Текст книги "Античные государства Северного Причерноморья"

Автор книги: Сергей Беляев

Соавторы: Ирина Кругликова,Надежда Онайко,Екатерина Алексеева,Игорь Шургая,Константин Марченко,Дмитрий Шелов,Анатолий Амброз,Мария Кобылина,Анна Коровина,Александр Масленников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)

Глава восьмая
Торговля
(И.Б. Брашинский)

В истории древнего Причерноморья, как и в истории античного мира в целом, торговля играла чрезвычайно важную роль с самого начала истории греческих поселений, основанных здесь. Хорошо известно, какое важное значение в развитии древних обществ придавал торговле К. Маркс, писавший в «Капитале», что развитие торговли повсюду развивает производство в таком направлении, что его целью становится меновая стоимость, увеличивает его объем, делает более разнообразным. «Поэтому, – писал К. Маркс, – торговля повсюду влияет более или менее разлагающим образом на те организации производства, которые она застает и которые во всех своих различных формах направлены главным образом на производство потребительной стоимости… В античном мире влияние торговли… постоянно имеет своим результатом рабовладельческое хозяйство, иногда же в зависимости от исходного пункта оно приводит только к превращению патриархальной системы рабства, направленной на производство непосредственных средств существования в рабовладельческую систему, направленную на производство прибавочной стоимости» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2-е изд., т. 25, ч. 1, с. 364, 365). Не менее важно и другое замечание К. Маркса, отмечавшего связь торговли с развитием городов и обусловленность этого развития торговлей, сопровождение развития торговли в греческих городах Европы и Малой Азии высоким развитием в них ремесленного производства. «С другой стороны, – отмечал Маркс, – в прямую противоположность развитию городов и его условиям торговый дух и развитие торгового капитала часто свойственны как раз неоседлым, кочевым народам» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 25, ч. 1, с. 365). Эти положения имеют прямое и непосредственное отношение и к греческим городам, и к варварским народам античного Северного Причерноморья.

Античная северопричерноморская торговля состояла из двух основных частей: внешней торговли с различными греческими государствами Средиземноморья и Причерноморья («международной торговли»), а также греко-варварского торгового обмена, и внутренней – внутригородской и внутригосударственной торговли. По типу эти компоненты были неоднородными. Если «международная» и внутренняя торговля были основаны на товарно-денежном обмене, то в торговле с туземными обществами на протяжении веков господствовал натуральный обмен. При этом он был неодинаков в различных ситуациях, и зависел от конкретного уровня социально-экономического развития тех или иных варварских обществ. Существовали определенные отличия и между внешней и внутренней торговлей.

Материал для суждения о развитии и характере торговли дают различные категории источников. Данные письменной традиции скудны, отрывочны, неравномерно освещают различные исторические периоды. Очень ценны сведения аттических ораторов конца V–IV вв. до н. э. – Лисия, Исократа, Демосфена. Эти свидетельства порождены значительным по масштабам развитием экспорта зерна с Боспора в Афины, Некоторая информация содержится в трудах Геродота (IV, 17; VII, 147), Полибия (IV, 38), Страбона (VII, 4; XI, 2) и др. Важна роль памятников как лапидарной, так и керамической эпиграфики. Особенно ценны проксенические декреты, содержащие сведения о привилегиях, дарованных государственной властью иноземным купцам. Часто только на основании этих документов известно о торговых связях городов Северного Причерноморья (см.: IPE I², НО; Леви Е.И., 1958а, с. 234; КБН, 1–5, Тюменев А.И., 1950б; Соломоник Э.И., 1964, № 6). Для изучения торговли Боспорского государства в IV – начале III в. до н. э. большой интерес представляет группа афинских декретов в честь представителей династии Спартокидов (IGI I², 212 и 653; Брашинский И.Б., 1959, с. 3 сл.)

