Текст книги "Молодые Боги. Забытый Путь (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 37. Три толстяка

– Геральт не любил порталы, – услышал я, стоило только схлопнуться магическому овалу за спиной.

И почти сразу – коротко, совсем по-девичьи взвизгнув, Юлия стремительно подбежала, запрыгнув на меня и оплетя ногами – совсем как тогда, когда мы с ней недавно встретились в цитадели.

Закружившись вместе с девушкой я крепко зажмурился, с удовольствием ощущая запах свежих полей и чистого леса, обступающего поляну. И через мгновенье – влажные губы в жарком поцелуе.

– Может, глаза откроешь? – поинтересовалась Юлия.

– Я хочу чувствовать тебя, а не видеть чужое лицо, – ответил я, так и не открывая глаз, за что получил еще один долгий и чувственный поцелуй.

Хотелось бы не прекращать это мгновение, но слишком многое мне предстояло сделать. Поэтому я сквозь ресницы посмотрел в лицо Кати, которое уже неуловимо меняло черты, мимикой напоминая Юлию. Вспомнив вдруг обстоятельства знакомства с Орловой, я не удержался и улыбнулся.

– Что? – почувствовала насмешку Юлия.

– Да вспомнил тут. Критерий оптимальности и шутку про бывшую, которую при желании можно проверить на практике, – вновь усмехнулся я.

Юлия сначала не поняла, а после сверкнула глазами – густо покраснев, но не решив, как реагировать на мои слова. И, видимо, решила не реагировать никак.

– У тебя оба глаза целы, – сообщила она, дотронувшись до моего лица.

Невольно моргнув, я понял – действительно, оба целы. А ведь успел уже про это забыть.

– Только один зеленый, а другой карий, как и в новых мирах, – сообщила Юлия, прекратив сжимать меня ногами и взглядом попросив опустить себя на землю.

– Ну наконец-то, – отреагировал на ее приземление Геральт, который все это время стоял, облокотившись на капот забрызганного грязью белого Дефендера и делал вид, что изучает красивый пейзаж излучины реки. Чуть поодаль возвышался трактор Беларусь, из кабины которого ошарашенно глядел на меня пожилой работяга, теребя кепку на затылке. Наверняка сейчас грешит на наливку или деревенский самогон – подумал я, чувствуя удивление мужика. Который и так был растерян, сопровождая дорогущий внедорожник и двух одетых в странную униформу юнцов в дремучую глушь, а когда увидел третьего в похожей форме, появившегося из портала, явно решил, что встретился лицом к лицу с белой горячкой.

– Это что? – поинтересовался я, показывая на старичка-белоруса, но, увидев прикрепленный к Лендроверу трос, понял – внедорожник приехал сюда не сам.

– Дороги у вас тут… только на тракторе, – сдержанно ответил Геральт.

– Не оптимальней было сразу на тракторе приехать? – нейтральным голосом поинтересовался я, после чего получил ощутимый удар в плечо от раскрасневшейся Юлии и встретил недоуменный взгляд беловолосого. Здесь кстати – в первом отражении, – он был коротко подстрижен.

– Цепляем и погнали обратно? – поинтересовался он.

– Погнали, – кивнула Юлия, но направилась не к машине, а к раскинувшемуся дубу, для того чтобы забрать свой нож.

Далеко отъехать мы не успели – стоило только миновать густой лес и выбраться на проселочную дорогу, как над нами появилось звено вертолетов. Об их появлении Юлию по телефону предупредила Ребекка, поэтому беспокойства ожидаемое появление винтокрылых машин не вызвало.

Зато волнение было – мне предстояла очень важная встреча. Важная для всех нас – как сказала мне только что Ребекка по телефону.

Геральт остался в Лендровере – ему предстояло возвращаться домой в компании трактора, а мы с Юлией на вертолете долетели до аэропорта Таежного Маяка и пересев на бизнес-джет, через несколько часов уже приземлились в Кольцово. Прикрываемые сразу десятком безликих специалистов в костюмах и черных очках, пересели из самолета в массивный бронированный внедорожник – поданный прямо к трапу. Выехав из аэропорта, сопровождаемые эскортом, помчались по Екатеринбургской кольцевой магистрали, а менее чем через полчаса оказались в закрытой резиденции в пригороде.

