Текст книги "Канарский грипп, или Вспомнить всё! (СИ)"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Внимание! По команде… одновременно. На счет три. Раз… два…

Сначала Морган заметил на синей глади серенький силуэтик военного корабля, а потом, уже оторвав от глаз бинокль и опустив взгляд, увидел их…

К кораблю он присмотрелся всерьез и всерьез подумал: «Эсминец»… Хоть и далеко, в нейтральных водах, но явно неспроста. А потом он посмотрел вниз, в расщелину, и сморгнул. Чутье до сих пор не подводило его, а вот силы уже немного подвели. Пот жег лицо, жег спину. Нёбо и горло, наоборот, горели от сухости. В груди хрипело. Колени и щиколотки вспухли, как при вывихах, и после всякой краткой остановки в суставах вскипала боль, хотя вывихов и растяжений связок ему удалось-таки избежать.

«Так тебе и надо, барсучина вонючий! – крыл он себя. – Будешь знать, как в норе тухнуть!»

Трехкилометровое с лишком расстояние по горам с полным набором естественных препятствий он покрыл меньше чем за час, пройдя исключительно чутьем запутанную линию фронта и избежав новых столкновений с неопознанными противниками. Он не выпустил ни в кого ни одной пули и считал это своей главной тактической заслугой на случай любой развязки событий. Он обошел стороной и выше древние развалины, обнесенные сеткой и козырьком из колючей проволоки, отметил их про себя как один из доводов в пользу своей экспедиции – а кстати, и в пользу Брянова, – потом со склона горы отметил внизу каре старого фундамента и двинулся дальше.

…То, что он увидел, пробудило в нем новые силы, второе дыхание.

В скальной стене, между Ингой и загадочным человеком по фамилии Брянов, вдруг образовался черный проем!

Брянов что-то быстро пособирал из-под ног и сложил в маленький рюкзачок. Потом Морган увидел, как тот вытянул в проем руку с фонариком, посветил в глубину и первым осторожно шагнул во тьму. Инга заглянула туда, тоже вытянула руку – видимо, Брянов подал ей свою – и скрылась следом.

Морган потянул носом и дал себе три секунды на тщательный осмотр местности.

Оставался последний бросок – полкилометра, не больше: спуститься чуть ниже, обойти слева расщелину, снова подняться… Дальше был выбор. Морган видел довольно удобный спуск от угла расщелины, но зубчатый выступ вызвал у него подозрение: спустившись слева, можно было угодить в тупик. Другой путь: выскочить на небольшое совершенно голое плато и добраться до его края, где явно был еще один спуск, по которому и добрались до цели его знакомые.

Он решил не рисковать.

Он выскочил на плато… и вдруг заметил тройку чужаков в маскировке, приближавшихся к расщелине поверху, с южной стороны.

Один из них тут же, навскидку, стал по нему стрелять.

Морган нырнул и, не целясь, дал ответную очередь – только бы притормозить атаку. Ему показалось, что он кого-то задел: один из троих дернулся, точно его толкнули.

План больше не годился: надо было отступать или срезать путь, спускаться прямо здесь, где его засекли. Он подкатился к краю, поглядел вниз: каменный зуб торчал чуть правее, стена была почти отвесной, почти… есть уступы… до «полки» метров пять, от силы шесть.

Он быстро сполз на ближайший уступчик, потянулся ногой дальше, нащупал второй… и вдруг почуял… и рывком повернул голову влево… и тут же продернул правую руку, содрав кожу, между собой и стеною – к автомату, висевшему на левом плече… но тому,на другой стороне расщелины, было куда удобнее и проще…

Морган услышал очередь… и успел развернуться лицом к врагу… и тут же цыкнуло в камень справа, ударило в руку и дважды в грудь.

«Подставился!» – ужалила горькая мысль.

Рука в тот же миг онемела, безвольно разогнулась, автомат перевесил и выскользнул… загремел… и с первым же выдохом вдруг вылетели все силы… тело обмякло, отяжелело, поползло… воли не хватало удержать его.

Он так и не разобрал, кто же стрелял в него с противоположной стены…

Толчками, с хрустом тело поехало вниз по уступам…

Он успел подумать, что уж теперь – падать до конца, до самого дна. И ткнулся в камни. Ногой – в какую-то узкую щель.

Страшная боль пронзила снизу все тело.