Клейма на амфорах и, отчасти, на черепицах также имеют важное значение для исследования истории торговли. Они позволяют выяснить широкий круг центров, товары которых импортировались в Северное Причерноморье и во многих случаях дают возможность конкретного исследования основных потоков импорта из разных центров, его хронологического развития и колебаний, а также, в определенной мере, и сравнительного объема (Граков Б.Н., 1939а; Брашинский И.Б., 1976а, с. 87 сл.; Brashinsky J.B., 1973, р. 111). Очень интересные, порой уникальные сведения о северопонтийской торговле содержат граффити (Виноградов Ю.Г., 1971а, с. 64 сл.) и дипинти (Беляев С.А., 1968в, с, 32 сл.; Шелов Д.Б., 1972а, с. 158–162 сл.; Виноградов Ю.Г., Онайко Н.А., 1976, с. 86 сл.). Нумизматические источники: иноземные монеты, найденные на территории Северного Причерноморья, и монетные эмиссии самих северопонтийских государств (табл. LXXV–LXXIX), имеют важное значение для исследования внутренней торговли, развития внутреннего рынка, а также для изучения внешней, международной и греко-варварской торговли (Зограф А.Н., 1951; 1957; Шелов Д.Б., 1956а; Карышковский П.О., 1969; Кропоткин В.В., 1961; Гилевич А.М., 1968, с. 3 сл.; Анохин В.А., 1977б; Shelov D.В., 1978). Лучше понять эти источники помогает ольвийский декрет IV в. до н. э. (IPE I², 24; Виноградов Ю.Г., Карышковский П.О., 1976, с. 20 сл.), которым регулируется ввоз и вывоз золотой и серебряной монеты. Археологические материалы, прежде всего материальные остатки товаров, служивших предметом торгового обмена, имеют наибольшее значение для исследования торговли и чаще всего являются единственным источником для реконструкции ее истории. Многие категории товаров, однако (например, ткани, дерево и изделия из него и др.) археологически фиксируются лишь в редких случаях (Блаватский В.Д., 1954в, с. 10; Сокольский Н.И., 1971, с. 8). В других случаях (металлы, металлические изделия) трудно бывает определить происхождение товаров (Онайко Н.А., 1966а, с. 12). Поэтому исследование торговли Северного Причерноморья базируется главным образом, на изучении керамических материалов, что неизбежно ведет к некоторой односторонности выводов. Особое значение среди керамических находок имеет керамическая тара (часто снабженная клеймами) благодаря своей массовости и практически повсеместному распространению (Зеест И.Б., 1960; 1967, с. 9 сл.; Гайдукевич В.Ф., 1949а, с. 87; Блаватский В.Д., 1961а, с. 61; Онайко Н.А., 1966а, с. 12). Чрезвычайно большую ценность для хронологии торговых связей представляет художественная, расписная керамика, поскольку ее датировки в настоящее время разработаны наиболее детально (Блаватский В.Д., 1953в; Книпович Т.Н., 1955б, с. 356 сл.). Важное значение имеют изделия из бронзы и других металлов (Шелов Д.Б., 1965а, с. 251 сл.; 1967а, с. 99 сл.; Shelow D., 1968, р. 238; Капошина С.И., 1967; Кропоткин В.В., 1970 сл.), а для исследования северочерноморской торговли в первые века нашей эры первостепенную роль играют изделия из стекла (Сорокина Н.П., 1962, с. 210 сл.; 1965, с. 202 сл.; Кропоткин В.В., 1970, с. 31, 32 сл.). Особую категорию археологических источников представляют предметы торгового инвентаря: мерные сосуды, свинцовые, бронзовые и каменные гири, остатки весов. Они позволяют выяснить системы мер и весов, которыми пользовались в городах Северного Причерноморья в разное время (Бертье-Делагард А.Л., 1911; Блаватский В.Д., 1955а, с. 201 сл.; Чуистова Л.И., 1962, с. 7 сл.; Грач Н.Л., 1976, с. 183 сл.). Необходимо однако учитывать пределы возможностей интерпретации археологического материала. Он не может дать ответа на многие конкретные вопросы реального развития торговли и позволяет наметить лишь общие закономерности и общие контуры развития торговых связей.