Здесь, выйдя из машины в непривычной тишине среди вековых деревьев, мы по мягким тропинкам направились в сторону невысокого белоснежного здания. Зайдя внутрь и миновав просторный холл, на лифте спустились далеко вниз – панели с кнопками этажей не было, а управлял агрегатом такой же безликий специалист, как и остальные.

Когда мы вышли из распахнутых створок, ничто вокруг не говорило о том, что мы находимся под землей – разве что окон не было. Дальше двинулись по стандартному для государственных учреждений коридору, отличающемуся лишь явной дороговизной отделки и наличием множества государственных гербов.

Нас с Юлей привели в просторный зал совещаний, в центре которого находился круглый стол для переговоров. За которым сидел сухопарый пожилой мужчина, поднявшийся при нашем появлении.

– Господин Воронцов. Госпожа Орлова, – протянул он поочередно нам руку и приглашающим жестом указал на места напротив. Коротко переглянувшись с Юлией, я увидел, как девушка ободряюще мне подмигнула – вероятно, почувствовав мою некоторую робость. Ведь передо мной сейчас был один из тех, кто периодически вещает с экранов федеральных телеканалов, будучи максимально приближен к верховной власти.

Стоило только нам с Юлией присесть, как с другой стороны совещательного зала открылись двери, и в помещение зашли еще двое. Не такие известные персоны как сухопарый чиновник – но что одного, что второго я периодически видел в новостях. И если невысокий лысеющий дипломат часто появлялся во время обострившегося в середине десятилетия внешнеполитического кризиса, то второго – действующего губернатора, многие авторитетные издания называли одним из будущих преемников президента.

Поздоровавшись и оглядев всех троих, я вдруг вспомнил разговор с Ребеккой о Трех Толстяках – и о тех людях, которые, глядя на происходящее сверху, решают судьбу наследника Тутти.

– Перейдем сразу к делу, – произнес встретивший нас сухопарый чиновник и выжидательно посмотрел на губернатора. Тот в ответ бросил на чиновника несколько недоуменный взгляд, мельком глянул на дипломата и пожал плечами, явно недоумевая, почему говорить предстоит ему.

– Прошу, Георгий Алексеевич, начните как лицо, максимально точно представляющее обстановку и перспективы на фронтах. Видимых и невидимых, – пояснил свою просьбу чиновник. Молчаливый дипломат в этот момент встал и подготавливая для губернатора материал, деловито включил проектор – после чего на стенде рядом показалась карта с явно секретной информацией, – судя по соответствующей подписи и эмблеме министерства обороны в углу экрана.

Вся троица вела себя несколько странно – и я вдруг понял, – причина этого в том, что они были оторваны от своих дел и прибыли на встречу в спешке, заранее не подготовившись. Губернатор, подтверждая мою догадку, кивнул и взял небольшую паузу, явно формулируя про себя фразы для начала разговора. А затем заговорил четко, по делу и без пауз:

– Ситуация на фронтах – внешних и внутренних – сейчас такова, что под угрозой само существование Российского государства. Всеми возможными способами мы пытаемся избежать втягивания в конфликт, но, к сожалению, дальше так продолжаться долго не может.

Китай и Соединенные Штаты на Тихоокеанском фронте временно сохраняют паритет – который будет нарушен, как только мы явно поддержим одну из сторон. Что автоматически будет означать поражение третьей страны. В ближайшей перспективе – если мы начнем военные действия, или в не столь отдаленной – если просто обозначим вектор дальнейших действий.

Но в любом из этих случаев последствия для нас будут катастрофическими, и по всем прогнозам мы выйдем из войны с потерями, в лучшем случае сопоставимыми с состоянием СССР после второй мировой. Что для нас губительно – ни Объединенной Европе, ни Великобритании мы после этого не сможем противопоставить ничего, кроме статуса победителя. Нас просто уничтожат, в лучшем случае экономически, – сделав небольшую паузу, губернатор поднялся и, подойдя к карте, принялся коротко обрисовать ситуацию в мире.

