Текст книги "Вооруженные Силы СССР после Второй Мировой войны: от Красной армии к Советской. Часть 1: Сухопутные войска"

Автор книги: Сергей Слугин

Соавторы: Константин Калашников,Валерий Голиков,Виталий Феськов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 96 страниц)

Под воздействием растущей мощи и международного влияния СССР и других стран социализма, их активной миролюбивый внешней политики начался поворот от «холодной войны» к разрядке международной напряженности. Показателем этого в Европе явилось, в частности, заключение в августе 1970 г. договора между СССР и ФРГ о неприменении силы.

Успешно развивающиеся взаимоотношения между СССР и Францией дали возможность в сентябре 1971 г. после длительных переговоров подписать соглашение по Западному Берлину с участием СССР, США, Великобритании и Франции, что значительно ослабило источник трений в Европе. В октябре 1973 г. начались переговоры 19 государств по вопросам сокращения Вооружённых сил и вооружений в Центральной Европе.

Наряду с напряженной международной обстановкой повседневная жизнь и боевая учеба Вооружённых Сил СССР с 1960-х гг. были насыщены событиями, активно влияющими на теоретическую и практическую закалку кадров, на повышение боевой готовности войск. К их числу следует отнести учения и маневры: «Буря» (1962 г.), «Тайфун» (1963 г.), «Днепр» (1967 г.), «Неман» (1968 г.), «Весенний гром» (1968 г.), «Восток» (1969 г.), «Запад» (1969 г.) «Двина» (1970 г.) «Юг» (1971 г.), «Кавказ» (1976 г.), «Север» (1976 г.), «Карпаты» (1977 г.) и др. [95, с. 482; 312, с. 46].

В ходе учений виды и рода войск Вооружённых Сил СССР демонстрировали сваи возросшие боевые возможности. Так, в ходе учений «Двина» в марте 1970 г. 76-я гвардейская воздушно-десантная Черниговская Краснознамённая дивизия впервые десантировались с самолетов АН-22. За 22 минуты били десантированы 8 тыс. человек с полным вооружением и боевой техникой – это был в то время уникальный случай в мировой практике – рекорд. Учения показали оперативные возможности использования ВДВ и их роль в современном бою [288, с. 85].

С целью совершенствования полевой выучки войск, выявления их боевого потенциала, а также для проверки установленных уставами и наставлениями нормативов проводились войсковые учения тактического масштаба, об интенсивности которых свидетельствуют следующие показатели; в 1961 г. – шесть опытных учений, в 1962 г. – 18, в 1963 г. – шесть {251, с. 55]. В результате их проведения и последующего анализа результатов, а также получения непосредственно от войск большого количества поданных предложений и замечаний были выработаны конкретные и реальные нормативные показатели, позволяющие в максимальной степени использовать опыт войск для разработки «Полевого устава ВС СССР» под общим руководством офицеров и генералов Генерального штаба [313, с. 238].

Важнейшие положения теории ядерной войны исследовались и проверялись на многочисленных стратегических и оперативных учениях и играх. С 1970 по 1979 г. было проведено восемь стратегических учений типа «Центр», в том числе «Удар-71», «Центр-74», «Центр-78» [159, с. 407]. При этом следует особо отметить стратегическое командно-штабное учение под условным наименованием «Решающий удар», проведенное в 1970 г. министром обороны А.А. Гречко. На учении присутствовало высшее руководство страны: Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета обороны Л.И. Брежнев, Председатель Совета Министров А.Н. Косыгин, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный. Учение проводилось с реальными пусками ракет и выполнением обозначенными силами отдельных задач при полномасштабном использовании всех систем управления и всех без исключения центральных командных пунктов.

В ходе других стратегических учений «Весна-73», «Запад-74», «Запад-77», «Восток-74», «Юг-80» и др. предусматривались массированные ядерные удары по объектам и целям в границах театра военных действий (в ядерной войне) и массированные ракетно-огневые и авиационные удары (при ведении боевых действий обычными средствами) [159, с. 471]. Кроме этого, проводились совместные учения с армиями социалистических стран-участниц Варшавского договора. Наиболее крупными из них были учения «Квартрет» (1963 г.), «Октябрьский штурм» (1965 г.) [257, с. 152], «Влтава» (1966 г.), «Родопы» (1967 г.), Север» (1968 г.), «Одер – Нейсе» (1969 г.), «Братство по оружию» (1970 г.), «Щит-72», «Барьер-73», «Вал-74», «Щит-76» [258, с. 11], «Щит-84», «Союз-84» [265, с. 89] и др.

Об особой значимости совместных учений как высшей формы обучения штабов и войск свидетельствует и тот факт, что их подготовкой и проведением руководили министры обороны, главнокомандующий и начальник Штаба Объединенных Вооружённых сил государств-участников Варшавского договора и другие высокопоставленные военачальники [266, с. 65] Так, в крупном учении «Север» в июле 1968 г. приняли участие четыре флота: дважды Краснознамённый Балтийский, Краснознамённый Северный, Народный флот Германской Демократической Республики, Военно-морской флот Польской Народной Республики [289, с. 37]. Что же касается вопроса других стратегических учений на океанском театре военных действий – «Атлантика» (1978 г.) и «Океан» (1979 г.), то они разрабатывались и проводились Генеральным штабом и Главным штабом ВМФ СССР, при этом главная роль в этой работе принадлежала главкому ВМФ адмиралу флага С.Г. Горшкову. Именно он стал инициатором выхода советского ВМФ на просторы мирового океана – советские соединения надводных кораблей и подводных лодок, сведенные в океанские эскадры, начали осваивать маршруты вдали от берегов страны и закрепились на побережье Тихого и Индийского океанов.

По мере развертывания научно-технической революции в военном деле росли боевые возможности и совершенствовалась структура всех родов сил флота. Главной ударной силой Военно-Морского Флота Вооружённых Сил Советского Союза становятся атомные подводные лодки-ракетоносцы и морская ракетоносная авиация. В составе ВМФ неуклонно растет удельный вес подводного флота и морской авиации, имеющих на вооружении ракетно-ядерное оружие [208, с. 309].

Подводный флот, который подразделялся на ракетный и торпедный, приобрел такие боевые свойства, как огромная дальность и автономность плавания, высокая мобильность и скрытность, способность к немедленному нанесению из подводного положения ракетно-ядерных ударов по важнейшим оперативно-стратегическим объектам противника. Наличие стратегических ракет и самонаводящихся торпед с ядерным зарядом, радиоэлектронной аппаратуры наблюдения и обнаружения целей обусловило использование атомных подводных лодок как важнейшего средства уничтожения ракетно-ядерного оружия противника на суше и на море, группировок надводных кораблей и важных береговых объектов. Не исчерпали своих возможностей и дизельные подводные лодки [202, с. 277-278].

На оснащение частей морской авиации поступили самолёты-ракетоносцы, противолодочные самолеты и вертолёты. Всепогодные реактивные самолёты-ракетоносцы предназначались для нанесения мощных ракетно-ядерных ударов по крупным, высокоподвижным группировкам надводных кораблей, авианосцам и конвоям, портам и военно-морским базам противника. Противолодочные самолеты, оснащенные радиолокационной и гидроакустической аппаратурой, ракетами и торпедами, могли успешно бороться с подводными лодками противника.

Значительно возросла ударная и огневая мощь надводных кораблей, среди которых ведущее место заняли ракетоносные крейсеры и эсминцы, существенно увеличились боевые возможности торпедных и ракетных катеров. Так, залп ракетного катера превосходил залп крейсера периода Великой Отечественной войны. более совершенными стали противолодочные корабли и корабли противоминной обороны.

Мощное вооружение получили десантные корабли. Повышенные мореходные качества позволили им принимать войска и технику непосредственно с берега и производить высадку на побережье.

Береговые ракетно-артиллерийские войска, пришедшие на смену войскам береговой обороны, состояли из береговых частей и подразделений, вооружённых установками управляемых ракет и артиллерийскими орудиями. Они совместно с другими силами флота были способны успешно решать задачи обороны побережья. Оснащались новейшими образцами стрелкового и артиллерийского вооружения, бронетанковой техники, средствами противоатомной и противохимической защиты части и подразделения морской пехоты [290, с. 495-496].

Формирования, предназначенные для обеспечения действии сил флота, располагали достаточным количеством плавучих баз, мастерских, танкеров, транспортов, буксиров, ледоколов, спасательных, гидрографических и других судов.

Совершенствовались средства связи и управления, инженерного, технического и медицинского обеспечения действий всех видов Вооружённых Сил, родов войск и сил флота [210, с. 106-107].

В 1972 г. корпус младшего командного состава Вооружённых Сип СССР, представленный воинами срочной и сверхсрочной службы: в армии – сержантами, на флоте – старшинами, был пополнен институтом прапорщиков и мичманов, отрядом, вплотную примыкающим к офицерскому корпусу профессиональных командиров [194, с. 222-224].

В ходе строительства Вооружённых Сил СССР Советское государство четко придерживалось тех лимитов и организационных структур, которыми определялось развитие стратегических вооружений в рамках договорных обязательств. Так, подписанные в Москве 26 мая 1972 г. Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (Договор ОСВ-1), вступившие в силу 3 октября 1972 г. со сроком действия 5 лет, впервые установили для СССР и США конкретные и равные долговременные пределы для количества носителей стратегического оружия по всем трём компонентам.

Договор ОСВ-1 обязывал подписавшие стороны не начинать с 1 июня 1972 г. строительства новых стационарных пусковых установок баллистических ракет наземного базирования, а также не увеличивать количества подводных лодок и пусковых установок баллистических ракет морского базирования. Кроме этого, соглашение запрещало создание новых шахтных пусковых установок (ШПУ) тяжёлых ракет, а также переоборудование существующих ШПУ в пусковые установки тяжёлых ракет. В результате установления этих ограничений была фактически заморожена структура группировок баллистических ракет наземного базирования. На момент подписания соглашения в СССР были построены или находились в процессе строительства 1416 шахтных пусковых установок 308 из которых предназначались для размещения тяжёлых ракет Р-36 (SS-9) и Р-36М (SS-18 Mod 1). Кроме этого, к числу тяжёлых ракет относились 18 орбитальных ракет Р-36, развернулся на полигоне Байконур.

В 1973-1974 гг. были заключены несколько важных соглашений. Так, 22 июня 1973 г. в Вашингтоне были подписаны бессрочное соглашение о предотвращении ядерной войны, а в последующем договор между СССР и США о подземных ядерных взрывах в мирных целях, соглашение с Францией о предупреждении случайного или несанкционированного применения ядерного оружия и др. [301, с. 6].

В соответствии с договором ОСВ-1 советские РВСН в 1974 г. впервые приступили к ликвидации пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (ПУ МБР). К 1976 г. были сняты с боевого дежурств и демонтированы или уничтожены 210 ПУ МБР Р-16У и Р-9А с оборудованием и сооружениями стартовых позиций наземного и шахтного типов и на столько же увеличено количество пусковых упаковок баллистических ракет подводных лодок (ПУ БРПЛ). Количество пусковых установок после реализации этого соглашения в последующем в течение многих лет не изменялось [212, с. 33].

Что же касается Договора по ПРО, то его основное положение заключалось в обязанности СССР и США не развертывать системы противоракетной обороны территории страны и не создавать базу для такого развертывания. В качестве исключения Договор по ПРО разрешал развертывание двух противоракетных систем, одна из которых предназначена для обороны столицы, а другая – для обороны позиционного района баллистических ракет. Основным ограничением, накладываемым на эти системы, стало ограничение количества перехватчиков. В составе каждой из двух систем ПРО разрешалось иметь не более 100 противоракет и их пусковых установок. Кроме этого, определенные ограничения накладывались на количество и места размещения радиолокационных станций (PЛC) системы ПРО, а также на места размещения РЛС системы предупреждения о ракетном нападении. В 1974 г. СССР и США подписали протокол к Договору по ПРО, который сократил количество разрешенных к развертыванию систем с двух до одной.

Наряду с решением стратегических задач, стоящих перед Вооружёнными Силами СССР, советское правительство уделяло большое внимание подготовке и воспитанию военных кадров. Так, к 1975 г. почти 100 % должностей от командиров бригад и выше, более 90 % должностей командиров полков и 100 % должностей командиров кораблей 1 и 2 ранга были укомплектованы офицерами с высшим военным образованием. В целом около половины офицеров имели высшее военное и военно-специальное образование [241, с. 217-218].

В период с 1968 по 1975 г. претерпела серьезные качественные изменения в оперативных и войсковых звеньях организационная структура Тыла Вооружённых Сил СССР. Наряду с созданием подвижных армейских, передовых и фронтовых баз, многочисленные мелкие тыловые подразделения были сведены в более крупные. В 1980-е гг. в результате новой реорганизации оргструктура всех звеньев Тыла Вооружённых Сил преобразовалась па общевойсковому принципу. Фронтовые и армейские подвижные базы материального, технического, медицинского и других видов обеспечения были сведены в бригады, полки, батальоны и роты обеспечения [326, с. 6].

С 1970 по 1980 г. на вооружение РВСН были приняты усовершенствованные ракеты УР-100н и УР-100к. Р-36м. Была создана мощная группировка мобильных твердотопливных ракет Р-10 («Пионер»). Появились твердотопливные ракеты промежуточной («Темп-С») и межконтинентальной дальности (ТР-1) в мобильном и стационарном вариантах. Совершенствовались системы управления ракетами. Началась разработка головных частей с разделяющимися блоками индивидуальной наводки. В составе Вооружённых Сил к тому времени находились 6 ракетных армий, каждая в составе 6-10 ракетных дивизий. Была создана единая автоматизированная система управления стратегическими силами типа «Сигнал».

В 1977 г. администрация нового президента США Дж. Картера возродила стратегию «гибкого реагирования», назвав её стратегией «компенсирующего противодействия» (1977-1980 гг.), которая требовала, чтобы любые «советские преимущества» были компенсированы преимуществами США в других показателях. Официальный Вашингтон, не скрывая агрессивного характера новых стратегических установок, развернул крупномасштабную военную программу, особенно в области обновления морского и наземного компонентов стратегической триады, вносил коррективы и в планы развития вооружений.

Тем не менее в ходе длительных переговоров в середине июня 1979 г. в Вене между СССР и США был заключен Договор ОСВ-2, основным положением которого стратегические наступательные вооружения ограничивались суммарным количеством носителей равным 2400 единицам. В этих рамках для СССР и США определялось не более 1320 единиц пусковых установок на межконтинентальных баллистических ракетах и подводных лодках, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения, а также на тяжёлых бомбардировщиках с крылатыми ракетами с дальностью свыше 800 км, из них 820 пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР). В это же время запрещались строительство дополнительных стационаров для пусковых установок МБР и их передислокация. Вводились качественные ограничения на стратегические вооружения [159, с. 418].

В 1977 г., в канун 60-летия Октябрьской революции, на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва была принята новая Конституция (Основной Закон) СССР. Помимо введения в Конституцию СССР специальной главы «Защита социалистического Отечества», в новом Основном Законе были определены цели и предназначение Вооружённых Сил. «Долг Вооружённых Сил СССР перед народом, – записано в главе пятой, – надежно защищать социалистическое Отечество, быть в постоянной боевой готовности, гарантирующей немедленный отпор любому агрессору» [259, ст. 31].

В 1979 г. Советский Союз ввязался в длительную и совершенно бесперспективную афганскую войну. Решение о вводе советских войск в Афганистан принималось группой наиболее влиятельных советских руководителей под воздействием событий, происходивших в 1978-1979 гг. в этой стране и в международных отношениях в целом. На этой почве вновь резко обострились отношения с США, другими странами НАТО, рядом арабских государств, которые не позволили довести процесс ОСВ-2 до вступления в силу, так как администрация США отозвала Договор из сената, поступивший ему для рассмотрения и ратификации.

На рубеже 70 – 80-х гг. в Вооружённых силах США, СССР, других государств НАТО и ОВД сменилось 3-5 поколений обычных видов оружия и военной техники. Наиболее значимые качественные изменения произошли в авиации, артиллерии, бронетанковых войсках и войсках противовоздушной обороны. Вся авиация стала реактивной и ракетоносной, а её боевые возможности возросли в 10-18 раз. скорости полета боевых самолётов достигли 2-3 скоростей звука. При ведении боевых действий особую роль приобрела армейская авиация, получившая организационное начало в 1980-х гг. как новый род войск – авиация Сухопутных войск, оснащаемая прежде всего уникальными по своим возможностям боевыми вертолётами Ми-24 и транспортно-боевыми вертолётами Ми-8.

Скачкообразно развивалась артиллерия, особенно реактивная. Основу полевой артиллерии составили самоходные артиллерийские установки. Дальность стрельбы артиллерийских систем возросла в 3-6, а точность поражения целей – в 2,5-5 раз.

Полностью преобразовались и бронетанковые войска. Теперь танки превратились в сложнейшие боевые комплексы: их защищенность с использованием многослойной брони и динамической защиты увеличилась в 10-12 раз, а огневая мощь – в 5-7 раз и более. Важнейшим боевым средством Сухопутных войск стали боевые машины пехоты, что резко повысило их боевую маневренность.

Коренной структурно-технической перестройке подверглись войска противовоздушной обороны (ПВО). Основу средств ПВО составили зенитные ракетные комплексы, способные поражать аэродинамические цели в широком диапазоне высот и скоростей. В составе войск ПВО наряду с противосамолетными средствами появились средства предупреждения о ракетном нападении, противоракетной и противокосмической обороны [159, с. 391].

Особо следует сказать о Железнодорожных войсках (ЖДВ), которые в послевоенные годы внесли свой вклад в строительство многих железнодорожных линий, среди которых Тюмень – Тобольск – Сургут (1966 г.), Ивдель – Обь (1959 г.), Абакан – Тайшет (1959-1965 гг.), Суоярви – Юшкозеро (начало 1960-х гг.). Руками военных железнодорожников в эти годы было также построено свыше 5000 км вторых путей, подъездные пути внешнего транспорта к строящимся автозаводам «ВА3» и «КамАЗ».

Одной из важнейших строек Железнодорожных войск по праву считается строительство восточного участка Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. С 1974 по 1989 г. было построено 1277 искусственных сооружений, в числе которых 50 больших, 604 средних и малых мостов, уложено 1465,8 км главных и 443 км станционных путей.

Железнодорожные войска, будучи высокомобильными и хорошо подготовленными, привлекались к ликвидации последствий стихийных бедствий, аварий и катастроф на железных дорогах: восстановление мостов, разрушенных стихией на Сахалине, сооружение различного назначения на станции Арзамас, ликвидация последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, взрыва на станции Свердловск, землетрясения в Армении – и это не полный перечень объектов железнодорожного транспорта, восстановленных ЖДВ [315, с. 20-21].

Своеобразную роль сыграли советские Вооружённые Силы в период кризиса конца 1980 г. – начала 1981 г. в Польше. Несмотря на прогнозирование ведущими мировыми политиками ввода советских войск в Польшу после установления польским руководством военного положения, вхождения их на территорию сопредельной страны не последовало. Советское руководство, проводя ряд широкомасштабных учений («Союз-80» и «Союз-81») и учитывая опыт ввода войск в Афганистан, предоставило полякам самим навести порядок в своем доме и тем самым фактически с 1981 г. взяло курс на отказ от непосредственного вмешательства во внутренние дела сопредельных государств [305, с. 54; 306, с. 50-58].

Поиск целесообразных решений в таких условиях привел к более осмотрительному политическому курсу и соответственно к усилению оборонительных аспектов в области военной стратегии. В результате была уточнена система военных угроз, пересмотрены способы и варианты возможного реагирования на действия вероятных противников, соответственно откорректированы направления развития и подготовки Вооружённых Сил, положено начало формированию стратегии сдерживания и предупреждения войны. К сожалению, эти решения не всегда были продуманы – так, в 1980 г. под руководством Генерального штаба Вооружённых Сил СССР Военно-воздушные силы вновь подверглись глубокой реорганизации. Суть её заключалась в ликвидации оперативных объединений ВВС фронтового назначения и передаче входивших в их состав авиационных соединений командованию военных округов. Главной целью этой организационной перестройки являлось укрепление централизованного управления войсками различных видов Вооружённых Сил в составе фронтов. В распоряжении главнокомандующего ВВС оставались только авиационные объединения для выполнения самостоятельных оперативно-стратегических задач, при этом Главный штаб ВВС должен был решать как административные, так и оперативные функции.

В этот период постоянно проводились командно-штабные учения фронтового масштаба с привлечением войск и авиации. Изменялась структура войск и органов военного управления, разрабатывались различные руководства и положения по применению авиации в новой структуре. Практика очень быстра показала, что структура ВВС после проведенной реорганизации во многом стала напоминать довоенную, отвергнутую опытом начального периода Великой Отечественной войны, когда авиационные объединения были разделены на фронтовую группу, армейскую и войсковую авиацию. Не было достигнуто существенных сдвигов и в вопросах взаимодействия авиации и войск ПВО: в ходе различного рода учений все большее количество поднятых в воздух самолётов условно обстреливалось своими же средствами ПВО. На отдельных исследовательских учениях доля своих самолётов, «обстрелянных» средствами ПВО, доходила до 20-30%.

В 1986 г. решением Совета Обороны СССР Военно-воздушные силы были возвращены к прежней структуре. С этого времени усилия Главного штаба ВВС направлялись на формирование воздушных армий фронтового назначения с присвоением им тех же наименований, что были до 1980 г. Воздушные армии входили в состав ВВС, но оперативно подчинялись командующим войсками военных округов. Такое подчинение авиационных объединений предполагало снятие всех ограничений управленческого характера для полной реализации боевых и маневренных возможностей фронтовой авиации. Её силы могли быть сосредоточены для решения важнейших задач в любое время в операциях различных видав и масштабов. В то же время части и подразделения армейской авиации продолжали оставаться в двойном подчинении; административно они входили в состав ВВС, а реально подчинялись по всем вопросам командующим войсками военных округов и общевойсковых армий [356, с. 21]. Полностью воздушные армии были восстановлены только в 1988 г.

В 1980 г. по решению военного и политического руководства СССР была проведена очередная реорганизация системы ПВО. Произошло объединение войск ПВО Сухопутных войск с Войсками ПВО страны. С этой целью объединения и соединения ПВО страны, развернутые на территории приграничных военных округов, были переформированы в корпуса ПВО и вместе с истребительной авиацией ПВО переданы в подчинение командующим войсками военных округов. Управление начальника войск ПВО Сухопутных войск было также переформировано, в результате чего командующий войсковой ПВО – первый заместитель главнокомандующего Войсками ПВО был включён в состав Управления главнокомандующего ПВО.

Фактически это был, как и в авиации, возврат к отвергнутой практикой организации ПВО периода 1948-1953 гг. Поэтому длительное время такая структура существовать не могла. Все это предопределило сравнительно недолгий период существования нового варианта организации и структуры подчиненности войсковой противовоздушной обороны. В апреле 1985 г. была признано целесообразным вывести войска войсковой ПВО из состава Войск ПВО страны и вернуть в состав Сухопутных войск. В тот же период формируется управление начальника ПВО Сухопутных войск [361, с. 18].

Основу средств ПВО составили зенитные ракетные комплексы, способные поражать аэродинамические цели в широком диапазоне высот и скоростей. В составе войск ПВО наряду с противосамолетными средствами появились средства предупреждения о ракетном нападении, противоракетной и противокосмической обороны [159, с. 391].

На фоне афганских событий, наряду с наращиванием средств ядерного нападения и осознанием катастрофических последствий возможной ядерной войны, происходил процесс интенсивного развития обычного вооружения, в результате чего командования Вооружёнными силами СССР и США пришли к выводу, что без применения ядерного оружия могут развиваться не только события начального периода военного противоборства стран, но и последующие стратегические операции на театрах военных действий, а возможно, и вся война от её начала и до полного завершения.

На основе таких концепций новая администрация президента США Р. Рейгана разработала свою стратегию «прямого противоборства», предприняла ряд шагов, направленных на усиление подготовки страны и Вооружённых сил к войне, на обострение международной обстановки и конфронтацию с Советским Союзом. Ставка делалась на развитие стратегических наступательных и оборонительных сил, сип общего назначения и их резервных компонентов, на усиление защиты органов управления и средств связи, чтобы в конечном результате подготовить Вооружённые силы США к ведению любой войны (ядерной и обычной, короткой и затяжной, ограниченной и тотальной, локальной и всеобщей, двусторонней и коалиционной), к участию в любом из возможных конфликтов [367, с. 75].

Впервые возможные варианты развития полномасштабных обычных войн, в том числе между СССР и США, или государствами НАТО и Варшавского договора, были поставлены в 1981 г. на стратегическом командно-штабном учении, проведенном под руководством министра обороны Маршала Советского Союза Д.Ф. Устинова.

Теоретические наработки проверялись на практике в ходе манёвров, стратегических командно-штабных учений и игр, проведенных в 1982-1987 гг., а также на крупнейшем за все послевоенные годы стратегическом учении вооружённых сил СССР с обозначенными войсками и силами флота, приведенном в 1988 г. министром обороны генералом армии Д.П. Язовым.

Кроме учений, на всех стратегических командно-штабных тренировках, начиная с 1984 г., военные действия обычными средствами обязательно проигрывались с учетом постоянной готовности внезапного перехода к ядерной войне, причем отрабатывались все новые и новые варианты ввода в действие стратегических и оперативно-тактических ядерных сил.

В НАТО такая же направленность отрабатывались на самых крупных учениях 80-х гг.типа ОТЭМ-«Фордт».

По мере развития сип общего назначения, оснащаемых современным высокоточным оружием, усилились заявления руководителей НАТО о якобы имеющемся значительном превосходстве СССР в Европе по средствам обычного вооружения. К примеру, говоря о большом количестве дивизий СССР по сравнению с армиями США и НАТО, не учитывался тот факт, что их дивизии по численному составу почти вдвое превосходили советские. Несоответствие претензий истинному положению дел признавалось и на Западе. Так, в ходе обмена цифрами на переговорах в Вене (на 1 января 1980 г.) было подтверждено наличие примерного равенства численности сухопутных войск и ВВС сторон в Центральной Европе (НАТО – 991 тыс. чел., Варшавский договор – 979 тыс. чел.). По данным Лондонского института стратегических исследований («Соотношение Вооружённых сил в 1981-1982 годах») общая численность Вооружённых сил составляет (в тыс. чел.): НАТО – 4933; Варшавский договор – 4788 [152, с. 71]. Численность личного состава только Сухопутных войск в Европе (в тыс. чел.): НАТО – 2123, Варшавский договор – 1 669 [264, с. 79].

Новый качественный скачок в развитии РВСН произошел в 80-е гг. В этот период на их оснащение стали поступать ракеты третьего и четвертого поколений – УР-100МР, Р-36МР, которые по боевым возможностям не уступали американским ракетам «Минитмен-3» и «МХ». были созданы твердотопливные мобильные ракеты наземного и железнодорожного базирования типа «Тополь».

В процессе совершенствования РВСН главными направлениями стали: форсированное оснащение боевых ракетных комплексов разделяющимися головными частями (РГЧ) с 3-4 – 6-8 и 10 блоками индивидуального наведения; увеличение точности попадания ракет (до нескольких десятков метров), повышение их эксплуатационной надежности, боеготовности, живучести; дальнейшее сокращение сроков подготовки к пуску, а также повышение способности преодолеть противоракетную оборону противника.

Оснащение ракет РГЧ позволило в 6-8 раз увеличить число объектов поражения. Появилась возможность гарантированного уничтожения многочисленных точечных высокозащищенных целей, включая ракетные старты, аэродромы, военно-морские базы, пункты управления, узлы связи, склады и т.п. Создались условия для осуществления гибкого маневра ракетно-ядерными ударами, быстрого перенацеливания пусковой установки, перехода с одной программы на другую и с одного плана применения РВСН на другой. С созданием высокозащищенным стационарных стартов (с защитой до 220 и даже до 300 кг/кв. см), а также мобильных пусковых установок в составе РВСН возникли силы гарантированного ответного удара (ядерного резерва), способные осуществить пуски при любых масштабах ядерного нападения противника.

К 1984 г. в Советских Вооружённых Силах имелось 4 группы войск, дислоцированных за рубежом (Группа советских войск в Германии – ГСВГ, Северная группа войск в Польше – СГВ, Центральная группа войск в Чехословакии – ЦГВ и Южная группа войск в Венгрии – ЮГВ) и 16 военных округов (при этом Туркестанскому военному округу подчинялась 40-я общевойсковая армия в Афганистане, а Забайкальскому – 39-я общевойсковая армия в Монголии).