Сейчас трудно назвать работу, посвященную общим проблемам истории Северного Причерноморья или истории отдельных его государств, в которой бы не были затронуты и вопросы торговли. По различным конкретным вопросам торговли написаны десятки специальных работ. Однако до сих пор отсутствуют крупные обобщающие монографические исследования, посвященные специально изучению северопонтийской торговли в целом. Основное внимание до недавнего времени уделялось внешней «международной» торговле (Жебелев С.А., 1953, с. 116–158 сл.; Гайдукевич В.Ф., 1949а, с. 80–93 сл.; Зеест И.Б., 1951а; Цветаева Г.А., 1957б, с. 182 сл.; Блаватский В.Д., 1961а, с. 60–69 сл.; Брашинский И.Б., 1963а, б). Вместе с тем уже давно внимание исследователей привлекала греко-варварская торговля Северного Причерноморья (Лаппо-Данилевский А.С., 1887; Фармаковский Б.В., 1914а; Ростовцев М.И., 1925; Книпович Т.Н., 1935а, с. 90 сл.), исследование которой особенно развернулось в послевоенные годы (Граков Б.Н., 1947; Бондар М.М., 1954а, б; Бондарь Н.Н., 1955; 1956б; Зеест И.Б., 1960, с. 49–68; Онайко Н.А., 1960; 1962; 1966а; 1970а; Кропоткин В.В., 1970 и многие другие). Важное значение имеют издания сводов находок импортных изделий на обширных «варварских» территориях Приднепровья и Побужья (Онайко Н.А., 1966а; 1970а) и Восточной Европы в целом (Кропоткин В.В., 1970), в определенные хронологические периоды. Внутренняя торговля северопонтийских государств стала привлекать внимание исследователей лишь недавно (Зеест И.Б., 1951а, б), главным образом в самые последние годы (Кругликова И.Т., 1972б; 1975б; Щеглов А.Н., 1974).

Предметы экспорта и импорта.

Северное Причерноморье было одним из важнейших рынков античного мира, чрезвычайно важной продовольственной и сырьевой базой. Традиционные статьи северопричерноморского экспорта хорошо известны из сообщений античных авторов. Важнейшими среди них были хлеб, скот, кожи и другие продукты скотоводства, рыба. Среди предметов экспорта фигурируют и рабы, о вывозе которых упоминают Страбон (XI, 2, 3) и Полибий (IV, 38, 4–5). Однако свидетельство Полибия касается припонтийских стран в целом и имеются основания полагать, что главные причерноморские рабские рынки были не в северном, а в западном и южном Причерноморье (Гольденберг В.А., 1953; Блаватский В.Д., 1954б, с. 45). В торговле с местными племенами северопонтийские греческие города экспортировали как импортные изделия, так и продукцию собственного ремесла: столовую и хозяйственную керамику, металлические изделия, в частности, высокохудожественные произведения торевтики и другие ювелирные изделия и т. д. Среди древнейших предметов греческого импорта в Северное Причерноморье отмечаются, прежде всего, прекрасные образцы расписной керамики. В дальнейшем наиболее важными и значительными по объему товарами, поступавшими в греческие города, были вино и оливковое масло. Они упоминаются античными авторами и хорошо фиксируются археологически благодаря чрезвычайно обильным остаткам тары (амфор), в которых эти продукты транспортировались. Что касается других товаров, то номенклатура их была весьма многообразной и определяется она почти исключительно археологически. В письменных источниках содержатся лишь очень общие и неясные определения ее. Так, Демосфен (XXXIV, 36) упоминает «мелочные товары», а Страбон (XI, 2, 3) говорит обо «всем прочем, что свойственно цивилизованному образу жизни»; особо выделяется им лишь одежда. Приходится однако учитывать, что далеко еще не всегда удастся вполне достоверно определить, является ли та или иная группа материала импортной или продукцией местного ремесла (Жебелев С.А., 1953, с. 138 сл.). Весьма значительным был импорт керамических изделий: художественной и простой столовой и хозяйственной посуды, кровельной черепицы и архитектурных украшений, терракот и т. д. Важное значение приобретает импорт стеклянных сосудов. Импортировались также металлические изделия – сосуды из бронзы и драгоценных металлов, предметы вооружения, различные украшения, а также различные металлы, подвергавшиеся обработке в северопонтийских мастерских. Ввозились стеклянные и пастовые бусы, предметы женского туалета, изделия из дерева, мебель и пр.; с I в. до н. э. большое место занимает импорт стеклянной посуды. Видимо, значительным был ввоз тканей и одежды. Перечень предметов импорта включает и мрамор и изделия из него и т. д.