Из просмотренных вчера документов Ребекки я знал многое – ее сводки про положение на Индском, Центральноамериканском и Тихоокеанских фронтах практически не отличались от того, что говорил бывший профессиональный военный, ныне занимающий губернаторское кресло.

И ведь это все он рассказывал мне, вдруг осознал я, внутренне обмирая. До этого момента все происходящее – в том числе и разговоры с Ребеккой о войне, мире и политике, воспринималось ярким мультяшным калейдоскопом, особенно сквозь вспышки магических пожаров. Даже встреча в Бильдерберге – на которой присутствовали многие видные европейские политики, меня не тронула – ведь там в большинстве участвовали такие же молодые боги, как и я.

Зато сейчас, сидя в правительственном бункере с серыми кардиналами российского правительства, слушая деловую, но казенную речь, я понял – все действительно всерьез.

– В ходе индо-пакистанского конфликта часть индийского ядерного оружия оказалась изъята из арсеналов, и этот факт был скрыт индийской и британской стороной. Мы не знаем, у кого именно сейчас находятся боеголовки и сколько их, но есть все основания полагать, что первыми целями станут Москва или Петербург. После этого – вне зависимости от того, кто будет стоять за атакой, нам будет невозможно уклониться от участия в войне.

– Зачем нужны мы? – поинтересовался я, чувствуя, как от услышанного холодок все шире растекается по спине.

– У нашей страны сейчас нет способов избежать войны. Поэтому принято решение, что она все же начнется. Гражданская, – холодно произнес сухопарый чиновник, опережая с ответом генерал-губернатора. И кивнул ему, попросив продолжать:

– Последнюю неделю набирает силу сепаратистское движение на Дальнем востоке, в ходе силового подавления которого армия и полиция перейдут на сторону повстанцев, – губернатор начал демонстрировать на карте регионы. – Кроме этого, будет создан управляемый хаос на Северном Кавказе, спровоцирован русский бунт в центральных регионах – создание обновленной коммунистической партии в Орловской области, а также активное протестное движение за гражданские права и свободы в больших городах.

Кроме этого, в ответ на сфабрикованную нами латвийскую провокацию будет совершена аннексия всех прибалтийских стран и создание республики Ингерманландии. Это будет сделано силами частей Балтийского флота с последующим демонстративным неподчинением Москве. В результате на европейской части будут созданы четыре управляемых очага нестабильности, и под предлогом снижения напряженности состоится переезд правительства в Екатеринбург, в котором к этому времени будет развернуто массовое промонархическое движение.

Президент отправит в отставку кабинет министров и во время политического кризиса останется в Екатеринбурге, не отрекаясь от должности и призывая всех лидеров протестующих движений сесть за стол переговоров – при этом демонстрируя иллюзорную беспомощность в управлении ситуацией.

Рассказывая, губернатор указывал на карту, и я видел, как всю Россию охватывает пламя нестабильности. Он между тем продолжал:

– На Востоке армия будет движущей силой сепаратистского движения, на Западе же силовые структуры станут гарантом того, что европейская часть России сохранит стабильность и управляемость, при этом отстаивая рубежи и целостность государства.

Разделение страны – это первый шаг. Второй – вступление в войну, которой нам не избежать никоим образом. Но в войну вступит Дальневосточная республика – и вступит на стороне Соединенных Штатов. Ее будущий генерал-губернатор, сейчас находящийся на переговорах в Вашингтоне, завтра уже должен вернуться во Владивосток.

Карта вдруг переместилась, и на экране появилось укрупненное изображение Северной Америки – восток которой был захвачен алым огнем восстания.

– У американцев сейчас большие проблемы – восстание в Санта-Круз расширилось на все восточное побережье. Калифорния, Аризона и Нью-Мексико не подчиняются федеральному правительству, на их территории действуют сепаратисты так называемой Империи Атцтлан. Так как латиноамериканское население в этих трех штатах составляет больше половины, введение национальной гвардии обернется большой кровью, и в Вашингтоне не видят безболезненного решения проблемы, кроме помощи извне. Также фактически не подчиняется федеральному центру Техас, но об объявлении независимости речи пока не идет, потому что для южан это означает войну с Мексикой.

