Текст книги "Казахстан. Летопись трех тысячелетий"

Автор книги: Сергей Кляшторный

Соавторы: Турсун Султанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Зимнее стойбище верховного хана казахов Бурундука и Касим-султана располагалось на расстоянии примерно 15-ти дней пути от Кара-Абдала. Судя по другим местам этого же труда Ибн Рузбихана, Бурундук-хан проводил эту зиму в йурт-и кишлаке «Аб-и Сыр», располагавшемся где-то на правобережье Сыр-Дарьи.

Между тем в основном лагере Шибанидов происходило вот что. У одного влиятельного казаха из улуса Таниш-султана был индийский гулям в возрасте около четырнадцати лет. Этот гулям, страдая от жестоких побоев и притеснений своего хозяина, бежал к узбекам Шейбани-хана и сообщил им, что в их улусе распространился слух о том, что Суюнджи-Ходжа-султан совершил налет на йурт-и кишлак Джаниш-султана и, захватив добычу и пленных, возвратился к себе в область Туркестана, и что они вообще не знают о прибытии самого Шейбани-хана с войском. Разъясняя причину подобной неосведомленности казахов улуса Таниш-султана как о близости неприятеля, так и об истинном положении дел в улусе Джаниш-султана, Ибн Рузбихан пишет, что казахи располагаются в камышовых зарослях берега Сыр-Дарьи вразброс, что между их стоянками и местами зимовок иногда расстояние довольно значительное; «вследствие снегопада, льда и сильной стужи они совершенно не имеют никаких сведений и известий о положении друг друга».

Поэтому неугомонный и жестокий хан, «стряхнувшей с подола сердца пыль взаимной любви» к своим сородичам, не стал дожидаться, когда казахский султан узнает обо всем случившемся и подготовиться ко встрече с ним, а решил нанести ему внезапный удар. Появившиеся самым неожиданным образом воины Шейбани-хана действительно вызвали в улусе Таниш-султана полную растерянность и необычайное волнение. Ничто не было готово к отпору Шибанидов. Попытка же отчаянного сопротивления, предпринятая Таниш-султаном, против превосходящих сил противника оказалась безуспешной; слабый и наскоро собранный отряд казахского султана не смог оказать долгого сопротивления: многие из улусных людей пали смертью храбрых, заплатив своей жизнью за зимнюю спячку и беспечность, а Таниш-султан, в конце концов, обратился в бегство, предоставив все богатство своего улуса на милость победителям. Последние, как это было и в улусе Джаниш-султана, занялись грабежом и разбоем.

Подвергнув таким образом ряд зимних стойбищ казахов разорению и гордый своими победами над их султанами, Шейбани-хан с войском направился обратно в сторону Сыгнака, обремененный богатой и разнообразной добычей, гоня многочисленные стада отбитого у казахов скота и массу пленных обоего пола. Причем все награбленное добро победители погрузили на повозки-дома, которых вместе с их обитателями – девушками, мальчиками, гулямами и служанками – было захвачено более десяти тысяч.

По пути в Сыгнак, после совершения двух-трех перегонов, разведчики доложили, что в близлежащих зарослях камыша и кустарников проводят зиму часть казахов, которые не ведают о подходе войск хана. Сейчас же после этого Шейбани-хан послал отряды в набег; они совершили неожиданный налет на йурт-и кишлак, где проводили зиму около десяти тысяч семей-кибиток казахов, все предали грабежу и убийствам, и, отягченные награбленным добром, возвратились обратно в ставку, гоня новые стада скота и пленных обоего пола.

В результате полуторамесячного похода Шейбани-хана на места зимних стоянок казахов было захвачено столько добра и угнано столько скота, что, по словам очевидца, спустя еще несколько месяцев после похода жители Туркестанских областей, куда все награбленное было свезено и пригнано, переправляли в Мавераннахр дома-повозки и скот, отнятые у казахов.

Так закончился третий победный поход, принесший узбекскому хану славу и значительные богатства, но впереди предстоял еще четвертый и последний поход, с участием самого хана, явившийся естественным звеном общей завоевательной политики Мухаммада Шейбани-хана, а неудача, которой он завершился в кипчакских степях, была как бы предвестником будущего разгрома главы Шибанидов от основателя новоперсидского государства шаха Исмаила под Мервом.

