Текст книги "Союз нерушимый (СИ)"

Автор книги: Сергей Хорев

Соавторы: Михаил Каштанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Деревня Александровка была большой, и еще при подъезде к ней Пантюшин заметил маленькую церквушку. А, значит, это уже не деревня, а село. Что в деревенской иерархии означает много. Село это не только больше жителей, но и возможность иметь свою школу, медпункт, почту, магазин. Статус, однако. Который проявлялся еще при царе – только в селе могла стоять церковь, пусть даже самая маленькая. А жители сбиваются ближе друг к другу не просто так, а по какой-либо важной причине. Важной для жителей, но не для чиновников, часто просто не понимающих этой причины и проистекающей из неё разницы. Андрею вспомнилась деревня, откуда родом, в 'той' жизни, были его настоящие родители. Собственно, деревня была именно селом, которое окружало до десятка деревень, находившихся от пяти до десяти километров от него. Место было очень удобным для сельского хозяйствования. И продуктивным, что не маловажно: заливные луга, сенокосы, большие ровные участки, пригодные для выращивания ржи, и чернозём в низинах. Но городским чинушам, назначенным 'кукурузником' Хрущёвым решать за крестьян, что, когда и где им сеять, это всё было абсолютно безразлично. Поэтому главной усадьбой укрупнённых колхозов была назначена самая бедная и неудачно расположенная из деревень. Чёрт его знает, возможно, у кого-то из чиновников оттуда была родня, но итог сего 'реформаторства' был очевиден – заливные луга перепаханы, 'ржаные' поля засеяны пшеницей, которая в этих краях никогда не росла, а редкие чернозёмы превращены в пастбища. И председатель колхоза, который до укрупнения был в их селе, не был посажен в тюрьму за сопротивление 'гениальному решению партии' только потому, что был инвалидом – фронтовиком и лично знаком начальнику районной милиции. Тоже фронтовику, кстати.

Уже ближе к полуночи Пантюшин дозвонился-таки до Беленко и доложил ему о ситуации. Тот немного помолчал и заявил, что необходимые распоряжения отдаст немедленно и сообщит в Сарапул Гиматову. Приказал завтра, ближе к полудню, принять санитарный самолёт и этим самолётом отправить лётчика и вылететь самим. Потом попросил пригласить к телефону председателя и поручил тому обеспечить охрану места падения самолёта экспедиции и организовать посадочную полосу для санитарного самолёта. Решив организационные вопросы, Андрей и Семён Ильич вышли на улицу и неторопливо пошли к школе, в которой разместили, буквально упавших на голову, гостей. Благо, были каникулы, и в школе находился только сторож. Повернув в проулок, ведущий к школе, Пантюшин увидел, что сторож, представившийся как Макарыч, и Крюков спокойно курят, усевшись на лавочке под фонарём и прислонившись спинами к нагретой за день стене.

– Ну, как там, Лёня?

– Нормально, спят. Присаживайтесь, подымим на свежем воздухе. А потом уже и на боковую.

Сам Андрей не курил, не было привычки, но председатель присел на лавку, свернул самокрутку, насыпав табак из вышитого кисета, закурил и с наслаждением прислонился к стене, вытянув ноги. Помолчали. Потом неугомонный Крюков спросил:

– А что, товарищ председатель, у Вас народ в колхоз как, силком загоняли?

– Тьфу, на тебя, дурень чубатый! Сказано – молодой, да глупый. Посмотри на Макарыча. Да не гляди, что у него одной ноги нет. Он сам кого хошь, куда хошь загонит, силой-то его господь не обидел. Он и на культяпке своей с вилами так обращается, что любо-дорого. А ведь был самый, что ни на есть одноличник. Скажи, Макарыч?

– Это да. Да не любой какой, а этот, как там секретарь районный говорил, во, крепкий середняк. Крепкий. А чего же не крепкий-то: лошадь своя, пара коровёнок, курей держали.

– Про Борьку еще не забудь, – добавил председатель.

– А, ну как же. Кабанчика еще держали, производителя. Хорошо жили, грех жаловаться.

– Чего ж тогда в колхозе?

