Текст книги "Том 3. Поэмы"

Автор книги: Сергей Есенин

Замарашкин

(один около стола с телефоном)

 
Если б я не был обижен,
Я, может быть, и не сказал,
Но теперь я отчетливо вижу,
Что он плюнул мне прямо в глаза.
 

Входят Рассветов, Лобок и Чекистов.

Лобок

 
Я же говорил, что это место
Считалось опасным всегда.
Уже с прошлого года
Стало известно,
Что он со всей бандой перебрался сюда.
 

Рассветов

 
Что мне из того, что ты знал?
Узнай, где теперь он.
 

Чекистов

 
Ты, Замарашкин, идиот!
Я будто предчувствовал.
 

Рассветов

 
Бросьте вы к черту ругаться.
Это теперь не помога.
Нам нужно одно:
Дознаться,
По каким они скрылись дорогам.
 

Чекистов

 
Метель замела все следы.
 

Замарашкин

 
Пустяки, мы следы отыщем.
Не будем ставить громоздко
Вопрос, где лежат пути.
Я знаю из нашего розыска
Ищейку, каких не найти.
Это шанхайский китаец.
Он коммунист, и притом,
Под видом бродяги слоняясь,
Знает здесь каждый притон.
 

Рассветов

 
Это, пожалуй, дело.
 

Лобок

 
Как зовут китайца?
Уж не Литза ли Хун?
 

Замарашкин

 
Он самый!
 

Лобок

 
О, про него много говорят теперь.
Тогда Номах в наших лапах.
 

Рассветов

 
Но, я думаю… Номах
Тоже не из тетерь…
 

Замарашкин

 
Он чует самый тонкий запах.
 

Рассветов

 
Потом ведь нам очень важно
Поймать его не пустым…
Нам нужно вернуть покражу…
Но золото, может, не с ним…
 

Замарашкин

 
Золото, конечно, не при нем.
Но при слежке вернем и пропажу.
Нужно всех их забрать живьем…
Под кнутом они сами расскажут.
 

Рассветов

 
Что же: звоните в розыск.
 

Замарашкин

(подходит к телефону)

 
43-78…
Алло…
43-78?
 

Приволжский городок

Тайный притон с паролем «Авдотья, подними подол». 2 тайных посетителя. Кабатчица, судомойка и подавщица.

Кабатчица

 
Спирт самый чистый, самый настоящий!
Сама бы пила, да деньги надо.
Милости просим.
Заглядывайте почаще.
Хоть утром, хоть в полночь —
Я всегда вам рада.
 

Входят Номах, Барсук и еще 2 повстанца. Номах в пальто и шляпе.

Барсук

 
Привет тетке Дуне!
 

Кабатчица

 
Мое вам почтение, молодые люди.
 

1-й повстанец

 
Дай-ка и нам по баночке клюнуть.
С перезябу-то легче, пожалуй, будет.
 

Садятся за стол около горящей печки.

Кабатчица

 
Сейчас, мои дорогие!
Сейчас, мои хорошие!
 

Номах

 
Холод зверский. Но… все-таки
Я люблю наши русские вьюги.
 

Барсук

 
Мне все равно. Что вьюга, что дождь…
У этой тетки
Спирт такой,
Что лучше во всей округе не найдешь.
 

1-й повстанец

 
Я не люблю вьюг,
Зато с удовольствием выпью.
Когда крутит снег,
Мне кажется,
На птичьем дворе гусей щиплют.
Вкус у меня раздражительный,
Аппетит, можно сказать, – неприличный,
А потому я хотел бы положительно
Говядины или птичины.
 

Кабатчица

 
Сейчас, мои желанные…
Сейчас, сейчас…
 

(Ставит спирт и закуску.)

Номах

(тихо к кабатчице)

 
Что за люди… сидят здесь… окол?..
 

Кабатчица

 
Свои, голубчик,
Свои, мой сокол.
Люди не простого рода,
Знатные-с, сударь.
Я знаю их 2 года.
Посетители – первый класс,
Каких нынче мало.
У меня уж набит глаз
В оценке материала.
Люди ловкой игры.
Оба – спецы по винам.
Торгуют из-под полы
И спиртом, и кокаином.
Не беспокойтесь! У них
Язык на полке.^*
Их ищут самих
Красные волки.^*
Это дворяне,
Щербатов и Платов.
 