Он не дал себе потерять сознание… Не сладил с телом, но еще смог силой удержать душу.

Брянов услышал выстрелы, когда они уже успели спуститься на три десятиступенчатых пролета железной лестницы, державшейся в пещере на мощных шлямбурах, вбитых в стену. Второй пролет был немного покосившимся, и, хотя лежал на бугристой породе, а не висел над подземной пропастью, двигались они по нему с трудом, боясь соскользнуть и угодить в очень узкую щель…

– Что там? – испуганно спросила Инга, когда Брянов замер на месте.

– Не знаю, – соврал он, вполне уверенный, что наверху стреляли. – Инга, подожди меня здесь. Я быстро поднимусь и прикрою дверь…

Инга схватила его за руку:

– Не надо, Саша! Я боюсь!

– Надо закрыть! Вдруг за нами погоня! Ты же смелая девушка!

– Тогда возьми меня с собой! Я боюсь подземелий!

Он спохватился: оставить ее здесь – а вдруг его вирус сработает, и она забудет о нем и о всем их пути… Что с ней случится? Шок! А вдруг он сам ее забудет, ведь она – такая же, как он… «зараженная». Взять ее с собой? Этот проклятый второй пролет! Придется помогать ей – будет потеряно время…

Он опустил рюкзак на ступени.

– Инга! Слушай меня! Это приказ! Ты должна осветить мне дорогу! Стой и свети мне в спину! Тогда я успею туда и обратно за две минуты.

Он вложил фонарик ей в руку, скупо поцеловал в щеку – и сразу кинулся вверх.

– Свети! Свети! Молодец! – Его крик гремел в пещерной пустоте, на две минуты заменив обоим память. – Свети!

Он и вправду живо добрался до выхода и только подтолкнул было тяжелую дверь… как услышал стон.

Забыв о всякой опасности, он высунулся наружу… и увидел окровавленного земляка, владельца финансово-промышленной компании с романтическим названием «Ниневия».

Дальше Брянов действовал так, словно в самом деле напрочь забыл обо всем, что произошло до этого мгновения.

Он бросился к Марку Модинцеву и, только подскочив к нему вплотную, ужаснулся всерьез. Земляк истекал кровью: два ранения в грудь – наверно, в легкие, одно в плечо.

Морган встретил Брянова слабой улыбкой и прохрипел:

– Здравствуй…

– Кто вас? – только и нашелся спросить Брянов.

– Твои псы… за тобой идут… их много. – Морган шевельнулся, сощурился. – Уходи… ты им не нужен, чую… эта твоя гадость… Тебя тоже грохнут.

– Как я вас тутброшу? – выдал Брянов рефлекс нормального человека.

Морган склонил голову к плечу, поморщился.

– А так и бросишь! Мне конец… Я пришел, куда надо.

Брянов растерялся: в самом деле, что он может теперь сделать? У него самого имелся в наличии всего один рулон бинта и лейкопластырь… Куда, как тащить сотню килограммов простреленного в трех местах тела? Если только бросить все дела, прыгать в катер, мчаться за подмогой в Лас-Пальмас. Туда и обратно – шестьдесят миль.

– Ну-ка, вытащи мне ногу, – скомандовал Морган. – Я не дотянусь.

Брянов заметил, что тот сидит как-то неестественно, вдоль стены, просунув одну ногу куда-то вверх, между камнями.

Он взялся за дело осторожно, предполагая, что есть перелом.

– Ну, не жалей, – выдавил сквозь зубы Морган. – Тяни!

Брянов развязал кроссовку, потянул за щиколотку.

Морган заскрипел зубами:

– Ну, не мучай! Дергай ее, падлу!

Брянов потянул изо всех сил – и едва не повалился сам.

– Спасибо, землячок! – через стон выговорил Морган.

– Черт бы подрал… Зачем все это было надо? – пробормотал Брянов, окончательно осознавая полную безнадежность положения.

– Все нормально, землячок! – весело откликнулся Морган.

Голос его, как ни странно, креп, и у Брянова наперекор рассудку появилась какая-то наивная надежда.

– Все нормально! – чуть поперхнувшись, повторил Морган. – Сам хотел разобраться… Теперь вижу… Значит, это правда?

– Правда, – кивнул Брянов, стараясь быть хладнокровным, как и этот человек с тремя пулями в теле, две из которых наверняка уложили бы Брянова наповал.