Сведения о четвертом походе, предпринятом Шибанидами во главе с ханом в суровую зимнюю пору, мы находим в нескольких источниках. Анонимный автор «Шейбани-наме» посвящает этому походу всего несколько строк; так же коротко излагают это событие и Хондамир в своем «Хабиб ас-сийар» и ал-Гаффари в «Тарих-и джахан-ара». Наиболее подробное описание похода и поражения Мухаммад-Тимур-султана и Убайдулла-султана от казахов содержится в «Зубдат ал-асар», «Тарих-и Рашиди» и «Бахр ал-асрар».

По этим источникам поход Шибанидов во владения казахов и их поражение представляется в следующем виде.

Поход был предпринят на исходе 915 г. х., то есть в начале 1510 г. Цель его заключалась в том, чтобы избавить от угрозы владения Шейбани со стороны казахских султанов. Во главе войска находился сам Мухаммад Шейбани, но нападение на улус Касим-султана, располагавшийся в предгорьях Улуг-Тага, совершили Тимур-султан и Убайдулла-султан. По словам Махмуда б. Вали, время нападения Шибанидов на стойбище Касим-султана совпало с отправкой части людей улуса в набег в некую область [название местности написано в рукописи без диакритических знаков и мне не удалось его расшифровать – Т.С.]; места зимовки соседних казахских улусов располагались в отдаленных районах, поэтому Касим-султан, не располагая возможностью отразить нападение противника, отступил к отрогам Улуг-Тага, где и укрепился. Шибаниды захватили покинутую ставку Касим-султана и в течение нескольких дней праздновали победу, оставаясь в полном неведении о действиях противника. Тем временем Касим проведал об их беспечности и направил на разведку некоего человека по имени Мойунсиз-Хасан с отрядом, и тот близко подошел к лагерю шибанидских войск. Неожиданное появление противника и внезапное нападение вызвало в лагере султанов панику и в общей суматохе погибло множество узбекских воинов и военачальников; в числе убитых был и Канбар-мирза, который был старшим беком Шейбани-хана и которому тот отдал в суюргал Балх с относящимися к нему местностями. Вооружение всего войска Шибанидов попало в руки казахов. С разбитыми отрядами в жалком состоянии султаны присоединились к Шейбани-хану. Хан, располагавшийся со своей ставкой в местности Кок-Кашане (в окрестностях Сыгнака), тотчас же снялся с места и спешно отступил. Следом прибыло войско Касим-султана и погубило еще много именитых людей.

Словом, говорится в источнике, Шейбани-хан «потерпел крупную неудачу»; и когда он прибыл в столицу, то, будучи в полном душевном расстройстве, предпринял ряд негодных дел. Одно из них заключалось в том, что еще прежде он отобрал у Кучум-султана область Туркестан и передал ее Сайнд Ашику, а после того, как хан возвратился из похода на казахов в бедственном положении, он отобрал Бухару у Убайдулла-султана и передал тому же Сайнд Ашику, а владения Хисара отнял у Хамза-султана и Махди-султана и назначил там хакимом Убайдулла-султана. По этой причине султаны были в обиде.

У этого «неудачного» похода Шейбани-хана было еще более трагическое последствие, закончившееся спустя несколько месяцев гибелью основателя государства Шибанидов в Средней Азии. Одной из причин этой трагедии явились раздоры в семье потомков Абу-л-Хайр-хана, связанные с перераспределением уделов после поражения войска хана от Касим-султана. Очевидно, поэтому Абу-л-Гази пишет, что сын Джанибек-хана Касим воевал с Мухаммадом Шейбани-ханом и «был виновником его гибели».

«Раз уже речь зашла о Касим-хане, то если не дать о нем хотя бы краткого описания, дальнейшее повествование будет неясным» [Мирза Хайдар, В 648, л. 1536].

