Текст книги "Half-Life 2"

Автор книги: Сергей Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

– Друзья, познакомьтесь, – сказал Джеф, – Это Триггер, он теперь тоже с нами.

Все кивнули новичку, пара девушек приветливо махнули ему рукой. Триггер, скромно кивнув в ответ, присоединился к ним. Джеф, убедившись, что все в сборе, продолжил:

– Сегодня, после того, как стемнеет, мы должны выдвигаться. Станции 10 и 3 сообщают, что усиленный ночной патруль будет проходить здесь, здесь и вот здесь…

И он ткнул пальцем в карту.

– Склад находится вот здесь. Об охране ничего не известно, на месте придется сориентироваться. Обойдя патрули, мы должны тихо войти в склад, убрать охрану и начать выносить ящики с автоматами и патронами. Кто сколько унесет.

– А что если во время проникновения наткнемся на патруль? – подал голос Триггер, – Стрелять?

Кто-то из повстанцев усмехнулся:

– Глядите-ка, ему еще оружие не дали, а он уже стрелять просится!

– Нет, стрелять категорически запрещаю, – серьезно сказал Джеф, – Шум поднимать – это смерти подобно. Повторяю, все нужно будет сделать тихо. В бой вступать только врукопашную.

– А когда будем выносить оружие… – снова хотел было спросить Триггер, но Джеф прервал его:

– А ты, друг, будешь просто прикрывать тех, кто выносит оружие, – усмехнувшись, сказал он, – Рано тебе еще пока работать. Понаблюдай, поучись. Это тут можно быть таким разговорчивым. А на рейде – ни звука! И не говори, что я тебя не предупредил. Будешь прикрывать остальных вместе с… с Линдой. Линда, согласна?

Одна из девушек, скользнув озорным взглядом по Триггеру, улыбнулась:

– Согласна.

Триггер ликовал. Наконец-то он пойдет в первый рейд! Да еще и с такой симпатичной напарницей. Сегодня ночью…

…Гордон, вздрогнув, выпустил охранника и резким наработанным движением вскинул автомат на голос. В дверях охранной комнаты стоял заключенный. Ствол его автомата смотрел Фриману прямо в лицо. Сзади него Гордон разглядел еще одного заключенного, сжимавшего гранату. Оба заключенных, совсем не ожидавших от Фримана такой прыти, немного растерялись, когда и он наставил на них автомат. Но вооруженный и, похоже, главный в этой компании, заключенный не растерялся и еще тверже сжал автомат. Фриман буравил его взглядом. Обе стороны упрямо молчали. Через несколько секунд автомат заключенного дрогнул и начал медленно опускаться.

– Я Гордон Фриман, – холодно сказал Гордон, заметив это.

И, тоже опустив ствол, встал. Заключенные тихо переглянулись, с недоверием глядя на ученого.

– Что-то слабо верится, – процедил Андрей.

– Ты напрасно паникуешь, – проговорил Гордон, глядя ему прямо в глаза, – Ты прекрасно знаешь, кто я.

"Не может быть… Неужели это тот самый Гордон Фриман? – пронеслось в голове Андрея, – Но как? Он же погиб… Погиб в "Черной Мезе"…"

Андрей напряженно молчал, пристально разглядывая лицо, которое он когда-то давно видел на засаленных фотографиях. Вебер за его спиной приблизился к нему чуть ближе и что-то шепнул. Они оба снова посмотрели на Гордона.

– Ну допустим я поверил, – жестко сказал Андрей, – И что дальше?

– Ты все еще хочешь убить меня?

– Чего ты добиваешься, Доктор Фриман? – взгляд Андрея загорелся, – Я не выстрелил, вот и радуйся.

Вебер укоризненно толкнул его в бок.

– Узнав меня, ты бы и не смог выстрелить, – усмехнулся Гордон, – Вы кто такие, откуда?

– Заключенные из блока А4, – более почтительнее ответил Вебер, – Мы все оттуда сбежали, когда это началось… Доктор Фриман, помоги нам, очень тебя прошу! Ты ведь за этим сюда пришел?

Сказать "нет" Фриман не смог. Поэтому просто переменил тему.

– Так вы из блока А4? Я был там… Что там произошло? Там было море крови, тела…

– А то ты не знаешь, Фриман, – усмехнулся Андрей, – Кто же, как не ты, отключил защитный периметр?

Фриман, глянув на него, вздохнул. Ну вот, они теперь уже винят его… Сложный все-таки народ – заключенные. Винят всех и вся. И даже не думают, что только отключению периметра они обязаны своей свободой. Хотя "свобода" – это сильно сказано. Вряд ли на Земле еще живо это понятие.

– Ладно, расслабься, док, – сказал Андрей, проходя в комнату и рассматривая убитых охранников, – Сейчас поздно об этом рассуждать. Я знаю… мы все знаем тебя еще с ранних лет.

– Большинство этих слухов сильно преувеличено, – позволил себе улыбнуться Гордон.

– Знаю. Но, тем не менее, они не лишены основы. Я знаю, кто ты, и поэтому буду говорить начистоту… Только благодаря случайности мы сумели выбраться из камер. Мы с Вебером направляемся в пункт связи.

– А зачем? – в лоб спросил Гордон.

Такая откровенность показалась ему подозрительной.

– Известно зачем, – вставил Вебер, – Мы все тут политзаключенные. Мы с Андреем хотим пробиться в узел связи, чтобы связаться с Сопротивлением.

– Неужели? – картинно удивился Гордон, – А почему вы не бежите? Ведь сейчас уйти – дело плевое. На волю, в город.

– Не язви, доктор, – сказал Андрей, нагибаясь над трупом охранника, – Ты сам знаешь, что воли нет нигде, ни здесь, ни там. Воля есть только там, где нет Альянса. Мы хотим разыскать членов Сопротивления и присоединиться к ним.

– Но почему таким странным способом? – продолжал допытываться Фриман.

– В Сопротивление не так легко попасть, как кажется, – сказал Вебер, – Только если мы свяжемся с ними по рации, они поверят, что мы не шпионы Альянса.

Фриман, нахмурившись, задумался. Все вроде бы логично. Но…

– А вы не думали, – спросил их Фриман, – Что повстанцы смогут запеленговать сигнал? И, если поймут, что сигнал идет из Нова Проспект, подумают, что это подстава. А вдруг вы – переодетые охранники?

Началось тяжелое молчание. Вебер, задумавшись, оперся на стену, и с каждым мигом его взгляд становился все тревожнее. Андрей, сев над трупом охранника, приподнял его куру. Нашивки надзирателя. Заключенный напрягся. Но внешне оставался совершенно спокоен.

– Черт, а ведь ты прав, Фриман, – сказал он, – Не подумали мы как-то об этом.

– Вот то-то и оно.

Андрей осторожно снял с трупа плохо закрепленную маску респиратора. Опять не Стас…

– Н-да, похоже, теперь нам точно крышка, – вздохнул Вебер, – Как были смертниками, так и остались… Куда же теперь податься? Все концы обрублены…

– Доктор Фриман, ты сам убил его? – спросил Андрей, указывая на труп.

– Да, – кивнул Гордон, – И двух этих тоже. Хотел взять языка, я тут совсем с пути сбился. Но умер он… Не рассчитал я ранения.

– Молодец, – усмехнулся Андрей.

Ему почему-то было приятно видеть трупы охранников, а в особенности – надзирателей. Может быть тут был личный мотив, а может быть дело было просто в том, что он лишь заключенный. И ждал от этих тварей только смерти. А теперь все встало вверх ногами. Он сам несет им смерть. Как в самых смелых мечтах… Как повстанец. Он ведь и мечтал истреблять слуг Альянса, когда шел на сходку волонтеров Сопротивления. Мечты сбывались. Вот только не так, как он того хотел.

– А зачем тебе язык был нужен? – спросил он, – Да еще и из высшего состава. Что же ты тут ищешь?

– Я ищу железнодорожную станцию, – опомнился Гордон, – Может быть, вы мне подскажете, где она тут? Мне это нужно очень срочно, речь идет о жизни и смерти дорогих мне людей.

– Стойте! – вдруг вышел из раздумий Вебер, – О чем это вы вообще?! Нам сейчас надо понять, что тут происходит и как нам отсюда выбраться… Вот ты, Доктор Фриман, говоришь, что нас примут за членов Альянса, если мы с ними свяжемся отсюда. Ты не прав.

– Вот как? – улыбнулся Андрей, – Интересно, почему же?

– А потому, что если его Сопротивление направило на захват Нова Проспект, то оно поверит в успех его миссии и, следовательно, в то, что мы освобождены и хотим присоединиться к восстанию.

Они помолчали, обдумывая услышанное. Оба заключенных уже вопросительно смотрели на Гордона. Тот, виновато улыбнувшись, лишь развел руками.

– Простите конечно, парни, но меня никакое Сопротивление не посылало захватывать Нова Проспект. Сами подумайте, разве один человек на такое способен?

– Но ты же Гордон Фриман, – наивно возразил Вебер.

– И всего лишь человек. Я не солдат, я ученый-физик. Не более. Остальное – лишь по долгу военного времени, что ли… Я пришел сюда, чтобы освободить Илая Вэнса, моего друга и коллегу. Он где-то тут, среди заключенных…

Вебер застал, как и был, с открытым от удивления ртом. Андрей, несмотря на свою сдержанность, тоже выглядел ошеломленным.

– Что? – пораженно переспросил Вебер, – Сам Илай Вэнс тут? Нет, этого не может быть…

– Может. Мне нужно вытащить его отсюда. Мне нужно найти на перроне одного человека и встретиться с ним…

– Ты слышал, Вебер? – подмигнул другу заметно повеселевший Андрей, – Зачем нам рисковать головой и искать повстанцев? Зачем связываться с ними по рации, рискуя быть принятыми за комбинов? Разве рекомендация от великого Гордона Фримана и Илая Вэнса – не лучшая гарантия принятия в Сопротивление?

Вебер заулыбался, понимая, что друг имеет ввиду.

– Стойте, – растерялся Фриман, – Вы хотите сказать, что…

– Точно! Возьми нас с собой, док. Мы поможем тебе вытащить Илая. А ты за это отведешь нас к повстанцам.

– Экий ты ретивый, – усмехнулся Фриман, – Ты же знаешь, это, мягко говоря, опасно…

– Вот только этого не надо, Фриман! – улыбнулся Андрей, – Мы смертники. Мы уже мертвы, а ты нас смертью пугаешь! Смешно. Нас столько раз уже должны были убить, что нам это уже давно не страшно.

– Учти, док, – подхватил Вебер, – Его вот арестовали и упекли сюда именно за попытку присоединиться к сопротивленцам. Так что, так или иначе, мы будем искать контакта с ними. А лучше вместе, чем поодиночке, верно?

Гордон покачал головой. Крыть было нечем. Он же не мог сказать: "Я встречаюсь с девушкой, за которую так волновался, а вы в мои планы совсем не входили". Тем более, лишняя огневая мощь определенно пригодилась бы. Фриман ведь только недавно едва вышел из перестрелки живым.

– Ладно, уговорили, – кивнул он, – Пойдем вместе. После успешного спасения Илая я сдам вас на какой-нибудь станции.

– Идет! – поспешно сказал Андрей, пока Фриман не передумал.

– Только… – Гордон слегка запнулся, – У меня уже есть компания. Несколько необычная…

– Уголовные, да? – с пониманием кивнул Вебер, – Они тут тоже имеются. Но это ничего, мы и с ними найдем общий язык, не впервой.

– Да нет, я не это имел ввиду. Это не люди, и…

– Фриман, хватит нас предостерегать, словно детей малых, – усмехнулся Андрей, – Что мы вортигонтов никогда не видели, что ли?

– Да нет же! Со мной муравьиные львы.

Секунда молчания. А затем – полные сочувствия взгляды. Андрей смотрел на этого великого человека с состраданием. Неужели, все что он пережил, сыграло свою роль? Жалко, если знаменитый Доктор Фриман вот так вот просто сошел с ума… А ведь был почти национальный герой, мировой величины…

– Если ты шутишь, то у тебя получилось. Ха-ха. А теперь, давай серьезно, – нахмурился Вебер.

– Я серьезно. В лагере вортигонтов мне дали ферроподы, сигнальные железы мирмидонтов. Они издают специфический запах. И, воспринимая его, муравьиные львы принимают меня за мирмидонта. Основную особь. И идут за мной.

Андрей с сомнением покачал головой. Удивительно, но все же похоже на правду… Вряд ли бы сам Гордон Фриман стал бы так глупо шутить.

– Ну допустим, – кивнул он, – Ладно, потом покажешь. Если все так, как ты говоришь, то у нас теперь есть некоторое преимущество.

– Огромное преимущество, – заверил их Гордон, – Вот, возьмите каждый по три ферропода. Чтобы муравьиные львы и вас считали за своих.

Растерянные заключенные приняли из рук Фримана по три кожистых шарика со светящимися голубыми вкраплениями.

– Всегда держите их при себе, – предупредил Фриман, вспомнив страшную кончину старика, – И все будет в порядке. Ну так как, вам известно, где находится железная дорога?

– Не знаю, – пожал плечами Вебер.

– Я знаю, – остановил его Андрей, – Меня водили через перрон на допрос. Надзиратель хотел со мной разговаривать в личной комнате.

Гордон присвистнул.

– Не может быть! Как же ты с допроса живым ушел?

– А так, – снисходительно усмехнулся Андрей, – Здесь все немного иначе. Здесь те, кто Альянсу еще живым нужен пока что. Охранники тут не имеют права по собственной прихоти убивать заключенных. Покалечить могут. Но убить – нет.

– Это тебя твой кореш-надзиратель еще пожалел, что не покалечил, – похлопал его по плечу Вебер.

– Не кореш он мне! – рявкнул Андрей, – Еще раз так скажешь, хоть ты мне и друг, я за себя не отвечаю, понял? Сволочь он предательская…

Фриман покосился на заключенного. Нет, ничего страшного. Видать, парень многого натерпелся, пока был тут. Нервы и у самого Гордона были ни к черту.

– Надо выдвигаться, – сказал он, – У нас очень мало времени. Ферроподы сдавите один раз на всякий случай.

И они вышли из охранной комнаты. Оба заключенных последовали совету Гордона, и сдавленные ферроподы выпустили по облачку коричневых спор. Вебер чихнул.

– Что это за гадость?

– Споры, несущие запах, – ответил Гордон, понимая, что и сам не так давно морщился от этого терпкого запаха, – Ничего, привыкнешь.

Они осторожно двинулись по гудящему от боев Нова Проспект. Здесь нужно было каждую секунду быть начеку. Каждый шаг мог стать последним. За ними не шли муравьиные львы, так что прикрытия со спины у них не было. Замыкающим как-то сам определился Вебер. Андрей и Гордон шли впереди, обводя коридор стволами автоматов. Веберу наконец-то досталось кое-что получше гранаты – помповое ружье одного из убитых в охранной комнате. Свернув в коридор с маркировкой А7, они вдруг замерли. За углом слышались звуки ожесточенного боя.

– Всем стоять, – шепнул Фриман, поднимая руку, – Ждем.

– Что значит "ждем"? – поднял брови Андрей, – Там могут быть наши! Какие-нибудь заключенные нарвались на патруль, и теперь дерутся. Надо помочь им.

– Сами справятся, – Фриман сам удивился, что ответил так, – У нас слишком мало времени. Андрей… ну пойми ты… Заключенные и Илай Вэнс… Кто важнее?

– Ты хочешь сказать, что Илай Вэнс важнее жизней нескольких наших, быть может, повстанцев?! Знаешь, что я тебе скажу, Фриман? Ты хоть и легенда, но…

– Ладно, – даже с облегчением согласился Гордон, – Сейчас…

Он приказал заключенным оставаться на месте, а сам осторожно заглянул за угол. Вебер тут же потянулся за ним. За углом и вправду кипел жестокий бой. Но этот танец войны можно было и пропустить. Трое охранников отчаянно отстреливались от нападавших со всех сторон муравьиных львов. Похоже, им приходилось туго – огромные насекомые нападали и с воздуха, планируя на своих жестких коротких крыльях.

– Порядок, парни, – кивнул Фриман, – Это не про нас. Идемте быстрее отсюда, пусть сами разбираются. Незачем тратить патроны, эти охранники все равно уже не жильцы.

Возражений не было. И они быстро, пригибаясь, перебежали в соседний коридор, оставляя уже затухающую битву позади. Вдруг Андрей встрепенулся

– Я сейчас, – бросил он и кинулся обратно.

– Куда?! Стой!

Но он скрылся за углом… Через минуту он вернулся к странно смотрящим на него товарищам. Плевать, зато он успел разглядеть нашивки… Там не было надзирателя. Путь продолжился, но эта стычка научила их осторожности. Начали больше следить за тылом – ведь там остался непроверенный коридор.

– Андрей, – повернул голову Гордон, – Мы хоть правильно идем? А то опять не заметим, как заблудимся.

– Правильно, не сомневайся, – заверил его заключенный, – Я этой дорогой уже пять раз ходил.

– Слушай, – тихо поинтересовался Фриман, – Скажи, ведь это же тюрьма? Зачем она вообще нужна? Как я понял, расправу над "преступниками" солдаты и ГО-шники могут свободно чинить и в городе, на улицах. Какой смысл содержать здесь заключенных? Или здесь через пару дней назначают суд?

Андрей усмехнулся. Похоже, Гордон Фриман тут совсем недавно… Объяснить ему?

– Здесь больше пары дней не задерживаются, это верно… Но остальное – совсем иначе. Не расстреливают тут. И тем более не судят, это было бы уже совсем как в сказке. Как бы тебе объяснить… Подними взгляд. Вон там, под потолком, видишь?

Фриман прищурился, поправив очки. У потолка, к стенам рядами были прикреплены продолговатые предметы в человеческий рост. Вебер тоже поднял взгляд.

– Это капсулы, – пояснил Андрей, – Они прибывают за человеком в течение двух дней, и ты – счастливчик, если они задержатся еще хотя бы на день.

Вебер за его спиной напряженно слушал.

– В этих капсулах людей на поезде отвозят в самый центр, в Цитадель. А там… – Андрей осекся, словно ему трудно было продолжать, – А там из них делают сталкеров.

Вебер вздрогнул. Фриман нахмурился – он и раньше слышал тут это слово, и догадывался, что это одна из боевых единиц Альянса.

– Сталкер, – твердо продолжал Андрей, покосившись на оцепеневшего Вебера. – Это вроде такой раб, разнорабочий. Людям полностью уничтожают их мыслительные центры, оставляя лишь контроль мозга над рефлексами, жизненно важными органами и памятью. Идеальный раб.

– Что?.. – ошеломленно сказал Вебер, замерев.

Он-то всегда думал, что тут просто расстреливают после допросов… Он приготовился к смерти и был рад ей, как избавлению, а теперь… Теперь смерть от него ускользала. Ему тут был уготован не вечный покой, а жуткий кошмар, который намного хуже смерти. Полу-жизнь. Но почему? Почему ему никто этого не говорил? Неужели и остальные не знали? Тогда откуда знает это Андрей?

– Будь они прокляты, – тихо проговорил Гордон, – Творить такое с людьми…

– Можно считать, мы только чудом до сих пор не в капсулах, – невесело усмехнулся Андрей.

– Откуда тебе это известно? – вдруг резко спросил Вебер, – Это все слухи! Нас тут просто расстреливают, когда дальнейшие допросы становятся бессмысленными! Это все неправда!

– Не кипятись, Вебер, – спокойно ответил заключенный, – Я никому не говорил, чтобы люди понапрасну не мучались – спасения-то у нас всех не было и не могло быть. Мне рассказал про сталкеров один мой знакомый… Думал, что я испугаюсь…

Андрей поморщился от гнусного воспоминания. Бывший друг, а ныне – надзиратель блока А4 живописно и в подробностях описывает процесс превращения в сталкера… Это было шоком… Но Станислав просчитался. Андрея шок делал только сильнее…

Вдруг Фриман снова остановил всех, подняв вверх руку. Что-то было не так.

– Что? – коротко и шепотом спросил Вебер.

– Не знаю, – тихо ответил Фриман, – Что-то не так. Я чувствую… Шорох вроде слышал какой-то, писк. Будьте настороже.

Он выглянул за угол. Вроде чисто. И они вышли в просторный коридор с боковым ответвлением. Не единой души. Гордон покосился в сторону – в пяти закрытых камерах, сжавшись, лежали холодные трупы расстрелянных заключенных. Похоже, покидали это место очень спешно. Среди разного оборудования, распределительных щитов, панелей связи и труб висели капсулы. Везде – какие-то ящики, контейнеры… Похоже, этот блок был еще новым. Они вышли в центр коридора. Вебер заметил впереди охранную комнату и шепнул, что надо бы пробраться туда.

– Сообщаю о Нарушителе N1, – вдруг раздался мерный модулируемый голос, – Блок В2.

Фриман даже не успел развернуться на звук – и из-за большого контейнера прямо в них полетела граната, блеснув в тусклом свете ламп отшлифованным корпусом.

– Рассредоточиться! – заорал Гордон и, поспешно пнув гранату куда-то в сторону, кинулся за один из ящиков.

– Ах ты черт! – Вебер кинулся в одну из открытых камер.

Андрей кинулся к тому контейнеру, откуда полетела граната. Пол дрогнул от мощного взрыва, Фриман инстинктивно пригнулся, забегая за ящик. И тут же столкнулся вплотную с вооруженным охранником. Вскрикнув скорее в запале ярости, Гордон вскинул автомат, но охранник, не дрогнув, сразу нанес ему мощный удар прикладом в челюсть. Фриман, сдавленно застонав, отлетел в сторону, машинально нажав на спуск. Охранник не успел среагировать вовремя, и несколько пуль раздробили его колени. Застонав, он тоже упал. Гордон, едва видя что-либо от дикой боли, метнулся на звук и, выложив в глухие удары всю свою боль, прикладом забил охранника. Когда тот уже перестал дышать, Фриман, чувствуя, как ноющая челюсть начинает распухать, схватил дробовик охранника и высунулся в коридор.

Там уже кипела драка. Андрей, найдя за контейнером целых трех солдат Альянса, дал по ним длинную очередь, но последний их солдат успел все-таки сорвать предохранители со всех пяти гранат, висевших у него на поясе. Андрей, громко вскрикнув, кинулся прочь – прямо под пули невесть откуда взявшейся турели. Грохот огня бил, многократно отражаясь эхом от стен и разносясь по коридорам. Пули свистели в воздухе, совсем рядом, и Андрей уже потерял счет смертям, которые могли настигнуть его каждую секунду. Прогремел пятикратный взрыв. Перекатившись по полу, он хотел было метнуться в одну из камер. Но увидел, что из нее бешено отстреливается от двух охранников Вебер. И понял, что нужно рискнуть. Молниеносно развернувшись, он рассмотрел в углу турель и с силой бросил в нее свой автомат. Пули не смогли остановить столь быстро движущуюся мишень, и метко брошенное оружие свалило пулемет с его треноги. Турель, издав тревожный писк, повалилась на пол, сообщая о потере управления над системой наведения. Андрей, оглянувшись, кинулся к турели за своим автоматом – и тут же за его спиной возник охранник. Вскинув дробовик, охранник уже собрался нажать на спуск… Андрей, почувствовав на себе каким-то седьмым чувством взгляд, обернулся – и увидел лишь ствол дробовика. Он даже не успел испугаться – вдруг охранника кинуло прямо на него. Брызнув горячей кровью Андрею в лицо. Андрей, увернувшись от тела застреленного охранника, на миг оглянулся, чтобы благодарно кивнуть Веберу, который с довольным видом уже искал новую мишень.

Фриман в это время заметил приближающуюся со стороны подмогу, которую вызвали солдаты – семерых охранников, и кажется одного солдата. Застонав от усиливающейся боли в челюсти, Фриман дал по приближающемуся отряду короткую очередь и кинулся за одну из толстенных труб, шедших вертикально вдоль стены. Охранники тут же бросились врассыпную, один из них упал с пробитым животом и, хрипя, пополз вперед, сжимая автомат. Гордон, оглянувшись на прогремевший в эту секунду пятикратный взрыв, снова выбежал из укрытия, сочтя его ненадежным. Он хотел было кинуться в камеру, но заметил там Вебера и помчался к небольшой лестнице на помост под высоким потолком, вдоль которого тоже были камеры. Охранники и солдаты продолжали отстреливаться из контейнеров. Не решаясь выбежать в центр из-за уверенного и точного огня, который вел Вебер, явно получая удовольствие от столько легкого боя. Охранники приближались. Фриман, достав пистолет, начал вести огонь с обеих рук. Охранник ответили мощным залпом. Гордон почувствовал, как что-то сокрушающе ударило его в грудь трижды. Вскрикнув, он упал, почувствовав, как в ногу и руку ударила еще пара пуль. Руку обожгло словно каленым железом. Скафандр меланхолично сообщил о частичной разрядке батарей. Фриман, пересиливая боль. Поднял голову – оказалось, что он отлетел на три метра, за контейнер и даже довольно мягко приземлился – на изуродованные взрывами трупы солдат. Гордон метнул взгляд на грудной щиток скафандра – он был немного погнут, грудь сильно болела от такого удара. Нога вроде была в порядке, а вот правая рука… Фриман вздрогнул, когда понял, что между пластинами скафандра сочится кровь. Плохо… Пуля попала в сочленение пластин брони… Руку Гордон почему-то больше почти не чувстовал. Фриман, собрав всю волю в кулак вскочил и, сжимая автомат пробитой рукой, снова дал очередь по уже прибежавшим охранникам.

Андрей, оттащив какой-то труп в сторону, судорожно сорвал с него три гранаты и, не задумываясь, кинул их одну за одной в сторону охранников. Вебер, увидев как мимо него пролетели гранаты, охнул и поглубже вжался в угол своей камеры. Андрей злобно усмехнулся. Но его улыбка испарилась, когда он увидел, что две гранаты полетели обратно! Вскрикнув, он кинулся за ящики и едва успел прикрыться сверху обгорелым трупом, как раздались три взрыва. Бок Андрея обожгло чем-то раскаленным. Стиснув зубы, заключенный подавил крик и метнул взгляд на рану. Кровь медленно капала па пол, но Андрей все же немного успокоился – осколок лишь задел его, глубоко оцарапав кожу. Выглянув, он удостоверился, что хотя бы одна граната пошла впрок. Солдата и охранника раскидало о стены. Солдат мелко подергивался, кровь толчками выливалась из развороченной осколком шеи. Андрей метнулся к нему.

– Спи спокойно, – злобно сказал он, вырывая из рук умирающего солдата автомат.

Фриман хотел найти убежище в камерах, но все они были заперты. Он огляделся – из дальнего узкого коридора сюда уже спешили еще семеро охранников. Гордон застонал от бессилия – их зажали со всех сторон! Нет, им не продержаться… Фриман вздрогнул от внезапного нарастающего звука. И взгляд его потух, когда он увидел приближающихся к ним мэнхаков.

– Вебер! – что было сил заорал он, – Плюнь на охранников, стреляй в мэнхаков! Солдат я беру!

Вебер, прятавшийся в тот миг в камере, кивнул и начал вести прицельный огонь по маленьким машинкам, летящим к ним. Мэнхаки рассредоточились по всему коридору. Веберу было легче с ними справиться, но у Андрея было много флангов атаки. Он вскинул автомат и подстрелил одного мэнхака. Черт, трудно целиться… Они так быстро двигаются, что… Андрей выстрелил. Промах! Заключенный злобно повернул голову на умирающего солдата, чья слабеющая рука только сто стукнула его под ствол.

– Да когда же ты сдохнешь, зараза?! – взревел Андрей и всадил в череп солдата две пули.

Фриман, отбившись от своей порции мэнхаков, приготовился встречать гостей.. Нет, шансов теперь точно нет… Да и уже поздно, наверное… И вдруг пол начало мелко трясти. Первым поднял брови Вебер.

– Муравьиные львы!!! – заорал он и бегло выстрелил по тому месту, где пол начал трескаться.

– Спокойно! – крикнул Гордон, – Не стрелять! Ферроподы держите наготове, не стрелять!!!

И из треснувшего пола в коридор хлынула орда гигантских насекомых. Вебер сжал в кармане ферропод. Андрей, поддавшись панике. Пару раз выстрелил по муравьиному льву, но все же взял себя в руки и последовал примеру товарища. А гигантские жуки уже рассредоточивались по месту битвы. Определив по запаху, кто есть кто, они с шипением кинулись на приближающихся охранников и солдат. Те же, остолбенев от такой неожиданности, резко кинулись назад, в укрытия. Но это их не спасало. Они стреляли, пробовали отбиваться вручную – но все бесполезно. Муравьиных львов было слишком много. Вебер и Гордон из своих укрытий вели аккуратный огонь, помогая муравьиным львам, а Андрей занимался истреблением оставшихся мэнхаков.

Вдруг Вебер вскрикнул – в его убежище влетела граната. Судорожно дернувшись, он, рискуя быть затсреленным, выскочил из камеры и кинулся за какой-то ящик. Грохнул взрыв. Вебер высунулся из-за ящика и облегченно воздохнул. Пронесло… И тут же сильная рука с нашивкой охранника зажала ему рот, и брыкающегося заключенного оттащили в боковой коридор…

…Все гремело от беспорядочной стрельбы, криков раздираемых на части солдат, предсмертного шипения застреленных муравьиных львов… На пол дождем сыпались гильзы, осколки, штукатурка, части мэнхаков, капала кровь… Казалось, это будет продолжаться вечно. Все слилось в гигантскую симфонию войны. Все стало единым целым. Каждый боролся за свою жизнь. Так было и тысячи лет назад, и так будет всегда. Это – родная стихия живых существ. Война.

Андрей, найдя на полу гранату, кинул ее в последнюю сопротивляющуюся троицу охранников. Взрыв убил последних двух муравьиных львов, но и охранников добил. И все стихло.

Казалось, после такого страшного леденящего душу грохота наступившая тишина была самым тихим, что можно было только представить. У Гордона звенело в ушах. И оба они, Андрей и Фриман, не могли поверить, что все закончилось… Грязные, испачканные кровью, побитые и понурые, они сошлись на середине коридора, обходя тела. Они долго молчали, но их взгляды сейчас говорили куда более красноречивее слов.

– Трудно поверить, – проговорил наконец Андрей, – Что все кончилось…

– Мы выстояли, – попытался улыбнуться Гордон, хотя это получилось с трудом, – Мы смогли…

– Ты не говорил мне, что дорога на перрон будет настолько страшной, – Андрей и сам не понимал, сказал он это серьезно или с иронией.

– Мы сами выбрали эту войну…

– Тебе, Фриман, наверное приходилась бывать в передрягах и похуже. Там.

– Что было, то было, – горько усмехнулся Гордон, – Подожди, ты что, ранен?

Андрей мельком глянул на свой бок. Кровь уже перестала идти, хотя и на одежде осталось огромное красное пятно.

– Да так, царапина, – виновато улыбнулся заключенный, – Осколком посекло. А ты как, точно в порядке? Я видел, как тебе в грудь влетели три пули.

– И еще одна в ногу, – Фриман потрогал погнутый грудной щиток, – Хорошо, что скафандр зарядил… Только с рукой что-то…

Фриман поднес к глазам залитую кровью руку, рассматривая ее. Боль была тупая и пульсирующая. Рука горела, словно в огне.

– Так чего же ты молчишь?! – Андрей кинулся к нему, осторожно разглядывая рану, – Тебя же подстрелили… Черт, и как удачно…то есть, я хотел сказать, что между пластинами…

Фриман усмехнулся и осмотрел руку с другой стороны. Здесь дыра в скафандре была видна совершенно отчетливо.

– Навылет прошла, – сказал он, – Повезло… Кость, похоже, не задета. И как так получилось, что пуля прошла между лучевыми костями? Я думал, такое только в фильмах бывает!

– Фильмы, – мечтательно пробормотал Андрей, – Мы уже и забыли, что это такое… Счастливый ты человек, раз столько лет носишь все в памяти… Ладно, найдем комнату охраны, откопаем какие-нибудь тряпки и перевяжем твою руку. Как бы рана вновь не открылась.

– Слушай, а где Вебер? – вдруг спросил Гордон.

Они замерли. И правда, их товарища нигде не было видно.

– Не знаю… Может, его убило? Лежит сейчас где-нибудь…

Они мигом кинулись осматривать все трупы, обшаривать все камеры и углы. Но Вебер как сквозь землю провалился. Они долго и тщетно звали друга. Он не отозвался.

– Пропал Вебер, – хмуро констатировал Андрей, – Черт… Может, муравьиные львы растерзали? Черт…

Он присел, облокотившись на стену. Гордон стоял рядом. Молчание тянулось тяжело и долго, но было понятно. Каждый из них сейчас поминал ушедшего друга… Вдруг Гордон нахмурился, вспомнив что-то.

– Слушай, Андрей, – сказал он, – А ты его давно знал? Он точно заключенный? То есть, ты видел его в камере?

– Ты на что это намекаешь? – с угрозой посмотрел на него Андрей, – Да, я видел его в камере. Я знаком с ним неделю. Его на мох глазах водили на допрос. Почему это он не заключенный?

– Да так, просто, – задумчиво сказал Гордон, – У меня был… знакомый, Джон. С ним была та же история. Он тоже пропал. А потом вернулся. С оружием в руках. С оружием, направленным на меня.