Текст книги "Опричник (СИ)"

Автор книги: Сергей Хорошавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

   Первый одноцилиндровый пробный вариант мы отлили и собрали еще до начала января, и вечером, в четверг, за день до Нового года он уже был готов к испытаниям. Тем не менее, я решил отложить запуск на следующий день. Думаю, в будущем многие школьники, изучающие физику или историю, скажут мне спасибо, потому как запомнить дату создания первого в мире ДВС проще простого: первое января тысяча пятьсот пятьдесят пятого года...

   Выглядело это чудо впечатляюще: блестящий цилиндр с прикрученной к нему тарелкой испарителя и такой же сияющий бронзовый корпус с картером, заполненный свежим маслом. Объем двигателя был солидным – ровно одно ведро или чуть более двенадцати литров. Двигатель Ленуара с таким объемом, мог выдать чуть более одной лошадиной силы, впрочем, КПД у него было менее пяти процентов, в первую очередь из-за отсутствия сжатия топливной смеси, соответственно и удельная мощность не особо радовала. У нас же сжатие было, хотя и довольно скромное, и агрегат соответственно выдал как минимум вдвое большую мощность, при весе всего шестнадцать пудов, а не тридцать, которые бы весил движок Ленуара с мощностью в одну лошадку. Однако если сравнивать с тем, что выпускали в XX веке просто грустно. Помню велосипедный двигатель Д4, который помогал ремонтировать пацанам во дворе в конце пятидесятых. При весе чуть больше полпуда, он имел мощность в два раза меньше чем наш монстр. Правда там и обороты четыре тысячи в минуту, то есть были примерно в двадцать раз больше чем у нас, и степень компрессии в разы выше.

   Впрочем, рано или поздно мы сможем добиться подобного, пусть даже лет через двадцать или даже тридцать. А пока хорошо, если шестицилиндровый двигатель с мощностью в двенадцать лошадок удастся уложить в шестьдесят пудов, что даст удельную мощность порядка одной пятой лошадиной силы на пуд веса. При таком же запасе топлива, получиться чуть больше одной десятой части от водоизмещения йола, что весьма неплохо для начала. С другой стороны цена выйдет совсем не радужная, потому, как только одна себестоимость металла выйдет около ста двадцати рублей. А если учесть работу и прибыль, то это чудо окажется по карману только коронованным особам. Впрочем, как раз торговать таким товаром я точно не буду, его вообще желательно в секрете держать, как можно дольше.

   К тому же там есть еще секреты, которые раскрывать несколько преждевременно: воспламенение топливной смеси производится от электрической батареи, которая сама по себе довольно проста в повторении, хотя, и весьма опасна для обслуживающего персонала из-за высокого напряжения. Но повторить такое способен любой грамотный ученый-механик из Европы. Разве что анализ состава электролита будет сложно сделать на нынешнем уровне развития химии. Но ничто не мешает использовать другой электролит, благо вариантов масса и не факт что некоторые из них сильно хуже нашего.

   Так что текущий вариант чисто для отработки стационарного двигателя, потому как изготовить традиционную схему зажигания с генератором и индукционной катушкой, нам пока не по зубам. Если тянуть проволоку худо-бедно уже можем, пусть и не слишком толстую, то времени на подбор компонентов лака у нас нет. А для изготовления некоторых деталей магнето необходимые станки пока еще в проекте. Впрочем, ничего не мешает на первых порах использовать калильное зажигание, тем более что хром у нас уже есть, так что приемлемую долговечность свечей обеспечить получится.

   ...

   Испытания двигателя заняли чуть более месяца и завершились лишь пятого февраля. За это время мы фактически убили многострадальный агрегат окончательно и бесповоротно, гоняя его при самых немыслимых нагрузках. Другого способа выяснить интенсивность износа и частоту поломок различных деталей конструкции у нас не было. Как не странно, в нормальном режиме, без форсирования, живучесть оказалась на уровне, однако стоило увеличить мощность всего в два с полтиной раза, как металл буквально начинало съедать – сказывались недостатки применяемой смазки. Конопляное масло, насыщаясь металлической пылью, начинало работать как абразив, из-за чего поршневые кольца приходилось менять пугающе часто.

