355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Городников » Расовые основания промышленной цивилизации » Текст книги (страница 1)
Расовые основания промышленной цивилизации
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 21:20

Текст книги "Расовые основания промышленной цивилизации"


Автор книги: Сергей Городников


Жанры:

   

Политика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И СЕВЕРНЫЙ РАСИЗМ




Глава первая. Потребность в общественных отношениях при равенстве возможностей – причины национальной революции


1. Национальная революция есть социальная революция на определённой ступени общественного развития государствообразующего этноса

Нынешний режим власти в России со дня на день показывает вопиющую неспособность разговаривать с населением страны как с обществом, не видит в нём общества. Он не ставит цели развивать общественное сознание или найти взаимопонимание с какими-либо социальными слоями, то есть со слоями населения, участвующими в общественных отношениях, и в первую очередь с русской молодежью, от позиции которой в конечном счете и будет зависеть оправдание или осуждение революционных буржуазных преобразований в стране, порожденных или вызванных ими огромных жертв и унижений. Неспособность власть предержащих либерального режима диктатуры коммерческого интереса отождествлять себя с каким-либо обществом или социальным слоем с течением времени становится очевидной как раз для русской молодёжи. Русская молодежь все определённее критически и с неприязнью относится к нынешнему режиму власти, что доказывается, с одной стороны, её полным равнодушием к созданным для поддержки режима политическим партиям и всевозможным организациям либерального толка, а с другой – ростом её участия в оппозиционных патриотических и национал-патриотических движениях. Да иначе и быть не может. Режим, правящие круги которого погрязли во лжи и лицемерии ради защиты противообщественных, асоциальныхинтересов хищной и беспринципной стаи ставших в одночасье богатыми воров-миллиардеров: частных собственников крупного торгово-спекулятивного и финансово-ростовщического капитала и тесно связанных с ними, не скрывающих своего цинизма высокопоставленных бюрократов, – такой режим не в состоянии найти взаимопонимание с молодёжью. Режим, правящие силы которого не смогли породить ни одной крупной политической задачи, идеи, ни одного намёка на национальный идеал, превратили политику в шлюху без ума, без чести и порядочности, морали и ответственности, – такой режим не может затронуть умы и сердца молодёжи, дать ей смысл жизни на десятилетия вперёд. А потому он не имеет преемственности, обречен на агонию, фактически уже начал смердеть трупным разложением.

К чему он влечёт Россию?

Когда вся бывшая советская госсобственность будет окончательно расхищена и наибольшей частью превращена в частную собственность узкого слоя асоциальных спекулянтов и бюрократов, тогда наступит всеохватный упадок производственной этики, морали, культуры социальной ответственности, вследствие чего производственная деятельность перестанет развиваться, будет неуклонно сворачиваться. После чего Россия превратится в сырьевой придаток промышленно развитого Запада и быстро развивающегося Востока. Всю политику станут направлять интересы олигархических кругов, которые только и будут действительно управлять страной ради непрерывного наращивания эксплуатации её населения, ресурсов и того, что было создано при советском режиме. Вопрос тогда встанет о спасении базовых отраслей экономики, энергетики, на которых держится не только жилищная, транспортная, энергетическая инфраструктура, но и сама целостность страны. Борьба за цели политики власти резко усилится. Она обостриться до предела в тот переломный момент, когда самые прогрессивные силы страны станут стягиваться под знамена русской национал-демократии, которая потребует продолжения и углубления буржуазной революции, перерастания ее в революцию Национальную. Ибо лишь на знамёнах русской национал-демократии будут ясные требования не только подавить все силы, поддерживающие спекулятивный коммерческий интерес, но и установить национальную диктатуру промышленного интереса ради спасения русской государственности от исторического тупика, от конца русской истории. И лучшая часть молодёжи не может не увлечься тем, что исторически прогрессивно, служит общественным задачам осуществления мобилизационного подъёма самого передового производства посредством непрерывного развития производительности труда и привлечение в производство последних достижений науки и изобретательского творчества. Ибо так они станут соучаствовать в историческом переходе России от средневековой традиции экстенсивного развитияк созиданию новой традиции интенсивного развития, только и позволяющей решать задачи резкого улучшения уровня жизни всех участников производства, как в городах, так и в селе. Самые здоровые силы среди молодёжи обязательно обратятся к идеям Национальной революции, дающим великое целеполагание нескольким поколениям, несущим в себе благородный призыв свергнуть нынешний режим и его асоциальный правящий класс, чтобы затем превращать Россию в передовую научно-промышленную созидательную сверхдержаву.