Сын одного из основателей Казахского ханства Джанибек-хана Касим родился около 1445 г.: – осенью 1513 г., когда на берегу р. Чу произошло свидание между ним и Чагатаидом Саид-ханом, по словам их современника Мирзы Хайдара Дуглата, «возраст Касим-хана превышал шестьдесят лет и был близок к семидесяти». Родительница его по имени Джаган-бегим приходилась родной сестрой матери Махмуд-султана, брата Шейбани-хана. Как истинный сын степей, свято чтущий освященную временем традицию подчинения старшему, Касим-султан, по примеру отца, был сначала во всем послушен и покорен Бурундук-хану, пишет Мирза Хайдар. Действительно, впервые имя Касим-султана упоминается в источниках в связи с описанием войн Шейбани-хана с казахскими владетелями еще в 80-х годах XV в., где о нем говорится как об одном «из известных султанов и славных бахадуров» Кипчака и предводителе конницы войска Бурундук-хана. Давно замечено: когда людская молва наделяет человека властью, власть сама зачастую приходит вслед. К началу XVI в. личная власть Касим-султана сильно увеличилась. Мирза Хайдар, связывающий время усиления Касим-султана со смертью его брата Адик(Атик)-султана, последовавшей вскоре после захвата Шейбани-ханом Ташкента в 1503 г., ничего не говорит о причинах, укрепивших положение сына Джанибек-хана. Эти данные мы находим в «Бахр ал-асрар» Махмуда б. Вали, который, описывая поход Шейбани-хана на Андижан в начале весны 1504 г., сообщает: «В это время Касим-хан с помощью и при поддержке мангытов завоевал господство над всей Кипчакской степью и имел возможность совершать набега и нападения на границы Ташкента и Туркестана» [Махмуд б. Вали, т. 6, ч. 3, л. 178б].

Хотя Касим-султан видел, что фактически власть в ханстве и инициатива находятся в его руках, но как дальновидный политик он был осторожен, умел терпеливо выжидать там, где, казалось бы, положение позволяет ускорить решение вопроса. В 1510 г., когда Шибаниды совершили набег на улус Касима, он, по словам Мирзы Хайдара, «еще и не принимал титул хана, хотя власть его уже была настолько велика, что никто и не думал о Бурундук-хане. Но он (Касим) не хотел находиться поблизости от Бурундук-хана, потому что, если быть вблизи и не соблюдать должного уважения, означало бы возражать хану, а повиноваться же ему душа не лежала, поэтому он и старался держаться подальше от Бурундук-хана».

Соперничество двух влиятельнейших людей ханства закончилось в конце концов победой всесильного и энергичного султана и изгнанием потерявшего свой авторитет хана. Не ранее осени 1511 г. Бурундук-хан с кучкой приближенных удалился в Мавераннахр. Верховная власть в ханстве перешла к потомкам Джанибека, первым из которых воцарился наиболее даровитый из сыновей его – Касим-султан.

У Бурундук-хана было четыре сына – Шайхим, Санджар-Джахан, Джахан-Бахти, Кимсин – и несколько дочерей. Одна из его дочерей, по имени Дадим-ханым, была замужем за будущим казахским ханом Шигай-султаном, внуком Джанибек-хана. Три другие в 90-х годах XV в. были выданы замуж за Шибанидов: одна – за Мухаммада Шейбани-хана, другая – за Султан Махмуда, брата Шейбани-хана, третья – за Тимур-султана, сына Шейбани-хана. Последняя, по имени Михр Султан-ханым, жила в Самарканде и, как видно из сохранившегося вакфного документа, являлась крупной собственницей. Вот к ней то и подался Бурундук-хан, покинутый своими поданными. О дальнейшей его судьбе нам ничего не известно; вероятно, ой и умер на чужбине.

Однако вернемся к событиям политической жизни Туркестана и Мавераннахра.

Жестокое поражение, понесенное Шибанидами, и, главное, опасения ответного вторжения казахских владетелей вынудили Шейбани-хана держать для охраны пограничных с кочевьями казахов владений боевые отряды, не покидавшие вверенные им районы даже в минуты смертельной опасности для государства. Так, Шейбани-хан, находясь в Хорасане, получил известие о выступлении основателя новоперсидского государства шаха Исмаила и тотчас же отправил гонцов в Туркестан, Ташкент, Андижан и другие области, требуя, чтобы правители областей и султаны со своими отрядами незамедлительно прибыли в Мерв для подкрепления. «Согласно приказу каждый выступил из своего икта, – пишет автор „Бахр ал-асрар“, – кроме Кучум-хана, который по причине опасности нападения Касим-хана казаха задержался в Туркестане».

