Текст книги "Кошки в тигровой шкуре (СИ)"

Автор книги: Сергей Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Сергей Медведев
Кошки в тигровой шкуре

1. Дом на Оранжерейной улице

Эта история произошла несколько лет назад в одном большом городе на юге России.

В этом городе, расположенном на семи холмах, имелись зоопарк – крупнейший в России, цирк – старейший на Юге, три больших завода (вертолетный, комбайновый и по производству сильно газированных напитков). Еще были: железнодорожный узел, порт пяти морей и частная телекомпания «Река-ТР». В общем, в городе было все, что должно быть в большом населенном пункте. Кроме того местные авторы сочинили около ста песен, описывающих красоту степей и рек, окружающих город, а также решительный характер его жителей.

Вера Сергеевна Кошкина тогда жила на окраине этого – где-то даже мегаполиса – на втором этаже пятиэтажного дома, расположенного по адресу Оранжерейная 6-А. В квартире номер 12.

Из космоса дом выглядел, как темно-коричневая буква «Г», окруженная зелеными кляксами – тополями и кленами. Рядом с буквой был расположен маленький белый квадрат – газетный киоск.

Надо сказать, что темно-коричневыми были все дома в этом районе – благодаря соседству с комбайновым заводом. Дело в том, что долгие годы комбайны красили в кирпичный цвет. Однако со временем на заводе стали выпускать комбайны другой модели. Новые машины обладали повышенной проходимостью, они могли передвигаться по болотам и неглубоким водоемам – на случай войны. Понятно, что таким комбайнам больше подходил зеленый цвет, а не кирпичный. Остатки темно-коричневой краски пошли на дома – на крыши и стены.

Хотя Кошкиной было уже за шестьдесят, на здоровье женщина не жаловалась: на второй этаж она поднималась на одном дыхании, лишь чуть-чуть замедляла шаг на площадке между этажами – там, где висели почтовые ящики. А вдруг письмо! А вдруг от внучки! Но письма от внучки приходили очень редко. Один раз была повестка в милицию (по жалобе соседей на шум), но чаще всего в почтовом ящике пенсионерка находила коммунальные квитанции или бесплатные газеты.

Миновав ящики, Вера Сергеевна шла дальше.

Обычно пенсионерка очень долго искала ключи от квартиры, потому что в старой сумке много лет назад оторвалась подкладка. Если ключи не удавалось быстро извлечь из недр сумки, Вера Сергеевна осторожно, чтобы не убило током, соединяла между собой два синих проводка справа от ее двери – все, что осталось от электрического звонка. Звонок Вера Сергеевна и сама не чинила, и другим не давала – к старости люди привыкают к устоявшемуся порядку вещей и неохотно идут на перемены в личной жизни: не чинят звонки, не зашивают подкладки в старых сумках, не покупают новых платьев – стараются жить, не задумываясь о завтрашнем днем (в шестьдесят с лишним не задумываться труднее, чем в двадцать).

– К тому же ко мне почти никто не приходит, – оправдывалась сама себе Вера Сергеевна. – Зачем же мне звонок?..

Когда, Вера Сергеевна соединяла проводки, между ними проскальзывала искра, а в глубине квартиры раздавалось жужжание, напоминающее звук электродрели или бормашины.

Примерно через минуту дверь медленно открывалась.

Это было очень странно, так как, если верить данным паспортного стола, пенсионерка жила одна, и открыть ей дверь было просто-напросто некому.

Но паспортный стол считает за жильцов только людей. Пусть в квартире обитают еще 123 таракана, десять мышей и две собаки, за жильцов этих постоянных обитателей жилплощади, видите ли, не считают – у них нет регистрации!

Так было и в данном случае – в двухкомнатной квартире вместе с Верой Сергеевной постоянно проживали четыре кошки. Четыре хвоста, как любила говорить сама ответственная квартиросъемщица.

Дверь Вере Сергеевне открывал крупный, восьмикилограммовый кот по имени Алексей Васильевич. Для этого кот сначала должен был вскарабкаться на холодильник, затем прыгнуть на толстую пеньковую веревку, свисающую с потолка, вцепиться в нее когтями, и немного повисеть. Веревка – через крюк от упавшей много лет назад люстры – тянулась к задвижке дверного замка. Кошачьего веса вполне хватало, чтобы задвижка сдвинулась с места.