Посетители начинают разговаривать.

Щербатов

 
Авдотья Петровна!
Вы бы нам на гитаре
Вальс
«Невозвратное время».^*
 

Платов

 
Или эту… ту, что вчера…
       (Напевает)
       «Все, что было,^*
       Все, что мило,^*
       Все давным-давно^*
       Уплы-ло…^*»
Эх, Авдотья Петровна!
Авдотья Петровна!
Кабы нам назад лет 8,
Старую Русь,
Старую жизнь,
Старые зимы,
Старую осень.
 

Барсук

 
Ишь чего хочет, сволочь!
 

1-й повстанец

 
М-да-с…
 

Щербатов

 
Невозвратное время! Невозвратное время!
Пью за Русь!
Пью за прекрасную
Прошедшую Русь.
Разве нынче народ пошел?
Разве племя?
Подлец на подлеце
И на трусе трус.
Отцвело навсегда
То, что было в стране благородно.
Золотые года!
Ах, Авдотья Петровна!
Сыграйте, Авдотья Петровна,
Вальс,
Сыграйте нам вальс
«Невозвратное время».
 

Кабатчица

 
Да, родимые! да, сердешные!
Это не жизнь, а сплошное безобразие.
Я ведь тоже была
Дворянка здешняя
И училась в первой
Городской гимназии.
 

Платов

 
Спойте! Спойте, Авдотья Петровна!
Спойте «Все, что было»!
 

Кабатчица

 
Обождите, голубчики,
Дайте с посудой справиться.
 

Щербатов

 
Пожалуйста, пожалуйста!
 

Платов

 
Пожалуйста, Авдотья Петровна!
 

Через кухонные двери появляется китаец.

Китаец

 
Ниет Амиэрика,
Ниет Евыропе.
Опий, опий,
Сыамый лыучий опий.
Шанго курил,
Диеньги дыавал,
Сыам лиубил,
Если б не сытрадал.
Куришь, колица виюца,
А хыто пыривык,
Зыабыл ливарюца,
Зыабыл большевик.
 
 
Ниет Амиэрика,
Ниет Евыропе.
Опий, опий,
Сыамый лыучий опий.
 

Щербатов

 
Эй, ходя! Давай 2 трубки.
 

Китаец

 
Диеньги пирёт.
Хыодя очень бедыный.
Тывой шибко живет,
Мой очень быледный.
 

Подавщица

 
Курить на кухню.
 

Щербатов

 
На кухню, так на кухню.
 

(Покачиваясь, идет с Платовым на кухню. Китаец за ними.)

Номах

 
Ну и народец здесь.
О всех веревка плачет.
 

Барсук

 
М-да-с…
 

1-й повстанец

 
Если так говорить,
То, значит,
В том числе и о нас.
 

Барсук

 
Разве ты себя считаешь негодяем?
 

1-й повстанец

 
Я не считаю,
Но нас считают.
 

2-й повстанец

 
Считала лисица
Ворон на дереве.
 

К столику подходит подавщица.

Подавщица

 
Сегодня в газете…
 

Номах

 
Что в газете?
 

Подавщица

(тихо)

 
Пишут, что вы разгромили поезд,
Убили коменданта и красноармейца.
За вами отправились в поиски.
Говорят, что поймать надеются.
 
 
Обещано 1000 червонцев.
С описанием ваших примет:
Блондин.
Среднего роста.
28-ми лет.
 

(Отходит.)

Номах

 
Ха-ха!
Замарашкин не выдержал.
 

Барсук

 
Я говорил, что его нужно было
Прикончить, и дело с концом.
Тогда б ни одно рыло
Не знало,
Кто справился с мертвецом.
 

Номах

 
Ты слишком кровожаден.
Если б я видел,
То и этих двоих
Не позволил убить…
Зачем?
Ведь так просто
Связать руки
И в рот платок.
 

Барсук

 
Нет! это не так уж просто.
В живом остается протест.
Молчат только те – на погостах,
На ком крепкий камень и крест.
Мертвый не укусит носа,
А живой…
 

Номах

 
Кончим об этом.
 

1-й повстанец

 
2 вопроса…
 

Номах

 
Каких?
 

1-й повстанец

 
Куда деть слитки
И куда нам?
 

