Текст книги "Лётчик, испытатель, космонавт"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Известно, что три четверти планеты – моря и океаны. Поэтому тренировка на случай аварийной посадки на море проходила в условиях, максимально приближенных к реальным. На тренировке, имитирующей возможную ситуацию, экипаж должен был покинуть спускаемый аппарат, находящийся на плаву в море не более чем за 42 секунды, поскольку считалось, что через 42 секунды он мог затонуть. Мужчины во время тренировок укладывались в эти нормативы. Смешанные экипажи, в состав которых входила одна женщина, тоже выполняли эту физически тяжелую тренировку, когда нужно было в скафандрах выскочить в штормовое море из корабля, прихватив с собой двенадцатикилограммовый НАЗ (носимый аварийный запас) и бортовую документацию. Эта задача оказалась не под силу женскому экипажу из-за их чисто физических возможностей. Многократные повторы тренировок не дали результатов. Женский экипаж не укладывался в жесткие временные нормативы. Отчет о тренировках был объективен. Вывод был таков: в случае вынужденной посадки на море в экстремальной ситуации женский экипаж не сможет покинуть спускаемый аппарат и погибнет либо весь, либо частично.

Под этим выводом после детального анализа и многочисленных перепроверок результатов подписался автор этих строк (т.е. И.Давыдов – С.Ч.), отвечавший за тренировку. Заключение, подписанное заместителем начальника Центра подготовки космонавтов по летно-космической подготовке генералом Алексеем Леоновым, было предельно категорично. Из-за невозможности покинуть спускаемый аппарат в случае приводнения космического корабля посылать в полет женский экипаж нецелесообразно. Полет может быть выполнен только в смешанном составе, при наличии хотя бы одного мужчины. Отчет утвердил начальник Центра подготовки космонавтов генерал Г.Т. Береговой.

Узнав об этом, женский экипаж обратился с жалобой к главному идеологу этого полета – Генеральному конструктору академику Глушко. Всем, кто готовил этот полет, было ясно, что проку космонавтике он не принесет, ничего нового не даст. Ясно было, что это чисто престижный полет: только советские женщины могут совершить первыми такой подвиг. И тут появилось основание остановить ненужную трату сил и средств.

Но не тут-то было. Авторитет академика Глушко, как Генерального конструктора и члена ЦК КПСС был велик. И с этим авторитетом он приехал в Центр подготовки космонавтов к генералу Береговому. Разговор был достаточно жестким. Из него следовало, что задачей Берегового и Центра является подготовка космонавтов, а не определение участников и состава экипажей».

В этой конфликтной ситуации Георгий Тимофеевич Береговой поступил по настоящему мудро. Не желая вступать в открытую конфронтацию с академиком Глушко, он собрал общее совещание работников Центра, заручился их общей поддержкой и распорядился подкорректировать отчет так, что он стал устраивать обе стороны конфликта. А в космос женский экипаж так и не пустили…

Именно в годы работы Георгия Тимофеевича Берегового Центр подготовки космонавтов стали называть «школой космонавтов». Через ЦПК за годы его работы прошло несколько сотен кандидатов в космический полет. Увы, из каждого нового пополнения, прибывавшего в Звездный, лишь немногим кандидатам удавалось достичь цели и слетать в космос. Вот один из ярких примеров. 3 мая 1967 года в ЦПК были зачислены 12 человек: В. Белобородов, Ю. Малышев, В. Козельский, В. Коваленок, В. Ляхов, В. Исаков, В. Писарев, С. Гайдуков, М. Сологуб, Н. Порваткин, В. Алексеев, М. Бурдаев. А слетали в космос только трое – Юрий Малышев, Владимир Коваленок и Владимир Ляхов...

21. Космические программы

и космические экипажи

За годы работы во главе Центра Георгия Берегового были подготовлены десятки космических экипажей по нескольким крупным программам.

