Текст книги "Ничья жизнь (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Сергей Александрович Ким
Ничья жизнь

Глава 1. Победителей не судят

Просыпался я медленно.

Сон не торопился отпускать меня из своих объятий, и очень хотелось понежиться хоть ещё немного… Впрочем, это состояние довольно быстро прошло и снова впадать в длительную спячку меня уже не тянуло. Так что решил я всё-таки открыть глаза.

Передо мной обнаружился один уже далеко не незнакомый потолок – похоже, я опять лежал в больничной палате лазарета НЕРВ. Лежать, кстати, было несколько некомфортно. Нет, вроде бы и тепло, и мухи не кусают, но всё-таки… А одеяле, что ли, всё дело? Тонкое это, блин… Нет, тёплое оно и хорошее, но уж слишком лёгкое – к таким я всё никак привыкнуть не могу. Память о больших, тяжёлых и тёплых ватных одеялах была слишком крепка – где-то на подсознательном уровне я всегда старался хотя бы так вернуть частичку своего ушедшего навсегда детства…

Блин! Хочу советское ватное одеяло! И накрахмаленный пододеяльник! И… и… А, шайзе, фиг с ними!..

Немного приподнялся в кровати, блаженно потянулся и потёр глаза. А затем задумчиво осмотрел себя.

На мне была простая тонкая больничная рубаха с застёжкой на спине и ничего больше. Кисть левой руки оказалась крепко замотана эластичным белым бинтом, а на правом боку чувствовалось что-то чужеродное. Осторожно приподняв рубаху, я обнаружил тонкий аккуратный шов, размером с две моих ладони, идущий наискось по рёбрам.

Я задумчиво почесал затылок.

Хреново, чёрт побери… Опять повреждения Евы перенеслись и на меня, а ведь у меня уровень синхронизации ещё даже не достиг пятидесятипроцентной отметки. Если так будет продолжаться и дальше, то мне придётся быть более осмотрительным в бою, иначе, если мне, скажем, оторвёт руку, ногу или голову, я с высокой долей вероятности рискую загнуться от болевого шока… А это было бы крайне нежелательно.

Но всё-таки, думаю, повод для гордости у меня всё же есть – я самостоятельно справился с врагом, который оказался более трудным противником, чем в сериале. В очередной раз мне выпало на своей собственной шкуре почувствовать, что в реальной жизни всё совсем не так. Самсиил на этот раз действовал своими хлыстами не в столь показушно-беспечной манере, как в оригинале, да и лучевое оружие у него обнаружилось. Четвёртый Ангел оказался настоящим, без всяких скидок, противником, грамотно и умело использующим своё оружие, а не какой-то тупой чушкой для избиения, полагавшейся лишь на одно супер-пупер АТ-поле. Самсиил был умной и чертовски опасной тварью…

Так кто же вы такие, Ангелы? Что вам здесь нужно? Зачем вам этот грёбаный Третий Удар?..

С тихим шипением дверь в мою палату отодвинулась в сторону, и внутрь просунулась голова Мисато, с крайне взволнованным выражением на лице. Увидев, что я очнулся, Кацураги буквально просияла и со всех ног кинулась ко мне.

– Синдзи!!!

Я мгновенно оказался крепко стиснут в объятиях и прижат к груди своего командира и от неожиданности пискнул.

– Ой, извини! – капитан тут же выпустила меня, испуганно отскакивая в сторону. – Я тебе больно сделала, да? Ты же ранен…

– Нет, это я просто от неожиданности, – ответил я, потирая правый бок, который не столько болел, сколько просто сильно чесался.

Командир придвинула к кровати небольшой металлический стул без спинки, уселась на него и пристально уставилась на меня.

Кацураги оказалась одета в достаточно непривычном для неё стиле – под накинутым на плечи длинным белым халатом, обнаружилась самая настоящая офицерская чёрно-золотая форма НЕРВ. Похоже, что без меня здесь происходило много чего интересного и важного, раз уж даже капитану пришлось одеть столь нелюбимый ею мундир. Кстати, на левой стороне груди обнаружилась несколько наградных колодок – интересно, что это за ордена или медали, и за что их вручили Мисато?..

– Синдзи, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Кацураги, не сводя с меня своего взгляда. Много что сейчас виднелось в её карих глазах – и усталость, и гнев, и даже что-то вроде гордости.

