Текст книги "Молодые Боги. Забытый Путь (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 32. Портальное перемещение

Сказанное Ребеккой поразило меня так, что я на некоторое время потерял дар речи. То, что про старых богов она говорила совершенно серьезно, я понял сразу и сразу же принял то, что они действительно существуют.

Графиня в этот момент коротко вздохнула, едва от меня отодвинувшись, и я почувствовал некоторое отчуждение.

– Что-то случилось? – машинально спросил я, глядя в блестящие изумрудного цвета глаза. И вдруг понял, что случилось – Ребекка опасалась моей реакции на свой рассказ. Повинуясь наитию, я поднялся и подошел ближе, обнимая графиню. А она вдруг спрятала голову у меня на груди, совершенно растеряв ауру железной леди, к которой я уже привык и воспринимал как должное.

– То, что я тебе сейчас рассказала… может стоить жизни нам обоим. Пожалуйста, будь осторожен с этой информацией.

Не отвечая, я погладил Ребекку по волосам, чувствуя наполняющую ее усталость – последние дни, судя по всему, она находилась на пике эмоционального напряжения, а сейчас, немного расслабившись, была готова совсем расклеиться.

– Мне надо освоить портальное перемещение, – немного отстранился я, заглядывая Ребекке в глаза.

– Я тебе помогу, – взволнованно вздохнув, произнесла графиня.

– Сегодня?

– Да. Прямо сейчас, – не отпуская моих рук, она отошла на шаг. Я с изумлением заметил, что графиня чуть дрожит, словно в ознобе, закусив жемчужными зубками нижнюю губу.

– Ты… – пытаясь сохранять спокойствие, продолжила Ребекка, – легко оперируешь немыслимым потоками энергии. Если другие тратят годы на обучение тому, чтобы извлекать ее из мест силы, ты можешь получать искомое концентрацией воли в любом мире, где есть стихия огня.

Это уровень бога – я тебе этого не говорила раньше. Но сила твоя по-прежнему очень грубая – ты можешь двигать горы, если захочешь, но, образно, пока не сумеешь застегнуть с ее помощью пуговицу.

Говоря, Ребекка неуловимо приближалась – вот она оказалась совсем рядом, едва касаясь меня упругой грудью. Не поднимая глаз, она продолжала:

– В Академии есть три способа изучения технологии портального перемещения. Они все требуют долгой и кропотливой работы и серьезного напряжения внимания. Есть и еще один, отсутствующий в методичках…

Графиня, наконец, подняла глаза, а ее губы оказались совсем рядом – руки мои скользнули по ее бедрам, приподнимая юбку парадной формы. Ребекка сдавлена охнула – и я вдруг понял, какого рода дрожь тронула ее тело в начале разговора. Словно растворившись в жадном поцелуе, графиня сплела руки на моей шее, прижимаясь все сильнее. И, повинуясь почти невесомому нажиму, отпрянула лишь на секунду, давая мне возможность снять с нее китель, освобождая тяжелые купола стянутой тканью груди.

Зажмурившаяся при поцелуе Ребекка, отпрянув и глядя широко распахнутыми глазами, торопливо сорвала с меня одежду, и мы вновь сплелись в объятиях. Когда я подхватил ее под бедра, она не удержалась и громко вскрикнула. Толкнув на ковер, Ребекка оседлала меня, словно наездница, и вновь широко раскрыла глаза, в которых уже плескался красно-зеленый огонь. Нас неожиданно захватило всепоглощающее безумие близости – сплетясь в объятиях, мы покатились по ковру, и я краем сознания заметил, что волосы графини превратились в огненную гриву, а ласкающие меня руки объяты аурой пламени. Которое не причиняло мне никакого вреда, совсем наоборот, дарило наслаждение каждым прикосновением.

