Текст книги "Лётчик, испытатель, космонавт"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

На первом утреннем сеансе связи с «Союзом-3», длившемся всего пять минут, Центр управления полетом успел получить от Георгия Берегового полные данные о его самочувствии и состоянии бортовых систем. Космонавту были переданы все необходимые распоряжения по подготовке к спуску на 81-м витке полета.

Николай Петрович Каманин отметил в своем дневнике:

«Все предыдущие дни связь на коротких волнах проходила с большими помехами, а сегодня – в день посадки – коротковолновая связь работала отлично. Мы хорошо слышали голос Берегового на расстоянии более десяти тысяч километров».

ТАСС выдал в эфир последнее сообщение об орбитальном полете «Союза-3»:

«30 октября о 7 часов 08 минут до 7 часов 20 минут с космическим кораблем «Союз-3» был проведен очередной сеанс радиосвязи.

Летчик-космонавт товарищ Береговой Георгий Тимофеевич доложил о том, что все системы корабля работают хорошо, давление и температура в отсеках корабля находятся в заданных пределах, и он продолжает выполнять намеченную программу экспериментов и исследований. Самочувствие товарища Берегового отличное. Он по-прежнему сохраняет высокую работоспособность».

Ко второму сеансу связи с «Союзом-3» на командном пункте собрались все члены Государственной комиссии – С.А.Афанасьев, М.В.Келдыш, В.П.Мишин, К.А.Керимов, Н.П.Каманин и другие. Каманин провел совещание посадочной группы, на котором особенно тщательно были изучены данные метеосводок и прогнозов погоды. За минувшие сутки в районе посадки погода явно улучшилась. Посадочная группа приняла решение выдавать необходимые для спуска и посадки команды: включение тормозной двигательной установки в 9 часов 45 минут на 149 секунд с тормозящим импульсом 95 метров в секунду. При этом предполагалось, что срабатывание парашютной системы «Союза-3» произойдет в 10 часов 12 минут на высоте около 7000 метров.

В последние часы своего космического полета Георгий Береговой очень много времени уделял оптическим наблюдениям Земли:

«…На Землю, конечно, смотришь во все глаза! Пролетаю над Атлантическим океаном... Красота – взгляда не оторвешь. Буйство красок! При такой скорости быстро меняется угол падения и отражения солнечных лучей, в связи с этим меняется и цвет океана. Сравнить попросту не с чем. Любое, пусть самое качественное, цветное фото – слишком грубо.

А вот в иллюминаторе появилась Африка. Четко различима длинная, на несколько десятков километров, сплошная полоса дыма: горят леса. Особенно много очагов лесных пожаров наблюдалось в те дни в Южной Африке.

А вот и тайга, наша, сибирская... Здесь, к счастью, все в порядке: ни огня, ни дыма. Где-то бродят по ней, необъятной, геологи – ищут сибирскую нефть, уголь, руду. Кому-то повезет, а кто-то и с пустыми руками вернется. Сибирь хотя и не космос, а пешком и там много не выходишь».

В своих воспоминаниях Георгий Тимофеевич дипломатично умолчал о том, что вдоволь насмотреться на просторы родной страны из космоса ему было все же не так просто. Завесу приоткрыл несколькими месяцами позднее космонавт Владимир Шаталов на предполетной пресс-конференции перед стартом на «Союзе-4».

– Будет ли прямой телевизионный репортаж (во время полета «Союза-4» – С.Ч.) и сложно ли это? – спросили журналисты космонавта.

– Честно говоря, это сложно, – откровенно признался космонавт. – Не в техническом смысле, конечно. Дело в том, что телевизионная передача идет, когда корабль проходит над нашей страной. Космонавту, конечно, хочется посмотреть самому на родную Землю, а тут самая работа для телевидения. Вы знаете, Георгию Береговому из-за этого почти не удалось увидать свою страну из космоса.

На 80-м витке Георгий Береговой доложил на Землю о выполнении намеченной на этот день программы научно-технических исследований и экспериментов.

Теперь предстояла подготовка к посадке и возвращение на Землю. И тут снова начались неприятности. Георгий Береговой доложил, что при предварительном тестировании тормозной двигательной установки команда на спуск не прошла. Это была очень неприятная новость и для Центра управления полетом, и для космонавта. Она означала, что возможен отказ либо системы управления космическим кораблем, либо его двигательной установки. Эти отказы могли привести к тому, что «Союз-3» останется на орбите и не вернется на Землю. Жизнь Георгия Берегового могла оказаться под угрозой.

