Текст книги "Всё одинаково"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

     – Теперь о неполитических новостях, – лицо Клементьева  озарилось  улыбкой. – В  пекинском  зоопарке  произошло  редчайшее  событие  –  у  семейства   панд   появилось   потомство.   Панды   чрезвычайно  редко  размножаются в неволе. Тем более замечательно, что в  этот  раз  самка  панды разрешилась сразу двумя симпатичными медвежатами. Медвежата были  помещены  в  Пекинский  научный  центр,  где  специалисты   –  биологи  установили за ними круглосуточное наблюдение.

     На  экране  появилось  изображение  сначала  спящих  свернувшихся  клубочком пятнистых медвежат, а затем многоэтажного здания  Пекинского  научного центра с развивающимся над ним красным флагом.

     – Я  прощаюсь  с  вами  до  завтра,  а  с  новостями  спорта  вас  познакомит Евгений Васильев, – Кирилл Клементьев слегка кивнул головой  прощаясь.

     На экране появился светловолосый атлетически сложенный  парень  в  костюме из зеленоватого сукна и красном галстуке:

     – Добрый вечер!  Победой  Гарри  Каспарина  завершился  очередной  турнир  между  тринадцатым  чемпионом  мира  по  шахматам  и  новейшим  американским компьютером «Солярис – Протон». На  шестьдесят  четвертом  ходу компьютерная программа, созданная фирмой  «Майкрософт»,  признала  себя побежденной. Отметим, что это  уже  третья  победа  подряд  Гарри  Каспарина в шахматном матче «человек  –  машина».  Общий  счет  теперь  равный: четыре – четыре.

     – В Финляндии  завершился  лыжный  турнир  памяти  Улафа  Польме.  К сожалению, наша Раиса Мамонтова на финише была только четвертой.

     – Лучшим  нападающим  североамериканской  национальной  хоккейной  лиги второй  год  подряд  назван  россиянин  Павел  Боре.  Подтверждая  выставленные высокие оценки, на вчерашнем матче между «Калгари флеймз»  и «Чикаго  винс»  наш  волонтер  забросил  в   ворота   соперника  три  безответные шайбы.

     На экране возникла надпись «Метео-ТВ», а секундой позже появилась  стройная девушка в синем облегающем прекрасную фигуру костюме:

     – Добрый вечер!  В  эфире  телекомпания  «Метео-ТВ»  с  прогнозом  погоды.  Нынешняя  зима  обещает  быть  переменчивой  и  непостоянной.  Уже в ближайшие сутки похолодание ощутят  жители  Дальнего  Востока  и  Восточной Сибири, где суточная температура упадет в среднем на  десять  градусов и составит двадцать пять – тридцать градусов мороза. Перемена  погоды будет сопровождаться сильным ветром и обильными снегопадами  на  Алтае, в Читинской области и Красноярском крае.

     На  экране  за  спиной  девушки  разворачивалась  карта   России,  расцвеченная оранжевыми и зелеными кругами циклонов и антициклонов.

     – На юге России еще примерно в течение  суток  сохранится  тепло.  Температура воздуха на Северном Кавказе и в Ростове – на – Дону около нуля  градусов. Возможны обильные дожди и мокрый снег.

     – В Москве и Санкт-Петербурге  будет  облачно,  но  без  осадков.  Ночью возможно небольшое увеличение мороза. Температура  воздуха  днем  три – четыре градуса мороза, ночью – до минус десяти.

     – Над большей части Европы в ближайшие сутки ожидается  солнечная  погода,  хотя  разброс  температур   в   европейских   столицах  будет  значительным. Температура воздуха в Риме около пяти градусов тепла,  а  в Осло сохранится высокая влажность, и  столбик  термометра  упадет  до  минус  шестнадцати,  –  за  спиной  девушки  карта  России   сменилась  изображением словно сотканного из лоскутков европейского континента.

     – Но все сюрпризы погоды – и дома, и за рубежом, –  вам  нипочем,  если вы купили дубленку в магазине «Снежная Королева» в двух шагах  от  метро «Войковская», – девушка растянула губы в улыбке.  –  В  нынешнем  сезоне принято покупать зимнюю одежду именно в «Снежной Ко...»

