Текст книги "Импровизация в тональности форс-мажор (СИ)"
Автор книги: Сергей Плотников
Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– И наконец, – добавила Бэла, положив Сашке руку на локоть, – у нас есть отличный солист.
– Да, – подтвердила Санька, улыбаясь. – Настоящий лидер.
Тогда – два часа назад – их слова чуть было не заставили Сашку покраснеть. Теперь он был собран и спокоен. Ну, почти.
Они расположились в кают-компании, где стояла Белкина ударная установка, взяли инструменты, приготовились…
Общая атмосфера была странная: как будто они верили и не верили в успех одновременно.
– Ну, – сказала Сандра, – понеслась!
И первая ударила по струнам.
Под ней тускло засветилась концентрационная печать, нарисованная Володькой на большом листе бумаги.
Задача Сашки, как и остальных, была простой: направить энергию на Сандру, чтобы она собрала ее и перенаправила кораблю как ходовую.
И, уже взяв первую ноту, Сашка понял: не получится.
Одновременно играть и колдовать… ну, попробуйте жонглировать во время езды на велосипеде! Если вы отличный жонглер и отличный велосипедист, у вас, может быть, получится с первого раза – но все равно скорее всего уроните половину шариков уже через несколько метров. А если вы ни то, ни другое, первая попытка провалится с треском.
Сашка чувствовал себя как тот жонглер. Музыка требовала внимания, магия требовала концентрации, в результате не выходило ни то, ни другое… Они фальшивили, Бэла запоздала вступить с барабанами, Катерина зачем-то повела на гитаре соло вместо аккомпанемента – забыла, наверное. А Володькина губная гармошка… впрочем, что уж издеваться над начинающими. О некоторых вещах лучше промолчать.
Людоедка, которая присутствовала, но, разумеется, не участвовала, демонстративно удалилась за перегородку камбуза, откуда послышался смачный хлопок ладонью по лбу.
– Стоп-стоп! – Сашка опустил альт, за ним остальные тоже с облегчением перестали играть. – Давайте попробуем сначала поймать драйв, а потом начать колдовать.
Бэла и Сандра переглянулись, Катерина неуверенно пожала плечами. Володька вздохнул:
– Может, мне вообще не участвовать?
– Нет, – Сандра потерла лоб, – без тебя не удается той мощности добиться от печати, мы же пробовали.
Она имела в виду их совместные эксперименты, те самые, благодаря которым удалось добиться скорости в пятьдесят узлов.
– Ну… давайте попробуем еще раз, – вздохнул Крестоносец.
В этот раз они просто играли – «Веселую пиратскую», поскольку даже Володька хорошо ее знал и поскольку там были простые аккорды. Но все равно ничего не получалось.
В смысле, не возникало общего душевного подъема, чувства единения, которым так славится удачная игра ансамблем.
Именно на него-то Сашка и рассчитывал, если честно. Думал, что как-то все само получится, если они достаточно воодушевятся.
– М-да, – сказала Бэла, опуская барабанные палочки после третьего прогона. – По-моему, тупик.
– Нет, – неожиданно сказала Сандра. – Думаю, мы просто заходим не с того конца.
Все посмотрели на нее.
– Сашка правильно сказал раньше: если бы не было никакого секрета, удачливые труппы уже бы установили магическую диктатуру! Нет, даже если теория Володьки верна, одной музыки мало. Нужно что-то другое. И я думаю, это что-то у нас есть.
На немой вопрос в Сашкиных глазах, она ответила:
– Наша с тобой телепатическая связка! Попробуй настроиться на меня… ну, в резонанс. А потом распространи это на всех остальных.
Все остальные посмотрели на Сашку и Сандру с неоднозначными выражениями лиц.
– Пожалуй, – сказала Катерина медленно, – это слишком тесный контакт для меня!
– Да нет, – возразила Сандра, – твои мысли он читать не сможет. Ну, если ты сама ему не передашь. Это что-то вроде единства воли и эмоций… ну… – она замялась, не зная, как объяснить.