   Хотя, тут сказывалась особенность их конструкции: не имея возможности изготовить плоские штампованные из листа, мы приспособились делать их из бронзовой проволоки круглого сечения, волочение которой уже освоили. Соответственно, площадь контакта была не велика, и металл довольно быстро стирался, из-за чего рос зазор, в результате чего постепенно падала мощность, и начиналось биение поршня о стенки цилиндра. С другой стороны иные варианты изготовления нам были пока малодоступны. Если отшлифовать внутреннюю поверхность цилиндра не составило особых проблем, хотя и заняло много времени, а вот кольца оказалось проще навивать на оправку из предварительно отожженной проволоки. Последнее кстати и привело в итоге к проблемам – прочность на истирание из-за отжига резко упала.

   Решение нашли довольно простое: чуть увеличить диаметр проволоки, так чтобы появился припуск на обкатку роликами. Сами ролики и установку для обкатки еще предстояло сделать, кроме того были и другие проблемы, которые так же нужно было решать. Так что ориентировочно можно было рассчитывать, что на доведение до ума всех основных узлов нам потребуются года два или три. После чего можно замахиваться на разработку двигателя, пригодного в качестве судовой установки. Для сухопутного применения пока время не пришло, с имеющимися материалами, которые ограничивают предельные обороты агрегата, его вес будет слишком велик.

   По моим расчетам даже двухцилиндровый мотор ориентировочно потянет более двух дюжин пудов, при довольно скромной мощности в четыре лошадиных силы. То есть он будет весить чуть меньше вола. Вот только волы стоят от силы по рублю за голову, а каждый пуд меди – два рубля, и даже по себестоимости металла, силовая установка потребует затрат в двадцать с лишним раз больше своего «крупнорогатого аналога»...

   Переход на чугун мало что даст, потому как продавать металл по его себестоимости я точно не стану, а при цене железа с работой в двадцать алтын за пуд, такой двигатель обойдется около пятнадцати рублей, то есть всего втрое дешевле изготовленного из бронзы. При этом могут возникнуть проблемы с коррозией: культуры ухода за техникой у местных нет в принципе. Так что время тракторов пока не пришло, разве что могут оказаться востребованы тягачи для тяжелых осадных орудий. С этим государь мелочиться не будет, тем более что транспортировка больших пушек обходится жутко дорого.

   Убедившись, что Ванька освоился с новым делом и при этом увлечен им безмерно, я придал ему в помощь нескольких толковых ребят из числа наиболее способных к механике и велел Тумаю при необходимости помогать им с литьем и ковкой, если потребуется. Пулемет Кожемякин пообещал тоже не забрасывать и довести до ума к весне, но по всему было видно, чему именно, он будет уделять основную часть времени.

   ...

   Однако вскоре мне пришлось не только поторопить Ваньку с Тумаем, но и самому впрячься в дело. В пятницу, в самом начале марта к нам прибыл посланник Исмаила. По большому счету знатный мурза с сопровождающими шел с вестью к русскому царю, но имел наказ заглянуть и к нам по дороге. А вести были на славу: в прошлом месяце нуратдин разгромил ногайцев собранных Юсуф-Бием, а его самого убил, став таким образов во главе ногайских родов. Однако признали его не все, и что самое важное в их числе оказались и сыновья убитого. И тут дело краем коснулось нас самих: кое-кто из пленных мурз проговорился, что в конце осени Юсуф получил письмо от неизвестного доброхота из Москвы, в котором сообщалось, где можно взять хорошую добычу, и немалый полон. В Выксе, естественно!

   Однако принять личное участие в этом набеге Юсуф-Бий не посчитал нужным из-за противостояния с Исмаилом, который уже в то время сильно тревожил своего братца. А вот весточку сыну отправил. Решение в высшей степени разумное: Али-Акраму куда как сподручнее провести этот налет. С одной стороны под его рукой от силы три сотни сабель, с другой – собрать на такое дело несколько тысяч черемис – проще простого. Даже серебром с ними делиться не придется: черному люду хватит рухляди да железа, которого у нас в изобилии.

   Предупреждение нового ногайского Исмаила оказалось своевременным, однако как предотвратить возникшую проблему я не знал. То, что взять наши укрепления будет непросто, тут сомнений нет. Десантных двенадцатигривенковых единорогов на данный момент отлито сто двадцать штук, то есть столько, сколько собственно и планировалось, причем больше половины уже установлены на лафеты и готовы к отправке. Вторую половину можно установить за неделю. Кроме них готовятся к отливке и пятигривенковые противоабордажные, впрочем, для них пока нет поддонов и соответственно зарядов. Впрочем, не велика беда, для обороны хватит и того что уже есть. Даже не потребуется снимать две дюжины орудий с расшив, что поставлены на зиму в затон.

