Текст книги "Казахстан. Летопись трех тысячелетий"

Автор книги: Сергей Кляшторный

Соавторы: Турсун Султанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

16 мая 1222 г. Чан-чунь со своими спутниками-учениками наконец-то прибыл в ханскую ставку, находившуюся в то время в четырех днях пути от места переправы через Аму-Дарью; устроился, затем отправился на аудиенцию. Чингиз-хан пригласил его сесть и приказал слугам подать ему кушанье; потом, через переводчика, спросил его: «Святой муж! ты пришел издалека; какое у тебя есть лекарство для вечной жизни, чтобы снабдить меня им?» На вопрос хана Чан-чунь ответил: «Есть средства хранить свою жизнь, но нет лекарства бессмертия». Чингиз-хан ничем не проявил своего разочарования и только похвалил учителя за чистосердечие и прямоту. Он приказал приготовить две юрты для его помещения, на востоке от ханской. Затем три раза 20, 24 и 28 сентября 1222 г. Чингиз-хан слушал наставления Чан-чуня и приказал записать его речи. Во время всех бесед Чан-чуня с Чингиз-ханом переводчиком служил Ахай, который происходил из кара-китаев и был в то время наместником Самарканда.

Течет река времени; вот наступает осень 1224 г. Чингиз-хан возвращается в Монголию, примирившись с открывшейся ему печальной истиной, что нет средств достичь бессмертия и что единственная форма долгой жизни – старость. Ему 69 – четвертый возраст, осень жизни. Он покидает Кипчак и едет на восток, чтобы там, в глубине Азии, найти свой конец. Сыновья его возвращаются вместе со своим отцом, кроме Джучи, своенравного первенца, который остается в полюбившихся ему Кипчакских степях, чтобы заняться заботами правления.

Осень 1219 г., долина Иртыша – Чингиз-хан со всеми своими сыновьями и со своими главными силами отправляется в поход на запад. Осень 1224 г., опять долина Иртыша – Чингиз-хан возвращается домой на восток. Между этими датами сложнейший период истории народов Средней Азии и Казахстана.

Орды Чингиз-хана всесокрушающей лавиной пронеслись по степям, городам и весям. Война – всегда крайность, и как безумно жестоки бывают люди в войну. Унесены в небытие десятки тысяч жизней, покалечена судьба сотен тысяч человек, развеяны в прах плоды созидательного труда многих поколений людей, попраны святыни, поруганы святые. Сыны Кипчака и Хорезма, Мавераннахра и Хорасана потрясены; кажется, настал предел Божьему милосердию и нет больше земной будущности. Вот отзыв о тех событиях мусульманского историка Ибн ал-Асира, современника Чингиз-хана. «Если бы кто сказал, – писал он в своей знаменитой хронике „ал-Камил фи ат-тарих“, – что с тех пор, как Аллах всемогущий и всевышний создал человека, по настоящее время, мир не испытывал ничего подобного, то он был бы прав: действительно, летописи не содержат ничего сколько-нибудь сходного и подходящего. Из событий, которые они описывают, самое ужасное то, что сделал Навуходоносор с израильтянами по части избиения их и разрушения Иерусалима. Но что такое Иерусалим в сравнении с теми странами, которые опустошили эти проклятые, где каждый город вдвое больше Иерусалима! И что такое израильтяне в сравнении с теми, которых они перебили! Ведь в одном отдельно взятом городе, жителей которых они избили, было больше, чем всех израильтян. Может быть род людской не увидит ничего подобного этому событию до преставления света и исчезновения мира, за исключением разве Гога и Магога. Что касается Антихриста, то он ведь сжалится над теми, которые последовали за ним, и погубит лишь тех, которые станут сопротивляться ему; эти же (монголы) ни над кем не сжалились, а избивали женщин, мужчин, младенцев, распарывали утробы беременных и умерщвляли зародыши» [Тизенгаузен, т. 1, с. 2].

Поистине татаро-монгольское нашествие явилось величайшим военно-политическим и моральным потрясением средневековья в целом. Но настал час, и отступило зло перед добром; на огромном пространстве пожар большой войны был потушен, но угли тлели долго.

2. Улус Джучи.