Продолжалась подготовка космических экипажей по программе пилотируемой экспедиции на Луну. Ракета-носитель Н-1 должна была доставить космический корабль Л-3 с двумя космонавтами на окололунную орбиту. Один из космонавтов через открытый космос переходил на лунный посадочный корабль и совершал высадку на Луну. После завершения программы научных исследований корабль стартовал с Луны и стыковался с орбитальным кораблем Л-3. После обратного перехода космонавта на корабль Л-3, лунный посадочный корабль отстыковывался, а Л-3 с космонавтами возвращался на Землю.

К этому полету готовились несколько экипажей, в том числе Алексей Леонов и Олег Макаров, Валерий Быковский и Николай Рукавишников, Павел Попович и Виталий Севастьянов. Скорее всего, именно Алексей Леонов должен был стать первым советским человеком на Луне.

Но ракета-носитель Н-1 так и не смогла ни разу подняться в космос. После четырех взрывов Н-1 на участке выведения на орбиту, программу создания этой ракеты-носителя закрыли. Космические экипажи были переведены для участия в других программах.

В 1975 году состоялась совместная советско-американская космическая экспедиция – экспериментальный полет «Аполлон» – «Союз». В рамках ее осуществления на орбите побывали два советских космических корабля – «Союз-16» и «Союз-19». К космическому полету были подготовлены четыре экипажа: Алексей Леонов и Валерий Кубасов, Анатолий Филипченко и Николай Рукавишников, Владимир Джанибеков и Борис Андреев, Юрий Романенко и Александр Иванченков.

Работать с иностранными космонавтами и делегациями из зарубежья всегда непросто. Эта работа требовала от Георгия Тимофеевича много и нервных, и душевных сил. Вспоминает Геннадий Бочаров, корреспондента «Комсомольской правды»:

«Звездный городок, особенно его производственная зона, при Береговом стремительно расширились. В моду входили международные обмены, контакты (брежневская «разрядка»). После знаменитой экспедиции «Союз» – «Аполлон» особый акцент был сделан на советско-американское сотрудничество в космосе. Американские астронавты стали регулярно посещать Звездный, а советские – Хьюстон.

Однажды за пару дней до прилета в Звездный городок американского астронавта Ш., уже облетевшего Луну, в Звездном произошло ЧП. В такой ярости, как в те дни, Берегового еще не видел никто.

ЧП состояло в том, что в предыдущий свой прилет американец подарил музею Звездного городка часы, в которых он летал на Луну. Подобный сувенир в то время оценивался в Америке не меньше чем в миллион долларов. Но астронавт предпочел подарить его русским коллегам.

За два дня до нового визита в Звездный часы из музея исчезли.

Часы украли.

Могучий торс Берегового мелькал во всех уголках Звездного городка. На уши были поставлены все. Асы из КГБ, из МУРа прочесывали окрестные леса, жилой сектор Звездного городка и центрифуги, потрошили макеты космических аппаратов.

Двадцать четыре часа поисков. Результат – ноль.

«Боинг» из Вашингтона приземляется в Шереметьево.

Береговому докладывают: астронавт выезжает в Звездный.

Береговой собирается опечатать музей. Решает объявить американцу, который наверняка пожелает взглянуть на свою дорогую вещицу под стеклом, что экспонаты музея подвергаются какой-то особой обработке.

Телефонный звонок.

Голос оперативника:

– Товарищ генерал-лейтенант! Часы нашли. Будем у вас через 20 минут.

– Через 15!!! – кричит не скрывающий яростной радости Береговой. – Молнией!

...Спустя неделю после отлета американца в США мы сидели в кабинете Георгия Тимофеевича и, ухахатываясь, слушали скрытую часть этой истории. В кабинете нас было трое: сам Береговой, Николай Степанович Зацепа – заслуженный штурман-испытатель СССР (нагрудный знак № 1, врученный ему Ворошиловым в Кремле), мой дорогой друг, трагически рано ушедший из жизни спустя пару лет после этого веселья, и я. Береговой наливал и в третий раз сообщал: нашли в деревеньке! Рядом с нами. У старого часовщика, ни сном, ни духом не ведавшего об их генезисе. Николай Степанович заливался мальчишеским смехом и переспрашивал: «А где недоумок, который украл?»