– Ну вот и все… Отвел душу… – Морган опустил глаза. – Обещай, что ничего ей не скажешь.

– Что надо не сказать, не скажу. Обещаю.

– Все… – Морган бессильно мотнул головой. – Отдаю тебе. Береги… А теперь отойди. Отойди, говорю!

Голос Моргана обрел на миг свою обычную власть. Брянов попятился.

– Дальше! Уходи! Я говорю тебе, они грохнут вас обоих. Они где-то близко. Уноси ноги…

Бросая резкие, отрывистые фразы, Морган подползал, подбирался к краю.

Брянов догадался… и замер на месте.

Сейчас решал не он.

– Все! – Морган приподнялся на руках над обрывом. – Кайф! Канары! Море! Так и мечтал… Хрен с ними, с алмазами Рейха.

– Что? – изумился Брянов.

Морган повернул к нему голову – и вдруг по-приятельски улыбнулся:

– Все нормально, землячок… Не хочу, чтоб этот гад добил меня как собаку. Главное – чтобы красиво… Будет что вспомнить. Смотри, как будет красиво.

Он резко оттолкнулся от края.

У Брянова перехватило дыхание.

Он не видел, «как было красиво».

Наверно, бывший спецназовец Марк Модинцев сделал это красиво – собрал все силы, раскинул руки – и ласточкой… а вернее подстреленным гордым орлом…

Пропасть откликнулась гулким всплеском.

«Обещай, что ничего ей не скажешь». «…Они грохнут вас обоих».

Брянов спохватился, бросился назад, к потайной двери…

– Стоять! – ударил его крик.

Он вскинул голову.

По той тропе, по которой они спустились с Ингой, ему навстречу двигался с автоматом наперевес не кто иной, как «Павлов-2».

Как только он достиг площадки, так сразу изменился в лице и заулыбался с самым дружелюбным видом.

– Да не бойтесь вы, Александр Сергеевич! – сказал он побледневшему Брянову. – Я сам боялся, что вы тут глупостей наделаете. От стресса… Извините, пришлось действовать не по плану.

Подойдя на расстояние в три шага, он немного опустил ствол.

– Это вы его убили? – мрачно спросил Брянов.

– Я вас очень прошу, не смотрите мне в глаза. – «Павлов-2» еще раз улыбнулся, а потом уж горестно вздохнул. – Возможно, случилось трагическое недоразумение, Александр Сергеевич. Мы отвечаем за вашу безопасность. Тут появляется посторонний… явно с профессиональными навыками, в камуфляже, с оружием.

– У него не было оружия, – перебил Брянов.

– Если нырнете за ним, найдете, – похолодел взглядом «Павлов-2». – Вы полагаете, что этот ваш знакомый приехал сюда обыкновенным туристом? Можете верить мне или не верить, но он стрелял первым… И давайте не терять время. Вы сами знаете, что у нас у всех есть опасные конкуренты.

– Прошу вас, – предложил Брянов.

– Нет, – качнул головой «Павлов-2». – Моя задача – прикрытие. Вы – первый.

Брянов ступил во мрак и, заметив в глубине свет маячка, спохватился: ведь он оставил Ингу на несколько минут совершенно одну!

– Инга! – крикнул он.

– Я здесь, Саша! – донесся снизу ответ. – Где вы пропадаете?!

Сначала у Брянова отлегло от сердца, а потом его осенило: Инга не забыла его, а он – ее! Значит, «зараженные» не забывают друг друга, они – звенья одной цепи, одной вереницы теней… Минус на минус дает плюс!

Сделав первый шаг вниз, он спохватился:

– Надо закрыть дверь!

– Вы уверены? – в чем-то засомневался «Павлов-2».

– Уверен, – твердо ответил Брянов. – Иначе не сработает система запоров внизу… Толкните ее до щелчка.

Позади Брянова вспыхнул огонь фонаря. Потом он услышал глухой скрежет… и клацнули зубья замка.

Теперь появилась еще одна слабая надежда – на шантаж…

…Свет маяка задрожал.

– Кто это, Саша? – испуганно спросила Инга.

– Не бойся. Свои. Теперь мы не пропадем.

Судя по тону, которым «Павлов-2» представился бывшей «Мисс Москва», он был доволен рекомендацией Брянова.