   По большому счету будь я на месте Али-Акрама и знай, что меня ждет, то непременно отказался бы от такой дурной затеи. Добраться до вожделенной добычи, при такой фортификации и артиллерии, абсолютно нереально. Чтобы завалить нас трупами, нужно такое количество осаждающих, которое в здешних лесах ранней весной просто не прокормить. А подвезти достаточные запасы хлеба не выйдет: Волгу от Казани до Мурома плотно контролируют царские воеводы. Если легкие лодки еще смогут прошмыгнуть мимо застав, особенно ночью, то тяжелогруженые суда с продовольствием, которые придется медленно тянуть против течения, непременно привлекут их внимание.

   Уморить Выксу голодом так же не выйдет: с имеющимися запасами мы можем и три года продержаться, ни в чем себе не отказывая. Однако от этого не легче: заблокировать все пути, связывающие нас и «большую землю», сынок Юсуф-Бия может запросто. Для этого ему достаточно двух-трех тысяч черемис грамотно размещенных по округе, после чего нам останется лишь сидеть в осаде и надеяться на помощь царских воевод, при условии, что Иван Васильевич соизволит их прислать. Поставку артиллерии для войск Шереметьева мы при этом сорвем однозначно, что вряд ли будет воспринято благосклонно: ущерб репутации будет немалый.

   С другой стороны, несмотря на вроде бы большое количество народа, активно противодействовать не выйдет. Посоха и мужики не бойцы, умирать в атаке не подписывались. В осаде, да посидеть могут, раз такое дело. Полсотни же касимовских татар против трех сотен ногайцев Али-Акрама не шибко много навоюют. Так что единственная надежда на моих ребят, потому как ватажников Котова я отправил с обозом на Вуоксу. И тут все зависит от того сколько черемис приведет «ногайский сирота». Если пару тысяч, то в глухую осаду им нас не взять, слишком будет растянута линия осаждающих, а вот четырьмя перекроют и с поля, и с реки, и с пруда. Одно хорошо – лед уже скоро сойдет, так что атаку крупными силами можно провести только с южной стороны, аккурат между Верхневыксунским прудом и Железницей.

   То, что Али-Акрам решил не использовать зимние холода, когда условия казались наиболее благоприятными для нападения, я оценил. Судя по всему, он отнюдь не глуп, и явно понимает, что штурмовать по льду заводского пруда бессмысленно: разбить ядрами лед, а потом спокойно перебить картечью тех, кому повезло не ухнуть в полынью, проще простого. Атаковать со стороны Железницы так же не особо разумно – склон холма там подрезан еще при строительстве плотины и по большей части весьма крут, да и подступы простреливаются. Похоже, работает у него разведка...

   Однако кое-что его соглядатаи, скорее всего, не вскрыли – ровное поле, примыкающее к пологому южному склону Выксы, выглядящее столь невинно и буколически, на деле смертельно опасная ловушка. Еще прошлой осенью мои ребята понаставили там всякого, благо опыт вьетнамской войны я изучал и то, что применяли вьетнамские товарищи против американских империалистов, хорошо помню. Солидные потери среди личного состава в виде тяжелораненых гарантированы. Если дело дойдет до атаки самого склона, то там все еще «веселее», но это вряд ли. Умный командир гнать на убой своих бойцов не будет и атаку остановит, как только сообразит, что происходит, а Али-Акрам, по моим прикидкам, явно не дурак. Нанести серьезные потери на начальном этапе малореально, если конечно не принять к этому специальные меры. Вот этим мы и займемся!

   ...

   Весна выдалась поздней, и даже в начале апреля бойцы вынуждены были продираться через сугробы. Впрочем, деваться было некуда: задача превратить окрестные леса в сплошную «полосу препятствий» для противника поставлена и скидки на «погодные условия» не принимались. Работа шла уже четвертую неделю: завалы и ловушки на звериных тропах, отмеченных на картах еще в прошлом году, сделали их в непроходимыми для человека, прогалины перекрыли рукотворными буреломами, и только две накатанные дороги оставили свободными. Одна вела от плотины к прошлогодним вырубкам на противоположной стороне Верхневыксунского пруда, а другая начиналась там же и уходила к месторождению огнеупорной глины.

   Необходимости перекрывать эти пути я не видел, тем более что противник, при наличии лодок, мог легко перебросить своих силы по Железнице, не перегороженной еще плотиной. Вот только для этого придется дождаться окончания ледохода, а сынок Юсуф-Бия вряд ли рискнет так сильно затягивать боевые действия. Муром-то рядом, и вероятность того, что мы успеем туда послать гонца за подмогой, он учитывает наверняка. Когда русские рати выходят на защиту Берега, Али-Акрам знает, и потому на ненужный риск идти не станет. Чтобы успешно завершить операцию нужно иметь в запасе время на отход, чтобы до прибытия русской рати успеть улизнуть с добычей.

   Впрочем, в этом году весна явно запаздывает, и подозреваю, что задержка со сбором войска Шереметьева, которая случилась в моей истории, именно с этим и была связана. Как помню, несмотря на то, что решение о походе на крымские улусы было принято еще в середине марта, поместная конница двинулась в путь только на Троицын день, то есть уже в начале июня. Если все пойдет именно таким образом, то у Али-Акрама есть все шансы создать нам серьезные проблемы...

   ...

   Первый контакт произошел лишь в понедельник, пятого апреля, ровно месяц спустя после визита посланника нуратдина Исмаила. Секрет из пятерки моих бойцов засек большой отряд черемис, направляющийся к Выксе по дороге со стороны вырубок. Завалив дорогу загодя подпиленными деревьями, ребята обстреляли противника, и отошли к поселку по боковой тропе. Несколько десятков наиболее воинственных рванули вдогонку, и стали жертвами заранее устроенных ловушек. Убитых почти не было, чего нельзя сказать о тех, кто стал пожизненным инвалидом – лечение травм опорно-двигательного аппарата даже в XX веке непростая задача, что уж говорить о нынешних временах. Тем не менее, противника это если и напугало, то не сильно: завал разобрали и с опозданием максимум на сутки передовой отряд черемис добрался до Выксы. При необходимости мы могли бы их задержать еще на пару дней, но в том не было нужды: к встрече «гостей» мы подготовились основательно.

   Али-Акрам попытки взять наши укрепления изгоном не предпринял, видимо сообразив, что это бесполезно. Оставив около восьми сотен черемисов обустраивать укрепленный лагерь в четырехстах саженях от плотины, вниз по течению Железницы, он послал остальные силы в обход, вокруг пруда, явно намереваясь переправиться через Выксунку в ее верховьях и запереть нас, таким образом, с двух сторон. Впрочем, такими силами ему ничего не стоит сделать в течение недели десятка два-три лодок и попытаться перекрыть нас полностью. Другой вопрос, что у нас есть чем на это ответить...

   Спустя два дня подошел еще один отряд, причем появился он на противоположном берегу Железницы, на восемь сотен саженей выше плотины, явно придя со стороны Оки. Как они проскочили мимо Мурома, ума не приложу. Хотя, если задуматься, дело нехитрое: достаточно продемонстрировать мирные намерении, да сказаться горной черемисой, которая еще раньше присягнула русскому царю. Как там на самом деле было, собственно и не важно, факт налицо – заперли нас качественно!

   Причем основной лагерь Али-Акрам разместил очень грамотно: в двух верстах от южных стен Выксы, в подковообразной котловине у подножия холма, который прикрыл противника от обстрела со стороны пруда. Достать из самой Выксы тоже не получалось, единороги имели максимальную дальность стрельбы ядрами на две с половиной сотни саженей меньше. Можно конечно было использовать наклонный пандус, чтобы увеличить угол стрельбы, но толку-то – даже на расстоянии полутора верст точность попаданий не радовала. В довершение ко всему от прямой атаки с нашей стороны, лагерь прикрывало болото.

   Кстати, этот момент явно указывал на то, что атаковать с юга Али-Акрам не собирается. Вопрос в том, откуда будет нанесен основной удар? Со стороны плотины осаждающих немного, ровно столько сколько нужно, чтобы перекрыть нам путь вниз по реке. С запада расположилось около полутора тысяч черемис, чуть больше с юга. При этом восточное направление, противник оставил не прикрытым. Впрочем, пока не закончится ледоход перебраться через пруд нереально. Зато позже...