Монгольские завоевания полностью изменили политическую карту региона, внесли определенные коррективы также и в этническую карту расселения племен на территории современного Казахстана. В начале XIII в. на степных просторах Северного Казахстана от Иртыша дальше на запад располагались кочевья кипчаков. Империя гурхана кара-китаев охватывала земли от области уйгуров в Восточном Туркестане до Аральского моря. В 10-е годы XIII в. часть этой территории захватил Кучлук, предводитель найманов, а северная часть Семиречья была подчинена Арслан-хану – предводителю карлуков. Страну между Таласом, Чу и озером Иссык-Куль занимали канглы. Бассейн Сыр-Дарьи с его городами-крепостями и прилегающие районы, а также Мавераннахр с примыкающими к нему округами принадлежали хорезмшаху Мухаммаду. После нашествия монголов мы видим иную картину, новые политические структуры.

Чингиз-хан, по словам Джувайни, еще при жизни выделил «особые земли, называемые йуртом», каждому из своих сыновей. В исследовательской литературе розданные Чингиз-ханом земли принято именовать уделами или улусами. Степень отдаленности уделов соответствовала при этом возрасту сыновей; оттого младший сын Тулуй получил коренной йурт Чингиз-хана – собственно Монголию, а также 101 тысячу из 129 тысяч человек монгольской регулярной армии. Обширные территории, завоеванные к западу от Монголии, были поделены между старшими сыновьями, причем каждому из них было пожаловано только по 4 тысячи человек из регулярной армии. Йурт третьего сына Чингиз-хана, Угедея, находился в пределах Эмиля и Кобака. Владения Чагатая, второго сына Чингиз-хана, простирались от Южного Алтая до Аму-Дарьи и «от области уйгуров до Самарканда и Бухары», т. е. включали Восточный Туркестан, большую часть Семиречья и Мавераннахр. По Джамалю Карши, область, составлявшая основную часть владений Чагатая, называлась Иль-Аларгу; главным городом ее был Алмалык. Летней резиденцией Чагатая была местность Куяш в долине реки Или, вблизи высоких гор Кок. Около Куяша он устроил селение Кутлук («Счастливое»). Зиму Чагатай обычно проводил также в долине р. Или, в местности Мераузик-Ила. В состав владений Чагатая и его преемников входили также области Балх и Хорасан. Удел старшего сына Чингиз-хана, Джучи, по словам Джувайни, занимал обширные земли к западу от Иртыша и от границ Каялыка (в Семиречье) и Хорезма до мест Саксин и Булгар, вплоть до тех пределов, куда доходили копыта татарских коней.

Таким образом, территория Казахстана вошла в состав трех монгольских улусов: большая часть – степные просторы севера страны и вся местность от верховьев Иртыша к оз. Ала-Куль и дальше на запад к Или и Сыр-Дарье входила в состав улуса Джучи, Южный и Юго-Восточный Казахстан – в улус Чагатая, а северо-восточные земли – в улус Угедея. Для нашей темы наибольший интерес представляет улус Джучи, поскольку именно на этой территории складывалась и развивалась собственно казахская государственность.

Все три царевича, в качестве наместников отца, осуществляли свою власть в местности, составлявшей их удел, строя дороги, возводя мосты и подавляя то и дело вспыхивающие мятежи. Уделы должны были служить для них только источником дохода и оставаться подчиненными главе империи. Но положение постепенно менялось. Обширность монгольской державы, удаленность от общеимперского центра на Орхоне вели к тому, что действительной властью была только власть на местах. Династийное начало удельной системы возбуждало у улусных Чингизидов, в распоряжении которых находилась значительная военная сила, стремление сделать свою династию полностью самостоятельной, а улус – независимым владением.