Алексей Васильевич был мягким и улыбчивым котом, абсолютно домашним. Сначала кот был просто Алешенькой. Отчество появилось с годами, когда стало понятно, что из маленького замухрышки вырос солидный и немного медлительный кот. Полосатый, как тигр. На черно-белой фотографии (когда нельзя понять истинные размеры и раскрас животного) кота вполне можно было принять за настоящего тигра.

С крючка бывшей люстры свисали еще две веревки. Одна из них тянулась к ручке холодильника, другая – к форточке. Потянув за эти веревки можно было открыть либо холодильник, либо форточку.

Под холодильником, присмотревшись, можно было увидеть пару кирпичей. Кирпичи обеспечивали холодильнику нужный угол наклона в сторону стены.

– Для автоматического закрытия двери холодильника, – объясняла редким гостям свое ноу-хау Вера Сергеевна. – Попробуйте сами. Откройте дверь, теперь отпускайте ее. Видите, она сама закрывается. Не закрывается? Ну, она не всегда закрывается, надо немного подтолкнуть.

2. Маша знакомится с Шульгой и Кочергой

В два часа дня 16 июля 2012 года около пятиэтажного дома по улице Оранжерейной затормозила серебристая машина с надписью «Такси на все случаи жизни».

Из автомобиля вышел водитель, потянулся, несколько раз присел, разминая ноги, затем открыл багажник, и с трудом извлек из него огромный чемодан на колесиках.

– Вот, по-моему, это здесь. Гражданин, это Оранжерейная 6-а? – поинтересовался водитель у пожилого мужчины в спортивных трусах и майке, сидящего на скамейке без спинки.

Когда-то у скамейки была спинка – судя по сохранившимся чугунным боковинам, но она исчезла лет десять назад. Спинку демонтировал сам пожилой мужчина – Шульга Владимир Станиславович, пенсионер. Чтобы подростки с ногами не взбирались на скамейку.

Правда, после переделки Шульге и самому приходилось испытывать определенные неудобства – он не мог расслабиться и подставить лицо солнечным лучам. Последние десять лет Шульга вынужден был сидеть по-птичьи – скрючившись, на самом краешке скамейки. Как ласточка на электрическом проводе… Что поделаешь, ради порядка пришлось пойти на некоторые жертвы.

Когда-то – лет 15 назад – Шульга работал вторым заместителем председателя горисполкома. Особой ценности как работник Шульга не представлял, и когда Владимира Станиславовича отправляли на пенсию, в горисполкоме ему подарили всего лишь книгу кулинарных рецептов «Рецепты вечной молодости». Владимир Станиславович всегда читал ее перед обедом.

– Так что, уважаемый, это улица Оранжерейная? – переспросил таксист. – А то мне надо ехать.

– Не знаю, спросите у кого-нибудь другого, я сейчас увлечен чтением, – ответил мужчина и углубился в книгу кулинарных рецептов.

– Это здесь, я точно помню, – из такси выскочила симпатичная девочка тринадцати лет, в белоснежных шортах и алой майке. – Вот абрикосовое дерево, там, на углу – газетный киоск. И этот мужчина с книгой пять лет назад точно также сидел. Вы же сидели здесь пять лет назад?

– Я вам не мужчина. Меня зовут Владимир Станиславович Шульга, я бывший заместитель председателя горисполкома, я всегда здесь сижу с тех пор, как ушел на пенсию, – недружелюбно ответил мужчина в спортивных трусах. – А вы кто такая?

– А я – Маша, внучка Веры Сергеевны со второго этажа.

– Так вот откуда в вашем голосе дерзость… Понятно… Я не знаю, и знать не хочу никакую Веру Сергеевну, – сказал Шульга и раскрыл поваренную книгу на любимой главе о гороховом супе с гренками.

– Нет у нас никакой Веры Сергеевны, у нас в доме только положительные люди живут, поищите в других домах, – из подъезда вышла пожилая небольшого роста дама, в слишком коротком для ее возраста и комплекции платье. Она осторожно несла перед собой алюминиевый половник.

– Володя, попробуй, не пересолила? Гороховый суп, по всем правилам, как ты хотел. Подуй, горячее.

– С гренками? – Шульга подул на половник, лизнул языком желтую жижу и выплюнул. – Одна соль. Клава, ты что, опять влюбилась?

То, что женщину зовут Клавой, знал, пожалуй, только Владимир Станиславович, поскольку являлся ее мужем. Для всех остальных жильцов дома по Оранжерейной, 6А она была Кочергой. Причем не из-за внешнего вида, а исключительно из-за дурного характера.

