Текст книги "Незримое пламя (СИ)"

Автор книги: Сергей Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава восемнадцатая

– Да дай человеку поспать, нам бы и самим надо.

– Хочешь, чтобы система посчитала, что мы застряли, и сбросила данж?

– С хера ли она должна его сбрасывать?

– Потому что мы так и не закрыли квест.

– Ну а Макс тут при чём? Ща сами нормально разберёмся…

Открывать глаза решительно не хотелось, но голоса становились всё громче и настойчивей, пусть и направленные друг на друга, а не на меня. Затем я внезапно осознал, что задрых прямо на шахматном поле, и Мила права – нужно поскорее оттуда убираться! Разлепив глаза, я резко вскочил на ноги. Точнее, попытался вскочить – те держали кое-как, и если бы не вовремя подставленная рука Ронана, я бы снова оказался на полу, но уже в другом положении.

– Спасибо, – пробормотал я, планируя сказать что-то в духе «давайте поскорее убираться с поля», но вместо этого выдавил: – Где мы?

Просторный зал с куполообразным потолком, теряющимся в темноте, ничем не напоминал ночной кошмар клаустрофоба, как все три шахматных поля «Сотни». Исчезли и раздражающие оранжевые узоры на стенах – вместо них по периметру ярким и ровным золотым светом горели стеклянные светильники необычной вытянутой формы. Чисто, тихо, даже уютно, совсем не в стиле этой чёртовой гробницы. Как мы вообще тут оказались? Я что, ходил во сне?

– Да хрен его знает, сами пытаемся разобраться, – хмыкнул Ронан. – Мы тебя будили, но ты ни в какую, а твоя книжка сказала, что это бесполезно. Ну и донесли сюда, по очереди.

Я негромко застонал – только этого не хватало. Особенно не хватало Миле, кроме переносной арбалетной турели ещё и переносной партийный чернокнижник.

– Да забей, – рассеянно сказала Мила, обходя зал по периметру. – Лучше помоги сообразить, что мы упустили.

– Квест не закрылся?

– Ноуп. И выхода дальше тоже не видать.

Старательно удерживаясь от стонов и кряхтения, я двинулся следом за ней. Казалось, кратковременный сон не восполнил мне силы, а наоборот, отнял те крохи, что оставались. Через полминуты, впрочем, самочувствие нормализовалось. Быстрая инспекция индикаторов показала, что мана наконец восстановилась, здоровье тоже, хотя только частично, до 52 из 90. Но что главное – апатия от каста «Когтя» вроде отступила.

От здоровенного зевка мне всё же удержаться не удалось, – лишь прикрыть рот рукой, вспомнив о вежливости, хотя ни Мила, ни Ронан в мою сторону не смотрели. Голова немного прочистилась, соображалка заработала, но решение проблемы не торопилось. За исключением светильников зал был абсолютно пуст – ни постаментов, ни статуй, ни дверных проёмов, за исключением того, откуда мы пришли. Но возвращаться сейчас, успешно расправившись с тремя партиями в «Сотню»…

– Может, тут какая-то головоломка? – неуверенно предположил я. – Нажать на светильники в определённом порядке?

– Или разбить, – добавил Ронан.

– Головой, – охотно поддержала нас Мила. – С разбегу. У нас факелов часа на три максимум, хотите дальше на ощупь данж проходить?

Я смутился, но других вариантов всё ещё не видел. Как назло, никаких надписей на стенах, полу и обозримой части потолка не наблюдалось. Если не светильники, то что? Как вариант, начать простукивать стены. Или даже пол – звуки шагов раздавались иначе, чем в других залах, словно под нами была большая полость.

– Это было местом отдыха для паломников, которые добрались сюда, принеся дары или доказав свою доблесть, – меланхоличный голос Маэстуса вывел меня из размышлений, которые как раз снова зашли в тупик. – Они разворачивали ковры, доставали яства и пировали – те, кто выжил, конечно…

– Откуда ты это знаешь? – с подозрением спросил я, ещё раз оглядываясь в поисках надписей. – По дороге прочитал?

– Догадался, – веско ответил некромант. – Я всё же тоже лангиец, по рождению и чуть-чуть по культуре.