Когда Ребекка громко закричала на пике наслаждения, я почувствовал, что мы сейчас можем просто сжечь ее кабинет – и, оттолкнувшись, использовал левитацию, так что мы зависли в паре метров над полом. Графиня даже не заметила, что мы взвились в воздух – а если и заметила, приняла как должное, не обращая внимания. И лишь сильнее прижалась ко мне – так что мы сплелись в единое целое.

Много позже мы лежали полностью обнаженные, перебравшись на кровать в соседней комнате и приходя в себя после нахлынувшего на обоих безумства. То, что произошло, совсем не походило на обучение управлению энергией – как в тот памятный раз, когда мы с Ребеккой первый раз занимались сексом, больше напоминающим процесс сеанса у репетитора.

Сейчас было совершенно иное – мы словно растворились друг в друге, и я чувствовал, как теряется разум как у меня, так и у графини, которая оглашала пронзительными возгласами свои покои так, что от эха ее крика лопались вазы и зеркала.

– Бекки, – негромко позвал я ее, чувствуя, как графиня шевельнулась, приходя в себя.

Ребекка приподнялась, глядя на меня слегка осоловелыми глазами, а после вдруг кошачьим движением потянулась и запрыгнула сверху. Я почувствовал ее влажные губы и закрыл глаза, вспоминая, как Ребекка умеет дарить удовольствие.

Когда она, с прилипшими к мокрому от пота лбу волосами раскинулась по кровати, я убрал с ее щек мокрые локоны и поцеловал в нос. Ребекка сильнее зажмурилась, едва улыбнувшись и попробовала отстраниться. Открыв глаза, она, глубоко дыша, села на кровати и потянула меня к себе, так что моя голова оказалась у нее на бедрах, и я смотрел ей в глаза снизу-вверх.

– Ты… – Ребекка не справилась с голосом, жестом наколдовала себе стакан с водой и, отпив два глотка, так что капли потекли по подбородку на шею, вернулась ко мне взглядом. – Ты знаешь, за свою жизнь я поняла, что заниматься любовью можно для того, чтобы сделать детей, причинить кому-то боль, сбросить напряжение, совершенствовать свое умение, исполнить супружеский долг… но только с тобой узнала, что можно просто наслаждаться.

Ребекка чуть сдвинулась, сползая вниз и нежно меня поцеловала.

– Это знание не несет никакой опасности, но пусть оно будет только наше. Твое и мое.

Еще через некоторое время, когда мы полностью пришли в себя и отдышались, я все же поинтересовался:

– Бекки, а что все-таки с портальным перемещением?

– У меня на столе лежит купленный патент от гильдии магов. Открывай и активируй.

– А техника?

– Ты оперируешь такими потоками энергии, что никакого изучения техники не надо. Открывай соответствующее меню и выбирай любой портальный маяк. Жесты активации я тебе сейчас покажу.

– Так просто? – удивился я.

– С твоим уровнем управления энергией – да.

– А зачем тогда… – я чуть приподнялся, сдержанным жестом показывая на смятые простыни.

– Потому что… – начала было Ребекка, но не договорила и спрятала глаза. Вдруг она резким движением соскочила с кровати и направилась в свой кабинет. Вернулась через полминуты, уже полностью одетая и собранная.

– Бекки, – посмотрел я на графиню, внимательно оглядывая ее с ног до головы, задержавшись взглядом на широких бедрах.

– Да? – продемонстрировала она холод недовольства от моего нескромного взгляда.

– Мне рассказали, что у тебя появился новый конь.

– Да, – также коротко, но уже утвердительно ответила Ребекка.

– Говорят, это очень хороший конь.

– Уникальный, я бы даже сказала.

– И… этого коня вроде как создал я, выпотрошив энергию из одного архимага.

– И?

– Что и?

– Ну это же мой конь…

– То есть он тебе нужен?

– Вообще-то да, – осторожно сказал я, чувствуя подвох.

– И ты готов его у меня забрать.