Специалисты Центра управления полетом немедленно начали анализ сложившейся ситуации. Все ждали сообщений телеметрии, всем очень хотелось надеяться, что космонавт ошибся. Но телеметрия бесстрастно подтвердила доклад Георгия Берегового: «Команда не прошла». Было принято решение повторить передачу команды. После нескольких минут томительного ожидания в главном зале Центра управления полетом услышали радостный возглас Георгия Берегового: «Команда прошла!» Вслед за ним и телеметрия подтвердила прохождение главной команды на спуск.

Но перед посадкой предстояло выполниться еще десятки ответственных операций, прежде чем нога космонавта ступит на Землю. Требовалось осуществить ориентацию космического корабля по «посадочному» варианту, включить и выключить его тормозную двигательную установку, провести разделение отсеков – отделить приборно-агрегатный и орбитальный отсеки от спускаемого аппарата.

Береговой делает последние записи в бортжурнале. Он внимательно осматривает орбитальный отсек, который перед посадкой будет отделен от спускаемого аппарата и сгорит в атмосфере.

Георгий Тимофеевич переносит результаты исследований в спускаемый аппарат: кино– и фотокассеты, бортжурнал, оборудование. Раскладывает и упаковывает разные приборы и приспособления в патронташи и ящики «серванта». К сожалению, очень многое из уникального оборудования пришлось оставить в орбитальном отсеке – вместимость спускаемого аппарата «Союза» не беспредельна.

Космонавт аккуратно задраивает люк-лаз, соединяющий оба отсека, закручивая запорный штурвал до упора. Затем проверяет герметичность спускаемого аппарата после сброса давления из орбитального отсека, поглядывая на секундомер. Давление в спускаемом аппарате не падает. Значит, герметичность в порядке. Теперь настал черед выполнения предпосадочных операций.

Георгий Тимофеевич усаживается в кресло-ложемент и привязывается ремнями. Потом выполняет ориентирование космического корабля по местной вертикали и по курсу. Теперь земная поверхность уплывала из-под «Союза-3», а тормозной двигатель нацеливался строго по курсу.

Правильно сориентировать космический корабль, летящий на теневой части орбиты, да еще и над затененным океаном было достаточно сложно. Была вовремя включена автоматическая программа спуска, но и сам Георгий Береговой был начеку, чтобы в любой момент, если подведет автоматика, взять управление кораблем на себя и принять правильное решение. Стрелка программного механизма на пульте управления медленно опускалась по вертикали до отметки «включение двигателя». А Георгий Тимофеевич не отрывал взгляда от окошка специального визира-ориентатора, с нетерпением ожидая выхода «Союза-3» из земной тени, чтобы до включения тормозной двигательной установки корабля еще раз проверить правильность его ориентации.

После выхода корабля на освещенную часть орбиты Земли выяснилось, что ориентация в полном порядке. Можно было включать тормозной двигатель.

Но все же несколько неприятных минут космонавту и Центру управления полетом пришлось пережить и на посадочном 81-м витке. Георгий Береговой вручную сориентировал «Союз-3» перед посадкой, а затем включил систему ионной ориентации и датчик построения местной вертикали с помощью инфракрасного излучения. Однако на пульте не зажглось табло «Поток ионов». Береговой доложил в Центр управления полетом, что аппаратура корабля не фиксирует поток ионов. Это могло быть следствием сбоя ионных датчиков или результатом неправильной ориентации корабля. Во втором случае тормозной двигатель «Союза-3» включать было нельзя – вместо торможения космический корабль мог получить разгонный импульс и уйти на совершенно новую орбиту, с которой посадка на Землю была уже невозможна. Георгий Береговой повторил посадочные операции, но поток ионов датчиками снова не был зафиксирован. Возникла реальная опасность нарушения ориентации корабля и невключения тормозной двигательной установки. В Центре управления полетом уже начали проявлять беспокойство, когда датчики построения местной вертикали, наконец, заработали. Прошли еще две-три гнетущие минуты ожидания… Все вздохнули с облегчением, когда из космоса донесся голос Георгия Берегового: «Есть поток ионов!».