Провалы режимов диктатуры коммерческого интереса в экономике и политике есть неизменная закономерность, они происходили всегда и везде в конкретно-исторических условиях протекания буржуазной революции в той или иной стране. Ныне такая закономерность доказывается происходящим в России. Размах неизбежной русской Национальной революции, ее собственные цели и задачи, как стратегические, так и тактические, будут жестко обусловлены тем, какие изменения должны быть проведены в политических отношениях для преодоления экономического развала, для спасения от упадка основных отраслей экономики, то есть промышленности, энергетики, транспортной инфраструктуры. Эти изменения будут тем успешнее, их воздействие будет тем существеннее на экономику, чем основательнее будет разработано теоретическое обоснование и подготовлено идеологическое обеспечение Национальной революции. Чтобы наилучшим образом использовать обстоятельства приближающегося глубокого кризиса доверия к режиму диктатуры коммерческого интереса, чтобы своевременно перехватить политическую инициативу у ныне господствующего класса коммерческих спекулянтов и либеральных бюрократов, не допустить с их стороны серьёзного сопротивления, отечественной революционной национал-демократии надо в первую очередь добиться полной теоретической и идеологической победы. В том числе разобраться с двумя взаимосвязанными проблемами. Во-первых, какой человек, какое общество необходимы для восстановления товарного производства в условиях интеграции в мировой рынок, в котором происходит переход самых развитых стран к постиндустриальной информационно-технологической экономике. Во-вторых, на каких внутренних побуждениях молодежи, в особенности самой деятельной и даровитой части ее, нужно выстраивать культурную, идеологическую политику, чтобы раскрепостить эти побуждения при осуществлении задачи создания национального общества, в наибольшей мере соответствующего самодовлеющим требованиям постиндустриального производства и непрерывно повышающего совокупную производительность труда.

К этим проблемам, как проблемам пока в большей мере теоретическим, невозможно подступиться без учета мирового опыта, без обобщения этого опыта. А чтобы обобщение имело смысл и приводило к практическим выводам, надо первоначально ответить на вопросы: какие современные нам крупные промышленные державы показывают самый высокий уровень научно-технологического промышленного развития; на каких исторических предпосылках и событиях возникли их общества, как проходили у них Национальные революции. Однако, не забывая при этом, что нельзя в одну реку войти дважды, и ни в коей мере не уподобляться генералам, которые готовятся к прошлой войне. Следует прочно стоять на диалектическом мировосприятии, на одном из его ключевых положений – развитие мира и его явлений, а так же их познание происходит от простого к сложному. То есть, каждая следующая по историческому времени Национальная революция оказывается более сложной, чем была любая предыдущая, поэтому нельзя прошлый опыт использовать, как руководство к действию, ничего из этого не получится. Чтобы опереться на прошлый опыт, необходимо подняться над ним, то есть разобраться, в чём были его достижения, а в чём оказались его ошибки.