– Не забрать, но можно было бы хотя бы…

– Тебе жалко какого-то коня для своей женщины?

– Нет, не жалко. К тому же он не какой-то конь, а уникальный, сама сказала.

– То есть не жалко?

– Нет конечно.

– И о чем тогда разговор? Мне этот конь нравится – я, когда сижу в его седле, ярко ощущаю твою ауру, – вдруг улыбнулась Ребекка и ловко уселась на меня сверху. – Горячую ауру, – добавила она, когда я невольно взял ее за бедра.

Чуть погодя, когда Ребекка покинула кровать и одернула одежду, приводя себя в порядок, она вновь была сама деловитая собранность:

– Нам пора. Пойдем, привяжешься к портальному маяку цитадели, после моим порталом уйдем в Элизий, и оттуда ты сам попробуешь вернуться порталом сюда.

Ребекка поманила меня, и, поднявшись с кровати, я вышел следом за ней в кабинет.

– Почему именно в Элизий? – смутно вспомнил я название отдельного плана реальности, закрытого для простых смертных.

– Ты когда-нибудь был в раю?

– В преисподней был. В раю не доводилось, – ответил я, ища взглядом свою одежду.

– Я там была. И хочу вместе с тобой попробовать, что значит райское наслаждение, – глаза растерявшей всю серьезность Ребекки вдруг неожиданно ярко блеснули.

Глава 33. Пирамида Хорса

Город горел.

Тяжелый черный дым, поднимающийся сразу от нескольких дворцов и храмов, густыми клубами висел в жарком мареве, контрастируя с яркой сочностью зеленых парков и раскрашенных монументальных храмов.

Мой грифон парил в воздухе, расправив крылья, а я наблюдал за панорамой сражения – как постепенно, неотвратимой рекой двигаясь по тесным улочкам среди приземистых домов, легионеры теснят золотую гвардию, обороняющую город. В Мемфис я прибыл уже больше часа назад – и новость о том, что назначенный на утро штурм начался задолго перед рассветом, стала для меня неожиданностью.

Легионы Клеопатры заплатили немалую цену за взятие ворот – это было видно по остаткам осадных машин и многочисленным телам, устилающим пространство перед стенами и близлежащие к воротам улицы. Но преодолев заслон и перегруппировавшись, воины Рима уже почти взяли город, сломив сопротивление золотой гвардии и приближаясь к комплексу царского дворца. Одна из центурий уже выбралась из лабиринта улиц, но заняв привратную площадь, дальше не двигалась, ожидая подкрепления.

Когда у дворцового комплекса оказалось сразу несколько когорт, легионеры двинулись вдоль парка к величественному зданию. Я, наблюдая за происходящим, недоумевал – Хорс должен был находиться в городе, и почему не видно ни единого следа божественного вмешательства – непонятно.

Видимо, подобные мысли пришли в голову и защищающим золотым гвардейцам. Наблюдая за панорамой, я видел, как они сдаются, в массе бросая оружие, лишь в нескольких местах еще вспыхивали отдельные схватки. Во дворце гвардейцы также сложили оружие – я видел, как легионеры выводят группы воинов в золотых доспехах из главного входа и, обезоруживая, строят в шеренги.

Во внутреннем дворе комплекса собралось несколько плотных и пышных отрядов с военачальниками во главе – если судить по многочисленным высоким гребням на отполированных шлемах. От одного из таких построений вдруг свечкой рванулся вверх крылатый конь и, в вираже набирая высоту, направился ко мне. В седле сидела Клеопатра – завидев меня, девушка махнула рукой, показывая в сторону пирамид.

Взявшись за поводья, я развернул грифона и полетел следом за Лерой, держась чуть позади, присматриваясь. А посмотреть было на что – божественная броня Гекаты или Аида мало что прикрывала и много что подчеркивала на привлекательной фигуре.