Спустя несколько минут космонавт получил команду из Центра управления полетом начать посадку. Программа спуска на кораблях «Союз» могла включаться автоматически, по команде с Земли и вручную. Георгий Береговой включил программу самостоятельно. Космический корабль послушно повернулся вокруг поперечной оси, чтобы направить сопло тормозного двигателя в противоположную направлению полета сторону. Для того чтобы сойти с космической орбиты и начать снижение в атмосфере Земли, необходимо было погасить скорость до расчетной величины.

Вскоре тормозная двигательная установка включилась. Толчок и ровный гул возвестили Георгию Тимофеевичу о том, что дорога к Земле началась. Появилась небольшая перегрузка.

«...Мой «Союз-3» качнулся, – вспоминал позднее Георгий Береговой, – и я услышал грозное гудение тормозного двигателя. Стало прижимать к креслу какой-то мягкой, но властной силой».

Через 146 секунд двигатель замолчал – он отработал положенное программой время и благополучно выключился. Это означало, что «Союз-3» пошел на спуск.

Примерно спустя 17 минут последовал новый толчок, более резкий, чем предыдущий. Это спускаемый аппарат «Союза-3» отделился от орбитального и приборно-агрегатного отсеков, которые сгорят, войдя в плотные слои атмосферы...

Спускаемый аппарат стремительно несся к Земле. В действие автоматически вступила система управляемого спуска, которая, последовательно включая специальные двигатели, расположенные на корпусе спускаемого аппарата, развернула «Союз-3» так, чтобы он, совершая аэродинамический управляемый спуск, прошел сквозь верхние слои атмосферы с наименьшими перегрузками и смог приземлиться в заданном районе.

На пульте перед Георгием Береговым загорелся транспарант «атмосфера» – космический корабль вошел в плотные слои атмосферы. На термометре в спускаемом аппарате значились все те же семнадцать градусов по Цельсию – система терморегулирования «Союза» работала надежно. Для сравнения: всего в нескольких десятках сантиметров, снаружи на обшивке спускаемого аппарата температура достигала нескольких тысяч градусов.

Плавно нарастают перегрузки. На «Востоках» и «Восходах» они доходили до восьми – десяти единиц. А здесь, на «Союзе», благодаря тому, что аппарат имеет другую аэродинамическую форму, перегрузки значительно меньше – всего лишь порядка четырех-пяти единиц.

Георгий Береговой и не заметил, как исчезла невесомость. Перегрузки росли, но они мало отличались от тех, которые Георгий Тимофеевич «освоил» на тренировках при вращении на центрифуге, готовясь к космическому полету.

Спускаемый аппарат «Союза-3» со стороны сейчас напоминал огромный огненный факел, летящий вниз на бешеной скорости.

Корабль начало трясти, ощущение было такое, будто едешь в телеге по булыжной мостовой.

Стекла иллюминаторов резко изменили цвет, потускнели. Десяток-другой секунд и по иллюминатору побежали быстрые язычки пламени. По стеклу поползли капли расплавленного вещества, и оно стало темнеть от копоти, бушующий снаружи огонь перестал просматриваться изнутри спускаемого аппарата. Георгию Береговому был слышен только чудовищный гул за бортом корабля.

Шум и треск нарастали. Казалось, что сейчас неведомая сила просто разорвет корабль. Это горел и испарялся верхний слой теплозащитного покрытия спускаемого аппарата – своеобразная плата за полет с орбиты сквозь атмосферу до самой поверхности Земли. Ощущение было не из приятных. Но Береговой был спокоен, хотя отчетливо представлял себе, что сейчас находился в центре огромного огненного клубка, трясущегося при встрече с неоднородными слоями атмосферы, словно автомобиль на дороге с ухабами. Гул, скрип, скрежет и треск за бортом не прекращались...

Связь с Центром управления полетом прервалась почти сразу же после доклада Георгия Берегового о выключении тормозной двигательной установки. Через несколько минут прекратилась связь и по коротковолновому каналу – когда спускаемый аппарат отделился от орбитального и приборно-агрегатного отсеков. Центр управления полетом получил сообщение от службы наблюдения, что в этот момент «Союз-3» находился на удалении около 2200 километров от места предполагаемой посадки. Вскоре локаторы сил Противовоздушной обороны СССР «захватили» корабль и стали выдавать данные по параметрам его траектории спуска. Система управления спуском работала отлично, и траектория была очень близка к расчетной.