– Просто прекрасно, – успокоил я её, поудобнее усаживаясь на кровати. – Отдохнул, выспался и теперь снова готов к ратным подвигам.

– Нет-нет! – тут же замахала руками капитан. – Сейчас тебе нужен отдых, и только отдых! После того, что ты сделал…

Последние свои слова Кацураги произнесла несколько странным тоном, и меня тут же начал грызть червячок нехороших предчувствий.

– Эээ… Послушай, Мисато, я сильно накосячил?

Кацураги слегка прищурилась и поджала губы.

– Скажем так, лично у меня и у всего командования НЕРВ есть к тебе определённые вопросы, относительно боя… Но это всё после. А пока что просто отдыхай – в принципе, ты справился просто отлично.

– А жертвы? – осторожно спросил я. – Есть ли жертвы?..

– Можешь быть спокоен, Синдзи – в этот раз никто из гражданских не пострадал. Погибшие есть только среди солдат, но это их работа…

– Угу… – неопределённо промычал я, хотя и изрядный груз свалился с моих плеч. Нет погибших среди мирных жителей – уже очень хорошо. – Но мы же с Самсиилом вдобавок ещё и разворотили половину города…

– Об этом можешь не беспокоиться, – отмахнулась девушка. – При наших возможностях строить здания из модулей мы восстановим всё разрушенное уже через пару недель.

– Как раз к следующей атаке, – буркнул я.

– Тьфу на тебя, Синдзи! – воскликнула Кацураги. – Ещё накличешь беду!

– А чего тут кликать? – вполне резонно возразил я. – Сакиил дал нам почти пятнадцать лет передышки, а Самсиил всего три недели…

– И ты туда же, – насупилась капитан. – Мне об этом Рицко уже все уши прожужжала…

– Ну и правильно, между прочим. Кстати, а чего ты в форме-то?

– Официоз, Синдзи, – проворчала Мисато. – Командующего Икари не было, за старшего оставался Фуюцки, а я оказалась вторым лицом в НЕРВ – вот и пришлось отдуваться перед репортёрами…

– А что, у нас нет пресс-службы? – искренне удивился я. – Почему они послали к ним тебя – командира оперативного отдела?

– Ну, во-первых, они требовали крови армейцев за все эти разрушения… – грустно понурилась Кацураги.

– А во-вторых? – заинтересовался я.

– А во-вторых, я очень хорошо смотрюсь перед камерами, – тут же приосанилась девушка. – Стоит применить немного своих чар, и большая часть мужской аудитории начинает путаться в мыслях и забывать вопросы…

Я искренне рассмеялся.

– Охотно верю – ты это у нас можешь!

Мисато тоже рассмеялась вместе со мной, но довольно быстро вновь стала серьёзной и сосредоточенной.

– Значит так, младший лейтенант Икари… Пока что отдыхайте и восстанавливайте силы – все вопросы по службе мы обсудим с вами позже. И от лица НЕРВ и всего ООН выражаю вам благодарность за успешно выполненное задание.

– Служу человечеству! – бодро гаркнул я, пытаясь вытянуться по струнке, сидя на кровати.

– Ладно, давай отдыхай, – тепло улыбнулась мне Мисато, потрепав по голове. – А я пойду – у меня ещё куча всяких дел… Да и к тебе тут ещё целая толпа посетителей, а время посещения ограничено. Всё, давай!..

– Пока, командир! – помахал я вслед Кацураги.

Капитан перед самым выходом обернулась, послала мне воздушный поцелуй, помахала рукой и, хихикнув, вышла.

Интересно, кто там ещё ко мне на очереди-то?..

Дверь приоткрылась, и в мою палату буквально влетело трое человек. Точнее, влетели только двое, а третья неторопливо прошла.

Тодзи, Айда и Рей.

Мои оболтусы-приятели тут же, со сверкающими глазами, бросились ко мне. Аянами неторопливо последовала вслед за ними.

– Охренетительно! – сиплым, как будто бы сорванным голосом, воскликнул Кенске, потрясая зажатой в руках камерой.

– Чувак, ты реально крут! – не остался в стороне Судзухара.

– Эээ… – кое-как выдавил я, несколько ошеломлённый таким напором. – А что случилось-то, пацаны?