Клеопатра посмотрела на меня всего пару раз, оборачиваясь и координируя направление движения. Вскоре мы приземлились у подножия одной из пирамид —выглядевшей непривычно, – несоответственно тем картинкам, которые я видел в первом отражении. Здесь стороны пирамиды были гладкими, облицованными белым камнем, отполированным до блеска и отражающим солнечные лучи. Вершина же пирамиды была покрыта золотом или медью, сверкая нестерпимо ярким светом.

Убрав ездовых животных в инвентарь, мы с девушкой по-прежнему в молчании направились ко входу, который охраняли легионеры в синих плащах. Суетившиеся рабы, оттаскивающие в стороны трупы золотых гвардейцев, при приближении Клеопатры упали на колени, уткнувшись лицами в землю, и сохраняли такое положение, пока мы проходили мимо.

– Стой, – у самого входа окликом заставил я обернуться Клеопатру.

– Да? – отстраненно посмотрела она на меня.

– Мы куда?

– Я попросила тебя помочь мне с Хорсом. Он уже здесь, ждет нас, – кивнула Лера и поманила за собой.

Не оборачиваясь, она направилась внутрь, удаляясь, и через некоторое время я видел только ее белеющие, открытые нарядом бедра – в сгущающейся темноте прямого, уходящего вглубь пирамиды коридора.

Неожиданно внутри себя я уловил явственное рычание – настороженное, но при этом уверенное. Пес Анубиса вдруг пробудился, когда его не просили, но рассказывать собаке о своевольстве я не стал. Чувствуя неправильность происходящего и понимая, что возможно делаю ошибку, двинулся по поднимающемуся наверх уклоном коридору за Клеопатрой. Девушка ждала меня на удалении метров двухсот от входа в полнейшем мраке. Вот только я ее хорошо видел – пробудившийся пес во мне поделился способностями – и темнота перед взором расступилась, представив абсолютно пустой коридор в сером мареве.

Почувствовав мое приближение, Лера, по-прежнему не оборачиваясь, надавила на один из камней в стене – и широкая плита опустилась, открывая еще один путь, на этот раз вниз.

Рычание в голове раздалось явственней – псу явно было знакомо это место. В отклике эмоций животного не было страха, поэтому я практически не раздумывая двинулся следом за Клеопатрой, которая по-прежнему не оборачивалась и избегала моего взгляда.

Где-то на задворках разума продолжала пульсировать мысль, что я совершаю ошибку – но сейчас я осознавал себя не полностью. Пес, которого я пустил в свое сознание, не только дал часть своих чувств, но и словно забрал часть моих – приняв в себя ненависть к Тарасову. Это место – пирамида – несомненно было псу знакомо, и он здесь не испытывал страха, поэтому я, понимая степень риска, двигался вперед с некоторой бесшабашностью. С похожим чувством, наверное, толкают кучи фишек турнирные игроки в покер, идя ва-банк – имея только два варианта, победа или поражение.

И словно крупье, принимающий мою ставку, Клеопатра замерла, обернулась и нажала на едва заметный выступ в стене. Огромная плита с грохотом захлопнулась, закрывая проход.

Лера оказалась совсем рядом, приобняв и заглядывая мне в лицо.

– Я обещала тебе Тарасова? Он тебя ждет, пойдем, – промурлыкала она.

В серой пелене ночного зрения ее лицо без единой кровинки выделялось светлым пятном, на котором удивительно резко очерчивались огромные глаза. Полностью черные, наполненные мраком.

Обернувшись, Лера потянула меня за собой, взяв за руку. Ладонь ее была холодной, как у покойника. И я вдруг осознал, что после того как захлопнулась плита, мою кожу холодит не только прикосновение девушки, но и пустое магическое поле вокруг – пирамида словно отсекала все энергетические потоки силы стихий, создавая внутри вакуум.

