Текст книги "Восточный пакт (СИ)"
Автор книги: Сергей Извольский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)
Андре – это наемник, но наемник скорее всего имперский, не конфедерат. Инструктор сослуживец отца Валеры, а сам Валера принц. Это значит все, я теперь без крыши ФСБ? Или они просто отошли в сторону, потому что рядом появилась рыба покрупнее – вспомнилась мне почти сразу же коробка с вензелями и банан внутри, который я сожрал с особым цинизмом. Или не они отошли, а их отошли?
Герцогиня Мекленбург разговаривала со мной «по-родственному». Юсуповы-Штейнберг имперский род, который сейчас находится в самом сердце бури, пока обманчиво спокойном. Да и Анна Николаевна арестована Третьим отделением, а это все в совокупности вполне может означать, что мое дело полностью перешло под контроль императорских служб.
Получается, что именно ФСБ вело меня с самого рождения, а сейчас им сказали до свидания. Если я конечно прав в том, что контору отодвинули в сторону. И если это так, то произошедшее для них довольно ощутимый щелчок по носу. Эх, знать бы еще как этим воспользоваться себе во благо…
Быстро завершив комплекс силовых, я сполоснул голову водой из бутылки и не обращая внимания на текущие под футболку струйки направился в комнату. Здесь никого не было, зато присутствовали следы чужой деятельности – прибрано, на столе готовый завтрак, на заправленной кровати уже напечатанный костюм гимназиста. Зоряны рук дело, наверняка – до этого момента ни прислуга, ни Мустафа, несмотря на формальную должность ординарца не утруждались подобным.
Позавтракав и одевшись, я выскочил на улицу. Из-за готового завтрака и костюма получилось немного раньше, чем обычно, поэтому оказался на площадке подъездной аллеи усадьбы в гордом одиночестве. Справа вскоре показалось движение и обернувшись, увидел широкий автомобиль, степенно выкатывающийся из ворот поместья. На капоте проехавшей мимо машины был закреплен флажок с пламенеющим гербом Юсуповых-Штейнберг. Не такой большой, как видел на лимузине князя Власова, поскромнее. Зато в черно-золотой окантовке, означающей принадлежность к имперскому роду.
Стекла автомобиля были наглухо тонированы, но я почувствовал, как Анастасия помахала мне с заднего сиденья, заметив. И, как показалось, даже послала воздушный поцелуй. Издевается. Понятно, что подвозить меня – давать лишнюю пищу для слухов, но могла бы и… «Когда дела совсем плохи, остается только смеяться» – по наитию освободив голову от лишних мыслей, направленно подумал я, провожая взглядом машину. Держи подарок, милая девушка – надеюсь услышала и все поняла.
На безобидную подколку с ее стороны не обиделся – ни тогда, когда пришлось искупаться, ни сейчас. Понятно, что мы с ней временные союзники, и скоро наши пути должны разойтись. И как бы не противниками станем после этого, ну а пока в одной лодке. Причем она в эту лодку села не по своей воле, и ей только и остается что тешить себя незначительными каверзами. Детский сад, конечно, но факт.
Широкий черный автомобиль, удаляясь из зоны видимости, на повороте разминулся с подъезжающим такси. Провожая взглядом машину с княжной я вдруг подумал о том, что мне неплохо бы обзавестись своим транспортом. Надо будет придумать, как это сделать, чтобы после первого совершеннолетия уже заиметь свою четырехколесную повозку.
В гимназии, на удивлении, весь день вокруг меня все было тихо и спокойно. Лишнего внимания не наблюдалось. Перешептываний и попыток как-то зацепить, или просто поговорить, также не было. Даже четверо одноклассников-одержимых ярко выраженного интереса ко мне не проявляли – просто поздоровались и разошлись по местам.
В сегодняшнем расписании, кроме обязательных предметов, у меня стояли и История религий, и Новая Физика, рекомендованная к посещению фон Колером, поэтому день прошел быстро. Единственное заметное событие – кроме с трудом перевариваемого объема знаний, это обед, в ходе которого ко мне присоединилась Анастасия. Просто посидели вдвоем за одним столом, просто пообедали – даже слова друг-другу не сказали. Но внимание привлекли, сдержанное.