Экспедиционный корпус Российской Дальневосточной Республики высадится в Калифорнии, заняв Форт Росс и вступая в конфронтацию с Атцтланом под предлогом возвращения Русской Калифорнии. Помогая Соединенным Штатам, мы опередим британцев – которые так же готовятся оказать американцам помощь в подавлении восстания, при этом уже подготовив для Калифорнии своего принца. В отличие от них, мы готовы довольствоваться лишь возвращением в Соединенные Штаты Русской торговой компании после окончания войны.

Я хотел было спросить о позиции Китая, но карта уже переместилась на восточные границы Федерации, а генерал-губернатор продолжал:

– Российская Дальневосточная Республика вступит в войну на стороне Соединенных Штатов, при этом не объявляя войну Китаю. Президент заявит о том, что предпримет все меры о сохранении федеральной целостности, а также о том, что вторжение на территорию России вооруженными силами любой другой третьей страны – пусть и в охваченные восстанием сепаратистские регионы, будет считать актом прямой агрессии и объявлением войны. При этом президент будет обещать Китаю выполнение союзного договора после стабилизации ситуации в стране.

– Юрий Владимирович, – показал взглядом генерал в сторону дипломата, – ответственен за события на Западе, в том числе и за русское ирредентистское движение на территориях Восточной Европы.Я – за восточное направление, – коротко кивнул он, словно заново представляясь.

– После окончания горячей фазы войны придет черед третьего шага нашего плана – реформирования государственных институтов с превращением России в Федерацию по факту, с приобретением всеми регионами равных прав на уровне тех, что есть сейчас у национальных республик, усилением роли Совета Федерации и введением в него представителей владетельного класса из молодых богов и новой знати. Из тех, кто за свои заслуги в войне получит на территории России и сопредельных государств родовые земли.

– Если доживем, – коротко и негромко прокомментировал вдруг дипломат, продемонстрировав тень улыбки.

– Барон Сиверс, – не обратил внимания на реплику губернатор, – известный вам по новым мирам как Приск, уже дал согласие возглавить новую знать в Ингерманландии – территорию которой получит во владение после окончания войны. Вам, господин Воронцов, мы предлагаем стать главой новой знати в русском экспедиционном корпусе в Северной Америке в обмен на дарование земель в Сибири – тех, где вы сейчас строите свою резиденцию.

– И желая быть с вами честными, предупреждаем сразу, – заговорил сухопарый чиновник, – на территории Сибири много мест силы, концентрирующих энергию, и после возвращения старых богов в наш мир именно там весьма вероятны вторжения недружественных существ из иных миров. С каковыми мы так же панируем бороться, рассчитывая на вашу помощь как на владетеля вверенных государством земель.

Повисла недолгая пауза со звенящей тишиной.

За несколько мгновений я успел отстраненно подумать о том, что прямо отказаться от предложения не получится – слишком серьезная информация была только что доверена нам с Юлией.

– Сроки? – коротко спросил я, выгадывая еще время на раздумья.

– Сейчас все наши силы, – заговорил сухопарый чиновник, – направлены на то, чтобы избежать уничтожения в ходе террористических атак в Москве и – или – Петербурге. Если этого сделать не получится, процессы придется форсировать. Если силовые ведомства, – бросил чиновник взгляд на генерала, – смогут защитить наши столицы, то будем действовать по плану. Уже завтра в Орловской области собирается съезд КПРФ, на котором группа молодых политиков поставит вопрос об общественном обсуждении ленинградского дела и признании личной ответственности за произошедшее товарища Сталина. По результатам в партии произойдет раскол, после чего Орловская область должна стать центром обновленного коммунистического движения, которому мы откроем ворота в Новые Миры, вручив факел Прометея, – чиновник едва-едва улыбнулся, и продолжил: – Уже сегодня вечером в СМИ начинается массовая компания против видных чиновников правящей партии, в результате которой будут спровоцированы массовые протестные акции так называемых «рассерженных горожан» из мегаполисов с выдвижением новых ярких оппозиционных лидеров с незапятнанной репутацией. Вооруженное восстание на Дальнем Востоке планируется сразу после переезда правительства в Екатеринбург – к концу апреля, по предварительному плану.