– В канаве, наверное, где же еще? – смеялся Береговой. – Это известный в деревне алкоголик.

Он и выменял у старика из часовой мастерской бутылку водки на часы.

Передохнув, Береговой спрашивал и у себя, и у нас: «Ну как, ну как это возможно – попасть к нам в Звездный? И попасть в музей? И вскрыть витрину? И украсть? И незамеченным уйти? Непостижимо. Россия!».

После трагической гибели космонавтов Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева в июне 1971 года возобновить пилотируемые полеты в космос СССР удалось только осенью 1973 года.

В 70-е годы состоялись три автономных полета космических кораблей «Союз» (без стыковки с орбитальной станцией или другим космическим кораблем). В сентябре 1973 года был выполнен двухсуточный испытательный полет космического корабля «Союз-12» – первый полет в космос советских космонавтов после гибели в июне 1971 года Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева. Для этого полета были подготовлены экипажи Василий Лазарев и Олег Макаров, Алексей Губарев и Георгий Гречко. В декабре 1973 года с телескопом «Орион» на борту выполнил космический полет корабль «Союз-13» (основной экипаж – Петр Климук и Валентин Лебедев, дублирующий экипаж – Леонид Воробьев и Валерий Яздовский). В сентябре 1976 года стартовал в космос «Союз-22», оснащенный многозональной фотокамерой МКФ-6, созданной специалистами из Германской Демократической Республики. Для этого полета были подготовлены экипажи Валерий Быковский и Владимир Аксенов, Юрий Малышев и Геннадий Стрекалов.

Продолжалась и работа с орбитальными станциями «Салют» первого поколения. В 1972 и 1973 годах состоялись два неудачных запуска станции. Только в декабре 1974 года на околоземной орбите начала работать долговременная орбитальная станция «Салют-4». Для работы на ней были подготовлены экипажи: Алексей Губарев – Георгий Гречко, Василий Лазарев – Олег Макаров, Петр Климук – Виталий Севастьянов, Владимир Коваленок – Юрий Пономарев. Первые три из этих экипажей совершили полеты в космос по программе «Салют-4».

Параллельно с «Салютом» велась и разработка военной орбитальной станции «Алмаз». В целях обеспечения секретности ее запускали в космос под названием «Салют». Было запущено три таких станции. Запущенный в 1973 году «Салют-2» не использовался в пилотируемом режиме из-за разгерметизации. «Салют-3» и «Салют-5» работали на околоземной орбите соответственно в 1974 и в 1976-1977 годах. Для работы на этих орбитальных станциях были подготовлены экипажи: Павел Попович – Юрий Артюхин, Геннадий Сарафанов – Лев Демин, Борис Волынов – Виталий Жолобов, Вячеслав Зудов – Валерий Рождественский, Виктор Горбатко – Юрий Глазков, Анатолий Березовой – Михаил Лисун, Владимир Козельский – Владимир Преображенский. Первые пять экипажей слетали в космос по программе «Салют»-«Алмаз».

Отличная работа Центра подготовки космонавтов не осталась незамеченной руководством страны и Вооруженных Сил СССР. 14 февраля 1977 года Георгию Тимофеевичу Береговому было присвоено звание генерал-лейтенанта авиации.

В годы, когда Центром подготовки космонавтов руководил Георгий Тимофеевич Береговой, Звездный городок стал настоящей международной космической академией. В связи с этим появились и некоторые особенности в его деятельности. Одна из них – тщательная работа по преодолению языковых барьеров, ведь специфика работы в космосе требует идеального взаимопонимания членов экипажа и точнейших выверенных действий. Кроме того, при подготовке космонавтов из других стран требовалось сделать основный упор на отработку научной программы предстоящего полета – ведь за сравнительно короткий срок они должны были провести на орбите большую серию научных и технических экспериментов.