Организация торговли известна мало из-за скудности источников. Лишь для периода бурного расцвета афинской хлебной торговли с Боспорским царством в конце V–IV вв. до н. э. мы располагаем данными письменных источников, содержащих некоторые сведения об организации внешней торговли на Боспоре. Они позволяют говорить о существовании здесь в IV в. до н. э. развитой системы торговых пошлин (Брашинский И.Б., 1963в, с. 122 сл.). Со всех ввозившихся и вывозившихся товаров взимался портовый сбор, вывозная пошлина («тридцатая»), которой обычно облагалось вывозимое зерно, а, возможно, и все другие товары в размере 3,3 % и аналогичные сокращенные пошлины, устанавливавшиеся при прогрессивном увеличении объема покупаемого зерна – «шестидесятая» (1,66 %) и «девяностая» (1,1 %) (Жебелев С.А., 1953, с. 133; Брашинский И.Б., 1958, с. 129 сл.). В виде особой привилегии государства Северного Причерноморья предоставляли иноземным гражданам право беспошлинной торговли («ателия») (см., например, Леви Е.И., 1958а, с. 234 сл.; НО, № 1-15). Особый случай представляет собой дарование права беспошлинной торговли боспорскими царями целому государству – Афинам, которое одни исследователи считают всеобъемлющим (Жебелев С.А., 1953, с. 131), другие – строго ограниченным как территориально, так и по номенклатуре товаров (Брашинский И.Б., 1958, с. 133; 1963а, с. 123). В северочерноморских государствах существовали тенденции к монополизации государственной властью торговли определенными товарами, приносившими основной доход. Особенно отчетливо они проявляются в хлебной торговле Боспорского царства (Жебелев С.А., 1953, с. 136). Стремление государственной власти, если не к монополизации, то во всяком случае к регулированию внешней торговли можно усмотреть и в Херсонесе (см.: IPE I², 401). Межгосударственные торговые взаимоотношения регулировались, очевидно, особыми договорами. Существование подобного договора можно, в частности, предполагать между Боспором, и Афинами в IV в. до н. э. (Жебелев С.А., 1953, с. 131). Часть крупных торговых операций производилась в кредит, что можно заключить из сообщения, Демосфена (XX, 40), а также из афинского декрета 346 г. до н. э. в честь сыновей Левкона (IGI I², 212; Жебелев С.А., 1953, с. 132 сл.). Имеются основания полагать, что на Боспоре существовала специальная царская администрация, в ведении которой находилось попечение об иноземных купцах. Крупные афинские купцы имели своих торговых агентов в Пантикапее, в свою очередь Боспорские цари – своих представителей в Афинах.

Внутренняя торговля городов была сконцентрирована на рыночной площади – агоре. В северопонтийских городах агора до настоящего времени открыта лишь в Ольвии. Для надзора за торговлей на внутренних рынках в городах существовали выборные коллегии агораномов («рыночных надзирателей»). В их функции, помимо обязанностей по поддержанию в порядке агоры и ее сооружений, входил надзор за правильным пользованием мерами и весами. До нас дошли эталонные мерные сосуды, а также свинцовые гири-разновесы (табл. LXVI, 1–8) из Ольвии, Пантикапея, Фанагории, Нимфея, Мирмекия, Танаиса и др. – с клеймами коллегии агораномов (табл. LXVI, 9). В экстраординарных случаях для создания хлебных запасов с целью продажи его населению по твердым ценам, избиралась коллегия ситонов (хлебных попечителей). О существовании такой коллегии в Ольвии в первой половине II в. до н. э. известно из посвятительной надписи (НО, № 72).