Подробности гибели Мухаммада Шейбани-хана под Мервом (ноябрь 1510 г.), заманенного военной хитростью в ловушку шахом Ирана Исмаилом, и последовавший затем полный разгром войска узбекского хана кызыл-башами, переход власти в Бухаре, Самарканде и ряде туркестанских городов на некоторое время в руки Тимурида Бабура, удаление потомков Абу-л-Хайр-хана в Ясы хорошо известны.

Касим-хан не преминул воспользоваться этими обстоятельствами для укрепления своей власти в Южном Казахстане. Вскоре под власть казахского хана перешел самый южный из городов Присырдарьи Сайрам, и он предпринял попытку овладеть Ташкентом. Это произошло при следующих обстоятельствах. В 1512 г. племянник Шейбани-хана Убайдулла-султан в битве при Куль-Мелике одержал верх над Бабуром; Бабур вернулся в Кабул, оттуда затем двинулся с войском в Индию, где им было основано государство «Великих Моголов». Наместник бежавшего Бабура в Сайраме, Катта-бек, оказал сопротивление шибанидскому войску, однако, бессильный удержать город, решил передать его казахскому хану. Ранней весной 1513 г., когда Касим-хан находился на Кара-Тале (в Семиречье), к нему прибыла группа знатнейших горожан Сайрама и призвала его от имени Катта-бека вступить в город. Предложение было принято. Касим-хан, снявшись со-своей стоянки «у границ Моголистана», спешно выступил в Туркестан через Таласскую долину, а вперед послал одного из своих приближенных, которому Катта-бек и сдал Сайрам. Катта-бек убедил Касим-хана выступить против правителя Ташкента Шибанида Суюнджи-Ходжи. «Касим-хан, – пишет далее Мирза Хайдар в своем „Тарих-и Рашиди“, – с бесчисленным войском направился к Ташкенту. Суйунчик-хан укрепился в крепости Ташкента. Касим-хан, подступив к крепости Ташкента, простоял перед ней одну ночь. Потом он ушел, разграбив окрестности Ташкента и захватив с собой все, что только мог найти. Затем, подойдя к окрестностям Сайрама, он занялся подсчетом имущества и скота».

Иную версию столкновения Касим-хана и Суюнджи-Ходжа-хана приводит прошибанидский автор «Зубдат ал-асар». Касим-хан, пишет он, был властителем Дешт-и Кипчака. Он с войском казахов и мангытов совершил поход на Туркестан и Ташкент, захватил в плен несколько беззащитных людей. Когда Касим-хан подступил к Ташкенту, то Суюнджи-Ходжа-хан встретил его с войском. Произошла жестокая битва; Касим-хана свалили с коня, но в разгаре боя противники не узнали хана, и это обстоятельство спасло ему жизнь. Нукеры быстро подвели ему коня; Касим-хан повернул поводья в сторону Дешт-и Кипчака.

По рассказу Мухаммада Хайдара Дуглата, хан моголов Султан Саид, узнав о выступлении Касим-хана на Ташкент, поспешил к городу, чтобы действовать с ним вместе. Но получив у горного прохода Кендерлик, что «между вилайетом Фергана и Ташкент», весть о том, что Касим отступил, Саид-хан не решился идти один на Ташкент и повернул обратно. На исходе лета того же 1513 г. он отправился к Касим-хану на р. Чу, чтобы убедить хана казахов в необходимости нового похода на Шибанидов. Но Касим вежливо отказал.

В ходе событий, последовавших после мервской катастрофы, на месте обширного государства Шейбани-хана образовались два государства: одно в Мавераннахре, с главным городом Самаркандом, а затем Бухарой, и независимое от потомков Абу-л-Хайр-хана ханство потомков Арабшаха (тоже Шибанида) с центром вначале в Ургенче, а затем в Хиве. Верховным правителем Мавераннахра после гибели Шейбани-хана и кратковременного ханствования Суюнджи-Ходжа-султана был провозглашен престарелый Кучум-султан, сын Абу-л-Хайр-хана, не отличавшийся никакими талантами и бывший «ханом только по имени».

Весной 1514 г. Чагатаид Султан Саид-хан покинул Семиречье и с отрядом численностью примерно 5000 человек вторгся в Кашгарию. Там в борьбе с дуглатскими эмирами он одержал верх и основал в Восточном Туркестане новое государство с центром в Яркенде, получившее в исторических хрониках местных авторов название Могулийе, Мамлакат-и могулийе – Могольского государства.

