Текст книги "Кошки в тигровой шкуре (СИ)"

Автор книги: Сергей Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

47. В подвале

Между тем, Маша и Фуражка блуждали по лабиринтам цирка.

По дороге им встречались клоуны, спортивные гимнасты и прочие цирковые люди.

– Аскольд, с премьерой!

Все принимали Машу и Фуражку за дрессировщика с дочерью и поздравляли их с премьерой, те отвечали на поздравления поклонами с прижатой к груди рукой.

– Спасибо, спасибо, дорогие, я вас тоже от всей души поздравляю, хотите я вам дам автограф? – Филимонович понравилась роль дрессировщика.

– У нас очень мало времени, дядя Коля, куда нам идти? – волновалась Маша.

– Где-то здесь должна быть лестница в подвал, – Николай Филимонович достал из кармана уже порядком помятую бумажку с планом цирковых коридоров. – Мурчик, кажется, что-то напутал…. Хотя нет, это я неправильно сориентировался по сторонами горизонта. Ага! Вот автомат по продаже кофе. Если стать к нему спиной, то лестница должна быть там.

Фуражка развернулся на 180 градусов и уперся вытянутой рукой в грудь невзрачного человека в костюме, но с цветами в руках. Это был Дуркович.

Маша замерла от ужаса и прошептала:

– Боже мой, замдиректора зоопарка.

– Здравствуйте, Аскольд Ромуальдович, – Дуркович – с цветами в руках – попытался было обнять человека в форме Бэтмена. – Я из зоопарка. Дуркович. Заместитель директора по воспитательной работе с животными, – Дурковичу очень нравилось старое название его должности. – Дай, думаю, приду на представление к другу. Я здесь на курсах повышения квалификации. Вы меня не узнаете?

Фуражка сжал Дурковича в объятиях.

– Ну, как же я могу вас не узнать, дорогой вы мой Дуркович.

– Вы меня задушите, – пикнул заместитель директора. – Понимаю… Премьера. Волнуетесь, ничего не замечаете, а я давно за вами иду, думаю, узнает или нет… А я вам цветы принес.

Фуражка машинально взял цветы.

– Нет, брать цветы до представления – это плохая примета, – сказала Маша. – Цветы нам будут мешать.

– А вы приходите на банкет после премьеры, – сказал Фуражка и вернул букет.

– До встречи, господин Дуркович, – сказала Маша. – А нам надо еще подготовиться к выходу.

– Подождите, подождите, – заместитель директора зоопарка побежал за уходящими Фуражкой и Машей. – Покажите, где выход из цирка, я заблудился, а мне еще жену надо встретить, специально на премьеру приехала.

Фуражка задумался:

– Трудно сказать… Вам надо вернуться туда, откуда вы пришли. Там спросите.

– Правда? – обрадовался Дуркович и скрылся в глубине коридора.

– Господи, как я испугалась, я и забыла, что в маске. Думаю, все, конец. Думаю, сейчас он мне все припомнит…. Ужас… Мне кажется, из-за этого Дурковича я и слова все позабыла, – на глазах Маши появились слезы. – Как надо говорить «Мяу-у-у-у, мурр» – за мной, миурр-мурр-мурр – осторожно. Или наоборот. Ужас. Ужас. Ужас. У нас ничего не получится.

– Должно получиться, – сказал Фуражка и толкнул ногой дверь в подвал.

В подвале было темно и сыро. Фуражка нащупал на стене выключатель, и высоко под потолком загорелась тусклая красная лампочка.

В помещении был кафельный пол и такие же стены – грязные серые плитки, большинство из которых треснули лет двадцать назад. Часть плиток отсутствовала – в этих местах чернели квадраты.

Синими плитками на сером полу были выложена надписи – «Слава советским дрессировщикам» и «Место для приема пищи».

Большую часть подвала занимали клетки с мартышками. На всех мартышках были надеты бэтменские плащи.

– Здравствуйте гражданки обезьянки, – сказал Фуражка. – Как самочувствие? На что жалуемся?

Обитатели клетки внимательно посмотрели на вошедших и сгрудились в углу клетки. В плащах обезьяны напоминали маленьких мушкетеров. Мушкетеров было двадцать голов.…

Клетку с тигрицей Маша с Фуражкой заметили не сразу – она располагалась в дальнем темном углу.

На появление неизвестных ей людей Тамара никак не отреагировала – приняв их за своих мучителей – дрессировщика и его дочку.

Фуражка отодвинул щеколду и открыл дверь.