Сашка очень хорошо ее понимал. Они ведь ничего не делали для установления этого канала. Просто еще в подростковом возрасте заметили, что иногда у них хорошо получается синхронизироваться. Ну и начали пользоваться. Однако это ни разу не помогло даже на контрольных друг другу подсказывать…
– А я только за, – Бэла тряхнула гривой кудрявых волос. – Давайте. Если это поможет…
– Я тоже «за», – сказал Володька.
В глазах у него горел огонь чародея-теоретика, который хочет любой ценой подтвердить жизнеспособность своей теории.
Катерина вздохнула.
– Ладно, давайте попробуем.
Однако легко сказать «попробовать»! У них с Сандрой получалось порой входить в резонанс на тренировках, когда Сашка учил ее боевой магии, однако далеко не всегда. Как добиться этого по команде, да еще когда ты нервничаешь, устал и от твоих попыток зависит слишком многое?
– Знаешь что? – предложила Сандра. – Давай просто поиграем вдвоем. Что-нибудь… для души.
И приложила смычок к струнам.
Она начала первую сюиту для виолончели Баха, пресловутый «Воздух» – сущий мэйнстрим, кто ее не знает. Впрочем, Сандрино переложение для скрипки и альта звучало еще более эстрадно, чем классическая версия для виолончели. Сашка с улыбкой узнал тот вариант, которым они баловались еще в школе.
Чем эта сюита хороша, что при многих повторениях, при привычности мелодии можно почти не думать о том, как двигаются пальцы и смычок, можно играть, словно в ранней юности, наслаждаться тем, как течет мелодия, как легко подхватывает партнерша, как музыка приносит их ближе, ближе, и как легко подхватывать ее вариации, предлагать свои, и вот уже привычная мелодия превращается в импровизацию на заданную тему, в увлекательную игру…
Нет, Сандра не сказала «Давай!», не сказала «Видишь, получается!» или «Уже можно!» Просто Сандра и Сашка вместе, свои объединенным разумом, поняли: резонанс достигнут. И тогда Сандра легко отдала Сашке первенство, а Сашка…
Сашка заиграл «Грустную пиратскую». Не «Веселая», конечно, но к «Веселой» с ее разухабистым припевом душа не лежала. И ладно, все равно мелодию знают все.
– Погнали, народ!
И они погнали. Ударила в медные тарелки Бэла, ударила по струнам Катерина, решительно дунул в губную гармошку Володька. Сперва немного не в такт – но они начали думать в том же направлении, что и Сашка с Сандрой, и этого хватило.
Сашке удалось подхватить их сознания, повести за собой.
Давай, солист, лидируй! Всю жизнь бежал от ответственности, пытался уклониться, отдавал первую партию другим – теперь не отвертишься.
– Нам прозрачная волна омоет лица,
А из черной из волны легко напиться.
Звезды стынут волчьим кругом,
Кто был смел, а кто напуган —
Все, пора определиться!
Песня старая, как покорение эфира, и немного наивная, как многие песни в те времена. Сашка с подросткового возраста гадал – что это за черная и прозрачная волны? Все хорошее против всего плохого? Тогда зачем держать в сердце и то и другое?
Впрочем, какая разница! Главное, что он ощущал пощипывание силы на кончиках пальцев – и ему не надо было думать, не надо было концентрироваться, поток тек в Сандру сам собой. А через нее – в корабль.
Раз обе волны в сердце слились —
Стало быть, сердце цело.
Скажите мне, где настоящая жизнь,
А что отдают за бесценок?
Я знаю цену, цену…
Теперь, кажется, Сашка на своей шкуре понял эти избитые слова. Без боли нет свободы, где он это слышал. А раз цена хорошо известна – надо гнать корабль изо всех сил, пока им удается поддерживать связь, нужно бежать к Земле. И дело даже не в том, что нужно помочь Княгине – просто там, у Земли, лежит возможное спасение для всего их экипажа. И, если прав Володька, для многих других людей, которых Княгиня может подставить своими действиями. Но – себя не обманешь – эти посторонние люди значили для Сашки гораздо меньше, чем его друзья.
Где прозрачная волна – во что-то верим,
Там, где черная волна, – считай потери.
Дел косарных мастерица,
Пей забортную водицу!
Если разбудили зверя…
Как самоуверенно. С самой смертью, мол, готов потягаться… Нужно либо не сталкиваться с ней никогда прежде, либо обладать этой великолепной лихостью эфирника, которая со стороны воспринимается чуть ли не как сумасшествие. А про зверя… В Сашке тоже разбудили зверя – когда пригрозили смертью тем, кто ему доверился.
Раз обе волны в битве сошлись,
Значит, им есть за что биться.
Тем кто летает – достанется высь
И горизонта граница.
Как птица, птица, птица...
В эфире корабли не «летают», они «ходят». То ли, когда песню писали, не было такого разграничения, то ли стихи сочинял не эфирник. Ну и ладно. Неважно. Многие поколения эфирников прощают это неизвестному автору – или видят в этих строках поэтическую вольность.
Нам прозрачная волна – попутный ветер,
Ты же, черная волна, больнее плети,
Сердце бьется у предела,
Пусть горят душа и тело —
Знаю, что я есть на свете!
А это просто про адреналин. Когда бьешься на пределе, только тогда и чувствуешь, что живешь. Сашка чувствовал это. Всей душой.
Раз обе волны в сердце моем —
Стало быть, сердце цело.
Не знаю, где ждет меня истинный дом,
Где ждет меня холод прицела,
Но целюсь, целюсь, целюсь.
Сашка целился. К Земле. К дому. К последней драке, которая должна была решить его судьбу и судьбу тех, кого он любил.
Бригантина метнулась стрелой…
Глава 19, в которой ставятся рекорды и совершается невозможное
Дата неизвестна
Все думаю, какое же из виденных мною существ было самым красивым? Хрустальные цапли с Новой Оловати, которые проводят всю свою жизнь, ни разу не приземлившись, и даже птенцов рожают в полете? Конечно, они хороши. Трудно найти более соразмерных и оптимально сконструированных существ. Если красота – это биологическая целесообразность, то хрустальным цаплям однозначно стоит отдать первое место на вселенском конструкторском конкурсе, если боги-творцы многочисленных конфессий когда-нибудь соберутся вместе и проведут такое мероприятие. Но теперь, когда я воочию увидел эфирного спрута, уже совсем не могу его забыть.
Должен сказать, что он напоминает земного осьминога только отчасти и только при взгляде мельком. Окраска этих существ не похожа ни на что другое; они совершенно определенно не приспособлены для жизни на планетах, при постоянной гравитации, и вообще в сколько-нибудь плотной среде. В эфире их тела громадны и занимают километры и километры; подозреваю, однако, что, стоит ввести такое существо в атмосферу, и оно слипнется до размеров выкинутой на берег медузы. Если они и вообще способны выжить в атмосфере…
Да, чем больше я думаю об этом, тем больше у меня выходит описать спрута только через отрицание, на что он не похож. Подобно раннесредневековым богословам, которые таким же образом пытались приблизиться к христианскому Богу – мол он «не-свет» и «не-тьма», и превыше всякого света и всякой тьмы. Спруты, разумеется, не только не божественны, но даже и не разумны – я специально попросил М. и М. Д., чтобы они воспользовались своими вампирскими чарами, и оба в один голос утверждают, что это создание имеет весьма рудиментарное сознание, примерно на уровне земного засадного хищника (когда я пытался добиться точного ответа, мне пришлось объяснять им, почему засадные хищники на человеческий взгляд глупее тех, что охотятся стаями). Однако при всем том, боюсь, что при моем текущем уровне знаний и с моим текущим инструментарием они так же непознаваемы, как и Яхве.
Я сделал несколько зарисовок, но, боюсь, они так же неадекватны. Мои способности к изобразительному искусству оставляют желать много лучшего; непростительный грех для натуралиста, я знаю, и одна из причин, по которой мне не удалось добиться успеха на этом поприще.
Впрочем, я подозреваю, что даже если бы я был лучшим художником в Галактике, ни один научный журнал все равно не согласился бы опубликовать мою статью об эфирных спрутах, пока в ней столько лакун.
Что они хотят? Чем живут? Можно ли их обмануть? Делают ли перерывы в охране своей территории – может быть, на время выведения потомства… или наоборот, когда потомство вырастает? Сколько нам ждать этого перерыва? Не состаримся ли мы на этой забытой всеми богами планеты, дожидаясь, пока эта красочная скотина отвлечется? Одно мы знаем точно: это существо умеет проникать внутрь материи, порожденной Подлунным миром. И это наводит меня на мысль…
Уверен, что если расскажу эту идею М., она меня убьет. И скажет – «это просто чтобы сэкономить тебе силы и время».
____
«Блик» приблизился к Земле всего восемьдесят часов спустя входа в эфир. Абсолютный рекорд. Рассказать кому – не поверят. Впрочем, Сашка очень надеялся, что рассказывать не придется.
Более невероятным достижением была бы только пресловутая внутриэфирная телепортация, которая невозможна из-за плотности эфирной субстанции – это только Подлунный мир тонок и невесом, позволяя магам скручивать себя в бараний рог…
Сашка со смесью узнавания и удивления смотрел на Узор мироздания, время от времени поглядывая в иллюминатор. Узнавания – потому что ни Земля, ни Луна не изменились: по мере приближения становилось все очевиднее, какое адское столпотворение тут творилось. Корабли взлетали и садились, обращались вокруг Земли и Луны по сложным орбитам – нужно было быть штурманом высокого класса, чтобы хотя бы читать весь этот разноцветный шум, что сейчас заполонил чашу Узора. Сашке его умений хватало едва-едва. Он с ностальгией вспомнил преподавателей Академии с их вечным долдонством: «Около Земли всегда положись на диспетчерскую! Верь им как жрецу во время ритуала, как попу на исповеди! Если тебе кажется, что диспетчерская ошибается, тебе кажется – немедленно прекрати делать то, что ты делаешь, и слушайся диспетчера, тогда, может, не угробишь свой корабль и десяток тех, кому не посчастливилось оказаться с тобой на соседних глиссадах!"
Каким сложным все это казалось тогда, в Академии, и каким невероятно простым на самом деле было – по сравнению с задачами, которые Сашке и остальным приходилось решать теперь…
В общем, если чаша Узора Мироздания походила на отражение фейерверка в пруду, то вид из окна немного прояснял ситуацию. В Подлунном мире, если Сашка верно помнил школьный курс физики, корабли вблизи Земли были бы либо не видны вовсе, либо казались бы в лучшем случае сияющими точками – слишком велики расстояния. Однако эфир эти расстояния скрадывал: в иллюминатор довольно неплохо можно было разглядеть по крайней мере бортовые огни ближайших соседей, а по ним даже угадать класс и размер.
Сашка прикинул: обычная сборная солянка прогулочных, пассажирских, почтовых и грузовых судов, вон там, скорее всего, чей-то патрульный крейсер – орбита уж больно характерная. Но не видно ни столпотворения военных кораблей, ни медиков, ни спасателей…
Кроме того, в иллюминатор безмятежно сияла Луна, как гигантский разноцветный маяк – такой эффект давали многочисленные заякоренные на нее заклятия. С расстояния, на котором они находились, она была примерно того размера, как летней ночью где-нибудь в Крыму или в том же Пирс-Ардене – большая, но не чрезмерно.
– Вроде, все спокойно, – пробормотал Сашка вслух все, что думал. – Но как знать… Вдруг все-таки мы опоздали?
– Да включи переговорники на широкий диапазон и послушай, о чем народ треплется, – посоветовала Катерина. Они с Володькой сегодня дежурили в рубке. – Если никто не вопит в панике об эфирных монстрах, значит, все в порядке.
– Откуда на Земле-то монстры? – спросил Сашка, но руки его уже потянулись к нужным амулетам.
– Катя права, – мрачно подтвердил Володька. – Если кто-то из колониальных миров додумался, сто процентов и на Земле тоже… нашлись специалисты. А не нашлись, так перекупили или вообще выкрали. Прямо вместе с их, кхм, питомцами.
– И рискнули разводить прямо здесь? – слегка усомнился Белобрысов.
– Как пить дать разводят. Еще и в нескольких странах, – подбодрили его хором на два голоса.
Но, вопреки пессимизму Крестоносца, садящиеся и взлетающие корабли всего лишь собачились с диспетчерскими, ругались друг на друга за то, что занимают чужие глиссады, обменивались сплетнями и даже заключали торопливые торговые сделки. Никто не кричал от ужаса и не расспрашивал о судьбе близких.
"Хотя дело может быть и в другом, – подумал Сашка. – Если потерявшие контроль спруты жили в человеческих телах и отправились маньячить всех подряд, до полноценной паники могло и не докатиться… или она уже утихла. Эфирники – народ отходчивый. Держу пари, даже если на Земле уничтожат крупный город, через два дня разговоров будет только о результатах беспосадочного драконьего ралли…"
– Будем исходить из того, что она еще не добралась до артефакта, – сказал Сашка, не показывая своей неуверенности. Еще один навык времен Академии: на экзаменах очень важно было держаться огурцом. – Займем позицию над плоскостью эклиптики, повиснем на кристаллах… – Сашка активировал хрустальный шар, дающий связь с отсеком кристаллов. – Санек, ты на связи?
– Так точно, – нарочито лихо отрапортовала она.
Сандра выглядела бодрее, чем можно было ожидать: накануне Сашка капитанской властью отправил ее поспать несколько часов, а чтобы не сачковала, натравил на нее Абордажа. Как известно, нет ничего лучше для отдохновения, чем лежащий на тебе (или рядом) мурчащий котик. А уж если навесить на этого котика убойный усыпительный талисман, эффект усиливается в несколько раз.
В общем, теперь можно было надеяться, что если они и облажаются, то не потому, что их главная ударная сила будет валиться с ног от простейшего заклинания.
– Тогда включай потихоньку маскировочные чары, ту модификацию, над которой вы с Володькой работали на Роовли-Кообас, – распорядился Сашка. После того фиаско на подлете они решили чары слегка изменить, чтобы они не столько давали невидимость, сколько убирали интерес к кораблю. Особых успехов, правда, не было, иначе им не пришлось бы уходить из портовой акватории Тортуги под видом развлекательной лоханки.
– Она же вроде не особо успешная…
– Очень может быть, что она не особо успешная на планете, а в эфире заработает, – сказал ей Сашка. – И вообще, что мы теряем? Если ничего не выйдет, придется рискнуть и врубить невидимость в этой толчее.
– Ладно, – с сомнением сказала Санька. – Попробую.
Сашка мысленно скрестил пальцы. По-настоящему он это делать не рисковал: плохая примета для капитана. Если заклинания сработают, им удастся подняться над плоскостью эклиптики, не привлекая внимания патрульного крейсера (даже если то, что Сашка увидел, на самом деле было обычной баржой, все равно крейсер наверняка патрулирует где-нибудь поблизости). И даже неважно, чей именно это корабль: существовало Соглашение об обороне, по которому околоземный эфир по расписанию патрулировали суда всех земных государств, причем на каждом корабле должны были находиться международные наблюдатели. Некоторые небольшие страны уступали это право другим (или нанимали сторонние корабли). В общем, если крейсер заинтересуется нетипичным поведением маленького почтовика и попросит остановиться для проверки документов, представители ОРК и Единой Европы точно об этом узнают. Может быть, даже сразу, в зависимости от того, насколько хорошие оповещающие амулеты стоят на этих кораблях.
Пусть лучше не узнают.
Одним глазом он смотрел в иллюминатор, другой не сводил с Узора Мироздания.
Пестрый шарик Земли, висящий далеко от них и слева, ушел вниз, повернувшись другим боком, габаритные огни корабля, который Сашка определил, как патрульный крейсер (но может быть, и просто баржа) исчезли вдали. Талисманы транслировали в рубку все те же ничего не значащие обрывки разговров, никто не вызывал их на правительственной волне и не требовал лечь в дрейф для проверки документов.
Еще несколько минут – и основной клубок эфирных ветров и течений оказался под ними, вместе со всеми (или почти всеми) судами, которые эти ветра и течения несли к Земле или от нее. Вне плоскости эклиптики ветров и течений почему-то мало, ученые чародеи веками спорят, почему.
Но маленькой бригантине, да еще с поднятыми парусами, хватит.
Сашка выдохнул.
– Работаем. Ищем Княгиню, люди.
– Это ты себе, что ли? – спросила Катерина с улыбкой. – Ты у нас один тут с сильной вампирской кровью, кэп.
Сашка хмыкнул.
– Да нет, вы тоже смотрите в оба. Марина Балл такой человек – может проявить себя раньше, чем я засеку ее ауру.
***
Сашка как в воду глядел.
Поиск по ауре непрост даже для полнокровного вампира, не то что для Сашки. А уж когда имеешь дело не с планетарным пространством, а с околопланетным, дело усложняется в разы. Однако Сашка не без основания считал, что у него есть шансы на успех. Последние месяцы он так много думал о том, чтобы найти Княгиню, так старательно настраивался на нее, так часто вспоминал и пытался разгадать ее мотивы, что, по его мнению, ее аура должна была начать светиться для него наподобие Луны – стоит только сконцентрироваться как следует.
Но сконцентрироваться он как раз и не успел: "Блик» едва пошел на первый крутой виток спирали, уводящий корабль «вверх» (то есть в направлении северного полюса Земли) от плоскости эклиптики, а Сашка лишь прикрыл глаза, пытаясь расширить сознание настолько, чтобы обхватить весь этот огромный – даже в эфире огромный – объем пространства, как…
– Вижу корабль, идеально подходящий по параметрам к «Пенелопе», – буднично заметила Катерина, которая, в отличие от Сашки, исполняла в рубке свои непосредственные обязанности: то есть пялилась на чашу Узора Мироздания.
– Где?! – Сашка машинально метнулся к иллюминатору.
– Тридцать крен, сто семьдесят по рысканию.
Это значило, что «Пенелопа» была немного внизу и сзади – в иллюминатор не увидишь.
Ругнувшись, он снова сконцентрировался, раскинув ментальную сеть примерно в указанном направлении. Это теоретически в астральном пространстве направлений нет – а практически любой, практикующий такой поиск, отлично понимает, о чем речь!
Нащупать «Пенелопу» оказалось легче легкого: Катерина определила ее положение точно. Более того, Сашка без тени сомнения ощутил на борту Марину Федоровну Балл. Он ни с кем бы не перепутал эту золотую нить присутствия, эту лазоревую ауру…
– Да куда она прет! – ахнула Катерина, утратив спокойствие.
Сашка открыл глаза, сохраняя при этом свое внутреннее видение. Не сказать, что это было не сложно, но все-таки возможно.
Он произнес несколько слов, выведя на хрустальный шар изображение «Пенелопы» – маленького и довольно несуразного, на его взгляд, кораблика, анана по официальной классификации. Теперь, если бы он захотел связаться с Сандрой, он не смог бы ее увидеть, но у самой Сандры видеоканал по-прежнему сохранялся. Сашка решил, что этого достаточно: глядеть, как там дела в отделении кристаллов, ему сейчас бесполезно, видеть «Пенелопу» куда нужнее. Хотя только с эмоциональной точки зрения, так-то на самом деле тоже бесполезно: визуальное наблюдение разве что позволяло сказать, что снаружи судно выглядит целым и не особенно модифицированным.
Ему тоже стало совершенно ясно, что анан шел крутым курсом, собираясь воткнуться аккурат в центр Моря Спокойствия. Ну или так казалось.
– Она что, с собой решила покончить? – присвистнул Володька.
– Исключено! —тут же откликнулся Сашка, и хором прозвучал голос Людоедки.
По своей замысловатой трубке она могла слышать все, что происходит на мостике, но до сих пор в разговоре не участвовала.
Но едва сказав так, Сашка предательски подумал: а вдруг? На Мирабилис Княгиня выглядела сама не своя. К тому же, как показали недавние события, похоже, он совсем ее не знал. Если ее загнали в угол...
Если она решила показать всем большую фигу…
Если…
Слишком много неясного!
Из люка в полу в рубку поднялась Бэла.
– Твоя вахта через полчаса, – сказала ей Катерина.
– Не усидела, – она тряхнула головой. – Что, нашли Княгиню?
– Нашли, но...
– Володька! Вызывай «Пенелопу»! – перебил их Сашка.
– Уже, – ответил штурман.
По уму надо было бы выставить Бэлу с мостика – если не отдыхается, пусть дежурит у алтаря, чтобы подтолкнуть корабельного духа, если понадобится. Но… Сашка отлично ее понимал, и ему тоже стало как-то спокойнее, когда в рубке собралась почти вся команда. Минус Сандра в отделении кристаллов. У Людмилы Иосифовны, видно, железная выдержка, раз она продолжала торчать у себя в кабинете!
Хотя… может быть, она, как лишенка, просто не видела ничего на амулетах и Узоре Мироздания? Тогда ей действительно не было особого толка присутствовать в рубке. Сашке как-то в голову не приходило никогда спросить.
– Не отвечает, – мрачно сказал Володька, имея в виду свои попытки вызвать «Пенелопу».
Почему-то Сашка не удивился. Он тут же попробовал сам:
– «Пенелопа», «Пенелопа», это «Блик», капитан Белобрысов! Отвечайте! Марина Федоровна!
Без толку.
– Марина Федоровна, нельзя делать то, что вы задумали! Артефакт…
– С ума сошел! – теперь уже из люка в полу выпрыгнула Сандра и буквально зажала ему рот. Она запыхалась: видно, очень спешила. Да уж, Людоедка осталась самой дисциплинированной. – На весь открытый эфир собрался сверхсекретную инфу разглашать?!
Сашка выругался.
– Марина Федоровна, нельзя уничтожать объект! Последствия будут необратимыми! Катастрофическими!
Без толку. Маленький кораблик все набирал и набирал скорость.
– Может быть, в нем никого нет? – нервно спросила Белка.
– Там она, там! – возразил Сашка. – Я чувствую ее ауру!
– Faen! – выдохнула Сашка. – Тогда она что, заблокировала связь?
– Может быть! Или она почему-то неисправна?
– Ты можешь с ней связаться телепатически?
Легко сказать – телепатически! У Сашки с Сандрой-то выходило через раз!
Он он все-таки пробовал, тянулся и тянулся к Марине Балл, через давнюю кровавую связь, через память об общем удовольствии и общем восторге, когда эфирный ветер бил в их паруса, или когда их тела сплетались на койке в капитанской каюте, когда Сашка брал ее тонкую смуглую руку в свою…
Не выходило.
– Ноль!
Силуэт «Пенелопы» в хрустальном шаре висел почти неподвижно, тогда как маленькая точка на Узоре Судьбы все набирала и набирала скорость.
– Реально догнать? – сумрачно спросила Санька.
– Ты мне скажи, – Катерина побледнела под терновым венцом. – Мы же замедлились! Сможешь снова разогнаться?
– Нереал… – Санька закусила палец. – Да что за… Должен же быть какой-то выход!
Но говорила она тоном человека, который знает, что иногда выхода не бывает. Тоном человека, пережившего уже не одно, а два поражения. Сначала Артур, которого она не смогла вылечить, как ни пыталась и сколько лекарственных заклинаний не учила – Сашка хорошо помнил ее отчаяние в то время. Он и сам ничего не мог сделать, хотя всеми силами пытался ей помочь. Не только ради нее, но и ради самого Артура: отличный был мужик, не зря Санька ради него с семьей рассорилась.
Теперь вот Белка – и Психея. Обе были ей дороги, и никого из них она не смогла спасти.
Вот и теперь она уже заранее смирилась. Ох не зря Сашке не нравилось ее состояние раньше!
Но Сашка лучше других знал, что она бывает и иной. Что под слоем ударов судьбы есть все та же несгибаемая девчонка, которая не знала слова «нет».
– Санька! – Сашка развернулся к ней, схватил за предплечья. – Быстро, от этого зависят жизни людей! Почему нельзя телепортироваться внутри эфира?
Сандра нахмурилась – ей явно непонятна была причина вопроса. Но все же она доверяла Сашке настолько, чтобы попытаться ответить:
– Потому что пространство должно сворачиваться складка к складке, а эфирная материя плотная и мешает.
– Но ты маг-пустотник! Ты умеешь манипулировать эфиром! – Сашка говорил напористо, резко, не давая ей времени размышлять. – Почему ты этого не можешь?
– Потому что этого ни один маг-пустотник не делает!
У Сашки всплыли в голове слова Володьки: мол, маги-пустотники работают не только на Гильдию, просто хрен правительственные спецслужбы в этом признаются.
– Да могут они это, просто Гильдия хранит свои секреты! – воскликнул Сашка, не допуская в голос даже тень сомнения.
– Златовласка, я не могу! – запротестовала Сандра. – Тут даже при движении в обычном пространстве надо чувствовать позицию корабля, свою и мишени, и где он будет, и вообще…
– Я – штурман! Координаты – это моя специализация! Давай! Через нашу связь, мы ей столько пользовались последнее время, должно получиться!
Сашка схватил Сандру за предплечья.
Она посмотрела на его искаженное смесью злости и отчаяния лицо… и смогла.
Они исчезли с мостика «Блика» и появились...
***
– Охренеть, – сказала Сандра, оглядываясь. – О-хре-неть!
Она засмелась, запустила руки в волосы и на миг стала похожа на ту прежнюю, беззаботную Сандру, которую Сашка так хотел вернуть.
Он улыбнулся ей в ответ – криво, потому что иначе не получилось.
– Вот, а ты не верила!
– Мы же на «Пенелопе»? Не залетели еще куда-нибудь по ошибке?
– Мы попали куда надо, – твердо сказал Сашка.
И только после этого огляделся, чтобы понять, куда же собственно они попали.
Наверное, они оказались в кубрике, совмещенном с кают-компанией и камбузом. А что вы хотели от такого маленького корабля? Скажите спасибо, что с рубкой не совместили! Да и то скорее всего для того, чтобы дать экипажу хотя бы иллюзию смены обстановки..
Совсем небольшое помещение, чуть побольше Сашкиной капитанской каюты – и все же с двумя стойками двухэтажных коек вдоль стен. На трех из этих четырех коек даже матрасов не было, но одну из нижних кто-то аккуратно застелил и даже приколол над кроватью небольшой карандашный набросок.
Приглядевшись, Сашка увидел, что он изображал Княгиню, которая обнимала за плечи молодую девушку, почти подростка – вполне узнаваемую Людоедку. Художник, хоть и не профессионал, хорошо относился к моделям и постарался. Рисунок явно какое-то время носили в кармане: он потерся на сгибах.
Сердце у Сашки почему-то ушло в пятки.
Посередине кают-компании стоял небольшой стол, в одном из углов – крошечная печка и буфет, в другом – алтарь корабельного духа. Сашка зачем-то подошел к буфету и распахнул его.
На верхней полке лежала начатая картонная коробка с гречкой и стояла выщербленная кружка.
Тут же Сашка понял, что Княгиню они тут не найдут.
– Балл терпеть не может гречку, – сказала Санька, заглянув ему под руку.
– Угу, – пробормотал Сашка.
Но аура! Он же сам чувствовал! Он чувствовал ее и теперь, она была совсем рядом, почти невыносимо яркая!
Мостик отделяла от общего кубрик и кают-компании только тонкая переборка, а в самой рубке едва хватало место для двух кресел – предположительно пилотского и штурманского. Чашу Узора Мироздания пришлось подвешивать к потолку под наклоном. Сашке некстати подумалось, что это неожиданно удобно, и что на «Блике» можно повторить.
Кроме голого минимума управляющих и защитных амулетов в рубке ничего не было: ни личных оберегов, ни картинок, ни ни цветка в горшке – ничего, что так любят суеверные пилоты торгового флота. Зато на щитке, где обычно размещаются амулеты, тускло светились активированные печати автоматического управления. По крайней мере, так расшифровал их значение Сашка, узнав несколько характерных элементов. Раньше он вообще понятия не имел, что эфирным кораблем можно управлять удаленно.