С притязанием на государство, независимое от центра империи, первым открыто выступил Джучи, что явилось причиной столкновения между отцом и сыном. Джузджани в своем «Табакат-и Насири», написанном в 1260 г., передает следующее. Джучи настолько полюбил Кипчак, что решил избавить эту страну от разорения. Мой отец, Чингиз-хан, потерял рассудок, сказал он своим приближенным, так как он губит столько земель и изводит столько народу; потому он, Джучи, хочет убить Чингиз-хана во время охоты. Чагатай, узнав об этом коварном плане, рассказал отцу, который велел тайно отравить Джучи. Иная версия столкновения между сыном и отцом приводится в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина (начало XIV в.). Чингиз-хан, пишет он, поручил Джучи покорить «северные страны, как-то: Келар, Башгирд, Урус, Черкес, Дешт-и Кипчак и другие области тех краев». Сын не исполнил поручения отца. Чингиз-хан крайне рассердился и вызвал сына в свою орду (ставку). Тот ответил, что его постигла кручина болезни и он не может отправиться в Монголию. Между тем, один монгол из племени мангыт, прибывший из западных границ империи, рассказал, что-де видел Джучи на охоте у «одной горы». «По этой причине воспламенился огонь ярости Чингиз-хана, и, вообразив, что Джучи, очевидно, взбунтовался, что он не обращает внимания на слова отца», он послал против него Чагатая и Удегея с войском, намереваясь идти вслед за ними; в это время пришло роковое известие о кончине Джучи.

Дата смерти Джучи у Рашид ад-Дина не указывается; согласно источнику XV в. «Шаджарат ал-атрак», он умер за 6 месяцев до смерти отца, т. е. в феврале 1227 г. В этом же сочинении содержится поэтический рассказ о том, как Улуг-Джирчи, который был приближенным и одним из великих эмиров двора, сообщил Чингиз-хану известие о смерти его старшего сына. Чингиз-хан в ответ Улуг-Джирчи будто бы произнес тюркский джир:

 
Кулун алган куландай кулунумдан айрылдым
Айрылышкан анкудай эр улумдан айрылдым.
 

То есть:

 
«Подобно кулану, лишившемуся своего детеныша,
я разлучен со своим детенышем,
Подобно разлетевшейся в разные стороны стае уток,
я разлучен со своим героем сыном»
 

Когда от Чингиз-хана изошли такие слова, все эмиры и нойоны, находившиеся в ставке, встали, выполнили обычай соболезнования и стали причитать. Через 6 месяцев после смерти Джучи-хана, пишет автор «Шаджарат ал-атрак», Чингиз-хан также распростился с миром.

По ранним источникам, Джучи был похоронен на Верхнем Иртыше; по преданию, приведенному автором XVI в. Хафиз-и Танышем, гробница Джучи находилась в Центральном Казахстане, в бассейне Сары-Су, близ речки Сарайлы, несколько севернее речки Терс-Кендерлик.

Джучи имел много жен и наложниц. Как об этом передают достойные доверия повествования, читаем в источнике, у него было около 40 сыновей и от них «народилось несметное количество внуков». В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина приводятся имена 14 сыновей Джучи в следующем порядке: первый сын – Орда, второй – Бату, третий – Берке, четвертый – Беркечар, пятый – Шибан, шестой – Тангут, седьмой – Бувал, восьмой – Чилаукун, девятый – Шингкур, десятый – Чимпай, одиннадцатый – Мухаммад, двенадцатый – У дур, тринадцатый – Тукай-Тимур, четырнадцатый сын – Шингкум. В «Муизз ал-ансаб» приводятся имена 18 сыновей Джучи. Вот начало этого списка: Орда, Бату, Берке, Эсен, Буре. При этом говорится, что Берке, Буре и Беркечар (десятый сын), все трое, родились от одной матери по имени Султан-хатун, а матерью Орды и Эсена была женщина из рода конграт (имя ее не приводится).

После смерти Джучи из всех его сыновей второй, Бату (Батый), был признан войсками на западе наследником отца, и этот выбор был утвержден Чингиз-ханом. Нарративные источники XIII–XIV вв. упоминают об этом лишь вскользь; некоторые подробности вопроса содержат более поздние источники. Так, у Абу-л-Гази приводятся два рассказа. Согласно первому, Чингиз-хан, услышав о смерти Джучи, крайне опечалился. По окончании траурных дней, он сказал своему младшему брату Отчигину: «Отправляйся в Дешт-и Кипчак и второго сына Джучи-хана, Бату, по прозвищу (лакаб) Саин-хан, возвели на отцовский престол». Когда Бату узнал о том, что к его орде (ставке) приближается Отчигин, выслал для встречи его своих сыновей и младших братьев, а вслед за ними и сам выехал для встречи высокого гостя. Встретились. По прошествии трех дней Отчигин, соблюдая все обычаи, посадил Бату на отцовский престол. По случаю коронации устроили большой пир (той). В это время из ставки Чингиз-хана прибыл нарочный с известием, что хан умер. Второй рассказ короткий. Когда Джучи заболел и умер, говорится в нем, Чингиз-хан был еще жив; он вызвал к себе в орду своего внука Бату, до прозвищу Саин-хан, и сказал ему: «Прими на себя власть отца и отправляйся в земли, которые хотел идти он»; когда Саин-хан собирал войско для похода, умер и Чингиз-хан.