В 1977 году Советский Союз начал эксплуатацию орбитальных станций «Салют» второго поколения. За десять лет (с 1977 по 1986 год) на орбите работало две станции этого типа – «Салют-6» и «Салют-7». В отличие от предыдущих станций они были оснащены двумя стыковочными узлами, что позволило не только проводить на них длительные основные экспедиции, но и кратковременные экспедиции посещения. Кроме того, второй стыковочный узел сделал возможной стыковку со станцией грузовых космических кораблей «Прогресс» и транспортных кораблей снабжения, которые стартовали на околоземную орбиту под названием «Космос». В полетах по программе «Салют» в 1977-1986 годах участвовали: Владимир Коваленок, Валерий Рюмин, Юрий Романенко, Георгий Гречко, Владимир Джанибеков, Олег Макаров, Александр Иванченков, Владимир Ляхов, Леонид Попов, Юрий Малышев, Владимир Аксенов, Леонид Кизим, Геннадий Стрекалов, Виктор Савиных, Анатолий Березовой, Валентин Лебедев, Александр Серебров, Светлана Савицкая, Владимир Титов, Александр Александров, Владимир Соловьев, Олег Атьков, Игорь Волк, Владимир Васютин, Александр Волков.

Наличие второго стыковочного узла на станциях «Салют» второго поколения позволило организовать и провести в 1978-1984 годах блистательную серию международных космических полетов. Сначала по программе «Интеркосмос» на околоземную орбиту отправились экипажи социалистических стран: Алексей Губарев (СССР) и Владимир Ремек (Чехословацкая Социалистическая Республика), Петр Климук (СССР) и Мирослав Гермашевский (Польская Народная Республика), Валерий Быковский (СССР) и Зигмунд Йен (Германская Демократическая Республика), Николай Рукавишников (СССР) и Георгий Иванов-Какалов (Народная Республика Болгария), Валерий Кубасов (СССР) и Берталан Фаркаш (Венгерская Народная Республика), Виктор Горбатко (СССР) и Фам Туан (Социалистическая Республика Вьетнам), Юрий Романенко (СССР) и Арнальдо Тамайо Мендес (Республика Куба), Владимир Джанибеков (СССР) и Жугдэрдэмидийн Гуррагча (Монгольская Народная Республика), Леонид Попов (СССР) и Думитру Прунариу (Социалистическая Республика Румыния). В 1982 году в космос стартовал советско-французский экипаж: Владимир Джанибеков, Александр Иванченков (оба – СССР) и Жан-Лу Кретьен (Французская Республика), а в 1984 году – советско-индийский: Юрий Малышев, Геннадий Стрекалов (оба – СССР) и Ракеш Шарма (Республика Индия).

Все экипажи по отечественным и международным программам были подготовлены блестяще. В этом убеждались не раз. Так, в августе 1979 года Владимир Афанасьевич Ляхов и Валерий Викторович Рюмин выполнили на орбите уникальную операцию в открытом космическом пространстве по отделению от станции «Салют-6» антенны радиотелескопа КРТ-10 диаметром десять метров, которая зацепилась за стыковочную мишень на агрегатном отсеке станции. Радиотелескоп был доставлен в космос грузовым космическим кораблем «Прогресс-7» в июле 1979 года, и космонавты полностью выполнили с его использованием большой объем научно-технических работ. Но потом антенна «закапризничала» и не пожелала уходить от станции. Ляхов и Рюмин специально не готовились выходить в космос в этом полете. Кроме того, шли 172 сутки их космической эпопеи. Космонавты устали, через несколько дней они готовились вернуться на Землю. Тем не менее, Ляхов и Рюмин блестяще выполнили выход в открытый космос и вручную отделили застрявшую около станции антенну космического радиотелескопа.

