC, I, с. 264) и Евстафием (311) есть отзвуки реального факта существования древнейшего догреческого поселения. В последние десятилетия VII в. до н. э. на месте будущего Пантикапея, вероятно, появляется эмпорий (Блаватский В.Д., 1964в, с. 10, 22). Древнейшая постройка – дом эмпория (3,10×2,65 м) был открыт вблизи «Первого кресла» горы Митридат. Частично сохранилась кладка цоколя стен. Стены были сырцовыми. Глинобитный пол был заглублен ниже подошвы стены. Внутри помещения открыты очаг и три ямы. Контраст скромного жилища и обилия найденных в нем первоклассных образцов родосско-ионийской керамики свидетельствует, что дом мог являться жилищем греческого купца (Блаватский В.Д., 1951е, с. 219; 1964в, с. 16 сл.).

Вторая четверть VI – первая четверть IV в. до н. э. (табл. XXVII, I, а).

Наиболее ранним сооружением этого периода является подвал небольшого дома площадью 7 м² второй половины VI – начала V в. до н. э., открытый на Восточно-Эспланадном раскопе. Его стены сложены из плоских мелких плит рваного камня. На его нижнем полу был открыт, по-видимому, под литейной печи, выложенный черепками амфор. В помещении найдены каменная литейная форма и фрагменты железных и медных литейных шлаков. Кровля этого «дома металлурга» была покрыта черепицей лаконского типа. К концу VI – началу V в. до н. э. относится дом, открытый на Верхнем Митридатском раскопе. Площадь трех его помещений около 40 м². При расчистке дома найдены граффити с именем «KOI», «К», «КО», очевидно, относящиеся к лицу, проживавшему в доме. Дом был заглублен в землю. Его стены сложены из небольших, грубо обтесанных камней на глине. Внутренние фасады стен аккуратно стесаны и обмазаны глиной, крыша дома – черепичная (Блаватский В.Д., 1957а, с. 16–18; 1964в, с. 29), К концу V в. до н. э. относится дом, также открытый на Верхнем Митридатском раскопе. Здесь раскопано лишь одно помещение и водосток, проходивший под вымосткой, скорее всего, дворика этого дома.

На Ново-Эспланадном раскопе архаические и раннеклассические дома располагались на естественных уступах (табл. XXVIII, I). Здесь открыт переулок шириной 1,20 м с каменно-черепяной вымосткой, идущий в направлении с юга на север на протяжении 12 м. По сторонам переулка открыто 14 домов, большая часть которых датируется серединой – концом VI в. до н. э., а три существуют до середины V в. до н. э. Ориентация большей части домов согласована с направлением переулка, что позволяет предположить наличие элементов регулярной планировки (Марченко И.Д., 1968б, с. 41; 1979). Обычно дома состоят из одного-двух помещений и ограды двора. Значительная часть их представляет собою заглубленные в грунт постройки с сырцовыми наземными стенами, возведенными над каменной кладкой. Вместе с тем, встречены и целиком наземные жилища с каменными подвалами. Вблизи некоторых домов обнаружены следы металлургического производства: литейные формы (Блаватский В.Д., 1956а, с. 119 сл.), куски железных шлаков, обломок глиняного тигля с остатками бронзовых шлаков, спекшиеся при литье бронзовые наконечники стрел, большое количество бронзовых и железных чешуек от панцирей. Возле одного из домов открыта часть гончарной печи второй половины VI – начала V в. до н. э. Найдены фрагменты изготовленной здесь же керамики: сосудов с росписью по светлой обмазке, покрытых краской; киликов на низкой ножке, лекан и терракотовых статуэток (Марченко И.Д., 1968б, с. 32, 36–38, рис. 11, 12). В 1945 г. на восточном склоне г. Митридат было найдено пять барабанов ионийского ордера второй половины VI или первых десятилетий V в. до н. э., позволивших реконструировать храм ионийского ордера площадью около 40–50×20 м с шестиколонным портиком, вероятнее всего, посвященный Аполлону. Деталь алтаря (волюта с частью пальметты), очевидно, тоже принадлежала какому-то весьма раннему храму Пантикапея (Блаватский В.Д., 1957а, с. 29 сл.; 1964, с. 29 сл.).