Изменившаяся таким образом политическая обстановка в Средней Азии отразилась, естественно, и на положении Казахского ханства. Во втором десятилетии XVI в. Касим-хан окончательно утвердил свое господство над обширными степными пространствами казахской территории. В это время границы ханства на юге выходили на правобережье Сыр-Дарьи и включали часть городов Туркестана, на юго-востоке они охватывали предгорья и долины значительной части Семиречья, на севере и северо-востоке проходили в районе гор Улу-Тау и оз. Балхаш, доходя до отрогов Каркаралинских гор, на северо-западе достигали бассейна р. Яик.

Казахское ханство постепенно втягивалось в международные отношения того времени. Одним из первых государств, вступивших в дипломатические связи с Казахским ханством, было Московское государство в правление Великого князя Василия III (1505–1533). История Казахского ханства периода правления Касим-хана примечательна еще и тем, что именно в те годы казахи как самостоятельная этническая общность стали известны в Западной Европе: о казахах оставил свои записи австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, посетивший несколько раз Москву (в 1517 и 1526 гг.).

Что касается взаимоотношений казахских правителей и Шибанидов в последние годы правления Касим-хана, то они продолжали оставаться напряженными и далеко не мирными. Судя по источникам, основная борьба происходила вокруг Ташкента; правителю этого вилайета Суюнджи-Ходжа-хану несколько раз приходилось сражаться с казахами. Впрочем, не только ему. По сообщению Васифи, против казахов был предпринят совместный поход шибанидских султанов во главе с Кучум-ханом, который состоялся, очевидно, зимой 1516–1517 гг.

Этот объединенный поход Шибанидов в Кипчакские степи, по-видимому, последнее по времени сообщение, относящееся к периоду правления Касим-хана.

По данным поздних авторов – ал-Гаффари, Хасан-бека Румлу, Мунаджжим-баши и других, Касим-хан умер в 930 году хиджры (1523–1524 гг.). Согласно сообщению Мухамада Хайдара, современника Касим-хана, этот правитель умер в 924 г. х. (1518 г.). По сведениям автора начала XVII в. Кадырали-бека, Касим-хан скончался в г. Сарайчуке; «там и поныне находится его гробница». Последнее утверждение требует, однако, комментария. Город в долине Яика (р. Урал) Сарайчук действительно имел значение для Джучидов как второй центр и являлся местом погребения ханов из рода Джучи: там, по словам Абу-л-Гази, взошли на престол ханы Золотой Орды Джанибек, Бердибек; там похоронены золотоордынские ханы Менгу-Тимур, Токтагу, Джанибек [не путать с Джанибек-ханом – одним из основателей Казахского ханства в XV в. – Т.С.]. Однако около 1580 г. город этот был захвачен и разрушен до основания русскими казаками, причем были извлечены даже мертвецы из могил. Так что, уже когда Кадырали-бек писал свою книгу (начало XVII в.), не было ни самого города, ни гробниц Джучидов. Кадырали-бек, живя в то время со своим патроном в России, не знал или не захотел поведать об этом акте вандализма.

Известны имена двух сыновей Касим-хана – Мамаш и Хакк-Назар; оба были ханами. Одна дочь, согласно фольклорным материалам, была замужем за знатным ногайским мурзой Шайх-Мамаем. Другая его дочь (имя ее тоже не приводится) была замужем за Шибанидом Убайдулла-султаном.

Касим-хан, по отзывам современников – Бинаи, Ибн Рузбихана, Бабура, Хондамира, Мирзы Хайдара, – любил хороших лошадей, был их большим знатоком, отличался военным талантом, личной отвагой и способностью вести за собой других; на основе их высказываний создается образ человека с высокими моральными качествами, достойными подражания. Пожалуй, никогда больше ханская власть не была так прочна, как при нем, и ни один из казахских ханов не объединял под своею властью такое число людей, как Касим-хан, среди поданных которого современники называли более миллиона человек. Народное предание казахов связывает с именем Касима создание узаконений, известных как «Касым ханнын каска жолы» («Чистая дорога хана Касыма»), которые, очевидно, никогда не были записаны и до нас не дошли.