29 декабря 1981 года Георгий Тимофеевич Береговой вполне заслуженно стал лауреатом Государственной премии за подготовку экипажей для полетов по программе «Интеркосмос». И совсем не случайно, что Георгий Тимофеевич был награждён орденами и медалями многих социалистических стран: Народной Республики Болгария – медалью «Золотая Звезда» Героя Социалистического труда и орденом Георгия Димитрова, медалью «25 лет народной власти», медалью «100-летие падения Османского ига», медалью «100 лет со дня рождения Георгия Димитрова», Венгерской Народной Республики – орденом Государственного Знамени, орденом Красного Знамени с бриллиантами, Золотой медалью «За боевое содружество», Польской Народной Республики – Крестом Грюнвальда III степени, Социалистической Республики Румынии – орденом Тудора Владимиреску V степени, Социалистической Федеративной Республики Югославия – орденом «Народный Герой Югославии» II степени. Все эти высокие награды многих государств – это еще один факт признания его заслуг как наставника и воспитателя космонавтов.

Каким начальником Центра подготовки космонавтов был Георгий Береговой? Прежде всего, справедливым. Он старался всегда поддержать своих ребят, которые готовились к космическим полетом, помочь им в сложных ситуациях. Вспоминает Леонид Каденюк, который в восьмидесятые годы готовился в подмосковном ЦПК по одной из общесоюзных космических программ:

«Я закончил школу в 16 лет, а в летное училище зачисляли 17-летних. Но я все равно пошел на районную медкомиссию. Мне отказали – приезжай на следующий год. Стал уговаривать, как сейчас помню, майора Владимира Ильича Михеева, и он позвонил в загс, где выписываются метрики, и произнес фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Давайте, – говорит, – поможем парню. Может, когда-нибудь будем встречать его на космодроме с цветами». Так я стал на год старше.

Но как-то, уже после отбора в отряд космонавтов, меня вызвал к себе начальник Центра подготовки космонавтов, дважды Герой СССР Георгий Береговой: «Слушай, кадровики обнаружили у тебя в документах, что твой брат родился 28 января 1951 года, а ты 28 января 1950-го. Как можно объяснить такое совпадение?» А мы с братом – двойняшки, родились с разницей в 15 минут, и не пытаясь оправдываться, что, мол, родители так рассчитали, я сказал правду. В ответ Георгий Тимофеевич сказал, что его фронтовые друзья, чтобы попасть в авиацию, приписывали себе и по 5 лет. Пожал мне руку, и на этом вопрос был закрыт».

Леонид Каденюк остался в отряде космонавтов СССР, а в 1997 году полетел в космос на американском космическом корабле «Спейс шаттл» и стал первым космонавтом независимой Украины.

22. По научным дорогам

Большое внимание в семидесятые годы Георгий Тимофеевич уделяет и научной деятельности. После полета на «Союзе-3» его начинают очень интересовать вопросы, связанные с психологической подготовкой космонавтов для участия в космических полетах. Один из знакомых Георгия Берегового – психолог по образованию – натолкнул его на мысль – защитить диссертацию по психологии летного труда.

«Сперва я, понятно, засомневался: какой, дескать, из меня кандидат наук; космонавт – профессия не кабинетная, а сугубо динамичная: все время на ногах, а когда в космосе, так и вверх ногами... – вспоминал позднее Георгий Тимофеевич. – Но собеседник мой оказался крепким орешком, он по роду службы и сам кое-что соображал в летной психологии, а вдобавок еще и в психологии обычной; знал, словом, когда и как человеку лучше внушить, что он сам давно чего-то хочет, но пока еще об этом не знает».

Ко времени этого разговора, в конечном итоге и определившего круг научных интересов Георгия Берегового, он уже лет пятнадцать собирал различные материалы по проблемам взаимоотношений «человек – машина». Собирать эти материалы он начал еще с начала 50-х годов, с тех пор, как стал работать летчиком-испытателем.