Ярким показателем уровня развития и организации торговли является денежное обращение. С самого начала выпуск монеты в городах Северного Причерноморья был ориентирован на удовлетворение внутреннего рынка. В Пантикапее выпускались серебряные монеты мелких и мельчайших номиналов, в Ольвии же на первых порах в качестве основного денежного металла выступает медь: большие литые монеты, так называемые «ассы» и своеобразные фигурные монеты в форме рыбок – так называемые «дельфины». Но вскоре их заменяют обычные для всех греческих государств чеканенные серебряные и медные монеты. Как и большинство городов греческой метрополии, северопонтийские города первоначально выпускают монету по эгинской системе. Лишь Херсонес, начавший выпуск монет позднее, в начале IV в. до н. э., чеканил ее по так называемой хиосской системе, получившей распространение в его метрополии – Гераклее (Зограф А.Н., 1951, с. 151). Во внешней торговле пользовались интерлокальной монетой (первоначально монеты Кизика, затем монетами Филиппа II, Александра, Лисимаха), не имевшей хождения во внутреннем рынке, и подлежавшей, как это показывает ольвийский монетный декрет (IPE I², 24) обмену на местную монету. Первоначально каждый город выпускал собственную монету. Позднее же, с возникновением крупных государственных образований (Боспор) автономная чеканка мелких городов (Мирмекий, Нимфей и т. д.) исчезает, и место ее занимает «столичная» монета. На Боспоре с III в. до н. э. параллельно с городской монетой эпизодически чеканится монета царская. В конце I в. до н. э. выпуск городской монеты прекращается, и остаются только золотые и медные монеты боспорских царей. С течением веков в государствах Северного Причерноморья одна денежная система сменялась другой, в зависимости от изменений, происходивших во всем греческом мире, с которым Причерноморье было экономически тесно связано. Периодически выпускалась, помимо серебряной и медной монеты, и золотая. Исключением является короткий период в IV в. до н. э., когда золотые боспорские статеры играли роль интерлокальной монеты и золото не участвовало в монетном обращении на внутренних рынках. В первые века нашей эры монетное дело северопонтийских государств ориентируется на римскую монетную систему, что было вызвано не только экономическими, но и политическими обстоятельствами. Постепенно происходит обесценивание монеты, а затем ее выпуск прекращается. Наиболее поздние боспорские монеты относятся к первой трети IV в. н. э. (Зограф А.Н., 1951, с. 163).

Торговые пути.

Северочерноморская торговля, как и античная торговля в целом, осуществлялась главным образом, по водным путям, определенную роль в ней играли конечно и сухопутные торговые магистрали (карта 10). Внешняя торговля осуществлялась по морским коммуникациям. В течение долгого времени плавание по морю было каботажным. Существовало два основных пути из Средиземного моря в Черное. Один из них шел через черноморские проливы вдоль западного берега Черного моря к Ольвии и далее на восток, в Крым. Второй – вдоль южного и восточного берегов к Боспору. Каждый из этих путей имел свои преимущества и недостатки, связанные с гидрологическими, метеорологическими, демографическими и другими условиями. По данным перипла Псевдо-Скилака (IV в. до н. э.) плавание от Боспора Фракийского до Пантикапея вдоль западного берега Понта занимало семь суток. Начиная с конца V в. до н. э. осваивается (попытки предпринимались и раньше – см. Гайдукевич В.Ф., 1969) и начинает регулярно функционировать краткий путь через Черное море, пересекавший его напрямик в наиболее узком месте – от мыса Карамбий (совр. Керемпе) на севере Малой Азии к мысу Бараний Лоб (совр. Сарыч) на южном берегу Крыма (Максимова М.И., 1954а; 1956, с. 145 сл.), что примерно в пять раз укорачивало путь. В IV в. до н. э. судя по археологическим данным, (прежде всего – массовый синопский и гераклейский импорт в Северном Причерноморье) можно говорить о регулярном использовании этого пути. Другие прямые маршруты через Черное море торгового значения не имели (исключение составляет путь через Каркинитский залив от Ольвии к западной оконечности Крыма). По сообщению Диодора (III, 34, 7) при попутном ветре плавание от Меотиды до Родоса завершалось на десятый день, а оттуда до Александрии в Египте – на четвертый. Важное значение в северочерноморской торговле имел торговый путь по Азовскому морю, пролегавший в восточной его части или от Керченского пролива напрямик к косе Долгой и далее по Таганрогскому заливу в устье Дона.

Карта 10. Торговые пути Причерноморья в античную эпоху. Составитель И.Б. Брашинский.

а – морские; б – речные; в – сухопутные.