Дальше в пути Брянов остался в, авангарде с фонариком, а Инга очутилась между двух галантных мужчин.

Пока конца лестницы не было видно, пока просто звенело в ушах от стука шагов по железным ступеням, Брянов заставлял себя не думать ни о плане спасения, ни о «худшем случае».

И вот наконец луч уперся в металлическую, уже ничем не замаскированную дверь.

– Я знаю, что там! – воскликнула Инга.

Брянов поймал на ощупь и крепко сжал ее руку:

– Пока рано говорить. Могло все измениться… Сначала разберемся с замком.

Теперь надо было решать…

В свете фонарика Брянов нашел скрытую розетку, взял провода…

По новому плану сначала надо было унять дрожь в руках.

Они с Ингой повторили тот же фокус с ключами, в двери раздался гул – и замок коротко щелкнул.

– Так! Никому не входить! – решительно приказал Брянов. – Я загляну первым. – Он быстро собрал всю технику в рюкзак и поднял глаза на Ингу. – Дайте фонарик.

Он приоткрыл дверь так, чтобы только протиснуться с багажом, посветил внутрь, увидел много чего жутковатого, но оставил все лишние страхи на потом.

– Так! Почти все в порядке! – громко доложил он, не поворачивая головы, бросил рюкзак внутрь и, подавшись назад, так же решительно сунул фонарик Инге в руку. – Теперь зайдите внутрь и не мешкайте. Сразу повернитесь к стене с этой стороны, – он указал на дверную раму со стороны замка, – увидите там, под колпаком, рычажок. Поднимите его вверх и держите. Он на пружине. Я скажу, когда отпускать. Я с этой стороны выну предохранители.

– Саша, я что-то не помню… – пробормотала Инга.

– Зато я все вспомнил, когда увидел, – отрезал Брянов.

– Что там? – поинтересовался «Павлов-2».

– Контейнер не откроется, если из общей сети не вынуть предохранители и не закрыть дверь, – ответил Брянов. – Простой секрет. Инга, давайте! Вперед! А вы посветите мне вот сюда. – Он указал на голую дверную раму в районе замка. – Светите!

Инга вошла…

Брянов облегченно вздохнул, заметив, что она не стала шарить лучом по всей комнате.

На удачу оставалось несколько секунд!

– Саша, я что-то не вижу!

– Задвижка на уровне пояса…

Тут он немного подался внутрь, словно намереваясь показать ей, где там что… но это движение было только подготовкой к удару.

С плеча он развернулся и ударил кулаком в нижнюю челюсть «Павлову-2»… рванувшись внутрь, оттолкнул Ингу… и с грохотом захлопнул дверь.

– Что?! Что такое, Саша?! – вскрикнула Инга.

– Потом объясню! Потом! Дайте фонарь!

Он силой вырвал фонарь из ее оцепеневших пальцев.

За дверью послышалось шуршание, скрежет – и вдруг донесся голос «Павлова-2», не слишком добрый, но и не слишком злой:

– Все-таки у вас явный стресс, Александр Сергеевич… Отдохните там немного, придите в себя. Я подожду.

Оказывается, над дверью была вентиляционная решетка с узкими щелями.

– Зачем вы это сделали, Саша? – прошептала Инга.

Уж у кого был стресс, так это у нее.

– …Меня предупредили. – Брянов чуть не проговорился. – Возможно, им нужен только вирус… а мы для них только ищейки. Потом нас… возможно, ликвидируют, как свидетелей.

Инга замерла и перестала дышать.

И сам Брянов только теперь понял, что Марк Модинцев, по всей видимости, был прав.

Пожалуй, он бы еще немного поужасался, если бы оказался тут один, без самой красивой девушки Москвы.

– Инга! Только не бойтесь! У нас есть шанс! – Он крепко прижал ее к себе. – Мы выберемся. Я знаю, что делать. Будете слушаться меня?

– Да… – как сомнамбула, ответила она.

– Александр Сергеевич, – вновь напомнил о себе «Павлов-2», явно почувствовав, что дело принимает плохой оборот. – Ведь там у вас нет другого выхода. Я уверяю, что вас дезинформировали. Ваши опасения напрасны. У меня нет доказательств… но раз уж так сложилось, давайте хотя бы придем к компромиссу.

– Так, Инга! – решительно сказал Брянов, уже опасаясь, что она может поддаться вражеской агитации. – Берите фонарь и за работу!