– Слышь, культурный, – недружелюбно сказал Ронан, которого задержка явно начала напрягать. – Почему у нас квест всё ещё не закрыт, а?

– Мне это слово ни о чём не говорит, – симметрично недружелюбно сказал Маэстус. – Но я знаю одно: Лангия никогда не любила спешки, ни сегодня, ни в древности. Если здесь было положено отдыхать, то надо отдохнуть.

Ронан открыл рот – возможно, чтобы что-то возразить, но его прервала Мила, шумно сбросившая с себя объёмный заплечный мешок и деревянную «броню» из турели.

– Раз так, я спать, – коротко сказала она, зевая и растягиваясь прямо на каменном полу. – Рон, присоединишься? А Макс подежурит первым.

Так ничего и не сказав, мародёр спустя несколько секунд посапывал в объятьях своей спутницы. Ребята вырубились мгновенно – то ли сказывалась игровая условность, то ли, напротив, идеальная симуляция крайней усталости. Я же, чтобы не последовать их примеру, мерял пространство зала шагами. Пересечь наискосок, обойти по периметру, затем повторить…

Уникум

Условие: Успешно изучите легендарное умение до того, как достигнете 10 уровня.

Награда: Каждый раз, когда кто-то в вашей области зрения применяет требующее маны умение, вы можете получить о нём подробную информацию. Активация – 10 маны.

Требующее маны? То есть, заклинания, молитвы и… что там у местных шаманов может быть, камлания? Что-то награды за достижения в духе «переломитесь пополам, но сделайте раньше срока» скорее разочаровывали. Способность за «Убийцу великанов» исправно показывала мне уровни врагов, но толку с этого чуть – на пальцах силу моба можно прикинуть и самостоятельно. Информация про заклинания и иже с ними была бы полезной, давалась бы она на халяву. А десять маны – это десять маны, регенить секунд сорок даже со всеми плюшками. Опять же, пока я буду стоять и читать, сколько урона нанесёт какой-нибудь «кровавый хлыст», меня этим самым хлыстом на этот самый урон хорошенько отделают. Но дают – бери, а насильно применять активку меня никто не заставляет. Другое дело сам легендарный спелл…

Коготь феникса. Уровень заклинания –

Школа: Огонь.

Урон: – (огонь)

Мана: 80 в секунду.

Описание: Ваша душа едина с пламенем. Она вырывается из вашей ладони, чтобы уничтожить врага.

Пару секунд я просто моргал, затем внимательно перечитал написанное. Начнём с понятного: легендарному заклинанию, вероятно, не требовались уровни, оно было максимально сильным в своей основной форме. Принимается. Что за фигня с уроном? Где цифры, Лебовски? Мила сказала, что по щитоносцу я ударил под тысячу без крита, но в описании стоит прочерк с припиской, что урон всё-таки огненный. Спасибо, в жизни бы не додумался.

Стоимость внушала. Если не восстанавливать ману активкой гримуара, «Коготь феникса» будет гореть ровно две секунды. Окно для успешной атаки до обидного маленькое. Форточка, прямо скажем, а не окно. Зато описание пафосное донельзя. Но тысяча урона, даже со всеми телодвижениями! С гильдией на моей стороне любого высокоуровневого моба можно будет отвлечь, и двух секунд окажется вполне достаточно. Возможно, достаточно даже для одного старшего инквизитора, который успел всласть напиться моей крови и не факт, что решит на этом остановиться.

Я представил, как Вильгельм Акком отвлекается на рёв Юки, затем закрывается от дождя болтов Милы, пропуская «Коготь феникса» сбоку – и всё, одной проблемой меньше. Только вот со скоростью реакции его высокопреподобия и любви к рукопашной скорее это я пропущу от него щелчок в лоб на пару сотен хп. Нельзя к нему подходить на расстояние вытянутой руки, никак нельзя. Зараза, сколько ограничений!

– Маэстус, – шёпотом позвал я, отойдя от спящих ребят на другую сторону зала. – А ты сам часто «Когтем» пользовался?

– Один раз.

– Всего один?