Основными коммуникациями греко-варварской торговли были речные пути. Это ярко иллюстрируется топографией распространения античного импорта (карта 11). В большинстве случаев, однако, трудно определить пределы проникновения самих греческих купцов вглубь варварских территорий. Чаще всего греко-варварский торговый обмен осуществлялся, очевидно, на рынках греческих приморских городов. Подобными рынками греко-варварского торгового обмена служили и крупные варварские поселения: Каменское на Днепре, Елизаветовское в дельте Дона, Елизаветинское и Семибратнее – на Кубани. Очевидно, лишь в редких случаях греческие купцы проникали далеко в глубь земель, занятых варварами. Для раннего времени (начало VI в. до н. э.) это засвидетельствовано лишь для Немировского городища, отстоящего от Ольвии на 300 км вверх по Южному Бугу (Граков Б.Н., 1959). Позднее ситуация была, вероятно, еще менее благоприятной для греков. Особенно отчетливо это выясняется из слов Страбона (XI, 2, 2), отмечающего, что грекам знакомы лишь устья Танаиса, а выше известна лишь небольшая часть реки. Среди причин такого неведения он называет нежелание кочевников общаться с другими народами, которым они преграждают доступ в свои земли по реке. Свидетельство Страбона можно толковать расширительно и ретроспективно (Брашинский И.Б., Демченко А.И., 1969, с. 117). Так, судя по данным Геродота (IV, 51, 53 и 71) греки знали лишь устье Тираса (Днестра), а Борисфен (Днепр) – лишь до порогов. В тех пунктах, которые служили пределами плавания морских судов, товары перегружались на более легкие речные ладьи, приспособленные для плавания по мелководью. Яркое представление об этом дает замечательная находка ладьи с грузом бронзовых сосудов греческого происхождения начала V в. до н. э. в торфянике у с. Песчаного на р. Супой, левом притоке Днепра в среднем его течении (Ганiна О.Д., 1964; 1970). В торговле со Средним Приднепровьем, наиболее интенсивной в начальный период греко-варварской торговли в течение длительного времени, наибольшее значение имели Южный Буг (Гипанис) и его левые притоки Синюха и Ингул, а также правый приток Днепра – Ингулец. Большое значение имели притоки Днепра: Тясмин, Рось, Ворскла, Сула, Супой и Псел (Граков Б.Н., 1959; Онайко Н.А., 1966а, с. 39, 45, карта 7). В бассейне Дона функции торговых коммуникаций выполняли главным образом его приток Северский Донец и притоки последнего: Айдар, Оскол, Мжа, Уда, Лопань и др. (см. карту 10, а также: Либеров П.Д., 1965; с. 29; Шрамко Б.А., 1962, с. 176 сл. и карта). Весьма вероятным представляется предположение Б.А. Рыбакова, согласно которому под Танаисом Геродот имел в виду не Дон, а Северский Донец (Рыбаков Б.А., 1979, карты). Поступление античного импорта в районы Северного Подонья и верховья Северского Донца в V–IV вв. до н. э., вероятно, осуществлялось и по речным путям Днепровского бассейна, а оттуда перевалом к правым притокам Северского Донца. В этом случае начальным пунктом была, очевидно, Ольвия. В последние века до нашей эры и первые века нашей эры, вероятно, большее использование Дона.

Карта 11. Древнейший греческий импорт в Северном Причерноморье (вторая половина VII – начало VI в. до н. э.). Составитель И.Б. Брашинский.

а – городище (поселение); б – курган (погребение); в – греческие колонии; г – путь поступления неясен. Стрелка указывает основное направление связей; 1 – Березань; 2 – Ольвия; 3 – Немиров; 4 – Пастерское; 5 – Болтышка; 6 – Жаботин; 7 – Трахтемиров; 8 – Пожарная Балка; 9 – Бельск; 10 – Пантикапей; 11 – Темир-гора; 12 – Гермонасса; 13 – Кепы; 14 – Криворожье; 15 – Большой (Большинский).

1–3, 11, 15 – VII в.; 4-10, 12, 13 – конец VII или начало VI в.; 14 – вторая-третья четверть VI в.

Сухопутные торговые коммуникации (см. карту 10) играли в северочерноморской торговле в целом второстепенную роль. Однако в варварской торговле значение их нельзя недооценивать. Античные письменные источники не содержат сведений о них, и реконструкция этих путей возможна лишь по археологическим данным и не может еще считаться достаточно выясненной. Важнейшее значение среди сухопутных торговых коммуникаций в раннее время, по-видимому, имел скифский торговый путь, шедший из Ольвии на восток, в Поволжье и Приуралье (Граков Б.М., 1947). Позднее, с эпохи эллинизма и, особенно в римское время, значение сухопутной торговли возрастает, в частности, в торговле с Азией (Rostovzeff M., 1941, р. 1243), а также и с Западом. Некоторые исследователи на основании немногочисленных находок этрусских бронзовых сосудов на территории Украины полагают, что сухопутная торговая дорога из Италии к Черному морю существовала еще в IV в. до н. э. (Boucher S., 1973, р. 85), что, однако, вызывает серьезные сомнения (Alexandrescu Р., 1975). Большое значение в варварской торговле Северного Причерноморья имели комбинированные торговые пути, основой которых были речные магистрали, а сухопутные играли роль перевалочных.