     Изображение на экране мигнуло и  погасло.  Еще  несколько  секунд  члены Политбюро смотрели на пустой  светящийся  экран,  словно  ожидая  продолжения фильма, а затем профессор Пятницкий выключил проектор.

     – Собственно это все,  –  Брешнев  откашлялся  и  обвел  взглядом  присутствующих:

     – Ну, какие будут мнения?

     – Возмутительная антисоветская поделка, –  голос  Суслина  звучал  приглушенно. На обтянутых синеватой кожей щеках  заходили  желваки.  – Кто и на какой студии снял эту гадость?

     – Абсолютная херотень, – Червенко махнул рукой.  –  Фантастика...  Я, Леонид Ильич, давно говорил, шо все  эти  Можейки  и  Строгановы – Чудановы  нас до добра не доведут...

     – Херня, конечно, – сказал, зевая, Киряленко. – Тут  Костя  прав.  Но  признаем,  товарищи,  что  снято  здорово.  Прямо  как   настоящая  программа «Время»...

     – А вы представьте, товарищи, что будет, если кто-то намеренно запустит  эту  ленту  в  прямой эфир! – Суслин взорвался. – Это же идеологическая бомба!

     – Ну, мы уж постараемся, чтобы эта лента не дошла до  прямого  эфира,  Брешнев улыбнулся и закурил. – О  существовании  фильма  знают  только  сидящие в этой комнате и еще пара  человек  из  института  товарища...  Э-э... Троицкого.

     – Пятницкого, Леонид Ильич, – поправил академик Александрин.

     – Да, конечно, из  института  профессора  Пятницкого,  –  Брешнев  кивнул и обернулся к сидевшему на стуле у стены ученому:

     – А вот, товарищ Пятницкий, кстати, и расскажите нам, как  у  вас  появился этот фильм.

     Профессор Пятницкий встал и шагнул на середину комнаты.

     – Так это вы виновник торжества? –  холодно  осведомился  Суслин.  Взгляд его  серых,  почти  бесцветных  глаз  за  стеклами  очков  стал  совершенно ледяным. – Ну, так расскажите нам, где вы  взяли  эту  махровую  антисоветскую стряпню?

     – Три недели назад нашей обсерваторией был принят  модулированный  сигнал из района созвездия Волопаса, – щеки профессора порозовели.  Он  хорошо представлял, что может последовать за холодной тирадой Суслина.  – С помощью нашей научной  методики  сигнал  удалось  преобразовать  в  изображение. Результат работы вы только что видели.

     – Блестящий результат, – с сарказмом заметил Суслин,  не  отрывая  цепкого взгляда от лица профессора Пятницкого. – Вы с  какого  года  в  партии?

     – С семидесятого,  –  машинально  отметил  профессор.  –  Вступил  накануне столетия Владимира Ильича Ленина...

     –  Партийные  взыскания  были?  –  проскрипел  сидевший  рядом  с  Суслиным Пяльше. Он решил, что как  председателю  Комитета  партийного  контроля,   ему  уже пора   приступить   к исполнению  служебных   обязанностей. – Родственников за рубежом имеете?

     Пятницкий  переводил  растерянный   взгляд   с   Александрина  на  Брешнева. На его лбу появились крупные капли пота.

     «Обделался наш профессор, – Брешнев едва заметно  ухмыльнулся. – Миша и Арвид его шуганули будь  здоров!  Сейчас  из  партии  исключать  будут. Пора выручать науку!»

     Он ткнул недокуренную сигарету в пепельницу и хлопнул ладонью  по  столу:

     –  Стоп!  Мы  собрались  не  для  обсуждения  персонального  дела  профессора...  Э-э...  Пятницкого.  Пленку   вы   посмотрели.   Сигнал  действительно был принят из созвездия... Э-э... Свинопаса...

     – Волопаса, – поправил Александрин шепотом.

     – М-да, я и говорю – Волопаса,  –  Брешнев  смущенно  кашлянул  и  продолжал:

     – И факт получения сигнала,  и  аппаратуру,  и  всю  эту  научную  методику хозяйство товарища Антропова тщательно проверило... Так, Юрий  Владимирович?