– Я получил его в похожих обстоятельствах, что и ты, – нехотя сказал некромант. – Но к тому времени Лия уже отучила меня ненавидеть весь мир. Чтобы отбиться от инквизиторов были способы проще – ты и сам видел. «Коготь феникса» требует слишком много эмоций, слишком много маны, давая взамен лишь один удар. Мне немного стыдно, что пришлось обучить тебя ему.

– Но он же отлично сработал, – нахмурился я, непроизвольно сжимая-разжимая правую ладонь. – Мы выжили, победили.

– Это правда. Но я бы не стал рассчитывать на это слишком уж часто.

Маэстус извинился и тоже уснул – по-своему, разумеется, просто замолчав. Какое-то время я обдумывал его слова, прокручивая в голове воспоминания о прошедшем бое, но в итоге пожал плечами и вернулся к неспешной ходьбе, лишённой тревог и размышлений.

Открывающий двери постамент решил выдвинуться из самого центра зала ровно в тот момент, когда я через него проходил. Разумеется, я не сразу его заметил и, разумеется, споткнулся. Разумеется, упал, шмякнувшись об каменный пол носом и подбородком, получив единицу урона и коротко матерно взвыв.

– Доброе утро, Макс. – донёсся откуда-то справа сонный голос Ронана, – Жить будешь?

– Буду. Но хреново.

По всему окружающему нас пространству гробницы раздавался знакомый низкий гул, сопровождаемый лёгкой тряской земли. Я не засекал времени, но на отдых нам отвели часа четыре – не сказать, что очень уж щедро. Зато теория Маэстуса подтвердилась целиком – что бы мы вообще без него делали?

К постаменту прилагались три новые двери с новыми надписями – всё как положено. Их закрывала каменная плита, теперь медленно уезжавшая куда-то вглубь стены – абсолютная победа эффектности над эффективностью. По замыслу дизайнеров «Анимы» древние лангийцы явно обожали выпендрёж.

– Опять щедрость, отвага и судьба? – спросил я.

– Судьба да, а первые два другие, – Маэстус говорил медленно, но перевод определённо давался ему быстрее, чем раньше. – «Путь жертвы» и «Путь отчаяния».

– Весело. С похожими условиями? – уточнила Мила, деловито натягивая броню.

– Не… совсем, – странным голосом сказал некромант. – Текст менее разборчивый, но… Под путём жертвы сказано: «приготовьте дары – глаза ваши и языки ваши, ибо для обретения истины вам не нужно видеть и говорить.»

– Фу, – ёмко сказала Мила.

– Какая жалость, что я забыл дома свою глазовыколупывательницу, – хмуро пошутил Ронан. – Чё там с отчаянием, готовить задницы?

– Нет, здесь… Тьма бездонная, не могу разобрать. «Отчаяние убивает», остальное не переведу.

По всей видимости, убивает более надёжно, чем «дары» в виде собственных глаз и языков. Меня аж передёрнуло – казалось бы, после глиняных скарабеев-людоедов гробница мало чем могла удивить в плане мерзости, а смотри-ка. Под «путём судьбы» вновь не было никакого описания.

«Три ключа затерянной гробницы. Путь отваги» – задание выполнено!

Получено опыта – 500.

Получен предмет – шар-ключ.

Получено монет –

Вы проявили настоящую отвагу, паломники. Впереди последнее испытание, и да откроется вам Истина.

Опережая мой вопрос, Ронан достал из-за пазухи знакомый каменный шарик с отверстиями – второй шар-ключ. На постаменте, который всё ещё продолжал выдвигаться из пола, сверху виднелась знакомая выемка.

– Выкатился из останков урода со щитом, – пояснил Ронан. – Если бы Мила не сказала проверить, так бы и забыл.

Гул стих, и небольшое землетрясение прекратилось. Мы остались наедине с новым выбором, очень похожим на старый, но с более неприятным оттенком.

– Добровольцы на сдачу глаз и языков есть? – саркастично спросил Ронан, получив наши кривые усмешки в ответ. – Так и думал. Ну, тогда погнали по проторенной…

– Погоди.

Мила неожиданно засмеялась, прикрыв глаза рукой – к некоторому удивлению и Ронана, и меня. Нормальный такой смех, даже не нервный, к чему бы?