Он сам направил ее руку в нужную сторону.

Перед ним возникла глубокая ниша, в которой стоял огромный никелированный лабораторный стол, служивший также частично вмурованным в стену саркофагом. Брянов знал: в правом отделении – доступ к тому дьявольскому источнику, бьющему из глубин преисподней, в левом – контейнер с образцами. Они подошли ближе, и Брянов увидел широкий пульт, усеянный множеством едва заметных под пылью кнопочек.

Он с трудом перевел дыхание: все, что произошло с ним и Паулем Риттером в жизни, произошло ради этой минуты.

Он изо всех сил дунул на пульт и зажмурился.

– Александр Сергеевич, ведь у вас действительно только один выход – через эту дверь, – вновь донесся дружелюбный голос искусителя. – Я просто напоминаю…

– Ведь у нас есть еще один выход… – прошептал без всякой надежды и без всякого страха Брянов, поглядев на четкие цифирки пульта. – Ведь правда?

– Правда, Саша. Есть. Я вспомнила…

Брянов вздрогнул – и посмотрел ей в глаза, в два ясных огонька.

Сердце забилось еще сильнее, до боли. Значит, она что-то помнит! Значит, есть!

Он снова обратился к пульту, сжал кулаки, расжал… и вдруг ослеп.

Инга сделала то, чего он больше всего тут боялся.

Наверно, вспоминая, в каком месте здесь есть еще один выход, она отвела луч – и закричала от ужаса… и выронила фонарик.

Наступила загробная тьма.

– Выпустите! Выпустите меня! – завизжала она, рванулась в сторону.

Брянов поймал ее во тьме.

– Тихо! Тихо! Успокойся! Нельзя!

– Выпусти меня отсюда!

– Он убьет нас!

– Врешь! Ты все врешь!

Он размахнулся и ударил ее наугад. Оплеуха удалась. Инга обмякла и забилась в рыданиях.

– Ну, тише, тише, – зашептал он. – Сейчас все пройдет. Ничего страшного нет.

Для кого не было, а для кого и было. В другой стороне комнаты лежали два скелета. Брянов, как увидел их, стал сразу смутно догадываться, что они добрались до конца – до гробницы Пауля Риттера и его ассистента. Один из этих скелетов… Брянов отгонял от себя гамлетовские размышления с одной целью – чтоб меньше дрожали руки.

– Эй, затворники! – донесся веселый голос «Павлова-2», он уловил замешательство среди осажденных. – Если уж вы так всего боитесь, предлагаю компромисс. Вы там, под дверью, строите баррикаду, потом открываете дверь совсем чуть-чуть… Я первый бросаю вам туда оружие. Автомат. Слышите? Я делаю это первым. Бы просовываете мне образцы. Все, кроме «противоядия». Его заберите себе. Когда вы его используете, вы с вашей промытой памятью уже никому не будете нужны. Слышите? Никакой опасности. Вы отдаете мне образцы с пометкой «6» и «60». И на этом расходимся.

Марк Модинцев был прав!

– И я ухожу. Если хотите гарантий, я могу вам дать любые гарантии. Мы подгоним вам катер прямо в бухту… Если хотите больше оружия, дадим.

Инга уткнулась лицом ему в грудь.

– Саша, может, он не обманывает?..

«Ну, слава Богу! – вздохнул Брянов. – Хоть истерика кончилась».

– Инга, пока ты помнишь, что здесь есть еще один выход, ему нельзя верить. Ты понимаешь меня?

– Да, Саша.

– Мы берем еще пятнадцать минут на размышление! – крикнул он.

– Пятнадцать минут, – согласился «Павлов-2», явно еще надеясь…

– За работу, – легонько тряхнул Брянов девушку.

– Только вы держите меня за руку, ладно?

Он нагнулся за фонариком – и обнаружил, что лампочка не горит. Он немного попугал себя, но Инге ничего не сказал… и вдруг вспомнил. Курить он бросил и Пауля Риттера заставил бросить, а к зажигалке в кармане просто привык – по старой памяти. Это был знак удачи! Он сунул зажигалку девушке в пальцы.

– А фонарь? – удивилась она.

– Пока придется обойтись без него. – Он подумал, что так даже к лучшему: при таком крохотном огоньке скелетов не видно. – Держите прямо над пультом.

Инга осторожно поднесла руку к саркофагу.