Несмотря на значительное упрочение при хане Касиме, Казахское ханство не стало, однако, централизованным государством. Это обнаружилось сразу же после его смерти, когда остро проявился сепаратизм султанов и других феодалов и начались усобицы. Отрицательные последствия усобиц на положении ханства особенно резко сказались в условиях неблагоприятной внешнеполитической обстановки. Против казахских владетелей сложился союз могольских и узбекских ханов.

Согласно Мухаммаду Хайдару, после смерти Касим-хана на престоле утвердился его сын Мамаш. События правления этого хана нам неизвестны. Мамаш-хан стал жертвой войны – слепой, неразборчивой: он умер от удушья из-за тяжести боевого доспеха в одном из сражений. По сведениям Хайдара Рази, который называет его Камаш-ханом, это случилось в 928/1522 гг.

После смерти Мамаш(Мумаш, Камаш)-хана в Казахском ханстве вновь началось «большое несогласие: султаны Дешт-и Кипчака, известные как казаки, много воевали друг с другом». В конце концов ханом был провозглашен Тахир-султан, сын Адик(Атик, Айтик)-султана, сына Джанибек-хана. Это событие имело место не позднее 930/1523-24 гг., когда Тахир уже именуется ханом.

Тахир-хан совсем не пользовался тем влиянием, что его дядя Касим. Он отличался крайней жестокостью и не обладал ни дипломатическими, ни военными талантами, о чем свидетельствуют его неоднократные военные поражения и дипломатические неудачи. Принятый ханом внешне– и внутриполитический курс губительно отозвался на ханстве и судьбе самого Тахира. Вслед за возвышением Казахского ханства в начале XVI в. наступили годы бедствий и смуты.

И без того трудное внутреннее положение в ханстве усугублялось внешнеполитической обстановкой. Во внешней политике сравнительно непродолжительного ханствования Тахира основной линией была борьба, причем отметим, борьба неудачная, с правителями мангытов и узбеков Средней Азии, и именно интересами этой борьбы диктовались и определились отношения Тахир-хана к моголам и кыргызам, в лице которых можно было найти союзников.

После Касим-хана, который поддерживал мирные отношения с мангытами, которые даже составляли часть его войска, взаимоотношения казахских владетелей с племенами и родами Ногайского улуса резко ухудшились. И хан Тахир, не имея возможности отстоять в начавшейся войне соседние с мангытами территории, перекочевал с 200-ми тысяч своих поданных, пошедших за ним, в Моголистан. В середине зимы 930/1523-24 г. Тахир прибыл в Кочкар. Хан моголов Султан Саид, ставка которого в то время находилась там, оказал ему прием, который превзошел все ожидания; сестра Тахира была выдана замуж за Абд ар-Рашид-султана, сына Саид-хана; и таким образом между казахами и моголами как бы заключен формальный союз. Однако в том же 1524 году между ними произошел разрыв, так как Тахиру удалось склонить на свою сторону часть кыргызов, которые тогда были подданный могольского хана. Казахский хан ушел «на противоположенный конец Моголистана».

Но это было лишь начало тех больших политических невзгод, которые выпали на долю Казахского ханства при первых преемниках Касим-хана. Как показывают источники, неудачными были не только войны Тахира с мангытами, но и с Шибанидами, причем и в этом случае последствием поражения явилась потеря части основных владений казахов. Так, Махмуд б. Вали, излагая события, имевшие место вскоре после смерти правителя Ташкента Шибанида Суюнджи-Ходжа-хана (ум. в июле 1525 г.), пишет следующее. «В это время Тахир-хан, сын Адик-хана, который после Касим-хана стал править над всей Кипчакской степью и некоторыми областями Моголистана, по причине грубости своего характера отвратил от себя сердца племен и воинов, был покинут начальниками войска и знатными людьми страны и обратился за помощью» к Келди-Мухаммад-султану. Сын и преемник Суюнджи-Ходжа-хана согласился оказать ему помощь, и они несколько раз обменялись послами, которые были приняты с обеих сторон со всеми почестями. «Когда известия о том, что (казахский) хан обратился за помощью к его величеству султану и о том, что тот обещал ему дружбу и заключил с ним союз, достигли ушей его недругов, их обуял великий страх», и они, выразив Тахир-хану покорность, снова собрались под его знаменем.