– Дверной вопрос, – пояснила она через пару секунд. – Опять. Так, ребятушки, пришло время выдохнуть, сделать паузу и обсудить ту самую насущную штуку.

– Давай, конечно, – сказал Ронан, отступая от постамента.

– Нам надо сохраниться. Лучше прямо здесь и сейчас.

Следующие несколько минут спор шёл практически без моего участия. Сперва Ронан воспринял идею в штыки – мол, а какой смысл? Сохраняться посередине данжа может быть небезопасно, да и Дея настаивала, чтобы сэйв оставался в лагере. Нормально шли до этого, нормально пройдём и дальше.

Мила напомнила, что «нормально» включало в себя безоговорочный вайп об иммунного к физике моба, которого удалось разобрать лишь благодаря титаническим усилиям Макса – то есть, меня. Сложность в данжах имеет обыкновение нарастать, и в следующий раз нам может повезти значительно меньше. А что до Деи…

– Рон, тебе не кажется, что Дея иногда ведёт себя странно?

– Типа слишком много командует?

– Дело не в том, сколько, а как именно… Иногда она не совершает ошибок, вообще. Помнишь курган с боссом тридцатого, за пару недель до того, как мы Макса встретили?

– Вчера как раз вспомнил. Охрененно затащили.

– Именно – потому что она просто не давала нам умереть. А через два дня – Юки и Уилл глупейшим образом отлетают от каких-то рандомных зомби!

– Не, ну у всех косяки бывают…

– Бывают, – легко согласилась Мила и резко замолчала на несколько секунд, словно не решаясь продолжать.

– Всё нормально? – обеспокоенно спросил Рон.

– Да. Да, всё нормально. Просто… ребята, вы помните хоть один раз, когда Дея сама бы умирала?

Теперь замолчали мы с Ронаном, бросив друг на друга недоумевающие взгляды. Ладно я, я с «Сердцем мира» в одной лодке всего месяц… Хотя, разве нужно что-то объяснять? Дея более опытная, она серьёзно обгоняет всех по уровню, она хилер. Ничего странного, если она умирала реже остальных. Или даже ни разу?

Мысли Ронана, судя по его лицу, текли в том же направлении, но прежде чем он смог их высказать, Мила протестующе замахала руками.

– Забудьте, не парьтесь. Я не говорю, что с Деей что-то не так, просто она тоже не идеал. И текущий случай – когда надо думать своей головой. Квест, который раздобыл Макс, даст нам надёжный способ открыть Врата. Мы должны сохраниться и пройти его до конца.

И, видимо, заметив, что Ронан всё ещё слегка сомневается, Мила припечатала его последним аргументом:

– Если мы вайпнемся без сэйва, я себе этого не прощу. Сначала, конечно, всё забуду, но каждый раз, когда вспомню, буду убивать себя фэйспалмом. И эти смерти, Рон, будут на твоей совести!

ВНИМАНИЕ! Третье задание в цепи.

«Три ключа затерянной гробницы. Путь отчаяния»

Описание: Вы решили пройти Путём отчаяния. Ни шагу назад, даже когда кажется, что всё потеряно.

Награды: Опыт – 500.

Предметы – ключ.

Предназначено для персонажей 20 уровня и выше.

Внимание! Ваш уровень может быть недостаточно высок для выполнения задания! Принимайте его на свой страх и риск.

Совесть Ронана после сохранения в зале будет чиста, а вот на мои плечи Мила взвалила очевидную, но от того не менее тяжёлую задачу. Если в какой-то момент в нашей маленькой партии на троих никто не останется в живых, именно мне придётся объяснять двум перепуганным и не помнящим ничерта – в том числе друг друга – людям, что здесь происходит. Причём если случится вайп, т.е. помрём все одновременно, я реснусь на много часов позже их двоих, и остаётся только молиться, чтобы за это время они не поубивали друг друга и не разбежались. Я согласился – а что ещё оставалось? Хоть для чего-то моя не забагованная по меркам Анимы память пригодится.

Но несмотря на непростую задачу, я чувствовал себя спокойнее, чем когда-либо. Мила продумала и высказала многое из того, что висело на языке у меня, но не желало формироваться. Квест Кассандры был важен, и теперь ничто не могло помешать нам его завершить. Возникали вопросы, конечно, к расшифровке самого «безымянного фолианта», но я здорово полагался на помощь Маэстуса и его познания в древнелангийском.

