Текст книги "Незримое пламя (СИ)"

Автор книги: Сергей Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

А потом просто шагнула вперёд, полностью игнорируя барьер из испепеляющих лучей – тот обратил в пепел её одежду, но не нанёс ни единицы урона.

– За кого вы меня приняли? – спросила она, всё ещё слегка давясь смехом. – За рядового Смотрящего? Эта ерунда не изгнала бы даже Коготь, не говоря уж о Крыле. Но вам, господа, сегодня исключительно не повезло.

Табличка над головой Деи покрылась радужными разводами, а её внешность начала преображаться. Она была похожа на Хель – но только в том смысле, как комодский дракон походил на обычную ящерицу. Рептильная кожа, местами покрытая плотной чешуёй, переливалась всеми цветами от перламутра до лазури. Четыре тонких, но очень длинных рога вырывались изо лба, загибались назад и терялись в густой гриве ослепительно-белых волос. Усеянные шипами руки, каждый палец которых венчал коготь, достойный раптора из «Парка Юрского периода». За спиной белели два огромных крыла, удивительным образом смешавшие в себе части летучей мыши и птицы. Она была абсолютно чудовищна и одновременно с этим – невыносимо прекрасна. И теперь от неё несло такой силой, что становилось тяжелее дышать.

Табличка над её головой вместо уровня показывала до боли знакомое «???». Что до имени…

– Я АСМОДЕЙ! – торжествующе вскричала Дея Ли Смит, расправляя крылья. Сила исходила от неё ревущими волнами, каждая из которых едва не сбивала с ног. – СИЯЮЩАЯ! НЕПОБЕДИМАЯ! ДАРУЮЩАЯ СВОБОДУ! НА КОЛЕНИ ПЕРЕД ВЛАДЫКОЙ ДЕВЯТИ МИРОВ!!

Кажется, я вообще зря качал себе удачу.

Будь у меня время поразмыслить, я бы попытался проанализировать некоторое противоречие между «дарующей свободу» и приказом опуститься на колени, но всё разворачивалось слишком быстро чтобы думать. Стоило отдать должное легионерам и орденским – ни один из них не послушался, и не пал ниц, хотя некоторые завалились на спину, сбитые волной силы. Старший инквизитор Вильгельм Акком рванулся вперёд, но Дея – или теперь уже Асмодей – одним взмахом крыльев отбросила его от себя, сама взлетев в воздух над телами моих бывших согильдийцев. Залп из арбалетов устоявших на ногах легионеров даже не заставил её оглянуться.

– Герои не умирают! – провозгласила она, снова рассмеявшись только ей одной понятной шутке.

Поток света ударил в тела четверых игроков, и на спине каждого из них даже сквозь одежду проступил белый круг метки. Раны затянулись, грязь и кровь испарились с кожи, но когда Мила первой открыла глаза, в них застыла белоснежная пустота. Ребята вставали с пола с грацией зомби, марионеток, но увы, и этого было вполне достаточно.

Раскатившийся боевой клич Уилла окрасил зал в цвета «Арены резни», на которой теперь выступал не он один. Бешено ревущий медведь и мародёр с двуручным мечом схлестнулись с легионерами, которые едва успели бросить арбалеты и поднять щиты. Мила скинула с плеч и собирала свою турель, готовясь обрушить на врагов десятки болтов. Уилл ринулся избавиться от магов крови, но был перехвачен лично Аккомом. Над побоищем царила Асмодей, раз за разом обрушивая с высоты своё коронное белое пламя. Пепел от поверженных ей вихрем кружился по залу, взметался в воздух, забивал глаза и ноздри.

Стиснув зубы, я шагнул сквозь тень в сторону Милы, выйдя ровно у неё за спиной. Она не обратила на это никакого внимания, заканчивая установку турели – ещё несколько секунд и всё готово.

– Прости, – беззвучно прошептал я, с силой опуская дубинку из морёного дуба ей на затылок.

