Текст книги "Тень Уробороса. Эпоха лицедеев"

Автор книги: Сергей Гомонов

Соавторы: Василий Шахов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Я не знаю, можем ли мы влиять. Создатели устройства – безусловно, могли. Этот секрет пока не разгадан. Мы с полковником предполагаем только одно: в данном случае трансдематериализатор перебрасывает «пассажира» в горы Тибета. Куда и попал мистер Бакстер.

– Естествоиспытатель, так его… – фыркнул Луис и налил себе еще кофе.

– Но как это возможно? То есть тело, целостное и вполне материальное, вдруг перебрасывается на немыслимое расстояние? Как?

– Я начал со стихотворения, Кейт. Я неспроста начал с него. Видите ли, я был там, куда вышвырнуло Бакстера. Два года назад. Мне удалось попасть к далай-ламе – я очень искал той встречи. И кое-что прояснилось. Иными словами, паззлы начинают складываться. Я тоже не легковерен, но услышанное не дало мне просто отмахнуться. За всем этим кроется истина. Я привез от далай-ламы легенду об Оритане, о котором вам уже рассказал ваш муж.

– Ничего он мне не рассказывал.

– О чем знал – рассказал. Большего, увы, не знает и тот монах. И никто не знает. Мы разрозненны. У каждой народности – по паззлу. Заговори мы, земляне, вдруг на одном языке – и сложится фундамент-картинка, а из него потянется в небо новая Вавилонская башня. Но, судя по всему, никогда мы уже не заговорим на одном языке… – Кристиан снова опустил глаза. – Достаточно выглянуть в окно…

Луис решил наконец перейти к конкретике:

– При входе в резонанс с пока нам не известными энергиями тело рассыпается на атомы.

Я покосилась на Харриса:

– Нереально. Что происходит с личностью? С сознанием?

– Сознание окунается в мир причины, – вздохнул Кристи, а Луис снова откинулся на диванный валик. – Вот с этого я и начал. Во «внутренний мир», во внутреннюю вселенную. В один из атомов, из которого состоит материальное тело здесь, на Земле, в этом мире. В мире следствия. Ненадолго – ровно настолько, чтобы переброситься… И выныривает уже на месте, по завершении переброски, а тело опять едино.

– Значит, я могу увидеть мир, который… ой-ёй!.. Увидеть мир, который в миллиарды триллионов раз меньше нашего?

– Более… вернее, менее того: увидеть мир, который в миллиарды триллионов раз меньше самой маленькой вашей частички.

– Я сплю, – сообщила я, удрученно понимая, что мы всё-таки сошли с ума.

Чейфер и Харрис с пониманием смотрели на меня. По их взглядам я догадалась, что вначале, только-только узнав обо всем этом, они думали точно так же. Таково свойство человеческой психики.

Значит… надо принять это на веру? Ну, если нет возможности это проверить? Бр-р-р!

Я беспомощно схватилась за голову.

– Знаете, Кейт, – прибавил Харрис, – сейчас было что-то, похожее на дежа-вю. Только что мне показалось, будто бы однажды я уже рассказывал вам о трансдематериализаторе, а вы точно так же не могли поверить в него. Но это странное дежа-вю, если вообще можно так выразиться… Это… А, ладно… – он махнул рукой.

– Что?

– Ладно, говорю. Это не объяснишь. Когда я лезу на ту территорию, то получаю укол. Вот сюда, – он коснулся средним пальцем своего виска. – Как предостережение…

Луис кивнул:

– Я – тоже…

Мне пришлось закусить губу и промолчать, чтобы не выдать своей растерянности. Уже с полчаса меня терзала мучительная боль в виске, коловоротом высверливающая мой несчастный мозг.

7. Авария на Бруклинском мосту

Что может означать все, рассказанное мне мужчинами сегодня утром?

Моя машинка наконец-то вынырнула из тоннеля и затесалась на проезжую часть Бруклинского моста. Сеть перекрещенных тросов быстро замелькала надо мной.

Внизу медленно текла грязно-серая Восточная река. Из-под опор моста выволокла свою неуклюжую тушу огромная баржа, двигаясь в сторону Гудзона и нисколько не торопясь.