– Начнем?

– Давайте, Саша… а то у меня палец устанет.

– С Богом!

Он быстро нашел третью розетку, вставил провода… подержал руку над пультом, напряг память. Змей в небе… белые колонны усадьбы!., чашка с золотым ободком… Раскаленная улица Росарио… 639… Он нажал на «шестерку», на «тройку»…

Фрагмент 22. ТАМ ЖЕ…

Кровь ударила в виски, и цифирки пульта расплылись в глазах Пауля Риттера. Боль обручем сжала голову.

– Генрих!

– Что, Пауль?!

Кажется, началось… Только тихо. Не двигайся! Он зажмурился, вздохнул, немного отстранился назад… и вдруг увидел черноволосого юношу в странной черной одежде из кожи… Александр… его сын… разве у него есть сын?…..пожилой человек на велосипеде… его отец… но не похож на отца… улица… какой-то необыкновенный черный автомобиль… «Чайка»… русское слово… пожилая женщина с голубоватым отсветом на лице… его мать… брюнетка с короткими волосами, в коричневом кожаном плаще… его жена… а где же Элиза?., невзрачный деревянный домик… зеленый забор… Понте-Риальто… ослепительная, раскаленная улица… Росарио… Росарио! Кнопки… «6»… «3»… «9»… Он стал нажимать. «1»… «6»… «6»… «1»… «9»… Жар охватил его. Такмогла набрать только Элиза! Он догадался. «Кто ты?.. Кто бы ты ни был! Спасибо тебе! Ты пришел!»

«3»… «6»! Послышалось гудение сразу в двух местах: в саркофаге и где-то за спиной. Брянов потянул за «раковинку» на крышке из сорока миллиметров брони и легко отодвинул ее в сторону.

– Саша! – вскрикнула Инга, огонек метнулся – и тут же она горячо зашептала ему в ухо: – Я вспомнила, где выход! Подожди! – Он не успел удержать ее. Она бесстрашно отскочила в сторону, прямо к скелетам, и, живо присев, с легким усилием тоже отодвинула какую-то крышку. Там, в полу, был люк с замком, действовавшим в одной цепи с замком на саркофаге. Инга кинулась обратно к саркофагу, и оба увидели в проеме сферу контейнера.

– Осторожней, Саша!

Оба знали о действии ловушки. Контейнер нельзя было сдвигать с места: при нарушении равновесия на станине, находившейся под контейнером, срабатывали детонаторы мин, расположенных в стенках саркофага. Образец «60» Анненербе не отдало бы никакому чужаку – хотя бы ценой уничтожения всей конструкции!

Можно было сделать только одно: очень осторожно отвинтить крышку на самом контейнере. Брянов помолился как умел, протянул руку… и крышка завертелась как будто сама – на резьбе осталась столь необходимая для такой операции смазка. Теперь, чтобы не нарушить равновесия, полагалось одновременно вынуть с разных сторон два образца – «настоящий» и «пустышку».

Брянов задержал дыхание – и вынул. Им повезло! В правой руке Брянова оказался тяжелый стеклянный цилиндр с выгравированной на нем пометкой «X».

– Я думаю, остальные нам не нужны, – проговорил Брянов, морща лоб от щекотавших кожу капель пота.

– Саша! – радостно прошептала Инга. – У меня палец уже совсем затек… А давай прямо здесь!

– Ты с ума сошла! – Брянов не терял благоразумия. – Мы же сразу забудем, как сюда попали. Мы окажемся тут как в страшном сне. Отдохни пока. Я и без света справлюсь.

Огонек погас, и Брянов в темноте сразу успокоился. Он тщательно, хоть и на ощупь, завернул цилиндр в куртку, уложил в рюкзак, потом достал из куртки свою собственную взрывчатку, прилагавшийся к ее детонатору часовой приборчик и две пальчиковые батарейки к приборчику, купленные им в курортном городе Лас-Пальмас.

Внезапно тон гудения изменился.

Брянов замер – и только успел почувствовать опасность, как из тьмы донесся испуганный шепот Инги:

– Саша! Скорее уходим отсюда! Если ток кончится, там сработают какие-то рычаги… Тогда обе крышки опять закроются! Я помню!

Замки быстро сжирали энергию аккумулятора.

