Текст книги "Расовые основания промышленной цивилизации"
Автор книги: Сергей Городников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Из политической потребности в появлении национально-городских общественных отношений, в их устойчивости и совершенствовании вытекает внутренняя, глубинная потребность государствообразующего этноса переживающей буржуазную революцию страны в поиске своих древних, родоплеменных психотипических склонностей, природных тотемов, общественных символов, а так же растущий интерес к цепи древних цивилизаций, у которых была унаследована культура собственной государственности, собственного умозрения, собственной цивилизованности. Чем глубже у зарождающегося капиталистического общества историческое самосознание, как самосознание национально-государственное, самосознание наследника особой этнической родоплеменной культуры, расовых культуры и традиций, наследника особого ряда древних цивилизаций, тем отчетливее проявляется иерархическая упорядоченность и устойчивость этого общества. И тогда оказываются возможными самые широкие индивидуальные политические свободы в их истинно буржуазно-капиталистическом значении, как свободы обеспечения равенства возможностей для каждого члена общества вне зависимости от социального положения его родителей. Опыт стран, переживших буржуазные и Национальные революции, показывает, что для белой европеоидной расы, в особенности для её северной ветви, капиталистические общественные отношения складываются ради обеспечения условий самому прибыльному производству. Для русских националистов это наиважнейший вывод, позволяющий выстраивать теоретическое видение целей русской Национальной революции, её стратегии и тактики. В том числе в отношении других соседних этносов.
Для капиталистического общественного сознания чужды идеи общечеловеческого братства. Такие идеи представляются варварскими, абсолютно чуждыми капиталистической цивилизованности и демократии, свободе и равенству возможностей, порождаемой ими потребности в иерархической самоорганизации обществ, государств, культур и всего миропорядка. Национальное общественное сознание не только не отрицает войн, завоеваний, но на определенном этапе экономического развития прямо провоцирует их. Однако завоевания ему нужны не в качестве самоцели, не для обложения населения покорённых стран данью. А для установления своего капиталистического национального порядка, при котором обеспечивается максимально возможная прибыль для создаваемых национальным обществом промышленно-торговых компаний, которые оказываются нежизнеспособными, не могут усложняться и развиваться без изменения не только самого городского капиталистического общества, но и всего окружающего мира. В отличие от феодального сознания городское капиталистическое сознание не выносит замкнутости пространства, патриотического почвенничества, оно нацелено на глобальную экспансию, на освоение и преобразование девственного или созданного отсталыми народами мира под свои задачи на всей планете, а затем и вне неё.
Русская Национальная революция, то есть экономическое и политическое спасение России станет возможным, когда появится новое поколение русской молодёжи, выросшей в условиях буржуазной революции, а поэтому способной на новое мировоззрение. Странствуя по пустыне с выведенными из Египта евреями, Моисей понял, что бывшие рабы не станут создателями самостоятельного государства. По его завещанию только через сорок лет, лишь третье, рождённое и выросшее в странствиях, поколение должно было завоеватьземлю обетованную. Так же и в нынешней России бессмысленно призывать к Национальной революции, к национальному общественному мировосприятию, к расовому самосознанию старшие поколения русских. Только молодые поколения способны будут приобрести осознанное расовое и этническое умозрение и завоеватьправо стать национальным капиталистическим обществом, ведущим борьбу за свои интересы в окружающем мире, изменяющим этот мир ради собственного цивилизационного развития. И задача тех, кто понимает это, создавать соответствующее идеологическое и политическое обоснование Национальной революции, не считаясь с ожесточённым сопротивлением либералов и народных патриотов, не поддаваясь отчаянию и унынию от гнетущей неспособности подавляющего большинства русских людей на современное национальное и расовое сознание.
Глава вторая. Антагонизм промышленного и
коммерческого интересов есть основание антагонизма Север-Юг
1. Промышленное капиталистическое общество создано североевропейской ветвью белой расы
Два главных интереса движут современным городским капиталистическим обществом – коммерческий и промышленный. Потому что наибольшая прибыль на вкладываемый капитал получается либо при коммерческих сделках, либо при промышленном производстве товарной продукции. Промышленное производство имеет недавнюю историю, едва ли большую чем три-четыре века, и оно есть в чистом виде порождение северного европейского духа, северной расовой культуры, что доказывается всех ходом его становления.
Европа заселялась белой расой. Ибо только она смогла проявлять те свойства мышления и поведения, которые позволяли осваивать и обживать суровый север Евразии. Чем севернее оседал в Европе тот или иной земледельческий народ, тем существеннее зависели его борьба за существование и размножение от проявляемых им созидательных качеств, от способности непрерывно совершенствовать способы добычи средств жизнеобеспечения, от производительности личного и общинного труда. Чтобы пережить холодное зимнее время, надо было иметь отапливаемое и хранящее тепло жильё, запасы того, чем жильё можно было отапливать, тёплую одежду и склады с продовольствием для людей и для домашних животных. В Европе нельзя было получать несколько урожаев в год. В тёплые времена года приходилось проявлять высокое созидательное трудолюбие и постоянно желать найти способы повысить производительность труда, чтобы обеспечивать себя не только зимними запасами, но и позаботиться о достаточных запасах на случай неурожайных лет. Кроме налаживания общинного трудового взаимодействия и самого действенного разделения труда внутри общины, единственным условием выживания и размножения было возрастание производительности труда посредством непрерывного совершенствования орудий труда. Для изготовления и совершенствования орудий труда особо склонные к этому ремесленники выделялись из земледельческой общины, но сначала оставались внутри неё, а затем они стали перебираться в особые поселения, из которых вырастали местные города. В городах Средней и Северной полосы Европы изобретение новых орудий труда и совершенствование старых ускорилось благодаря цеховому разделению труда и цеховой специализации в ремесленном производстве, а так же вследствие особой зависимости ремесленной деятельности от обусловленного окружающей природой высокого рыночного спроса на неё. Для успешного ремесленного производства и ведения товарообменных дел требовались рациональные знания об окружающем мире и достижениях в изобретении товаров в прошлом. Так в городах западной Европы рождался интерес к познаниям древних греков в математике, технике и механике. Но этих познаний было недостаточно даже для совершенствования борьбы за существование в условиях северной части западной Европы, не говоря об обширном северо-востоке европейского континента, где природные условия были ещё сложнее, зима холоднее и продолжительнее, а общий климат был континентальным, с высокими перепадами температур. На основе собственных достижений ни сами древние греки, ни римляне так и не смогли осваивать Среднюю и Северную полосы европейского континента, а о продвижении на северо-восток и не помышляли. И горожане западноевропейских городов не только усвоили древнегреческие технические и механические знания, но оттолкнулись от них для собственного дальнейшего развития этих знаний и их применения в изобретении новых орудий труда и способов производства.
Наибольшая производительность труда в западной Европе достигалась сначала в цеховой ремесленной деятельности, а затем в мануфактурном производстве, из которого выросло промышленное производство. Промышленное производство появилось в странах средней и северной полосы Европы на исходе Средних веков, и с самого начала его развитие привело к непримиримым противоречиям с католической средневековой христианской культурой, средиземноморской по происхождению. Не случайно именно на европейском Севере началась протестантская Реформация средневекового католицизма, идейные вожди которой ставили цель изменить христианское вероучение таким образом, чтобы с помощью христианства осуществлять социологизацию городского общественного сознания; вследствие чего социологизация городского общественного сознания в протестантских странах была поднята до уровня , необходимого для развития промышленного производства.Приспособленное во времена Римской империи для обслуживания задач идеологического объединения имперского, населённого разными расами пространства на трёх континентах, христианство в его первоначальном, средиземноморском виде несло в себе южное и архаичное, сложившееся в эпохи земледельческих цивилизаций, семитизированное умозрение. Это умозрение оказалось чуждым такой социологизации городского общественного сознания, без какой промышленное производство было невозможным.
Именно протестантская Реформация обнажила и наглядно показала различия умозрений северной белой расы, с одной стороны, и южных рас – с другой.
Промышленное производство, в отличие от ремесленного, потребовало первоначальных вложений капитала, и его развитие зависело от наличия предварительно накопленного капитала. Такой капитал могла вкладывать либо накапливающая его через налоги и пошлины государственная власть, из своих государственных целей заинтересованная в становлении промышленного производства, либо его вложение было частным, вызванным стремлением частных лиц получить от такого капиталовложения прибыль. В первом случае государственная власть заботилась о выгодном для своих целей распределении продукции промышленного производства, а во втором – вкладывающий в промышленное производство свой личный или заёмный капитал предприниматель должен был продумывать способы сбыта изделий производства, как рыночного товара, прикидывая его оптовый спрос у купцов, владельцев коммерческого капитала. Так складывался как государственный промышленный капитализм, так и частный промышленный капитализм, который развивался на основе обусловленного рыночным спросом и предложением промышленного интереса, то есть заинтересованности частных лиц в получении капиталистической прибыли посредством промышленного производства. Исторически промышленный капитализм зародился в Англии и как частный капитализм, то есть развивающийся на основании промышленного интереса, непосредственно взаимодействующего с коммерческим интересом. И именно в Англии появился промышленный капитал, как самостоятельный, обслуживающий промышленный интерес. Его владельцы через фондовые биржи стали бороться с владельцами коммерческого капитала за привлечение дополнительных средств для развития промышленного производства.
Изначально коммерческий и промышленный интересы не вышагивали дружелюбно, рука об руку, помогая один другому. Наоборот. Успехи развития современного городского капиталистического общества обусловлены их непрерывно растущим глубинным антагонизмом, обоюдной внешне прикрытой ненавистью, ни на день не ослабевающей борьбой, стремлением каждого покорить, поработить другой, заставить служить собственному видению мира и идейных ценностей. Они как сиамские близнецы не могут существовать один без другого, но ведут идеологическую, политическую борьбу всегда и везде, с самого зарождения промышленного интереса и, как следствие, с самого зарождения современного городского капиталистического общества.
Из-за того, что коммерческая деятельность в западной Европе после гибели Римской империи в значительной мере осуществлялась евреями, и в руках евреев шло основное накопление коммерческого капитала, евреи оказались главными выразителями коммерческого интереса в западноевропейских странах. Имея большие частные капиталы, они, однако, показали крайне низкую заинтересованность во вложении их в промышленное производство. Больше того, нетрудно подметить скрытую или явную враждебность евреев к промышленному интересу, которая проходит устойчиво через всю историю любого европейского государства. Как раз жившие в Европе евреи наиболее наглядно и убедительно подтверждали необходимость особых расовых склонностей к развитию промышленного производства, к проявлению социальной культуры городского поведения, на которой держится промышленный интерес. Поскольку с ростом промышленного производства и вызванного этим расширением рыночного товарообмена нарастала непримиримая борьба между промышленным интересом и коммерческим интересом, в том числе проникая в политику, подчиняя себе политику переживших буржуазные революции стран, постольку в Европе росло осознание превращения этой борьбы в расовую, имеющую расовую подоплёку. К началу двадцатого века развитие промышленного капитализма привело к вовлечению населения всех уголков планеты в единый мировой рынок. С этого времени борьба между промышленным интересом и коммерческим интересом преобразовалась в глобальную, после чего предельно ожесточилась. Ожесточение борьбы коммерческого и промышленного интересов стало причиной того, что противостояние белой европейской расы и еврейской расы отразилось в идеологических концепциях, которые подготовили перерастание этого противостояния во всеохватное политическое столкновение. Наиболее ярко и выразительно оно проявилось в немецкой Национальной революции, когда режим диктатуры коммерческого интереса Веймарской республики, открыто опиравшийся на евреев, на их мировые силы, был свергнут национал-социалистами, решительно защищавшими интересы промышленного капитализма Германии.
Но еврейская торгово-спекулятивная, финансово-ростовщическая традиция мировосприятия, оказавшая большое диалектическое влияние на становление современной европейской промышленной цивилизации, была лишь одним из проявлений традиций мировосприятия других южных народов и рас. В отличие от интереса к промышленному производству, интерес к коммерческим сделкам, интерес торгашеский, имеет древнейшую историю. Он глубоко укоренился в сознании южных рас и народов со времён древних южных цивилизаций, пропитал собою всё их умозрение, в значительной мере определяя мотивацию их поступков и устремлений, их политическое поведение и отношение к социальным институтам, к другим народам и государствам. И это обстоятельство создаёт между ними и белой расой непреодолимое противоречие, которое рано или поздно проявится, как мировое противостояние.
2. Борьба между выразителями промышленного интереса и выразителями коммерческого интереса за идеологическую и политическую власть
В Европе Средних веков не было никаких иных идеологий, кроме тех, что возникали на основе христианского мировоззрения. Господствующей была идеология церкви, борющейся за феодальные сословно-общественные отношения, за подчинение городских прав собственности, прав собственности третьего мещанского или, выражаясь западноевропейскими понятиями, буржуазного, бюргерского сословия правам собственности феодалов, то есть за подчинение городских отношений собственности земледельческим. В восточной Европе это была идеология греко-православной церкви, а в западной Европе – католической. Свои права собственности, свои интересы собственности третье сословие пыталось отстаивать посредством еретических идеологий, пересмотром отдельных догм церковного вероучения. Еретические идеологии либо отражали интересы только городских представителей третьего сословия и были мещанскими, буржуазными, либо защищали интересы всего третьего сословия, и горожан и крестьян, а так же примыкающих к ним мелкопоместных дворян. Расовая тема в них затрагивалась лишь постольку, поскольку она была представлена в Новом Завете, то есть в конфликте между «плохим» еврейским народом и «хорошими» евреями, поверившими в Христа, который призывал рассматривать своё учение, как общечеловеческое.
С началом Крестовых походов в западной Европе происходил быстрый подъём городского ремесленного хозяйства и морской торговли. В побережных областях Северной Италии и южной Франции некоторые города оказались на пересечении разнообразных торговых путей, и в них стал накапливаться торгово-посреднический и ссудный капитал. Влияние представителей торговых и капиталистических интересов в этих городах непрерывно возрастало, они скупали основную городскую собственность и стремились подчинить своим интересам остальные слои горожан. Им противостояли ремесленники, которых было большинство, но у которых не было таких денежных средств, как у купцов и ростовщиков. Добиваясь независимости от власти феодалов, города переходили на путь самоуправления, становления собственной власти. При этом в городах разворачивалась борьба за цели власти, за ключевые должности во власти между сторонниками коммерческого интереса и ремесленными социальными слоями. Для успешного ведения такой борьбы каждой из противоборствующих сторон потребовалось идеологическое обоснование, превращающее эту борьбу в организованную, целенаправленную, то есть в политическую борьбу, – и оно стало появляться.
С ростом средиземноморской и прибрежной европейской торговли в главных торговых городах приморских стран зародились представления о правах человека, которые привели к возникновению идейного течения гуманизма позднего средневековья. Гуманисты позднего средневековья отталкивались от космополитических идеалов античного средиземноморского гуманизма, какими те были во времена торгового процветания Римской империи и одновременно упадка в ней общественного и государственного сознания римлян. Сторонники коммерческого интереса в торговых республиках Северной Италии в эпоху итальянского Возрождения подхватили идеалы прав человека и гуманизма, и на основе данных идеалов возникли первые концепции политического либерализма. Растущее влияние коммерческих интересов и либерального гуманизма вызвало распад социальной этики и морали правящих феодальных классов католических стран, что несло прямые угрозы жизненным интересам ремесленников, крестьян и мелких дворян. Следствием стала протестантская Реформация, которая рядом богословов превращалась в идеологию защиты политических интересов этих социальных слоёв. И тогда же появился первый светский идеал полного политического господства производственных общественных интересов над либеральными коммерческими интересами, который был представлен, как идеал коммунистического общества в книге Т. Мора «Утопия». То, что ни один известный гуманист того времени не признал протестантскую Реформацию, само по себе говорит о принципиально разных имущественных интересах, которые защищались этими течениями идейной борьбы.
Протестантская Реформация послужила толчком к рождению и становлению промышленного производства, которое породило особый вид капитала, способного непрерывно увеличиваться при рыночных товарно-денежных отношениях. Если до появления промышленного производства мировая история знала только спекулятивно-коммерческий капитал, коммерческий капитализм, космополитический, противообщественный по своей сути. То с появлением промышленного производства возник промышленный капитализм, развитие которого непосредственно обусловливалось развитием и углублением общественно-государственных отношений. Он породил промышленный интерес, и этот интерес начал превращаться в главный, в самый влиятельный интерес из всех производственных интересов. Он оказывался единственным способным противостоять коммерческому интересу при расширении рыночных свобод, и при растущих рыночных свободах именно вокруг промышленного интереса и на его основе стали складываться идейные и политические течения, противостоящие либеральным идейным и политическим течениям в борьбе за политическую власть.
Подъём расового самосознания в Европе обозначился с началом протестантской Реформации, а затем следовал за ростом противоречий между теми, кто добывал средства жизнеобеспечения за счёт развития промышленного производства, с одной стороны, и представителями коммерческого капитализма – с другой. Это объяснялось тем, что развитие рыночных производственных отношений становилось невозможным без развития общественного сознания, без обращения к расовым Архетипам родоплеменных отношений, без их возбуждения посредством идеологии.
Промышленный интерес в капиталистическом обществе не может всесторонне развиваться без противоборства с коммерческим интересом. Это противоборство наглядно обнажается вначале буржуазных революций, когда именно представители коммерческого интереса идут в авангарде борьбы за господство капиталистических отношений, обеспечивают первые решительные победы революции над феодализмом, над пережитками феодализма. Однако, оказавшись у главных рычагов власти нарождающегося буржуазно-капиталистического государства, установив свою диктатуру, наиболее богатые представители коммерческого интереса из движителей политических реформ превращаются в их противников. Накопив спекулятивно-коммерческие капиталы и захватив собственность прежнего феодально-бюрократического господствующего класса, они стремятся остановитьдальнейшее развитие буржуазной революции. Их главные побуждения обуславливаются опасениями за сохранность своих капиталов и собственности, и они жаждут укрепить свои позиции во власти, установить действенный политический и финансовый контроль над промышленным производством, над промышленным капиталом переживающей буржуазную революцию страны, пока связанные с промышленным интересом силы еще слабы и неопытны в рыночных отношениях. Чтобы продолжить продвижение по пути становления капиталистической рыночной экономики, необходимым оказывается свержение диктатуры коммерческого интереса и осуществление диктатуры промышленного интереса. Авторитарная по своей сути, диктатура промышленного интереса устанавливается после Национальной революции, и её главной целью является создание политических, правовых, социальных, культурных отношений, обеспечивающих условия наибольшего благоприятствования ускоренному развитию промышленного капитализма. Осуществление политики ускоренного развития промышленного капитализма неизбежно приводит к тому, что она ведёт к успеху только при становлении городских национальных общественных отношений государствообразующего этноса, городского национального общества, как расово сознающего себя общества.
Именно поэтому на определенном этапе развития каждого европейского государства, когда политические силы, выражающие интересы промышленного производства, несмотря на отчаянное, ничем не гнушающееся противоборство коммерческого интереса, утверждались у власти в результате Национальной революции, они устанавливали диктатуру исконно северных расовых воззрений на мир. Тех воззрений, которые живут в генетической памяти северной ветви белой расы со времён родоплеменного язычества и способствуют социологизации общественных отношений. Чем в большей мере в том или ином европейском государстве экономическая жизнь, внутриполитическая устойчивость зависели от развития промышленности, тем радикальнее в этом государстве протекала Национальная революция, тем радикальнее были осуществлявшие её националистические режимы. Одной из отличительных черт политики режимов национальной воли было изгнание еврейства и вообще южных рас из своей страны, и в первую очередь из экономики, из средств массовой информации, из финансовых институтов, из политики, из государственной службы. И не столько потому, что они были инородцами, сколько по причине их чужеродности промышленным интересам и неизменной склонности к коммерческим интересам. Иначе говоря, националистическими режимами диктатуры промышленного интереса проводилась политика изгнания духа коммерческого Юга из правящего класса капиталистического общества, из экономических отношений, из государственной политики ради полного политического господства духа промышленного созидания в условиях рыночного капитализма.
Да, без коммерческого интереса не может развиваться и интерес промышленный. Но логика независящих от людей причинно-следственных событий каждой Национальной революции в Европе подталкивала политические силы её осуществления к следующим выводам. Белый расовый северянин никогда не сможет стать по-настоящему преданным коммерческому интересу, всегда в подсознании будет признавать приоритет промышленного производства над коммерческой спекуляцией, всегда будет агентом Севера в среде представителей мировых коммерческих интересов. Точно так же как евреи, и вообще южане, являются агентами коммерческого интереса, который есть подлинный их инстинкт, их необоримая страсть, – агентами коммерческого интереса в среде северных обществ, живущих промышленными капиталистическими интересами.
После Великой французской революции в Европе набирали влияние светские идеалы общественных и государственных отношений, неуклонно вытесняя протестантские идеалы. И идеалы живущего промышленным интересом общества развивались на основе представлений о рационально организуемом обществе обеспеченной социальной справедливости для всех его граждан. Такие идеалы способствовали появлению рациональных социалистических учений и политических идеологий. Наиболее пригодным учением для создания политических идеологий явил себя политэкономический марксизм.
Основоположник научной политэкономии К. Маркс видел, что промышленный и коммерческий интересы являются основными движителями современного ему капиталистического общества и государства. Но Маркс не понял, что движут капиталистическим обществом и государством не сами по себе эти два интереса, но их непримиримая диалектическая борьба, глухая взаимная политическая ненависть их сторонников, которая собственно и создает капиталистическое государство, его внутреннюю и внешнюю политику, его конституцию, его идеологические и силовые учреждения. Маркс теоретически подменил главнуюпричину развития капитализма, то есть антагонистическую борьбу промышленного и коммерческого интереса, вторичнойпричиной, вызывавшей развитие именно современного ему индустриального промышленного капитализма, антагонистической борьбой классов промышленных капиталистов и наёмных пролетариев, объявив эту вторичную причину единственной. Таким образом, возникшие на основе марксизма социалистические и коммунистические идеологии не давали возможности видеть и понимать подлинного политического врага промышленного капитала как такового – коммерческий интерес, коммерческий капитал, а потому не могли организовать сознательную борьбу с создающими его силами, препятствовать усилению их мировых политических позиций, цинично космополитических и мондиальных. Что и стало основной причиной идеологической беспомощности коммунизма при борьбе с либерализмом, в конечном итоге, на наших глазах изнутри разрушившей советскую систему государственной власти.
В ХIХ веке мировой коммерческий капитал, частным проявлением которого является банковский капитал, в основном контролировался кругами живущих в разных странах евреев. И вольно или невольно марксизм и политический коммунизм, уводя массы от политической борьбы именно с коммерческим интересом как таковым, служили интересам этого еврейства. Ибо евреи по своему неискоренимому умозрению, по своей духовной культуре, по своим архаическим взглядам на мир являлись и являются чисто южной, к тому же торгашеской семитской расой, которая волей исторических судеб первой увидела и осознала зарождение в Европе рационального противника Юга, его торгашеского, коммерческого мировоззрения, – промышленный интерес! Искренние попытки еврейских диаспор ассимилироваться с северным, европеоидным промышленным интересом везде, так или иначе, проваливались. Расовая природа устойчиво, словно древний рок, толкала подавляющее большинство евреев в коммерцию, в лагерь торгово-спекулятивного, финансово-ростовщического интереса, делала их политическим авангардом, идейным организатором этого интереса, и одновременно агентурой в лагере ненавистного противника – представителей интереса промышленного.
И в переживающей буржуазную революцию России предстоит осознать это после такого разграбления страны именно евреями и южными расами, которое поставит её на грань экономического и исторического краха. Уже коммунистическая система советского государства позволила русским убедиться в непримиримости, изначальной непримиримости торгашеских склонностей южных этносов и рас, их принципиального отличия от склонностей северных рас, нацеленных на промышленное производство, созидание. А сейчас, при нынешней диктатуре коммерческого космополитизма это стало совершенно очевидным, на каждом шагу подтверждается самой жизнью. Как раз инородцы южного происхождения являются главными опорами режима, именно ими создаются основные коммерческие капиталы, именно их бессознательная страсть к торгашеству и ростовщичеству движет политикой исполнительной власти, придавая ей воинственно космополитический характер. Спасти страну позволит только произведённая вследствие русской Национальной революции политическая чистка от расово чуждых промышленному интересу южан. Поэтому Национальная революция в России приближается, она объективно неотвратима, она грядёт, независимо от того, пугает это кого-то или нет.
Противоборство по направлению Север-Юг имеет природное происхождение, оно возникло не сейчас, не после крушения коммунистических режимов в Восточной Европе, оно порождено самой сутью движущих противоречий в буржуазно-капиталистических обществах современного мира и будет существовать до тех пор, пока будут иметь место и демократия, и рыночная экономика. Крах советского и иных коммунистических режимов лишь позволил проявиться движущим противоречиям капитализма столь явно, что это противоборство, особенно в России, становится политически очевидным. Именно коммерческий интерес в своем антагонизме к промышленному интересу превратил это противоборство в глобальное. А само это противоборство в современном виде возникло с зарождением промышленного производства, промышленного интереса, как интереса северного расового Архетипа, и всё время набирает силу. Внешне оно наглядно проявляется при изменяющихся целях мировой политики, что приводит к военно-политическим потрясениям исторического характера.