– Кис, кис, Тамара, пойдемте. Мы пришли за вами.

– Мяу, – сказала Маша, но тигрица никак не отреагировала на девочку в синем плаще и с мышиными ушами

– Она меня не понимает.

– Пробуй, Маша, пробуй, у нас очень мало времени, – Фуражка. – Сейчас объявят начало представления.

– Мяу, мяу, нам надо бежать, – Маша сорвала с себя маску. – Тамара выходи.

Однако Тамара лишь зевнула и отвернулась к стенке.

Между тем мартышки в соседних клетках заволновались.

– Все понимают без слов, – вздохнул Фуражка. – Они все-таки ближе человеку.

Маша готова была заплакать.

– Я что-то не так делаю, – девочка достала из кармана листок бумаги с пометками Веры Сергеевны. – Я ей должна сказать «идем за нами». Мяу, мяу, миу-у– у. Вроде бы все правильно. Но почему же она не откликается?

Девочка была в отчаянии:

– Сейчас сюда придут. Мне кажется, что я слышу их шаги. Миу-у-у.

На «миу-у-уу» Тамара приоткрыла глаза и повернула голову в сторону Маши.

– Она что-то понимает, – обрадовался Фуражка. – Давай, Машенька, давай.

– Так. Надо сосредоточиться и представить себя большой кошкой в маленькой клетке. Как говорит бабушка, почувствовать себя в ее шкуре.

– Это очень сложно, почувствовать себя в чужой шкуре, – вздохнул Фуражка. – Я пытался, но у меня не получается. Чисто теоретически могу, а вот так чтобы до конца… Все-таки мужчины более черствые существа.

– Так. Надо представить, что я сижу за решеткой, в темном сыром подвале. Мне хочется есть, мне хочется на свободу. Я очень хочу быть свободной и счастливой… Мяу, мяу, миу-у-у, – жалобно, как заблудившийся в большом городе котенок, замяукала Маша.

Тамара встала, потянулась, и шагнула из клетки.

– Ура! – обрадовался Фуражка.

Филимонович протянул руку к Тамаре и попытался погладить тигрицу.

– Спокойно, дядя Коля. Тамара не знает, что вы – друг. А я, боюсь, не сумею этого объяснить.

– Хорошо, хорошо, не буду вмешиваться, – Фуражка побежал открывать ворота, ведущие на улицу.

Маша погладила Тамару.

– Хорошая кошечка, идем с нами.

Тамара пошла за Машей.

– А с этими что делать? – Фуражка показал на мартышек. Мартышки, прижавшись к решеткам, внимательно следили за происходящим. – Они мне напоминают несовершеннолетних правонарушителей.

Фуражка открыл клетку с «правонарушителями», и те с криками выскочили из клетки.

– Бегите, – участковый помахал беглецам рукой. – Конечно, это безрассудство, но по-другому я поступить не могу.

47. Проделки конкурентов

– Думаю, что нам хорошо бы сняться у клетки с тигрицей, – предложил Неводуев-Нелюбичев Горбатовой. – Там должны получиться эффектные кадры.

– А давайте, мы еще поговорим, – Горбатовой надо было во что бы то ни стало задержать дрессировщиков в их гримерке. – Расскажите, кем были ваши родители. Я не совсем поняла.

– Разве непонятно, они работали в цирке, сначала дедушка, потом отец, потом я, сейчас, вот, дочь, – дрессировщик начинал раздражаться.

Аскольд еще раз вкратце изложил семейную историю и замолчал. О чем еще говорить, не знала и Горбатова.

– Скажите, воды у вас не найдется, что-то в горле пересохло.

– Пап, давайте, мы снимемся около клетки с тигрицей, – настаивала Марианна…

– Хорошо, идемте, – согласилась Горбатова. – Раз вы настаиваете.

Аскольд, Марианна и Горбатова с камерой спустились в подвал и Неводуев-Нелюбичев включил свет.

Навстречу людям выскочила мартышка в плаще, заверещала и бросилась к воротам, ведущей на улицу. Ворота открылись, Горбатова и дрессировщики зажмурились от яркого света.

– Папа! Смотри, все клетки пустые! – закричала дочь дрессировщика.

– Все пропало, кто-то выпустил всех животных и открыл двери на улицу, – только и смог сказать Неводуев-Нелюбичев. – Это конкуренты. Цирко-Гадицкие.

– Они всегда нам завидовали, – объяснила Марианна. – Это наши родственники по материнской линии.

– Давайте вы станете рядом с пустыми клетками, а я вас сниму, – попросила Горбатова. – Это будет сенсация.

Дрессировщики покорно подошли к пустой клетке.

48. Кочерга и санитары

Когда Галина выскочила на улицу, у входа в цирк уже собралась публика…

Дети, их родители, бабушки с дедушками. Они были одеты, что называется, по-праздничному. Преобладали белый и розовый цвета. Плюс немного голубого.

Среди всей этой праздничной публики своим черным платьем и такими же очками выделялась пожилая гражданка на скамейке.

– А почему тетя вся в черном? – поинтересовался у бабушки интеллигентный малыш в очках.

– Не знаю, Сашенька. Может быть, у нее неприятности.

У женщины, действительно были неприятности. Весь день Кочерга – а это была именно она – провела на ногах. У своих детей, которые жили в этом городе, Клавдия Ивановна решила не останавливаться – донесут мужу. А в черное Кочерга нарядилась, потому что решила, что это самый неприметный цвет.

В Незлобню Кочерга решила не ехать: раз тигрицу до сих пор не похитили, а завтра цирк уезжает на гастроли, то главные события произойдут именно здесь и сегодня. Так рассудила Кочерга, и не ошиблась.

Целый день Клавдия Ивановна бродила по городу и к началу представления выбилась из сил.

– А правда, что мартышка положит голову в пасть тигрице, – не отставал от бабушки Сашенька.

– Так пишут в газетах, – объяснила бабушка.

– Жалко обезьянок, – вздохнул мальчик.

– Скажу вам по секрету, никто никому голову в пасть класть не будет, – объяснила ребенку Горбатова и направилась в сторону «Волги».

«Все-таки здорово, что никто никому не будет класть голову в пасть», – Горбатова задумалась над сказанным. Ей показалось, что в этих словах есть какая-то еще не осознанная всем человечеством правда.

«Все-таки я иногда склонна к философствованию», – Галина не успела додумать мысль до конца, как почувствовала, что ее кто-то сильно схватил за локоть. Горбатова вздрогнула и обернулась – перед ней была женщина в шляпе и черных очках.

– Не бойтесь, это я – Клавдия Ивановна, – сказала женщина и сняла очки. – А этот наряд для конспирации. Против меня заговор. И во главе этого заговора мой муж.

– Клавдия Ивановна, мне сейчас не до вас, – попыталась освободиться Горбатова.

– Как это не до меня… Мы разве не вместе работаем?

– Нет, Клавдия Ивановна.

– Понятно, понятно. Значит, вы нашли тигра и теперь хотите самостоятельно получить миллион. Я предполагала такой исход событий, – зашипела Кочерга. – Не получится, не позволю. Караул, грабят! Эта женщина украла у меня миллион! – закричала что есть сил Клава.

– Отпустите меня, Клавдия Иванова, никакого миллиона я у вас не брала, взмолилась Горбатова, но Кочерга не отпускала.

Через минуту рядом с женщинами остановилась карета скорой помощи. Из нее вышел муж Кочерги, Иван и несколько санитаров.

– Так вот ты где, Клава. А тебя по голосу узнал, – объявил жене Шульга.

– У меня украли миллион, – не успокаивалась Кочерга. – Вот она украла.

– Вот видите, а вы не верили, – обратился к санитарам Владимир Станиславович. – У нее такое и раньше было. Ее почему-то все время в цирк тянет, хотя женщине уже далеко за шестьдесят.

Клавдия Ивановна отпустила Галину и вцепилась в фонарный столб.

– Я никуда не поеду. Здесь готовится преступление.

Санитары разжали руки Кочерги и посадили в машину скорой помощи.

– Вы уж нас извините, – Владимир Станиславович встал на колено перед Горбатовой и поцеловал журналистке руку.

– Ничего. Сейчас такая нервная жизнь, – улыбнулась журналистка и побежала к «Волге».

49. Массовый побег из местного цирка

В тот день жители города могли наблюдать необычное зрелище – с дерева на дерево, с ветки на ветку летали маленькие «бэтмены» в развевающихся во время полета синих плащах. «Бэтмены» не спешили на помощь попавшим в беду жителям города. Напротив они вырывали у детей мороженое и фрукты, а у взрослых – сотовые телефоны и фотоаппараты, которыми те пытались снять происходящие безобразия.

Городские собаки едва не сошли с ума – мартышки хватали бедных псов за хвосты, издавая при этом отвратительные звуки, отдаленно напоминающие человеческий смех … Хи-хи-хи-хи.

Больше всех прочих пострадал фотограф на городской набережной – он фотографировал отдыхающую публику с обезьянкой Розой – пожилой макакой в женском человеческом наряде.

Роза – с помощью мартышек – обрела свободу, аппаратура была разбита и выброшена в воду, а сам фотограф бежал под градом содержимого мусорной урны. В мужчину полетели смятые жестяные банки из-под напитков, огрызки яблок и пустые сигаретные пачки.

Часть обезьян была поймана в тот же вечер, однако две мартышки ушли в леса. Говорят, что Роза – вместе с группой китайских туристов – умудрилась тайком сесть в самолет, вылетающий в Турцию.

На следующий день газеты вышли с заголовками – «Бэтмены в городе» и «Массовый побег из местного цирка».

А Горбатова успела позвонить в редакцию и рассказала, что, несмотря на то, что у нее сейчас законный отпуск, она не забывает о работе и у нее есть эксклюзив – репортаж с места происшествия, о котором в самое ближайшее время заговорит вся страна.

Через несколько часов она уже объясняла с телеэкрана:

– Во всем виновата, на мой взгляд, халатность дрессировщиков. Они не закрыли клетки, в которых были двадцать мартышек и тигрица Тамара… Вряд ли, это событие связано с похищением тигра из зоопарка. Тигр, кстати, до сих пор не найден.

На экране появились печальные дрессировщики на фоне пустых клеток:

– Мы знаем, кто выпустил наших животных, но пока у нас мало доказательств.

Телепередачу с Горбатовой в Незлобне смотрели все – и Вера Сергеевна и Фуражка с Горбатовой, тигры и, разумеется, все кошки. Вера Сергеевна переводила на кошачий язык человеческую речь.

Алексей Васильевич при этом довольно мяукал («Все-таки справедливость иногда торжествует»), а Кисточка кивала головой.

Мурчик лежал на коленях у Веры Сергеевны, Мурочка расположилась рядом с Машей.

Иногда девочка тоже мяукала – пыталась скопировать интонацию у бабушки.

– Учись, Машенька, учись. В жизни все пригодиться. Может быть, мы еще с тобой и кошачью школу откроем. Вдруг найдутся желающие узнать, о чем говорят кошки…

– Конечно, найдутся, я бы к вам с удовольствием записалась в ученицы, – Горбатова пребывала в прекрасном настроении. Еще бы, она первая передала в эфир информацию о случае в зоопарке. – Я думаю, что знание кошачьего языка помогло бы мне в работе. Какие можно было бы делать репортажи. Например, о чем мечтают кошки в год обезьяны… Или, что думают кошки о работе городских коммунальных служб. Да тут можно так развернуться…

– А как по-кошачьи будет «люблю»? – поинтересовался у Веры Сергеевны Филимонович.

– А я знаю, я знаю, можно я скажу, – подняла руку Маша. – Мяу, мяу. И думайте о любви. Вы же кого-нибудь любите?

– Подумайте, например, о журналистке Горбатовой, – посоветовала Вера Сергеевна.

– Мяу, – смущенно произнес Фуражка.

– Мяу, мяу, мяу, – встрепенулись кошки и тигры.

– Они вас поняли, – перевела Вера Сергеевна.

– А я хорошо выгляжу на телеэкране? – Горбатова обняла Фуражку.

– Прекрасно, – Филимонович влюблено посмотрел на журналистку. – Я ваш давний поклонник. Особенно мне нравится, как вы берете интервью.

– Я же хорошая журналистка? Правда, я хорошая журналистка? – сияла Галина.

– Хорошая. Разве с этим можно спорить? – возмутился Николай Филимонович.

– А в коллективе меня не ценят, – Горбатова опять вспомнила случай с консервным заводом.

– Они вам завидуют, – улыбнулся милиционер. – Кстати, давай, попробуем снять кольцо с твоей левой руки. Я знаю один способ. Вера Сергеевна, у вас нитки не найдется?

50. Сосновый рай

Вскоре после описанных нами событий в маленьком поселке где-то за Уралом, у густого леса, на высоком берегу не широкой, но полноводной реки появились новые жильцы – пожилая седая женщина и четверо животных – трехцветная кошечка, сиамец, обычная серенькая дворовая, и полосатый, похожий на тигра упитанный кот.

Поселок называется Сосновый Рай – по названию турбазы, которая когда-то существовала в километре от этого населенного пункта. Лет пять как турбаза брошена – никто не хочет ехать в такую даль, где много комаров и почти никаких удобств.