Брянов колебался несколько мгновений, пока не услышал голос «Павлова-2»:

– Пора! А то придется решать за вас. Сейчас принесут баллон с усыпляющим газом. Теперь вашу участь облегчит только явка с повинной…

Он замолк, а издали послышался гулкий стук шагов.

Брянов засунул колбу под рубашку и застегнулся на все пуговицы – до горла.

Вернувшись к люку, он посветил вниз. Он увидел там блики, но – явно не от зажигалки, а от какого-то более яркого далекого источника.

Он догадался: солнце давно встало, луч проник в глубокий грот и рассыпался по воде.

– Вы умеете плавать? – с опаской спросил он Ингу.

– Не хуже тебя, – был ответ.

– Тогда я первый. Проверю глубину. – На глаз до воды было около трех метров. – Прыгайте сразу за мной. Не мешкайте!

Он передал зажигалку девушке, и ему показалось, что ничего страшного в этой комнате больше нет: куда-то делись скелеты.

Проверять гипотезу было некогда. Он сбросил кроссовки, куртку, осторожно спустился в люк, повис на руках – и отпустил пальцы.

Вода была как раз для утреннего купания.

– Прыгайте!

Он отплыл немного в сторону и понаблюдал, как изящно умеет нырять бывшая «Мисс Москва».

Ему показалось, что она успела переодеться полностью, даже сменить купальник.

Только они успели направиться к солнечному маячку хэппи энда, как за ними, наверху, клацнула огромная железная челюсть: «запасной выход» с того света на этот закрылся.

«9»… «3»… «6»!

Параллели цифровых кодов разных времен сошлись…

Пауль Риттер сдвинул крышку саркофага.

– Готово, Генрих! Давай «маятник».

Генрих появился рядом и осторожно приставил к стене ниши – под наклоном в саркофаг – короткую доску. На одном конце доски был вбит гвоздь, к которому была привязана толстая веревка, плетенная косичкой и пропитанная керосином, а на другом конце веревки была подвешена часовая гирька.

Пауль Риттер достал из кармана зажигалку, чиркнул… и замер.

Вдалеке, на железной лестнице, послышался грохот шагов.

– Они уже близко! Торопись!

Риттер поднес зажигалку к нижнему концу веревки. Огонек живо потек вверх.

– Время, Пауль! Пошли!

Он еще на миг закрыл глаза и затаил дыхание. Вспомнил!

«Да благословит тебя Бог… Александр!»

Фрагмент 21(ОКОНЧАНИЕ)

Ясное утро на Канарских островах. Пляж. Тихий шелест волн. У самой воды на золотистом песочке под лучами солнца нежится пара. Она – профессионально загорелая. Он… по виду можно предположить, что – просто очень занятый европейский бизнесмен, вырвавшийся на уик-энд.

Если убрать его, кое-какие разбросанные вокруг мелочи, а также остов разрушенного особняка, видный неподалеку, то получится просто банальный рекламный пейзажик.

Вся эта пляжная идиллия была настолько банальной и естественной, что начинала обоим казаться такой – совершенно естественной и безопасной…

Они выплыли в узкую бухту расщелины, придерживаясь левой стены. Благо, волнения никакого не было. Еще в сумраке, в устье грота, Брянов заметил, как Инга гребет уверенным и спокойным брассом, и стал опасаться только того, что бывший рыцарь прекрасной дамы внезапно сам, теперь уже невольно, напомнит о себе.

Страшной встречи не случилось.

Они достигли узкой полоски берега под скалами, нашли свой катер и отчалили. Через минуту Инга закапризничала:

– Саша! Я больше не могу! От такой скорости я замерзаю! Мне надо обязательно посушиться!

Брянов с тревогой оглядел пустынные берега.

– Нельзя! На острове опасно! Надо хотя бы перебраться на другой! Тут недалеко!

– Но я больше не могу! Мне плохо! – выдала бывшая «Мисс» настоящую истерику, и Брянов понял, что дело не в простом капризе, а наступает завершающая стадия сильного стресса. – Мне надо согреться! Саша, никого нет! Все остались там, в пещере!

Он очень пожалел, что не прихватил с собой бутылочку коньяка.

Показался уже веками, тысячелетиями знакомый пляж с видом на охристую гору и заросшую кустарником полоску фундамента. Склоны и дали казались необитаемыми.