На другом берегу раскинулся Манхэттен. Туда я и возвращалась после рабочего дня. Домой. Из скромного, чуть ли не провинциального Бруклина – в хищно оскалившийся небоскребами Манхэттен. Сейчас его расцветили лучи закатного солнца, и он казался веселее. Тяжело мне было привыкнуть к нему после Буэнос-Айреса…

«А сколько слонов обычно требуется увидеть тебе, чтобы убедиться в прочности чего-либо?» – вспомнились мне слова мужа, стоило мне увидеть надвигающиеся готически-стрельчатые пилоны моста.

Теперь, облитый закатом, гранит облицовки действительно казался розовым, словно летнее солнце перед сном смахнуло пыль со старых башен.

Я неспроста вспомнила слова Луиса. По городской легенде, в этот мост, построенный отцом и сыном Реблингами без малого двести лет назад, не верил никто. Люди боялись ходить по нему и легко ударялись в панику, стоило какому-нибудь шутнику крикнуть, будто тросы вот-вот оборвутся. И тогда один владелец цирков пригнал к мосту двенадцать слонов. Посмотреть на это зрелище собралось немало зевак. Слоны спокойно перешли с одного берега на другой, и постройка, естественно, даже не шелохнулась.

Так сколько слонов потребуется мне, чтобы поверить в их с Кристианом теорию о портале в египетской пирамиде? Думаю, куда больше дюжины…

Ветер швырнул в лобовое стекло пустой бумажный пакет. Я выругалась на тему чистоплотности нью-йоркцев и смахнула пакет «дворниками». Последнее, что мне довелось увидеть, это вынырнувший слева полицейский авто, на крыше которого безумной балериной вращалась «мигалка».

Моя машина со всего разгона врубилась в угол гранитного пилона…[9]9
  Теория Маркова-Фридмана, позволяющая одни и те же объекты рассматривать и как элементарные частицы, и как макросистемы, получила развитие в трудах академика М.А.Маркова. Объекты, таящие или содержащие себе вселенные, назвали в честь А.А.Фридмана (который также занимался этим вопросом) фридмонами. Возможность существования этих объектов вытекает из общей теории относительности.


[Закрыть]

НЕ В ТАКТ (4 часть)

1. Парадоксы

– Мэм!

Я открыл глаза. В грудь и в живот мне давила огромная, заполненная воздухом страховочная подушка. Да что у меня – судьба, что ли, такая попадать в бесконечные передряги?! То самолеты, то гидрокатера, то автомобили… Как я в детстве не помер-то?!

Пытаясь выбраться, я забарахтался в кресле. На меня тревожно смотрели двое мужчин в странной форменной одежде. Я заметил, что машина, в которой меня угораздило находиться, стоит впечатанная в каменную стену. Повреждения вроде незначительны. Наверное, скорость была небольшой.

При попытке вспомнить, как все это случилось, я обнаружил в памяти большую черную дырищу.

Глядя на то, как я трясу головой, ковыряясь в опустошенной памяти, мужчины в форме быстро заговорили, убеждая меня в чем-то. Язык был непонятен мне, но несколько знакомых слов в их речах проскользнуло. По крайней мере, смысл я уловил: меня просили сохранять спокойствие до приезда «эмбулэнс».

Ч-черт! А с какой это стати они обращаются ко мне – «мэм»? Эликсир метаморфозы? Да я всего лишь раз воспользовался его услугами, когда перевоплощался в жену. И когда бы это я успел?

Так! Капитан Калиостро! Три вдоха, три выдоха – успокоиться! Отлично. Что было в последний раз? Ну, что ты помнишь до этой черной дыры?

«Бруклинские развалины», – подобострастно подсказала мне память.

Хорошо. Что еще?

«Элинор. Вы с Фанни и «Черными эльфами» пытались догнать этого парня».

Прекрасно. Верю. Но здесь-то я как очутился?!

«А фиг его знает!» – беззаботно откликнулась память и заткнулась.

Потрясающий ответ.

А в женщину-то когда я успел… В общем, понятно. Ни черта не понятно…

Как тут сдувать эту дурацкую подушку? На ощупь я все-таки нашел нужную кнопку на панели. При этом, разумеется, успев задействовать кучу всяких необычных механизмов: по лобовому стеклу зашоркали две изогнутые палки – их движения походили на качание метронома (стеклоочистители?); в салоне заиграла музыка, заглохший двигатель заурчал, а из междукреселья выехала пепельница…

С тихим шипением подушка уменьшилась, и я выскочил из машины, оттолкнув дверцей мужчин.

Легкие едва не взорвались, и я зашелся в кашле. O my god! Чем они здесь дышат? Что это за вонючее местечко, в конце концов?!

Ну точно: я женщина. Ч-черт! Когда успел?

Не обращая внимания на тараторящих служителей порядка (теперь стало понятно, что это полицейские из дорожной службы), я огляделся. И что-то смутно знакомое было в окружающем меня пейза…

O my god! Бруклинские развалины, Элинор, «эльфы»… Мост, которого не существовало уже тысячу лет, находился теперь под моими ногами. Я взглянул налево. Какие там развалины? Большой город. Можно даже сказать – цветущий. Если бы не эта химическая вонь…

– Это Бруклин? – я ткнул пальцем в сторону громадного здания из красного кирпича.

Спросил я немного, но, видимо, ребятам мой язык тоже показался странным. Меня попросили предъявить документы. Ч-черт, еще бы знать, где они у меня находятся и как выглядят, документы эти.

Я начал подозревать невозможное.

Документы обнаружились в дамской сумочке, свалившейся при ударе на латексный коврик под правым креслом. Кажется, шрифт, которым были выбиты слова на пластиковом удостоверении личности, был латинским. И за то спасибо. Рассмотреть документы я не успел – этим занялись полисмены.

– Миссис Чейфер! – один тут же взял под козырек и быстро добавил какую-то фразу, смысл которой я не смог уловить.

Кажется, предложение касалось машины, на которой я врезался в башню моста… Причем несуществующего моста… Круто! Интересно, а если сейчас махнуть рукой и сказать волшебное слово – «please» – наваждение исчезнет? Разве может быть этот жуткий город Нью-Йорком? Моим Нью-Йорком?

Я упал за руль и попробовал завестись еще раз. Слава Великому Конструктору, мне это снова удалось! Автомобиль подался назад. Бампер и крыло помяло не слишком сильно. Куда больше меня беспокоило то, как же я буду управлять этой странной тачкой. Здесь столько всякой начинки, как будто это какая-то древняя маши…

Не может быть! Я рехнулся, если думаю об этом! Но иного объяснения у меня нет.

Кое-как выяснив отношения (на пальцах!) с полисменами, я забрал документы и медленно поехал в сторону Манхэттена. Если я туда направлялся до аварии, значит, мне туда и надо. Куда – туда? Судя по виду этого самого Манхэттена, искать там мой дом бессмысленно.

Это что – параллельная реальность, в которой не случилось Завершающей? Элинор успел крикнуть что-то вроде «Так нельзя». Из-за какой-то своей поломки ТДМ забросил меня в мир причины? Или просто – в параллельный мир? Альтернативка? Моя внутренняя вселенная, где я почему-то задержался (или вообще застрял навсегда?). Как это объяснить? Куда мне ехать?

Я потер пальцами подбородок и вздрогнул, не ощутив привычного покалывания щетинок. Невольно бросив взгляд в перекошенное зеркало заднего вида, отпрянул. Нет, не потому что моя новая внешность была отталкивающей. Даже наоборот – красотка, каких поискать. Хотя в упор не помню, как ею стал. Но лицо, прическа… какие-то старомодные. Я не помню ни одной женщины, которая выглядела бы подобным образом, разве только в фильмах Наследия…

Так, всё! Хватит мучиться! Вероятно, у меня и правда сотрясение, если я не додумался сразу решить свою проблему, расшифровав письмена на удостоверении личности.

Выехав с моста, я остановился в первом же удобном месте у обочины. Несколько секунд наблюдал за прохожими. Точнее, смотрел на их одежду, прически. Н-да…

Судя по удостоверению, зовут меня Кейт Чейфер. Надо же – однофамилица одного известного ученого, чьим именем назван хьюстонский институт генной инженерии. Того самого Квентина Чейфера, на основе трудов которого был создан ген аннигиляции. Но это уже история.

Еще какое-то время ушло на расшифровку адреса. Осталось лишь найти нужную улицу и нужный дом. Ну, поехали!

Интересно, что я скажу своим домашним, если таковые у меня имеются? «Добрый день! Я больше не Кейт Чейфер. Я – Риккардо Калиостро, капитан нью-йоркского спецотдела. Как? Что за спецотдел? О, это в параллельной реальности!» Меня будут лечить. Долго и безуспешно.

Я вытащил из сумки устройство, которое при очень большой фантазии можно было бы счесть ретранслятором. Минуты две у меня ушло на то, чтобы разобраться с управлением. Примитив не примитив, но тоже не так-то легко сразу понять логику тех, кто конструировал данный прибор…

Ага, Луис Чейфер. Возможно, муж этой дамы. Или отец. Или, в конце концов, сын.

Номер какое-то время не отвечал. Я уже хотел отключить связь, но тут Чейфер очнулся, и в окошечке я увидел лицо черноглазого брюнета средних лет:

– Кто вы? – спросил он, причем на том языке, который был мне понятен.

– Судя по документам, я миссис Луис Чейфер. А зовут меня Кейт.

– Ну приехали! Наконец хоть кто-то говорит понятно! – обрадовано воскликнул он с очень знакомыми интонациями. – А то я думала, что весь мир свихнулся!

– Дума…ла?! – осенило меня. – Фанни?!

– Откуда вы меня знаете? – насторожился Луис Чейфер. – Вы можете объяснить, что происходит, миссис Чейфер?

– Я не миссис Чейфер, Фаина. Я Дик.

Изображение в окошечке кувыркнулось, и я услыхал стук. Потом все поплыло, и перед глазами снова сфокусировалось лицо брюнета:

– Карди? Черт возьми! Где мы? Что произошло?

– Не знаю. Приезжай домой, там решим.

– А где у нас дом?

Я надиктовал ей (ему) адрес.

– Меня никто не понимает, Карди! И я никого не понимаю. Все говорят на каком-то чудовищном английском и пялятся на меня, стоит мне заговорить. Я и на кванторлингве пробовала – еще хуже. Сейчас прячусь в сортире.

– Просто поймай такси и покажи роботу адрес.

– Хоп! Так и сделаю.

Так, судя по возрасту этого брюнета, он муж моей Кейт. Значит, при перевоплощении мы с Фанни снова оказались супругами. Уже легче.

Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? Да никаких! Чертовщина, да и только.

Несколько минут спустя Фанни перезвонила:

– Карди, ты представляешь: тут таксисты – не роботы! А биологические люди!

– Какая разница?

– Да такая! Еле уговорила этого. Трое до него, услышав мою речь, в ужасе уезжали, бурча что-то про террористов. Я похожа на террориста?

– Да! Особенно когда много болтаешь. Смотри, чтобы и этот тебя не высадил.

– Этот не высадит!

В окошечке возникла физиономия темнокожего парня, лоб которого был перетянут красной косынкой, а поверх этого сооружения прыгали длинные косицы. Парень явно приплясывал под речитатив ритмичной, но немелодичной песни и жевал жвачку. Увидев меня, он охотно осклабился, и его пасть, утыканная громадными лошадиными зубами, заполнила почти все видеополе.

Да, такой не высадит…

– Смотри там у меня, веселая мисс! – пригрозил я.

– Сам понял, что сказал? – уточнила Фанни.

– Ах, ну да!

Мы нервно засмеялись.

– Карди, у меня параллельный вызов. Я переключусь.

– Валяй.

Через минуту:

– Это… там Элинор. Я дала ему тот же адрес.

Возле нужного дома мы оказались почти одновременно. К виду здешних машин я уже привык. Все три наших тачки походили друг на друга и на все остальные в этом городе.

Я уставился на Элинора. Мы с Фанни изменились до неузнаваемости, а вот он был почти прежним. Только старше того себя лет на десять – пятнадцать. Волосы короткие, форменный мундир. В остальном – фаустянин Зил Элинор.

– Зил, я Дик, – предупредил я.

Он слегка улыбнулся:

– Я уже понял.

– Ты что-нибудь можешь объяснить?

– Пока нет.

– Я тоже, – подтвердила Фанни-Луис.

Было непривычно смотреть на нее снизу вверх. Она была выше даже Элинора. Ненамного, но…

Мы вошли в дом: мой сенсорный ключ подошел к замку.

Нам навстречу вылетела белая собака. Судя по ее глазам, шутить она не любила. Я машинально выскочил вперед и прикрыл Фаину.

Собака прыгнула на меня, но очень уж аккуратно. Даже не толкнула, не то что теткин ньюф Блэйзи. Просто поставила лапы мне на живот и приветливо облизнулась. Похоже, это моя собака. Уже легче.

– Ма… ма… ма… – спрыгивая со ступеньки на ступеньку обеими ногами сразу, к нам приближался маленький ребенок.

Это был второй или третий младенец, которого я видел в реале.

– Квентин! – послышался старческий голос сверху, и к первому слову добавилась тирада других, совершенно нам не понятных.

Однако имя «Квентин» заставило меня оглянуться на Фанни и Элинора. Фанни-Луис удивленно пожала плечами, в то время как малыш уже дотопал до нас и обнял меня за ноги.

Постукивая костылем, сверху спустился дедок с бородкой и лысой макушкой. Увидев нашу компанию, он сказал что-то приветственное. Мы замялись и ограничились вежливыми, но немыми кивками.

– Пошли куда-нибудь в тихое место! – шепнул я жене. Жене?! Круто звучит в применении к высокорослому парняге с военной выправкой…

Отстранив от себя мальчишку Квентина, я помчал наверх. Фанни с не меньшей опаской обогнула малыша и устремилась за мной.

Ребенок разочарованно заорал нам вслед. Фанни ускорила шаг, а внутри меня что-то шевельнулось. Но не могу же я возиться с ним! Я не умею, в конце концов! С ним нужно разговаривать, переодевать эти, как их там…

– Кейт?! – в голосе стоящего возле меня старика прозвучало изумление.

Он спросил что-то еще. Кажется, на другом языке, но я снова ни черта не понял. Старофранцузский?

Элинор сел на корточки возле маленького Квентина и что-то ему сказал. Мальчишка замолк. Слезы тут же высохли, а на смену им пришла широкая улыбка.

– Угу? – уже погромче осведомился фаустянин.

Квентин раскинул руки и обнял его. Элинор прихватил его с собой.

Мне пришлось объясниться со стариком на пальцах. Я показал, что мы хотели бы уединиться в библиотеке или кабинете – в общем, наверху. Тем временем Элинор пронес мимо меня уже спящего мальчишку. Белая собака осталась в прихожей.

– Не могу понять, чей это дом? – проговорила Фанни, когда мы, заглядывая в каждую дверь на втором этаже, искали детскую.

Элинор отыскал ее раньше и уложил спящего Квентина в кроватку.

– Кто этот старик? – продолжала жена. – Кто этот пацан? И кто мы?

Зил ухватил нас под руки и завел в большой зал. Наверное, это гостиная. На стеклянном столике возле дивана стояли две чашки с остатками кофе на дне. Что-то мелькнуло в моей памяти, неуловимое, как отголоски сна. Мне просто показалось, что я здесь бывал, и не так давно.

– С мальчиком все более или менее ясно, – сообщил фаустянин, прикрывая за нами двери и показывая на диван. – Скорее всего, это ваш сын. Вернее, сын той пары, чей облик вы приняли.

Мы с Фанни переглянулись. Угораздило же!

– Старик, видимо, тоже ваш родственник. Либо твой, либо твой отец. А вот кто мы…

– Да, странный побочный эффект эликсира, – сказала Фанни и своим обычным жестом отбросила от лица волосы, которые были явно короче тех, что намеревалась отбросить она. Неудивительно: Чейфер был коротко острижен.

– Ты думаешь, что это все-таки эликсир? – с сомнением уточнил Элинор.

– А что же это может быть? Мы совершенно не помним того, что было…

– А почему вспомнили сейчас? Вот так, вдруг, все трое? – перебил ее я. – И почему тогда не вспомнили процесс перевоплощения? Нет, ребята, здесь что-то не так. Начиная с того – где мы, и заканчивая тем – кто мы. И что нам делать?

– На чем мы остановились? – Элинор сел в кресло напротив нас.

– Тебя понесли черти к бруклинским развалинам, – отозвался я. – Мы поняли, что это просто ловушка, и рванули за тобой сразу, как только узнали, куда ты сбежал. С нами были «Черные эльфы», но где они сейчас, я не…

– Их здесь нет… – бессильно опуская плечи, вдруг сказал Элинор. – В этой реальности…

Я прикоснулся к руке готовой что-то сказать Фаины, подавая знак повременить и не перебивать.

– Я видел, что у тебя ТДМ, – продолжал фаустянин. – Это устройство для индивидуального пользования. Об этом меня предупреждали в институте на Эсефе. Мне не объясняли, чем чревато нарушение этого, но… Боюсь, мы сейчас убедились в этом сами.

– И что? В чем мы убедились? – не выдержала Фанни, вскакивая и включая свет: в комнате быстро темнело.

– Произошли какие-то искажения. Я мало видел Нью-Йорк, и все же то, что я успел увидеть, сильно отличается от сегодняшнего Нью-Йорка. Но я уверен, что этот город – тоже Нью-Йорк.

– Я подумал о какой-то параллельной реальности, – согласился я. – Даже о внутренней вселенной. Но тогда как вы с Фанни очутились бы внутри моей вселенной? А? То-то и оно… Здесь что-то другое…

– А если… если, типа, предположить невероятное?

Мы с Зилом уставились на Фаину. Она задумчиво терла пальцем стеклянную столешницу.

– Ну, и?.. – подбодрил я.

– Если мы в реальном прошлом? – она вскинула на нас глаза, готовая к отпору.

Меня прошило страшной догадкой.

– Но почему тогда мы ничего не помним? – вяло спросил я, не решаясь спорить: уж слишком это походило на правду.

– Нас тогда не было. В смысле, сейчас. Наше сознание окунулось в сознание людей, которые жили в то время. Ну, в это время, – она повела руками вокруг себя. – До поры до времени оно не проявлялось, а вот сегодня почему-то вышло из спячки. Я думаю так.

– Я присоединяюсь, – кивнул Элинор.

Ему было проще. Он не воспитывался в нашей культуре, не был насквозь пропитан ядом стереотипов и условностей. Ребенку проще поверить в чудо, чем взрослому, а в душе Элинор был ребенком. Сильно покалеченным, но все еще ребенком.

– Это означает, что мы можем изменить будущее? – я нашел способ возразить, причем возразить скорее самому себе. – И если подобное возможно, то это неправильная догадка. Это та самая пресловутая петля времени, в которой мы зациклимся до скончания веков и даже дольше – до скончания самого времени? Мы меняем будущее – и снова попадаем в прошлое. Снова меняем – снова попадаем. Снова меняем – снова попадаем…

– Кто тебе сказал, что мы можем что-то изменить, Карди? Хм… Есть у меня опасения, что мы вспомнили все именно тогда, когда, черт возьми, ничего изменить уже не…

Я вскочил. Она права. Круг замкнулся. И если мы уже не в состоянии что-либо изменить, значит…

– Значит, Завершающая не за горами, – пробормотал Элинор, договаривая мою мысль.

– Так, я должен подумать… Ч-черт, как плохо, что здесь нет Главного Компа. Я бы сейчас запросил всю вспомогательную информацию…

– Давайте воспользуемся тем компом, который нам доступен, – Фанни показала на свою голову. – Первое. Чейфер. Кто он? Кто я?

Мы с Элинором пожали плечами.

– Хорошо. Миссис Чейфер – кто она? Кто ты? Какую роль сыграла Кейт Чейфер в истории? Кажется, я знаю. Чейферы ничего не сыграли, мы их и не знаем. Там, в нашем мире. История их не помнит. А теперь назови мне имя «нашего» сына, Карди!

– Старик называл его Квентин… Квентин?!

Фнни удовлетворенно кивнула:

– Соединяем имя с фамилией – и получаем Квентина Чейфера! Великого Квентина Чейфера, по разработкам которого несколько столетий спустя будет создан аннигиляционный ген, изменивший людей!

– Да, Чейферы не сделали ничего, – улыбнулся Элинор, – кроме того, что дали жизнь человеку, поменявшему мир.

Теперь я изменил свое мнение о том беспомощном малыше, который сопел сейчас в своей кроватке через несколько комнат отсюда. Детство – болезнь временная. К счастью. А может – увы…

Фанни резко повернулась к «своему» сослуживцу, затем – ко мне:

– Карди, а теперь вспомни, что сделал человек, известный истории как полковник Кристиан Харрис?!

– Кажется… если мне не изменяет память, конечно… он стал основателем религии Фауста. Да?

– Вскоре – относительно вскоре – после Завершающей он объединил религии мира. Вроде того. Все или не все – не знаю. Но, во всяком случае, многие. И новая вера стала основой для религии Фауста.

Сейчас Элинор был очень похож на себя – того мальчишку, которого тьму веков спустя я увижу в «зеркальном ящике» нью-йоркского контрразведотдела. В его глазах была растерянность.

– Я… и я сейчас нахожусь в теле этого человека?! – прошептал он, и не знаю, чего больше было в его тоне – благоговения или ужаса. – А если я сделаю что-то неправильно и погублю Харриса?

У меня тоже мелькнула мысль, что теперь мы точно так же поставлены в зависимость и от Квентина. Что тогда сделали Чейферы, чтобы спасти сына от Завершающей, мы не знаем. Одна ошибка с нашей стороны может стать фатальной. Вот где оправдывается банальное «лучше не пытаться узнать свою судьбу»…

– Зил, перестань, – Фанни обняла его за плечи и встряхнула.

Наверное, она по-женски впечатлилась его реакцией – ведь он подумал в первую очередь не о себе, а о «доверенном» ему человеке.

– Если мы сейчас будем сидеть и трястись над каждым шагом, мы точно погибнем, – сказал я. – Давайте рассуждать здраво. В нашем мире известно и о Чейфере, и о Харрисе. Так?

Мои собеседники кивнули.

– Значит, ничего с ними не сделается. Значит, все, что бы мы ни сделали, будет правильно.

– Почему ты так думаешь? – запротестовала Фанни.

– Потому что иначе мы не узнали бы о Чейфере и Харрисе, не было бы ни аннигиляционного гена, ни Фауста.

– А как насчет альтернативной реальности, в которую мы запросто можем угодить, если сделаем что-то не так, и в которой нет ни аннигиляционного гена, ни Фауста?

– Это гипотеза. Альтернативка – гипотеза.

– Как и все в этом мире, – подтвердила жена.

– Давай все-таки будем считать – для себя – что все так, как я говорю? Иначе мы попросту рискуем сойти с ума. Чуешь? Поэтому нам лучше думать сейчас о себе. О том, как нам выйти из создавшегося положения. Остальное должно подверстаться само собой. Как решим, так и будет.

Тут заговорил Элинор:

– Мы попали сюда благодаря ТДМ…

– Да уж! «Благодаря»! – передразнила Фанни. – Ни фига се – благодарность!

– Давай не будем придираться сейчас к словам? Зил, говори.

– Значит, с его помощью, – Элинор бросил осторожный взгляд в сторону Фанни, тщательно подбирая слова, – мы и должны вернуться. На Земле должен существовать ТДМ, но только не портативный, а… нормальный. Дик, помнишь, я рассказывал тебе о его принципе? То, что я успел понять из объяснений эсефовских ученых, занимавшихся его разработками… Он работает за счет аккумулирующихся энергий, что существуют во Вселенной. Эти энергии разнонаправлены, но есть способ их объединить и использовать. Если это смогли сделать у нас – а то, что это смогли сделать, мы все знаем – значит, это же где-то было и прежде. Открытия не падают с неба, они на чем-то основаны. В данном случае – на гипотезе Александра Фридмана, который жил не так давно… до нас, нынешних. И он откуда-то взял свою теорию о фридмонах…

– Так, подожди-подожди-подожди!..

Я крепко зажмурился. Что-то очень уж знакомое было в этих словах – Фридман, фридмоны…

– Ребята, я могу поклясться, что сегодня утром мы говорили об этом! Только сегодня утром! – я помнил обрывки стихотворения, которое продекламировал сегодня Харрис, еще не осознавший себя Элинором, помнил и… – Дневник Чейфера!

Мы вскочили.

– В кабинет! – сказала Фанни. – ГК у нас нет, но есть компьютер полковника!

Кажется, ей тоже удалось что-то припомнить. Может, мы с нею связаны гораздо крепче, чем можем себе представить? Она вспоминает то же, что вспоминаю я!

Элинор замялся:

– Дневник Чейфера написан на одном из современных языков… Как мы прочтем его?

– Зил, у меня хорошая новость, – ответил я. – У меня все восстанавливается. В смысле – в памяти. Думаю, когда увижу уже прочитанное, тем более, на латинице, недостающие паззлы встанут на место.

Фанни кивнула. Фаустянин пожал плечами, но возражать не стал.

Через четверть часа мы уже знали о группе «Дионис», в которой состоял несколько лет назад Харрис, о неизвестной пирамиде в Луксоре, о загадочном золотом диске, перебросившем сержанта Бакстера на Тибет.

Благодаря старофранцузскому, который употреблял в своем дневнике Луис Чейфер, я действительно нашел некие пароли, запиравшие память Кейт от моего сознания. Не знаю механизма, но это действительно сработало, и не только у меня: Фанни и Зил тоже вспомнили многое из пропущенного.

В уме моем стала выстраиваться цепочка, появились утраченные звенья. Медленно, постепенно я восстанавливал свою жизнь после попадания сюда, в это время.

– Ч-черт! Тот момент, когда меня будто ударило током! В госпитале Порт-Саида! – вскричала Фанни. – Вот момент «входа»!

Я тоже определил этот момент: когда Кейт поплохело над раненным Харрисом, а сам Харрис вдруг очнулся, будучи под наркозом! Вот оно! Нас зашвырнуло сюда одномоментно, фактически в одну точку. Хронология и локализация совпали! И соединились судьбы…

– Значит, Египет… – задумчиво проговорил Элинор. – Почти непосильная задача: там ведь сейчас война. Вообразите, что будет, окажись там американцы…

– Но ты ведь русский, Александр-Кристиан Харрис! – заметила Фанни. – Да и Кейт Макроу… Макарова, верно?

– Макарова, Макарова, – подтвердил я. – Но сути дела это не меняет. Для арабов мы все равно неверные.

– Чейфер знал арабский… Даже я частично вспомнила сейчас, в его шкуре…

Она что-то сказала, и Элинор кивнул. Мне этот язык показался весьма знакомым: Кейт частенько приходилось слышать его в Порт-Саиде.

– Нам нужно пробиться к той пирамиде, – Фанни посмотрела на часы. – Никто не знает, в котором часу началась Завершающая?

– Никто не знает даже даты, о чем ты! – отмахнулся я.

Но Элинор снова удивил нас:

– На Фаусте считалось, что конец света пришел на Землю 20 июля 2037 года. Это Писание, но дата повторяется еще в нескольких источниках. Я хорошо это помню.

– А сегодня?

– Сегодня девятнадцатое, – отозвалась Фанни и полушепотом добавила: – тридцать седьмого…

– Ч-черт! А мы здесь рассусоливаем?! Так, парни, быстро собирать необходимые вещи! Я займусь старым и малым. По коням!

– В Египет? – спросил Элинор.

– Другого выхода нет. Включите какой-нибудь информационный источник! Это не может не быть оглашено! И не тратьте время! Быстро, быстро, быстро!