– Эх, паря... Ну, посуди сам. Коровы и куры при нас, на трудодни купили. Корма для них в колхозе тоже на трудодни получаем. Отрубя, жмых, зерна сколько – нисколько, обратно в колхозе взять можно. Так что остались мы при своих. Лошадь только в колхозе осталась. Так уже и не жалко – если мне что привезти-перевести потребуется, колхоз не откажет. Тут ведь какое еще дело. Пока я был сам по себе, то и все мои болячки были сами по себе. Ну, разве что родня или соседи помогут. Если помогут. А теперь у меня весь колхоз родня. Коллектив, община, что тут еще скажешь. Смотри: – Макарыч постучал по деревянному протезу; – много бы я сейчас наработал, один-то? А в колхозе я при деле и считаюсь не хуже других. Так, Ильич?

– Ох, и хитрый ты мужик, Макарыч! Соглашусь, так он мне на собрании все нервы вымотает, припоминая. Но надо сказать, что службу он знает. Тут к нам пару лет назад какие-то залётные заскочили, на магазин нацелились. Так Макарыч их так пугнул, что еле ноги унесли. И нечего щёки дуть, колхоз тебе за это премию выписал. Забыл? Лучше расскажи, как мы твоему младшему помогли мотоциклу купить.

– Что, тоже на трудодни?!

– Да нет. Тут, какое дело. Макарыч, конечно, куркуль, но куркуль с понятиями. Хотя своего не упустит, понятное дело. Да я бы сам его уважать перестал, если бы он варежку разевал, где ни попадя. Но ведь Советская власть нам сказала, что колхоз есть дело добровольное. Не хочешь в колхоз, живи одноличником и хозяйствуй сам. Макарыч, кстати, попробовал, но через год ему это дело разонравилось. Заработки у одноличников поболе будут, это понятно. Всё твоё и распоряжаешься им как хочешь. Ну, после того, как уплатишь налог на землю и подоходный, само собой. Но и всё остальное – тоже сам. Сам покупай зерно, сам сей, сам собирай, сам вези на мельницу, и за всё плати. За школу и за больницу, кстати, тоже. Сплошные убытки. Попробуешь зерно подороже продать, а тут колхоз с твёрдой ценой. Колхозам же, кооперативам и артелям государство помогает. Техникой, товарами, ссудами беспроцентными, если нужно. И что остается одноличнику? Походить гоголем пару месяцев в году как зерно продаст и всё? А мы и не против, пусть ходят. Да и молодёжи нашей лишняя подработка. Наёмному-то работнику стаж защитывается. Бывает такая оказия, что деньги хочется быстро. Одноличник-то рассчитывается сразу в деньгах, а трудодни когда еще отоварятся. Вот некоторые и нанимаются. Макарычев младший тоже решил подзаработать, мотоциклу ему захотелось. Отработал сколько положено, деньгу получил, а мотоциклы-то в свободной продаже пока и нет. За ней аж в Воронеж ехать нужно. Туда-сюда, не хватает. Вот Макарыч и пришел просить. Правление не отказало, выписали парню мотоциклу. Но мы Макарыча всё равно объегорили, парень его посыльным в район на своей личной мотоцикле катается, а колхоз только на бензин тратится!

Немного посмеялись извечной крестьянской прижимистости и хозяйственности. Помолчали. Потом Макарыч, выдержав приличную паузу, словно в пустоту проговорил:

– Да-а-а, как же Вас так угораздило-то, ага?

– Нам и самим хотелось бы это понять. Ни с того ни с сего вдруг остановились разом все три двигателя у самолёта, и наш генератор скис. Начали падать. Если бы не Коля, наш пилот, гробанулись бы точно. Как он только исхитрился?

– Слышь, Ильич. Они, похоже, над лешими холмами проходили. Вот и того.

– Что за 'лешие холмы' такие? Где?