Может быть, когда-то в молодости Клава и была похожа кочергу, но 16 июля 2012 года она напоминала скорее футбольный мяч на тоненьких курьих ножках.

– Пойдем домой, Володя. Дождь обещают, – сказала Клава. – А тебе с утра нездоровится. Наверное, надо опять лечь в госпиталь. В твоем возрасте необходимо беречь тебя.

Шульга встал со скамейки и довольно бодро проследовал в подъезд – вслед за супругой.

– Не знаем мы никакой Веры Сергеевны, – хором сказали Шульга и Кочерга и захлопнули за собой дверь с кодовым замком.

– Ладно, девушка, меня ждут на базе, – сказал таксист Маше и уехал.

Маша подошла к двери, потянула ее на себя, но та не поддалась.

– Ну вот, что же делать? Придется кричать, – расстроилась девочка и крикнула. – Бабушка, это я – твоя внучка, в гости к тебе приехала.

Сначала в окне второго этажа появился уже знакомый нам кот по кличке Алексей Васильевич, потом он исчез, а его место заняла Вера Сергеевна.

– Ура, – негромко сказала женщина. – Внучка приехала. Теперь жизнь пойдет по другому руслу.

Вера Сергеевна слезла с подоконника, посмотрела на себя в зеркало – увидела халат (цвета выгоревшего после жаркого лета ромашкового поля), махнула рукой на свой внешний вид, собрала в хвост длинные седые волосы и отправилась открывать дверь любимой внучке.

3. Вера Сергеевна представляет Машу своими питомцами

– Ну вот, здесь мы и живем, – сказала Вера Сергеевна и представила Маше всех жильцов своей коммуны. – Это Алексей Васильевич, умнейший и благороднейший кот. Эта трехцветная кошечка – Кисточка, животное с непростой судьбой и развитыми художественными способностями. Этот сиамский красавец – Мурчик, он у нас совсем недавно. Потому такой худенький. А эта серенькая – Мурочка, простая дворовая кошечка, добрая и сообразительная.

Вера Сергеевна негромко замяукала.

– Мяу-мяу, мурр-мурр-мурр. Мяу-мяу, мурр-мурр-мурр.

«Мяу-мяу, мурр-мурр-мурр», скажем по секрету, в переводе на человеческий язык означает: «Вот приехала моя внучка, с ума сойти».

Девочка осмотрелась по сторонам, подергала свисавшие с потолка веревки.

– Мать говорит, ладно, раз так соскучилась, то езжай. Но ничему не удивляйся, потому что бабушка – старенькая. Но все равно она – наша бабушка. А у каждой девочки должна быть бабушка.

– Что еще говорит мать? Не обращай внимания на ее странности?

Маша смутилась – мать говорила именно так. «Не обращай внимания на бабкины странности».

– Ну, она говорит, чтобы я не пугалась, если ты вдруг замяукаешь. Говорит, что ты на старости лет стала мяукать. Потому что у тебя нет друзей среди человеческих существ. Только кошки. Потому что ты не находишь общего языка с людьми, так как отгородилась от мира.

– Я и в молодости мяукала, – возразила внучке Вера Сергеевна.

– А я и в старости не буду мяукать, – заявила Маша. – Потому что у меня всегда будет много друзей.

– Как знать. Как знать. Впрочем, я тоже могла бы сдерживаться. Но не хочу – на пенсии могу себе позволить, – сказала Вера Сергеевна и опять тихо и жалобно мяукнула.

Алексей Васильевич, а также Кисточка, Мурчик и Мурочка подошли к Маше, встали на задние лапы, поклонились и хором сказали «мяу-мяу-мяу!».

– Они говорят «добро пожаловать», – объяснила внучке Вера Сергеевна.

– Очень необычно! – удивилась Маша. – Вы можете выступать за деньги в цирке.

– Мы можем выступать не только в цирке, но и в ночном клубе, – Вера Сергеевна взяла в руки гитару и запела песню собственного сочинения:

 
«Кошки говорят, но тихо-тихо,
их слова почти не разберешь,
ухо поднесешь и слышишь:
«Рыбу, рыбу на тарелочку положь».
 

– «Ироническое танго бродячих кошек», – объяснила пенсионерка. – Ведь кошки большую часть времени думают о пище. Так устроен их мозг.

Во время исполнения песни Алексей Васильевич, Кисточка, Мурчик и Мурочка стучали хвостами по полу – старались попасть в такт музыке. Ну, и подпевали, как могли.

