Текст книги "Незримое пламя (СИ)"

Автор книги: Сергей Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Но ребята тестировали игру в другом комплексе.

А застряли тут, вот же хохма, совсем как я.

Причём застряли практически без изменений, только вот с памятью проблемы. Такие удобные проблемы с памятью, что неувязки и прорехи в истории можно поправить, рассказывая её по десять раз за месяц. И какое совпадение, что в партии единственный хилер – та, что рассказывает эту самую историю. Та, что умалчивает о способностях невероятной силы, та, что не умирала ни разу за всё время игры.

– Выбрал путь знаний, а теперь позволяешь слепо тащить себя на поводу, – сказал я одними губами, почти не выпуская воздух из лёгких. – Врата Безмолвия не должны быть открыты.

Я снова задрал голову, пытаясь оценить глубину провала с самого его дна. Даже с верёвкой и нормальной подготовкой спуск сюда сверху занимал до получаса. У меня с собой не было ничего кроме обычной экипировки и небольшого запаса провизии. Если я возьмусь раскапывать башню Маэстуса, то рано или поздно отыщу там что-то, что поможет мне выбраться из этой полубездонной ямы.

Правда, это займёт у меня не меньше месяца, за который Дея и ребята наверняка доберутся до Незримого пламени, после чего Дея потушит его, как и планировала. И что тогда? Что случится с этим миром вместо падения серверов?

Слабый живой огонёк танцует во тьме – тёплый оранжевый цвет сменяется бледно-голубым, перетекает в яркий изумруд. Из тьмы к огоньку тянется рука…

А затем только тьма, если мне не изменяет память? Только тьма, и ничего больше. Кажется, я уже видел её – каждый раз через несколько секунд после кроваво-красной надписи «ВЫ ПОГИБЛИ». Интересно, какого цвета надпись всплывёт над всем миром? Хотя нет, вру. Мне совершенно нахрен это не интересно.

Спустя пять минут блужданий в потёмках мне удалось наткнуться на запас факелов, которые Мила и Ронан оставили тут на будущие раскопки, которые так и не наступили. Потратив 30 маны на выдох «Языка», я воткнул горящий факел в землю и сбросил заплечный мешок со спины. Должно быть хоть что-то, хоть какая-то мелочь, которую я упустил. Мне позарез надо наверх, а затем ещё несколько дней до Врат, чтобы догнать… объяснить… остановить.

Я понятия не имел, что буду делать, если догоню согильдийцев и как планирую выстоять против Деи, но это была не первоочередная задача. Сперва – сделать хоть что-нибудь, чёрт возьми. Дубинка, посох, плащ из шкуры мантикоры. Пяток высохших, а оттого ещё более тяжёлых для жевания лечебных корней. Бурдюк с водой, вяленое мясо, мешочек с имперскими монетами – пожалуй, самое бесполезное моё имущество, поскольку за месяцы в Аниме единственной серьёзной покупкой было стадо свиней для обеда Кёльколиуке. Книга-заготовка под гримуар, пустая и также бесполезная. Ничего из этого не могло мне помочь, а мешок уже показывал дно. Невзрачный свиток цвета пыли…

«Маяк», оставленный мне Кассандрой. Одноразовое заклинание, которое однажды спасло мне жизнь, перед этим чуть не обеспечив натуральную вечность мучений. Кто же знал, что его метку могут видеть не только игроки?

Но ведь тогда я был просто перепуганным идиотом, который хотел сбежать из этого мира подальше. А теперь я перепуганный идиот, который хочет этот мир спасти.

– Не тупи, – сказал я себе. – Ты же знаешь, что произойдёт. Не делай этого. Не смей.

Активированный свиток цвета пыли рассыпался у меня в руках в ту же пыль. Я лениво проводил её глазами, просыпав сквозь пальцы, а затем потушил факел и уснул, подложив под голову заплечный мешок. Мне снилась Эми.

– Господин Максимилиан, какое непередаваемое счастье видеть вас в добром здравии!

Утро не могло начаться хуже, чем с жуткой улыбки старшего инквизитора и верховного дознавателя Ламитерна, его высокопреподобия Вильгельма Аккома. Она чуть ли не выскакивала из границ его рта, как всегда, когда он в самом деле был по-настоящему рад чему-то, а не притворялся. Конечно, подобная радость отнюдь не вызывала желания разделить её хоть в малейшей мере. Но разве у меня был выбор?

– Сталь на страже, ваше высокопреподобие, – криво улыбнулся я, поднимаясь на ноги и отряхивая с мантии налипшую землю.

Акком нависал надо мной своими двумя метрами роста и сорок вторым… нет, даже сорок третьим уровнем. Судя по отсутствию какой-либо верёвки, инквизитор попросту спрыгнул в провал на своих двоих, чтобы лично вдоволь поглумиться над чужаком, которому хватило мозгов использовать «Маяк» во второй раз. Впрочем, услышав моё приветствие, его брови слегка дёрнулись вверх.

– У вас хватает сил шутить? Вот уж не ожидал. Тем лучше, впрочем, дорога в столицу покажется не такой унылой. Вы не представляете, как вас там зажда…

– Мне нужна ваша помощь, Вильгельм, – сказал я, негромко, но настоятельно, перебивая его восторженную тираду. – Моя гильд… мои друзья открыли Врата Безмолвия и направились внутрь, чтобы погасить Незримое пламя. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Больше всего я боялся, что Акком безразлично пожмёт плечами, вытащит меня из провала за шиворот и прикажет паковать несмотря ни на что. Или же лично донесёт до застенок Ордена, без посторонней помощи. При таком развитии событий я бы в любом случае проиграл, предпринял бы инквизитор какие-то действия после или нет. Но при упоминании Врат брови его высокопреподобия поползли вверх уже заметно быстрее, улыбка померкла, а в глазах промелькнуло что-то, подозрительно напоминающее страх. Впрочем, в следующую секунду он снова был весел и уверен в себе.

– Хорошая попытка. Да что там, отличная! Но сегодня не ваш день, господин Максимилиан. Так уж сложилось, что я один из тех немногих людей, которые на самом деле знают, как открыть Врата.

– Я тоже, – почти равнодушно сказал я.

– Ложь. Орден хранит это знание…

– Врата Безмолвия открывает желание, – снова перебил его я. – Потаённое, невыразимое и так далее. Ваш Император уже открывал их триста лет назад, после пробуждения Улхсотота.

Лицо Вильгельма Аккома дёрнулось, то ли от прямого упоминания Дремлющего, то ли от моего тона. Я продолжал говорить, смотря ему прямо в глаза.

– Сначала мы хотели их взорвать, но потерпели неудачу. Затем пытались открыть по очереди, но ничего не вышло. Тогда Дея вышла вперёд, положила руку на Врата, и они распахнулись. Я думал, что она одна из нас, но теперь не знаю, что думать. Она не та, за кого себя выдаёт. Я не…

Настала очередь старшего инквизитора перебивать меня – хотя и не словами. Он молча шагнул ко мне, бесцеремонно обхватив одной рукой вокруг талии, словно поросёнка на убой. Я не успел даже дёрнуться, когда Акком слегка присел, оттолкнулся и взмыл ввысь со скоростью пули. От его приземления на краю пропасти по земле прошла слабая дрожь, и я испугался, не случится ли нового обвала. Пронесло.

– Ваше высокопреподобие! – от границы леса к нам спешил взмыленный стражник, явно бежавший изо всех сил последние десять минут. – Всё готово! Повозка, клетка, конвой ждут на дороге! Переправка чужака в Ламитерн займёт не более…

– Тихо, – просто сказал инквизитор, роняя меня на землю без предупреждения – так же, как и хватал. Стражник заткнулся, словно ему в рот запихнули невидимый кляп. Я перекатился в сторону и встал, не пытаясь бежать. Да и куда бы я сбежал, даже будь у меня мана? Вильгельм Акком сохранял молчание долго – с полминуты – пока наконец снова не посмотрел на гонца.

– Численность конвоя?

– Всего тридцать два человека, ваше высокопреподобие, – осторожно ответил тот, нет-нет, да бросая на меня косые взгляды. – Двадцать легионеров, двенадцать адептов Ордена. Все конные. Клетка зачарована на…

– Клетка остаётся тут, – мрачно сказал инквизитор. – Как и всё, что может замедлить дорогу. Поедешь галопом в соседнюю деревню, нам понадобятся припасы на две недели. Сообщи всем, что мы выдвигаемся к Срединному хребту.

– Так… точно, ваше высокопреподобие, – выдавил ошарашенный стражник. – Сталь на страже.

Когда припасы были доставлены, мне даже выделили отдельную лошадь. Сказать, что имперский отряд смотрел на меня с удивлением – это не сказать ничего, но авторитет Аккома был абсолютно непререкаем. Сказал бросить всё и ехать трое суток в жуткую глухомань бок о бок с чужаком – значит, так тому и быть. Мне даже не попытались связать руки, только попросили – достаточно вежливо – отдать посох и дубинку. Я не стал спорить.

Стражник, вернувшийся с припасами и лошадьми, попытался уговорить Аккома запросить подкрепление из Ламитерна, но у нас не оставалось на это времени. Чем больше отряд, тем дольше он будет добираться до Врат. К тому же я здорово подозревал, что в городе из инквизиции нет никого сильнее Вильгельма Аккома.

Кажется, теперь добрая четверть всего моего нахождения в «Аниме» состояла из одного и того же путешествия – из Пепельной чащи к Срединному хребту. Если бы я захотел, я бы мог нарисовать подробную карту местности, включая каждую рощицу, каждое болото и каждый из примерно миллиона ручьёв и мелких рек, которые приходилось преодолевать по дороге. В отличие от Деи представители Ордена Священной Крови понятия не имели, как избавиться от комаров, и по вечерам те начинали есть нас заживо. Хотя чёрт их знает, может они вообще считались у этих фанатиков сакральными животными?

Первый день старший инквизитор в основном молчал, погружённый в думы, изредка раздавая короткие указы касательно маршрута. На второй он подъехал ко мне и начал задавать вопросы – как-никак, он оставался верховным дознавателем. В ход, к счастью, не шли ни плети, ни калёное железо, но отвертеться от разговора я не видел возможности. В конце концов, именно я вызвал его, и должен был разгребать последствия.

Не желая ничего скрывать и выдумывать, я рассказал ему почти всё. Начиная от смертей в кратере, противостояние с мантикорой, казнь в Западном аванпосте и прибытие в Ламитерн. Я отказался говорить про наставника в чернокнижии, открывать личность Маэстуса и упоминать о существовании Эми, но по счастью, Акком не возражал. Зато он жадно впитывал всю информацию, связанную с путешествием вместе с гильдией, план по уничтожению Врат и злоключения в гробнице Фраата.

С лёгким злорадством я поведал ему подробности того, как я и другие «чужаки» попали в этот мир и чем они этот мир считают. Объяснить концепцию уровней и прокачки оказалось сложнее всего, но старший инквизитор внимательно слушал, ни разу не перебив и даже не попытавшись принюхаться ко мне на предмет запаха безумия. Наконец, я достаточно коротко описал причину, по которой я решился активировать «Маяк». Вильгельм Акком медленно кивнул и вновь глубоко задумался.

– Я так и не знаю, кто она, – решился добавить я, когда молчание затянулось. – Дея, я имею в виду. Зачем она собрала ребят? Почему она хочет погасить Незримое пламя? У меня есть догадки, но…

– Ваших новых друзей ведёт за собой демон, – сказал инквизитор, смотря мимо меня с тем же отсутствующим лицом. – Кто-то из ближайшего круга Владыки. Коготь или Рог, если нам повезёт. Не повезёт – Глаз или Крыло.

Демон? Дея, конечно, вела себя ужасно подозрительно, но её познания в подноготной «пожарных» и деталях нашего мира невозможно было отрицать. Я нахмурился, но прежде чем успел что-то спросить в ответ, Акком продолжал:

– Вы уже лично сталкивались с демоном, господин Максимилиан, во время вашего расследования в поместье почившего лорда Блэкуотера. Неужели вы ничему не научились? Демоны надевают чужие обличья. Демоны способны видеть чужие сны. Демоны умеют читать воспоминания.

Я вспомнил Хель, милую, практически невинную, но в самом деле обладающую всеми перечисленными силами. Она даже говорила, что видела кусочек моего мира во сне. Если же представить кого-то значительно более хитрого и коварного, кто хотел бы причинить настоящее зло…

– Что до остальных вопросов, – сказал инквизитор, наконец переведя взгляд на меня. – Ещё задолго до того, как мир погрузился во тьму, а Вечный Император принёс свою божественную клятву, у народов, что жили там, где сейчас раскинулась чёрная язва Лангии, существовала молитва. Еретическая, ясное дело, но в определённой степени отражающая суть...

Он замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями.

– Звучала она примерно так: «Как вечное Солнце озаряет нас своим светлым пламенем, так сердце мира, словно незримое пламя, согревает нас изнутри.» Вы понимаете, к чему я, господин Максимилиан? – вернул инквизитор мне мой недавний вопрос почти слово в слово.

Сердце мира. Чёрт, а ведь Юки что-то знала, когда предлагала название гильдии. Или, по крайней мере, чувствовала.

– Зовите меня Ардор, – попросил я.

В один ужасный миг, издалека, мне показалось, что Врата успели закрыться, и это означало конец и миру, и мне лично. Но когда мы подъехали чуть ближе, стало ясно, что я ошибся. Просто всё вокруг Врат – скала, земля, даже уцелевшая растительность, приобрели тот же угольный цвет, что и металлические створки, и те теперь терялись на фоне. Спустя полчаса отряд уже стоял у самого входа, и я спешился, чтобы поближе взглянуть на траву, будто залитую чёрной краской. На ощупь травинки скорее напоминали стекло, но не ломались даже при сильном нажатии. Старший инквизитор неподалёку проводил примерно те же замеры, хотя и гораздо более профессионально.

– Проклятье Застывшего города, – коротко пояснил он, заметив мой взгляд. – Если Врата останутся открыты, в будущем может стать большой проблемой. Впрочем, если демон доберётся до Сердца, об остальном можно будет забыть.

– То, что Дея говорила про перемещение Незримого пламени… Сердца – правда? Оно вскоре «прыгнет» на новое место? – решился уточнить я.

– Правда. Но оно обязано явиться тому, кто открыл Врата. На время, достаточное чтобы задать вопрос… или нанести удар.

– Даже под угрозой уничтожения?

Вильгельм Акком повёл плечами, выражая тем самым глубочайшее неодобрение древним законам своего мира.

– У демона было преимущество в четверо суток. Мы должны поторопиться.

Инквизитор начал раздавать приказы отряду – имперцы спешились и собрались для молитвы, а я воспользовался паузой, чтобы сходить к гарнизону. К счастью, Дея решила не тратить время, и мой тайник остался невредим. Я бережно извлёк оттуда единственную важную вещь – завёрнутую в плотную ткань матерчатую куклу с деревянными конечностями. Я не кормил Кёльколиуке в этом месяце и неизвестно, когда смогу накормить в следующий раз, но не мог оставить его здесь.

– Прости, старина, – прошептал я. – Придётся тебе пока помотаться в мешке.

Кёльколиуке не ответил, даже если услышал – впрочем, он никогда не был разговорчив.

Когда мы оставили лошадей снаружи и ступили за чёрный порог Врат Безмолвия, на лицах солдат, магов и жрецов был написан непередаваемый ужас. Дея упоминала, что область за Вратами пользуется дурной славой, но я не представлял, насколько. И всё же, страх перед Вильгельмом Аккомом был сильнее, и отряд беспрекословно двинулся вперёд. Со мной и старшим инквизитором в авангарде. По такому случаю мне даже вернули экипировку.

Сперва вглубь горы под небольшим наклоном вниз просто вёл тоннель – с полом, стенами и потолком, покрытыми тем же чёрным стеклом, что сейчас распространялось снаружи Врат. Проход был достаточно широкий, чтобы по нему могли идти шесть человек плечом к плечу, но «стекло» с удивительной силой гасило звуки. Не было слышно ни топота шагов, ни звяканья оружия, ни шумного дыхания людей. Если закрыть глаза, то покажется, что вокруг нет вообще никого. Теперь слегка пробрало даже меня, и я подавил в себе порыв немедленно заорать во всё горло просто чтобы проверить, что я не оглох. Старший инквизитор заметил моё беспокойство и заговорщически улыбнулся.

– Вы думали, Врата Безмолвия названы так просто ради красоты? Не дёргайтесь, шагайте спокойно. Дальше будет хуже, – он проговорил мне это почти на ухо, а его обычный голос звучал как искажённый глухой шёпот. Казалось, он просто решил надо мной поиздеваться, но нет, это было честное предупреждение. Вскоре действительно стало хуже.

Обычная тишина сменилась на совершенно новую разновидность – тишину, в которой что-то было. Что-то, однозначно чуждое и враждебное, и ему очень не нравился наш визит. Вскоре неясное ощущение оформилось в полноценное чувство жертвы – будто чей-то взгляд постоянно сверлил мой затылок. Я не выдержал и оглянулся – только чтобы увидеть, как половина отряда вертит головами по сторонам. Обернулся и Вильгельм Акком, но явно не для того, чтобы убедиться в отсутствии преследования. Одного его взгляда хватило, чтобы лёгкая паника в задних рядах исчезла сама собой. Жаль только мерзкое чувство осталось на месте.

Через несколько минут у него появилась компания – некто мелькал на границе бокового зрения, исчезая при повороте глаз или головы. Из глубины тоннеля потянуло неприятно-тёплым ветром с запахом мускуса, почему-то касающимся лишь отдельных частей головы и тела. Всё вместе это создавало совершенно новое ощущение – будто мы спускаемся прямиком в желудок какой-то невероятно огромной твари.

Сзади раздался крик, который даже атмосфера этого места не смогла задавить целиком. Один из легионеров обнажил гладиус и с выпученными от ужаса глазами отмахивался им от невидимой угрозы. Жрец позади него попытался его успокоить, и чуть было не остался без уха и носа. Следующий взмах клинка старший инквизитор поймал голой ладонью и сжал оружие мёртвой хваткой. Мне показалось, что ещё секунда, и вторая рука Аккома отправится вперёд, чтобы смять горло паникёра как лист бумаги, но тот лишь на время остался без своего меча. Видимо, нас и так было слишком мало, чтобы разбрасываться людьми.

Безмолвные ужасы кончились так же внезапно, как и начались. А вместе с ними кончился и тоннель, открыв нашим взглядам пещеру размером с целый мир.

– Застывший город, – звуки шагов при выходе из тоннеля к нам так и не вернулись, но голос инквизитора звучал почти нормально. – В самом центре находится спуск, а за ним – проход к Сердцу мира. От меня ни на шаг. Помните, Император улыбается вам.

«Застывший город» на город был похож очень отдалённо. Скорее как если бы город попытались выстроить термиты, копирующие стиль людей. Или же это место просто выросло само собой со дна пещеры за сотни миллионов лет, как самые странные в мире сталагмиты.

Все здания «города» состояли из чёрного «стекла», сливаясь с полом и друг с другом. Конструкции, выглядящие как реальные дома и башни, соседствовали с формами, глядя на которые Лавкрафт зарыдал бы от гордости и умиления. Не было видно ничего, напоминающего улицы, зато в большей части «домов» находились отверстия для окон и дверей. Страшнее всего было то, что некоторые из них светились тёплым жёлтым светом, как светились бы обычные окна. Заходите, мол, на огонёк, люди добрые. Из вас абсолютно точно там никто не высосет душу и рассудок, превратив в разновидность пещерного зомби.

Или попросту не сожрёт заживо, начиная с ног.

Несмотря на давящую атмосферу и навязчивые мысли о неминуемом звиздеце во мне также зрело слегка нездоровое, чисто геймерское любопытство – как Дея и ребята смогли здесь пройти? Как планирует провести нас Акком? Если путь к Сердцу находится в центре этого… за неимением лучшего слова, поселения, то хочешь-не хочешь, а идти придётся насквозь. Например, протиснуться между тех двух образований, похожих на колонны, а дальше…

Я моргнул. Затем моргнул ещё раз и прищурился, всматриваясь в темноту, подсвеченную нашими факелами и жёлтыми «окнами» «зданий». Я не делал ничего, просто смотрел, но передо мной расстилался путь. Я видел, куда нам надо было идти, чтобы добраться до центра. Видел так чётко и ясно, словно переключил в настройках уровень сложности на «легчайший» и теперь маршрут до цели просто подсвечивался яркой линией на полу. Только вместо линии это снова было необъяснимое чувство, почему-то теперь работающее на меня.

Я покосился на Аккома – возможно, у него тоже включился эдакий третий глаз? Но нет, он мало того, что не подавал виду, так ещё и сделал шаг в направлении совсем, совсем неправильной дороги. Настолько неправильной, что я дёрнулся и схватил его за рукав, удерживая от второго шага.

– Вас что-то беспокоит, Ардор? – достаточно вежливо осведомился инквизитор, хотя я знал, что эта вежливость в любой момент может обернуться бурей.

– Это… не та дорога, – выдавил я, всё ещё не решаясь его отпустить. – Нам в другую сторону. Туда.

Он внимательно проследил за моим слегка дрожащим указательным пальцем, затем посмотрев мне прямо в глаза.

– У вас, конечно, есть разумное объяснение.

– Боюсь, что нет. Но я клянусь, что нам туда!

Честно говоря, будь я на месте его высокопреподобия, то скорее всего я бы сходу заявил, что это прямо-таки воняет ловушкой. Что мы ни при каких обстоятельствах не должны полагаться на ощущения в этом враждебном и безумном городе.

По счастью, на месте его высокопреподобия находился лишь он сам.

– Ведите, – коротко сказал инквизитор.

Внутренности строений Застывшего города оказались ещё более странными, чем можно было представить. Ни один «интерьер» не повторялся, и каждый прилагал впечатляющие усилия, чтобы свести с ума незваных посетителей. Шевелящиеся отростки размером с человеческий палец, тянущиеся к нам со стен. Бритвенно-острые осколки, выдвигающиеся из пола в случайном на первый взгляд порядке – пока моё новообретённое чутьё всё же не уловило паттерн. Свернувшаяся на потолке многоножка размером с откормленного сетчатого питона. Когда мы проходили под ней, тварь подняла – или наоборот, опустила? – непропорционально большую человеческую голову, провожая нас мёртвыми глазами. Таблички с уровнем над ней не висело, так что либо это была иллюзия, либо «игровые» механики в этом месте работали через раз.

Здесь невозможно было засечь или отследить время – и не только потому, что в пещере отсутствовало небо и светила на нём. Этот «город» действительно застыл во всех возможных смыслах, лишая заблудившихся в нём людишек шанса на какой-либо контроль. И всё же, невероятным образом, мы продвигались к его центру. Под конец – спустя часы, дни или недели, моё чувство направления чуть ли не зудело от напряжения. Мы протискивались в щели, которые невозможно было разглядеть, не подойдя почти вплотную, проползали под конструкциями, весом в тысячи тонн, но при этом висящими на каком-то волоске. Мои ноги стонали в унисон, но выносливость почему-то оставалась стабильно высокой и мерзкий дебаф «Усталость» не спешил появляться. Ещё немного. Завернуть за угол, затем налево, пригнуться, прижаться к правой стене, и…

Я с разбегу споткнулся о невысокий стеклянный нарост на полу и чуть было не улетел в здоровенный колодец, по стенке которого вниз уходила узкая каменная лестница. Меня спасла чья-то могучая рука, остановившая мой полёт в самый последний момент, но зуд не утих, он тянул меня вниз, вниз и вниз.

– Да уж, – негромко сказал Вильгельм Акком, продолжая удерживать меня за промокшее от пота плечо. – В это сложно поверить, но мы там, где надо. Внизу нас ждёт Сердце.

– Я не знаю, что произошло, – пробормотал я, изо всех сил сопротивляясь желанию немедленно броситься изо всех ног по узким ступеням. – Оно что, зовёт меня?

Его высокопреподобие задумчиво кивнул.

– Об этом нет ни слова в архивах, но по косвенным упоминаниям и подсказкам можно понять… Вы не просто чужак, мой дорогой Ардор. На вас следовало бы ставить совсем другие эксперименты, чем я планировал вначале.

– Может, обойдёмся вовсе без них? – криво улыбнулся я.

– О нет, об этом не может идти речи, – расхохотался инквизитор. – Но вам не стоит бояться, на этот раз в самом деле не стоит.

– Что насчёт моих друзей? – помолчав, спросил я, наблюдая, как имперский отряд готовится к спуску. – Дея обманула всех, она держит их под контролем. Они ни в чём не виноваты.

– Каждый в чём-то виновен, – Акком привычно заулыбался, но вдруг перестал. – Впрочем, мы не можем знать, где находятся их… как вы говорили, точки сохранения? Я гарантирую им быструю и относительно безболезненную смерть, после чего они спокойно воскреснут и пойдут своей дорогой. Если, конечно, не попадутся потом. Даю слово.

– Вы не попытаетесь их захватить? – на всякий случай уточнил я.

Вильгельм Акком тяжело вздохнул, и теперь от его напускного веселья не осталось и следа.

– Вы, кажется, всё ещё не до конца осознаёте степень стоящей перед нами угрозы, дорогой Ардор. Если высший демон просто нанесёт Сердцу рану своей чёрной магией, наш мир ждут столетия ада на земле, самое мягкое проявление которого – бесконечная зима. Если Сердце будет уничтожено, всё канет в небытие вместе с ним.

– Я… понимаю, – медленно сказал я.

– Тогда вы должны понимать, что у нас не будет времени кого-то «ловить», – с лёгким укором сказал он. – И ещё кое-что. Из всех, кто пришёл сюда защищать Сердце только вы можете возродиться после смерти и продолжить сражаться.

– Вы хотите, чтобы я здесь сохранился?

– Не здесь. Внизу.

Спуск показался мне таким же лишённым времени, как и весь предыдущий поход, но и он подошёл к концу. Здесь, внизу, отсутствовало вездесущее чёрное «стекло», пол, потолок и стены состояли из привычной земли и камня. Вернулись звуки – шаги, дыхание, шорохи и шёпоты. Мы шли по узкой, едва различимой тропе сквозь серию совершенно обычных пещер, примечательных лишь характерными пещерными красотами. Временами тропа начинала петлять, исчезать из виду и даже разделяться на несколько ответвлений. Но мы не могли сбиться с пути – чем ближе к цели, тем сильнее становилось моё чувство направления, натягиваясь до предела как стальная струна.

Пока, наконец, оно не исчезло так же внезапно, как появилось.

Я недоумённо оглянулся по сторонам – это была относительно небольшая, почти идеально круглая пещера, диаметром метров в тридцать. Сюда вёл длинный, узкий проход, позволяющий идти лишь по одному. Присмотревшись, я заметил, что каменные стены здесь несут едва заметные следы обработки, а пол слегка более ровный, чем в предыдущих пещерах. В центре зала, вызвав у меня неприятные ассоциации с гробницей Фраата, находилась некая возвышенность, которую можно было принять за вросший в землю валун или крупный сталактит, но вблизи стало ясно, что это скорее своеобразный постамент. У его основания камень складывался в пару грубых ступеней.

Но отчётливее всех этих признаков и даже потери моего «поискового зуда» стало лицо Вильгельма Аккома. Инквизитор застыл, сделав всего пару шагов вглубь пещеры, осматривая её с таким видом, словно паломник, которого пустили за райские врата.

– Здесь, – прошептал он, – Всё произошло именно здесь. Вечный Император, да пребудет с нами милость его, пришёл сюда дабы задать вопрос триста лет назад… Здесь принёс он клятву свою…

Весь имперский отряд без исключения вслед за своим лидером упал на колени в совместной молитве. По счастью, на меня внимания никто не обращал и молиться не требовал. Я обошёл вокруг «постамента», пытаясь понять, как должно работать это место? Теперь, когда исчезла невидимая струна, я не чувствовал ничего необычного, никакого «поля силы» или там «чудесного присутствия». Чёрт, в коридоре после Врат ощущения были заметно более яркими, хотя повторять я бы их не хотел ни за какие пироги. Здесь же пещера и пещера, пусть древняя и с аккуратно сглаженными неровностями.

И всё же, бой Дее мы дадим именно тут, а значит, с меня причитается. Сказать по правде, мне совершенно не хотелось сохраняться на чудовищной глубине, особенно учитывая путешествие сквозь Застывший город. Если Акком и его люди погибнут, смогу ли я выбраться? С другой стороны, если мы погибнем все, миру и так конец?

Всё ещё колеблясь, я проверил свой статус сохранения – и с непередаваемым удивлением обнаружил, что моя точка была перенесена сюда около десяти минут назад. Секунду спустя после того, как я вошёл в зал. Сердце мира не оставило мне выбора.

– Зараза, – пробормотал я. – Теперь придётся постараться чуть больше обычного, да?

Когда я вернулся к отряду, жрецы под руководством Аккома уже чертили на полу круг для поимки и изгнания демона. Чёрным мелом – чтобы он был практически не заметен при входе. Солдаты, вооружённые арбалетами, встали вдоль стен, нацелившись на вход, а маги укрыли их от посторонних глаз. Вряд ли это был «Призрачный покров», но явно какой-то его аналог – если очень сильно присмотреться, арбалетчики оставались там же, где стояли, просто сливались с местностью. Для эффекта внезапности этого должно было хватить. Я последовал их примеру, и на меня наложили тот же баф.

– Что если Дея просто сюда не доберётся? – спросил я.

– Мы будем ждать, сколько потребуется, – мягко улыбнулся инквизитор. – Но поверьте, ждать придётся недолго.

Он оказался прав.

Сперва послышались шаги – едва различимые, но нарастающие звуки из тесного коридора. Первым вышел-вывалился Ронан, за ним Мила, Уилл, Юки. Все они выглядели так, словно прошли через преисподнюю, и в каком-то смысле так и было. Я ощутил укол совести, но отдавал себе отчёт, что для миссии по спасению мира такое состояние ребят было идеальным. Отдохнувший и собранный, Ронан мог бы почуять засаду за сотню метров до зала.

Наконец, последней вышла Дея, ласково прикоснувшись по очереди к каждому из игроков перед ней. Но её взгляд был устремлён только вперёд – на постамент в центре зала, который всё ещё оставался пустым. Я затаил дыхание, когда она, не смотря под ноги, сделала шаг вперёд. Ещё один. Ещё…

Сияющий барьер взвился вокруг Деи, запирая её в клетке из алых лучей. Одновременно с этим арбалетчики выступили из тени и дали залп, а от магов крови к ребятам ринулись десятки кровавых нитей, пронзающих плоть и камень за ней как игла проходит сквозь тонкую ткань. Каждый из членов «Сердца мира» за какие-то пять секунд получил более тысячи урона. Среагировать не успел никто. Вильгельм Акком сдержал своё слово.

Старший инквизитор шагнул вперёд, к светящейся клетке, в которой застыла фигура в жреческих одеяниях Ордена. Мне показалось, что он хочет произнести что-то из обычного своего репертуара насмешек над поверженным противником, но по залу прогремело лишь одно слово:

– ИЗЫДИ!

Как и когда-то в поместье лорда Грегори, за приказом инквизитора последовала ярчайшая вспышка, от которой отвернулись даже другие жрецы Ордена. План сработал. И хотя мне лично предстоит крайне спорное будущее, судьба мира, как бы это пафосно ни звучало…

Цепочку мыслей прервал звук, совершенно неуместный в контексте происходящего. Женский смех – тихий, даже еле различимый, но абсолютно искренний. Я открыл глаза, уже догадываясь, что я там увижу – всё та же фигура в одеждах жреца стояла всё там же, в центре магического круга. Дея сотрясалась от смеха ещё пару секунд, пока не замолчала.