Пройдя метров сто – за это время мне стоило больших усилий не дать волю рвущемуся псу выпустить когти, мы оказались в большом зале нижней камеры. В середине его стоял трон, на котором в своих золотых доспехах с солнечным ликом сидел Тарасов. Когда мы вошли, он широко и приветливо улыбнулся – взгляд его при этом горел золотым огнем. Тарасов сидел на троне, а сверху на него падал узко направленный луч концентрированной солнечной энергии. И тут я понял, что дело дрянь – почувствовал себя словно игрок в покер, который двинул все свои фишки в центр стола, поставив абсолютно все на кон в неоднозначной ситуации – имея на руках не очень хорошую карту. И после раскрытия увидев два туза на руках у противника.

Напрягшись и отбросив мысли о том, какой я идиот, лихорадочно перебирал в уме возможные варианты действий – чувствуя, как из-под ногтей постепенно появляются острые когти, а колени изгибаются в обратную сторону, трансформируясь в собачьи лапы.

– Я тебе обещала его привести? – звонко произнесла Клеопатра, глядя на воссевшего на троне Тарасова.

– Хорошая девочка, – широко улыбнулся Игорь, мелко покивав. Растягивая удовольствие, он чуть отставил меч в сторону и взялся за шлем, намереваясь его надеть.

Клеопатра вдруг коротко взмахнула рукой – я заметил, как заклубился мрак вокруг ее тонкого запястья, и солнечный луч вдруг пропал.

– Это что? – возмутился Тарасов и после выругался, недоуменно посмотрев на девушку.

– Я обещала, что ты сможешь разобраться с ним сам, – повернувшись ко мне, улыбнулась Клеопатра. Сейчас ее бледное, с четко очерченными скулами лицо было неприятным и отталкивающим, несмотря на природную красоту. – Гарик, освободи место, будь добр, – теряя интерес, отошла от меня Лера и направилась к трону.

Тарасов невольно поднялся и сделал шаг в сторону, пропуская девушку. В недоумении посмотрел, как она устраивается, поставив локоть на подлокотник, уперев подбородок в ладонь и закинув ногу на ногу так, что ее бедро можно было рассмотреть до самой талии.

– Ну что, мальчики, драться будете? – игриво поинтересовалась Лера и добавила: – В равных, заметьте, условиях. Стойте! – вдруг вскинула руки Клеопатра, выпрямляясь на троне так, что прикрытая лишь тончайшей тканью грудь, стянутая перекрестными ремнями, явственно колыхнулась.

– Хочу вас предупредить, друзья. Если есть желание быстренько прикончить противника, помните – возродится он не здесь. А другого шанса встретиться в изолированном помещении, которое дает возможность… – Клеопатра сделала паузу, облизывая губы в возбуждении, – дает возможность стать вечной тюрьмой даже для бессмертного бога, вам в будущем может и не представиться.

Лера говорила прерывисто, явно наслаждаясь происходящим – в глазах ее клубился мрак, кожа все больше бледнела.

– Действуйте, друзья! – произнесла она, глубоко вздохнув и приоткрыв рот в предвкушении.

Тарасов, перехватив меч, обернулся в мою сторону – я же не стал ждать, пока он наденет шлем, и, упав на четыре лапы, бросился вперед. Время замедлило свой бег, но приближаясь к Тарасову, я понял, что двигаемся мы на одной скорости – он сам мог реагировать на замедление времени. Широкий меч взметнулся, чиркнув по полу, оставив короткую борозду, и устремился в мою сторону. Не успевая уклониться от клинка, я вдруг сбросил с себя облик пса и рухнул на пол, прокатился под мечом и взмахнул рукой, чувствуя ладонью рукоять материализовавшегося в ладони огненного кнута. Металлическая цепь змеей рванулась вперед, обвивая ноги противника, а я, продолжая движение, рванул изо всех сил на себя кнут, выплескивая в рывке и крике все скопившуюся ярость.