Когда Келди-Мухаммад узнал об упрочившемся положении и «новой удаче» хана, он послал с поздравлениями посольство в Дешт-и Кипчак. Но движимый неблагодарностью и непостоянством, пишет Махмуд б. Вали, как бы осуждая поступок казахского хана, Тахир арестовал послов Шибанида и, распахнув врата бедствия и несчастья, распустив знамя мятежа и бунта, выступил походом на владения султана. «Когда эта печальная весть распространилась в царственном лагере», то, несмотря на суровую зиму и сильные морозы, Келди-Мухаммад выступил против Тахир-хана. Через несколько дней караулы правого крыла войска султана захватили несколько воинов казахского хана, которые после пыток и истязаний сообщили: «Сегодня прошло четыре дня с тех пор, как мы покинули Тахир-хана и направляемся в свои обиталища (йуртгах), а Тахир-хан отправился в Туркестан через Карналык». Узнав направление движения хана, Келди-Мухаммад быстрым маршем прошел через Тульки-Баши и р. Айша и возле (современного города) Туркестана настиг казахского хана. Увидав издали войско Тахира, султан построил свое войско. Командование правым крылом он поручил одному из своих приближенных, а левым крылом – сыну Кучум-хана Абдаллах(Абдулла)-султану, а сам занял место в центре. Тахир-хан тоже стал готовить к бою свое войско, «большая часть которого состояла из кыргызов». После кровопролитного сражения Тахир-хан был разбит и с «некоторыми из знатных и простых людей выбрался из водоворота несчастья и пучины смерти на берег спасения и, раненный, поспешил прочь»; некоторые районы его владений перешли в руки победителей. Поручив управление ими Абдаллах-султану, Келди-Мухаммад возвратился в Ташкент.

Дата похода у автора «Бахр ал-асрар» не указывается; судя по всему, сражение между Тахир-ханом и Келди-Мухаммадом имело место в начале зимы 1525–1526 гг.

Правда, и после этого поражения Тахиру удалось склонить на свою сторону часть кыргызов и казахов и даже подчинить своему влиянию Семиречье. Но все по порядку, как это рассказывает современник и участник тех исторических событий Мухаммад Хайдар Дуглат.

Зимой 1525-26 гг. Тахир (очевидно, после своего поражения) прибыл в Моголистан и расположился лагерем недалеко от Кочкара; половина близлежащих кыргызов присоединилась к нему. Сын Саид-хана Рашид-султан, опасаясь Тахира, в середине зимы ушел с Кочкара на Ат-Баши. «Когда эта весть достигла высокого слуха» Султан Саид-хана, в конце зимы 1526 г. он сам отправился из Кашгара на Ат-Баши. Весной казахи во главе с Тахиром ушли в восточную часть Моголистана и расположились около Хасса и Кункаша. Тогда Саид-хан обратился к Мирза Хайдару, будущему автору «Тарих-и Рашиди», и сказал ему: «Иди и приведи в Моголистан мою высокопочтенную тетку Султан-Нигар-ханым [мачеху Тахир-хана – Т.С.], чтобы она была посредницей между мной и Тахир-ханом и уладила дело дружелюбно». «Я поехал в Яркенд, – пишет Мирза Хайдар, – и вывез ханым с собой в Моголистан». Саид-хан находился в Аксае. О результатах этих переговоров известий нет. Саид-хан решил наказать кыргызов и отправился против них. Скоро достигли Ак-Куяша; хан отрядил войско во главе с Рашид-султаном и Мирза Хайдаром на Арышляр, где находились кыргызы. Прибыв к месту, моголы увидели «мертвых людей и множество трупов коней» и выяснили, что несколько дней тому назад здесь произошло большое сражение и что кыргызы разбили отряд Бабачак-султана из Кусана. На дальнейшем пути моголы обнаружили около 100 000 баранов, принадлежащих кыргызам, и угнали их, вследствие чего поход у народа получил прозвание «поход за баранами» (кой-черики).

Вскоре после этих событий моголы разом покинули Юго-Восточный Казахстан и ушли в Кашгарию; Семиречье и Прииссыккулье остались в руках казахов и кыргызов.