Самые устойчивые и производительные национальные экономики нашего времени – японская и германская. Именно их становление после Второй мировой войны должно быть примером при выработке социально-экономической политики режима диктатуры промышленного интереса в России. Экономика США при всем ее внешнем блеске исторически не имеет перспективы развития на основе совершенствования производительных сил. Её колоссальный организм уже шатается на глиняных ногах, которым можно уподобить теряющие мировую конкурентоспособность базовые отрасли производства. Эти отрасли переживают упадок вследствие морального разложения англосаксонского ядра американского населения, теряющего способность формировать американскую созидательную нацию. Соединённые Штаты на наших глазах все более очевидно превращаются в мировую этническую и расовую помойку, не способную на совершенствование производственных отношений, развитие которых перестало быть смыслом бытия этой страны. Общенациональные производственные отношения в США распадаются на производственные отношение отдельных групп населения. А присутствие во всех уровнях власти выражающих интересы производства национальных сил постоянно уменьшается, они вытесняются из политики связанными с коммерческими интересами либералами, влияние которых на массовые настроения американцев неуклонно возрастает, так как доходы американцев от участия в организации мировой торговли и финансовой спекуляции сейчас выше, чем от производственной деятельности.

Нетрудно заметить, что успехи Японии и Германии в экономическом развитии определяются высоким уровнем социальной культуры городского общественного сознания в этих странах, высоким порядком в городских общественных и производственных отношениях. Эти страны служат наглядным подтверждением, что без высокой социальной культуры общественно-производственных отношений невозможна прибыльная работа даже современной передовой промышленности. Но в постиндустриальном завтра понадобится ещё более высокая социальная культура трудовых связей множества горожан. Для успешного рыночного развития производства конкретной страны необходимыми станут, как предприимчивость её правящего и управленческого слоя, так и наивысшая культура сознательной подчинённости всего населения единой цели общественного развития, создающая условия для максимально мыслимого равенства возможностей проявлять свои способности каждым представителем общественных отношений.

Социальная культура общественно-производственных отношений не может быть одинаковой в разных государствах, в разных обществах. В каждой стране она есть следствие исторического пути развития конкретного государствообразующего этноса, пережившего целые эпохи изменений своего образа жизни, своего общественного бытия. На состояние общественно-производственных отношений конкретного этноса оказывают воздействие, как прошедшие времена эволюционных изменений, когда происходило постепенное накопление опыта социального взаимодействия в условиях определённых отношений собственности, так и эпохи революционных потрясений, когда происходил прорыв к новому качеству социального поведения участников передовых производственных отношений, изменялись отношения собственности и сам характер общественного сознания.

Нынешний кризис производства в России принимает столь всеохватный характер, что выйти из него можно только революционным изменением социальной культуры производственных отношений русского этноса, которое должно привести его к совершенно новым, национальнымобщественным отношениям. И как раз заложенная в национальные общественные отношения социальная культура общественно-производственных отношений определит дальнейшую судьбу России. Иначе говоря, будущее России станет зависеть от того, какой будет направляемая субъективной политической волей социальная революция в объективной русской Национальной революции.

Пример самой производительной страны современного мира, Японии, казалось бы, показывает, что наилучшим образом высокой культуре социальных связей должна отвечать национальная, подвергающаяся политическому усовершенствованию монархия. Ибо конституционная монархия с наименьшими потрясениями способна перенести в национальные общественные отношения сложившуюся ко времени монархического абсолютизма многовековую культуру взаимодействия государствообразующего этноса, его привычку к сословной иерархии и уважение к объединяющим людей в самодовлеющее общественное сознание народным символам и традициям. Однако в обстоятельствах борьбы городских интересов собственности с феодальными земельными интересами собственности, представители правящих кругов отживающего монархического абсолютизма почти всегда оказываются неспособным признать равенство возможностей для всех членов общества, необходимость уничтожения своих особых, освящённых прошлым привилегий de facto. Религиозное сознание, на которое опираются монархические силы, тоже нетерпимо к свободомыслию и к свободе выбора, по своей внутренней сути не слишком жалует предприимчивость, потому что та порождает свободомыслие. И оно часто склонно подменять городские отношения разных социальных слоёв, которые возникают вследствие политической необходимости, то есть постоянно изменяется в текущих обстоятельствах, малоподвижной и косной земледельческой традицией организации народного общества, освящаемой культом Абсолютного, Неизменного Авторитета.