Подробный рассказ о передаче верховной власти в Дешт-и Кипчаке Бату приводится в «Чингиз-наме», написанном в XVI в. в Хорезме Утемишем-хаджжи. Этот рассказ интересен для нашей темы во многих отношениях; приведем его с сохранением терминов и отдельных выражений автора «Чингиз-наме». Когда умер Джучи, пишет он, между двумя старшими братьями – Орда-Эдженом и Бату – произошел спор, кому из них быть главой улуса; каждый хотел уступить престол другому. Для разрешения спора о власти два сына Джучи, родившиеся от одной матери, и 17 сыновей, родившиеся от других матерей, все вместе отправились к Чингиз-хану. «Великий» дед, принимая царевичей, велел поставить три юрты (ургэ): белую юрту с золотым порогом (алтун босагалы ак ургэ) для Саин-хана (т. е. Бату), синюю юрту с серебряным порогом (кумуш босагалы кок орда) для Эджена (т. е. Орда-Эджена), серую юрту со стальным порогом (болат босагалы боз орда) для Шибана; для Тукай-Тимура он не поставил и крытой повозки (телеген).

Таким вот образом Чингиз-хан отличил Бату от остальных своих внуков, и вопрос о наследнике Джучи был решен окончательно. Его братья подчинились ему, весь народ изъявил покорность ему.

О первых десяти годах правления Бату-хана в источниках мало сведений. В 1228 г. или 1229 г. он присутствовал на всемонгольском курултае, на котором Угедей был провозглашен великим ханом. На всемонгольском курултае 1235 г., на котором было принято решение о новом походе в западные страны, он был назначен начальником объединенного монгольского войска. Разгромив в ходе кампании 1236–1242 гг. Волжскую Булгарию, русские княжества, опустошив Польшу, Венгрию, Чехию, Валахию и другие европейские области, Бату вернулся в низовья Волги, где основал новое монгольское государство, которому суждена была долгая жизнь. Для обозначения этого государства мусульманские авторы средневековья употребляли различные слова и словосочетания; вот неполный их перечень: Улус Джучи, Дешт-и Кипчак, Кипчак, Страна Берке, Дом Берке, Северное царство, Токмак, Токмакский улус, Улус Узбека, Узбекова государство, Узбекский улус. В исследовательской литературе оно известно под именем Золотой Орды. Столицей государства стал город Сарай на Нижней Волге.

В области государственного права в созданной монголами империи господствовал принцип, согласно которому империя считалась собственностью всего ханского рода, совместно владеющего ею как своей вотчиной. Эта особенность государственного управления была подмечена еще Джувайни (ум. в 1283 г.). «Хотя по видимости правление и страна вверены одному лицу, наделенному ханским достоинством, – писал он, – в действительности все потомки и дядья по отцу сообща владеют землей и общественным богатством». [Джувайни, т. 1, с. 30–31]. В соответствии с таким представлением о собственности, каждый взрослый представитель царского дома получал определенное количество родов и племен, а также территориальный удел – землю для пастбищ. Наряду с этим каждый монгольский царевич претендовал на получение определенного количества ремесленников и определенного земледельческого района из общей территории империи, доходы с которых служили для удовлетворения его двора и войска.

Обстоятельства выделения уделов Джучидам в золотоордынском государстве в ранних источниках не получили достаточно полного отражения. Сведения о выделении уделов Джучидам мы находим у Махмуда б. Вали и Абу-л-Гази, писавших в XVII в. и, по-видимому, пользовавшихся каким-то не дошедшим до нас или пока еще не обнаруженным источником.