Со стороны, их пение, очень походило на вой мартовских котов – «Вау, вау, вау». Но кому-то и вся современная музыка напоминает вой и скрежет. Но, мы же знаем, что есть люди, которым современная музыка по душе.

Вере Сергеевне очень нравилось, как поют ее коты:

– Это настоящее. От всей души. Это не какой-нибудь дикий крик из радиоприемника или телевизора. Это они ради тебя, Машенька, стараются.

Едва песня закончилась, откуда-то снизу раздались глухие удары.

– Это Кочерга стучит шваброй в потолок, ей не нравится наша песня, ей по душе современная эстрада, – объяснила Маше Вера Сергеевна.

Через мгновение раздался крик соседки снизу.

– Вы что там мебель двигаете? Я сейчас вызову милицию.

– Не ваше дело. Мяу, – крикнула в форточку Вера Сергеевна. – Сейчас еще нет одиннадцати. Мяу. Мур.

– Я еще и психбригаду вызову, – пригрозила Кочерга. – Пусть разберутся. Меня лично оскорбляет ваше нецензурное мяуканье.

– А я еще и танцевать буду, имею право. Может быть, у меня праздник или день рождения, – уже спокойно сказала Вера Сергеевна и захлопнула форточку. – С такими людьми я не хочу искать общий язык.

4. История куклы по имени Маргарита

Но пора познакомиться с нашими героями поближе. Чтобы вы не думали, что Вера Сергеевна сумасшедшая, или, как считала ее родная дочь, «пенсионерка со странностями». Раз мяукает.

99 процентов людей не мяукают ни при каких обстоятельствах. А хороших, по данным статистики, чуть больше половины.

Осознанно мяукать Вера Сергеевна начала в конце 50-х годов прошлого века, еще до того как должна была пойти в первый класс.

Конечно, проявлению у Верочки необыкновенных способностей способствовала атмосфера в семье. Прояви родители внимание к девочке, у нее никогда бы и не возникла потребность мяукать. Может быть, маленькая Кошкина ограничилась изучением иностранных языков. Кто знает? Но случилось так, как случилось.

На пятилетие мама решила подарить Вере куклу – тогда в моде были пластиковые пупсы. Самые большие достигали полуметра.

Вручая игрушку (самую большую), Нина Ивановна, мама Веры, сказала:

– Сегодня тебе исполняется пять лет, моя дочурка. Вот тебе от нас с папой подарок. Ты можешь с ней разговаривать. Если тебе будет одиноко, а мы с папой будем на работе. Ты же знаешь, что сейчас у всех так много работы. Потому что научно-техническая революция в самом разгаре, – Верины родители работали на одном заводе: папа Сергей Александрович – главным инженером, мама Нина Ивановна – рядовым технологом.

– А о чем я могу с ней разговаривать? – спросила Вера.

– Расскажешь ей о своих подругах, – посоветовала мама.

– У меня нет подруг.

– Ну, ты уже взрослая девочка, придумай сама. Спроси у нее о чем-нибудь, – пошутила Нина Ивановна.

Кукла получила редкое по тем временам имя – Рита. Вера усаживала свою новую подружку на стул и пыталась поговорить.

В основном Верочка расспрашивала Риту о жизни принцев и принцесс, как они там поживают в своих сказочных королевствах, с кем дружат, к кому ходят в гости. Но кукла на все вопросы отвечала «мама».

– Как дела? – спрашивала Верочка, а кукла отвечала: «Мама»

– Хочешь есть? – интересовалась девочка, но кукла знала лишь одно слово, его можно было услышать, если перевернуть Маргариту вверх ногами. Или ударить ее головой о стену. «Мама, мама, мама…»

– Сергей Александрович, а нельзя ли сделать так, чтобы кукла говорила что-нибудь другое, – однажды вечером мама Верочки решилась отвлечь мужа от диссертации. Мама и папа называли друг друга по имени-отчеству. – А то представь, нас никого нет дома, а дочь разговаривает с куклой. О чем она, кстати, с ней говорит, нам неизвестно. А кукла на все вопросы отвечает «мама». У меня постоянно возникает какое-то чувство вины перед ребенком. Мало того, что кукла постоянно напоминает девочке об отсутствующей матери, так еще и совершенно не развивает ее.

Еще Нина Ивановна сказала Сергею Александровичу, что ребенку надо уделять больше внимания, но сейчас на это нет времени. Может быть, время появится потом, но сейчас его совершенно нет. Может быть, стоило бы нанять няню, но и на это нет лишних денег.

– Нина Ивановна, чтобы у нас появились деньги, я должен стать главным инженером всего города, а не просто завода. А для этого я должен больше работать и писать не просто диссертацию, а диссертацию с большой буквы, – ответил маме папа.

В общем, родители поняли, что они имеют дело с замкнутым кругом. Из которого нет выхода. Детский сад Верочкиными родителями – в качестве выхода из замкнутого круга – вообще не рассматривался.

– Испортят ребенка, – говорила мама. – К тому же в детских садах дети часто болеют. Детский сад не заменит родителей.

– Михайловы отдали своего мальчика в детский сад, так он уже на следующий день назвал отца дураком и попытался украсть деньги. Не хотелось бы, чтобы и в нашей семье случилось что-то подобное. Дети так быстро усваивают все плохое, – согласился с супругой Сергей Александрович. – А вообще пусть больше читает. Верочка очень мало читает.

– Ей же всего пять лет, – заступилась за дочь мама.

– Ну, и что, пусть читает. Я в ее возрасте уже читал газеты. Не смейся, читал, читал… Новости. И даже передовицы в «Правде».

Надо сказать, что Верин папа был известным в городе человеком, имел грамоты изобретателя-рационализатора. Некоторые из своих изобретений Сергей Александрович применял и в семейной жизни. Так свет в их квартире включался не с помощью выключателя, а только когда в эту комнату кто-то входил – с помощью фотоэлементов. По этой причине верочкины родители никогда не держали домашних животных, которые своей постоянной беготней очень скоро вывели бы из строя все дорогие и редкие по тем временам фотоэлементы. Не говоря уже о сопутствующих их беготне световых эффектах – фотоэлементы не отличают животных от людей.

Чтобы Верочка не входила в папин кабинет в его отсутствии, над дверью был установлен еще один фотоэлемент, который включал блокировку двери, а голос, записанный на магнитофон, говорил: «Нельзя, я все вижу».

Надо заметить, что хотя люди готовились к полету в космос, магнитофоны были редкостью. Не все граждане даже догадывались об их существовании. Так что, когда Сергей Александрович показывал свои усовершенствования гостям, те или пугались или раскрывали рты от удивления…

После разговора с Ниной Ивановной Сергей Александрович заперся в кабинете. Из-за двери время от времени раздавались папины возгласы:

– А если попробовать вот так? А если посмотреть на это дело с другой стороны?

– Нет, это не выход! – отвечал сам себе папа Веры и надолго замолкал.

После слов «Ай да Кошкин, ай да сукин сын», папа вышел из кабинета, поцеловал Нину Ивановну в щеку и сказал, что нашел оригинальное и технически свежее решение проблемы.

Через несколько дней, когда родители отправились на работу, Вера подошла к кукле Рите.

– Сейчас мы будем с тобою играть. Ты будешь моей дочкой, а я твоей мамой, я буду заботиться о тебе, – Верочка положила куклу в ее кукольную кроватку (изготовленную папой из редкого в те годы титанового сплава), однако вместо «мама», в животе у Риты что-то щелкнуло и металлический мужской голос – очень похожий на голос Сергея Александровича – произнес:

– Здравствуй, девочка. Я давно хотела поговорить с тобой, но не решалась. Меня зовут Рита, я волшебная кукла. Когда-то я была обычным ребенком, но злой волшебник превратил меня в куклу. Ты никому не должна рассказывать, что я умею разговаривать.

От ужаса Вера едва не упала в обморок.

– Не бойся, девочка, – продолжала кукла. – Я не причиню тебе зла. Давай дружить.

– Давай, – сказала Вера.

– А теперь, я расскажу тебе анекдоты.

Верин папа так и не смог придумать, что же такое важное он должен сказать дочери, пусть и с помощью куклы, а потому, зажав нос прищепкой, чтобы дочь не узнала голос родителя, записал на пленку все приличные анекдоты, слышанные им от знакомых.

Примерно через час в животе у куклы что-то опять щелкнуло – это закончилась магнитофонная пленка – и Рита замолчала.

– Расскажи еще что-нибудь, – попросила Верочка, но кукла больше не произнесла ни слова.

Когда Сергей Александрович и Нина Ивановна вернулись домой, Верочка загадочно улыбалась – у нее было хорошее настроение.