Яркая вспышка озарила темную камеру и по выщербленному полу покатились части тела – нога и сжимающая меч рука, отрубленная по локоть. Сам Тарасов, раскрыв в беззвучном крике рот, рухнул на пол, извернувшись и поджимая под себя отсеченную культю. Вдруг он взмахнул здоровой рукой – и вокруг него возникла непрозрачная золотая сфера, – цепь кнута, опоздав лишь на доли мгновения, бессильно отскочила.

– Девять секунд, – прозвучал в наступившей тишине голос Клеопатры. – Он сейчас пытается открыть портал, даже зная, что отсюда невозможно никуда перенестись. А сейчас… Женя, стой! – практически прежним своим голосом – с человеческими эмоциями – закричала Клеопатра.

Сфера исчезла, и Тарасов оказался за ней – вскинув руку и стараясь беречь культю, он медленно отползал к стене, ощерившись в страшной гримасе.

– А сейчас он догадается и откроет интерфейс, чтобы выйти из мира. Не мешай ему, пожалуйста, – вдруг добавила Клеопатра и я понял, что произнесла это она уже телепатически.

Тарасов неожиданно просветлел взглядом и, грязно выругавшись напоследок, плюнув кровью с разбитых губ, покинул это отражение – его тело безвольно опало.

Обернувшись, я посмотрел на Клеопатру, а она с легкой отсутствующей полуулыбкой встретила мой взгляд. Ее черные, полнящиеся мраком глаза – я вдруг это понял – теперь настораживали даже пса Анубиса, который негромко зарычал.

Глава 34. Москва. Ордынка

Москва никогда не спит.

Сергей, приехав сюда на заработки три месяца назад из Петрозаводска, убедился в этом, прочувствовав всю энергию живущего в постоянном ритме города. Города яркого, манящего своим шармом и очарованием – но в сути своей абсолютно равнодушного к чужим победам и поражениям, радости или горю, силе или слабости. Сейчас Сергей уже не обращал внимания на красоты исторического центра – избавившись от интереса первых дней. Он словно отстранился от энергии города, который, как казалось, был готов забрать всю силу, ослабляя и оставляя лишь столько, чтобы хватало на непрекращающийся бег в колесе ритма мегаполиса.

Массивная и тяжелая, нагруженная раствором машина катила по аккуратной набережной исторического центра, но Сергей, погруженный в мысли, даже не глянул на появившиеся слева горящие подсветкой башни Кремля – хотя в первые дни не мог не уделять внимания сакральному месту. За рулем грузового автомобиля с бетоносмесителем Сергей за три месяца в Москве заработал столько, сколько в Петрозаводске не смог бы и за полгода – но оставаться в Москве он не собирался. Сергей планировал накопить денег и вернуться домой, а дальше заниматься любимым делом, найдя применение заработанным деньгам.

Никто в транспортной компании не любил делать ходки в самый Центр, который был заставлен невысокими, круглосуточно движущимися кранами – стройка и перестройка домов, иногда даже незаметная глазу, продолжалась постоянно. Фасады часто оставались прежними, и старые дома перестраивались, расселялись, превращаясь в бизнес-центры, офисы организаций и корпораций, частные особняки. И всем стройкам нужен был бетон, который вереницами возили грузовики-миксеры, за рулем одной из которых сейчас и сидел Сергей.

Как новенького его сразу поставили на дрянные маршруты – в центре постоянно возникали проблемы – то с перегородившими проезд машинами, то с их хозяевами, то со стражами порядка, а один раз – даже не начав сливать раствор, Сергей и вовсе остался на сутки заперт ОМОНом на территории бывшего профессионального училища, которые две компании делили с помощью силовиков. Цистерну миксера с застывшим бетоном на грузовике компании после этого пришлось менять.