Внешняя («международная») торговля

северопричерноморских городов интенсивно развивалась с момента их основания. Это определялось, прежде всего, потребностью в импорте продуктов, необходимых для привычной повседневной жизни переселенцев.

В первую очередь к ним относились виноградное вино и оливковое масло – непременные составные части пищевого рациона любого грека. Отсутствие первоначально собственного развитого ремесленного производства определяло также необходимость значительного импорта различных ремесленных изделий. Впрочем, импорт керамических изделий в Северное Причерноморье был весьма значительным на протяжении всего периода античной торговли. С другой стороны, колонизационная деятельность греческих метрополий преследовала цель эксплуатации природных богатств колонизуемых областей для приобретения необходимых пищевых продуктов (хлеб, рыба, продукты животноводства и т. д.) и сырья. Эта взаимная заинтересованность в обмене создавала благоприятные предпосылки для быстрого и интенсивного развития торговли. Первоначально северопонтийские греческие поселения выступали главным образом в качестве потребителей импортируемых из метрополий товаров. Но уже довольно скоро, еще на начальном этапе их существования, по мере быстрого роста потребности в приобретении продуктов земледельческого и кочевнического хозяйства туземных варварских племен для удовлетворения не только собственных нужд, но, в первую очередь для снабжения ими городов метрополии, все большее значение в их общем торговом обороте начинает приобретать посредническая торговля. Греческие города превращаются в крупные торгово-транзитные центры, через посредство которых осуществлялся огромный по размаху торговый обмен с обширнейшими территориями Юго-Восточной Европы. Роль отдельных северопонтийских городов и поселений в торговле в разные периоды была неодинаковой. На первых порах особенно важным было значение Березани, Ольвии и Никония, на западе – Пантикапея, Феодосии, Фанагории и Гермонассы – на востоке. Крайним восточным пунктом Боспора, в котором зафиксирован обильный архаический греческий импорт был Торик на берегу Геленджикской бухты (Онайко Н.А., 1976в).

Первоначально во внешней торговле господствовали ионийские центры западной Малой Азии и островные центры Эгейского моря (Милет, Клазомены, Хиос, Самос, Родос и др.). Такое положение сохраняется в течение всего VI и начала V вв. до н. э. Для этого времени характерен ввоз так называемой родосско-ионийской художественной керамики (милетской, родосской, хиосской, самосской, клазоменской и т. д.), ввоз вина главным образом из Хиоса, отчасти Лесбоса, Самоса и ряда других ионийских центров, которые в настоящее время еще не могут быть конкретно определены (см. карту 12). Начиная со второй половины VI в. до н. э. все более усиливается импорт расписной (чернофигурной) и чернолаковой керамики из Афин, которые проявляют все растущий интерес к черноморским рынкам (Брашинский И.Б., 1963а, с. 21 сл.), в первую очередь ввиду быстрого роста потребностей в привозном зерне. Северное Причерноморье уже с начала V в. и особенно в IV в. до н. э., становится одной из важнейших житниц Афин. По мере роста посреднической роли северопонтийских городов изменяется и структура импорта. Если на первых этапах весьма важное, если не решающее, место в импорте занимает дорогая художественная керамика (см.: Копейкина Л.В., 1973; Сидорова Н.А., 1962; Зеест И.Б., 1974; Николаева Э.Я., 1977), а импорт массовых товаров сравнительно ограничен, то с течением времени все большее значение приобретает ввоз массовой продукции – в первую очередь вина. Эти изменения были, очевидно, связаны с ростом населения городов, быстрым приобщением широких слоев варварского общества к потреблению вина. Господство восточногреческих центров в понтийской торговле в VI в. до н. э., разумеется, не означало их монопольного положения на северочерноморских рынках. Помимо Афин, которые принимают в ней все более активное участие, в торговлю с Северным Причерноморьем включаются и другие материковые (Коринф) и островные (Эгина и др.) центры.

Карта 12. Основные греческие центры – экспортеры товаров в Северное Причерноморье. Составитель И.Б. Брашинский.

а – вино, оливковое масло и другие товары, транспортировавшиеся в амфорах; б – глиняная посуда; в – металлические изделия; г – кровельная черепица и терракотовые архитектурные украшения.

I – VII–VI вв. до н. э.; II – V–IV вв. до н. э.; III – вторая половина IV в. – I в. до н. э.

В настоящее время трудно решить, в каких случаях, и в какой мере мы можем говорить о непосредственных торговых связях с различными центрами, а в каких – с опосредствованными. Так, например, весьма вероятна значительная посредническая роль Милета (Леви Е.И., 1941; с. 313; Цветаева Г.А., 1957б, с. 187). Позднее такую же роль выполняли Афины. Однако, едва ли имеются достаточные основания для преуменьшения непосредственных торговых связей причерноморских городов со многими средиземноморскими производственными центрами. Такая возможность определяется прежде всего тем, что торговые пути в Черное море и в самом Понте Эвксинском первоначально были свободными от чьего бы то ни было контроля и господства (Брашинский И.Б., 1968а).

Новый этап в черноморской торговле наступает после победоносного завершения греками борьбы против Персии (карта 13). С этого времени господствующее положение в понтийской торговле на долгое время (около полутора веков) переходит безраздельно в руки Афин. Это господство в понтийской торговле, нашедшее яркое отражение, как в письменных источниках, так и особенно в археологическом материале, было основано на политическом господстве афинян над черноморскими проливами (Брашинский И.Б., 1963а, с. 91 сл.). Афиняне установили строгий и действенный контроль над всем понтийским экспортом и импортом, регулируя их по своему усмотрению. Законченную форму этот контроль и регулирующая роль Афин получили в период Пелопонесской войны, в последней трети V в. до н. э., когда была образована специальная коллегия геллеспонтофилаков – «стражей Геллеспонта», строго следившая за вывозом из Черного моря. Из черноморской торговли были исключены все противники Афин, и даже их союзники пользовались правом торговли по строго установленным квотам. Такое положение с некоторыми перерывами, связанными с изменениями в политическом положении Афин, продолжалось и в течение большей части IV в. до н. э. и лишь в последней четверти этого столетия окончательное поражение Афин в борьбе с Македонией ликвидировало афинское преобладание на Черноморских проливах и вновь восстановило свободу мореплавания и торговли Средиземноморья с Понтом. Основной причиной длительной борьбы Афин за преобладание в черноморской торговле была их глубокая заинтересованность прежде всего в северочерноморском хлебе, а также других продуктах питания и разнообразном сырье. Особенно широкий размах имела торговля Афин с Боспором. Хорошо известно сообщение Демосфена (XX, 31), что во времена Левкона (389/8-349/8 гг. до н. э.) из Пантикапея в Афины ежегодно привозилось 400 тыс. медимнов (более 16 тыс. тонн) зерна. По мнению ряда исследователей, это количество было значительно, возможно, вдвое, большим (Гайдукевич В.Ф., 1949а, с. 499). После вступления в действие феодосийского порта, по словам Страбона (VII, 4, 6), Левкон вывез в Афины только из Феодосии 2 миллиона 100 тыс. медимнов или 86 тыс. тонн зерна. Естественно, возникает вопрос, чем Афины расплачивались за этот поистине огромный импорт. В.Д. Блаватский отметил невозможность допущения, что он мог быть покрыт стоимостью ввозившейся на Боспор афинской керамики, сколь бы значительным он ни был, и высказал мнение, что афиняне расплачивались за боспорский хлеб главным образом благородными металлами, которые использовались Спартокидами на своем монетном дворе (Блаватский В.Д., 1959б). Правда, следует иметь в виду, что помимо огромного импорта керамических изделий из Афин ввозилась, по-видимому, в немалом объеме, дорогая серебряная посуда (табл. LXVII, 1), значительная часть которой служила затем предметом торгового обмена с варварской знатью, а также различные другие произведения искусства, стоимость которых была, вероятно, весьма высока. Этим же целям покрытия вероятного торгового дефицита, служила и посредническая торговля афинян. Ольвия и Херсонес были также весьма важными рынками для афинян (Брашинский И.Б., 1963а, с. 140 сл.).