Пока чиновник говорил, я переглянулся с Юлий, которая сильнее сжала мою руку.

– Ваше предложение звучит так, словно вы предлагаете мне с разбега… с длинного разбега, – посмотрел я на Тихий океан, – удариться головой в стену. Достаточно опасное мероприятие – поэтому вопрос: на какие гарантии я могу рассчитывать, после того как мы обговорим причитающееся мне вознаграждение за участие во вторжении на территорию супердержавы?

– Уже создано новое федеральное герольдмейстерское министерство, и находится на подписании закон об изменении системы учета классных чинов с введением обновленного «Табеля о рангах» – эта реформа имеет целью введение новой знати в политическую элиту страны. Непосредственно вам прямым указом президента будет присвоен графский титул с выведением дарованных земель из федеральной собственности. Это… юридические гарантии. Кроме того, с вами в Северную Америку отправится княгиня Ланская, известная вам по новым мирам как Клеопатра. Она моя дочь. Поэтому, как видите, столь волнующий разбег, – бросил чиновник короткий взгляд на карту, – вы будете совершать не в одиночку. И в его успехе я заинтересован не только как государственный деятель.

После того как чиновник упомянул о том, что Лера его дочь, я вспомнил утренний разговор и теперь отчетливо понял, к кому именно она обратилась за помощью.

– Совсем недавно один мой… знакомый, предупредил, что у меня состоится важная встреча с его большим другом, – начал было я, вспоминая, кто именно был большим другом Радагаста, якобы погибшего. Но завершить фразу не успел – заставив вздрогнуть от неожиданности, меня прервал голос из-за спины:

– Господин Радагаст говорил обо мне.

Мягко ступая, к столу подошел Дионис, неведомо как появившийся в кабинете. Он был в классическом деловом костюме, а его длинные волосы стягивались в тугой хвост на затылке. Все трое чиновников удивились появлению бога, но лишь мимолетно – видно было, что гость им хорошо знаком.

– Мадам, – галантно кивнул Дионис Юлии, после чего осмотрелся, с неодобрением скользнув взглядом по столу. Взяв один из высоких стаканов, наполнил его из графина, после чего превратил воду в вино, сделал несколько глотков, смакуя, и только тогда сел за стол.

– Прошу прощения за вторжение, но у всех нас появились важные и срочные дела, – извиняясь, склонил голову Дионис. В тот момент, когда он договаривал фразу, двери распахнулись, и в зал практически вбежал один из безликих специалистов – в руках у него был планшет с текстом на экране.

Быстро скользнув взглядом по донесению, сухопарый чиновник положил планшет на стол и резким жестом подвинул его к дипломату и генералу.

– Появилась информация, что первой целью атаки будет не Москва и не Петербург. Это Париж, – произнес чиновник, глядя мне в глаза.

– Мы повелись, – глядя на губернатора, совсем негромко прокомментировал дипломат.

– И не только мы, – в тон ему также тихо ответил губернатор.

– Ваша сиятельство, вам лучше подняться на поверхность и ответить на телефонные звонки – связь здесь не ловит. До взрывов у нас осталось совсем немного времени – я боюсь, французская полиция не сможет их предотвратить, – произнес Дионис, обращаясь ко мне. – Технические вопросы мы обсудим с…

Бог говорил что-то еще, глядя на Юлию, но я уже не слышал. Увидев кивок девушки, быстрым шагом – почти бегом – выскочил из кабинета и рванулся к лифту. Ни о чем не спрашивая, специалист – у которого в ухе была едва заметная гарнитура связи – просто направил кабину наверх. Пока ехали, я достал телефон, глядя на значок отсутствия связи. Как только выбежал из распахнувшихся дверей в холл, на экране одно за другим начали появляться сообщения о неотвеченных вызовах.