С конца V в. до н. э. по IV в. н. э. городская застройка Пантикапея осуществляется на частично вырубленных, частично насыпанных террасах, опоясывающих Митридат. Террасы, укрепленные подпорными стенами, уступами поднимались от подножия горы к ее наиболее возвышенной части, где был акрополь (Блаватский В.Д., 1947г, с. 93 сл.; 1957а, с. 8–12; 1964в, с. 43). Ранние террасы, сооруженные на рубеже V–IV вв. до н. э. и в IV в. до н. э. с переделками и ремонтами существовали и в последующее время. Раскопки 1949 г. на Верхнем Митридатском раскопе вскрыли картину перепланировки подпорных стен террас в III–II вв. до н. э. (Блаватский В.Д., 1957а, с. 49, рис. 21, 1). Перепланировка и сооружение новых террас производились и позднее. Жилые постройки вдоль улиц, устроенных на террасах, тыльными сторонами, примыкали к подпорным стенам вышележащих террас (Блаватский В.Д., 1957а, с. 9–11, 48–49; 1962а, с. 17–18).

IV в. до н. э. – II в. до н. э.

Со времени возникновения Пантикапея его территория постоянно расширяется. Уже с начала IV в. до н. э. в городскую территорию входили все склоны «Первого кресла» Митридата, а в III в. до н. э. в границы города включено пространство между западным склоном «Первого кресла» и «Скалистым выступом». Со II в. до н. э. в черту города включаются склоны «Второго кресла» Митридата, а также пространство от берега залива до подошвы горы (табл. XXVII, I, 6), террасная планировка сохраняется (Блаватский В.Д., 1957а, с. 47). Эллинистические жилые дома, особенно III–II вв. до н. э., сохранились плохо из-за больших перестроек в период I в. до н. э. – I в. н. э. Многокомнатный жилой дом открыт на Эспланадном раскопе. Его капитальные стены были сложены из тесаных блоков известняка, в сооружении перегородок широко использован бутовый камень (Блаватский В.Д., 1957а, с. 49–55, рис. 25). Общественные постройки эллинистической эпохи ярко характеризует богато отделанное здание II в. до н. э., частично открытое на Ново-Эспланадном раскопе (табл. XXIX) площадью 450 м². В центральной части здания был большой прямоугольный двор (площадью 80 м²), окруженный колоннадами дорийского ордера. Сторона двора, обращенная к северу, не сохранилась. Сохранились частично колонны, детали фриза, карниза, антефикс и т. д. Двор был вымощен плитами известняка. В центре двора был алтарь, от которого сохранился фрагмент, украшенный рельефными изображениями букрания и гирлянды. По-видимому, во дворе стояли статуи, на что указывает плита-постамент, открытая на вымостке двора и обломки пяти статуй. За южным портиком была галерея, а за ней несколько помещений. В помещении А пол был выложен кусками белого и зеленого мрамора, в углу сохранился очаг и две мраморных опоры скамьи. Помещение Б с цементным полом и водостоком, служило для омовений. В двух западных помещениях Г и Д полы были выложены мозаикой из галек. К юго-востоку от центрального двора с колоннадами был еще один двор, вымощенный плитами. Существует мнение, что здание являлось пританеем. Оно погибло от пожара в конце II в. до н. э. (Марченко И.Д., 1967б; 1968б, с. 48).

В первые десятилетия III в. до н. э. возможно было начато создание оборонительного комплекса, остатки которого были исследованы на вершине «Первого кресла» горы Митридат. Обнаружены остатки стен, снабженных бастионообразными выступами и вырубленные в скале обходные коридоры шириной 1,7–1,5 м. Все эти сооружения группировались вокруг прямоугольной центральной башни. Въезд на платформу цитадели осуществлялся по наклонному скалистому пандусу, фланкированному с востока полукруглой в плане башней диаметром 11 м (табл. XXVIII, III–V). Во время землетрясения 63 г. до н. э. эти укрепления, вероятно, сильно пострадали.

Изучена также система укреплений акрополя с севера, где выделено три периода существования этой системы. Наиболее существенные перестройки относятся к концу II – началу I в. до н. э. (Блаватский В.Д., 1957а, с. 24–28; Марченко И.Д., 1975а, с. 317 сл.; Толстиков В.П., 1977, с. 156 сл.) (табл. XXVIII, III–V). Ко II в. до н. э., видимо, относятся остатки городской оборонительной стены (толщиной 3 м) с круглыми башнями (Марти Ю.Ю., 1926, с. 47, рис. 23, 24). Направление этой оборонительной стены совпадает с линией городских укреплений, обозначенных на планах XVIII и начала XIX в. (Блаватский В.Д., 1951а, с. 35).

I в. до н. э. – IV в. н. э.