Трасса спуска «Союза-3» проходила через Аральское и Каспийское моря, на них в этот день бушевали штормы, не позволяющие малым поисковым судам выйти в открытое море и затрудняющие посадку на воду самолетов-амфибий «Бе-2». Хотя вероятность приводнения космического корабля в Аральском, а тем более в Каспийском, морях – при отказе системы управления спуском и большом недолете до района посадки – была очень невелика, генерал Н.П.Каманин все же приказал выйти в море более крупным судам, а на берегу посадить дежурные вертолеты службы поиска.

Во время полета в атмосфере Георгий Береговой заранее включил магнитофон и вел репортаж. Он последовательно рассказывал о поведении спускаемого аппарата на всех этапах спуска до самого момента касания земной поверхности. Выглянув в покрытый копотью иллюминатор, космонавт отметил, что «Союз-3» вращается вокруг своей продольной оси с постепенным замедлением.

«Когда я вновь заглянул в иллюминатор, – вспоминал после завершения полета Георгий Тимофеевич, – Земля была уже совсем рядом. «Мать честная! – мелькнуло в голове. – Да где же я ахнусь?! До Земли рукой подать, а подо мной еще только Аравийский полуостров!» Но, взглянув на приборы, успокоился: высоты было более чем достаточно... Опять, как в первые минуты после старта, подвело зрение. Весь спуск – от включения двигателя до приземления – занимает каких-нибудь полчаса. Глазам же, для того чтобы реадаптироваться, перестроиться снова с космических на земные условия, этого мало. Они все еще настроены на «космическую дальность». Привыкнув видеть Землю с высоты орбиты, какие-то семь-восемь десятков километров показались мне сгоряча сущим пустяком. Не дотяну, дескать, при такой высоте туда куда надо, сяду где-нибудь па склонах Иранского нагорья».

На самом же деле спуск «Союза-3» проходил строго по программе полета. Система управления спуском исправно выдавала команды, ориентируя спускаемый аппарат так, чтобы обеспечить его мягкую посадку точно в заданном районе Советского Союза. Но, хотя Георгий Береговой и следил за показаниями приборов на пульте управления, отчетливо сознавая, что спуск в атмосфере проходит без отклонений, его глаза по-прежнему отказывались принимать очевидное: Земля все еще казалась ему значительно ближе, чем это было на самом деле...

Наконец, отстрелилась крышка люка парашютного контейнера на спускаемом аппарате. Резкие рывки и удары. Один, второй, третий… Это вступили в действие вытяжной и тормозной парашюты, а затем, наконец, развернулся и огромный основной купол. До приземления теперь оставались считанные минуты...

Уже в момент раскрытия парашюта на высоте примерно 7000 метров спускаемый аппарат «Союза-3» наблюдался экипажем поискового самолета. Оранжевый купол парашюта был хорошо виден на фоне ясно-синего неба. Впервые за время осуществления космических полетов в СССР была выполнена телесъемка приземляющегося корабля.

Георгий Береговой еще раз выглянул в иллюминатор и заметил, что спускаемый аппарат «Союза-3» направляется на зеленоватое поле, засеянное, кажется, озимыми хлебами. Чувствовалось, что под действием ветра, корабль все сильнее и сильнее раскачивается на длинных парашютных стропах.

Снижение на парашюте продолжалось 13 минут со скоростью около 4-5 метров в секунду.

Георгий Тимофеевич сгруппировался в кресле-ложементе, ожидая скорого касания. Сейчас главное – плотнее прижаться к ложементу, на всякий случай, чтобы избежать синяков. Шумно срабатывают за бортом корабля двигатели мягкой посадки.

Едва ощутимый толчок. «Союз-3» опустился на Землю.

«Мягко, по-матерински бережно Земля приняла мой аппарат, – напишет позднее Георгий Береговой в своих мемуарах. – И только тут я почувствовал, как сжалось на какой-то миг сердце, а в душу внезапно ворвалась жаркая волна радости: «Земля! Выходит, здорово я по тебе соскучился...»

Посадка космического корабля «Союз-3» произошла 30 октября 1968 года в 10 часов 25 минут по московскому времени в 70 километрах севернее города Караганда в Казахстане. Продолжительность полета Георгия Тимофеевича Берегового составила 3 суток 22 часа 50 минут 45 секунд. После касания Земли корабль еще дважды перевернулся из-за воздействия остаточной скорости и сильного бокового ветра.