Поезда не останавливаются в Сосновом Раю. Но бывают технические остановки. Добраться до этих мест Вере Сергеевне, кошкам и тиграм помогла проводница Вероника.

В поселке мало коренных жителей – бабка Варвара и дед Петро.

У бабки Варвары (в прошлом – повара турбазы) есть две козочки, она собирает грибы, ягоды. Дед Петро (бывший автослесарь) уже лет десять разрабатывает проект вечного двигателя, да исполняет, аккомпанируя себе на балалайке, песни собственного сочинения. С недавних пор в его репертуаре появились и баллады о кошках – научила Вера Сергеевна.

Раз в неделю Кошкина и дед Петро отправляются на рыбалку. Там они поют песни, ловят рыбу – себе, кошкам и бабке Варваре.

– Как ты думаешь, Сергеевна, я на верном пути? Обращаюсь к тебе тебя как инженер к инженеру. Возможен ли вечный двигатель? – часто спрашивает дед Петро Кошкину.

– Это вопрос терминологии, – считает Вера Сергеевна. – Понятие «вечность» – слишком расплывчатое. Дайте мне точное определение вечности, и я вам скажу, есть ли вечный двигатель.

– Ишь чего захотела, дай ей понятие вечности! – смеется Петро.

– Мне лично кажется, что сто миллионов лет – это вечность. А Земля вращается вокруг Солнца четыре с половиной миллиарда лет. Раз вращается, значит, должен быть какой-то двигатель. Судя по всему, вечный, – Вере Сергеевне нравится поражать бывшего автослесаря своими познаниями.

Философствовать пенсионеры любят по вечерам, сидя в автомобиле марки «Волга», стоящем на берегу реки. У «Волги» нет крыши и колес, зато есть почти целые кожаные сидения. Кошки, ничего не понимая, слушают людей – в такие моменты Вера Сергеевна забывает, что животные говорят на другом языке, и что им нужен переводчик. Однако и сами кошки догадываются, что люди говорят о чем-то важном, не перебивают и молча смотрят на звезды.

– Вот мы сидим в этой машине и в то же время со скоростью 30 километров секунду несемся в пространстве, – говорит Вера Сергеевна.

Деду Петро качает головой:

– Офигеть, Вера.

Каждое утро Кошкина начинает с зарядки. 50 кругов вокруг дома – черной бревенчатой избы, в которой когда-то жил местный учитель географии.

Учитель уехал в город, когда закрылся «Сосновый рай», а весь обслуживающий турбазу персонал с детьми покинул эти благословенные места. От учителя остался старый телевизор и карта района, на которой преподаватель географии стрелками обозначил свой последний маршрут: из Соснового Рая до ближайшего города – Краснознаменска-33.

В пробежках вокруг дома Веру Сергеевну сопровождают коты. Они следуют за хозяйкой в определенном порядке. В понедельник первым бежит Алексей Васильевич, за ним – Кисточка, за Кисточкой – Мурчик. Замыкает «колонну» – Мурочка. Во вторник во главе кошачьей процессии становится Кисточка. В среду – Мурчик. В четверг – Мурочка. Такой порядок определили сами коты, чтобы никому не было обидно.

Иногда Вера Сергеевна смотрит телевизор: ей нравятся «Бэтмен» и сериал «Теория большого взрыва».

Вечером в гости к Вере Сергеевне из тайги приходят тигры. Сначала их было двое. А с недавних пор пятеро – два больших и трое маленьких.

Каждое лето в поселок приезжает девочка Маша вместе с матерью. Иногда к ним присоединяются Горбатова и Фуражка. Гости приезжают на семинары, посвященные проблемам перевода с кошачьего на русский.

У Горбатовой теперь другая фамилия – Разгуляева.

– А говорили, что Горбатову только могила исправит, – шутят ее коллеги по телевидению.

Галина по-прежнему работает на «Река-ТВ». Но уже в должности редактора отдела культуры. Над ней по-прежнему подшучивают коллеги.

– Галь, а ты слышала, что во дворце культуры вертолетного завода открывают филиал Большого театра?

Фуражка ушел на пенсию и теперь пишет детские рассказы, которые, правда, никто не публикует – потому что они очень страшные – сказываются годы, проведенные в милиции. Рассказы называются «Маньяк из детского сада», «Ищите женщину – убийцу» и так далее.

Дуркович уволился из зоопарка и теперь ведет военное дело в одной из школ.

Кочерга и Шульга завели собаку. А недавно Клавдия Ивановна исчезла, говорят, опять ушла искать тигра.