Первый же удар должен был считаться скрытным, но в последнюю секунду Мила почуяла неладное и начала оборачиваться. Дубинка выбила из её головы критические 24 урона, но не оглушила. В панике я быстро нанёс ещё два удара – и способность дубинки наконец прокнула, отправив Милу в нокаут. К моему изумлению, её тело, лишь достигнув земли, тут же растворилось в воздухе вместе с установленной арбалетной турелью.

– Макс, и ты здесь?! – раздался восторженный крик сверху – то, что я хотел слышать меньше всего. – Тебе не стыдно объединяться с этими уродами? Ну раз уж ты так хочешь вмешаться…

Шаг скво… Конечно, я не мог тягаться в скорости реакции с той, что обладала силой бога. Долю секунды спустя она уже стояла передо мной, сбив мой второй телепорт, сломав дубинку пополам как спичку и плотно обхватив шею своими ужасными когтями.

– Я знаю, про все твои достижения и связанные с ними способности, милый, – проворковала она, намеренно-медленно выжимая из меня здоровье по десятку за раз. – Когда включится «Крепкий орешек», мы просто подождём три минуты, а потом завершим дело. Ты не против?

– К… кх… – прохрипел я в ответ, тщетно пытаясь набрать воздух в лёгкие.

– Да-да? – осведомилась она, чуть-чуть ослабляя хватку.

– Кх… кхё… Кёльколиуке!!

Воздух небольшой пещеры, пропитанный запахом пепла и крови, наполнился сырой прохладой. Звуки боя исчезли, толпа на трибунах иллюзорной арены Уилла смолкла. Дух-хранитель, когда-то принадлежавший семье с Архипелага Затмения, ритмично мычал песню из моего заплечного мешка, погрузив мир вокруг в заклятье «время-вода».

Я вовсе не был уверен, что заклинание, которое сотворила кукла девятого уровня, поможет против владыки демонов, но нет – Дея застыла, как и остальные в зале, позволив мне ценой ещё десяти здоровья вырваться из смертельной хватки. 32 хп из 105. Кровотечение. Чёрт с ним, мне не нужно здоровье – только восемьдесят маны, немного ненависти и ровно секунда для удара. Учитывая, сколько урона Дея впитала от молний Марка и осталась жива, обычный «Коготь феникса» её разве что поцарапает, но под усилением посоха…

«Сердце демона» – активация. «Коготь…

– Невероятная наглость, – фыркнула Асмодей, небрежно махнув рукой, словно отгоняла муху. «Муха» в моём лице отлетела к ближайшей стене и врезалась в неё на двадцать урона. Как же больно, господи…

– Атаковать меня огнём? Я изобрела эту линию пиромантии! Да ещё под усилением демонического артефакта?!

Я всё ещё пытался подняться на ноги, когда она без малейших усилий забрала мой посох, с лёгким раздражением рассматривая кристальную сферу навершия.

– Ты не заслуживаешь дара суккубы, и я лишаю тебя его.

Она обхватила навершие посоха когтистой лапой и стиснула, лишь слегка поморщившись от натуги. Неразрушимый артефакт потускнел и осыпался на пол мельчайшими осколками стекла. Следом на пол упало копьё из чёрного дерева с грубо заточенным и кое-как обожжённым деревянным остриём. Дея одним движением уничтожила подарок от Хель и подарок от Эми, лишив меня моего единственного настоящего оружия.

– У нас есть ещё минута, пока твоя нелепая кукла продолжит бормотать, – сказала она, подходя ко мне вплотную. – Скажу как есть – ты злишь меня, но дважды смог удивить, а это чего-то стоит. Один дар я у тебя отняла, но взамен подумаю, как вознаградить тебя.

– Почему ты хочешь уничтожить мир? – выпалил я первое, что пришло мне в голову. Если Дее хватило сил, чтобы вырваться из-под контроля заклинания, может, этим воспользуется и инквизитор? – Ты же сама находишься в нём!

– Ах, это, – улыбнулась она. – Видишь ли, я здесь чужая, совсем как ты. Меня позвали сюда и связали на редкость неприятным контрактом – убить так некстати проснувшегося Улхсотота. Он же оказался…

Улыбка соскользнула с её губ, она вдруг замялась, и я вклинился, подливая масла в огонь.

– Он оказался слишком силён для тебя? Ты не справилась и застряла тут, да?

– Нет никого сильнее меня, – прошипела Дея, мгновенно наливаясь гневом. – Я непобедима. Но эта тварь… этот вонючий выродок… Сражаться с ним – всё равно что поедать личинок тараканов, запивая несвежей мочой. А он проникает всё глубже и…

Она оборвала тираду на середине.

– Неважно. Есть и другой способ. Контракт обязывает меня защитить этот жалкий мир, но если он… кончится по другой причине, я снова стану свободна. Я вернусь домой, Макс. Даже Юки не может себе представить, как я хочу домой.

Были то её чары или я начал сходить с ума от последних событий, но на последних её словах передо мной стояло не чудовище, а очень печальная и невероятно усталая женщина, на плечах которой висели три сотни лет одиночества в чужом мире. Впрочем, это продлилось лишь мгновение – пока окружающее пространство вновь не наполнилось криками и грохотом битвы. Кёльколиуке замолк, и я не знал, остался он жив или нет.

– Отдохни тут, – подмигнула мне Дея, и резко полоснула когтем по моему горлу, срезав оставшиеся тридцать очков здоровья. Вспыхнул «Крепкий орешек», затем «Дар жизни», пока я хрипел и булькал, пытаясь обеими руками удержать хоть немного крови в рассечённой глотке. – Увидимся через три минуты, милый.

Сквозь наползающую на глаза пелену картина боя смазалась, исказилась, раздробилась на отдельные куски. Вот Дея играючи отрывает голову легионеру двадцатого уровня, но вынуждена закрыться крылом от кровавого залпа трёх магов Ордена сразу. Вот Юки, давясь и жутко чавкая, пожирает внутренности одного из жрецов. Вот Ронан завершает своё смертоносное сальто, мощнейшим ударом превращая в кровавую кашу двух врагов перед собой. Вот Уилл пытается воткнуть Аккому в живот оба гладиуса, но тот опережает его, схватив за предплечья и разрывая напополам одним движением. Иллюзия арены исчезла, но крови не стало меньше.

Я моргнул – вроде бы всего на секунду – но когда открыл глаза, на ногах остались лишь четыре легионера, два жреца, один маг, Вильгельм Акком и Дея. Инквизитор и Владыка Нижнего Мира – или девяти миров, как сказала она сама, были с ног до головы покрыты кровью. Даже красная мантия Аккома не могла это замаскировать. Оставшиеся бойцы Империи тяжело дышали, некоторые шатались от кровоточащих ран, но никто не опустил оружие.

Мне казалось, или Дея тоже устала?

Старший инквизитор медленно поднял руку, отдавая приказ, и лицо демонессы исказилось в гримасе чистой ярости.

– У вас нет права даже смотреть на меня, черви, – презрительно сказала она, в очередной раз расправляя уже не столь безупречные крылья. – Вы недостойны этой чести!

Можно было подумать, что Владыка просто решила пафосно оскорбить своих врагов, но к несчастью один из боссов в старых играх Firestorm говорил именно эту фразу прежде чем использовать одну из самых неприятных своих способностей. Я не знаю, намеренно ли цитировала его Дея или так совпало, это было не так важно. Мне едва хватило следующей секунды чтобы зажать глаза руками, сохраняя их от вспышки такой мощи, что перебила бы сотню световых гранат.

Я осмелился убрать руки – теперь на ногах остался один Акком, закрывая ладонями опалённое лицо. Он стоял прямо напротив Деи и принял на себя почти всю мощь заклинания, частично закрыв меня. Дея медленно шла по залу вокруг него, короткими движениями добивая раненых. Было заметно, что вспышка отняла у неё огромное количество сил. Это не слишком вязалось с её хвастовством про непобедимость, но с другой стороны – сейчас она находилась настолько далеко от своего домена, насколько возможно. К тому же, кто теперь мог противостоять ей? Ослепший инквизитор? Я?

– Молись своему лже-богу, слепой дурак, – сказала Асмодей, закончив со своим чёрным делом и шагая к инквизитору.

– Мне не нужны глаза, чтобы уничтожить тебя, отродье, – глухой голос Аккома звучал особенно страшно, когда он отнял ладони от лица, обнажив две выжженных глазницы. – О Вечный Император, дай мне сил!

– Ты не сможешь… – начала Дея, но инквизитор не дал ей закончить. Он смазался в пространстве, как будто телепортировавшись к ней вплотную и без замаха направил кулак ей в лицо. Настал черёд демонессы отлететь к стене – без помощи крыльев. Мне показалось, что от скорости удара в воздухе прокатилась звуковая волна.

Старший инквизитор словно светился, заряженный своей безграничной верой. Дея изрыгала проклятья, она взмывала под потолок и рубила воздух страшными когтями, но Акком раз за разом оказывался быстрее. Каждый его удар рукой или ногой выбивал из Владыки сотни очков здоровья, и цифры не успевали раствориться в воздухе, как их сменяли другие. В один момент Дея издала рёв такой силы, что содрогнулась вся пещера и извергла из обеих рук поток белого пламени… туда, где Акком находился долю секунды назад. Коронное заклинание Асмодей попало точно в щель прохода, ведущего в зал, и оттуда донёсся грохот обвала. В следующий миг инквизитор уже стоял за спиной демонессы. А затем оборвал ей одно крыло.

Воздух, казалось, раскололся от чудовищного крика Деи. Дальше она могла только отступать, едва отбиваясь от слишком быстрого для неё врага. Всего несколько секунд – и он прижал её к постаменту в центре зала. Она снова замахнулась когтями, но инквизитор нанёс финальный удар – крит на три тысячи урона. Удар, пробивший грудь Асмодей насквозь.

Ему удалось. Дьявол побери, ему удалось. В воцарившейся тишине было слышно лишь тяжёлое, исступлённое дыхание Вильгельма Аккома. Они с Деей всё ещё стояли друг напротив друга, связанные его вытянутой рукой. Затем инквизитор дёрнулся, пытаясь вынуть кулак из груди поверженного врага. Дёрнул ещё раз, сильнее.

– Теперь… не увернёшься… – свистящим шёпотом сказала Асмодей, поднимая голову. Правой рукой она перехватила руку Аккома, ещё надёжнее фиксируя его на месте, а левую положила ему на лоб, игнорируя отчаянные удары с его стороны.

Эта вспышка была совсем не такой яркой, но её оказалось вполне достаточно. Старший инквизитор и верховный дознаватель Ламитерна, убийца, маньяк, фанатик и последний защитник этого мира Вильгельм Акком обратился в пепел.

Словно ожидая конца боя, постамент за спиной Деи ожил. Воздух сгустился, и из ниоткуда над ним заплясал крохотный живой огонёк. Тёпло-оранжевый цвет сменился бело-голубым, затем перетёк в яркий изумруд. Дея медленно, очень медленно повернула голову и поставила ногу на первую ступень.

Я попытался пошевелиться – и мне это почти удалось. Очки здоровья, послушно восстановленные «Даром жизни» застыли на двадцати, но горло продолжало кровоточить, а тело реагировало словно находилось глубоко под водой.

Дея поставила ногу на вторую ступень. Огонёк тревожно закачался на своём дурацком пьедестале. Если это действительно сердце мира, почему оно выглядит как огонь? Если это незримое пламя, почему я могу его видеть? Почему оно не убегает, почему не прячется? Почему оно хочет, чтобы кто-то со стороны его защитил? Даже если бы я мог встать, моих оставшихся копеек маны и ничтожных параметров не хватило бы, чтобы справиться с одним из главных боссов этого мира.

Сквозная дыра в груди Деи постепенно затягивалась. Она сделала третий шаг. Ещё немного – и её рука сможет свободно дотянуться до огонька. На её лице застыла счастливая улыбка, губы слегка шевелились, словно она что-то шептала. Я перевёл взгляд на пламя…

Пламя снова покачнулось, а затем, всего лишь на долю мгновения, приняло форму миниатюрной девушки, с волосами, завязанными по обе стороны головы в два хвостика.

Нечестно. Это просто нечестно, и ты это прекрасно знаешь. Ты… этот мир отобрал её у меня, а теперь ты хочешь…

Дея сделала последний шаг и потянулась к огоньку, который трепетал, будто безуспешно пытаясь уклониться.

Она всё ещё тянулась, когда простое копьё из чёрного дерева пробило её насквозь. Всего пятнадцать урона – но обожжённое деревянное острие вышло из груди, из не успевшей затянуться дыры, оставленной инквизитором. «Колющее оружие, изготовленное из этого материала, наносит дополнительный урон нечестивым созданиям. Пробивая нечестивые тела насквозь, оно парализует их на 30 секунд.»

Мы застыли, вместе глядя на танец огонька на постаменте, который теперь менял цвета раз в секунду. Потом – раз в полсекунды, ускоряя и ускоряя свой трепет. Краем глаза я заметил, что Дея, недвижимая в остальном, продолжает еле заметно шевелить губами. Я наклонился поближе.

– Свобода… – шептала она. – Моя свобода…

По крови и пеплу, что густо покрывали её чудовищный лик, катились настоящие слёзы, оставляя за собой чистые дорожки.

Радужный огонёк вспыхнул вдвое ярче и исчез, погрузив зал в полную темноту. Следом за ним погасли последние факелы, валяющиеся среди мертвецов на полу. Но я знал, что мир за пределами зала и дальше будет согрет незримым пламенем Сердца. Асмодей не дотянулась до него, и оно отправилось дальше – туда, где никто его не сможет побеспокоить ближайшие двадцать-тридцать лет.

В темноте раздался негромкий треск – это сломалось моё верное копьё. Какое-то время – почти вечность – после этого царила абсолютная тишина.

– Прости меня, – сказал я, лишь предполагая, что Дея всё ещё стояла рядом. – Я понимаю, что ты тоскуешь по дому. Мне правда очень жаль.

В темноте вспыхнули два новых огонька – это загорелись её глаза, а за ними вся она буквально вспыхнула белым огнём.

– Ты… жалеешь… меня? – процедила Асмодей сквозь зубы. – Ты… ты…

Я просто стоял перед ней, почти равнодушно ожидая казни. Бежать мне было некуда, да и точка сохранения теперь висела тут. Единственный выход благодаря Дее был завален, а булыжники сплавились в единую массу. Ненависть в глазах Владыки Нижнего Мира достигла апогея.

– Ты надеешься, что сохранив эти жалкие угли, станешь своим? – Асмодей не говорила, скорее выплёвывала в меня слова, подходя всё ближе. – Ты чужак. Ты всегда будешь здесь чужаком. Фальшивкой. Гнойником. Инородным телом. Ты можешь умереть за этот грязный, отвратительный мирок хоть миллион раз подряд – рано или поздно он отвергнет тебя, выдавит без пощады.

Её когтистые руки опустились мне на плечи – невзирая на всю её ярость, на удивление бережно, не выдавив ни единицы здоровья.

– Ты даже не знаешь, как на самом деле называется этот мир. Ты не знаешь, почему ты возрождаешься спустя почти четыре часа. Ты не знаешь ничего, но при этом умудрился потерять всё. Так что оставь свою жалость при себе, потому что я придумала, как тебя наградить.

Её лицо было совсем близко, она перешла на шёпот. Её дыхание пахло кровью и дымом, но также чем-то изысканно-чуждым, неуловимым, притягательным.

– Один из разделов в твоих параметрах персонажа всё ещё пустует, верно?

– Верно, – эхом отозвался я, сам не зная, зачем.

– Давай это исправим. Я дарую тебе своё проклятие.

Из трёх поцелуев, что я получил в этом мире, два принадлежали демонам, и этот, последний, был поистине ужасен. Губы Асмодей прижались к моим, пока её руки обхватили меня за шею и шипы на них впились в незащищённое тело. От её поцелуя распространялся страшный жар, несущий с собой электрический ток в миллионы вольт. Моя голова взорвалась слепящей болью, тело сковал паралич. Когда она разжала объятья, я рухнул на пол, не способный двигаться и дышать.

– Прощай, Макс, – мурлыкнула она, с явным удовольствием следя за моим лицом, перекошенным от ужаса и агонии. – Приятной тебе вечности в этом чудесном месте. Наслаждайся новыми воспоминаниями.

За её спиной ткань реальности дрогнула и с треском открылась в портал, напоминающий залитую белым светом рваную рану. Она не глядя отступила в него, и я остался один.

За последний месяц я столько раз думал, что теперь моё одиночество абсолютно, но теперь стало отчётливо ясно, что тогда это были только цветочки. Ягодки же вот они. Поздравляю, друг, ты в самом деле спас мир. Тебя даже поцеловали в награду. Как тебе твои лавры и овации?

«ВЫ ПОГИБЛИ».

Кровотечение от шипов Деи всё-таки добралось до конца моей полоски хп.

Существует старая шутка про то, что убивает не падение, а резкая остановка в конце. Я падал и падал – всего три-четыре секунды в воздухе, прежде чем приземлиться на покатую стенку огромного кратера, скатиться на его дно и умереть, нелепо вывернув сломанную шею.

Существует старая шутка про, что убивает не падение. Я не успел сориентироваться, слишком сильно ударившись головой во время приземления. Я погрузился в темноту.

Существует старая шутка. Я упал, успев за пару секунд рассмотреть бескрайнюю пустыню. Я получил множество переломов и умер спустя пару минут.

Существует шутка. Я умер.

Существует…

Суще…

Я возродился в самом центре заваленного трупами непроглядно-тёмного зала. Сразу пришло осознание, хотя Асмодей не сказала это, но я догадался по контексту – каждая смерть чужака в «Аниме» прибавляла совсем чуть-чуть ко времени возрождения. Её поцелуй вернул мне память. Память о тысячах смертей, которые ждали меня на входе в этот новый, до боли реальный мир. Я бы до сих пор падал там и умирал, лишённый памяти и смысла существования, если бы рядом не появилась Эми.

Я был жив, но проклятье Владыки демонов делало всё, чтобы жизнь эта ощущалась как бесконечная череда смертей. Стоило мне закрыть глаза, моя память начинала без конца прокручивать и прокручивать сцены моей гибели на дне кратера. Не просто как воспоминания, а так, словно это происходило прямо сейчас. Иногда мне даже удавалось это терпеть. Но в периоды помутнения рассудка я кричал и плакал, я звал Маэстуса, Кассандру, каждого из ребят по имени. Я звал маму и отца, я звал Нэсс, звал Аккома и даже Дею.

Я звал Эми – звал, пока не сорвал голос, пока не отправился на перерождение от жажды, а потом звал её ещё раз.

Но никто не ответил.

Имя персонажа – Ардор. Класс – чернокнижник. Уровень – 8. Опыт – 0 из 11000.

Здоровье – 105. Выносливость – 240. Мана – 155.

Сила – 11

Ловкость – 9

Интеллект – 22 (базовый 21)

Телосложение – 11

Интуиция – 11 (базовая 10)

Удача – 9

Умения – «Язык саламандры», «Поступь саламандры», «Хватка», «Последний вздох», «Призрачный покров», «Шаг сквозь тень», «Коготь феникса».

Доступно очков характеристик – 4

Доступно очков повышения силы заклинания – 1.

Особенности – «Сделка с островным духом», «Вытяжка»

Достижения – «Убийца великанов», «Крепкий орешек», «Дар жизни», «Уникум».

Проклятья – «Поцелуй Владыки».

Игровое время: 3 месяца и 1 день.

Продолжение тут – /reader/241532

«Мир трёх богов. Путь сквозь тень».