     – Так, Леонид Ильич, – Антропов кивнул и достал из лежащей  перед  ним папки несколько листов бумаги. –  Вот  заключение  экспертов.  Все  подлинное и фальсификация полностью исключена. Я могу зачитать  выводы  экспертизы...

     – Оставьте, – Брешнев поморщился и махнул рукой. – Я думаю,  всем  и так ясно, что пленка настоящая.  Снять  подделку  на  таком  высоком  технологическом уровне невозможно даже в Голливуде...

     – Тогда получается, что наши ученые действительно приняли  сигнал  из космоса? – спросил Косыгов. Ему было жарко, он расстегнул пиджак  и  принялся платком вытирать пот со лба. – Посылка от внеземной цивилизации?

     – Это неизвестно, Алексей Николаевич, – Пятницкий пожал  плечами.  – Мы не смогли  определить  ни  источник  сигнала,  ни  расстояние,  с  которого он был послан. Сигнал был зафиксирован  однократно  и  больше  пока не повторялся, хотя мы уже  третью  неделю  ведем  круглосуточные  наблюдения...

     – Гм-м, цивилизация, – Устинин криво улыбнулся.  –  А  может  там  просто висел американский спутник и пудрил своими сигналами вам мозги, а?

     – Проверили, Дмитрий Федорович,  –  Антропов  перевел  взгляд  на  министра обороны. – Ни наши, не американские космические аппараты даже  близко в тот район не залетали.

     – Значит, все-таки цивилизация, – Щербацкий  поморщился.  У  него  после вчерашнего слишком  обильного  ужина  побаливала  печень.  –  А,  кстати, Юрий Владимирович, американцы тоже  поймали  этот  сигнал,  не  знаете?

     – По нашим агентурным данным нет, – Антропов  качнул  головой.  – Почти стопроцентная уверенность, что передачу  из  созвездия  Волопаса  приняла только наша обсерватория в Горьком.

     – Н-да, это хорошо, – сказал Конаев. – Значит, тут  мы  опередили  Вашингтон...

     –  Чертовщина,  –  Суслин  рубанул  по  столу  ребром  ладони.  – Опомнитесь, товарищи! Вы всерьез верите, что кто-то  семафорит  нам  из  космоса антисоветскими передачами?! Может быть, завтра  и  летающие  тарелки  прилетят?!

     – Сигнал из космоса был принят  и  он  объективно  существует, – пожал  плечами  Антропов.  Он  презирал  Суслина   за   скудомыслие  и  зашоренность ума. Суслин в свою очередь  тоже  не  любил  председателя  КГБ, не без оснований подозревая, что тот метит на его  место  второго  секретаря ЦК партии.

     – Юрий Владимирович, – Суслин в гневном порыве даже  привстал  из  кресла, опираясь руками о стол, – Марксистско  –  ленинская  наука  на  данном этапе своего  развития  склоняется  к  тому,  что  человечество  одиноко в масштабах всей Вселенной! К этому выводу  пришел  год  назад  наш ученый Шиловский!

     – Шкловский, – подсказал Александрин. – Доктор наук Шкловский.

     – Возможно, этот вывод придется пересмотреть,  –  лицо  Антропова  оставалось бесстрастным. –  Научные  истины  не  должны  противоречить  объективной реальности. Кроме того, я ведь и не утверждал, что  сигнал  был послан инопланетной цивилизацией...

     Суслин закашлялся,  словно  захлебнулся  и  опустился  в  кресло,  хватая ртом воздух. После перенесенного в молодые годы туберкулеза  он  в острые моменты иногда ощущал недостаток воздуха.

     – Это интересно,  –  Косыгов  повернул  голову  к  профессору.  – Товарищ Пятницкий, а какие  еще есть версии  происхождения  сигнала,  кроме инопланетной?

     – Есть еще по крайней мере три версии, –  профессор  из  Горького  облизал пересохшие от волнения губы. – Сигнал  с  какой-то  целью  мог  быть послан нам из будущего...