По этим причинам монархия задаёт пределы разумному, основанному на научном постижении миропорядка совершенствованию социальной культуры общественного сознания горожан, препятствует быстрому изменению существа общественно-производственных отношений тогда, когда происходит качественное изменение производительных сил. В истории каждого пережившего буржуазные революции государства монархия была не в состоянии возглавить эти, по своей сути, социальныереволюции. Такую же неспособность японская монархия показала в недавнем прошлом, так как современная конституция Японии, позволившая ей стать великой экономической державой, была следствием поражения Японии во Второй мировой войне, навязана американскими оккупационными силами. То есть, монархическая Япония может на определённой ступени развития оказаться неспособной совершить решительные преобразования, которых потребуют исторические обстоятельства, и тогда она потеряет способность углублять совершенствование постиндустриального производства и поддерживать высокую степень непрерывного обновления этого производства.

В России, в отличие от Японии, помимо создания конкурентоспособного на мировых рынках и максимально прибыльного капиталистического производства стоит сверхзадача ускоренного освоения огромных и малозаселённых территорий. Её нельзя решить без решительного перехода на наукоёмкое промышленное производство, делающее личный труд очень производительным, а расселение нации по территории всё более равномерным, – а это может обеспечить только предельная рационализация экономической, политической и общественной жизни при высочайшем равенстве возможностей каждым членом общества выбирать место приложения своих способностей. Только при научно обоснованной рационализации экономических и социально-политических отношений рост промышленного производства будет достигаться постоянным и беспрепятственным совершенствованием социальной культуры общественно-производственных отношений самыми передовыми социальными слоями, выстраивающими власть в соответствии со своими интересами. Иначе говоря, будущие русские национальные общественные отношения должны выстраиваются таким образом, чтобы все члены общества обслуживали политику продвижения интересов собственности, наиболее выгодную для развития производства, для его прибыльности и конкурентоспособности на мировых рынках. Поэтому использование монархического устройства государственных отношений в России невозможно и не имеет смысла.

Национально-республиканская форма общественного самоуправления в обстоятельствах чрезмерной зависимости политической устойчивости от темпов промышленного развития оказалась в своё время в США, а сейчас оказывается в России более подходящей, чем конституционная монархия, только она позволяет довести представления о национальном общественном самосознании и равенстве возможностей членов национального общества до мыслимого предела. Все проявляющиеся сейчас в России попытки либеральных кругов господствующего режима и всяческих патриотов воспрепятствовать республиканскому национализму, повернуть страну к имперскому, православному конституционному монархизму или подменяющему его чиновно-полицейскому авторитаризму обречены на то, чтобы рано или поздно потерпеть неудачу. Именно русской национал-демократии предстоит доказать, что в условиях падения ведущего значения США в промышленном цивилизационном развитии, республиканский национализм всё же имеет преимущества перед монархией в развитии постиндустриального научно-технологического производства. Но для этого республиканский национализм должен сознательно опереться на расовое мировосприятие, которое подразумевается традиционной монархией и является подлинной причиной превращения послевоенной Японии в промышленную сверхдержаву.



2. Буржуазная революция вызывает рост этнического и расового самосознания

Россия с 1989 года переживает вторую буржуазно-демократическую революцию в своей истории, и на этот раз успешную. Именно поэтому в предыдущей главке можно было делать выводы о приближении начала русской Национальной революции, – она становится возможной вследствие того обстоятельства, что вскоре можно будет говорить о завершении процесса воплощения в действительность объективных задач текущей буржуазно-демократической революции.