– Хорошо! – покорился он стрессу прекрасной дамы и внутренне напрягся. – Десять минут! Сушимся! Греемся! Потом быстро перескакиваем на соседний остров! Там опять погреемся! Целый час. Обещаю. Договорились?

Прежде чем выбраться на сухой песок, они развешали по катеру мокрую одежду: две пары джинсов, две почти одинаковые клетчатые рубашки, носки. Инга вдруг ахнула, кинулась к маленькому рундучку и достала из него свой московский свитер, который она прикопала там еще накануне ночью, перед отъездом на Охо-де-Инфьерно.

Брянов вздохнул с облегчением, усмотрев в этой находке повод к отплытию, но Инга посмотрела на него с нестерпимой дли мужчины мольбою в прекрасных глазах:

– Ну, хоть минутку!

Для бывшей «Мисс Москва» было культовым действом и средством от любых невзгод – хоть минутку позагорать на песочке.

Кое-что Брянов решил прихватить с собой на берег: заветную колбу и пугающе промокший бумажник, который он с трудом вытянул из разбухшего кармана своей фланелевой сорочки.

Инга, добравшись до цели, сразу растянулась на песочке так, что Брянов, глянув на нее, только судорожно сглотнул и стал заниматься важными делами.

Он сел по-турецки лицом к берегу, к возможной опасности, аккуратно положил на песок колбу и, покусывая губы, стал потихоньку спасать из бумажника деньги и документы.

Тут-то его и проняло…

Он развернул один паспорт – первым попался «орластый», – потом второй – оба мокрые, как будто только что родившиеся… И вдруг он почувствовал, как под ним, вокруг него и над ним тихо разверзается невидимая бездна.

Он поднял голову: небо, горы, Канарские острова.

– Guten Morgen! (С добрым утром!) – пробормотал он.

– Guten Morgen! – весело откликнулась лежавшая рядом на песке девушка. – Как хорошо здесь! Наверно, лучше, чем даже в Буэнос-Айресе. – И вдруг перешла на русский: – А как же мы пойдем в город? Босиком?

– Ничего страшного, – не слыша себя, на каком-то языке ответил он. – Мы – туземцы…

Он снова вгляделся в охристую вершину горы. Все было где-то за горой. Очень далеко. Некого спросить. Невозможно узнать. Он понимал, что лишь один из паспортов настоящий… Какой? Вернее, он сам, по законам этого мира, должен соответствовать только одному из паспортов…

– Это правда, Саша. Мы теперь как туземцы.

– Как ты меня назвала? – уточнил он, сдерживая натиск тупого ужаса.

– Саша, – слабо удивилась девушка по имени Инга. – А что?

Он взглянул на колбу. Ответ был в ней.

Девушка словно уловила его мысли:

– А давай умоемся прямо здесь. Так хорошо!

Возможно, он потерял самого себя, но остался на месте рассудок, субстанция, по-видимому, безличная.

– Тогда уж точно станем туземцами. Забудем, как сюда, на этот остров, попали. Надо сначала вернуться домой…

Домой!

Ему стало гораздо страшней, чем в тот момент, когда он в пещере протянул руки к контейнеру.

Он понял: девушка права. Чтобы не сойти с ума, надо хотя бы минутку спокойно позагорать. Вместе с паспортами.

Он приложил их к колбе и потихоньку устроился рядом с Ингой.

– А ты не хотел, – блаженно прошептала она. – Видишь, как хорошо.

Все осталось очень далеко: пещеры, «Павлов-2», мины, окровавленный босс финансовой компании… Все.

Он закрыл глаза. Он. Тот, кто теперь загорал на Канарах, – и больше никто. И лучше было не думать о том, что этому факту вот-вот придется снова ужаснуться…

– Ты здесь? – У Инги был такой голосок, словно она только что очнулась после сладкого сна в своей домашней постельке и – после чего-нибудь еще, тоже очень сладкого…

– Здесь, – немного бесчувственно отозвался он, пытаясь, наоборот, «забыться и заснуть».

Послышалось мягкое, шелестящее движение, словно бег тихой волны по мелкой гальке.

– Знаешь, Саша… – Голос Инги стал ближе. – Я хочу тебе рассказать… Я никому раньше не говорила. У моей мамы были очень трудные роды. Я двигалась ногами вперед и родилась совсем-совсем задохнувшейся. Не помню, как это называется…

– Асфиксия, – еще раз автоматически откликнулся он.