Вечером, подходя к малому полигону, встретил по пути сначала Модеста с Эльвирой, а после Илью с Валерой. Надежда, как оказалось, была уже на месте, как и Андре. Причем не на старом месте, на минус третьем этаже, а встретили мы их сразу у входа, в холле. Инструктор сегодня был не в песочной форме, похожей на городской тактический костюм бойца ЧВК, а в наряде напоминавшей функциональные комбинезоны конфедератов. Только расцветка не камуфляжная, а бело-серо-черная. Подобные наряды, насколько я знал (памятью Олега) носили пилоты боевых машин или гвардейцы под мобильными доспехами.
– Переодеваемся, – показал нам Андре на двери разнесенных по сторонам раздевалок, женской и мужской.
В быстром темпе переодевшись – как оказалось, такие же наряды оказались готовы для всех членов команды, мы выстроились в шеренгу перед Андре. Он осмотрелся по сторонам – холл малого полигона был почти пуст, но несколько гимназистов и сотрудников обслуживающего персонала по сторонам паслось. Андре жестом поманил нас за собой, и мы трусцой выбежали из холла, углубляясь в парк гимназии. Я за это время успел подумать о том, что завтра пятница. А это значит, что послезавтра начинаются выходные, а у меня под свободное время уже есть много дел – и в протекторат надо бы, к Халиду в гости, да и активы княжеского рода изучить не мешает. Пока строил планы, мы выбежали на небольшую полянку, где Андре нас остановил. Уже привычно выстроив в шеренгу, оглядел всех поочередно.
– Тренированного человека от обывателя можно отличить с одного взгляда. Осанка, походка, уверенная точность и быстрота движений. Это можно назвать одним словом – грация. Опасная грация. Вы – подготовленные, это заметно сразу. Красавчики, – с выражением произнес инструктор. – И красавицы, – кивнул он и Эльвире с Надеждой. Андре произнес это искренне и с выражением. Вот только был это отнюдь не комплимент, а просто констатация факта.
– Вы все хорошо подготовлены. Но есть проблема – вы привыкли к тотальному превосходству, и мне надо это исправить. Голодный волк не всегда побеждает сытую собаку, но при прочих равных шансов у него больше. Моя первая задача сейчас – превратить вас в голодных волков. Волка ноги кормят, так что попрыгали, побежали, – завершил краткий спич Андре, и развернувшись, легким бегом направился к границе парковой зоны гимназии.
– Далеко бежим, Хефе? – поинтересовался Валера, догоняя инструктора.
– Вопрос не расстояния, а выносливости, Валера. Пока бежим до заката, а дальше посмотрим.
Глава 5
– Господи, как же вы… мне все дороги! – обреченно выдохнув, посмотрел я в темное небо.
Времени на сон даже с учетом отмененной утренней тренировки оставалось всего пару часов, и каждая отнятая минута сейчас воспринималась как оскорбление.
– Господин Артур, что мне сказать гостю? – предупредительный слуга поместья, встретивший меня прямо на воротах, выглядел показательно свежо и бодро. Лишь чуть покрасневшие глаза выдавали проведенную без сна ночь. Ну да, явившегося ко мне гостя просто так не выгонишь, поэтому меня тут со вчерашнего вечера ждут.
«Сказать, что он мне здесь и сейчас совсем не нужен!» – примерно так в приличном виде выглядел подсказанный внутренним голосом ответ. Но я сдержался, не озвучил, хотя и хотелось.
– Пять минут, Томми, – ответил я, и заскрипев как старый дед, быстрым шагом направился к белевшему поодаль в предрассветном сумраке корпусу усадьбы.
Когда зашел в комнату, Зоряна заполошно вскочила с кресла, непонимающе осматриваясь вокруг. Девушка была полностью одета и явно заснула, ожидая меня. Сморгнув мутную пелену сна, она наконец сфокусировала на мне взгляд и испуганно ойкнула. Ну да, видок тот еще – грязь и кровь. Последней немного, но на белых вставках комбинезона заметно ярко и кричаще. Моментально сбросив остатки сонливости, Зоряна подбежала ближе, но я успокаивающе поднял руку.
– Все нормально, царапина, – и еще раз отмахнувшись, направился в ванную. – Костюм спортивный напечатай, пожалуйста.
Быстро приняв контрастный душ, оценил повреждения. Ничего серьезного, просто глубокая царапина на скуле. Уже на выходе из леса рассадил о звенящую от сухости острую ветку – был настолько усталый, что смотрел кино из красных мушек перед глазами и не думал ни о чем, кроме следующего шага.
Обмотавшись полотенцем и выскочив из ванной комнаты, вынес с собой и выданную Андре форму. Запихнул ее в сканер, выбрал в меню пункт сохранить копию, чтобы распечатать после новый костюм, но практически мгновенно увидел оповещение:
«Сканируемые предметы одежды являются собственностью армии Российской Конфедерации. Копирование невозможно»
Неожиданно.
– Зорь, ее постирать и высушить надо, желательно к обеду, – достал я из принтера грязный костюм. Зоряна несколько удивилась, но кивнула без комментариев. Все же она из протектората, где стирка вещей, вместо переработки с печатью новых, вполне привычное дело. Когда девушка деликатно отвернулась, я переоделся и направился в холл. Думаю, гость ждет меня там.
Не ошибся.
Визитер, ожидавший всю ночь, при моем появлении явно заволновался и даже поднялся, нервно сжимая и разжимая кулаки. Я только вздохнул – ну вот нужен он мне сейчас сильно. Но за ворота не отправить, приличия не позволяют. А если пойти спать, и заставить дальше ждать, будет выглядеть совершенно ненужной издевкой. Неправильно это, как мне кажется.
– Здорово… – поздоровался я по-свойски и тяжко присел, почти свалился на диван. Несмотря на постепенно возвращающиеся силы и бодрящий душ, усталость все же дает о себе знать.
«Здорово, как там тебя» – добавил мысленно. Помню только фамилию, а имя вот забыл совсем. Тоже на «А» что-то, вроде Андрей или Артем, но могу ошибаться.
– Здравствуй, – чуть дрогнувшим голосом произнес визитер, присаживаясь. Устроился на краешке дивана с прямой спиной, словно кол проглотил, подбородок вызывающе вздернут. И вообще господин Аверьянов – забыл я, как его по имени, гимназист третьего года обучения, адепт воздушной стихии, выглядел напряженным как струна. Ну да, если сам глава клана приезжал за перстнем и уехал ни с чем, явно юноша выхватил себе проблем. И произошло это, как он сам сейчас озлобленно думает, из-за непонятного типа с запятнанной репутацией.
Понятно, что отступил князь Власов не из-за моей озвученной угрозы, а из-за явной демонстрации фон Колером надо мной покровительства. И пусть у барона репутация тоже подмочена по его же словам, такие люди как глава не последнего в стане клана точно знают о тесной связанного фон Колера с императорской канцелярией, с которой ссориться себе дороже. Причем уверенно могу предположить, что досадно главе клана должно быть и оттого, что обо мне информации немного – я ведь могу оказаться как фигурой, так и распоследней пешкой. Этот факт князя, не рискнувшего забрать у меня перстень члена своего клана, также наверняка не оставляет равнодушным, что точно отразилось на душевном равновесии прибывшего ко мне гимназиста.
Пока я оценивающе размышлял, Аверьянов крупно вздрогнул – Анастасия, одетая в элегантный деловой костюм, подошла уже совсем близко. Видимо у слуг было указание разбудить и предупредить княжну, когда я приду и буду готов к разговору с гостем. Для визитера появление девушки оказалось сюрпризом, я же появление нового участника нашей утренней встречи заметил уже давно, стоило девушке только показаться на галерее второго этажа. Потому и молчал, ожидая пока она подойдет.
Анастасия приветствовала меня легким кивком и села на боковину кожаного дивана, на котором устроился Аверьянов. Закинув ногу на ногу, Анастасия обманчиво ласково посмотрела на гостя, а он стал себя чувствовать еще более неуютно. Ведь теперь, чтобы видеть наши взгляды, ему приходилось крутить головой.
Присмотрелся к княжне и я. Девушка была в деловом наряде, подобным тому в каком я видел ее в день, когда арестовали Анну Николаевну. Аверьянов также в костюме, один я тут в неформальном виде. Но сильно не переживал по этому поводу – у меня причина есть, имя которой – Андре Смирнофф. Ладно, пора уже к делу переходить – посмотрел я на визитера.
– Меня зовут Артур. Волков. Если ты не знал.
Говорил я короткими предложениями, ожидая пока гимназист представится сам. Но он либо не очень умный, либо просто переволновался, явно не понимая, чего от него жду.
– А тебя зовут… – уже прямо спросил я, утомившись делать вид что деликатен и тактичен. Эмоции Аверьянова после моего вопроса оказались непередаваемы – бурная смесь самых разных чувств, от удивления до обиды.
– Подскажи как тебя зовут, я действительно не помню, – негромко сказал я, глядя в серые глаза светловолосого парня. Еще один взрыв эмоций, гораздо ярче – похоже, после первого вопроса он посчитал, что его банально пытаются поддеть. О том, что я не запомнил его имени, он судя по реакции даже мысли не допускал.
«Ты вот сейчас серьезно?» – хотел было спросить его вслух, но все же сдержался. Демонстративно поджав губы, выразительно посмотрел на Анастасию. И еще раз удивился – почувствовал очередное откровение: княжна пришла не на деловой разговор, а на экзекуцию. Ей от Аверьянова ничего не было нужно, она хотела просто насладиться унижением человека, посмевшего ее грязно оскорбить прилюдно.
В другой ситуации я бы ей такой возможности, наверное, не дал. Но наивное возмущение Аверьянова тем, что я могу действительно не помнить его имени, поменяло мои намерения.
– Представь, что ты стоишь на углу оживленной улицы, – посмотрел я в блекло-серые глаза гостя. – А теперь подумай о том, что тебя там нет. Вообще нет, в этом мире. Идут пешеходы, ездят машины, открываются двери магазинов, транспорт забирает пассажиров с остановок. Люди как жили без тебя семьдесят тысяч лет, так и будут жить, даже не заметив твоего исчезновения. Подобное непросто осознать, но сделать это необходимо, тем более тебе…
Мне здесь хорошо – могу философом казаться самым настоящим, а не эрудитом с богатым грузом чужих мыслей и цитат. Вся память непрожитого в этом мире века моими личными изречениями станет, и на чужое авторство никто не укажет и не оспорит.
Анастасия, пока я упивался перспективами того, насколько могу поражать всех глубиной мышления, внимательно смотрела на Аверьянова, покачивая ногой и внешне никак не выказывая свои чувства. Но по ее эмоциям и блеску глаз я понял, что попал в точку – княжна просто хотела размазать посмевшего поднять на нее лапу наглеца. И, наверное, если бы этого не начал делать я, взяла бы происходящее в свои руки. Но я не забыл, как купался недавно в речке, так что не преминул пустить шпильку.
– You know, Stacy, – отвлек я княжну, – there`s one thing I learned in all my years. В компьютерных играх не зря разделяют интеллект и мудрость…
Анастасия коротко глянула на меня. Обращение по-английски, вопреки просьбе, не слишком ей понравилось, как и рассчитывал. Но пусть скажет спасибо, что не назвал ее «Nasty» – что в переводе не очень благозвучно. Подмигнув княжне, я продолжил:
– Интеллектом наш гость возможно и не обделен, а вот мудрости ему не подвезли. Понимаешь… – я говорил, обращаясь только к княжне и не обращал внимания на Аверьянова, который пытался что-то сказать, чтобы меня перебить, но не мог пока придумать что.
– …он ведь думал, что весь мир крутится вокруг него. Очень странный человек. Там, где я вырос, подобное у детей обычно проходит после того, как их перестают кормить с ложечки. У других людей, в более благополучных местах, это приходит с опытом, на основе которого мудрость и приобретается, – посмотрел я в глаза светловолосому парню, и сменив тон, произнес жестко: – Объективной реальности абсолютно наплевать на твое мнение, как бы ты ни был в нем уверен. И да, я действительно забыл твое имя, потому что у меня достаточно других проблем, чтобы запоминать каждого бросившегося под колеса оленя на своем пути. Так как тебя зовут, господин Аверьянов?
– Антон, – ощерился юный маг-воздушник. Еще сильнее обиделся, похоже.
– Точно, Антон, – озарением вспомнил я его имя. – Так зачем ты сюда пришел, Антон?
– Я хочу вернуть перстень.
– А я хочу сорок три миллиона долларов, английскую принцессу и щенка пит-бультерьера.
«Извращенец» – очень отчетливо услышал я в голове и резко повернулся, глядя на Анастасию.
– Ой, слишком громко, да? – извиняющеся, но безо всякого смущения произнесла княжна. Мне кажется, она чему-то после моей последней фразы разозлилась, но я не понял, чему. Может действительно грубовато себя веду, надо совсем уж берега не терять.
– Антон, – повернулся я к гимназисту и резким жестом пресек его встречную фразу. – У меня вчера, и сегодня ночью…
Не удержавшись, я зевнул, прикрывая рот рукой. Все же ночной марш-бросок по лесу в отличие от утренней тренировки совсем не бодрит.
– …было много важных дел. И еще позавчера я вроде как решил вопрос с главой твоего клана, что за перстнем должен прийти тот, кто…
– Меня изгнали из клана, – все же собрался с силами и перебил меня Аверьянов.
– И? – непонимающе вгляделся я в светло-серые глаза, едва подсвеченные магическим сиянием. – Я сейчас должен тебе посочувствовать?
– … – он только ртом хлопнул, не найдя, что сказать.
Но молчание Аверьянова оказалось красноречивее слов. Начинающий маг действительно думал, что я ему посочувствую и верну перстень. Сказочный персонаж, и это начинало утомлять. Вздохнув, я на мгновение прикрыл глаза. Подумал о том, что сглупил – надо было оставить его ожидать до обеда, и не напрягаться. Но кто же знал, что этот одаренный юноша настолько идиот?
Воистину, не стоит недооценивать предсказуемость тупизны – я вышел разговаривать с серьезным человеком, а передо мной сейчас сидит юная обиженная истеричка. Причем у него наверняка сейчас еще внутреннее непонимание – потому что он подспудно считает, что я не только виноват в произошедшем, но еще и должен ему что-то.
На меня накатилась тянущая тоска – а ведь мог сейчас сладко спать свои законные несколько часов, а вместо этого вынужден тратить время (свое время!) на этого идиота. Резким жестом прервав вроде что-то родившего сказать Антона, я звучно выдохнул сквозь зубы.
– Я тебе русским языком сказал, что жду за перстнем того, кто дал тебе команду попытаться меня высмеять прилюдно. Кто это сделал?
– Я не понимаю, о чем ты, имело место недоразумение…
– Вот так вот, значит? – протянул я.
Кольцо Аверьянову я и так не собирался отдавать, если честно. Даже если бы он назвал фамилию того, кто дал команду фас – потому что подлинность этой информации для меня непроверяемая. Ну скажет он, что получил команду от Разумовских – как я это проверю? Вот если бы сами Разумовские явились за кольцом, или Власов бы перстень забрал, тогда все стало понятно. Хотя даже так не со стопроцентной уверенностью. Но вот то, что Аверьянов придет и будет строить из себя невинно пострадавшего, я даже и помыслить не мог. Слишком я его переоценил размышляя как о взрослом, а это ведь пятнадцатилетний подросток – пусть владеющий магией, но не владеющий пока умом.