По словам Абу-л-Гази, Бату после возвращения из похода в Восточную Европу сказал своему брату Орде, по прозванию Эджен: «В этом походе ты содействовал окончанию нашего дела, поэтому тебе отдается народ, состоящий из десяти тысяч семейств и земли в том месте, где жил отец твой» [Абу-л-Гази, т. 1, с. 181; Родословное древо, с. 159]. По Рашид ад-Дину, Орда-Эджен с войском и четырьмя братьями – Удуром, Тукай-Тимуром, Шингкумом, Сингкумом – составили левое крыло армии Джучидов, и «их до сих пор называют царевичами левого крыла». Земли между владениями самого Бату и уделом Орды-Эджена были пожалованы Шибану (Сыбану, как его называет Плано Карпини) с тем, чтобы он проводил лето к востоку от Яика, на берегах Иргиза, Ори, Илека до горы Урала, зиму – в Аракуме, Каракуме, на берегах Сыр-Дарьи и при устьях Чу-Су и Сары-Су. Под власть Шибана Бату отдал народ, состоящий из 15 тысяч семейств (эв), выделив ему из «древних родов» (байри элинден) четыре главных племени (урук): кошчи (кушчи?), найман, карлык (так), буйрак. Войско Шибана и его потомков вошло в состав правого крыла армии Улуса Джучи. По Махмуду б. Вали, Бату, особо отметив заслуги Тукай-Тимура во время «так называемого семилетнего похода», выделил «из каучинов» [т. е. из привилегированной части войска – Т.С.] минг, тархан, ушун, ойрат и передал их в подчинение брату. В качестве удела он пожаловал ему область асов (вилайет-и ас) и Мангышлак; в другом месте «Бахр ал-асрар» сообщается о том, что потомки Тукай-Тимура, «согласно воле Бату», осуществляли власть также над Хаджи-Тарханом (г. Астрахань). Войско Тукай-Тимура и его потомков вошло в состав левого крыла армии Джучидов.

Подчиняясь требованию обычая, Бату, как глава государства, пожаловал уделы и другим взрослым Джучидам. Так, путем дробления целого на части образовывались все новые и новые политические структуры. Формировались они, как мы могли видеть, по образцу целого: 1) Чингизид со своими чадами и почти державными правами; 2) определенное количество феодально зависимых людей; 3) территория.

С историей сложения улусной системы в золотоордынском государстве связано разделение его на орды, в частности на Кок-Орду (Синяя Орда) и Ак-Орду (Белая Орда). История обеих этих Орд имеет непосредственное отношение к истории Казахстана XIII–XIV вв.

3. Кок-Орда и Ак-Орда.

Вопрос о времени, обстоятельствах возникновения и географическом местонахождении Кок-Орды и Ак-Орды дискутировался на страницах научной печати многократно. Однако, до сих пор нет на этот вопрос однозначного ответа, обоснованного материалом источников. Исследователи истории Золотой Орды придерживаются единого мнения только в одном, а именно: термины Кок-Орда и Ак-Орда означали различные части Улуса Джучи. Что касается вопроса о том, какие части Улуса Джучи назывались Кок-Ордой и Ак-Ордой и когда образовались эти орды, в научной литературе существует полный разнобой. Не вступая в литературную полемику, изложим здесь сведения о Кок-Орде и Ак-Орде, содержащиеся в мусульманских источниках. Эти источники известны востоковедам, но еще недостаточно исследованы в источниковедческом аспекте и в связи с этим не полностью использованы в историографии Улуса Джучи.