Номах

 
Я сегодня в 12 в Киев.
Паспорт у меня есть.
Вас не знают, кто вы такие,
Потому оставайтесь здесь…
Телеграммой я дам вам знать,
Где я буду…
В какие минуты…
 
 
Обязательно тыщ 25
На песок закупить валюты.
Пусть они поумерят прыть —
Мы мозгами немного побольше…
 

Барсук

 
Остальное зарыть?
 

Номах

 
Часть возьму я с собой,
Остальное пока зарыть…
После можно отправить в Польшу.
У меня созревает мысль
О российском перевороте,
Лишь бы только мы крепко сошлись,
Как до этого в нашей работе.
Я не целюсь играть короля
И в правители тоже не лезу,
Но мне хочется погулять
И под порохом, и под железом.
Мне хочется вызвать тех,
Что на Марксе жиреют, как янки.
Мы посмотрим их храбрость и смех,
Когда двинутся наши танки.
 

Барсук

 
Замечательный план!
 

1-й повстанец

 
Мы всегда готовы.
 

2-й повстанец

 
Я как-то отвык без войны.
 

Барсук

 
Мы все по ней скучаем.
Стало тошно до чертиков
Под юбкой сидеть у жены
И живот напузыривать чаем.
Денег нет, чтоб пойти в кабак,
Сердце ж спиртику часто хочет.
Я от скуки стал нюхать табак —
Хоть немного в носу щекочет.
 

Номах

 
Ну, а теперь пора.
До 12 четверть часа.
 

(Бросает на стол два золотых.)

Барсук

 
Может быть, проводить?
 

Номах

 
Ни в коем случае.
Я выйду один.
 

(Быстро прощается и уходит.)

Из кухни появляется китаец и неторопливо выходит вслед за ним. Опьяневшие посетители садятся на свои места. Барсук берет шапку, кивает товарищам на китайца и выходит тоже.

Щербатов

 
Слушай, Платов!
Я совсем ничего не чувствую.
 

Платов

 
Это виноват кокаин.
 

Щербатов

 
Нет, это не кокаин.
Я, брат, не пьян.
Я всего лишь одну понюшку.
По-моему, этот китаец
Жулик и шарлатан!
Ну и народ пошел!
Ну и племя!
Ах, Авдотья Петровна!
Сыграйте нам, Авдотья Петровна, вальс…
Сыграйте нам вальс
«Невозвратное время».
 

(Тычется носом в стол. Платов тоже.)

Повстанцы молча продолжают пить. Кабатчица входит с гитарой. Садится у стойки и начинает настраивать.

Рассветов и Замарашкин. Вбегает Чекистов.

Чекистов

 
Есть! Есть! Есть!
Замарашкин, ты не брехун!
Вот телеграмма:
«Я Киев. Золото здесь.
Нужен ли арест.
                         Литза-Хун».
 

(Передает телеграмму Рассветову.)

Рассветов

 
Все это очень хорошо,
Но что нужно ему ответить?
 

Чекистов

 
Как что?
Конечно, взять на цугундер!
 

Рассветов

 
В этом мало радости —
Уничтожить одного,
Когда на свободе
Будет 200 других.
 

Чекистов

 
Других мы поймаем потом.
С другими успеем после…
Они ходят
Из притона в притон,
Пьют спирт и играют в кости.
Мы возьмем их в любом кабаке.
В них одних, без Номаха,
Толку мало.
А пока
Нужно крепко держать в руке
Ту добычу,
Которая попала.
 

Рассветов

 
Теперь он от нас не уйдет,
Особенно при сотне нянек.
 

Чекистов

 
Что ему няньки?
Он их сцапает в рот,
Как самый приятный
И легкий пряник.
 

Рассветов

 
Когда будут следы к другим,
Мы возьмем его в 2 секунды.
Я не знаю, с чего вы
Вдолбили себе в мозги —
На цугундер^* да на цугундер.
 
 
Нам совсем не опасен
Один индивид.
И скажу вам, коллега, вкратце,
Что всегда лучше
Отыскивать нить
К общему центру организации.
Нужно мыслить без страха.
Послушайте, мой дорогой:
Мы уберем Номаха,
Но завтра у них будет другой.
Дело совсем не в Номахе,
А в тех, что попали за борт.
Нашей веревки и плахи
Ни один не боится черт.
Страна негодует на нас.
В стране еще дикие нравы.
Здесь каждый Аким и Фанас^*
Бредит имперской славой.
Еще не изжит вопрос,
Кто ляжет в борьбе из нас.
Честолюбивый росс
Отчизны своей не продаст.
Интернациональный дух
Прет на его рожон.
Мужик если гневен не вслух,
То завтра придет с ножом.
Повстанчество есть сигнал.
Поэтому сказ мой весь:
Тот, кто крыло поймал,
Должен всю птицу съесть.^*
 

Чекистов

 
Клянусь всеми чертями,
Что эта птица
Даст вам крылом по морде
И улетит из-под носа.
 

Рассветов

 
Это не так просто.
 

Замарашкин

 
Для него будет,
Пожалуй, очень просто.
 

Рассветов

 
Мы усилим надзор
И возьмем его,
Как мышь в мышеловку.^*
Но только тогда этот вор
Получит свою веревку,
Когда хоть бандитов сто
Будет качаться с ним рядом,
Чтоб чище синел простор
Коммунистическим взглядам.
 

Чекистов

 
Слушайте, товарищ!
 
 
Это превышение власти —
Этот округ вверен мне.
Мне нужно поймать преступника,
А вы разводите теорию.
 

Рассветов

 
Как хотите, так и называйте.
Но,
Чтоб больше наш спор
Не шел о том,
Мы сегодня ж дадим ответ:
«Литза-Хун!
Наблюдайте за золотом.
Больше приказов нет».
 

Чекистов быстро поворачивается, хлопает дверью и выходит в коридор.

В коридоре

Чекистов

 
Тогда я поеду сам.
 

Киев

Хорошо обставленная квартира. На стене большой, во весь рост, портрет Петра Великого. Номах сидит на крыле кресла, задумавшись. Он, по-видимому, только что вернулся. Сидит в шляпе. В дверь кто-то барабанит пальцами. Номах, как бы пробуждаясь от дремоты, идет осторожно к двери, прислушивается и смотрит в замочную скважину.

Номах

 
Кто стучит?
 

Голос

 
Отворите… Это я…
 

Номах

 
Кто вы?
 

Голос

 
Это я… Барсук…
 

Номах

(отворяя дверь)

 
Что это значит?
 

Барсук

(входит и закрывает дверь)

 
Это значит – тревога.
 

Номах

 
Кто-нибудь арестован?
 

Барсук

 
Нет.
 

Номах

 
В чем же дело?
 

Барсук

 
Нужно быть наготове.
Немедленно нужно в побег.
За вами следят.
Вас ловят.
И не вас одного, а всех.
 

Номах

 
Откуда ты узнал это?
 

Барсук

 
Конечно, не высосал из пальцев.
Вы помните тот притон?
 

Номах

 
Помню.
 

Барсук

 
А помните одного китайца?
 

Номах

 
Да…
Но неужели…
 

Барсук

 
Это он.
Лишь только тогда вы скрылись,
Он последовал за вами.
Через несколько минут
Вышел и я.
Я видел, как вы сели в вагон,
Как он сел в соседний.
Потом осторожно, за золотой
Кондуктору,
Сел я сам.
Я здесь, как и вы,
Дней 10.
 

Номах

 
Посмотрим, кто кого перехитрит?
 

Барсук

 
Но это еще не все.
Я следил за ним, как лиса.
И вчера, когда вы выходили
Из дому,
Он был более полчаса
И рылся в вашей квартире.
Потом он, свистя под нос,
Пошел на вокзал…
Я – тоже.
Предо мной стоял вопрос —
Узнать,
Что хочет он, черт желтокожий…
И вот… на вокзале…
Из-за спины
На синем телеграфном бланке
Я прочел,
Еле сдерживаясь от мести,
Я прочел —
От чего у меня чуть не скочили штаны —
Он писал, что вы здесь,
И спрашивал об аресте.
 

Номах

 
Да… Это немного пахнет…
 

Барсук

 
По-моему, не немного, а очень много.
Нужно скорей в побег.
Всем нам одна дорога —
Поле, леса и снег,
Пока доберемся к границе,
А там нас лови!
Грози!
 

Номах

 
Я не привык торопиться,
Когда вижу опасность вблизи.
 