– Именно так, – обретя некоторую долю уверенности, ответил юный одаренный. – Ты понял меня превратно. Я вовсе не хотел тебя как-то оскорбить, и готов свидетельствовать об этом и даже принести извинения перед коллегией…
– Заткнись, будь добр, – невежливо перебил я гостя. Глаза его вспыхнули – от неприкрытой грубости он явно оказался на грани срыва. Но воспоминания треска ломаемых костей наверняка подсказывало, что силовые аргументы для него сейчас не лучшее решение.
– Ты пришел сюда, чтобы пожаловаться мне на свою тяжелую судьбу и забрать свое кольцо. Несмотря на то, что я конкретно сказал, кому готов его отдать. Ты совершил ошибку, и мало того – отнял мое время. Перстень я тебе не отдам, можешь проваливать прямо сейчас.
– Ты что, не понимаешь? – дрожащим от напряжения голосом произнес Антон. – Меня выгнали из клана, я теперь никто. Ты лишил меня всего!
– И… – не очень уверенно протянул я, глянув на Анастасию. Княжна едва заметно пожала плечами – изумления сродни моему она не испытывала, и довольно спокойно отнеслась к просьбе Аверьянова вернуть перстень. Который, насколько понимаю, ценен для каждого одаренного ничуть не менее, а может даже и более чем для воинской части боевое знамя. Судя по всему, исключение из клана действительно настолько печальная история, что это должно было меня разжалобить и удовлетворить. Вот только почему-то не разжалобило и не удовлетворило.
– Отлично, – перевел я взгляд на гимназиста. – Я лишил тебя всего. Кто в этом виноват, я?
– Это сделал ты! Из-за тебя все произошло… – с ярко выраженным гневом произнес Аверьянов, повышая голос.
– Встать! – рявкнул я так, что гимназист неожиданно для самого себя вскочил на ноги. К моему удовлетворению княжна тоже дернулась, хотя и осталась на месте. Поднявшись сам, я подошел к визитеру и довольно невежливо ткнул пальцем ему в середину груди.
– Дружище, всем нас… наплевать и на тебя и твои проблемы. Экскьюз муа, мон шер ами, – показывая, что не совсем варвар, кивнул я княжне извиняющеся. Попытавшись сохранить невозмутимость, она все же не выдержала и отвернулась, пряча смешинку в глазах. Я же вновь посмотрел на утреннего просителя: – Я тебе сказал, что по средам не подаю? Так я по пятницам тоже не подаю. Это понятно? А если ты еще раз посмеешь вякнуть на полтона выше шелеста травы, зубами подавишься. Ты меня понял, чебурашка?
Судя по вздернутой брови Анастасии, Чебурашку здесь не знали. Но яркое слово ей понравилось, как может искренне понравиться боярыне простая и незатейливая уличная забава.
– Только из-за законов гостеприимства ты сейчас еще при памяти и с целыми костями. Это надеюсь, тебе тоже понятно? – продолжал между тем я, в конце повысив голос.
Аверьянову мое обращение не понравилось – он торопливо отошел на два шага и встал в защитную стойку, а кисти рук его окутало серой взвихрившейся пеленой. Блеснули глаза Анастасии, и в воздухе буквально зазвенело напряжении магии – княжна, настороженная как готовая к атаке хищница, соскочила с дивана.
– Ты это серьезно? – поинтересовался я у Аверьянова, взглядом показав на клубящееся свечение вокруг его кистей. – Или выключишь, или тебя отсюда похоронная бригада вынесет. У тебя три секунды на размышление.
В тот момент, когда я уже наблюдал на периферии зрения серые всполохи – верный спутник скольжения во времени и пространстве, Аверьянов опустил руки и отступил на шаг.
– Поздравляю. Опытным путем мы выяснили, что ты не совсем идиот, как рекомендовал себя за предыдущее общение. Но я тебя все же откровенно не понимаю, – негромко произнес я, и снова перевел взгляд на Анастасию. – Ваша светлость, подскажи, каковы последствия для юного одаренного после того, как его выгоняют из клана? Безотносительно нашего гостя, я для общего развития спрашиваю.
– Будучи изгнанным из клана, зачисленный в учебное заведение одаренный может продолжить обучение вплоть до самого выпуска, это право даровано владетелям уложением Стихийного пакта. После этого у изгнанника будет выбор – попытаться войти в чей-то род или клан, либо попробовать поступить на императорскую службу в гвардию, либо заглушить свой источник.
– Ты так сказала, попытаться… Это непросто?
– Безотносительно нашего гостя если, то непросто, но выполнимо. Если говорить конкретно о господине Аверьянове, то ему это будет более чем непросто, – Анастасия говорила неторопливо, смакуя слова. Видимо, ей не то что понравился, а и вовсе привел в тихий восторг мой предложенный прием обсуждения собеседника в стиле будто его здесь нет.
– Несомненно, господин Аверьянов будет вынужден перейти на другой уровень жизни, – продолжала княжна. – Непривычно низкий уровень, кроме этого ему будет непросто с однокурсниками. Учитывая же обстоятельства его изгнания из клана – что произошло вследствие его непроходимой глупости, из реальных перспектив у него лишь элиминирование своего источника, либо совсем уж незавидное положение шакала-подпевалы в сильном клане, если его кто-то все же решиться подобрать. Впрочем, подобным господин Аверьянов и занимался совсем недавно, думаю ему не привыкать.
Анастасия, закончив фразу, мило мне улыбнулась. Но явно напряглась – потому что копящуюся агрессию белесого визитера мог почувствовать даже тот, кто в отличие от меня ментальными способностями не обладает.
– И самое главное, – вбила последний гвоздь Анастасия. – Если господин Аверьянов сегодня уйдет из усадьбы без своего перстня, то его репутация, и так находящаяся на уровне брусчатки привокзальной площади, будет уничтожена совсем.
Кивком поблагодарив княжну, я задумался. Пока она говорила, наслаждаясь моментом изощренной насмешки над промахнувшимся пересмешником, меня вдруг озарила невероятная на первый взгляд идея. Показавшаяся сначала забавным вывертом сознания, утомленного недосыпом и ночным марш-броском. Но по мере размышлений я понемногу строил весьма интересную конструкцию. И пусть похожа она на виртуальный карточный домик, но в случае успеха я могу сорвать очень и очень неплохой куш, решив сразу несколько зудящих на втором плане вопросов, которые обязательно необходимо закрыть.
Вещества на хранении у Мустафы, необходимость выполнить обещания Халиду – по поводу заказавшего его брата Уэлча, судьба Анжелы Шиманской, которую молодой сириец должен «убить», если еще не «убил», недавний визит в протекторат, в ходе которого Мюллер продал меня аравийцам…
– Антон, – произнес я, и замолчал.
Повисла тяжелая пауза. Аверьянов так и продолжал стоять, терпеливо ожидая, а я думал.
– У меня есть старый друг, – наконец окончательно сформулировал я первый шаг. – Он работает в ФСБ, и сейчас не очень успешно делает вид, что исполняет обязанности якобы моего ординарца. И этот мой друг, работающий в ФСБ, вынужден срочно по приказу сверху покинуть Елисаветград. Вот только здесь у него остается незавершенный business.
– Business, – поправила меня Анастасия, произнеся слово на французский манер, с ударением на последний слог.
– Business, – согласился я с ней, исправившись.
Я сознательно использовал это слово, произнеся его на английском. Не знаю, как здесь, но в моем мире на русском оно тождественно деятельности, направленной на получение прибыли. В английском же это более широкое понятие, которое означает вполне обычные дела, не только предпринимательство.
Вот и у Мустафы остаются вполне обычные дела – просто лежат где-то вещества на три виселицы и два пожизненных, и с ними надо решить вопрос. С этим Аверьянов моему старому другу и поможет.
Чувствуя, как по виску стекает капелька пота, я раз за разом прокручивал появившийся вариант решения. Понимая при этом, что сейчас готовлюсь ступить на очень тонкий лед, и необходимо обращать внимания на любые мелочи, вплоть до определений. Аккуратней надо быть, а то вдруг и слепок души может не спасти. Но мне по-другому никак – спасибо Андре, подсказал, хоть и сам того не ведая – если буду готовиться к тому, чтобы отражать удары лицом, хорошего ждать не стоит.
– Так вот, Антон, – снова заговорил я после очередной тягучей паузы. – Мой друг очень просит завершить его дела здесь, в Елисаветграде. Сам я сделать этого не могу, и ты должен мне в этом помочь. Сделаешь – я верну тебе перстень.
– Но…
– Но тебе надо решить вопрос в ближайшее время, иначе бла-бла-бла, – согласно покивал я. – Это вопрос максимум недели, просто не появляйся пока в гимназии и вообще в обществе. До понедельника поживешь здесь, там видно будет. Ваше сиятельство, ты же приютишь так трагично промахнувшегося мимо цели пересмешника?
Анастасии не очень понравился мой тон, но за показательное унижение Аверьянова она точно была мне благодарна, поэтому благосклонно кивнула.
– Жди, дружище. Я тебя найду, – поднялся я, с трудом сдерживая накатившую зевоту. Боже, кровать, чистое белье и сон от меня всего в минуте ходьбы, но уже недосягаемы далеки – с таким же успехом могли находиться в другой галактике. Все равно сегодня ни сна, ни кровати с чистым бельем мне уже видать.
Аверьянов в смятении поднялся следом за мной. Было видно, что с перспективой он не согласен и собирается сообщить мне об этом, но я успел первым.
– Дверь там, – показал я ему в сторону выхода. – Если не хочешь помочь моему другу разобраться с делами, избавь нас от своего общества.
– Я помогу, – поиграв желваками, произнес Аверьянов. Если бы взглядом можно было убивать, меня бы сейчас в клочья разметало. Странные люди – винить других в своих неудачах. Но так часто бывает, я с этим давно смирился и уже не переживаю, сталкиваясь.
– Аста ла виста, амиго… – воздушным жестом попрощался я, разворачиваясь. И за секунду до того, как сделать шаг замер, ощутив направленные чувства и эмоции Анастасии.
– Артур, – окликнула меня княжна.
– Да? – не оборачиваясь, просто оглянулся я. Спокойно спросил, несмотря на клокотавшее внутри раздражение – маховик завертелся, и сейчас мне уже надо было очень спешить.
– В холле ожидает господин Кальтенбруннер, у него к тебе безотлагательное дело.
Все же полностью обернувшись, я тяжелым взглядом посмотрел княжне в глаза. Словно спрашивая – действительно ли дело настолько безотлагательно, что на утренней заре я должен переться в холл и выслушивать управляющего поместьем. Анастасия спокойно выдержала мой взгляд, а чуть погодя кивнула, еще и прикрыв веки для убедительности – мол, дело действительно серьезное.
Это не было шуткой юмора – понял я по ее эмоциям, и еще раз мысленно чертыхнувшись, направился в холл. Здесь меня действительно ожидал Кальтенбруннер с весьма довольным видом. Высокий и худой словно жердь управляющий по-прежнему относился ко мне покровительственно-небрежно, как и раньше. Судя по всему, я для него так и оставался невнятным приживалой, а первоначально считав показательное презрение ко мне Анны Николаевны, он сделал выводы и уже не собирался их пересматривать. И, насколько понимаю, о нашем плотном общении с княжной за последние несколько дней он был даже не сильно в курсе. А если даже и знал, то не придавал серьезного значения – потому что брошенный на меня взгляд нельзя было трактовать никак иначе, как пренебрежительный.
Бывает, тем сильнее расстроится, узнав об ошибке. Я подожду – ему еще за Зоряну должен, которая жаловалась на него.
– Голубчик, во дворе вас ожидает полицейская карета, будьте добры выйти и дать объяснения господам из жандармерии.
Я не совсем понял, почему карета полицейская, а давать объяснения необходимо жандармам. Но спросил о другом.
– По какому поводу прибыли господа жандармы?
Кальтенбруннер, видя мое напряжение, специально выдержал долгую паузу, явно наслаждаясь тем, что может действовать мне на нервы. Я приготовился было попросить ответа у управляющего усадьбой более убедительно, но он видимо что-то увидел в моих глазах и заговорил торопливо.