Сорок минут назад Сергей выехал уже на двадцать первую по счету ходку – он сидел за рулем вторые сутки. Еще два часа назад он намеревался заканчивать – глаза слипались, и дошло до ругани с логистом и даже брошенных тому в лицо документов на машину, но Сергею почти сразу позвонил сам руководитель транспортного департамента и попросил остаться поработать еще на ночь, обещая немалую премию. Позвонил, раскалывая о том, что цейтнот – машин не хватало, чтобы выполнить все заказы. Впрочем, для компании это было обычное состояние – но вот столь большую премию обещали впервые

– Через двести метров поверните направо, – произнес в кабине приятный женский голос навигатора.

– Да что ж такое-то! – почти сразу воскликнул Сергей, увидев две машины дорожной полиции, перекрывшие въезд в нужный переулок. И тут же, как назло, ему навстречу от обочины выбежал сотрудник, указывая жезлом остановиться.

Сергей выругался – проверка документов сейчас ему явно была не нужна. Полицейский между тем, глянув на номер машины и сверившись со списком на планшете, жестом показал открыть дверь и, легко заскочив на подножку, посмотрел маршрутные документы, даже дежурно не поприветствовав водителя и не представившись.

– Регистратор снять, – кивком потребовал полицейский.

Первым побуждением Сергея было воспротивиться, но после он мысленно махнул рукой, отдирая липучку регистратора. Который полицейский почему-то забрал.

– У директора своего возьмешь. Давай-давай, проезжай! – быстро произнес он, а одна из машин в это время сдала назад, открывая проезд.

Тяжелый миксер, ведомый сидевшим за рулем Сергеем, заполз в переулок и медленно поехал среди небольших двухэтажных домом тихого старого центра Москвы. Встречных машин здесь совсем не было – Сергей с удивлением увидел вдалеке также перекрытый другой конец улицы.

Свернув в нужный проулок, он остановился, не доезжая десяток метров до ворот нужного здания – на тротуаре был припаркован массивный «Рейндж-Ровер», так что широкая корма вылезала на проезжую часть. Тяжелый грузовик остановился, громко пшикнув воздухом из компрессора, но к нему уже бежал сотрудник в деловом костюме и длинном плаще от здания, возле которого стояло несколько полицейских машин, среди которых был даже один спорткар в бело-синей раскраске, а кроме этого три черных массивных внедорожника, тонированных вглухую.

Увидев, что грузовик не пролезает, подбежавший сотрудник грязно выругался.

– Сережа! Сережа, [блин], какого [черта]? – спросил он водителя. – Как это корыто сюда попало?

Сергей опешил и открыл было рот для ответа, но вдруг понял, что сотрудник разговаривает с невидимым собеседником – в ухе его была миниатюрная гарнитура.

– Езжай, – вдруг махнул он водителю.

– Но… – высунулся из кабины Сергей, взглядом показывая на перегородивший дорогу «Рейндж».

– Из машины выйди, – произнес вдруг незнакомец, но таким тоном, что Сергей сразу повиновался.

Скользнув взглядом по домашним тапочкам водителя, незнакомец запрыгнул за руль. Несколько секунд он осматривался, после чего включил первую передачу и нажал на педаль газа. Резковато – тяжелый миксер неумолимо дернулся вперед, с силой вжимая «Рейндж-Ровер» в стену здания.

– Все, поехал, поехал! – закричал незнакомец, выпрыгивая из-за руля. – Чисто у тебя в кабине, молодец, – произнес он вдруг совсем человеческим голосом, подмигнув Сергею. Тот только отстраненно кивнул – конечно чисто, а как иначе, если он уже третий месяц в машине практически живет? Забираясь внутрь, Сергей успел увидеть, как к повороту проулка подъезжает следующий миксер – только в раскраске конкурирующей организации-поставщика.