– Что-то случилось? – хрипло рассмеялся Айда, лихорадочно сверкая глазами. – И это нам говорит парень, о котором теперь говорят абсолютно все!

– Чего?! – искренне округлил я глаза. – Ты о чём? Это что, из-за боя, что ли?

– А из-за чего же ещё, Син? – теперь уже удивился Тодзи. – Ты теперь, блин, знаменитость!

– Куда уж больше-то… – буркнул в ответ. К такому вниманию по отношению своей скромной персоне, я решительно не мог привыкнуть. И как-то привыкать особо даже и не хотел – меньше высовываешься из окопа, меньше риска словить пулю… – Так я же вроде бы секретный, в смысле – обо мне мало кто должен знать?..

Я осёкся.

«Боевой комплекс Е – Евангелион, он же Ева…»

«Да, я Пилот…»

«Младший лейтенант Икари, оперативный отдел НЕРВ…»

Да уж… Какая тут на хрен секретность? Я же трындел об этом на все стороны, щеголял при оружии и форме, и вообще вопиющим образом нарушал режим секретности… Хотя с другой стороны, в НЕРВ должны были предполагать, что нормальный пацан явно не сможет хранить такую огромную и соблазнительную тайну, и обязательно проболтается… Значит, в утечке нет ничего особо страшного? Хорошо бы…

– О тебе даже по новостям говорили, – гордо выпятив грудь, заявил Айда, как будто это его самого показали в телевизоре. – И запись боя крутили – особо эффектные сцены. Просто офигительно получилось! В НЕРВе определённо умеют грамотно пиарить – теперь все уверенны, что бой от начала и до конца шёл по плану ООН, и что Проект Е себя полностью оправдал, и так далее, и так далее…

«Братуха, а тебя там по телеку показывают!»

Дождался, блин. И так ли оно мне сейчас надо? Ещё того гляди сделают из меня образцово-показательного бойца ООН…

– А главное – всё это говорила Мисато! – в восхищении закатил глаза Судзухара, молитвенно складывая руки на груди. – Как же круто она выглядит в этой своей форме!..

– Надо будет посмотреть, – почесал я по своей извечной привычке затылок. – А что, мою физиономию тоже показывали?

– Только фотографию, и в паре фраз рассказали о тебе, – покачал головой Кенске. – Большую часть времени занимали кадры дерущегося с Ангелом Евангелиона.

– И как? – поинтересовался я. – Небось, на битву трансформеров было похоже?

– Трансформеры просто отдыхают! – авторитетно заявил Тодзи. – Но в реале это ещё круче смотрелось…

– В смысле? – нахмурился я. – В городе же эвакуация была – все должны были по бункерам сидеть?

Внезапно в моей голове словно бы что-то щёлкнуло.

Сериал – Кенске и Судзухара сбегают из убежища – смотрят на бой с Ангелом – Ева-01 падает рядом – Младший берёт их к себе в кабину…

– Вы чего, из бункера, что ли вылезли во время боя? – угрожающе спросил я.

Всё ещё не отошедшие от зрелища масштабной битвы, мои приятели не заметили моего тона.

– Ага! – с энтузиазмом подтвердил Кенске. – Сказали учителю, что нам нужно в туалет и по тихой слиняли. Мы как раз на обзорной площадке были там, где ты в гору врезался – метрах в ста левее…

– Ну, Айда бой на камеру снимал и всё время так орал, что аж охрип, – энергично кивнул Тодзи. – Жалко, что потом нервовцы кассету отобрали…

– Да вы что, охренели что ли?! – внезапно рявкнул я, отчего-то разозлившись

Судзухара и Кенске мгновенно заткнулись.

– Вы вообще в своём уме были, когда эту хернютворили? – уже более спокойно продолжил я. – Неужели неясно было, что наверху идёт бой, где вам двоим явно не место? Снаряды и осколки – вещи тупорылые, убьют и не заметят! И я уже молчу про Ангела… Сто метров левее, говорите? А что если бы я просто врезался в эту гору на сто метров левее, а? Полторы тысячи тонн живой плоти и брони от вас даже мокрого места не оставили бы! Ладно, вы – идиоты, но о родных-то хоть можно было подумать или нет?