А когда придёт время поговорить с Деей, ребята меня поддержат.

Глава девятнадцатая

– Надеюсь, нас не ждёт ещё три зала с «Сотней», – рассеянно сказала Мила, пересчитывая по дороге оставшиеся болты для турели. Даже мне со стороны было видно, что их стало меньше как минимум в два раза по сравнению с моментом, когда мы вошли в гробницу.

– Вряд ли, – сказал я. – Геймдизы «Анимы» лентяи, но не настолько же? Да и какое это отчаяние, если испытание повторят? Это уже гринд.

– По вопросам гринда – это ко мне, – хмыкнул Ронан. – Но с местными правилами респа мобов даже на гулях нормально не нафармишь, а тем более… Стоп.

Мародёр замер, напряжённо всматриваясь в пространство впереди, и мы с Милой сделали то же самое. Точно такой же коридор с мерзким оранжевым светом, как и все прочие. На первый взгляд – ничего необычного.

– Выход? – предположил я.

– Хер там был. Ловушка.

Ронан присел на четвереньки, уставившись на ничем не примечательный участок пола, хмыкнул и ткнул в него пальцем. Мы вздрогнули. Ничего не произошло. Он встал, сделал шаг назад и повторил процедуру кончиком своего двуручника – с тем же результатом.

– Нажимная плита. Банальщина, но эффективно. Срабатывает только если наступить всем весом. Видите щель в стене на уровне наших шей? Отсюда по ходу вылетит тонкое лезвие, которое попробует снести нам бошки. Просто обходим по противоположной стеночке и идём дальше.

Несмотря на развязную иронию Ронана, в воздухе повисло небольшое напряжение, случайные разговоры прекратились. До этого гробница играла по достаточно чётким правилам, в которые не входили ловушки в коридорах. Теперь, очевидно, входят – значит, не отвлекаемся.

– Ещё одна, по центру. Перешагиваем строго как я.

– Обходим слева, затем сразу справа.

– Шаг в шаг за мной, пока не скажу «стоп».

Ронан снова был на высоте, проводя нас через коридор, стены которого были напичканы смертью. По крайней мере для меня – я допускал, что у ребят хватало очков здоровья, чтобы пережить как минимум одну ловушку, но приятного всё равно мало. Казалось бы, сохранились буквально полчаса назад, а умирать всё равно совсем не хочется.

– Где-то я уже такое видел, – пробормотал я, не обращаясь ни к кому, но как бы ненароком в сторону гримуара. – Нажимные плиты, ловушки…

– У меня в башне, между прочим, были загадки и качающиеся топоры, – с достоинством ответил Маэстус. – А не какая-то ерунда, спрятанная в стенах.

– Цыц, – беззлобно сказал Ронан, не оборачиваясь. – Тут ещё одна, на редкость всратая. Любовь моя, не поможешь?

– Что там? – Мила подошла поближе, и парочка погрузилась в обсуждение механизма «на редкость всратой» ловушки. Обойти или перешагнуть её, судя по всему, не выходило. Проползти – тоже, щели в стенах теперь располагались на любой доступной высоте.

– Нихрена не понимаю, – сплюнул на пол Ронан. – Весь участок метров на пять вперёд утыкан этими грёбаными плитами, стык в стык. Кто это должен нормально пройти, кенгуру?

– Не обязательно, – сказала Мила, приседая и разминаясь. – Какой у нас мировой рекорд по прыжкам в длину?

– В реале-то? Типа метров девять.

– Тогда что нам какие-то пять?

Прежде чем Ронан успел возразить, Мила почти без разбега сиганула вперёд, перемахнув через означенные пять метров одним изящным прыжком. Учитывая здоровенный мешок у неё за спиной и деревянную «броню» из турели это выглядело крайне впечатляюще. Но по приземлении её левая нога опустилась на сантиметр левее, и плита под ней издала отчётливый сухой щелчок.

ВЖЖЖЖИУЗЗЗЗЗЗ!!!

«Тонкое лезвие» на деле оказалось чем-то вроде лезвия циркулярной пилы. В количестве трёх штук. Они резко и одновременно выдвинулись из стены, бешено вращаясь и издавая жуткий металлический визг. Вихрь металла скрыл от наших глаз Милу, и я увидел, как лицо Ронана стремительно побледнело.

– Я цела! – раздался голос Милы, едва слышимый за адской какофонией.

– Слава богу, – прошептал Ронан, тяжело переводя дух.

Где-то через полминуты пилы втянулись назад с той же скоростью, что и выдвинулись. Если бы они задели любого стоящего на плите человека – даже чужака с парой сотен хп – без вариантов превратили бы его в груду свеженарубленного фарша. Миле повезло, что она попала в безопасную зону и вовремя отступила от ловушки.

– Дура! – рявкнул мародёр, к лицу которого вернулся привычный цвет. – Раз сохранились, так сразу играем в камикадзе?! По жопе давно не получала?!

– А кто меня отшлёпает, ты что ли?! – расхохоталась Мила в ответ. – Ты сначала допрыгни! Ловкости-то хватит?

– Вот на такие случаи пяток нераспределённых очков и оставил, – буркнул Ронан, в свою очередь тоже разминаясь. Его прыжок получился не таким изящным, но, с другой стороны, и плиты он в конце не задел – Мила поймала и подстраховала. Вместо шлепков пара обменялась долгим поцелуем. Через несколько секунд я деликатно кашлянул.

– Ребят, не то чтобы я хотел вас прерывать. Но вы ничего не забыли?

– У тебя же этот телепорт твой, Макс, – сказала Мила. – Давай уже к нам.

– «Телепорт» только метров на двадцать, и с точностью большие проблемы, – хмуро напомнил я. – Ближе никак.

– А ловкости сколько?

– Восемь. На шестом вложился в инту и телосложение.

– Беда.

Ребята снова начали шушукаться, обсуждая варианты, но теперь до меня доносились только обрывки, типа «блокануть пилы» или «а если перебросить?». Я с сомнением посмотрел на свой верный посох, вспоминая, как в своё время воспользовался копьём как шестом для прыжков в схожей ситуации. Но и там получилось спорно – если бы в угодившем в меня под конец дротике был смертельный, а не усыпляющий яд. Ошибусь тут, и ловушка просто пошинкует в капусту.

– Ты обратил внимание на время активации? – донёсся из гримуара задумчивый голос Маэстуса.

– Не то что бы… Секунда, кажется?

– Полторы. Механизм рабочий, но сказывается возраст. Даже умелый атлет успел бы проскочить, набери он разбег.

– Это совет? – с подозрением спросил я. Казалось бы, при чём тут атлетика, если я даже перепрыгнуть не мог, а уж разогнаться и подавно…

– Нет, просто люблю излагать случайные факты, – слегка ядовитее чем нужно ответил некромант. – Кто тут решил стать пиромантом, я или ты?

На секунду я почувствовал себя абсолютным идиотом. Я настолько привык применять «Поступь саламандры» в боевых условиях, что сейчас застопорился и даже о ней не подумал. Но разгон разгоном, а останавливаться тоже как-то нужно…

– Эй вы, двое! Если не поймаете меня, то ждите реса четыре часа!

Вскоре кошмарный визг пил «мясницкого коридора», как окрестила его Мила, стал чем-то обыденным. Примерно каждые двадцать-тридцать метров Рон командовал остановку, и мы повторяли одну и ту же схему – два прыжка и рывок. Два прыжка и рывок. Сперва ребята обменивались шуточками после каждого прыжка, но метров через сто игривое настроение сошло на нет. Занятие выматывало, от оранжевого освещения болела голова, а по ушам раз за разом проезжал скрежет металла ловушек. Вскоре свободное место между участками с нажимными плитами начало сокращаться, пока не началось чередование «пять метров пола – пять метров ловушек». К концу второго часа мы расположились на небольшой перерыв, кое-как уместившись на свободном пятачке.

– «Путь отчаяния», чтоб его… – ворчал Ронан, отпивая воду из фляги маленькими глоточками.

– А что тебе не нравится? – спросила Мила. – Всё правильно назвали. Я вот уже потихоньку начинаю отчаиваться.

– Назвали правильно. Потому и хреново.

Дальше выросли размеры плит-ловушек, заставляя Милу и Ронана использовать каждый сантиметр свободного места для разгона. После четвёртого прыжка Ронан не долетел на добрые полметра. Он быстро сориентировался, но выскочившее из стены лезвие рассекло ему предплечье на десяток урона, оставив кровоточащую рану. Так прошло ещё полчаса. «Поступь саламандры» экономила мне выносливость, но и этому был предел. Мы жутко вспотели, нам не хватало воздуха.

– Приехали, – прохрипел мародёр, останавливаясь перед очередной зоной с нажимными плитами. – Пассивка отказывает, я больше не могу оценить размер этого говнища. Шесть с половиной или семь метров, не меньше.

– Зараза, – прохрипел я в ответ. – А конца даже близко не видно. Мы что, ходим по кругу?

– Не сходится. Паттерн плит и щелей везде разный. Я хер знает как это проходить, но через пару прыжков мы просто станем мясом.

– Я могу врубить «Поступь» и бежать до максимума. Если повезёт, в конце будет какой-нибудь выключатель.

– Сколько твой форсаж пашет?

– Пятнадцать секунд.

– Зашибенный план. Ну пролетишь ты на нём метров двести, а дальше? Тоже в мясо.

– У тебя есть вариант получше? – спросил я несколько более раздражённо, чем следовало. Ронан был явно готов ответить в том же духе, но не успел.

– У меня есть, – негромко сказала Мила, изучая ближайшую стену и потолок над ней. – Но сначала мне нужен мел.

На стене «мясницкого коридора» возникла схема последнего зала гробницы и пути, который мы выбрали. Расстояние, время, чередование ловушек – Мила чертила всё не так быстро, как Ронан, но последовательно и аккуратно.

– Ни хера себе, – выдохнул мародёр через пару минут, рассматривая рисунок. Я молча с ним согласился.

– Мы не ощущали наклона и не видели поворотов из-за этого мерзкого света, – сказала Мила, пряча мел и утирая пот со лба. – Но вы оба правы. Только это не круг, это спираль.

Спираль, постепенно заворачивающая наверх. По которой, если верить схеме, мы уже намотали несколько витков. И продолжили бы наматывать, пока не упёрлись бы… в стену? В обрыв с шипами на дне? В бесконечно длинную вереницу нажимных плит?

– Я поняла суть третьего квеста. Сначала кажется, что тут простое испытание на внимательность и ловкость, но затем кто-то обязательно оступится и погибнет. Партии снова и снова придётся начинать заново, пойдут ссоры, но в итоге пройти не сможет никто. Чтобы выбраться, нужно немного выйти за рамки. Рон, подсадишь?

Сидя на плечах у возлюбленного, Мила пригнулась, чтобы не упереться головой в потолок. Она начала прощупывать плиты одну за другой, морщась и упираясь в них ладонями со всей возможной силой. Сперва это занятие казалось необоснованным, бессмысленным. Но четвёртая плита дрогнула и поддалась, неохотно открыв за собой черноту тайного хода.

– Есть, – прошептала Мила. – Победа.

Она подтянулась и забралась вглубь прохода, затем свесившись и подав Ронану руку помощи. Спустя несколько минут туда удалось втянуть и меня. Поддавшаяся плита, задетая моим неуклюжим подъёмом, отправилась вниз, разлетевшись вдребезги и вызвав к жизни последний визг лезвий-пил. Из-под наших ног он звучал приглушённо и жалко.

Пространство над «мясницким коридором» оказалось значительно более тесным – Рон цеплялся макушкой за потолок – и было полностью лишено освещения. Мила зажгла факел, и мы двинулись вперёд, пока не упёрлись в вырезанные в скале грубые каменные перекладины, образующие вертикальную лестницу, ведущую далеко наверх. Чертыхнувшись, Мила потушила факел – для подъёма требовались две свободных руки. Карабкаться пришлось без света, что в свою очередь здорово било по нервам. Я вспомнил неяркое голубое сияние, исходящее от Эми, и моё сердце болезненно сжалось. Если бы она просто была тут, даже без свечения, мне бы стало легче.

Подъём прервался резко – Ронан матернулся, ударившись головой об камень и потратил пару минут, судя по звукам, отодвигая новую плиту. Мы все выбрались в новое место, залитое таким же непроглядным мраком, пока Мила снова не подняла факел.

– Да вы, нахрен, шутите, – с выражением сказал мародёр, выразив тем самым мнение всей партии.

Единственное отличие этого коридора от того, который мы покинули с полчаса назад, заключалось в отсутствии освещения. От узоров на стенах всё ещё мутило, но сейчас скорее просто по ассоциации – отвратительная магия исчезла вместе с оранжевым светом. Одно направление коридора, примерно ведущее в направлении зала с постаментом, было намертво завалено обломками камня.

– Может, сразу потолок проверить? – предположил я, но мы только потратили десять минут, пока Мила безуспешно пыталась найти подвижную плиту.

– Глухо, – коротко сказала она, спрыгивая с плеч Ронана. – Попробуем подальше, между ловушек.

И те не заставили себя долго ждать – правда, они оказались уже не такими, как внизу. Сперва это были лишь раздробленные и выломанные нажимные плиты – мародёрское чутьё на них не реагировало, они не могли активировать механизмы в стенах. Затем на полу стали попадаться обломки острого металла, тускло отражающие свет факела и не способные причинить нам вред. Но худшее ожидало дальше – через полчаса похода по мёртвому коридору «трупы» ловушек начали преграждать путь.

Изломанные, погнутые, искорёженные диски-лезвия торчали из стен – где наполовину, где целиком, заставляя пригибаться, прижиматься к камню или даже пробираться ползком. Учитывая то, что пол теперь был попросту усеян теми же обломками, мы тут же заработали себе несколько неприятных порезов. На пустых участках Мила регулярно забиралась на плечи Ронану и простукивала потолок, но нового хода нигде не было. Напряжённая внимательность и рутинные прыжки с рывками сменились на изматывающую осторожность против тонн мёртвого, но не менее опасного металла. Коридор словно ощерился тысячью прогнивших зубов, а мы изо всех сил пытались не стать его обедом. Так продолжалось какое-то время – наверное, больше часа – пока не поранилась Мила.

Если порез на предплечье мародёра стоил ему десятка очков здоровья, Мила лишилась аж пятнадцати, глубоко пропоров основание шеи. Рана тут же была перебинтована, и дебаф «Кровотечение» быстро спал, но по глазам Ронана я видел, что с него достаточно. Мила тоже заметила это и попыталась его успокоить, но было поздно.

– Я сыт по горло этим сраным дерьмом, – прошипел он, доставая из-за спины двуручный меч. – Нас нагибает грёбаная гора ржавчины, а мы молчим? Ну так я больше молчать не буду.

– Рон, давай сначала передохнём, а потом…

– Нет, любимая. Сначала мы расчистим дорогу, а затем уже передохнём, – в его голосе звенело нездоровое веселье. Мила коротко вздохнула и оттащила меня назад, за его спину. Ронан повёл плечами и предупредил:

– Сейчас будет капельку громко.

До этого момента я не подозревал, что у мародёра могут быть такие скиллы – и Ронану удалось меня удивить. Удар его меча породил силовую волну, сминающую и крошащую ржавый металл впереди. Звук и в самом деле вышел оглушительным, но вскоре смолк, задавленный глухим пространством коридора. Ронан двинулся вперёд, ритмично взмахивая двуручником и расчищая дорогу.

– А что, на щитоносце это бы не сработало? – спросил я, вклиниваясь в паузы между взмахами.

– Пашет только на объекты. Двери выносит только в путь.

С новым методом наше продвижение не стало быстрее, зато стало заметно безопаснее. Я не стал спрашивать, сколько Ронан был готов применять навык расчистки, но тот определённо требовал плату – маной или выносливостью. Пот стекал по лицу мародёра гораздо обильнее, чем раньше, и Мила взялась вытирать его после каждого третьего удара. Затем после каждого пятого. А затем перестала, заставив его недовольно заворчать.

– Всё, отдых, – строго приказала она, присаживаясь на расчищенное от обломков местечко и доставая флягу. – Хочешь заранее получить «Усталость» и заночевать тут?