Согласно Рашид ад-Дину, йурт Джучи «был в пределах Иртыша, и там была столица его государства». Абу-л-Гази утверждает, что «резиденция (тахтгах) Джучи-хана располагалась в Дешт-и Кипчаке, в местности под названием Кок-Орда» и что именно эта часть обширных владений Джучи перешла к его сыну Орде. Абу-л-Гази не называет своих источников, но его известия подтверждаются словами современника Орды, Бату и Шибана – Плано Карпини, который в 1246 г. проехал через всю территорию Улуса Джучи. По его рассказу, он со своими спутниками ехал довольно много дней по берегу «некоего моря» (речь идет здесь об озере Ала-Куль в Верховьях Иртыша). «В этой земле живет Орду, старший над Бату; мало того, он древнее всех князей татарских; там имеется также орда, или двор, его отца, в котором живет управляющая им одна из его жен» [Плано Карпини, с. 3, 218, прим. 194]. А вот что сообщает анонимный историк XV в, автор генеалогического сочинения «Муизз ал-ансаб». «Орда был старшим сыном Джучи-хана. При жизни отца и после его смерти он был почитаем и пользовался авторитетом. Однако тем не менее после Джучи царствование досталось Бату. Орда был согласен на воцарение Бату-хана. Искренняя дружба старших братьев облегчила Бату стать заместителем отца. В ярлыках, которые издавал Менгу-каан, имя Орды ставилось впереди имени Бату. Орду называют также Эдженом. Он и Эсен, оба они, родились от одной матери. У Орды было три старшие жены, все три из племени конграт; сыновей и уруг его называют Кок-Ордой» [ «Муизз ал-ансаб», л. 186].

По одним источникам, Орда был первым сыном Джучи от его старшей жены из племени конграт. Если это так, то переход коренного йурта Джучи к Орде – против обычая, «так как издревле у монголов и тюрков был такой обычай, что еще при жизни выделяют своих старших сыновей и дают им добро, скот и стадо овец, а то, что остается принадлежит младшему сыну, и его называют „одчигин“, то есть сын, который имеет отношение к огню и домашнему очагу, указывая этим, что он является основой дома, семьи» [Рашид ад-Дин, т. 2, с. 107]. В некоторых источниках (например, Бахр ал-асрар) имена первых четырех сыновей Джучи приводятся в таком порядке: Бату, Орда, Берке, Тукай-Тимур. Возможно, Орда был не первым, и не вторым сыном Джучи, а четырнадцатым. Мы не знаем достоверно, как не знали этого и мусульманские историки средневековья, ибо, когда в начале XIV в. начали составлять историю монгольской империи вообще и четырех ее улусов в частности, то, по выражению источника, не нашлось ни одного знающего человека, и потому все потомки Джучи «не выявлены и не установлены в точности». М.Г. Сафаргалиев, автор известной книги «Распад Золотой Орды», предположил, что Орда-Эджен, возможно, был самым младшим сыном Джучи, и потому йурт отца наследовал именно он. Такое допущение, конечно, возможно, но оно вызывает много возражений. Петербургский тюрколог А.П. Григорьев на основе анализа источников приходит к важному выводу, что эдженом назывался у монголов не самый младший сын в семье, а именно четвертый сын, который только и наследовал отцовский йурт.

Так или иначе, Орда-Эджен получил в удел резиденцию своего отца, Кок-Орду, располагавшуюся в верховьях Иртыша, около озера Ала-Куль. В связи с этим хочется напомнить слова из легендарного рассказа Утемиш-хаджжи о том, что Чингиз-хан при решении вопроса о наследнике Джучи приказал поставить Орда-Эджену юрту синего цвета; «кок орда», по выражению источника.

Обратимся теперь к термину Ак-Орда. После смерти Берке-хана (ум. в 1266-67 г.), пишет Абу-л-Гази, ханом сделался Менгу-Тимур-хан и занялся приведением в порядок эля и улуса. «Со старшими и младшими своими братьями он поступил таким же образом, как это сделал Бату-хан. Область (мамлакат) под названием Ак-Орда он пожаловал Бахадур-хану, сыну Шибан-хана, вилайеты Кафа и Крым передал Уран-Тимуру, который был сыном Тукай-Тимура, а сам отправился в поход на страну Булгар. По прошествии двух лет он вернулся оттуда победителем» [Абу-л-Гази, т. 1, с. 173].