Что я чувствовал, отчитывая этих обалдуев? Злость и раздражение от того, что они действительно ещё просто мальчишки и у них нет никакого страха. Война – просто ещё одно увлекательное шоу, на которое стоит взглянуть любой ценой, ага… Наверное, когда-то и сам я был таким же, но с тех пор прошло немало времени…

Я повзрослел, пускай чуточку, но повзрослел. А Тодзи и Айде это ещё предстояло, и я бы очень не хотел, чтобы с ними что-то случилось. Да, я не мог бы назвать их такими друзьями, которым можно доверять все свои тайны или страхи, но других-то у меня и не было. Кто ещё? Рей и Мисато, пожалуй – их тоже можно с полным основанием назвать моими друзьями, а может быть даже и семьёй. И, как и всегда, никому я не мог открыться до конца. Как и всегда, никто не знал всего меня… Да и знал ли я сам себя до конца когда-нибудь?..

Но одно я знаю точно – так, как сделали Айда и Тодзи, делать нельзя. Риск без причины, безрассудство, дебилизм – слов много, смысл один и тот же. Они совершили явную глупость, сунувшись туда, где могли бы спокойно обойтись без них. Солдаты ООН пошли в бой, потому что это было их работой. Я пошёл в бой, потому что это тоже было моей работой – тяжёлой и сложной, но необходимой.

Судзухара и Кенске виновато понурились, действительно почуяв за собой вину – Тодзи покраснел, Айда снял очки и начал их нервно протирать краем рубашки.

– Оболтусы, ох, оболтусы… – проворчал я, покачав головой. – Ну, а если бы вы действительно погибли по моей вине? Я же себе этого никогда не простил бы…

– Блин!.. – с чувством произнёс Судзухара. Айда просто промолчал.

– И как вас ещё только сюда пропустили-то, а? – задал, в общем-то, риторический вопрос я, но на него совершенно неожиданно пришёл ответ.

– Я вообще-то к сестре приходил – она чуть дальше тебя по коридору лежит, а Кенске просто за компанию пошёл, – произнёс Тодзи. – А тут Мисато взад-вперёд ходила около твоей палаты, постоянно заглядывала в дверь… Ну, мы и спросили чё, кого, а тут ты оказывается лежишь… Мы же даже не знали, что тебя ранило… Извини.

– А осознали, за что извиняетесь? – начал выпытывать я.

– За то, что нарывались, – грустно вздохнул Айда.

– И что теперь нужно сказать?

– Больше так не будем, – снова вздохнул Кенске, ещё тяжелее прежнего.

– Вооо!.. – многозначительно поднял я палец.

– Блин, ты прямо как мой батя, – хмуро заметил Судзухара.

– Нотации читаю?

– Угу.

– Но ведь за дело же?

– Вот это-то и обидно…

– Братцы, вы только не подумайте, что я просто решил повыпендриваться, – пояснил на всякий случай. – Я же действительно за вас волнуюсь… Без обид, ладно?

– Да какие вопросы, Син… – махнул рукой Тодзи. – Нормально всё… Ну, мы это… Пойдём, наверное, да? А то я так к малой ещё и не зашёл…

– Идите, конечно.

– Давай, тогда. Пока, Син!

– Ага, и выздоравливай поскорее, Синдзи.

– Пока! Спасибо ребята!

Дверь за ними закрылась, и меня начали терзать сомнения – а не слишком ли я резко с ними? Нет, вообще-то они здорово подставились и могли пропасть ни за понюх табака… Но, может быть, их стоило отчитать как-то помягче?..

От самокопательских мыслей меня отвлекла подошедшая поближе и усевшаяся на стул Аянами.

Упс… А про неё я опять даже и забыл – уж больно незаметной она была на фоне шума, издаваемого парой моих камрадов.

– Рей, ты это… – нерешительно начал я. – Извини, что я тогда из школы, как ошпаренный убежал…

– Синдзи, я за тебя беспокоилась, – совершенно ошеломила меня своей фразой Рей. Всё тот же ровный и спокойный тон, но вот в её глазах промелькнуло что-то… Что-то, что я не смог понять до конца.

– Эээ… Что? – слегка в ступоре выдавил я. Это было, пожалуй, самое последнее, что я сейчас ожидал от неё услышать…

– Когда ты вступил в бой, я стала за тебя беспокоиться, – тихо повторила Первая. – Извини, я не знаю, те ли слова говорю – я ещё слишком мало понимаю во всём этом… Но, когда ты дрался с врагом, я почувствовала себя как-то… странно.

– Страх, – так же тихо сказал я. – Но не перед чем-то, а за кого-то. Ты боялась за меня.

– Наверное. Я не знаю точно, как это называется. А это нормально?

– Да, Рей, – медленно кивнул я. – Беспокоиться за тех, кто тебе важен – это нормально.

Последняя фраза сорвалась с языка совершенно непроизвольно.

– Ты… Ты мне важен? – слегка подняла брови Аянами.

– Я для тебя важен, ты для меня важна – мы же друзья, верно? Мы беспокоимся друг о друге, заботимся и помогаем друг другу.

– Да… Друзья… – эхом откликнулась Рей. – Я не… Я знаю, что такое дружба, но у меня… У меня никогда не было друзей. Почему я не жила как другие дети? Это же ведь так… интересно!

Неожиданный всплеск эмоций Первой вызвал у меня улыбку, хотя в глубине меня сердце, словно бы сжалось в ком.

Вот передо мной сидит ещё совсем ребёнок, у которого никогда не было детства. И никогда уже не будет – теперь мы все на войне, а на ней взрослеют слишком быстро. Никогда не желайте стать взрослыми – это всё равно рано или поздно случится, но самое счастливое время уже будет потеряно навсегда. Детство – этап, когда не нужно думать о будущем, когда за тебя всегда примут нужное решение, присмотрят и помогут…

Я бы хотел вернуться туда. Где нет забот, а все тревоги надуманы и ничтожны…

Но я не могу этого сделать, а Рей просто некуда возвращаться.

– Ты мой первый друг, – всё так же тихо произнесла Рей. – И единственный.

– А как же командующий Икари? – брякнул я, но тут же пожалел, памятуя о прошлой реакции Первой.

– Это другое, – покачала головой Рей. – Командующий единственный, кто всегда был рядом со мной, кто заботился обо мне. Но он мой командир. И он никогда… не пытался стать настолько ближе. Я всегда знала, что между нами есть дистанция.

Слова Аянами откровенно поражали – никогда доселе она не была со мной столь откровенна. Видимо, она действительно ОЧЕНЬ сильно переволновалась, когда я вступил в сражение с Самсиилом…

– А между нами нет?

– Нет, – покачала головой Первая. – Я этого не чувствую. Другие люди всегда сторонились меня, а ты нет. Почему другие так ко мне относятся? Что во мне не так? Я чем-то отличаюсь от них?

– Конечно же, ты отличаешься от них! – с жаром воскликнул я. – Мы все разные, и в этом наша сила – на свете не бывает двух одинаковых людей. Главное – понять, что же нас отличает от других и плохо ли это или хорошо. Понимание этого, даёт нам шанс лучше понять себя…

Твою мать, куда меня несёт!.. Мне что, лишний шприц не в то место вогнали, и именно от этого я так брежу? Хм, а ведь такое ощущение, что я это всё уже где-то слышал, а не сам, на ходу придумал…

– Наверное, ты прав, – задумчиво уронила Аянами. – Но всё-таки, почему другие сторонятся меня?

– Возможно, они просто боятся тебя… – осторожно предположил я.

– А почему они меня боятся? Разве я внушаю людям страх? Не понимаю.

– Страх может возникнуть и из простого непонимания чего-нибудь… Просто ты слишком сильно отличаешься от других, они тебя просто не понимают, и именно от этого возникает непонимание, страх и отчуждение…

– А ты? – в упор спросила Первая.

– А что я?

– Ты меня не боишься? Ты можешь меня понять?

– Вряд ли, – усмехнулся я. – Я и себя-то порой не понимаю… Но мы с тобой похожи, Рей, поэтому нам и легче найти общий язык. Меня тоже никто не может до конца понять и сторонились бы, если бы я не пытался это преодолеть… Да…. Другой вопрос – как хорошо это у меня получается? Хм… Ну да ладно…

– Когда сегодня… – несколько нерешительно заговорила Аянами. – Когда сегодня ты вступил в бой с Ангелом, мне внезапно захотелось оказаться в своей Еве рядом с тобой… Помочь, прикрыть – как ты говорил, стать напарником. Я попросила капитана Кацураги послать меня в бой, но она мне отказала…

– И правильно сделала, – я дотронулся до здоровой руки Рей и легонько сжал её тонкие и прохладные пальцы в ладони. – Тебе ещё рано в бой, вот выздоровеешь окончательно – тогда да…

– Я буду твоим напарником в следующем сражении? – спросила Аянами, пристально глядя мне в глаза.

– Непременно, – через силу улыбнулся я, не отводя взгляда.

Красноватые глаза Первой отчего-то напомнили мне маркер системы прицеливания Евы – треугольник и трёхлучевая звезда. Вот они совмещаются, наведение, прицел, Огонь!..

Перед глазами встала сцена нашего следующего с Аянами боя – в моих руках позитронная винтовка, по мне стреляет Рамиил, Рей с щитом прикрывает меня. Щит в руках Прототипа медленно плавится, а затем начинает таять, словно воск, и броня Евы-00…

Я моргнул, прогоняя прочь наваждение. Вокруг меня вновь была больничная палата, а не контактная капсула Юнита-01, а в руках не джойстики управления, а… Хм, рука Рей?

Отчётливо почувствовав, что слегка порозовел, я убрал, а скорее даже одернул свою руку от руки Аянами. Уж больно неоднозначно выглядела ситуация для стороннего наблюдателя – сидят двое, смотрят друг на друга, держатся за руки…

– Ну, всё, Рей, – ласково сказал я. – Иди, отдохни, а то наверняка же всё время на ногах была… Да и я заодно отдохну, чтобы в норму побыстрее придти…

Мне отчего-то стало немного неловко находиться рядом с Первой – наверное, всему виной были её неожиданные откровения… Мне требовалось время, чтобы всё это обдумать и осмыслить в одиночестве.

– Пока, Рей, – мягко улыбнулся я. – Иди, мы с тобой скоро увидимся.

– Как скажешь, Синдзи.

Рей поднялась со стула и пошла к выходу, но у самой двери она на короткий миг обернулась, и…

– Пока, Синдзи.

И вышла из моей палаты.

А я остался гадать, привиделось ли мне, или я действительно увидел первую улыбку Аянами. Лёгкую, ещё совсем несмелую, но оттого не менее настоящую и искреннюю…

Кто ты, Аянами Рей?

Всё ещё ребёнок? Или уже солдат на этой проклятой войне?

Солдат, от которого может зависеть исход сражения, где ставка – миллионы жизней. Ребёнок, который вынужден играть во взрослые игры, где ставка не победа-проигрыш, а жизнь-смерть. А за что может быть готов умирать тринадцатилетний подросток? За свою уютную и спокойную жизнь, за своих родных и друзей, быть может, за свою детскую и наивную любовь – умирать, пока ещё не знаешь, что такое смерть по-настоящему.

Я знаю и понимаю, за что сражаюсь.

Это я сам, это мои друзья, Рей, Мисато, солдаты, сражающиеся бок о бок со мной, просто жители Токио-3, а может быть и всего мира. Я старше и боюсь смерти сильнее, но зато могу придумать себе знамя, символ, идеал, за который буду готов умереть. И если понадобится, то умру.

За что я дерусь сейчас? За возможность изменить будущее этого мира, за возможность спасти других…

Этот мир чужой для меня, но по-настоящему жить я начал только оказавшись в нём. Парадокс, не правда ли? Выдуманный кем-то мир оказался ближе реального. Хотя, парадокс ли? Может быть, это тоже была просто попытка сбежать от реальности в иной, выдуманный мир, где можно наконец-то ощутить себя героем…

Евангелионы, Ангелы, НЕРВ, ЗИЭЛЕ, Комплементация…

Это вершина пирамиды. А кто же стоит в основании? Люди, конечно же, люди, самые обычные люди… И теперь я сражаюсь ради них? Да, пожалуй. Ведь так всегда было и всегда будет – кто-то должен стать выкупом за многих других.

Я знаю, за что сражаюсь. Быть может, до конца не могу это выразить, но знаю. У меня есть за что сражаться.

А вот за что сражается Рей? Что стоит за её безликими «есть» и «так точно»? У неё ничего нет, её ничего не держит в этом мире – ни семьи, ни друзей, ничего… Корабль, сорвавшийся с якоря, и уносящийся в штормовое море.

Аянами не нужно вправлять мозги, ей не нужна помощь психиатра – ей нужны якоря. То, что держало бы её в этом мире, ради чего она смогла бы здесь жить, а не просто существовать без цели и желания. Чтобы она не захотела когда-нибудь провести Третий Удар. Чтобы человек в ней победил Ангела…

В чьей это власти? Я не знаю. Мой отец может приказать ей умереть, но не сможет приказать жить. Да и не решаются эти дела с помощью власти. Чтобы удержать Рей в этом мире, я плету тонкие нити из самого себя, отдавая частички себя. Словно терпеливый паук, плетущий сеть, где нити – это часть меня.

Но сдержу ли я Рей в своей сети? Не знаю. Возможно, что нет, но я просто обязан попробовать. Пускай уж лучше я буду сожалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал…

Пускай, Аянами, у тебя будет, за что жить и за что умирать. Именно в этом наше отличие от бездушных механизмов…

Если так нужно, я стану твоим проводником в этом чужом для меня мире. Ты уже сделала свой первый шаг на этом пути, ты уже на пороге целой вселенной…

Добро пожаловать в настоящую жизнь, Аянами Рей.

* * *

Устало опрокинулся на кровать, заложив руки под голову, и уже было собрался действительно отдохнуть, как в дверь моей палаты опять постучались.

– Да что же это за день открытых дверей-то сегодня?.. – во мне проснулось уже даже какое-то возмущение. – Да! Войдите!

А вот этих людей я не то что меньше всего думал здесь увидеть… Вообще о таком варианте даже и не думал.

В палату вошли трое мужчин в форме российской армии под белыми больничными халатами. Двое совсем ещё молодых парней, одним из которых к моему полному изумлению оказался тот самый старлей (Артём, что ли?..), чьи бойцы первыми прибыли к месту приземления контактной капсулы. В руках он держал какой-то объёмистый бумажный пакет. Второй – крупный круглолицый парень со спокойным взглядом мутно-голубых глаз. А посредине стоял невысокий плотный военный лет сорока, с цепким и пристальным взглядом.

– И это тот самый Пилот? Выглядит как сущий пацан! —скептически заметил он вполголоса.

– Пацан, не пацан, а нашим он, товарищ генерал, задницу прикрыл, – в тон ему заметил Артём, снимая с головы фуражку. – И ещё. Он по-русски нормально понимает… Привет!

Ого! Целого генерала ко мне принесло!..

– Здравствуйте, – акцент в моей речи получался уже даже без особого на то моего желания. – Говорю по-русски, но не хоросо. Учир по песням.

– Ну, хоть переводчика не зря тогда тащили, – в свою очередь и генерал снял свою фуражку, утирая пот со лба. – Фуу… Нет, ну что за жара у них тут?.. Ладно, давай, сержант, переводи ему.

Дальше мы уже общались через переводчика на японском. Я старательно делал вид, что хоть и что-то понимаю, но явно не всё – относилось это в большей степени к тем репликам, после которых генерал говорил «Это переводить не надо».

– Младший лейтенант Икари, от лица командования русским контингентом войск ООН в Токио-3, мне поручено объявить вам благодарность за спасение наших бойцов, хотя вы и не обязаны были этого делать.

Это он про вертолёты, что ли?

– Товарищгенерал, это был мой долг союзника…

– Ты смотри-ка, знает, как обращаться… Так это что, у него звание младлея не для проформы?..

– Не знаю, товарищ генерал.

–…И если бы не ваши вертолёты, я бы не смог победить Ангела так быстро. Они отвлекли Самсиила на себя, а я в это время нанёс ему удар с тыла. Считаю это нашей общей победой, и впредь надеюсь на подобную поддержку в бою.

– Мощно задвигает… Ему лет-то хоть сколько?

– Не знаю, товарищ генерал, в новостях про это вроде бы не говорили.

– Вроде бы…На восемнадцать он точно не тянет, но выражается хорошо. А у меня половина офицеров только матом и умеет говорить – поучились бы…

– Товарищ генерал, можно вопрос? А… как вы узнали, что у меня был приказ на отступление, и что я не должен был вмешиваться?

– Умеет он вопросы задавать, Артём…

– Правду скажете? Думаете, поймёт?

– Вроде не дурак – должен понять…

– Да вот узнали, – тяжело взглянул на меня генерал. – НЕРВ приказал нам любой ценой прикрыть твоё отступление, парень. Так что, наши лётчики шли на верную смерть. А ты их спас. Спасибо тебе. И не только от командования, а лично от меня.

– Извините… – тихо произнёс я. – Я не знал…

– И правильно, младший лейтенант. Меньше знаешь – крепче спишь. Мы тут все, считай, что на подхвате у тебя, и если бы не этот самый твой Евангелион, полегли бы, как пить дать…

– Ещё раз извините, а почему в бой послали именно вас – русских? Здесь же вроде бы много разных подразделений находится…

– Млять, да потому что мы теперь в каждой бочке – затычка…

– Товарищ генерал, говорю же – он по-русски неплохо понимает…

– Лейтенант Икари, – скупо усмехнулся генерал. – Русский контингент конкретно в Японии, да и в армии ООН вообще, сейчас один из самый крупных. У нас же метрополия под боком – силы перебросить несложно, не то, что кому-то из европейцев или тем же пендосам… Что ж, младший лейтенант Икари… Был рад знакомству, выздоравливайте.

Генерал вместе с переводчиком вышли за дверь, а Артём ещё ненадолго задержался, подошёл ко мне, поставил на тумбочку бумажный пакет.

– Спасибо тебе, старина. У меня на одной из вертушек, что в бой послали, друг хороший был.

– Не стоит брагодарности,– тщательно выговаривая слова, ответил я.

– Не, я добро помню. Вот, мы тут с ребятами тебе, как принято, фруктов купили – яблоки там, мандарины… И вот ещё что…

Артём засунул руку за пазуху и достал оттуда большой нож в чёрном кожаном чехле.

– Видел у тебя на поясе нож, так что вот, держи,– солдат протянул мне его. – Это уже лично от меня – подарок. Хороший – дамасская сталь, златоустовский, мне его отец на совершеннолетие дарил.

– Я не могу принять такой подарок, —покачал я головой. – Это сришком…

– Возражения не принимаются, —категорическим тоном заявил Артём и буквально всучил мне нож. – Сказал – подарок, значит – подарок.

Я попытался было взбрыкнуться, но куда там!..

– Не примешь – обижусь. Знаю, знаю – ножи, как и часы дарить нельзя, но ещё как-нибудь обязательно встретимся и рассчитаемся,– подмигнул мне солдат. – Давай, боец, выздоравливай – свидимся ещё.

– До свиданья, – уже чисто машинально произнёс я вслед уходящему солдату, задумчиво почёсывая затылок и крутя в руках неожиданный подарок.

Чёрт возьми, вот это я понимаю рояль в кустах, вот это совпадение… Контакт в контингенте войск ООН в Токио-3, да ещё и из числа моих соотечественников (слово бывшие не буду употреблять из принципа)! Блин, а за это ведь стоило рискнуть, ведь если я смогу со временем оказать хоть какое-то влияние на них – это будет просто шикарно! Так-так-так… Нужно обязательно подумать, как бы невзначай встретиться с этим самым Артёмом и пообщаться поближе…

Внезапно заурчавший желудок высказал мне, что он бы сейчас с удовольствием пообщался с едой, а не с какими-то там русскими солдатами.

Я немедленно полез в пакет, принесённый мне солдатами, и достал оттуда большое зелёное яблоко. С аппетитом захрустев им (не пропадать же добру!), я достал подаренный мне нож из чехла и рассмотрел его поближе. Кажется, действительно отличная вещь – на клинке узор, да и исполнение просто отличное… Лезвие почти прямое, длинное, толстое, а главное – есть гарда. Сразу видно, что это оружие, а не кухонный инвентарь! Рукоять изогнутая, деревянная, очень удобно лежит в ладони…

Я взвесил нож в руке и пару раз на пробу махнул им.

Да, и правда просто отличный клинок… Получше будет моего простенького охотничьего ножика… Ну, спасибо тебе, Артём – знал, чем меня пронять можно!..

* * *

—…Евангелион – это оружие нового поколения, призванное защищать, а не разрушать… – вдохновенно вещала Мисато из-за невысокого стола, уставленного разнокалиберными микрофонами.

И чего она форму так не любит носить? По-моему, она ей очень даже идёт, и чёрно-золотое командира ни капельки не старит…