События конца II–I вв. до н. э. привели к сильным разрушениям Пантикапея. Пострадали не только укрепления цитадели и крупные общественные здания, но и террасы и целые кварталы жилых домов. В последующее время ведутся большие восстановительные работы. Часть старых террас на восточном и южном склонах горы Митридат была восстановлена на прежнем месте. Вместе с тем возводились новые подпорные стены, имевшие иную ориентацию. При восстановительных работах I в. до н. э. сооружаются мощные насыпи, куда попадает ранний материал. О монументах, стоящих на акрополе Пантикапея, свидетельствуют обломки посвятительных надписей, вырезанных на базах скульптур. Среди них – фрагмент с посвящением Артемиде, сделанном от имени Фарнака (Блаватский В.Д., 1957а, с. 67 сл., рис. 30, 1). Особый интерес представляет беломраморный блок архитрава с четырехстрочной посвятительной надписью царю Аспургу 23 г. н. э., принадлежавший зданию с пятиколонным портиком, по-видимому, небольшому храмику, посвященному обожествленному боспорскому царю Аспургу.

Во второй половине I в. до н. э. – начале I в. н. э. произведены ремонтные работы и перестроены укрепления цитадели. В 1948 г. на участке к юго-западу от вершины «Второго кресла» были выявлены остатки оборонительной стены, относящейся, вероятно, уже к периоду правления Сарматской династии (Блаватский В.Д., 1951а, с. 35, № 151).

В Пантикапее I в. н. э. заметно усиливается имущественная дифференциация населения, что находит отражение в строительстве. На акрополе (где в I в. до н. э. был эргастерий коропласта) появляются богатые постройки. Об их убранстве свидетельствуют обломки многоцветной штукатурки, известняковых архитектурных деталей, облицовочных плиток из пестрого и цветного мрамора и мраморной скульптуры. (Блаватский В.Д., 1957а, с. 71–75). На южном и юго-восточном склонах горы Митридат и на участке у Скалистого выступа открыты скромные дома рядового населения, игнорирующие принцип террасной планировки участка. (Блаватский В.Д., 1964в, с. 153). В то же время террасная планировка городской территории, в основном, центральной ее части, оставалась доминирующим принципом градостроительства Пантикапея. Для Пантикапея первых веков нашей эры характерно выделение ремесленных кварталов с мастерскими, промысловыми сооружениями – рыбозасолочными цистернами (Блаватский В.Д., 1951а, с. 53, № 138; 1957а, с. 76; 1964в, с. 160). В Пантикапее зафиксирован ряд винодельческих комплексов (Блаватский В.Д., 1957а, с. 75; 1964в, рис. 45; Сокольский Н.И., 1961в, с. 44; Марченко И.Д., 1968б, с. 52). К III в. н. э. относятся остатки переулка шириной 1,5 м, открытого на первом Боспорском раскопе. По сторонам его были два здания. Переулок под прямым углом подходил к улице шириной 2,85 м, идущей горизонтально по склону горы. Вдоль улицы и переулка были проложены водостоки. Возле перекрестка раскрыты остатки трех зданий (Блаватский В.Д., 1957а, с. 88–91). Многочисленные постаменты статуй с посвятительными надписями дают представление об убранстве города в III в. н. э. После готского нашествия (50-70-е годы III в. н. э.) в Пантикапее уже не строятся здания общественного назначения, не ставятся статуи. Раскопками выявлены остатки скромных жилищ, сооруженных из рваного камня. Среди занятий жителей города все большую роль играет сельское хозяйство. В ряде мест отмечено существование зерновых ям (Блаватский В.Д., 1957а, с. 33 сл.).

В конце IV в. н. э. при нашествии гуннов город подвергается разрушениям, но вскоре восстанавливается и существует в средневековое время.

Некрополь.

Пантикапей обладал обширным грунтовым и курганным некрополем. Ранние могилы, находившиеся вблизи жилых построек с расширением городской территории оказались под более поздними городскими слоями. Некрополь VI–V вв. до н. э. находился на северном и южном склонах горы Митридат (Цветаева Г.А., 1951, с. 63). Среди захоронений преобладает обряд трупоположения в простой могильной яме, вырытой в земле или вырубленной в скале и перекрытой каменными плитами, досками или брусьями, иногда частично досками, а частично плитами или мелкими камнями. Встречаются погребения в каменных или сырцовых склепах. Почти все погребения северного склона ориентированы головой на восток, тогда как на южном некрополе встречается южная, северная и северо-восточная ориентировки. Значительно меньшее число погребений с кремацией, когда пепел помещался в амфоры или в другие сосуды. Урны либо оставались на поверхности костра, либо помещались в небольшую четырехугольную или круглую ямку, перекрытую камнями. Над обоими типами захоронений насыпался земляной холм, на вершине которого совершалась тризна. В могилу ставили несколько мелких сосудов, иногда амфоры. Женские погребения сопровождают украшения, бронзовые зеркала, иголки; мужские – оружие, палестрические сосуды, стригели. Изделия из золота и терракотовые статуэтки встречаются редко. Некрополь пантикапейского полиса VI–V вв. до н. э. в основном был греческим.