Буржуазные революции начинаются призывами к свободе, равенству прав и братству всех людей. Однако в действительности они происходят только ради политического утверждения равенства возможностей делать личный выбор каждым человеком, что необходимо для создания условий переходу от экстенсивного производства к интенсивному производству, как в городской промышленности, так и в сельском земледелии. Ибо такой переход означает «включение» ранее незадействованных личностных свойств и способностей каждого человека, обеспечение широкого поля деятельности для всех талантливых, изобретательных, предприимчивых, и никаким эволюционным образом он не осуществим. Буржуазная революция совершается в определённой стране тогда, когда в этой стране непрерывно углубляется кризис экономики, построенной на экстенсивных способах хозяйствования, на утверждаемых феодальной бюрократией правовых отношениях, при которых узаконены привилегии для тех немногих, кто осуществляет регламентирование образа жизни у подавляющего большинства населения.При исчерпании средств для поддержания феодально-бюрократических экстенсивных способов хозяйствования недовольство старыми правовыми отношениями вызревает не только в низах, – и даже не столько в низах, – но и во влиятельных кругах верхов, стремящихся добиться безраздельных прав на государственную собственность, чтобы безнадзорно, открыто пользоваться ею по своему усмотрению. Только в превращении значительной части государственной собственности в свою частную собственность такие круги видят единственный способ преодоления кризиса, а так же увеличения своих доходов.

К примеру, английскую буржуазную революцию начали именно представители привилегированных пресвитерианских верхов, которые захватили руководство долгимпарламентом и, используя парламент, стали добиваться от короля уничтожения идеологического и правового феодально-бюрократического абсолютизма, в том числе в вопросах собственности, но добиваться этого только для себя, для выразителей крупных имущественных интересов. Они желали не революции, а только реформ, уступок королевской власти своим требованиям. Однако им не удалось удержать настроения недовольства хозяйственным положением дел в стране среди низов, и произошёл революционный подъём горожан против королевской власти как таковой, который пресвитерианцы невольно, не имея к тому намерений, вызвали. В России во время Перестройки Горбачёва происходило то же самое. Советская коммунистическая система власти и управления страной сложилась в виде коренного усовершенствования феодально-бюрократического абсолютизма царского самодержавия. И часть деятелей привилегированных верхов советской бюрократической номенклатуры, движимых интересами стать независимыми и полноправными частными собственниками государственных предприятий, возглавили массовое недовольство экономическим застоем 70-х годов, который был вызван исчерпанием экстенсивных способов хозяйствования, направили его на уничтожение идеологического и правового абсолютизма коммунистической системы управления советской империей. Им всего-то хотелось осуществить изменение отношений собственности реформированием их сверху. Однако в непримиримой борьбе с противниками таких реформ они поневоле стали искать поддержки в слоях городского населения, в первую очередь среди гуманитарной интеллигенции, и в конечном итоге подтолкнули низы на взрыв революционного неприятия привилегированного положения всей партийно-хозяйственной номенклатуры, на котором была построена советская власть. Революция началась с того, что Верховный Совет СССР созыва 1989 года должен был по замыслам реформаторов от высокопоставленной номенклатуры стать народным, состоящим из народных представителей, и от имени советского народа узаконить крупную частную собственность на средства производства. Иначе говоря, частью высокопоставленных деятелей привилегированной номенклатуры Верховный Совет СССР созыва 1989 года был превращён в народно-представительный парламент. Но в этом парламенте самыми идеологически убеждёнными и организованными оказались те представители горожан, которые отличались либеральным буржуазным мировоззрением, и они требовали революционного низвержения коммунистического государственного строя и постепенно перехватили политическую инициативу у номенклатуры.

Либеральные призывы к свободе, равенству прав и братству помогают ожесточённой политической борьбе со старыми правовыми отношениями и огосударствленными отношениями собственности, с учреждениями, осуществляющими регламентирование всех сторон жизни населения страны и хозяйственной деятельности в интересах феодально-бюрократического абсолютизма, будь то монархического абсолютизма или же партократического. Однако свобода и права человека, когда в обстоятельствах начала буржуазной революции они больше не сдерживаются старыми социальными связями, старой общественной этикой, старой моралью, толкают разобщённых ими индивидуумов на сиюминутное удовлетворение своих потребительских побуждений. В массах людей пробуждаются эгоизм, всевозможные страсти, приобретается опыт предприимчивости и изворотливости мышления для их удовлетворения, который разрушает старые отношения собственности, а с ними и старые правовые отношения. Это приводит везде и всегда к анархии и вседозволенности, к бандитизму и безнаказанности за преступления, к коррупции и циничному политиканству, ведёт к вырождению государственного и общественного сознания.

Всего за несколько лет протекания буржуазной революции в среде сонливой народной массы просыпается деятельный и хищный эгоизм миллионов. Однако этот эгоизм миллионов, в конечном счете, разрушает всякое уважение к государственной власти и общественной иерархии, а потому приводит страну к кризису идеи государственной власти и общественного порядка, социальной культуры труда и производственных отношений, без чего немыслимо никакое производство. В результате упадка производительных сил уровень жизни повышается лишь у небольшой прослойки спекулянтов и казнокрадов, беспощадных ростовщиков и грабителей, продажных ничтожеств от политики, у кучки бюрократов нового режима либеральной власти, политически слабой и не способной обосновать саму себя. У остальных слоев населения уровень жизни неуклонно падает; но главное – у них исчезает надежда на улучшение существования, вера в завтрашний день, ибо все чувствуют, без порядка и без защищающей интересы производства государственной власти никакое развитие производства невозможно. После возбуждения от самых радужных надежд, которое обеспечивает победу буржуазной революции, в этих слоях нарастает тревожная политическая апатия, вызванная недоверием к новому режиму, всё очевиднее подчиняющемуся растущим требованиям новых собственников, главным образом владельцев спекулятивного коммерческого капитала, в который неуклонно превращается и награбленная собственность.

В умах и сердцам большинства возникает и болезненно укореняется вопрос: как вернуть общественную культуру иерархии и при этом сохранить личностную предприимчивость и инициативу, равенство возможностей и политические свободы для обеспечения такого равенства, без чего ни государство, ни общество не только не могут далее развиваться, но не имеют возможности выжить? Мировой опыт показывает однозначно, никому еще этого не удавалось иначе, чем через Национальную революцию, через пробуждение в средних слоях горожан государствообразующего этноса революционно-национального патриотизма, революционно-национального идеализма. Буржуазная революция после завершения разрушения старого строя должна перерасти в Национальную революцию государствообразующего этноса, которая только и способна создавать новый общественный и государственный строй жизни! Почему? Потому что добровольно признаваемая массами людей общественная и политическая иерархия, обуславливающая государственные отношения, возникает единственно вследствие общих у этих масс людей этнических бессознательных побуждений, имеющих родоплеменное происхождение.

При широких личных свободах и возможностях каждым человеком движут во многом природно-психологические наклонности, бессознательная мотивация поведения. Ибо поведение человека на 90% определяется бессознательными побуждениями. А наиважнейшей частью бессознательных побуждений у биологически здоровых людей оказываются побуждения, порождаемые общественным бессознательным умозрением, каким оно складывалось и укоренялось в генетической памяти еще в догосударственные времена родоплеменных общественных отношений. Тогда рождались этносы, росло сложнейшее влияние на бессознательное выстраивание общественной иерархии этнических языческих символов, фетишей окружающей природы, глубоких расовых традиций мировосприятия. Тогда естественным отбором каждому члену этнического сообщества от рождения задавался набор определённых общественных ролей, Архетипов его социального поведения, его социальной психики и способностей эмоционального ответа на окружающие воздействия.

После раскрепощения у каждого человека широких возможностей для личного выбора своей социальной роли, национальное общественное сознание складывается, как необходимое на завершающей ступени буржуазной революции для выхода из тупика политического и экономического распада в стране. И по многим своим особенностям оно оказывается новым витком диалектической спирали развития социального взаимодействия генетически способных к общественному сознанию людей. Поворот к нему начинается после Национальной революции и несет в себе отрицание народно-феодальных общественных отношений для частичного восстановления общественно-политических отношений языческих этнических республик или демократий Древнего Мира Европы. При этом происходит замена монотеистической общечеловеческой этики и морали на свойственную именно языческому миру этническую двойную этику и мораль. В известном смысле, если языческая этническая демократия с её ярко выраженной двойной этикой и моралью, особенно в отношении варваров, была тезой, а удельно-крепостнический феодализм явился ее антитезой. То представительная национально-городская капиталистическая демократия стала происходящим на новом витке развития общественной организации европейского цивилизованного человечества синтезом,с одной стороны, народно-феодальной формации сословно-государственных отношений, а с другой стороны, и главным образом, языческой этнической демократии.

Поскольку языческие общественные отношения были ярко расово и этнически обусловлены, постольку в условиях капиталистических рыночных свобод вновь возрождаются этнически и расово обусловленные общественные отношения и нормы поведения. Так, склонности семитских племен к торговому посредничеству подталкивали появление живших торговлей колониальных империй, – наиболее знаменитой из которых был Карфаген. Эти склонности сильно отличались от расовых склонностей северной ветви белой расы, среди которой преобладал культ мужества, чести, доблести и славы, культ созиданияи производственного разделения труда, что способствовало становлению сильного государственного общественного сознания, необходимого для устойчивости производственных отношений и их развития. И те же расовые склонности опять отчётливо проявляются в современном мире становления единого мирового рынка товарообмена и разделения труда.

Однако и внутри рас были различные видения общественно-государственных отношений, вытекающие из различия условий зарождения и развития этнических Архетипов. К примеру, римское республиканское самоуправление существенно отличалось от афинской древнегреческой демократии, да и сами древнегреческие полисы-государства показывают самые разные традиции политической организации общественных отношений. Поэтому и капиталистические общественные отношения несут на себе отпечаток этого древнего расового и этнического многообразия иерархических форм самоорганизации, на которые накладывается опыт исторического, духовного развития каждого государства, внутри которого возникают капиталистические отношения собственности и соответствующие им общественные отношения.

Главное отличие современного рыночного капиталистического общественного сознания от языческого вытекает из различий экономического основания, на котором они выстраиваются. Рабовладельческие общества развивались на земледельческих интересах, на хозяйственной деятельности, зависящей от земледельческого производства. Поэтому их мировосприятие было почвенническим, патриотическим и субконтинентальным, и расовое мышление было ограниченным теми представлениями о расах, которые складывались на субконтинентальном пространстве. А капиталистические общества возникли на основаниях мануфактурного и промышленного производства, то есть на основаниях городских видов хозяйственной деятельности, в которых стал возможен непрерывный рост производительности труда. Для развития мануфактурного и промышленного производства потребовался выход на мировые рынки сбыта товарной продукции, понадобилась мировая торговля, мировое мировосприятие и рост научных знаний, систематизирующих мировые явления. Это мировосприятие теряло непосредственную связь с почвенническим патриотизмом по мере уменьшения значения отечественного сельскохозяйственного производства для роста капиталов, и его расовая составляющая становилась научной, способствуя углублению националистического расизма капиталистического общественного сознания. Чтобы не раствориться среди других рас, племён и народов на мировых рынках, не растерять духовную, культурную, политическую связь с метрополией, капиталистическое общественное сознание должно было стать предельно этническим, предельно национальным, предельно расовым. Что и подтверждается историческим развитием человечества после буржуазных революций в Нидерландах и в Англии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю