Текст книги "Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу"

Автор книги: Сергей Протасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Ты не хочешь мне первой рассказать?

– Честно говоря, у меня уже нет сил дважды повторять одно и тоже. Давай я расскажу им и ты все услышишь. Меня мутит слегка, я посплю. Разбуди меня, когда приедем. Хорошо?

– Хорошо, поспи.

Лена въезжала на Третье кольцо в сторону Автозаводской. Она терялась в догадках. Что это за дело? Как все будет дальше? Тон разговора Петра Ивановича изменился с их последней встречи. Теперь он стал авторитарным и безапелляционным. Еще три дня назад она чувствовала, как он боится обидеть ее. Он советовался по любому вопросу и старался понять ее отношение к проблеме. Испортит ей это настроение или нет. Подчас ее злило, когда он не принимал решения без ее одобрения, а она не знала, как правильно и ждала от мужа решений, снимающих с нее ответственность. Хорошо это или плохо, но в этом Леночка чувствовала его уважение и заботу. Принимая решение, он всегда объяснял причины его принятия. Ей оставалось только одобрить. Иногда она отвечала ему: «Любимый, ты можешь что-то сам решить?» Это обижало его, и некоторое время он делал вид, как будто решает сам, а ее только ставит в известность. Но через не долгое время все возвращалось на круги своя. Теперь же он все решал самостоятельно и подключал ее только если нуждался в помощи. Какая-то вторая жизнь появилась у мужа за эти дни. Жизнь, которая похоже отодвигала ее на второй план. Не исключено появление какой-то женщины. «Где он пропадал в самом деле столько времени? Почему наотрез отказывается говорить об этом? Еще не придумал алиби? – Лена неприязненно посмотрела на спящего рядом Петра Ивановича и почувствовала, как у нее закладывает нос и чешутся глаза. – Нельзя плакать! Он ранен. Я его ранила. Если у него есть женщина, то это может стать удобным поводом расстаться со мной. И как тогда я буду? Я знаю – больше я никогда не полюблю и ни один мужчина не появится в моей жизни. Данька через несколько лет будет жить своей жизнью, а я останусь одна. Наверное, я сама в этом виновата. Может быть! Слишком много у меня было секретов, да и слишком я его баловала. Просто я растворилась в нем и вот, благодарность за все! Но измен среди моих секретов не было и быть не могло. Я всегда была ему верна и, по большому счету мне не в чем себя упрекнуть. И вот плата. Вот она благодарность! Нет, я не заслуживаю такого отношения к себе». Петр Иванович открыл глаза и посмотрел на плачущую жену.

– Не плачь любимая, все позади. Теперь никто нас не разлучит. Поверь мне. Котенок, далеко еще?

– Вот-вот приедем.

– Нам нужно придумать где пересидеть пару дней. Домой идти нельзя. Это опасно. Ольга может нас поселить?

– Какая Ольга? Мне обязательно нужно попасть в квартиру! Ты не понимаешь, мне переодеться нужно…

– Это исключено. Я думаю они знают где мы живем и захотят убить тебя. За что уж я не знаю… Хотя бы за то, что ты знаешь адрес их дачи. Этого достаточно. Извини, придется прятаться, но я решу эту проблему за день два. Не сердись на меня. Я очень тебя люблю. Но так надо.

От этого признания у Елены потеплело на сердце и ей стало стыдно за недавние глупые мысли.

Около одиннадцати вечера Audi остановилась недалеко от клуба «Мопассан». Ближе поставить машину было невозможно. Несмотря на будний день парковка клуба оказалась забита и, расцвеченное огнями парадное осаждала толпа молодых парней и девушек. Два крупных охранника в костюмах сдерживали давление публики и пропускали внутрь по два-три человека.

Со свойственным ей напором, маленькая Елена Викторовна прорезала насквозь кучки ожидавших. Было видно, как иногда она что-то говорила, но чаще молча раздвигала людей и быстро продвигалась к охранникам. Подойдя к ближайшему, она нетерпеливо помахала ему рукой и, когда он приблизился и наклонился к ней, она несколькими словами заставила его поднять голову и посмотреть в сторону Audi. Потом он поднес ко рту рацию.

Через несколько минут Петр Иванович, Елена Викторовна и начальник службы безопасности клуба уже сидели в маленьком кабинете. На столе стоял компьютер, а по стенам были установлены мониторы, передававшие картинки с разных камер внутри и снаружи клуба. По манере говорить, в нем можно было безошибочно угадать бывшего военного или сотрудника спецслужб. Он откинулся в кресле и с недоверием уставился на гостей.

– Я вас слушаю, – терпеливо начал он, обращаясь к Петру Ивановичу. – Что за теракт такой? Рассказывайте. Меня зовут Игорь.

– Меня зовут Петр Иванович Басов. Я главный редактор журнала «Время». У меня есть важная информация, а именно – завтра вечером в вашем клубе будут распространяться наркотики, которые, как я понимаю, смертельно опасны. Скорее всего, они отравлены. Такая операция планируется не только в вашем клубе. Есть список клубов, но назвать я смогу только пять. Это, помимо вашего, еще «Крокодил», «Урал», «Петля», «Алмаз». Есть еще два клуба, в которых эта акция под вопросом. Их названий я не знаю. Сразу скажу, цель этого теракта, а по другому его назвать я не могу, мне не известна. Это главное… Вы лучше спрашивайте, я не очень хорошо себя чувствую. Так мне будет проще.

– Откуда вам это известно?

– Я подслушал разговор троих человек. Это какие-то крупные авторитеты.

– Можете их назвать?

– Более-менее. Одного зовут, вернее они звали, «Лысый». Имени я не слышал.

– Угу, – поднял брови бывший офицер. – Интересно.

– Другого, видимо самого главного среди них, они не называли. Я подслушивал только, подглядывать мне не удалось. Но был еще и третий по имени Анатолий, Толик. С этим человеком я встречался раньше, но при других обстоятельствах. Он живет на Профсоюзке и водит джип Hummer H2, расписанный огнями и с тигриной мордой на капоте. Номера состоят, если я не ошибаюсь из семерок или девяток.

– Семерок, – вдруг вступила в разговор Лена. – Семь семь семь, сто семьдесят семь. Можно кофе нам? Покрепче.

Начальник службы безопасности перестал записывать в блокнот и сказал в рацию «Три крепких кофе, сахар и сливки». От недоверия не осталось и следа. Елена Викторовна вся вытянулась в направлении мужа, отказываясь верить своим ушам. Теперь ей стали понятны его серьезность и немногословность.

– Что еще?

– Еще с ними были два человека, наверное охранники, их звали Саша, обоих, но в разговоре они не участвовали.

– Где происходил разговор?

– На даче в Кратове.

– Дача ваша?

– Не моя, там они держали в заложниках мою жену.

– Каким образом вы там оказались?

– Приехал ее навестить.

– Можете показать где это? Я сейчас открою карту в интернете.

– У меня есть адрес. Высоковольтная, сорок четыре.

– Откуда у вас адрес и что произошло на этой даче?

– Это долгая история и я готов передать ее в подробностях позднее. Думаю, к делу она не относится. Они там кажется попереубивали друг друга и нам удалось сбежать. Хотя… Они, эти люди, хотели использовать меня в качестве курьера для перевозки воздуха.

– Как это понимать?

– Точно не скажу, но уверен, они собирались распространить наркотики в ваших клубах, а перевозчиком наркотиков сделать меня. Для этого меня прогнали из Москвы в Одессу и обратно с пустыми пакетами. Вернее в пакетах что-то было, но, как я понял из того же подслушанного разговора, не деньги и не наркотики. Хотя это только мои предположения. Сам я пакеты не открывал и не проверял. Потом они собирались подбросить мне образцы в машину и сдать ментам. Милиции. Полиции то есть.

– А цель?

– Цель понятна. Защитить от чистки местные производства.

– Ясно, ясно, – раздумчиво проговорил Игорь. – Непонятно только, зачем вообще это все планируется. Их цель меня интересует.

В кабинет, постучав, вошла девушка и поставила на стол поднос с кофе, сливками, сахаром и двумя вазочками с шоколадными конфетами и печеньем.

– Этого я не знаю, Игорь, – Петр Иванович дождался пока девушка выйдет. – Нужно акцию как-то предотвратить, а основных взять, допросить и посадить, тогда и цель станет ясна. Иначе они нас убьют.

– Вы уверены в этом?

– Совершенно.

– А где вы живете?

Петр Иванович назвал адрес. Игорь записал все в свой блокнот, нажал кнопку на сотовом телефоне и, посмотрев на гостей извиняющимся взглядом, шепотом произнес:

– Я вас оставлю на минуту, мне нужно срочно позвонить. Пейте пока кофе. Я скоро.

Он вышел и запер за собой дверь.

* * *

Елена Викторовна посмотрела на мужа и спросила:

– Как думаешь, он с ними не заодно?

– Не знаю, думаю нет, у нас все равно нет выбора. Я очень соскучился по тебе, Любимая. Я очень рад, что с тобой не случилось ничего страшного. Не случилось?

– В физическом плане ничего со мной не случилось. Я сидела в комнате и даже никого не видела. Они общались со мной через дверь. Я придумывала, как сообщить тебе где я. Но мне все время было очень страшно. Ты не представляешь как. Кажется я уже никогда не избавлюсь от этого страха. Я буду теперь везде ходить с тобой. И на работу и в туалет. Везде. Так мне будет легче.

– Я и сам тебя не отпущу никуда. Поверь мне, через день-два это все закончится и мы заживем как прежде. Положись на меня.

– Как ты меня нашел? Я не верила, что смогу тебе сообщить где я, или ты сам адрес достал?

– Нет, это все твои сообщения. Вернее их сообщения с твоими вкраплениями. Они направили меня в Одессу с помощью смсок якобы от тебя. Ты слышала зачем. А я разгадал по пути твои шифры и прилетел в Москву. Mitsubishi осталась в Киеве, нужно будет потом забрать ее. В принципе все. Пока я ползал по даче в поисках тебя, я подслушал этот разговор.

– Милый мой. Ты уверен, что мы уйдем отсюда на своих ногах? Мне теперь кажется, нас все хотят убить. Напрасно ты выбросил пистолеты, хотя нас металлоискатель не пропустил бы с оружием. Почему ты сидишь? Они сейчас ворвутся и убьют нас.

– Я не просто сижу, я наблюдаю за обстановкой в клубе и во дворе. Смотри на мониторы. Никто не подъезжает и в кабинет не бежит. Игорь вот возвращается.

Дверь открылась и, действительно, начальник безопасности вошел в кабинет и сел на свое место. Он отпил из чашки кофе и, вздохнув, сказал, почему-то глядя на Леночку:

– То, что вы сказали очень важно. Не могу вам всего рассказать. Пока, по крайней мере. В двух словах. У нескольких клубов, в том числе и нашего, есть проблемы с местными наркоторговцами. Мы отрезали им доступ и прекратили, давно уже, продажу в клубе любых запрещенных препаратов. Они захотели нас крупно подставить перед федералами. Понимаете? Мы ждали чего-то подобного, но не знали кто готовит, где будут проводить и, главное, когда. Если ваша информация верна, завтра вечером мы, совместно с полицией их возьмем с поличным.

– Рада за вас, – грозно посмотрела Леночка на радостного начальника. – А нам-то что делать? Бежать из страны?

– Извините, я должен был с этого начать. Вас будут охранять все это время, – Лена победоносно посмотрела на мужа. – Около подъезда и около квартиры будет охрана. Если кто-то сунется мы его арестуем. Таким образом, поскольку, как я понял, вам нечего добавить к сказанному, можете ехать спокойно домой. Вас сопроводят до дома.

Петр Иванович задумчиво сидел в кресле. Игорь вопросительно посмотрел на него.

– Я думаю, – очнулся Петр Иванович. – Все я рассказал важное или что-то забыл?

На несколько минут повисла томительная тишина. Было видно, как события проносятся в его голове, а он тщательно проверяет каждый эпизод.

– Они должны подложить отраву в нашу машину, – заговорил Петр Иванович. – Кто-то может это предотвратить? И еще, мне не хотелось бы связываться с милицией. Я готов все рассказать, мне нечего скрывать, но выступать на суде, засветиться в прессе, в интернете и кто его знает, где еще – опасно. Вы должны это понимать. Наркотики это люди. Причем, как влиятельные, так и отморозки. А у меня жена, дети. Я не хочу рисковать их жизнями.

– Конечно, я сделаю все, от меня зависящее, и расскажу сотрудникам о вашей просьбе. Что касается машины: вы поставите ее перед подъездом и наши люди присмотрят за ней.

– Перед нашим подъездом не так-то просто поставить машину в будний день вечером, – опять вступила Лена в разговор. – Практически невозможно.

– Мы позаботимся об этом. Поставите. Петр, у меня к вам огромная просьба – никуда не выходите до моего звонка. Кстати, запишите мне свои сотовые телефоны. Вот моя визитка. Если вам нужны больничные листы или другие оправдательные документы на работу, я все сделаю. Главное оставайтесь дома, до моего звонка. По дороге купите продукты, ребята вас прикроют. Если вопросов больше нет, разрешите откланяться. Если вопросы появятся – звоните в любое время.

Он поднялся, давая понять, что встреча закончена, протянул Петру Ивановичу руку, кивнул Елене Викторовне и, молча подойдя к выходу, открыл перед ними дверь. В коридоре на банкетке сидел молодой крепкий парень в костюме.

– Мы будем вас сопровождать. Ни о чем не беспокойтесь.

– Хорошо у вас дело поставлено, – одобрила Лена. – Надеюсь, нам действительно не о чем будет беспокоиться.

По дороге они заехали в магазин «Копейка» на Новочеремушкинской и закупили продуктов на несколько дней. Петр Иванович с сомнением посмотрел на большой пакет.

– Оставьте его у нас, – предупредил тот же парень. – Попозже я подниму его вам.

Прибытие Audi к подъезду удачно совпало с отъездом от него синего Focus и машина оказалась припаркованной именно там, где нужно.

– Это они? – Спросила Елена Викторовна.

– Думаю, да. Слаженно работают. Профессионалы.

Часть VII. Дома. Среда

«При столкновении с противником вплотную, при захвате разведчика противником, когда действия винтовкой или автоматом затруднены, удар наносить: правой рукой, выхватывая нож – наотмашь по лицу, или удар сверху в грудь, или снизу в бок, так же наносить удар справа по лицу и повторный – в грудь; левой рукой (когда действия правой рукой затруднены), выхватывая нож, удар наносить по лицу, сверху в грудь или снизу в живот. Во всех случаях при столкновении вплотную, пока разведчик не успел выхватить нож, наносить сильный удар головой в лицо противника и бить ногами».

Физическая подготовка разведчика, К.Т. Булочко, Глава 4 «Приемы и способы ведения рукопашного боя»

Квартира опять казалась родной. Лена носилась из комнаты в комнату, как будто они приехали из длительного отпуска. Она поливала цветы, протирала какую-то невидимую пыль, деловито сортировала грязные вещи и забрасывала белое в стиральную машину. Петр Иванович не торопясь перекладывал продукты в холодильник. Все было буднично и спокойно.

– Любимый, ты пошел бы в душ, пока я тут бегаю.

– С удовольствием, только вытащи из меня линзы сперва, контейнеры и жидкость в моей сумке.

– Садись, я мою руки и иду. А очки твои где? – Елена Викторовна вышла из прихожей с пустой сумкой в одной руке и очками в желтой оправе в другой. – В машине остались?

– Очки я раздавил нечаянно. Хожу пока в старых. Ты расстроилась?

– А что мне расстраиваться. Я давно хотела поменять тебе очки. Вот теперь ты уже не открутишься.

Поврежденное плечо Петра Ивановича болело с каждым часом все сильнее. Симптомы походили на нагноение, следствием которого могла стать гангрена. Завтра, точнее уже сегодня, обязательно нужно было попасть в травмпункт. Вообще-то это нужно было сделать не медля, но Петр Иванович наотрез отказался куда бы то ни было заезжать, а спорить с ним было бессмысленно.

Они приняли душ и переоделись. Леночка сделала бутерброды, достала из холодильника маслины и бутылку красного сухого вина «Шабо», которую они привезли недавно из Украины. После всего произошедшего хотелось отключиться от всех переживаний и, как раньше, сесть на кухне, попить вина и поболтать под сериал «Обмани меня (Lie to me)» с Тимом Ротом, который они смотрели каждый вечер на протяжении уже двух недель. Будь что будет, но сегодня нужно просто отдохнуть. Все могло закончится гораздо хуже. Они живы, вместе и все будет хорошо!

– Любимый, – привычно обратилась к мужу Лена. – А ты меня любишь?

– Очень, Котенок.

Они сидели на балконе и курили. Только полторы недели назад они обустроили балкон – купили в «Икее» два высоких барных стула и круглый синий коврик. На подоконнике стояли их бокалы с вином. За окном балкона слева шумел освещенный Нахимовский проспект, впереди за домами мелькали машины, проносящиеся по Севастопольскому проспекту. В чистом небе звезд почти не было видно, только огоньки самолетов слева направо и наоборот крутились около Домодедова. По сравнению с нагревшейся квартирой, балкон казался оазисом комфорта.

– Ты потом все расскажешь? – продолжала тихо она. – Только правду.

– Я всю правду тебе расскажу, Малыш, – бодро ответил Петр Иванович и сразу соврал. Он уже принял решение не рассказывать Лене об убийствах. Какая разница, как пропали те люди. Лучше, чтобы никто не знал, что это его рук дело. Так спокойнее. – Ничего не утаю.

– Клянешься? – упорно настаивала жена.

– Что тебя беспокоит, Любимая? – решил пока не клясться Петр Иванович. – Можно конкретнее?

– Нет, ты поклянись.

– Клянусь, – с сомнением выговорил Петр Иванович. Все-таки она заставила его поклясться, и ему от этого было не по себе. «Не может она знать про убийства, – рассматривал он жену. – Неоткуда ей узнать об этом». – Почему ты думаешь, что я могу тебе соврать? Котенок, поделись своими подозрениями.

– У тебя никого нет? В смысле женщина не появилась? Лучше скажи мне правду, я пойму, – слышно было, как комок подкатил к ее горлу.

– Поймешь? – засмеялся с облегчением он. – Никого у меня нет, клянусь всем самым дорогим. Мне никто кроме Котенка не нужен. Сладенькая, хватит фантазировать. Ты моя единственная девочка и точка.

Увлажнившиеся, было, глаза Леночки обсохли и она облегченно улыбнулась. «Как женщины верят словам, – подумал Петр Иванович. – Главное подобрать правильный текст и интонацию. Странная зависимость от слов. Их обманывают, а они верят снова и снова. Очень похожи на детей. Вечные маленькие дети, даже обращаться к ним можно в третьем лице. Беззащитные и доверчивые. Создал же их Бог такими с какой-то целью?»

– Это точно?

– Это точно. Клянусь! Расскажи лучше, что было с тобой в эти дни?

– Это ужас, я такое пережила, врагу не пожелаешь…

– Извини, завтра нужно будет обзвонить твоих подруг и родственников и сообщить, что ты нашлась. Сейчас уже час ночи. Поздновато звонить.

– А они знают о моем исчезновении?

– Я обзванивал всех, кого мог в субботу. А что мне оставалось делать? Придумай какую-нибудь историю. Список тех кому я дозвонился в блокноте на кухне. Хорошо?

– Позвоню обязательно. Вот только не знаю, какую версию им сообщить.

– Маленькая моя, а куда ты пропала из ресторана в субботу? С этого все и началось.

– Ты пошел в туалет и когда тебя не было я получила от тебя сообщение, типа, выходи на стоянку машин тебя ждет сюрприз, я, мол, в Hummer жду тебя или что-то в этом роде. Как это может быть?

– Это один из тех, кто сидел за соседним столиком, пока ты отвлеклась, взял мой телефон и с него тебе написал. Я нашел потом свой телефон на столе.

– Ничего себе! Ну, я, такая, иду «вся в Дольче-Габбана», улыбаюсь, подхожу к этому Hummer. Разрисованный такой. Тут откуда-то на меня налетают, душат и делают инъекцию, – она показала место укола на руке. – И все. Очнулась я в этом подвале…

Они посидели за вином еще около часа. Елена Викторовна подробно, до мельчайших деталей пересказала, как провела воскресенье, понедельник и вторник вплоть до ее выстрела в гараже. Как она выяснила адрес места, где ее держали и, как придумала зашифровать его. Под конец рассказа Петр Иванович уже еле сидел на стуле и они решили идти спать. Как только его голова коснулась подушки, действительность перестала существовать. Лена еще долго и задумчиво смотрела на спящего мужа, вспоминая все пережитое и передуманное. Вышла на балкон покурить, потом погасила свет и еще около часа лежала в темноте, тихонько вытирая слезы.

Теперь, когда они снова были вместе и, кажется все самое страшное осталось позади, пришло желание как-то собраться с мыслями. Ощущение тревоги и непонимания изменений, произошедших с ними, требовали осмысления. Ей вспомнилось, как пару лет назад они впервые вместе навестили Ивана Ивановича, папу Пети. До того момента сын уже несколько лет не видел отца. Они общались изредка и только по телефону. Елена Викторовна считала своим долгом примирить сына с отцом и они начали встречаться не реже раза в месяц, чему видимо оба были рады. Лена не сразу добилась от мужа причин такого отношения к отцу. И однажды Петр Иванович сообщил Елене Викторовне, что намерен съездить на Николо-Архангельское кладбище навестить маму. В одну из суббот весны прошлого года они поехали туда и в пути он рассказал, как умерла его мать.

Они – мама, папа, Петр Иванович и его брат Илья жили в Ивановском, когда отец объявил, что уходит из семьи к другой женщине. Надо ли говорить, какой шок испытали все, но Иван Иванович был непреклонен. Мать в течение полугода пыталась справиться с навалившимся горем, ждала мужа обратно, ходила в церковь, даже ворожила, но все оказалось напрасным. Иван Иванович за это время развелся с ней через суд и женился на своей избраннице. Когда мать узнала об этом, она наглоталась снотворного и попыталась уйти из жизни. К счастью дети вовремя обнаружили уже невменяемую маму, сидящую перед столом на котором кучей лежали пустые упаковки от лекарства и вызвали скорую помощь. Неотложка увезла маму в институт имени Склифосовского откуда ее направили в психиатрическую лечебницу. В эту больницу, которая находится в Подмосковном селе Авдотьино, на территории Николо-Бирлюковского монастыря, Лена и Петр Иванович однажды съездили прошлым летом. Так вот, там и находилась Петина мама в течение нескольких месяцев. В тот момент, когда врачи готовы были выписать ее из больницы, поскольку опасности рецидива, по их мнению, уже не было. Она вскрыла себе вены и умерла.

С того момента Петр Иванович возненавидел отца и прервал с ним все отношения.

Елена Викторовна неспроста вспомнила эту историю. Она всегда опасалась, не является ли психическое заболевание матери наследственным и не склонен ли Петр Иванович к суициду или другому какому-нибудь отклонению. Другими словами, не сойдет ли он однажды с ума на почве чего-нибудь экстраординарного? Определенно, Петя изменился за прошедшие несколько дней, но безумием это назвать нельзя. Лена всматривалась в свете луны в лицо мужа и мучилась догадками, как может дальше сложиться их жизнь. Женская интуиция подсказывала ей, что дальше может быть будет хуже. Будет плохо.

Она беззвучно плакала от собственного бессилия и обиды на судьбу.

* * *

Не успел отзвучать первый гудок вызова, как трубку на другом конце подняли.

– Слушаю, Витя. Что случилось, – доброжелательно ответил генерал.

– Валентин Алексеевич, я еду к вам. У меня есть новости. Буду через двадцать-тридцать минут. Вы дома?

– Дома, приезжай.

Генерал жил в квартире своей второй жены в Первом Коптельском переулке, в доме номер двадцать шесть. Ковтун хорошо знал этот дом, поскольку часто бывал в гостях у Валентина Алексеевича и Марии Иосифовны. Они жили вдвоем в трехкомнатной квартире, окнами выходящей на институт имени Склифосовского, где Мария Иосифовна работала заместителем главного врача. Это была интеллигентная, гостеприимная женщина. Поженились они всего несколько лет назад, после перевода Валентина Алексеевича в Москву. Их дети от предыдущих браков были взрослыми, имели семьи и давно уже существовали самостоятельно.

Те, кто впервые попадал в эту квартиру всегда обращали внимание на более чем скромную меблировку комнат. Общий стиль квартиры напоминал семидесятые годы. Это были полированные поверхности с острыми углами гарнитуров из ДСП светло-коричневого цвета – мечта инженера. Ковры на стенах и хрусталь в сервантах. Торшеры и журнальные столики в стиле «Модерн» шестидесятых и плазменный телевизор Philips с колонками и собвуфером дополняли этот эклектический винегрет. Казалось, что генерал живет скромно, но достойно. Простой российский генерал не афишировал трешку на Патриарших и двушку рядом с Ударником, купленные за годы службы. Ему нравилась репутация непритязательного и безупречного служаки.

Генерал открыл дверь одетый в странные шорты, показавшиеся Ковтуну просто семейными трусами, и обутый в смешные лохматые, голубого цвета, шлепанцы.

– Привет, – прошептал хозяин дома. – Проходи тихо, Маша спит. У нее была сложная операция сегодня.

– Привет, – прошептал в ответ Ковтун. – Я тебя не разбудил?

По сложившейся традиции они всегда были на «вы» на работе и по телефону. Дома же спокойно разговаривали на «ты», не переходя, в прочем границ субординации.

– Нет, нет, давай на кухню. Там поговорим. Разувайся, мой руки, если надо, я пойду, приготовлю дополнительный прибор.

Ковтун скользнул в ванную и вскоре появился на кухне умытый и посвежевший.

– Тут можно говорить громче?

– Да, говори нормально. Будешь?

Валентин Алексеевич кивнул на полупустую бутылку коньяка в своей правой руке. На столе стояли две рюмки, одна полная, другая, возле гостя, пустая, нарезанный лимон, несколько кусков белого хлеба на тарелке, масленка и баночка с красной икрой. Дополнительный прибор похоже состоял из еще одной рюмки.

– Нет, я за рулем.

– Я в курсе. Одну рюмку-то выпей, я же не предлагаю тебе всю бутылку. А если и всю, то можешь заночевать у меня.

– Ты моей жене позвонишь?

– Конечно. Если скажешь – позвоню. У тебя курить есть?

– Естественно, – Ковтун выложил на стол непочатую пачку Парламента.

– Молоток, – генерал с аппетитом посмотрел на сигареты.

Его розовое лицо свидетельствовало о том, что недостающая половина бутылки находится сейчас внутри него. К своему сожалению Виктор стал замечать появившуюся опять тягу друга к спиртному. Похоже, каждый вечер он выпивал, хотя и приезжал на работу всегда безукоризненно трезвый. Мария Иосифовна никогда не говорила об этом, впрочем, она, в принципе, никогда ничего плохого о муже не говорила, как и он о ней. Это была интеллигентная семья, а в таких семьях не принято посвящать кого бы то ни было в интимные дела и, тем более, жаловаться на супруга. Даже ближайшим родственникам и проверенным настоящим друзьям.

Генерал намазывал маслом и икрой бутерброды и выкладывал их цветочком на тарелке.

– Пока хватит, – он поднялся, открыл пошире окно и закурил. – Давай! И потом о деле.

С улицы потянуло ночной прохладой. Шумовой фон от Садового кольца усилился. Они выпили, синхронно положили по дольке лимона в рот, потом впились зубами в бутерброды.

– Хорошо! – сказал генерал и глубоко затянулся сигаретой. – Начинай!

– Чуть больше двух часов назад мне позвонил Игорь, начальник безопасности из «Мопассана»…

– Это ночной клуб?

– Да, на Автозаводской.

– Знаю, – глаза Валентина Алексеевича смотрели совершенно трезво и внимательно. Наличие в крови алкоголя выдавал только какой-то жесткий, даже жестокий стальной блеск, покрасневшая кожа лица и поджатые губы.

– Так вот, к ним приехал какой-то чудак с женой и стал рассказывать интересные вещи…

Виктор Сергеевич подробно пересказал свой телефонный разговор с Игорем. Генерал слушал не перебивая. За время рассказа он успел дважды наполнить себе рюмку и выкурил несколько сигарет подряд. Когда Ковтун закончил, он спросил:

– Ты смог что-то проверить?

– Не много. Проверили один адрес, дачу в Кратово, все подтвердилось. Два трупа, один, как он и рассказал на лестнице, другой в уличном сортире на дне выгребной ямы. О нем он не сказал. Тот который на дне ямы – Алексей Михайлов, крупная фигура из группировки Лысого, даже документы при нем были и ключи от машины.

– Как чудака зовут? Кто он?

– Это тоже интересно. Его зовут Петр Басов, он главный редактор журнала «Время».

– Который разбомбил «БГ Билдинг»?

– Именно так.

– Думаешь он причастен?

– Уверен – нет, но будем проверять, конечно. Сейчас они с женой поехали домой. Наши ребята за ними присмотрят.

– Понятно. Тогда слушай мою команду! Начало операции назначаю на завтра в двадцать три часа. До десяти часов вечера никого не оповещай. Просто включим вариант…

– «Б».

– Вот именно. Оперативное командование и координацию с коллегами беру на себя. Вздрогнули?

Валентин Алексеевич жевал бутерброд и умиротворенно смотрел в темное окно. Виктор молча наблюдал за ним, не решаясь прерывать ход мыслей начальника.

«Он очень похож на счастливого человека, – отвлекся Виктор от грядущей операции. – Спокоен, любим женой, умной и деликатной женщиной. Дети устроены… До генерала дослужился…»

– Ты счастлив? – решил прервать молчание Ковтун.

Валентин Алексеевич присел на край подоконника лицом к другу и просто ответил:

– Думаю – да… Даже уверен, что Да.

– А коньяк?

– А что коньяк? Ты имеешь в виду ежевечернее выпивание пары-тройки рюмок? Это не то, что ты думаешь. Это не депрессия и не «с горя», просто мы так отдыхаем с Машей. Коньяк иногда не противоречит счастью и не заменяет его.

– Понятно, но откуда ты знаешь, что счастлив? Можешь объяснить мне почему я, на пример, не чувствую себя счастливым, хотя я моложе, а ты чувствуешь?

– Могу попробовать объяснить…

– Помню себя счастливым только в детстве, – Ковтун заметно нервничал, похоже этот вопрос давно был предметом его размышления. – А потом сплошные проблемы. Даже когда добиваешься того, чего очень хотел, ощущение счастья оказывается скоротечным и буквально через несколько минут, я уже не могу радоваться, а наоборот, начинаю переживать по поводу следующих планов. Вот, помню, очень хотел я получить мастера. Тренировался, соревновался. Совершенствовался. Все шло не быстро, были поражения, разочарования и даже небольшие предательства. Но я много и упорно трудился, двигался к своей цели, и однажды стал Мастером спорта. Выхожу я через десять минут, после вручения значка и удостоверения, на улицу и… Ничего не поменялось. Народ же не знает, что я теперь со значком. Никто не кланяется, не аплодирует. Я столько преодолел и пережил ради этого, а мир не перевернулся, даже не колыхнулся в ответ и, что самое ужасное, я сам не стал ни лучше, ни счастливее. Когда-то я читал, что счастье не в достижении цели, а именно в движении к цели. Само движение, осознанное стремление души, энергии тела, амбиций и так далее и приносит наслаждение. Почему же это оказалось недоступно мне? Не было счастья ни в пути ни на финише. Я ехал тогда домой с чувством, будто меня обманули. И таких примеров у меня много…

– Интересная тема. Древняя и не решенная до конца философами. Что такое счастье и как стать счастливым, – генерал прикурил очередную сигарету и протяжно посмотрел на собеседника, ожидая попытки перебить, но тот молчал. – Я совсем недавно приблизился к пониманию этого состояния, но не уверен, что моя точка зрения подойдет другому. Послушаешь?