Переход Семиречья[8]8
  Слово «Семиречье» есть калька казахского Джети-су («Семь вод»); оно не встречается в средневековой мусульманской географии и историографии. «Семь рек», давшие название местности, различными исследователями определяются различно; обычно комбинация составляется из следующих десяти названий (для удобства названия рек приводим в алфавитном порядке); Аксу, Алгуз, Баскан, Биен, Или, Каратал, Коксу. Кызал-Агач, Лепса, Саркан. По мнению Г.Н. Потанина, казахи перенесли на эту местность представление о какой-то «блаженной стране», по которой текут семь рек.


[Закрыть] в руки казахов явился началом столкновений казахских владетелей с могольскими ханами и калмаками, которые спустя несколько лет выросли в упорную и кровопролитную борьбу за обладание этим краем. К этим взаимоотношениям и перейдем, но прежде изложим вкратце политическую обстановку в ханстве в 3040-х годах XVI в.

Личная судьба хана Тахира складывалась драматично, подчас трагически: в 1526 г. брат Тахира, Абу-л-Касим-султан, был умерщвлен, а сам хан покинут большинством своего народа. Вместе с сыном (имя его не указывается) и некоторым числом казахов он опять удалился к кыргызам; в ряде случаев кыргызы оставались более верными его подданными, чем сами казахи. По Мирза Хайдару, Тахир-хан и умер среди кыргызов в бедственном положении. Это случилось не раньше 938/1531-32 гг., что явствует из сообщения, содержащегося в «Тарих-и Хайдари».

По словам автора «Тарих-и Рашиди», после смерти Тахир-хана во главе казахско-кыргызского объединения стал его брат Буйдаш(Буйлаш)-султан. Он издавна был связан с кыргызами и действовал на территории Семиречья; в его подчинении было «тысяч до тридцати человек». Из этого сообщения видно, что Буйдаш был не единственным тогда ханом казахов и что его власть распространялась лишь на часть ханства. Следует заметить, что история Казахстана 30-60-х годов XVI в. слабо отражена в источниках. Недостаток сведений об этом периоде ощущался уже на рубеже XVI–XVII вв. и, например, Кадырали-бек, автор начала XVII в., писал, что кроме Буйдаша «были в стране той и другие, мелкие ханы, которых даже имена с точностью неизвестны».

Из казахских султанов тех лет, носивших приблизительно в одно и тоже время титул хана, укажем здесь на Ахмад-хана и Тугум-хана. Тугум-хан был сыном Джадик(Йадик, Джаук)-султана, а не Адик(Атик, Айтик)-султана, как это принято писать в исторической литературе. Джадик и Атик – имена соответственно четвертого и девятого сыновей Джанибек-хана, одного из основателей Казахского ханства.

Тугум-хан, видимо, погиб в 944/1537-38 гг. в местности Чагат; вместе с ним пали 37 казахских султанов – все потомство Тугум-хана (а их звали «Тогуз сары») и его племянник Башибек-султан. Поражение казахов было настолько серьезным, что оно породило разного рода толки. Мирза Хайдар, писавший свой «Тарих-и Рашиди» в начале 40-х годов XVI в., например, утверждал, что в 930/1523-24 гг. казахов было миллион человек, а после 944/1537-38 гг. «от этого сообщества племен на земле не осталось и следа». В сочинении Махмуда б. Вали «Бахр ал-асрар», где соответствующие сведения о казахах излагаются по «Тарих-и Рашиди», эта фраза опущена. Оно и понятно. Махмуд б. Вали писал в 40-х годах XVII в.; он знал и видел, что казахи не исчезли. Мирза Хайдар Дуглат заблуждался. У каждого заблуждения своя причина. Причина заблуждения автора «Тарих-и Рашиди» легко устанавливается. Судьба Мирзы Хайдара сложилась таким образом, что в 1533 г. он вынужденно покинул родину и переселился в Кашмир, где и написал свою знаменитую историю. Так что автор «Тарих-и Рашиди» наблюдал события в Средней Азии и Казахстане после 1533 г. издали, часто пользуясь информацией из вторых и третьих рук, а подчас и просто передавал непроверенные слухи. К такому роду слухов относится и его сообщение о якобы полном исчезновении казахов после 944/1537-38 гг. Вот и вся история одного ложного мнения Мухаммада Хайдара – в целом добросовестнейшего историка, к которому автор настоящих строк душевно привязан – давно и неизменно.