Георгий Тимофеевич сразу не рискнул заняться диссертацией, а решил вначале посоветоваться с известными в стране психологами – стоит ли заниматься такой сложной темой?

Президент Общества психологов СССР Б. Ф. Ломов, с которым при случае Береговой рискнул завести разговор о защите диссертации в области психологии летного труда, с энтузиазмом поддержал намерение Георгия Тимофеевича заняться научной работой. Ломов сказал, что предложенная Береговым тематика – это дело из разряда тех, которые нужно было сделать еще вчера. По мнению Ломова, такая тема диссертации давным-давно назрела и давно требует своего решения. И поэтому именно Георгию Береговому как представителю людей, которые всю жизнь «просидели» внутри проблемы «человек – машина», – летчику-испытателю и космонавту – тут, как говорится, все карты в руки.

Для начала Георгий Тимофеевич привел в порядок накопившиеся за долгие годы работы в авиации и космонавтике бумаги, а заодно упорядочил и собственные мысли по теме предстоящего исследования. И только потом принялся за работу.

Итогом труда стала диссертационная работа, которая получила название: «К вопросу о роли человеческого фактора в космическом полете». 8 апреля 1975 года в Государственном институте физической культуры имени Лесгафта Георгий Береговой успешно защитил диссертацию и получил степень кандидата психологических наук.

«Все прошло гладко, – вспоминал он позже. – Официальные оппоненты, чьих вопросов я боялся хуже огня, своих вопросов не задали. Их задали те, от кого я их не ожидал и кого в связи с этим не приготовился бояться; видимо, именно по этой причине мне удалось ответить на них вполне вразумительно».

На страницах диссертации был тщательнейшим образом обобщен опыт работы Георгия Тимофеевича в авиации и космонавтике с упором на учет влияния на процессы управления космическим кораблем человеческого фактора. Но и в этой научной работе цензурные ограничения не позволили Береговому рассказать всю правду о своем полете на «Союзе-3», проанализировать психологические причины неудачной стыковки. Конечно, ценность анализа, проведенного в диссертационной работе, безусловно, возросла бы, если бы можно было рассказать об уникальном летном эксперименте со всеми подробностями и откровенно. Но сложившаяся в СССР в те годы система «затушевывания» неудач и лакировки действительности оказывала влияние даже на анализ аварий и промахов, если в этом анализе мог быть затронут престиж страны в том смысле, как его тогда понимало советское руководство.

Кроме работ по психологии, Георгий Тимофеевич увлекся работами в области физики верхней атмосферы и даже стал соавтором ряда научных открытий в этой сфере. В государственном реестре имеется запись следующего содержания:

«Диплом № 106. Заявка от 9 августа 1971 года.

Авторы открытия: А.А.Бузников – кандидат технических наук, К.Я.Кондратьев – член-корреспондент АН СССР, А.И.Лазарев – доктор технических наук, М.М.Мирошников – доктор технических наук, О.И.Смоктий – кандидат физико-математических наук, и летчики-космонавты СССР Г.Т.Береговой, А.Г.Николаев, В.И.Севастьянов – кандидат технических наук, и Е.В.Хрунов.

Название открытия: «Явление вертикально-лучевой структуры дневного излучения верхней атмосферы Земли».

Приоритет открытия: 19 мая 1971 года.

Формула открытия: «Установлено ранее неизвестное явление вертикально-лучевой структуры (горизонтальной неоднородности) дневного излучения Земли в переходной области от ночного эмиссионного слоя до зоны цветного сумеречного ореола».

30 июня 1978 года Георгий Береговой получил ученое звание старшего научного сотрудника.

Большое внимание Георгий Тимофеевич Береговой уделял и вопросам безопасности космических полетов – и на практике, и в теоретическом обобщении и решении существующих в этой сфере проблем. В 1977 году увидела свет книга «Безопасность космических полетов», написанная Георгием Тимофеевичем в соавторстве с Артуром Андреевичем Тищенко, Георгием Петровичем Шибановым и Владимиром Ильичем Ярополовым. В книге сформулированы и рассмотрены общие понятия, терминология, приведены основные определения, проанализированы отличительные особенности безопасности космических полетов как научной дисциплины и факторы, влияющие на безопасность. Предложены различные критерии и показатели безопасности космической экспедиции, подробно рассмотрены возможности экипажа летательного аппарата, его роль в обеспечении безопасности полета, технические и организационные аспекты проблемы обеспечения безопасности экипажа на всех этапах рейса в космос. С момента издания книги прошло уже три с половиной десятилетия, но более обстоятельной работы по вопросам безопасности космических полетов так и не появилось. Работа Георгия Тимофеевича Берегового и его соавторов и сегодня остается основой для практической деятельности конструкторов и инженеров, разрабатывающих и эксплуатирующих космическую технику.

Особый пласт в научном творчестве Георгия Тимофеевича Берегового – это его работы, посвященные философскому осмыслению результатов и перспектив исследований космоса, их глобального влияния на будущее человечества, на становление землян в качестве космической цивилизации. Наиболее концентрировано выводы Георгия Тимофеевича в осмыслении результатов и перспектив космических исследований представлены в его книге «Космос – землянам», статье «В космосе много работы» в сборнике «Байконур» и ряде других работ, опубликованных в периодической печати.

«Проникновение человека в космос явилось мощным ускорителем научно-технического прогресса, – приходит к выводу Георгий Береговой. – Космические исследования вызвали к жизни новые отрасли современной науки и техники, стимулировали развитие существующих. Космонавтика поставила целый ряд необыкновенно сложных задач перед наукой, потребовала срочного решения многих научно-практических проблем, выдвинула вперед новые методы исследований. Сейчас невозможно оценить все перспективы, которые открылись перед человечеством».

23. На благо людей

Много сил и времени Георгий Тимофеевич отдавал и общественной деятельности. Он трижды избирался депутатом Верховного Совета СССР (8, 9 и 10-го созывов). В Верховном Совете страны Георгий Береговой представлял шахтерский край, Донбасс. Помощником депутата в те годы был Виктор Федорович Янукович, будущий Президент Украины. В свое время Георгий Тимофеевич Береговой помог Виктору Федоровичу Януковичу в сложной жизненной ситуации.

«Вместе мы находили единственно правильное решение выхода из, казалось бы, совершенно безнадежной ситуации, – вспоминал о совместной работе с Виктором Федоровичем Януковичем сам Георгий Тимофеевич. – У Виктора складывался непреклонный характер, состоящий из суммы таких качеств, как напористость в достижении поставленной цели, логика нестандартного мышления, организаторские способности. Знать нужды людей, смело идти на их решение и немедленно – таково кредо этого человека».

Писательница Вера Николаева в своей книге «Прикоснись к судьбе», увидевшей свет в 2004 году, напишет:

«Накануне Дня космонавтики представилась возможность пообщаться с вдовой Г.Т.Берегового Лидией Матвеевной, я восприняла это как подарок журналистской судьбы. Уж кому, как не ей и женам других космонавтов, известно, сколь трудно покорялись неведомые и невидимые дали их героям-мужьям! Да и с Украиной семья Береговых имеет непосредственную связь: Лидия Матвеевна родилась на Сумщине, а Георгий Тимофеевич – выходец из донбасского города Енакиева, где прошли его детство и предвоенная юность, а позже он был избран депутатом Верховного Совета СССР.

Но в процессе разговора неожиданно выяснилась еще одна очень интересная точка соприкосновения звездной семьи с Украиной, а точнее – с Премьер-министром Виктором Федоровичем Януковичем, в судьбе которого космонавт сыграл, можно сказать, определяющую роль...

Лидия Матвеевна вспоминает, какое обостренное чувство справедливости было присуще ее мужу. Возможно, это связано с тем, что ему самому в юности пришлось пережить огромную боль от невозвратной потери старшего брата Виктора, который для Георгия был непререкаемым авторитетом и примером. Виктору Береговому было всего двадцать шесть лет, когда его расстреляли по ложному доносу. Может быть, поэтому, в память о брате, Георгий Тимофеевич всегда считал своим долгом вмешаться в ситуацию, где требовалась его помощь для восстановления справедливости.

Конечно, таких поводов было немало, особенно, когда Георгий Тимофеевич стал депутатом Верховного Совета. Но один случай Лидия Матвеевна выделяет особо. В большом архиве Берегового сохранилась копия письма-обращения космонавта к председателю Донецкого областного суда, написанного им в 1978 году. Георгий Тимофеевич просил внимательно и по справедливости разобраться в судьбе молодого человека – Виктора Януковича, который попал «под каток» советской Фемиды.

Георгий Тимофеевич сначала сам вник в этот вопрос, – рассказывает Лидия Матвеевна, – ознакомился детально со всеми документами, которыми располагали правоохранительные органы, познакомился с самим Виктором Януковичем, поинтересовался мнением о нем тех людей, которые с ним работали. По возрасту Виктор был почти таким же, как наш сын. И тогда-то Георгий Тимофеевич убедился в том, что Виктор – очень способный, ответственный и трудолюбивый парень. А копии всех депутатских писем он хранил, осталось и это в нашем архиве.

– Получается, что Береговой сам был твердо убежден, что Янукович пострадал несправедливо?

– Безусловно! Иначе он не стал бы обращаться в высшую судебную инстанцию. Георгий Тимофеевич был очень принципиальным человеком. Просто так делать голословные заявления он себе никогда не позволял. Потом он мне рассказывал, что правда наконец-то восторжествовала. При внимательном изучении выяснилось: парень был изначально невиновен. Помню, Георгий очень радовался, что принял непосредственное участие в восстановлении справедливости. А отношения мужа и Виктора Януковича очень быстро переросли в дружеские...

Старая газета сохранила высказывание депутата Берегового о своем молодом помощнике:

«В те застойные годы очень немногих людей столь глубоко интересовали такие нерешенные проблемы, как расширение больниц, обеспечение медицинским оборудованием, на разрешении которых решительно настаивал мой молодой земляк. Мне помнится такая деталь, подлинно высвечивающая позицию его неугомонного характера. В пору, когда нам приходилось «прошибать барьеры» глухих бюрократических кабинетов, я задал ему вопрос: «Какое твое самое большое желание?». Виктор серьезно задумался и, улыбаясь, ответил словами Владимира Высоцкого: «Чтобы везде пускали!»

Дальнейшие наши встречи, ставшие традиционными, еще раз подтвердили мое первое впечатление: в этом парне, имеющем за плечами немало жизненных испытаний, огромная внутренняя энергия, широкий диапазон мышления, а главное – готовность доводить дело до конца. Нас объединили общие интересы, связанные с родным городом. Многое приходилось решать сообща. Виктор всегда по-юношески вспыльчиво возмущался бюрократической системой. В ее болотных топях частенько увязали наши благие намерения. Приходилось изрядно нервничать. Но надежное присутствие моего молодого друга, его уверенное спокойствие с неизменным юмором благотворно сказывались на моем настроении».

Земляки Виктора Федоровича рассказали о таком эпизоде, связанном с Береговым. Это случилось уже тогда, когда Георгия Тимофеевича не было в живых. На торжествах, посвященных его памяти. Выступающие сменяли один другого. И вот на сцену пригласили Януковича. Он вышел и… не смог говорить. Большой, сильный, взрослый мужчина от волнения не мог произнести ни слова. Зал замер, а потом встал и зааплодировал. Люди увидели: это искреннее, настоящее, глубокое чувство».