– У меня появилась подруга, – заявил родителям ребенок.

Несколько последующих дней кукла читала девочке – на этот раз маминым голосом – сказки.

Верочка была счастлива.

Эксперимент по сближению технического прогресса с жизнью ребенка закончился неожиданным образом – из продажи вдруг исчезли батарейки, и Маргарита вышла из строя. Сначала ее голос стал ниже, потому что магнитофон стал вращаться медленнее, а через пятнадцать минут и вовсе замолк.

Верочка проплакала несколько дней.

Папа пытался вытеснить куклу интересом к естественным наукам, показывал Верочке химические и физические опыты, и едва не сжег квартиру. Бесполезно – Вера ходила по комнате с Ритой в руках и плакала.

– Давай купим девочке говорящего попугая, – предложила мама. – Ему не нужны батарейки. А ребенку в ее возрасте требуется общение.

В ближайшие выходные попугай по кличке Гена был куплен.

Гена анекдотов не рассказывал и за бывшую жар-птицу из сказки себя не выдавал. Лишь однажды он спросил у Веры:

– Гена – хороший?

В остальное время попугай молчал.

Папа пытался научить Гену небольшому стихотворению собственного сочинения, написанному им специально для дочери, но не успел, так как на работе внезапно увеличились нагрузки. Когда нагрузки вошли в норму, папа забыл стихотворение.

Еще раз о ребенке родители вспомнили лишь, когда Верочка решилась отвлечь своего папу от работы – благо фотоэлемент, блокирующий дверь в папин кабинет, без батареек также не работал.

Девочка беспрепятственно подошла к отцу, потянула его за рукав вельветового пиджака – отец любил вельвет и замшу. (Еще он всегда ходил в берете.)

– Папа, а Чернушка нашла под шкафом кольцо. Посмотри, какое красивое, – девочка протянула папе колечко с маленьким камушком.

– Кто такая Чернушка? Соседская девочка? – отец надел очки и внимательно посмотрел сначала на кольцо, а потом на дочь.

– Чернушка – это не девочка, а кошка, которую я позавчера принесла с улицы. Она уже два дня живет у нас. Просто вы с мамой не заметили. Чернушка, иди сюда!

Из детской вышла маленькая черная кошечка, подошла к папе, легла у его ног и замурлыкала.

Вера сказала «мяу-мурр», и Чернушка прыгнула ей на руки.

– А колечко непростое, с бриллиантом. Где-то я его видел, – сказал папа, задумался и закрылся в своем кабинете.

Через несколько минут в отцовский кабинет вошла Верина мама. Через десять минут Нина Ивановна вышла из кабинета и строго спросила:

– Вера, откуда у тебя бабушкино кольцо? Оно пропало, когда тебе было три года.

– Кольцо закатилось под шкаф, а Чернушка его нашла, – сказала Верочка. – Вот мы сейчас у нее и спросим. Мяу, мяу?

В ответ на Верочкино «мяу-мяу» кошка разразилась тирадой, сочетавшей уже упомянутое «мяу», а также «миу», «мау» и шипение.

– Она говорит, что погналась за мышкой, но ее внимание привлекло это колечко, сначала она взяла его себе, а потом отдала мне.

Родители переглянулись, сказали, что не надо мяукать и морочить им голову.

На следующий день Чернушку, предварительно накормив, выставили за дверь, а Верочку отвели к врачу-психологу.

– У ребенка склонность к вранью и разговорам с животными, мне так кажется, – рассказал папа врачу.

– Наверное, она себя чувствует очень одинокой, – добавила мама. – Мы все время на работе и ребенком никто не занимается. Мы ей и куклу покупали и попугая, ничего не помогает… У отца диссертация, он скоро будет главным инженером города, а я тоже постоянно на работе, не успеваю уделять девочке достаточного внимания.

– Мяу-мяу, – только и произнесла расстроенная Верочка. Она надеялась, что доктор поймет ее. Девочка думала, что все люди понимают язык кошек. Кроме ее родителей.

Врач-психолог кошачий язык не понимал, и девочку направили к логопеду.

– Знаете, это уже не первый подобный случай, – сказал логопед и попросил родителей выйти с ним в коридор. – Это какая-то непонятная нам аномалия. Ваша дочь не единственный субъект аномалии и мы должны сообщить о ней куда следует. Вчера к нам приводили девочку, которая постоянно каркает. Родители просто с ума сходят от ее карканья… Мы ей тоже дали направление в одно интересное место.