   Вот и ответ, почему пока нет никаких попыток штурма: Али-Акрам ждет, когда будет можно атаковать со стороны пруда. Причем, скорее всего атака будет одновременной с нескольких сторон. С северной стороны нападающие попытаются прорваться через ворота, с западной, скорее всего, просто будут отвлекать наши силы, как и с южной. А вот с восточной возможна высадка десанта с лодок, причем следует учитывать, что он может быть многочисленным – в распоряжении атакующих практически все силы, которые они держат в основном лагере, то есть примерно две тысяч человек, а это как примерно сотня лодок. Если лед на Железнице еще крепок, то пруд вешние воды наполняют резво и местами уже видны полыньи и трещины.

   Не будь у нас так много артиллерии, шансы атакующих были бы неплохими, но в том-то и дело, что Али-Акрам о реальном положении вещей не подозревает. Все о чем могла разнюхать его разведка, так это о дюжине чугунных единорогов на раскате. А вот о том, что они даже оттуда вполне способны достать до его основного лагеря станет для «ногайского сироты» сюрпризом. Пять дюжин двенадцатигривенковых единорогов установленные на наиболее опасных направлениях станут для него так же полной неожиданностью, потому как по позициям артиллерия развозилась исключительно ночью. Со дня на день подоспеют еще две дюжины пятигривенковых стволов, для которых пока делают лафеты, но это уже явно лишнее, хотя будущим артиллеристам будет полезно поупражняться в стрельбе в условиях реального боя.

   ...

   Поупражняться в стрельбе удалось намного раньше, чем противник предпринял какие либо действия: редкий, но ежедневный обстрел южного лагеря ядрами из шестнадцати дальнобойных чугунных единорогов заставил его зарываться все глубже в землю. Вдобавок к этому, ночные вылазки моих бойцов, которых я еженощно отправлял потренироваться в реальных условиях, изрядно осложнили людям Али-Акрама ночной отдых. Но надобно отдать должное ему, как командиру – бунт и дезертирство он смог предотвратить, хотя это было непросто, особенно после того, как во время одной из диверсий удалось поджечь запасы хлеба в северном лагере. Кое-что черемисы успели спасти, но судя по тому, что им пришлось перебрасывать продовольствие из других лагерей, не слишком много.

   А после того как мы учинили подобную диверсию и в восточном лагере, над противником замаячила реальная угроза голода, так что атаки стоило ждать со дня на день. И действительно, буквально через пару дней, вечером, четырнадцатого числа мои дозорные заметили необычное шевеление в лагере Али-Акрама. К этому времени основная часть пруда очистилась от льдин и вопрос, так что атака с этой стороны стала более чем реальной. Время так же подстегивало. По моим расчетам, до точки невозврата оставалось менее недели, после чего был риск, что уходить осаждающим придется голодными, имея вдобавок на хвосте поместную конницу, которая должна была подоспеть из Мурома и Касимова в ближайшее время.

   Прихватив винтовку с оптическим прицелом, больше смахивавшим на подзорную трубу, я отправился по крытому ходу сообщения в ближайшую стрелковую ячейку. Первый вариант с линзами, сделанными из стекла нашей выделки прожил не долго, но тут меня выручили друзы хрусталя, купленные в свое время на Гостином дворе у заморского торговца диковинками. Правда в массовое производство такой вариант точно не годился, мало того что сам материал не из дешевых, так еще и на шлифовку линз моими воспитанниками было потрачено почти три месяца непрерывной работы. Имеющиеся в нашем распоряжении абразивы пока оставляли желать лучшего. Стекло же, не смотря на простоту в работе, выдерживало всего несколько выстрелов – судя по всему, над качеством его отжига еще предстояло потрудиться.

   В южном лагере действительно происходило, что-то странное: противник числом до шести-семи сотен человек покидал лагерь, уходя через холм, примыкавший к нему с юго-востока, выдвигаясь, судя по всему к месту впадения Выксунки в Верхневыксунский пруд. С одной стороны все соответствовало моим предположениям о возможном направлении атаки. Однако время Али-Акрам выбрал странно: всего через час можно было вывести людей из лагеря незаметно, тем не менее, он поторопился... или решил обозначить мнимое направление атаки? Тогда откуда будет настоящая?