     – Что?!  –  Суслин  снова  вскинулся.  –  Это  –  наше  будущее?!  Развалившаяся экономика и  разгуливающие  по  Кавказу  наблюдатели  из  Америки? Трудящиеся, которым месяцами не выплачивается  зарплата?!  Да  вы отдаете себе отчет...

     – Успокойся, Михаил Андреевич, – неожиданная  вспышка  эмоций  со  стороны  всегда  невозмутимого  идеолога   застала   Брешнева   слегка  врасплох, но сейчас он уже  оценил  ситуацию  и  решил  взять  ведение  заседания в свои руки. – Будущее  нам  неизвестно.  Оно  вполне  может  оказаться и вот таким.

     –  Ох,  хренотень,  –  почти  со  стоном  выдохнул   Червенко. – Хреновенькая перспективочка, товарищи...

     – Продолжайте, товарищ Пятницкий, – сказал Брешнев. –  Какие  еще  есть гипотезы о происхождении сигнала?

     – Сигнал мог пробиться из параллельного пространства, – профессор  обвел  взглядом  присутствующих,  стараясь  уловить  в   лицах  членов  Политбюро хотя бы тень понимания. – Возможно, что в пространственно – временном континууме рядом  с  нашей  Вселенной  существуют  и  другие  похожие вселенные. В одной из тех вселенных вполне может  существовать  вторая Земля, немного опередившая нас по времени в своем развитии...

     – Континуумы – монтинуумы, – лицо Конаева брезгливо  искривилось.  Он погрозил указательным пальцем  профессору.  –  Я,  дорогой  товарищ  Пятницкий,  четверть  века  назад  возглавлял  Академию   наук  нашего  Казахстана... Так вот уже тогда  партия  решительно  осудила  все  эти  монтинумы как идеализм и проявление буржуазного  взгляда  на  развитие  науки. Это чистой воды энштейнианство! Вам, товарищ  Пятницкий,  нужно  быть ближе к земле, тверже стоять на ногах...

     Профессор почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он рассчитывал  на более высокий уровень взаимопонимания.

     – Не спеши с оценкой, Динмухамед Ахметович, –  остановил  Конаева  Брешнев. –  Это  новое  научное  явление.  Традиционный  подход  здесь  не годится.

     – Хренотень, – покачал головой Червенко. – Не верю я, не верю!

     – Продолжайте, товарищ Пятницкий, – Брешнев откинулся  в  кресле.  Совещание начинало его утомлять. Лет  десять  назад,  когда  еще  были  силы поспорить, заседания  Политбюро  проходили  бурно  и  длились  по  несколько часов. А в последние годы  совещания  руководства  партии  и  страны по четвергам свелись  к  формальным  получасовым  встречам,  на  которых  решения  принимались  скопом,  часто  даже   без   подробного  рассмотрения. Особой нужды что-либо рассматривать, впрочем, и не  было  – аппарат ЦК  КПСС  работал  четко  и  без  перебоев,  нужные  решения  оформлялись в отделах, даже не доходя до уровня Политбюро.

     –  Есть  еще  одна  версия,  –  Пятницкий  уже  почти  совершенно  успокоился. Он понял, что при всей неоднозначности ситуации, по крайней  мере, Брешнев и Антропов пока на его стороне, и  в  обиду  не  дадут.  – Сигнал мог уйти в космос в  результате  обычного  телевещания.  Каждый  день сотни радио– и телестанций на земном шаре совершенно  ненамеренно  посылают в космическое пространство сигналы... По  одной  из  гипотез,  такой сигнал из будущего мог заблудиться в контрамотной области... Это  такая область пространства, где время идет в  обратном  направлении,  и  нарушаются причинно – следственные связи... Сигнал отразился в области  контрамоции от какого-то тела и вернулся в исходную точку, к Земле.

     – Контракоции – конхреноции, – передразнил Червенко и зевнул.  Он  давно уже перестал что-либо понимать в объяснениях профессора.

     – Если я правильно  вас  понял,  товарищ  Пятницкий,  –  произнес  Громыло, – во всех ваших трех версиях, кроме,  конечно,  инопланетной,  присутствует как фактор будущее?