Как и планировалось, сразу после посадки, выглянув в иллюминатор и убедившись, что спускаемый аппарат надежно лежит на Земле, Георгий Береговой командой с пульта управления отстрелил сначала одну стренгу парашюта, а затем и вторую. Корабль остался лежать на боку.

Космонавт расстегнул ремни, которые удерживали его в кресле, и попытался сесть. Сразу почувствовалось, что тело после четырех суток в невесомости как-то «потяжелело». Тяжелыми стали руки, явно «прибавил в весе» и бортжурнал.

Уже в момент приземления корабля рядом с ним на расстоянии примерно пятидесяти метров сел один из поисковых вертолетов. Георгий Береговой еще не успел даже открыть люк спускаемого аппарата, а спасатели из службы поиска были уже рядом с «Союзом-3» и заглядывали в иллюминаторы.

Береговой быстро переоделся в теплую одежду и открыл люк спускаемого аппарата. Первым в кабину корабля ворвался свежий и холодный степной ветер.

Когда космонавт ступил на землю, она показалась ему мягкой, словно поролон. Было ощущение, что и ноги – будто стали ватными, а вместо суставов – металлические шарниры. Это были последние «напоминания» об оставшейся в космосе невесомости. Впрочем, через несколько минут все эти ощущения пропали.

Немедленно после выхода космонавта из спускаемого аппарата в Центр управления полетом был отправлен доклад: «Система посадки сработала отлично, корабль «Союз-3» приземлился, не долетев до расчетной точки всего 10 километров, космонавт Георгий Береговой вышел из корабля, самочувствие космонавта нормальное». Генерал Каманин отдал распоряжение доставить Георгия Берегового на космодром Байконур к 18 часам вечера.

Не прошло и получаса после посадки, как в эфир ушло заранее подготовленное сообщение ТАСС:

«СОЮЗ-3» УСПЕШНО ПРИЗЕМЛИЛСЯ

30 октября 1968 года в 10 часов 25 минут московского времени космический корабль «Союз-3», пилотируемый летчиком-космонавтом товарищем Береговым Георгием Тимофеевичем, совершил посадку в заданном районе территории Советского Союза.

Спуск с орбиты космического корабля «Союз-3» так же, как и корабля «Союз-2», был управляемым, с использованием аэродинамического качества. Для осуществления управляемого спуска была проведена ориентация корабля в пространстве в нужном для спуска направлении. Тормозной двигатель проработал 145 секунд, сообщив кораблю нужный импульс торможения, после чего космический корабль «Союз-3» начал снижаться с орбиты. Затем было произведено отделение спускаемого аппарата от корабля и разворот его с помощью двигателей управления спуском для ориентированного входа в плотные слои атмосферы. При полете спускаемого аппарата в атмосфере система управления выдавала команды для соответствующей ориентации аппарата и обеспечила точную посадку в заданном районе территории Советского Союза. На последнем участке была введена в действие парашютная система, а в непосредственной близости от Земли были включены двигатели мягкой посадки.

Георгий Тимофеевич Береговой после приземления чувствует себя хорошо. На месте посадки его встретили друзья и корреспонденты.

Полет космического корабля «Союз-3» продолжался четверо суток. Программа научных и технических исследований, проводимых летчиком-космонавтом Георгием Тимофеевичем Береговым, успешно завершена».

… Первые незабываемые минуты после посадки, объятия и поцелуи поисковиков и коллег по отряду космонавтов. Тут как тут вездесущие журналисты. Берегового фотографируют, просят дать автографы.

Космонавт разминаемся около спускаемого аппарата. Ощущение «ваты» в ногах прошло, но ноги все еще тяжеловаты и заметно непослушны.

Спасатели настойчиво предлагают Георгию Береговому быстрее пройти в вертолет – все-таки в осенней казахстанской степи довольно прохладно. Георгий Тимофеевич совершает последние формальности по передаче полетных документов и корабля спасателям и поисковикам. Наконец, юркий вертолет с космонавтом на борту отрывается от земли и берет курс на Караганду.

Примерно двадцать минут полета до аэродрома Береговой отдыхал и отвечал на вопросы врачей. После посадки в Караганде, космонавта перевезли в гостиницу. Первым делом врачи устроили ему достаточно серьезный медосмотр. Затем космонавту предоставили возможность помыться и накормили обедом. Через несколько часов отдыха – снова в полет, теперь уже на самолете. Курс – на аэропорт Крайний в Ленинске.