– Наша речка, как бы полукруг образует. Аккурат посерёдке полукруга эти холмы и есть. А 'лешими' их зовут потому, что чертовщина там всякая случается. Что характерно, скотина эти места любит, там трава хорошая. А человеку всякая ерунда мерещится. Не всегда, понятное дело, но случается. Поэтому у нас стараются лишний раз туда не ходить, даже траву не косят. Правда, как бабка моя рассказывала, раньше, кто отчаянные, оттуда какие-то черепки приносили и кости. И, говорила, что в городе какие-то прохфессора за них хорошую деньгу давали. А всё одно мало кто ходил.

Андрей и Алексей молча переглянулись. С одной стороны – бабушкины сказки, но с другой – откуда-то же взялось это чёртово излучение! Сумевшее, непонятно каким образом, остановить три работающих мотора. Не считая автономного генератора, от которого питалась аппаратура. Оба были детьми своего времени и поэтому ни в какую чертовщину не верили. Если что-то происходит, значит, есть на то причина, вполне материалистическая. Нужно только понять её. И вот с пониманием пока получалось плохо. Но теперь они точно знали, где искать. Оставалось только понять – что.

Андрей Пантюшин никак не мог предполагать, что этот досадный эпизод в их экспедиции, едва не закончившийся трагически, круто повернёт его новую жизнь. И даже опыт лет, прожитых Жекой Рыбным, ему ничего не подсказал. Невозможно делать выводы, не имея исходных данных. А откуда и как Рыбный мог предположить, что знаменитый в его время Никола Тесла никуда не исчез, а спокойно и неторопливо занимается в СССР любимым делом – изучает получение и преобразование энергии? В любых её видах. Он таки принял приглашение приехать работать в Советский Союз. Но самое главное, что его успели доставить ДО его таинственного исчезновения. Нет, для Запада он исчез, так же таинственно и непонятно. Пока. А на самом деле... Но это открытие Пантюшин сделает уже после своего перевода в КЭЭ (Кольскую Энергетическую Экспедицию), которую и возглавлял Тесла. А сам перевод состоится уже после того, как Пантюшин поймёт, что их 'лешие холмы' только одно из мест, не понятно как рождающих, непонятно куда направляющих, непонятно какую энергию. Очень много энергии. Поймёт и расскажет об этом Круглову. И не только расскажет, но и предложит организовать в Александровке измерительный пункт, чтобы выяснить, что за чудеса происходят в её окрестностях. Но он никак не мог предполагать, что этой же самой задачей на Кольском полуострове занимается Тесла. Только в этом случае были 'лешие скалы и болота', а не холмы, но загадка оставалась той же самой. А люди, занимающиеся одной и той же загадкой, рано или поздно неизбежно встречаются.

Новиков

Три месяца, проведенные в Германии, были для Новикова не просто первой по-настоящему заграничной командировкой, но и знакомством со страной, которой в его мире фактически не стало. С чем это можно сравнить? Ну, примерно так – жирный опустившийся наркоман с выраженными гомосексуальными наклонностями и подтянутый, полный сил и энергии, готовый любого обидчика скрутить в бараний рог офицер. Да, где-то так. Хотя, конечно, любые аналогии условны. Особенно, когда сравниваешь разные страны и эпохи. Именно эпохи. Сейчас, несмотря на все трудности, на постоянно растущее внешнеполитическое давление и угрозу войны, в Германии была эпоха расцвета. Немцы забыли, что такое безработица. На каждом столе были столь ценимые ими хлеб с маслом и мармелад. В крайнем случае, масло заменял маргарин – но именно в крайнем. По улицам немецких городов звонко цокали каблучками нарядные фрау. И этот цокот очень хорошо вписывался в звук подкованных сапог. Единственное, что в первое время напрягало, это эсэсманы. Видимо, слишком глубоко, на уровне подсознания, сидела с детства привитая к ним ненависть. Черные мундиры, блестящие черным зеркалом сапоги, фуражки с высокой тульей и загнутыми полями, повязки на рукавах. А вот с повязками как раз и очень интересно получалось. Поверх привычной свастики – черные звезды. Интересный гибрид! Мелочь? Ну, не скажите! От таких мелочей скоро весь мир перевернется! Да и его отношение как-то сразу стало меняться в лучшую сторону. В конце концов, чем были хуже эти молодые бравые парни, таких же молодых и бравых ребят Берзина или Зиньковского? Да ничем, если они не враги. Тем более что и функции у СС и войск НКГБ были почти одинаковые. Вот ведь вид формы танкистов Вермахта уже давно не вызывал у него никаких отрицательных эмоций. Скорее наоборот.