     – Да, Андрей Андреевич, –  Пятницкий  кивнул  головой.  Накануне,  когда Антропов сообщил, что они с Александриным будут приняты  членами  Политбюро, профессор убил два часа времени на то, чтобы заучить  имена  и отчества членов высшего партийного органа и на  предстоящей  встрече  чувствовать себя  раскованнее.  Сейчас  он  почувствовал,  как  к  нему  возвращается уверенность. – Фактор будущего присутствует везде.

     – Значит, все, что мы видели, хотя бы отчасти  может  быть  нашим  завтрашним днем? – Громыло слегка  подался  вперед.  –  И  как  далеко  отстоит от наших дней это будущее?

     – Точно я сказать не могу, – пожал плечами Пятницкий. – Возможно,  где-то двадцать – двадцать пять лет...

     – Кортера на экране,  товарищи,  вы  все  видели,  –  вмешался  в  разговор Антропов. – Я несколько дней назад попросил наших медиков  из  института медико – биологических проблем и геронтологии  сравнить  две  фотографии американского президента – нынешнюю и переснятую с  экрана.  Специалисты пришли к выводу, что на обеих фотографиях изображен один и  тот же человек с разницей во времени примерно в  двадцать  –  двадцать  два года.

     – Девяносто седьмой  или  девяносто  восьмой  годы,  –  задумчиво  произнес Громыло. – Как раз накануне нового тысячелетия...

     – Есть еще вопросы к докладчику? – Брешнев окинул  всех  взглядом  поверх  очков.  –  Нет?  Хорошо.  Анатолий  Петрович  и   вы,  товарищ  Пятницкий,  можете  быть  свободными.  Нам  необходимо   посовещаться.  Кинопленка пусть пока останется здесь.

     Брешнев подождал, пока за учеными закроется дверь, и сказал:

     –  Ситуация  очень  сложная,   товарищи.   Я   бы   даже  сказал,  беспрецедентная.

     Он с трудом выговорил последнее слово. В последние  годы  губы  и  язык все чаще  наливались  свинцовой  тяжестью  в  самое  неподходящее  время.

     – Если я правильно понял, страну и партию ждет непростое будущее,  – осторожно заметил Косыгов. – Если все  увиденное  нами  хотя  бы  на  половину реализуется...

     Он замолчал и опустил глаза. Брешнев с сожалением подумал, что  в  последние годы его отношения с Косыговым совершенно расстроились.  Это  раньше, после смещения Никиты, они даже отдыхали вместе на одной даче.  А сегодня... Только официальные встречи, только по протоколу. А  жаль,  Косыгов ведь самый опытный в Политбюро – шутка ли, стал наркомом еще в  сорок первом году.

     «Сам во всем виноват, – с раздражением отметил Брешнев. –  Нечего  было совать нос во все дела, дорогой Алексей Николаевич.  Руководитель  в стране и партии должен быть один. А тебе партия доверила  заниматься  народным хозяйством, дорогой, – вот и занимайся. И не лезь в  политику  и на телевидение. Не по Сеньке шапка».

     – А шо такого? – подал голос Червенко. –  Ну,  шлепнули  каких-то  англичан у нас на Кавказе, так что мало грузины  кого  режут?  Горячий  народ, горячий...  Может  быть,  они  на  женщин  там  как-то  не  так  посмотрели, а?

     – Леонид Ильич, разрешите познакомить товарищей с выводами нашего  аналитического отдела? –  Антропов  снова  пододвинул  к  себе  пухлую  кожаную папку. – Анализ сделан после просмотра фильма и  конспективно  описывает все возможные тенденции развития событий.

     –  Ну,  давай,  ознакомь,  –  Брешнев  махнул  рукой.   –  Только  покороче...

     Антропов достал из  папки  несколько  сшитых  листов  с  текстом,  поправил на носу очки и сказал:

     – А выводы, товарищи, далеко  не  утешительные.  Глубокий  анализ  увиденного нами сейчас позволяет сделать вывод, что  в  ближайшие  два  десятилетия наша партия будет отстранена от власти, а  Советский  Союз  разрушен.

     – Ну, вы хватили, Юрий Владимирович! – не сдержался Щербацкий. – Ну, отдельные трудности – еще может быть,  но  чтобы  партия  потеряла  власть...

     – Партия потеряет власть, а СССР будет разрушен, – жестко  сказал  Антропов и очки его блеснули холодным блеском. –  По  всей  видимости,  нам удастся сохранить власть только в некоторых союзных республиках...

     – Нашу страну мирным путем не разрушить!  –  лицо  Суслина  стало  наливаться кровью. – Мы готовы дать отпор любому агрессору!

     – Я и не утверждал, что  СССР  будет  разрушен  мирным  путем, – спокойно парировал выпад Антропов. – Видимо, какую-то агрессию  мы все же не  смогли отразить...

     Устинин  открыл  рот,  чтобы  возразить,  но  только   озадаченно  крякнул.

     – Хорошо, пусть мы проиграли будущую войну, – не сдавался Суслин.  – Но где тогда разрушения? Почему  нигде  не  было  видно  развалин  и  следов ядерной бомбардировки? Какой-то Каспарян  играет  в  шахматы  с  компьютером, в пекинском зоопарке рожает медведица, а Советского Союза  и КПСС – вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – больше нет!

     – Я могу предположить только одно,  –  Антропов  слегка  прищурил  глаза. – Вероятный противник воспользовался оружием,  которое  сделало  невозможным  ответный  удар  наших  ядерных  сил.  Хотя,  может  быть,  ограниченный обмен ядерными ударами все же состоялся.

     – Откуда такая уверенность, что Союза  больше  нет?  –  Киряленко  удивленно вскинул брови. – Ты не слишком ли поспешил с  этим  выводом,  Юрий Владимирович?

     –  Об  этом  свидетельствуют  сразу  несколько  фактов,  –  голос  Антропова  по-прежнему  звучал  ровно  и  спокойно.  –  Во-первых,  на  протяжении всего тридцатиминутного  фильма  словосочетание  «Советский  Союз» ни разу не упоминается. Во-вторых...  Вы  обратили  внимание  на  метеорологическую карту в прогнозе погоды? Россия и союзные республики  обозначены как отдельные страны.

     – Ну, это еще не доказательство,  –  махнул  рукой  Киряленко.  – Может быть, просто так нарисовали, а цензура не уследила?

     – Тогда цензура не уследила и за линией границы между Западной  и  Восточной Германией, – отрезал Антропов. – Границы  между  ФРГ  и  ГДР  через два десятка лет больше не будет. На  Балканах, – там,  где  сейчас  территория Югославии, – вообще  какая-то  мозаика.  Вы  же  слышали,  что  Польша стремится вступить в НАТО, Александр Павлович? А  к  полету  на  нашу космическую станцию готовится словацкий – заметьте, словацкий,  а  не чехословацкий,  –  космонавт.  В  Восточной  Европе  будут  большие  изменения, товарищи...

     – Ну, а что же Варшавский договор? – Устинин расправил плечи.

     – Абздец Варшавскому договору, товарищ Маршал Советского Союза, сказал Червенко. Только когда начал говорить Антропов, он  понял,  что  дело серьезно. – Сдали  нас  Америке дорогие  союзнички  по  социалистическому  лагерю!

     – Это же крах всей нашей послевоенной политики, – на лице Громыло  появилось растерянное выражение.

     – Я серьезно опасаюсь, что мы видели результат краха  всей  нашей  политики с 1917 года, – заметил Косыгов. – Юрий Владимирович,  если  я  не ошибаюсь, Россию, Украину,  Грузию  и  Азербайджан  возглавляют  не  первые секретари ЦК и не предсовмина, а президенты?

     – Да, Алексей Николаевич, – кивнул Антропов. –  Это  значит,  что  система Советской власти претерпела радикальные изменения. Кроме  того,  из содержания этого фильма очевидно, что руководители бывших  наших  союзных  республик  ведут  себя  как  главы  независимых  государств  –  заключают  прямые  экономические  соглашения,  разрешают  таможенные  конфликты...  Через  двадцать лет СССР уже не будет, товарищи, и это горькая реальность,  с  которой нужно примириться.

     – Погодите, погодите,  –  вскинулся  Киряленко.  –  А  почему  вы  решили, что Советская  власть  пала?  Ну,  Украина,  ну,  закавказские  республики – это я могу допустить. Но чтобы мы отдали Россию...

     – Я тоже не могу поверить, – поддержал Суслин. – И кстати, вы  же  слышали выступление этого... Первого секретаря Коммунистической партии  России... Жеганов, кажется, да?

     – Гюзанов, – поправил Антропов. –  Геннадий  Гюзанов.  Но  вы  же  помните, что он говорил  от  имени  оппозиции.  Значит,  коммунисты  в  России не у власти.

     – Так кто же у власти, черт побери! –  Киряленко  был  уже  не  в  силах сдержать эмоций. – Какие-то либерал – демократы и партия «Груша»?

     – «Яблоко», – снова поправил собеседника Антропов. Он по-прежнему  был спокоен. За годы пребывания в составе Политбюро  председатель  КГБ  хорошо изучил особенности характера  всех  своих  партийных  коллег  и  выработал наиболее оптимальный стиль отношений с каждым из  них  и  со  всеми в целом. – Кто будет у власти, я точно я сказать не  могу.  Хотя  некоторые выводы мои аналитики  из  просмотренного  материала  все  же  смогли сделать. В  начале  фильма  показан  президент  России  Ельнин,  который встречается с премьер – министром и министром  иностранных  дел.  Ельнин сидит на фоне флага и герба.  Я  попросил  сделать  увеличенную  фотографию.

     Антропов достал из папки крупный фотоснимок и подтолкнул  его  по  полированной поверхности стола в сторону Суслина.

     Михаил Андреевич  осторожно  взял  двумя  пальцами  фотографию  и  поднес к глазам:

     – Флаг  бело-сине-красного  цвета...  Герб...  Гм-м...  Двуглавый  орел...

     – Твою мать! – выругался Червенко. – Они шо там царя  на  престол  посадили, что ли?

     – Скорее всего, нет, – Антропов покачал головой. – На  изображении  двуглавого орла  нет  корон  –  символа  царской  власти.  Цвет  флага  соответствует цветам российского флага в период с февраля  по  октябрь  1917  года.  Кроме   того,   в   фильме   упоминается   многопартийная  Государственная   Дума...   Скорее   всего,   будущая   Россия  –  это  парламентско – президентская буржуазная республика.

     – Как все это  могло  случиться?!  –  Киряленко  обхватил  голову  руками. – Куда смотрели Политбюро и ЦК КПСС?!

     – Я не могу сказать,  куда  будет  смотреть  через  двадцать  лет  руководство партии и страны, – сказал Антропов. – Видимо, у нас с вами  нет шансов даже дожить до тех времен... Лично мое мнение,  что  страна  была завоевана в ходе  какой-то  молниеносной  неядерной  войны...  Об  этом, кстати, свидетельствует и появление английских наблюдателей  под  флагами ООН на Северном Кавказе. А их гибель, видимо, говорит  о  том,  что советский народ не смирился  с  оккупацией  и  ведет  партизанскую  войну.

     –  Одну  минуточку,  Юрий  Владимирович,  –  вступил  в  разговор  Громыло. – Мне вот какая мысль пришла в голову. Если  мы  видели  наше  будущее и это будущее, давайте прямо говорить, не столь  уж  отдалено  от настоящего момента, значит, почти все персонажи этого фильма должны  жить уже сегодня...

     – Так оно и есть, – согласился Антропов. – Президентами Грузии  и  Азербайджана в будущем являются товарищи Шеварнидзе и Абиев. Мы  знаем  их как руководителей коммунистических партий в своих республиках,  как  верных и последовательных ленинцев.  Президент  Украины  Кочма  сейчас  трудится секретарем партийного комитета на днепропетровском  «Южмаше»,  характеризуется как исключительно преданный делу партии  товарищ.  Вот  поэтому я и думаю, что, по крайней мере, в трех республиках – на  Украине,  в Грузии и в Азербайджане – коммунисты сохранят за собой  политическую  власть.

     – А этот... Как его? Енькин,  Елкин...  –  Пяльше  наморщил  лоб,  стараясь вспомнить фамилию.

     – Будущий президент России Ельнин  Борис  Николаевич  с  прошлого  года является первым секретарем Свердловского обкома КПСС,  –  сообщил  Антропов.

     – О, – Червенко хлопнул себя по лбу. –  Теперь  я  вспомнил,  где  слышал эту фамилию! Мы ж его на Политбюро утверждали!

     Устинин крякнул и развел руками:

     – Ну, тогда я ничего не понимаю! Везде у власти коммунисты – и такой плачевный результат!

     – Предатели в партии существовали во все времена, –  сухо  сказал  Суслин, снял очки и принялся протирать стекла носовым платком.

     – Боюсь, что дело намного сложнее, – возразил Антропов. – Комитет  государственной безопасности проследил  жизненные  линии  и  некоторых  других названных в фильме  государственных  деятелей  будущей  России.  Будущий руководитель  правительства  России  Евгений  Примуков  сейчас  на преподавательской работе, активно привлекается ЦК КПСС  в  качестве  консультанта  для   подготовки   ряда   теоретических   вопросов.  Его  заместитель Масляков в настоящее время руководит крупной структурой  в  Миноборонпроме.  Секретарь  российской  Компартии   Гюзанов   уже  год  является  вторым  секретарем  Орловского  горкома  партии.  Либерал  демократ Жариновский в этом году окончил юрфак  МГУ  по  специальности  «юрист», беспартийный.  В  будущем  они  себя  проявят,  но  пока  это  совершенно обычные советские граждане.

     – В тихом омуте черти водятся, – заметил Киряленко. – А  если  их  упредить? Не всех, конечно. Вот хотя бы этого либерала Жарякова...

     – Именно для этого я вас и попросил собраться сегодня, –  Брешнев  постучал ручкой о  крышку  стола,  призывая  собравшихся  к  тишине  и  порядку. Он поправил съехавшие на кончик носа очки и сказал:

     – Не помню, кто из наших  литераторов  сказал,  что  человек  сам  творец своего будущего. А  мы  с  вами  вместе  творцы  будущего  всей  страны. Сегодня мы получили  сигнальчик… Телеграммку  из  завтрашнего  дня...

     – Сомневаюсь, ох, сомневаюсь я, что  все  это  будет,  –  покачал  головой Червенко. – Такая хреновина!

     – Хреновина или  не  хреновина,  а  меры  мы  с вами должны  принять,  возразил Брешнев. – Да, может ничего этого и не будет... А если  вдруг  будет? Как упредить развал Союза? Как сохранить партию? А?

     – Леонид Ильич, ты хочешь повлиять на будущее? – спросил Косыгов.  – Я правильно понял?

     – Правильно, Алексей Николаевич, – кивнул  Брешнев.  –  Грош  нам  цена, товарищи, если мы сегодня не сможем переломить ситуацию  в  свою  пользу...

     –  Как  же  его  изменить,  будущее-то?   –   растерянно  спросил  Киряленко. – Мы же видели, что  все  это  уже  состоялось...  Это  уже  где-то есть, там во времени, впереди...

     – Александр Павлович, – в голосе Генсека зазвучали  металлические  нотки, – а если я сегодня отдам приказ  разбомбить  Америку  в  пух  и  прах, завтра там будут президент Клунтон и какая-то пани Моника, а? Да  там в радиации ни один таракан  не  выживет,  не  то,  что  президент!  Значит, каким будет будущее – решаем  мы  с  вами.  Предупреждение  мы  сегодня получили. Теперь задача сделать все по-своему. Так, чтобы  это  было выгодно и партии, и государству. Давайте посмотрим,  что  нас  не  устраивает в будущем – и поменяем!

     – Хорошая идея! – согласился Устинин. – Нанести превентивный удар  по будущему! Опередить их всех, мать их так и растак!

     – Ельнина и Жарякова гнать со всех постов и в тюрьму! –  Червенко  закашлялся от возбуждения. – Срубить угрозу под корень!