На Байконуре медики уже готовились к встрече космонавта. В гостинице «Космонавт» они заняли почти все номера.

От прожекторов воздух на аэродроме Крайний кажется голубым. Все с нетерпением посматривают на небо. Наконец, из-за темных облаков появляются огни заходящего на посадку «АН-10». Самолет касается земли, останавливается. Георгий Береговой легко спускается по трапу.

Короткий рапорт космонавта председателю Государственной комиссии генералу К.А.Керимову:

– Товарищ председатель Государственной комиссии! Полет космического корабля «Союз-3» успешно завершен. Командир корабля полковник Береговой.

И Георгий Тимофеевич попадает в жаркие объятия председателя Государственной комиссии Керима Алиевича Керимова, генерала Николая Петровича Каманина, Главного конструктора Василия Павловича Мишина. Кинорепортеры снимают встречу героя с теми, кто провожал его в полет

Затем ребятишки в пионерских галстуках из местной школы вручают космонавту цветы, а самый голосистый «от имени и по поручению» произносит:

– Георгий Тимофеевич, сердечно поздравляем вас с благополучным возвращением на нашу родную землю и желаем пионерского задора в космических делах!

Береговой благодарит, улыбается, пожимает протянутые руки. Космонавт и встречающие садятся в машины. Теперь путь лежит в Ленинск, в гостиницу «Космонавт». Здесь Георгия Тимофеевича уже с нетерпением ожидают медики для более детального послеполетного обследования.

Вечером в программе «Время» дикторы зачитывают еще одно СООБЩЕНИЕ ТАСС О ЗАВЕРШЕНИИ ПОЛЕТА КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ «СОЮЗ-3»:

«Как уже сообщалось, 30 октября 1968 года в 10 часов 25 минут московского времени космический корабль «Союз-3», пилотируемый летчиком-космонавтом товарищем Береговым Георгием Тимофеевичем, после четырехсуточного полета по околоземной орбите совершил посадку в районе города Караганда.

Товарищ Береговой сообщил встретившим его друзьям, корреспондентам и спортивным комиссарам, что чувствует себя хорошо, и дал высокую оценку техническим характеристикам космического корабля «Союз-3».

После этого летчик-космонавт товарищ Береговой Георгий Тимофеевич прибыл на космодром для послеполетного медицинского обследования и доклада руководителям полета о выполнении программы испытания корабля и проведенных исследованиях.

Космический корабль «Союз-3» совершил 64 оборота вокруг Земли. Во время этого полета было осуществлено многократное маневрирование корабля «Союз-3» на орбите с применением различных методов его ориентации, было проведено двукратное сближение с космическим кораблем «Союз-2», а также проведен полный комплекс испытаний систем корабля в условиях космического полета.

Выполнен большой объем научных исследований и наблюдений. В частности, проводились наблюдения звездного неба, Земли и светил, фотографирование облачного и снежного покрова, дневного и сумеречного горизонтов Земли, обнаружение тайфунов и циклонов, исследование яркости Земли, психофизиологические исследования работоспособности зрительного анализатора в условиях космического полета.

Во время всего полета состояние летчика-космонавта товарища Берегового было хорошим: частота пульса находилась в пределах 62 – 76 ударов в минуту, частота дыхания 12 – 18 в минуту.

По данным телеметрических измерений, радиопереговоров и телевизионного наблюдения, работоспособность товарища Берегового в течение всего полета находилась на высоком уровне. Системы жизнеобеспечения работали нормально и создавали комфортабельные условия в кабине корабля.

В течение полета с летчиком-космонавтом товарищем Береговым поддерживалась постоянная устойчивая радиосвязь. С борта космического корабля «Союз-3» летчик-космонавт Береговой провел несколько телевизионных репортажей об оборудовании корабля и условиях работы космонавта во время полета по околоземной орбите.

Важнейшим результатом полета космического корабля «Союз-3» явилась отработка процессов маневрирования и сближения с помощью различных систем ориентации и управления полетом космического аппарата на орбите, оценка удобств работы с оборудованием корабля, отработка элементов навигации по небесным светилам.

Получены важные технические данные о работе всех систем корабля при полете по орбите, маневрировании и при посадке на Землю. Экспериментальные исследования, проведенные летчиком-космонавтом товарищем Береговым Георгием Тимофеевичем на борту корабля «Союз-3», имеют важное значение для развития техники пилотируемых полетов и проведения научной деятельности космонавтов на орбитальных станциях научного и народнохозяйственного назначения.