Эти же известия и почти в тех же выражении, но на персидском языке, излагаются в «Бахр ал-асрар». Очевидно, оба автора пользовались одним и тем же источником информации. Посте смерти Берке, сообщает Махмуд б. Вали, ханом стал Менгу-Тимур-хан и занялся делами правления. Во всем следуя Бату, Менгу-Тимур-хан стал распределять уделы; в частности, «он вручил область (мамлакат) Ак-Орда Бахадур-хану, сыну Шибана, вилайеты Кафа и Крым вверил Узан-Тимуру, сыну Тукай-Тимур-хана, а сам отправился покорять страну Булгар. Та кампания длилась два года» [Махмуд б. Вали, т. 6, ч. 3, л. 108аб]. В другом месте «Бахр ал-асрар» об Ак-Орде сообщается следующее. Шибан-хан, сын Джучи-хана, сына Чингиз-хана, в семилетием походе при завоевании стран руссов, черкесов и булгар проявил старание и получил от брата Бату-хана в качестве вознаграждения четыре омака (племени): кошчи (кушчи?), найман, буйрак, карлук. «Когда скончался Шибан-хан, вместо отца за дело управления элем и улусом взялся Бахадур-хан. Повелев собраться родственникам, племенам и четырем каучинам, он избрал для зимовки и летовки Ак-Орду, которая также известна как Йуз-Орда, считал своим обязательным и непременным долгом подчинение и повиновение потомкам Тукай-Тимур-хана, которые были известны под именем „Хан оглы“ (букв. „ханский сын“), и в течение всей жизни не убирал негу из того круга повиновения» [Махмуд б. Вали, т. 6, ч. 3, л. 123б; т. 6, ч. 4, л. 8а]. Небезынтересно отметить, что в рукописи Джурабека, фотокопией которой мы пользовались, весь текст после слов «известна как Йуз-Орда» зачеркнут (переписчиком? владельцем?).

Самым ранним по времени написания источником, где встречается термин Ак-Орда, является, по-видимому, «Хосрау и Ширин» Кутба. Это поэтическое произведение было завершено автором в пределах Золотой Орды в промежутке 1340–1342 гг., посвящено и преподнесено им Тыныбеку, сыну золотоордынского хана Узбека (1312–1342 гг.). Во вводных главах «Хосрау и Ширин» о Тыныбеке говорится в следующих выражениях:

 
Улус эль ерклиги султаны ханы.
Ханымыз Тыныбек шах-и жуан бахт
Ким ош андын кууанур тадж у тахт.
 

То есть:

 
Он полновластен, султан и хан эля-улуса.
Наш хан Тыныбек – подающий большие надежды шах,
Он тот, кем корона и трон радуются.
 

В последующих бейтах поэт обращается к Аллаху, чтобы он дал Тыныбеку счастье и чтобы людям не был послан другой хан. Затем называется жена Тыныбека, в связи с именем которой и упоминается термин Ак-Орда. Вот эти строки:

 
Джамила Хан Мелек ал бахт орки
Ак Орда давлати ал тахт корки.
 

То есть:

 
Красавица Хан-Мелек – источник того счастья,
Ак-Орда – ее царство, она – украшение трона.
 

Из содержания приведенных бейтов ясно, что речь идет здесь о том периоде истории Улуса Джучи, когда царевич Тыныбек сделался ханом. Он правил короткое время менее одного года. Вот известия мусульманских авторов XIV в. о Тыныбеке и его обстоятельствах. Тыныбек – старший сын Узбек-хана от царицы Тайтоглы, говорится в источнике. Он «наружностью был одним из красивейших созданий Аллаха. Отец назначил его преемником царства и он пользовался у него влиянием и почетом. Но Аллах не захотел этого. По смерти отца своего, он правил короткое время, но потом был убит за постыдные дела, которые с ним приключились, и воцарился брат его Джанибек, который был лучше и превосходнее его». Так пишет Ибн Баттута, который во время своего посещения лагеря Узбек-хана в 1332 г. видел обоих братьев и даже останавливался в ставке упомянутого Джанибека [Тизенгаузен, т. 1, с. 296]. Приведем теперь сообщение ал-Ахари, автора «Тарих-и Шайх-Увайс». «В 743 г. х. /(= 6.VI.1342 – 25.V.1343) Узбек-хан умер. Преемником его сделался Динибек, у которого было два брата: Джанибек и Хызрбек. Джанибек начал восстание против своего брата Динибека, между ними произошло сражение, в котором Динибек был разбит и взят в плен. Джанибек казнил его и сел на отцовский престол, он погубил также и Хызрбека и завладел престолом царским в 743 г.» [Тизенгаузен, т. 2, с. 101]. В некоторых источниках в качестве даты смерти Узбек-хана указывается месяц шаввал 742 года хиджры /23 марта – 20 апреля 1342 г. и сообщается, что Тыныбек был убит эмирами двора по наущению своей матери. Однако эти обстоятельства не столь уж существенны для нашей темы.

В некоторых источниках вопрос о Кок-Орде и Ак-Орде излагается по-другому. В первую очередь к ним относится «Мунтахаб ат-таварих-и Муини» Муин ад-Дина Натанзи. Это персидское сочинение по всеобщей истории, написанное в Ширазе в 1413-14 г., дошло до нас в двух редакциях с посвящением в одной сыну Омар-Шейха Искандару, в другой – Шахруху. Источники «Мунтахаб ат-таварих» нам неизвестны. На основании большого количества тюркских и монгольских слов, содержащихся в тексте, было высказано предположение, что источники его были написаны на тюркском языке. Между тем, по мнению издателя сочинения Муин ад-Дина Натанзи Ж. Обена, автор «Мунтахаб ат-таварих» при изложении более поздних сообщений пользовался не книгами, а черпал свои сведения из рассказов могольских эмиров, состоявших на службе при дворе Омар-Шейха и его сына Искандара. Интересный и ценный своими сведениями по истории восточной части Улуса Джучи «Мунтахаб ат-таварих», впрочем, не всегда точен в хронологии и содержит ряд противоречивых сообщений. В числе последних находятся известия Натанзи о времени и обстоятельствах образования Ак-Орды и Кок-Орды.

Автор «Мунтахаб ат-таварих» называет царевичей левого крыла, т. е. потомков Орда-Эджена и четырех его братьев, султанами Ак-Орды, а потомков царевичей правого крыла, Шибанидов – султанами Кок-Орды и образование этих двух орд относит ко времени правления хана Токтая (1290–1312 гг.) и Ногая (убит в 1300 г.). После смерти Ногая, пишет он, Улус Джучи разделился на две части. «Одна часть, именуя себя Арм-Кан [так в тексте, но следует читать „онгкар“, т. е. „правая рука, правое крыло армии“ – Т.С.] и Кок-Орда, утвердила за собой страну Урус, Черкес, Ас, Мхши, Булар, Маджар, Авкек, Башгырд, Либкай, Хаджи-Тархан и Ак-Сарай, а другая – область Дженда, Барчкенда, Сыгнака и величала себя Сол-Кол и Ак-Орда» [Натанзи, изд., с. 68–69]. В другом месте он пишет, что после смерти Ногая «Улус Джучи разделился на две части. Те, которые относятся к левому крылу, то есть пределы Улуг-Тага, Сегиз-Ягача и Каратала до пределов Тулеса, окрестностей Дженда и Барчкенда, утвердились за потомками Ногая, и они стали называться султанами Ак-Орды; правое же крыло, к которому относится Ибир-Сибир, Рус, Либка, Укек, Маджар, Булгар, Башгырд и Сарай-Берке, назначили потомкам Токтая и их назвали султанами Кок-Орды» [Натанзи, изд., с. 81–82]. После этого в «Мунтахаб ат-таварих» следуют рассказы о «ветви султанов Кок-Орды» и о «ветви султанов Ак-Орды».

Известия об Ак-Орде, Кок-Орде и правителях этих двух орд содержатся также в сочинениях таких авторов, как ал-Гаффари, ал-Лари, Хайдар Рази, ал-Хаки, Мунаджжим-баши и др. Эти известия требуют тщательного сопоставительно-источниковедческого анализа. Здесь только отметим, что рассказы названных авторов во многом сходны с рассказами Муин ад-Дина Натанзи или даже дословно повторяют их.

Подведем итоги.

Кок-Орда: а) термин Кок-Орда в качестве официального названия применялся еще при жизни Джучи (ум. в 1227 г.) для обозначения его ставки (тахтгах), располагавшейся в верховьях Иртыша, около озера Ала-Куль; б) позже термин Кок-Орда прилагался к потомкам Орда-Эджена, сына Джучи, и их владениям, которые простирались от верховьев Иртыша дальше на запад к Или и Сыр-Дарье; в) Джучидов Кок-Орды называла «царевичами левого крыла».