   Со стороны Железницы? Или с севера, через плотину? С другой стороны, с юга у него тоже сил осталось достаточно, а под прикрытием темноты они могут обогнуть болото и подойти почти вплотную к холму, на котором расположена Выкса, а дальше все зависит от морального духа нападающих. Ловушки, как я уже успел убедиться, их не остановят, а вот картечь вполне может, однако в случае ночного штурма и не слишком опытных пушкарей шансы прорвать нашу оборону у них есть. Беда в том, что опыт ведения ночного боя есть только у моих ребят, причем не артиллерийский, а в основном стрелковый и рукопашный. При этом реальный бой в темноте им вести не приходилось, все сводилось к диверсиям с последующим быстрым отходом.

   ...

   Возможная атака Выксы со стороны пруда меня не особо тревожила. Даже в случае успешной высадки, противник в любом случае понесет серьезные потери, а захват восточного малого холма, где расположены стекловаренные и углевыжигательные ретортные печи, а так же угольные склады, в тактическом плане ничего не даст. Мало того, загонит атакующих в очень неприятную ловушку. Стрелковые ячейки соединенные подземными ходами позволяют расстреливать противника практически в упор сколь угодно долго. Чтобы быстро вскрыть такую оборону, даже при отсутствии противодействия, нужны серьезные инженерные средства, которых пока физически не существует.

   Но, несмотря на отсутствие проблем на этом направлении, грех не попытаться максимально противодействовать высадке, тем более что такой опыт для бойцов будет просто бесценен. Тем более что в плане плавсредств мы успели подготовиться к весне весьма основательно. Если не считать заготовленные наборы для пяти новых расшив, в наличии еще полдюжины чаек новой, усиленной конструкции. Каждая из них может нести на своем борту по шесть пятигривенковых единорогов и две-три дюжины человек. Грех не использовать! Вот только придется разбавить их экипажи добровольцами из тех мужиков, что работают у нас с первого года. Мотивация у них на уровне, и за безбедную, сытую жизнь они готовы сражаться, чего впрочем, от них не требуется: достаточно и того что просто на веслах посидят.

   Облачность сегодня минимальная, так что ориентироваться будет несложно, тем более что до лагеря противника не далеко. Посылать всех сразу слишком рискованно, хватит и трех-четырех чаек, с дюжиной бойцов на каждой и двумя дюжинами мужиков на веслах. Остальные составят ядро обороны Выксы. Три десятка реальных бойцов, полторы сотни наших мужиков, уже проверенных в деле и две тысячи «прикомандированных» против такого же количества атакующих это конечно риск, но с учетом системы фортификации не столь большой. И кроме того остается возможность ударить противнику в спину. Последние две недели мы с Тумаем и Ванькой зря не теряли – есть чем удивить Али-Акрама.

   Единственная проблема с освещением внутреннего периметра: для повышения результативности стрельбы из укрытий желательно освещение, но если заранее запалить костры, то Али-Акрам точно будет знать, что его ждут именно сегодня. С другой стороны, по логике вещей, этого он от нас и ожидает, иначе бы не стал так явно обозначать направление атаки. Хотел, чтобы мы провели ночь в напряжении? Впрочем, у него остался фактически единственный шанс переломить ситуацию в свою пользу и если и теперь его постигнет неудача, удержать людей от массового дезертирства будет очень трудно. Кстати, во время недавней вылазки, группа моих диверсантов, на подходе с тылу к северному лагерю, вырезала с десяток явных дезертиров, на беду решивших улизнуть этим путем, под покровом ночной темноты, от своих командиров. Так что процесс уже пошел! Осталось его только ускорить...

   ...

   Вскоре над холмом взвилось несколько осветительных ракет, а тишину, нарушаемую лишь перекличкой часовых, разорвал грохот орудий: моя небольшая десантная эскадра достигла цели своего ночного визита! Темп ребята держали хороший, за первые пару минут, судя по канонаде, отстреляв как минимум по дюжине зарядов с каждого ствола, после чего единороги стихли. И тут же вместо них, заработали винтовки, что характерно – редкими, практически одиночными выстрелами. Так обычно добивают подранков, неспешно, издали. Видать не зря учил бойцов не геройствовать без нужды и не лезть врукопашную. Запомнили!

   Через четверть часа чайки с десантом вернулись. Задача была выполнена блестяще: плавсредства, имевшиеся в распоряжении противника уничтожены полностью, перебито до трети личного состава потенциального десанта, а остальные обращены в бегство и вынуждены вернуться в основной лагерь. Теперь у Али-Акрама осталась возможность атаковать по суше, хотя местами это понятие весьма условное. Со стороны Железницы земля чуть просохла, а вот между нами и южным лагерем натуральное болото, там и днем пройти проблема, а ночью ухнуть в топь запросто можно. Впрочем, сильно успокаиваться этим не стоит, потому как черемисы к болотам народ привычный, пройдут, пусть и не без потерь и не так быстро, но обязательно пройдут. Вариант атаки с северной стороны, через плотину, я так же не исключаю.

   ...

   Вопреки моим опасениям Али-Акрам то ли не решился, то ли не смог склонить своих людей ко второй попытке ночного штурма. Противник не проявлял активности до третьих петухов, и только с рассветом во всех трех лагерях началось некоторое шевеление. Спустя час, из основного лагеря началась атака силами около полутора тысяч пеших лучников, при поддержке трех сотен конных ногайцев. Двинулись они в обход болота, явно намереваясь атаковать нас с южного направления. В северном лагере никакого движения пока замечено не было, а вот со стороны Железницы на лед под наши стены вышло около тысячи черемис, причем сделали они это, дождавшись, когда к Выксе подойдет основная масса атакующих.

   А вот дальше у Али-Акрама не заладилось. Несмотря на то, что его лазутчики ночью явно проверили путь на наличие «сюрпризов» и даже умудрились расчистить от них несколько троп. Вот только полностью очистить весь склон холма у них не вышло, так что двигаться противнику пришлось узкими колоннами. Вплоть до того момента, пока не заговорили пушки. Первый залп дальней картечью с расстояния в двести сорок саженей не слишком сильно потревожил противника – на таком расстоянии сноп рассеивания был достаточно широк, и в цель попало едва десятая часть картечи. И хотя без раненых и убитых все же не обошлось, тем не менее, черемисские лучники продолжили движение, перейдя на бег, рассчитывая преодолеть оставшуюся часть пути пока пушкари будут перезаряжать орудия.

   И вот тут-то им преподнесла неприятный сюрприз скорострельность единорогов. Черемисы еще не подошли и на расстояние полета стрелы как ударил новый залп. Причем на это раз он был куда как более весомым – в заряде двенадцатизолотниковой картечи, картечных пуль больше в три с лишним раза, да и рассеивание на расстоянии менее двухсот саженей куда как меньше. На основном направлении атаки плотность огня оказалась такой, что наступающие вынуждены были залечь, а около трети в панике бросились обратно, не разбирая дороги, и некоторые сбились с проторенного пути и влетели-таки в ловушки.

   Вьетнамские товарищи, которые меня в свое время познакомили с тем, что они применяли против американцев во время войны, народ очень изобретательный. В большей части этих устройств использовался минимум металла, а устанавливались они в обычной земляной яме соответствующих размеров. При этом попавший в ловушку солдат противника как правило не получал летальных повреждений, зато зачастую оставался калекой на всю жизнь, а непосредственно на поле боя весьма неплохо деморализовал остальных своими криками. Ко всему прочему, на его транспортировку в лазарет требовалось еще пара военнослужащих. Так что по факту такая «вьетнамская мина» выводила из боя сразу троих...

   Впрочем, нужный градус гуманизма местным еще не ведом: никто раненых выносить не стал. Один из шудовуев, посмотрев, что случилось с попавшим в ловушку, без лишних сантиментов прирезал его, прекратив вопли. Остальных эта участь миновала, но не столько благодаря гуманизму остальных, сколько в связи с отсутствием возможности последовать этому примеру. Стоило противнику поднять голову, как снова заработали единороги. Теперь они уже били не залпом, а один за другим. Через пару минут большинство не выдержало – не решаясь поднять голову, черемисы начали отползать в сторону лагеря.

   Я велел прекратить огонь и чуть погодя вслед за теми, кто успел уйти из зоны поражения, устремились все остальные. Ногайцы Али-Акрама, выполнявшие по сути роль заградотряда, пытались развернуть пехоту, но безуспешно. Несколько лучше, на первых порах, обстояло дело у атакующих со стороны Железницы. Им удалось подойти почти вплотную к склону холма. Тратить картечь и пули впустую на дальних подступах я запретил. Лес-то там не рубили, особой спешки в том не было: плотина Запасного пруда пока только в проекте и до затопления этих мест еще года три.