Набрав номер Ребекки, я услышал короткие гудки. Перезвонил на следующий, дежурный в «Воронцово» – с него мне также набирали не один раз.

– Привет. У нас очень большие проблемы…

– Я знаю про Париж, – прервал я Софью.

– Ребекка не может до кого-то дозвониться и очень по этому поводу нервничает. Мне кажется, что она на грани истерики… да, это он... – вдруг изменила тон Софья, обращаясь к кому-то другому.

– Джесси, – раздался в трубке безжизненный голос Ребекки. – Я не могу дозвониться до Адель. Она сейчас в отеле Риц на совещании с главой своего штаба, но у нее выключен телефон, а Лавуазье не берет трубку. Туда отправился Мартин, но я боюсь, они не успеют выбраться из города. Я не знаю, что делать.

Не прекращая вызов, я отложил телефон на фигурную скамейку рядом и закрыл глаза. Как совсем недавно будучи в Муспельхейме я представлял излучину реки, сейчас попытался увидеть Эйфелеву башню – место, знакомое любому человеку на планете. Внутренним взором ощущая интерактивное меню со списком порталов, видел там места силы Мемфиса, Эмеральда, Элизия, Сибири и Города Магов, но знаменитая башня не появлялась.

Не появлялась, потому что невозможно переместиться к портальному маяку, который ты предварительно не посетил – вспомнил я слова Ребекки. И, не отрывая глаз, словно вживую вспомнил, как совсем недавно – и одновременно очень давно – первый раз появился в корпусе Сферы. Когда, пройдя через едва скошенные под общую форму здания автоматические двери, оказался в просторном зале, озаренном бликами ярких солнечных лучей. Вспомнил, как привлекла мое внимание удивительная статуя – буквально дышавшая жизнью. Статуя, отображавшая момент единения ширококрылого ангела в классическом костюме и закутанной в полупрозрачную ткань весталки, которую он поймал в падении. Перед глазами явственно встали хорошо запомнившиеся рифленые подошвы ангела, которыми он сминал крышу автомобиля и мириады соколков стекла, словно замершие в мгновении вечности. Вспомнил изумительно живое лицо девушки с широко открытыми глазами и ее взгляд, которым та глядела на своего спасителя.

Скульптура была настолько реальна, что, казалось, камень может ожить, вырываясь в реальность – я отчетливо помнил, что в тот момент, когда я ее рассматривал, даже забыл обо всех своих мыслях и проблемах. Именно поэтому сейчас, как недавно в Муспельхейме, характерным жестом левой руки открыл меню интерфейса портального перемещения и с закрытыми глазами из списка мест силы выбрав появившуюся там статую, сделал круговое движение, образуя портал.

Открыв глаза, увидел перед собой красный магический отблеск и, забрав телефон со скамейки, шагнул в портал, краем уха уловив удивленные возгласы за спиной. А едва появился в зале Сферы, сразу раздались вскрики похожей тональности – но уже на французском.

Не обращая внимания на замерших при моем появлении работников и специалистов Сферы, я посмотрел на экран. Разговор прервался, и я вновь набрал Ребекку.

– Слушаю, – дрогнул от напряжения ее голос.

– Я в Сфере, в Вильнев-д’Аске. Подскажи, как мне быстро добраться до Парижа?

Ребекка на несколько мгновений замолчала, осмысляя услышанное, а после заговорила:

– Сейчас я позвоню Мартину, он должен быть рядом – пусть берет самолет в Кортрейке – и летите в Париж. У вас очень мало времени, счет на минуты. Объявлять эвакуацию никто не станет – это равнозначно мгновенной детонации зарядов. Спецслужбы до последнего будут пытаться найти и обезвредить террористов – и пусть им помогут все боги. Де Вард сейчас направляется в Риц, где должна находиться Адель. Когда он ее найдет, я с тобой свяжусь, и вы встретитесь в… – тут Ребекка задумалась.

– Я в Париже самостоятельно смогу найти только одно место, – быстро произнес я, лихорадочно размышляя.

– Поняла. Мальчик мой, прошу, спаси ее, – только сейчас по голосу графини я почувствовал, что она действительно на грани истерики.