Братство по оружию. Если вдуматься – какое емкое понятие. Единение людей, которым Родина доверила свою защиту. Понимание и готовность прийти на помощь брату несмотря ни на что. Общность целей и задач. Доверие. А что для возникновения такого братства потребовалось? Да, в общем, немного – политическая воля руководства двух стран. И желание неукоснительно выполнять достигнутые соглашения. И ведь, если не считать сопротивления некоторых ну уж совершенно невменяемых личностей, и в Рейхсвере, теперь уже Вермахте, и в Красной армии, процесс этот был воспринят очень положительно. Слишком хорошо там знали друг друга. Слишком много крови пролили. Слишком часто стояли по разные стороны линии фронта. А теперь оказалось, что зря. Ведь делить-то России и Германии между собой нечего. И нет таких проблем, которые требовалось бы решать силой оружия. Зато враги оказались общие. Старые враги. Враги, которым в течение столетий удавалось стравливать между собой Россию и Германию. Стравливать, благодаря глупости, невежеству и алчности правителей наших стран.

Тот, кто контролирует Евразию – тот контролирует мир. Эта древняя формула геополитики справедлива и актуальна и сейчас и в будущем. По крайней мере, до тех пор, пока человечество не вырвется к звездам, и Земля перестанет быть Миром, а станет обычной планетой. Там, в своем прошлом, Новикову доводилось читать книги, в которых нежелательность формирования такого союза объяснялась тем, что это обязательно бы привело к глобальной Мировой войне. А отсутствие такого союза не привело эти страны к такой же войне?! Только сначала их вынудили сражаться друг с другом, как гладиаторов на Римской арене. И за победу в этом сражении пришлось заплатить такую цену, что сил противостоять этому англо-саксонскому воровскому миру у победителя уже не хватило. Советский Союз рухнул. Но, когда в присоединившихся к своим недавним врагам Германии и Японии, прошел пьяный угар от падения Советского Союза, там поняли, что эта победа – только упрочила их поражение. Вот только поняли поздно. Да и понимать-то оказалось почти некому. Некогда гордые державы и великие нации оказались в положении рабов, вынужденных поставлять свой интеллектуальный товар хозяину-рабовладельцу. И не просто оказались в таком положении но, и это самое страшное, большая часть их населения была этим довольна и даже гордилась этим. Так, наверное, гордились бы рабы, что они находятся в собственности у самого крутого хозяина.

Но та Германия, в которой сейчас находился Новиков, был великой страной. Страной, нашедшей в себе силы встать с колен после тяжелейшего поражения в Первой мировой войне. Стране, народ которой не сумели раздавить многомиллиардные контрибуции и позор Версальских соглашений. И эта атмосфера опьяняла. Как и отношение немцев к камраду из Великой России. Стране, которая за полтора десятка лет из врага превратилась в сознании миллионов немцев сначала в партнера, затем в союзника и, наконец, в друга.

Ну, а без всего этого, спроси Новикова: 'Как она, Германия'? – он бы ответил: 'Германия, как Германия'. А что еще может ответить человек, если любование всеми этими старинными камнями и страшно неудобными узкими улочками, никаких эмоций, кроме усталости, у него не вызывает. А описывать пейзажи и восхищаться неповторимой красотой какой-то местности, якобы присущей только Германии, по его мнению, глупость несусветная. В России есть места и пейзажи на любой вкус. Вот люди – это другое дело! Здесь есть что сравнить. Для себя он давно сделал вывод: поймешь, что за люди живут в этой стране – поймешь и саму страну. Хотя и здесь, он бы не стал, без приказа конечно, вступать в долгие дискуссии и сравнения. Германия страна большая, и при этом весьма неоднородная. Так уж исторически сложилось, что собиралась она, как и Россия, кстати, из мелких лоскутков земель и княжеств. И везде, в каждой земле, свои особенности и привычки, свой стиль поведения и даже разный говор. Причем иногда настолько разный, что немцы из разных мест с трудом понимали друг друга. Вот и говори тут об особенностях национального характера. Хотя было и много общего, причем не всегда, на взгляд Новикова, приятного. Помимо общеизвестных и хрестоматийных – любви к порядку и трудолюбию, были и прямо-таки патологическая страсть настучать на соседа, не соблюдающего этот самый хваленый порядок, и неприкрытый пердёж в публичных местах. Да и многое другое, и тоже весьма разнообразное. Так что на общих оценках Новиков внимания не заострял и задач таких перед собой не ставил. Другое дело, личные контакты и отношения.

Гудериан, Фрич, Вейхс, фон Бок, Лутц, фон Рейхенау, Паулюс и т.д. и т.п. Хороший список! Вот только Манштейна в этом списке не было. Помер несостоявшийся фельдмаршал. От 'боевого ранения', полученного во время охоты. Подробности Новиков узнал во время одной из офицерских попоек, устроенных в честь доблестного союзника, и ржал как сумасшедший. Причиной смерти являлось тяжелое ранение картечью в филейную, столь любимую и лелеемую фон Левински, часть тела. Как надо было подставиться, чтобы весь заряд попал прямо в 'очко' – история умалчивала.

А вообще, странно происходила эта командировка. Как-то не 'по-советски', что ли? Начинать надо с начала – так что ли? Так вот, вначале было предписание и в нем формулировка: 'Для ознакомления с техническими достижениями промышленности Германии в области танкостроения, подготовкой бронетанковых войск и налаживания личных контактов'. Полное отсутствие сопровождающих лиц и открытый счет в банке. Почти полная свобода. Главное, не забывать раз в неделю отзваниваться в консульство или заранее предупреждать о невозможности такого звонка. Вот такие пироги. И воспринимай это как хочешь. Хочешь, как доверие, а хочешь, как проверку. Для себя Новиков решил так – возможность есть, надо ей пользоваться, только с умом. Тем более что значительных трат и расходов не предвиделось. Начиная с момента прибытия в Берлин, Новиков находился под плотной опекой представителей Вермахта. Транспорт? Нет проблем – машина к вашим услугам, хоть с водителем, хоть без. Жилье? Коттедж в районе Куммерсдорфа. И так далее. Ну, а форма и все остальное, свое родное. Судя по всему, немцы и сами слегка обалдели от гостя с такими неопределенными полномочиями и поначалу не знали, что с ним делать и чем занять. Пришлось внести ясность. 'Техника. Подготовка солдат и офицеров. Отработка тактики применения танков и взаимодействие их с другими родами войск'. Коротко, четко и ясно. Главное, подальше от больших штабов и официальных приемов. Совсем без этого не обошлось, да оно и понятно, но в основном время он проводил на полигонах Куммерсдорфа и Ульме. Но и на заводах и в лабораториях Порше, МАН, Хеншеля и Мерседеса побывать пришлось. Все же информация о том, что он причастен к вопросам конструирования танков в СССР, до немецких геноссе дошла. Поэтому и посещения эти проходили не просто как ознакомительные экскурсии, а как нормальные рабочие визиты профессионала к профессионалам.

Ох, и насмотрелся там Новиков на разные заморские чудеса! Сколько не приходилось ему сталкиваться с продуктами технической мысли, он не переставал удивляться её прихотливым изгибам. Или правильнее будет сказать – загибам? Вот ведь, есть перед вами образец, который уже переболел всеми детским болезнями танкостроения – Т-19, используйте! Ведь от вас ничего не скрывают. Так ведь нет! Будем с немецкой упертостью изобретать свой велосипед и наступать на все грабли подряд. Снова рессорная подвеска. Идиотское, шахматное расположение катков. Вертикальные бронелисты. Огромные смотровые щели. Неуравновешенная башня. И так, до бесконечности. И все это на фоне действительно отличного качества сборки и подгонки деталей. Вот только для чего такая подгонка нужна на танках, Новиков понять был не в состоянии. Это что, гоночный болид или машина для президента? Да и с порядком работы танковых заводов он был в корне не согласен. Как работало танковое производство в СССР? На основной завод поступали со смежных предприятий основные компоненты – броня, орудия, пулеметы, радиостанции и двигатели. В некоторых случаях двигатели производили здесь же, на этом заводе. А в Германии? Башни собирали на одном заводе, корпуса на другом, двигатели на третьем, подвеску на четвертом, монтировалось все это на пятом, а до ума доводилось на шестом. И все это время заготовки будущих танков перевозились по стране, загружая работой железные дороги. Благо у руководства страны и Вермахта хватило здравого смысла запустить в производство, как основной легкий танк, советский Т-19 М2. И с четверкой хорошо получилось, от первоначального проекта только клочки летели, когда его передали на рецензирование Гудериану и Роммелю. В итоге получилась вполне приличная машина для европейского театра действий. Хотя, конечно, для такого 'разделения труда' были и вполне объективные причины. В Германии было просто тесно. Где можно развернуть завод наподобие Челябинского тракторного? Сотни гектаров только под корпуса! Огромная прилегающая территория. Свой полигон. А таких заводов в Союзе было четыре. Кроме Челябинского, еще Сталинградский, Харьковский и Хабаровский. Так что со своими советами по организации производства Новиков к немцам не лез. Сами не дураки. Если делают так – значит по-другому, сейчас, нельзя. А вот несколько вполне конкретных предложений по усовершенствованию того, что было, сделал. За что и заслужил искреннюю благодарность. Вопрос касался создаваемого на базе 'четверки' самоходного штурмового орудия. А чему удивляться? Ведь здесь от создания Т-III отказались, а орудие войскам необходимо. Вот здесь Новиков и отличился, подав идею с установкой наружного дистанционно управляемого пулемета. Даже эскиз набросал. Да и про дополнительный вентилятор для боевого отделения не забыл. Присутствовавший при сём представитель министерства вооружения был этими нововведения несколько удивлен.

–Зачем так усложнять конструкцию? Штурмовое орудие будет использоваться только для поддержки пехоты и непосредственно в её боевых порядках. Зачем тогда пулемет? Да и вентиляцию проще осуществлять, открыв загрузочный люк.

Тут уж Новикова задело за живое:

–Господин Йохсон, вы знаете, для чего планируется использовать саперные лопаты? Можете не отвечать, вижу, что знаете. А Вы спросите у солдат и они Вам расскажут, что частенько этот шанцевый инструмент используется совсем не по назначению и является смертельным оружием в рукопашной схватке. А ведь это не планируется. Я для чего вам этот пример привел. Условия современного боя меняются так стремительно, что вполне возможно ситуация, когда ваш 'Штурмгешутце' окажется один на один против пехоты противника. И что тогда делать? Ведь забросить гранату в открытый зарядный люк, или на моторный отсек, или просто под гусеницу, для опытного пехотинца не проблема. И курсовой пулемет здесь не поможет. А о недостатках вентиляции через люк Вам непременно расскажут ваши танкисты после первых же испытаний в жаркую и сухую погоду. Пыль вместе с дымом, это не тот коктейль, который хочется попробовать еще.

Понятливый попался товарищ. Быстренько сделал себе пару пометок в блокноте и отдал распоряжение подготовить проект модернизации на основе предложений геноссе Новикова.

Ну а там и учения подоспели. То, что Новикову очень хотелось увидеть воочию. И не просто увидеть, а и поучаствовать.

Учения проводились под Мюнстером и были, пожалуй, первыми в современной Германии, в которых принимали участие крупные танковые соединения – первая и вторая танковые, а также две механизированные дивизии. Мечта Гудериана, обретшая плоть в виде брони и моторов.

Новиков находился среди наблюдателей и мог в полной мере оценить организацию учений и все что там происходило. И все же, что не говори, немцы молодцы! Полученный потом и кровью опыт Советских бронетанковых соединений учли полностью. А способностью налаживать взаимодействие с другими родами войск они всегда славились.

Новиков смотрел на разворачивающуюся перед ним картину идущей в атаку на позиции условного противника дивизии панцеров. Хорошо идут. Грамотно. Мозг привычно отмечал и скорость развертывания, и порядок движения. Ставил плюсы и минусы. А мысли в голове крутились совсем не на тему учений, хотя и были этими учениями порождены.

Представилась эта сила, умноженная на техническую и производственную базу всей Европы, рвущаяся, чтобы раздавить и уничтожить СССР. Да, СССР сейчас не тот, и армия не та, что были в той, из другого мира, истории. И все равно! Сколько было бы крови. Сколькими жизнями пришлось бы заплатить за победу. Ведь и Германия – не та. Еще перед учениями состоялся очень интересный разговор с Гудерианом. Гейнц с восторгом рассказывал о программе перевооружения и реформы Вермахта. Видимо, тандем Гитлера и Секта оказался действительно той силой, которая была способна творить чудеса. Канули в лету бардак и неразбериха в управлении армией и флотом. Восставший из пепла Генштаб и Верховное командование Вермахтом получили четкое разграничение своих сфер деятельности. Определены приоритеты развития и строго выполняются в соответствии с планом. Никаких танковых бригад, предназначенных для непосредственной поддержки пехоты. Все панцеры собраны в танковые дивизии. Пытавшегося всеми способами продавить идею танковых бригад Бека, отправили в отставку, а его последователям доступно объяснили, что желающих занять их место – предостаточно. С особо непонятливыми доходчиво побеседовали бравые молодцы папаши Мюллера. И наступила в Вермахте тишь и благодать, нарушаемая лишь скрипом перьев и мозгов. Авторитет Секта, помноженный на напор и харизму Гитлера – это страшная сила. И хвала Сталину, что эта сила направлена не на нас.

А вот для Британии и её союзников, это становится настоящим кошмаром. Теперь только вопрос времени, когда и где начнется война. Чемберлен спешно сколачивает новую Антанту, собирая под её знамена всю Европу. А кто является главным агрессором в этой, современной, Европе? Польша. В состоявшейся 'приватной' беседе с главкомом сухопутных войск фон Хаммерштейном, прозвучала немалая озабоченность последнего тем, что Польшу буквально накачивают деньгами и вооружением. Это Новиков знал и до того. Вот только отсюда, из Германии, все это выглядело намного более зловеще, чем из Союза. Германия оказалась в кольце врагов. На западе – Франция, Бельгия и Нидерланды, на востоке – Польша, на юге – Чехословакия. Страны, входящие в новую Антанту. Даже при тех невероятных темпах развития, что сейчас демонстрировала Германия, для подготовки и переоснащения её армии до той степени, чтобы она смогла вести войну на трех фронтах одновременно, требовалось как минимум три года. Понятно, что такого времени ей никто не даст. Оставалось надеяться только на высочайшую подготовку армии, её мобильность и своевременную помощь России. И это понимали не только военные, но и простые немцы.

Вот такие 'размышления у ...' – только не парадного подъезда, а на военном полигоне. А что, вполне подходящее место для таких мыслей.

Вот после этих учений, точнее их разбора, и довелось Новикову впервые покомандовать полком панцеров. Спросили его мнение о порядке действия танковой дивизии Вейхса. Спросили – он ответил. Но, видимо, такой ответ некоторым не очень понравился. Слово за слово.... Хорошо вовремя встрял Гудериан, а то к таким наездам Новиков не привык и спускать не собирался. В общем, порешили – полк под командованием советского полковника Новикова, держит оборону против наступающей дивизии немецкого полковника Вейхса и обеспечивает удержание условного объекта в течение двенадцати часов.

Конечно, с одной стороны авантюра, держать оборону, возглавляя часть, которую не знаешь, а с другой – почему бы и нет? С танкистами Гудериана он за время учений познакомиться успел. Опыт у него за плечами такой, что большинству здесь присутствующих и не снилось. На действия Вейхса он тоже насмотрелся и некоторые важные особенности подметил. А в остальном – на войне как на войне. Но гонор гонором, а времени действительно оставалось на подготовку мало. Так что Гудериана под локоток и в 'Кюбельваген'. Тот по дороге только и поинтересовался:

–Господин полковник, я надеюсь, что у Вас есть план?

'Есть ли у вас план, мистер Фикс? Конечно, мистер Фикс!' – понятно, что так отвечать не стал, а вкратце посвятил в суть своей задумки.

Идея была проста. Очень уж местность попалась удачная для задуманного. Танковая засада. И не просто засада, а засада на протяжении. Особенность Вейхса, как командира, Новиков подметил верно, и Гудериан это подтвердил – прямолинейно наращивать силу удара, смещая его в сторону наименьшего сопротивления. Вот мы ему и 'посмещаем'. Что интересно, Гудериан тоже загорелся идеей. Видимо, между ним и Вейхсом дорогу перебежало стадо черных кошек. Ну, да не нам их судить. В штабе дивизии известию о неожиданном продолжении учений удивились, но приступили к подготовке со всей немецкой пунктуальностью.

А Новиков, тем временем, решил побеседовать с командиром и офицерами временно подчиненного ему полка. Интересные бываю совпадения в этой жизни! Так, командир полка носил известные каждому советскому мальчишке из послевоенных лет имя и фамилию – Пауль Зиберт. Некоторые больше знали его киношную версию – Генрих Эккарт. Но все, кто бредил войной и подвигами разведчиков, это знали, как и то, что никакой это не Алексей Федотов, а Николай Кузнецов. Вот с этим самым Зибертом, а так же командирами батальонов и рот, Новиков и провел весьма поучительную беседу, на тему – действия танкового полка в обороне.

Следующий день соответствовал задуманному как нельзя лучше. Державшийся до этого морозец, все же декабрь на дворе, закончился, сменившись промозглой слякотью и мокрым снегом. Поверхность полигона на глазах превращалась в кашу из снега и грязи, жалко, что не глубокую. Под тонким слоем грязи земля все еще была скована морозом. Для танков вроде, как и ничего, а для пехоты и бронетранспортеров – беда. Особенно для немецкой пехоты и бронетранспортеров.

Грунтовая дорога. Небольшие рощи, даже, скорее, посадки. Группы кустов. Небольшие лощинки и холмики. И растянувшаяся в глубину обороны танковая группа Новикова. Очень это ему напоминало ситуацию из поздней осени сорок первого. Оборона Тулы, противостояние Катукова и Гудериана. Конечно, и масштабы не те, да и задача у Новикова проще. Но принцип – тот же. А для повышения мотивации своих временных подчиненных Новиков использовал элемент соревнования. Проще говоря, подготовил обращение к солдатам и офицерам полка. Ничего крамольного! По сути своей – элементарно: 'Мы – солдаты и офицеры Первой танковой дивизии Вермахта. И мы покажем этим салабонам, что их место только второе и всегда после нас. А для этого надо сделать то-то и то-то'. Проблем со знанием немецкого языка у Новикова не было, и обращение получилось сочное. Камрадов – проняло. Даже Гудериан завелся не на шутку. Ну, а дальше? Дальше все было предсказуемо, хотя и не сказать, что просто. Двенадцать часов непрерывного маневрирования ограниченными силами. Короткий огневой налет. 'Противник' разворачивает свои силы. Тормозит. Начинает искать слабые места. Готовится к прорыву обороны. Завязывается короткий бой и тут же заканчивается. Используя складки местности и заранее отмеченные маршруты, танки Новикова отходят на новые позиции. По 'прорвавшимся' танкам 'противника' неожиданно бьёт до сих пор замаскированная и молчавшая артиллерия. Вейхс вынужденно останавливается. Нужно наращивать удар. Готовятся главные силы. А позиции перед ним уже пустые. И удар приходится в пустоту. И так – раз за разом. К концу дня Новиков смертельно устал, был перепачкан грязью, но чертовски доволен собой и 'своим' полком. Происходи все это в настоящем бою – и дивизия Вейхса полностью потеряла бы свой наступательный порыв. По отчетам наблюдателей, потери подвижных соединений составили у него свыше семидесяти процентов.