Бросив короткий взгляд на вмятый в стену «Рейндж-Ровер», Сергей в два приема заехал в узкий дворик территории научно-исследовательского института – как гласила табличка на воротах, и остановился рядом с длинным двухэтажным строением. Тут же стояла отдельная машина бетононасоса, позволяющая подавать смесь по шлангу бетоновода на верхние этажи или в места, затрудненные к проезду. У машины суетился десяток рабочих, а еще больше находилось у здания – кто-то копошился на крыше, проводя шланг в чердачное окно, кто-то собрался у стен, устанавливая в отверстиях окон специальные щиты.

Сергей, когда насос вылил раствор из его миксера через подвальное окно, удивился – неужто неизвестные собираются полностью залить здание бетоном? Пока насос лил раствор, к водителю подошел давешний незнакомец.

– Сергей Викторович Казанцев, восемьдесят первого года рождения, родился в городе Петрозаводске, женат, двое детей – один из которых от первого брака. Погашенная судимость по сто пятой статье, непогашенный кредит от двух банков. Все верно? – взгляд серых глаз безликого незнакомца был неопрятен.

– Да, – просто пожал плечами Сергей, чувствуя в животе неприятный холодок.

– Уведомляю вас о том, что сегодняшние события являются делом государственной важности, и разглашение информации принесет вам лишние тяготы и лишения на жизненном пути. Поэтому в будущем убедительно рекомендую не разглашать происходящее сегодня события никоим образом – ни в соцсетях, ни в беседах даже с самыми близкими друзьями и родственниками, а также не пытаться фиксировать происходящее на любые виды носителей. Это понятно?

– Так точно, – машинально ответил Сергей.

– Отлично, удачи, – кивнул незнакомец, отходя.

Когда Сергей выезжал с территории, давая дорогу следующему миксеру, он заметил что очереди скопилось уже несколько тяжелых машин. Вывернув из переулка на улицу – параллельную той, с которой заезжал, Сергей увидел, что и она перекрыта. Полицейский сверился с номером, после чего одна из машин отъехала, давая тяжелому грузовику дорогу. За полицейскими автомобилями Сергей заметил две припаркованные иномарки – двери которых синхронно хлопнули. К удивлению водителя, к притормозившему грузовику быстрым шагом приближались руководитель транспортного отдела и генеральный директор всей строительной компании–поставщика бетона.

– Серега, привет, – поздоровался с водителем руководитель, а генеральный, обычно даже не замечавший работяг, коротко кивнул. – Как, спать сильно хочешь? – вгляделся в красные от усталости глаза Сергея руководитель и, не дожидаясь ответа, достал из папки конверт, вынул оттуда несколько красных, радующих глаз купюр и протянул Сергею.

– Держи, первая часть премии, чтоб настроение получше стало. Давай, Серег, на завод быстро за второй ходочкой, энергетика еще возьми пару баночек… постой, – вдруг остановил водителя руководитель. – Тебе… ну, сказали, чтобы не распространялся о происходящем?

– Да, – коротко кивнул Сергей.

– Если просочится какая-либо информация, у меня будут серьезные проблемы, – заговорил вдруг директор компании. – У того, кто ее сольет, соответственно, тоже. Это понятно?

– Так точно, – ответил Сергей директору, пряча за коротким кивком недобрый блеск в глазах. Подскочившее после полученных купюр настроение немного отыграло вниз.

– Все, езжайте за второй ходкой, – отпустил водителя директор.

К утру длинное вытянутое здание неприметного корпуса исследовательского института было практически полностью – от подвала до чердака – залито цементным раствором. Внутри, в помещении, потолок которого был укреплен специальными колоннами, в одной-единственной оставшейся в здании капсуле находился человек.

Здание все же было пока не полностью закрытым – осталась труба с кабелями, идущими к капсуле – для того чтобы ее залить, заканчивая бетонирование, во дворе дежурила машина с раствором – меняясь каждые несколько часов, когда смесь приходила в негодность, теряя технологические свойства.

Средств на превращение здания в саркофаг неизвестные заказчики не жалели.