Результаты полета космического корабля «Союз-3» обрабатываются и изучаются».

18. Земные будни

31 октября 1968 года, на следующий день после посадки космического корабля «Союз-3», состоялось заседание Государственной комиссии, на котором был выполнен первый – по горячим следам – «разбор полетов». Заседание началось ровно в десять часов. Первое слово было предоставлено Георгию Тимофеевичу Береговому. В течение более чем часа космонавт обстоятельно рассказал о подготовке к космическому полету, начале работы на околоземной орбите, о ходе полета, о возвращении на Землю. Береговой сделал краткие выводы о научно-технических результатах всей экспедиции на борту «Союза-3», о выполнении поставленных перед ним заданий, о работе бортовых систем двух космических кораблей, а также доложил свои предложения и замечания.

Космонавт вернулся на Землю с огромным числом ценных наблюдений и замечаний, которые должны были помочь устранить ошибки и недоработки в подготовке новых космических экипажей, усовершенствовать космические корабли серии «Союз». Поэтому специалисты внимательно слушали Георгия Берегового и «мотали на ус» – ведь в космонавтике мелочей не бывает. Полет «Союза-3» был испытательным, и очень ценно было получить всю информацию о поведении корабля на орбите из первых рук.

Особое внимание, конечно, было уделено попытке стыковки кораблей «Союз-2» и «Союз-3» и выяснению причин, объясняющих, почему она не состоялась. Вот что рассказал сам Георгий Тимофеевич:

«Сближение кораблей от 11000 до 200 метров проходило нормально. В 200 метрах от «Союза-2» я стал управлять причаливанием вручную. Корабли сблизились до 30-40 метров, и в этот момент я ясно увидел, что огни «Союза-2» образуют трапецию, и я никак не могу загнать их на одну линию. Я понял, что стыковки не будет, и решил «зависнуть» и ждать рассвета. На светлой части Земли увидел корабль «Союз-2» на удалении 30-40 метров. Курсы кораблей расходились на 30 градусов. Я сделал попытку приблизиться к «Союзу-2», но при дальнейшем сближении курсы кораблей расходились еще больше. Решил при полете к территории СССР получить консультацию командного пункта и заснять на фотопленку корабль «Союз-2». Когда я отстегнулся от кресла-ложемента и полез за фотоаппаратом, то ремнями или ногой нечаянно задел за ручку управления. Я заметил, что ручка управления включена на расход горючего, когда более 30 килограммов горючего было уже израсходовано».

Добавил космонавт и дополнительный штрих в оценку своего самочувствия в космосе:

«В первый день полета при незафиксированном положении было впечатление запрокидывания головы назад. При резких движениях головой были неприятные ощущения и при фиксированном положении тела. В последующие дни подобных явлений я не наблюдал».

Затем настал черед выступать специалистов, готовивших и обеспечивших осуществление космического полета. Несмотря на неудачу со стыковкой, все присутствующие на заседании выразили свое удовлетворение результатами полета, много говорили о работе отдельных систем космического корабля, о большом объеме проделанных испытаний, научных и технических исследованиях. Было констатировано, что полет космических кораблей «Союз-2» и «Союз-3» явился важным этапом в развитии техники пилотируемых орбитальных кораблей.

Комментируя выполненные эксперименты по сближению двух космических аппаратов, выведенных на близкие орбиты, академик Анатолий Аркадьевич Благонравов заметил:

– Выражение «ручное управление» применительно к пилотированию «Союза-3» не следует понимать слишком буквально. Ведь космонавту, управляющему маневровыми двигателями, помогают бортовые электронно-вычислительные устройства, все современные средства космической навигации. Технические возможности «Союза» позволили космическому кораблю обрести широкую свободу маневра в пространстве. И если раньше космические корабли можно было в известной мере сравнить с поездами, движущимися по незримым рельсам орбит, то «Союзы» уже с полным правом можно назвать космолетами, которые способны изменять орбиту. Бесспорно, будущее за такими космолетами. И летчику-космонавту Георгию Береговому выпала завидная судьба сделать крупный шаг по пути к этому будущему.

Государственная комиссия решила продолжить анализ результатов полета.

После завершения заседания некоторые члены Госкомиссии дали интервью представителям центральных советских средств массовой информации. В частности, Председатель Государственной комиссии генерал К.А.Керимов сказал: