Текст книги "Лётчик, испытатель, космонавт"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

И 8 марта 1965 года Н.П.Каманин распорядился начать практическую подготовку космонавтов Юрия Петровича Артюхина, Георгия Тимофеевича Берегового, Бориса Валентиновича Волынова, Льва Степановича Демина и Владимира Александровича Шаталова к длительному полету на космическом корабле «Восход-3» (ЗКВ №6) – с продолжительностью полета около 15 суток и с возможностью создания искусственной тяжести на борту космического корабля.

После первых же тренировок определились и примерные составы экипажей. 2 апреля из группы космонавтов для полета по военно-прикладной программе Сергей Павлович Королев и Николай Петрович Каманин сформировали три экипажа: основной экипаж Борис Волынов и гражданский инженер Георгий Катыс, дублирующий экипаж Георгий Береговой и Лев Демин и резервный экипаж Владимир Шаталов и Юрий Артюхин. В план полета входило создание искусственной гравитации на космическом корабле «Восход-3».

Было ясно, что в 1965 году мог полететь только один из этих трех экипажей. Наиболее вероятным претендентом на космический полет был экипаж Волынова-Катыса.

«Но нельзя исключать и другие варианты, – отметил генерал Каманин в своем дневнике. – Предстоит, в частности, борьба за кандидатуру Волынова. Маршал Руденко настроил Главкома (ВВС К.А.Вершинина – С.Ч.) в пользу Берегового, оба они будут отстаивать его кандидатуру. Я сделаю все возможное, чтобы полетел Волынов, Королев обещал поддержать меня и в этом вопросе».

13 апреля Н.П.Каманин обсуждал это решение с маршалом С.И.Руденко, который снова настаивал, чтобы первым, вне очереди, послать в космический полет Георгия Берегового. Но помимо Каманина против «досрочных» полетов Берегового и Шаталова высказывались также Гагарин и почти все уже летавшие в космос космонавты. Аргумент был «железный» – и Береговой, и Шаталов пришли в отряд космонавтов позже, чем Шонин, Хрунов, Волынов и другие еще не летавшие космонавты первого набора. Поэтому их нужно было поставить в длинную очередь ожидающих своего космического старта…

Несмотря на возражения маршала Руденко и некоторых героев космоса, 17 апреля 1965 года генерал Каманин объявил приказ о начале подготовки экипажей для новых полетов на кораблях «Восход» именно в названных выше составах. Но теперь уже предполагалось, что из трех экипажей на «Восходе» в космос на протяжении года поднимутся не менее двух экипажей: в октябре-ноябре 1965 года полетят Борис Волынов и Георгий Катыс на 8-10 суток для проведения экспериментов по искусственной гравитации. Затем в первой половине следующего, 1966 года, на «Восходе-4» полетят Георгий Береговой и Лев Демин. Но конкретная программа для их космического полета определена еще не была.

Итак, с 3 мая 1965 по январь 1966 года Георгий Тимофеевич Береговой начал подготовку к орбитальному космическому полету в качестве командира второго (дублирующего) экипажа корабля «Восход-3» (ЗКВ №6), вместе со Львом Степановичем Деминым. С учетом прежних планов, согласованных Королевым и Каманиным, Береговому и Демину предстояло участвовать в космической экспедиции длительностью 10 – 15 суток с широкой научной программой.

Активная фаза подготовки экипажей началась с мая 1965 года, чтобы обеспечить готовность к полету «Восхода-3» в начале ноября. Георгий Катыс занялся подготовкой военно-прикладной программы. Часть научной аппаратуры, предназначенная для работы в условиях космического вакуума, должна была размещаться в специальной герметичной, вогнутой в кабину корабля, полусфере с иллюминатором и манипулятором.

Экипажи начали тренировки. В течение полугода программа полета была детализирована и отработана. Космонавты хорошо изучили корабль, на котором предстояло подняться в космос.

Но техника еще не была готова к предстоящей сложнейшей космической экспедиции. В начале ноября Каманин собирает в Центре подготовки второй отряд космонавтов, которым командует Георгий Береговой, и довольно долго беседует с офицерами, выясняя степень их готовности к будущим космическим рейсам. Более всего генерала интересовала работа будущих космонавтов в конструкторских бюро и научных институтах. Оценив уровень общей подготовки Берегового, Шаталова, Демина, Губарева, Воронова и других как достаточно высокий, генерал решает поручить космонавтов подготовку еще одной перспективной темы. На конец ноября им была запланирована конференция с докладами на очень актуальные по тем временам темы: пилотируемый облет Луны, экспедиция на Луну с высадкой космонавтов на ее поверхность, управление орбитальными и межпланетными полетами, подготовка аппаратуры жизнеобеспечения для длительных космических рейсов и многое другое.

24 ноября 1965 года Сергей Павлович Королев пришел к выводу, что эксперимент по искусственной тяжести не готов к осуществлению и в ближайшие год-два еще готов не будет. Кроме того, задерживалась и подготовка программы военно-прикладных экспериментов на околоземной орбите. Поэтому Королев предложил выполнить полет длительностью не 15, а 20 суток с двумя космонавтами на борту «Восхода-3». Была еще и политическая причина для такого решения: в декабре 1965 года США намеревались запустить в космос космический корабль «Джемини-7» с космонавтами Фрэнком Борманом и Джеймсом Ловеллом, которые должны были пробыть на околоземной орбите не менее 14 суток. Но выяснилось, что система жизнеобеспечения «Восхода» была рассчитана только на полет в течение 12-15 суток. Чтобы провести ее усовершенствование, полет космического корабля был перенесен с ноября 1965 года на январь 1966 года.

В связи с отменой готовившихся военно-научных экспериментов и новой программой космического полета встал вопрос о заменах в составе экипажей. Руководители ВВС и Центра подготовки космонавтов считали, что как военным, так и гражданским инженерам и ученым физически будет трудно выполнить 20-суточный полет и их следует заменить военными летчиками. В качестве замены гражданскому ученому Георгию Катысу рассматривались Евгений Хрунов и Виктор Горбатко – слушатели из первого отряда советских космонавтов, дублировавшие Павла Беляева и Алексея Леонова во время полета космического корабля «Восход-2». После отмены полетов кораблей «Восход» с выходами в открытый космос они временно оставались не у дел. Генерал Н.П.Каманин по-прежнему рассматривал Бориса Волынова в качестве наиболее вероятного командира для предстоящей космической миссии. 30 ноября он предложил ему самому выбрать в экипаж одного из подготовленных космонавтов – Евгения Хрунова, Виктора Горбатко и Дмитрия Заикина. Волынов остановил свой выбор на Горбатко. Каманин сразу же утвердил его выбор: было очень важно, чтобы экипаж, которому предстояло вместе проработать на орбите 20 суток в тесной кабине «Восхода-3», был подобран оптимально и с точки зрения готовности к полету, и сточки зрения психологии межличностных отношений. Гражданского ученого Георгия Катыса перевели в третий, резервный экипаж, командовать которым должен был Георгий Шонин. А в составе второго, дублирующего экипажа для полета на «Восходе-3» Каманин принял решение готовить Георгия Берегового и Владимира Шаталова.

3 декабря 1965 года по просьбе Сергея Павловича Королева в Институте медико-биологических проблем начались пятнадцати суточные испытания регенерационной установки с возможным продлением срока ее работы до восемнадцати суток. В Центре подготовки космонавтов был установлен тренажер корабля «Восход», на котором полным ходом шли тренировки экипажей Волынова-Горбатко, Берегового-Шаталова и Шонина-Катыса.

Из книги «Мировая пилотируемая космонавтика»:

«18 декабря «Джемини-7» поставил рекорд продолжительности полета – 14 суток. А в Институте медико-биологических проблем (ИМБП) на 14-е сутки испытания системы жизнеобеспечения (для космического корабля «Восход», который должен был летать с двумя космонавтами в течение 15 – 20 суток – С.Ч.) досрочно прекратились. В этот же день состоялось заседание Военно-промышленной комиссии (ВПК), на котором Л.В.Смирнов провел очередное «избиение» смежников ОКБ-1 (конструкторское бюро, которым руководил С. П. Королев – С.Ч.) за срывы графиков поставок комплектующих. Досталось Н. А. Пилюгину, М. С. Рязанскому, Г.И. Северину, Г. И. Воронину и многим другим главным конструкторам. После «разноса» ясности с готовностью «Восходов» не прибавилось, но ВПК обязала Королева запустить два «Восхода» и два «Союза» до XXIII съезда КПСС, запланированного на март 1966 г.»

14 января 1966 года по решению генерала Каманина состав экипажей для полета на «Восходе-3» были вновь изменен. Вместо Виктора Горбатко в первый экипаж был переведен Георгий Шонин из резервного экипажа. По мнению Каманина, Горбатко был слабоват для участия в длительном космическом полете. Поэтому его назначили командиром третьего, резервного экипажа, в котором вторым космонавтом числился Георгий Катыс. Шансов полететь в космос у этого экипажа практически не было. А дублирующим экипажем были по-прежнему Георгий Береговой и Владимир Шаталов. В этих составах экипажи и приступили к последним предполетным тренировкам. С учетом возникших сложностей с системой жизнеобеспечения и необходимостью ее доработки, было принято решение, что полет «Восхода-3» состоится во втором квартале 1966 года и пройдет по военной программе общей продолжительностью до 20 суток.

После смерти Сергея Павловича Королева 14 января 1966 года во время сложной хирургической операции руководить непосредственной подготовкой к полету «Восхода-3» от конструкторского бюро стал его первый заместитель Василий Павлович Мишин. На совещании 28 января 1966 года по его настоянию было решено перед полетом космонавтов осуществить испытательный полет на космическом корабле «Восход» двух собак. В феврале-марте 1966 года космический корабль серии «Восход» успешно совершил полет под наименованием «Космос-110» с собаками Ветерком и Угольком на борту. Собаки-испытатели пробыли на околоземной орбите 22 дня и отлично перенесли длительную невесомость.

Подготовка космических экипажей вступила в завершающую стадию. Неожиданно выяснилось, что тренажер «Восхода» в Звездном городке используется настолько плотно, что это вредит качественной подготовке экипажей. Генерал Каманин принял решение расформировать резервный экипаж в составе Виктора Горбатко и Георгия Катыса и готовить к полету только четверку космонавтов: основной экипаж Борис Волынов – Георгий Шонин и дублирующий экипаж Георгий Береговой – Владимир Шаталов.

Но чем ближе была предполагаемая дата запуска в космос «Восхода-3», тем больше проблем стало появляться. Так, генерал Каманин решил лично присутствовать на тренировке Георгия Берегового и Владимира Шаталова в учебном корабле «Восход». В ходе тренировки выяснилось, что на тренажере еще много отказов оборудования. Особенно плохо работала система военного эксперимента «Свинец». Этот эксперимент был одним из самых важных и трудных в предстоящем полете. В различных пунктах и в разное время на территории СССР предполагалось осуществить запуск четырех баллистических ракет без боевой полезной нагрузки. Экипаж «Восхода-3» должен был визуально наблюдать пуски ракет и специальной аппаратурой засечь их тепловое излучение. Этот эксперимент был крайне необходим для создания средств противоракетной обороны с использованием пилотируемых орбитальных станций.

Весной 1966 года, когда подготовка «Восхода–3» вступила уже в завершающую фазу, неожиданно начали всплывать новые технические проблемы и нерешенные вопросы, которые могли в перспективе серьезно осложнить всю космическую экспедицию. Так, например, выяснилось, что среди оборудования кабины корабля отсутствует устройство для замера расхода воды. Предполагалось, что в полете каждый из космонавтов будет потреблять около двух литров воды в сутки. Ее расход предлагалось измерять глотками. Но ведь космонавты в полете должны были употреблять воду не только для питья, но и для смачивания обезвоженной пищи. Измерить расход воды глотками в этом случае было совершенно невозможно.

Кроме того, у основного и дублирующего экипажей возникли предложения по внесению изменений в некоторые бортовые системы космического корабля. В частности, Борис Волынов просил сделать выключатель для вентилятора кабины. Георгий Береговой предлагал более рационально разместить аппаратуру для военных экспериментов по наблюдению за запуском с Земли баллистических ракет. Георгий Шонин хотел сделать дополнения к аварийному запасу. Для решения всех этих вопросов требовалось и дополнительное время, и дополнительная работа.

24 и 25 февраля состоялась суточная комплексная тренировка первого экипажа, затем сдал экзамен и второй экипаж. Генерал Каманин беседовал с Борисом Волыновым, Георгием Шониным, Георгием Береговым и Владимиром Шаталовым, договорились о режиме суток в космическом полете, о режиме связи, просмотрели весь перечень научных и военных экспериментов.

28 февраля 1966 года экипажи Волынов – Шонин и Береговой – Шаталов сдали экзамены по готовности к предстоящему полету на «Восходе – 3». Экзамены принимала большая комиссия в составе представителей Центра подготовки космонавтов, Военно-воздушных сил, Института медико-биологических проблем и представителей различных конструкторских бюро. Экзамены были сданы успешно. Всем космонавтам была поставлена оценка «отлично».

Увы, но за три дня до этого, 25 февраля, в Институте медико-биологических проблем были досрочно прекращены испытания системы жизнеобеспечения для «Восхода-3». На четырнадцатые сутки эксперимента началось падение в составе атмосферы процентного содержания кислорода и роста концентрации углекислого газа до недопустимых пределов. На шестнадцатые сутки прервались испытания и на заводе «Звезда». Генерал Каманин констатировал: «Система регенерации воздуха может «скиснуть» в любой момент, – короче говоря, система еще не доведена до надежной работы в течение 20 суток».

Из-за неготовности системы жизнеобеспечения провести полет «Восхода-3» в марте 1966 года уже не представлялось возможным. Поэтому 1 марта решили пилотируемый пуск отложить на вторую половину апреля 1966 года.

Проблемы возникли и при испытаниях парашютной системы космического корабля. Три подряд испытания в феврале 1966 года прошли плохо: были разрывы парашютов. Космический корабль по срокам нужно было уже вывозить на космодром, но он все еще был не готов к полету.

Тем не менее, 12 марта 1966 года Государственная комиссия на своем заседании окончательно утвердила экипажи в составе: основной экипаж – Борис Волынов и Георгий Шонин, дублирующий экипаж – Георгий Береговой и Владимир Шаталов.

Но испытания системы жизнеобеспечения в марте снова оказались неудачными и были прекращены на девятнадцатые сутки эксперимента.

В конце месяца, 27 марта, произошла неприятность с ракетой-носителем. На участке выведения на околоземную орбиту спутника связи «Молния-1» отказала третья ступень ракеты – ракетный блок «И», который по конструкции был аналогичен ракетному блоку для запуска космического корабля «Восход-3». Понадобилось время на выяснение причин отказа и их устранение. Поэтому запуск «Восхода-3» и в апреле 1966 года стал невозможен. Более того, 13 апреля при испытаниях на специальном стенде разрушился еще один ракетный блок «И».

Всех космонавтов, которые готовились к полету, отправили в отпуск на Черное море. Запуск «Восхода-3» предварительно перенесли на конец мая.

Борис Волынов, Георгий Шонин и их дублеры Георгий Береговой и Владимир Шаталов уже фактически приняли «Восход – 3» к эксплуатации. Программа полета тоже была утверждена, и космонавты были готовы к ее выполнению. Теперь оставалось только вылететь на Байконур, вывезти на стартовую позицию ракету-носитель с космическим кораблем и отправиться в самую длительную по тем временам космическую экспедицию.

Но старт очередного советского космического корабля в 1966 году так и не состоялся. 10 мая 1966 года, за две недели до запланированного запуска, прошло заседание Военно-промышленной комиссии под председательством заместителя Председателя Совмина СССР Л.В.Смирнова. Председатель Государственной комиссии Г.А.Тюлин, главный конструктор ОКБ-1 В.П.Мишин, руководитель подготовки космонавтов генерал Н.П.Каманин доложили, что все готово к пуску 25-28 мая космического корабля «Восход-3». Но, заслушав все доклады, Л.В.Смирнов неожиданно высказался за отмену космического полета, мотивировав свое предложение тем, что полет длительностью в 18-20 суток не даст ничего нового ни науке, ни обороне страны. Кроме того, осуществление полета «Восхода-3» якобы существенно задержит работу над перспективным космическим кораблем 7К-ОК «Союз» и в 1966 году не удастся запустить его на орбиту. Была и политическая причина: якобы полет без маневра на орбите и без стыковки покажет отставание СССР от США и будет воспринят мировой общественностью как доказательство превосходства американцев.

Время «Востоков» и «Восходов» уходило. На стапелях уже стояли космические корабли нового поколения – «Союзы».

Под влиянием «высокого мнения» Л.В.Смирнова Государственная комиссия на заседании 12 мая потребовала провести новые испытания ракетного блока «И», а решение о запуске «Восхода-3» так и не приняла. Автоматически предполагаемые сроки космического полета сместились на июль 1966 года. В последующие дни под давлением все того же Л.В.Смирнова большинство членов Госкомиссии изменили свое мнение, и уже мало кто поддерживал полет «Восхода-3». Госкомиссия по вопросу о запуске «Восхода-3» больше не собиралась, новую дату запуска космического корабля так и не назначали.

Пожалуй, единственным, кто не отступил от намерения отправить в космос экипаж Волынова или Берегового на «Восходе-3», оставался генерал Н.П.Каманин. Он до самого конца 1966 года был уверен, что ему все же удастся «пробить» полет этого космического корабля. Поэтому ни основной, ни дублирующий экипажи пока не расформировывались. 23 мая Каманин снова отправил Волынова, Шонина, Берегового и Шаталова в отпуск, а через два месяца, 23 июля, приказал возобновить подготовку к полету с тем, чтобы выполнить весь объем тренировок к 15 сентября 1966 года.

Но Николай Петрович Каманин уже поднаторел в аппаратных интригах и хорошо понимал, что только его усилий вряд ли хватит, чтобы пробить брешь в бюрократической стене, которая стала на пути осуществления длительного полета советских космонавтов на корабле «Восход–3». Поэтому Каманин на всякий случай закрепил космонавтов, которые входили в состав экипажей корабля «Восход», еще и за другими космическими программами:

1. «Восход» – Волынов, Шонин, Береговой, Шаталов;

2. Орбитальный корабль «Союз» («7К-ОК») – Гагарин, Комаров, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Воронов, Колодин;

3. Космический корабль многократного использования ракетно-самолетного типа «Спираль» – Титов, Куклин, Филипченко, Береговой, Шаталов;

4. Военный орбитальный корабль «Звезда» («7К-ВИ») – Попович, Губарев, Артюхин, Гуляев, Белоусов, Колесников.

5. Военная орбитальная станция «Алмаз» – Беляев, Шонин, Матинченко, Демин, Заикин, Воробьев, Лазарев.

6. Межпланетный корабль «Л-1» (облет Луны) – Волынов, Добровольский, Воронов, Колодин, Жолобов, Комаров, Быковский.

7. Межпланетный корабль «Л-3» (экспедиция на Луну) – Леонов, Горбатко, Хрунов, Гагарин, Николаев, Шаталов.

Однако это закрепление космонавтов за другими программами практически ничего не решало. Хотя Георгий Береговой, как известный летчик-испытатель и получил «прописку» в теме космического самолета «Спираль», но реально его дорога к космическому полету нисколько не сократилась – до реальных полетов «Спирали» было еще очень и очень далеко. В 1966 году практически все финансовые и организационные ресурсы в космической отрасли, выделенные на развитие пилотируемой космонавтики, уже были направлены на подготовку к полету нового корабля «Союз».

Летом 1966 года снова осложнились отношения Георгия Тимофеевича Берегового с некоторыми космонавтами из первого отряда космонавтов. Береговой довольно часто встречался с В.П.Мишиным и С.А.Руденко, и многие из еще не летавших в космос космонавтов полагали, что он пытается ускорить свое продвижение как кандидата на очередной полет.

Как отмечал, генерал Каманин положение Георгия Берегового в отряде космонавтов действительно было особым. Он был единственным летчиком-фронтовиком и заслуженным летчиком-испытателем среди космонавтов, Героем Советского Союза, который получил это высокое звание еще в годы Великой Отечественной войны. Но время неумолимо работало против Георгия Тимофеевича – ему было уже сорок шесть лет, в отряде космонавтов он был старше всех.

Был и еще один неприятный для Берегового фактор. Он полностью вписывался в антропологические параметры для пилотов космического корабля «Восход», но его рост превышал предельные лимиты, установленные для роста командиров перспективных космических кораблей «Союз». «Восходы» уже практически были законсервированы, и не предполагалось, что они еще будут летать в космос. У Берегового были все основания для беспокойства: при таком раскладе, даже после года напряженной общекосмической подготовки и полутора лет дублерства в составе второго экипажа «Восхода-3», он рисковал вообще не попасть в космос.

Генералу Каманину пришлось даже провести с Георгием Береговым специальную беседу о его отношениях с другими космонавтами и личных перспективах на участие в космических полетах. Николай Петрович успокоил Георгия Тимофеевича и сообщил ему, что уже договорился с В.П.Мишиным о допуске Берегового к космическому полету на пятом или шестом по счету корабле «Союз». Специально для Георгия Берегового был сделан заказ на кресло космонавта и другое индивидуальное оборудование. Каманин также поделился и своими планами «воскресить» четыре корабля «Восход» для полетов в 1966 и 1967 годах. Георгий Береговой пообещал Николаю Петровичу искать пути для более тесных контактов с космонавтами из первого космического отряда.

Нужно признать, что Каманин, начиная с 1966 года, делал все, чтобы помочь Георгию Тимофеевичу совершить космический полет. В 1966 году активизировалась подготовка к пилотируемому облету Луны советским космическим кораблем. И 10 октября 1966 года Николай Петрович Каманин назначает старшим группы космонавтов для полета на корабле «Л-1» Георгия Берегового – вместо Валерия Быковского, которого перевели на подготовку к полету на одном из первых кораблей «Союз». У Георгия Тимофеевича появляется шанс стать первым советским космонавтом, который полетит к Луне.

Но, увы, ни в 1965, ни в 1966, ни даже в 1967 году Георгию Береговому так и не удалось полететь в космос, хотя космический полет был, казалось, уже совсем близок.

8. «Союзы» начинают летать

Создать космический корабль «Союз» было решено еще в 1961-м году – всего через несколько месяцев после всколыхнувшей весь мир полета Юрия Гагарина, облетевшего земной шар на корабле «Восток». Глубоко уязвленные Соединенные Штаты голосом Президента Джона Ф. Кеннеди громко заявили, что в пику СССР намерены решить другую историческую задачу в космосе – высадить своих астронавтов на Луну до конца 60-х годов. Руководство СССР в свою очередь решило сделать все, чтобы и в околоземном пространстве, и на «лунном направлении» обставить американцев.

«После исторического полета Юрия Гагарина, – напишет позднее Георгий Тимофеевич Береговой в своей книге «Космос – землянам», – было решено проектировать новый корабль, который позволял бы отработать все вопросы сближения и стыковки. Одновременно замышлялось увеличить продолжительность полета, улучшить условия жизни и работы экипажа, снизить перегрузки, действующие при возвращении на Землю, расширить возможности для проведения исследований и экспериментов. Речь идет о корабле, который получил впоследствии название «Союз».

3 декабря 1963-го вышло секретное постановление ЦК КПСС о подготовке программы и космических кораблей для облета Луны. В этом и некоторых последовавших за ним документах конструкторским бюро и заводам – изготовителям космической техники предписывалось спроектировать и подготовить к полетам новый космический корабль. Планы Коммунистической партии были настолько амбициозны, что начать испытательные полеты еще только проектировавшегося корабля «Союз» предполагалось уже в следующем, 1964 году, а приступить к его целевой эксплуатации – в 1965, в крайнем случае, в 1966 году. В следующем году, к пятидесятилетию Великой Октябрьской социалистической революции, «Союз» с экипажем космонавтов на борту должен был облететь Луну. Ну, а прогуляться по пыльной поверхности Селены советские космонавты должны были не позднее 1968 года.

Нереальность и непродуманность всех этих великих планов уже тогда была ясна многим. Но партийные указания было принято выполнять. Или, по крайней мере, делать вид, что их выполняешь.

Правда, практическую работу по созданию многоцелевого космического корабля «Союз» (заводское наименование: 7К-ОК, изделие 11Ф615) Сергей Павлович Королев и его соратники начали еще в 1962 году, до принятия партийного постановления. Первоначально сами конструкторы планировали, что летать их детище начнет с четвертого квартала 1964 года. Но из-за организационных, технологических и финансовых проблем изготовление космического корабля «в металле» все откладывалось и откладывалось. Только во второй половине 1965 года в сборочных цехах фирмы Сергея Павловича Королева появились первые «Союзы».

Космический корабль «Союз» был предназначен для отработки на околоземной орбите процессов автономной навигации, управления, маневрирования, сближения и стыковки. Предполагалось также провести изучение воздействия длительных космических полетов (до 20 суток) на организм человека и провести широкую программу научно-технических экспериментов в космосе. Конструкторы «Союза» намеревались проверить принципы использования пилотируемых космических аппаратов для исследования Земли в интересах народного хозяйства и для выполнения транспортных операций на орбитальные станции. Ну, и конечно, в будущем использовать одну из модификаций корабля для полетов советских космонавтов к Луне.

Космические корабли «Союз» характеризовали новый этап в развития пилотируемых космических аппаратов. Наличие двух жилых отсеков – кабины космонавта (спускаемого аппарата для возвращения на Землю) и бытового (или орбитального) отсека, предназначенного для проведения научных исследований и отдыха, – надежные бортовые системы, экономичные двигательные установки, разнообразное научное оборудование и широкие возможности для маневров в полете обеспечивали выполнение кораблями серии «Союз» разносторонней программы комплексных научных и технических исследований.

В целом работы по программе «Союз» были направлены на дальнейшее изучение околоземного космического пространства. Они предусматривали проведение широкой программы научных и технических исследований и в дальнейшем должны были стать базой для создания обитаемых орбитальных станций. К научным и техническим задачам, которые могли быть выполнены с помощью кораблей «Союз», относились всесторонние исследования Земли и ее атмосферы с целью успешного решения вопросов радиофизики, геофизики и космической навигации, изучение вопросов, связанных с использованием для научных и практических целей условий, имеющихся в околоземном космическом пространстве (глубокий вакуум, невесомость, радиация). В перспективе планировалось использовать «Союзы» и их модификации для изучения астрономическими методами Солнца, звезд, планет и их спутников.

Способность кораблей «Союз» маневрировать – совершать управляемое движение в космическом пространстве, сближаться с другими космическими аппаратами и проводить маневры на околоземных орбитах, – имела большое значение для создания пилотируемых научно-исследовательских станций, состоящих из нескольких автономных частей, поочередно доставляемых на космическую орбиту.

При разработке космического корабля «Союз» особое внимание проектанты обращали на создание благоприятных условий для работы и жизни космонавтов в условиях длительного пребывания в космическом пространстве, при выведении и при спуске с орбиты. Конструкция и оборудование корабля, его высокие маневренные свойства должны были создать широкие возможности для использования «Союза» в качестве составной части научной орбитальной космической лаборатории в длительном – до 18-20 суток – полете.

Как уже отмечалось выше, космический корабль «Союз» состоит из следующих основных отсеков:

– орбитального отсека, являющегося в тоже время и научной лабораторией, где космонавты проводят научные исследования и отдыхают и который могут использовать в качестве шлюзовой камеры при выходе в космос из корабля;

– кабины пилотов – спускаемого аппарата, предназначенного для размещения экипажа при выведении корабля на орбиту и при его возвращении на Землю;

– приборно-агрегатного отсека, в котором размещаются аппаратура и оборудование основных бортовых систем корабля, а также его двигательная установка.

Орбитальный отсек расположен в передней части космического корабля «Союз» и сообщается со спускаемым аппаратом с помощью герметичного люка. Относительно большой общий объем рабочих отсеков корабля – до девяти кубических метров – обеспечивает удобство работы и отдыха космонавтов в космическом полете. За спускаемым аппаратом расположен приборно-агрегатный отсек.

На участке выведения на околоземную орбиту космический корабль «Союз» защищен от воздействия аэродинамических и тепловых нагрузок головным обтекателем, сбрасываемым после прохождения плотных слоев атмосферы.

Орбитальный отсек корабля в соответствии со своим назначением представляет собой помещение, в котором космонавты имеют возможность проводить научные исследования, выполнять необходимый комплекс физических упражнений, принимать пищу. В отсеке оборудованы места для работы, отдыха и сна экипажа. Аппаратура управления и связи, переносная телевизионная камера, кинофотоаппараты и научные приборы расположены на рабочем месте и около иллюминаторов в удобных для их использования местах. Состав научной аппаратуры может быть различным в зависимости от задач конкретного полета. Орбитальный отсек имеет четыре иллюминатора, через которые могут проводиться научные наблюдения и фотографирование окружающего космического пространства и Земли.

В орбитальном отсеке, кроме аппаратуры специальной связи, имеется всеволновый радиоприемник для приема программ земных радиовещательных станций. С помощью переносной телевизионной камеры космонавты могут передавать на Землю изображения внутреннего устройства отсеков корабля и внешней обстановки. Результаты наблюдений космонавты записывают на пленку диктофона или заносят в бортовой журнал.