Барсук

 
Но это…
 

Номах

 
Безумно?
Пусть будет так.
Я —
Видишь ли, Барсук, —
Чудак.
Я люблю опасный момент,
Как поэт – часы вдохновенья,
Тогда бродит в моем уме
Изобретательность
До остервененья.
Я ведь не такой,
Каким представляют меня кухарки.
Я весь – кровь,
Мозг и гнев весь я.
Мой бандитизм особой марки.
Он сознание, а не профессия.
Слушай! я тоже когда-то верил
В чувства:
В любовь, геройство и радость,
Но теперь я постиг, по крайней мере,
Я понял, что все это
Сплошная гадость.
Долго валялся я в горячке адской,
Насмешкой судьбы до печенок израненный.
Но… Знаешь ли…
Мудростью своей кабацкой
Все выжигает спирт с бараниной…
Теперь, когда судорога
Душу скрючила
И лицо, как потухающий фонарь в тумане,
Я не строю себе никакого чучела.
Мне только осталось —
Озорничать и хулиганить…
· · ·
Всем, кто мозгами бедней и меньше,
Кто под ветром судьбы не был нищ и наг,
Оставляю прославлять города и женщин,
А сам буду славить
Преступников и бродяг.
 
 
· · ·
Банды! Банды!
По всей стране.
Куда не вглядись, куда не пойди ты —
Видишь, как в пространстве,
На конях
И без коней,
Скачут и идут закостенелые бандиты.
Это все такие же
Разуверившиеся, как я…
· · ·
 
 
А когда-то, когда-то…
Веселым парнем,
До костей весь пропахший
Степной травой,
Я пришел в этот город с пустыми руками,
Но зато с полным сердцем
И не пустой головой.
Я верил… я горел…
Я шел с революцией,
Я думал, что братство не мечта и не сон,
Что все во единое море сольются —
Все сонмы народов,
И рас, и племен.
· · ·
Пустая забава.
Одни разговоры!
Ну что же?
Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией
Всех взяли в плен…
Но к черту все это!
Я далек от жалоб.
Коль началось —
Так пускай начинается.
Лишь одного я теперь желаю,
Как бы покрепче…
Как бы покрепче
Одурачить китайца!..
 

Барсук

 
Признаться, меня все это,
Кроме побега,
Плохо устраивает.
                 (Подходит к окну.)
Я хотел бы…
О! Что это? Боже мой!
Номах! Мы окружены!
На улице милиция.
 

Номах

(подбегая к окну)

 
Как?
Уже?
О! Их всего четверо…
 

Барсук

 
Мы пропали.
 

Номах

 
Скорей выходи из квартиры.
 

Барсук

 
А ты?
 

Номах

 
Не разговаривай!..
У меня есть ящик стекольщика
И фартук…
Живей обрядись
И спускайся вниз…
Будто вставлял здесь стекла…
Я положу в ящик золото…
Жди меня в кабаке «Луна».
 

(Бежит в другую комнату, тащит ящик и фартук.)

Барсук быстро подвязывает фартук. Кладет ящик на плечо и выходит.

Номах

(прислушиваясь у двери)

 
Кажется, остановили…
Нет… прошел…
Ага…
Идут сюда…
 

(Отскакивает от двери. В дверь стучат. Как бы раздумывая, немного медлит. Потом неслышными шагами идет в другую комнату.)

Сцена за дверью

Чекистов, Литза-Хун и 2 милиционера.

Чекистов

(смотря в скважину)

 
Что за черт!
Огонь горит,
Но в квартире
Как будто ни души.
 

Литза-Хун

(с хорошим акцентом)

 
Это его прием…
Всегда… Когда он уходит.
Я был здесь, когда его не было,
И так же горел огонь.
 

1-й милиционер

 
У меня есть отмычка.
 

Литза-Хун

 
Давайте мне…
Я вскрою…
 

Чекистов

 
Если его нет,
То надо устроить засаду.
 

Литза-Хун

(вскрывая дверь)

 
Сейчас узнаем…
 

(Вынимает браунинг и заглядывает в квартиру.)

 
Тс… Я сперва один.
Спрячьтесь на лестнице.
Здесь ходят
Другие квартиранты.
 

Чекистов

 
Лучше вдвоем.
 

Литза-Хун

 
У меня бесшумные туфли…
Когда понадобится,
Я дам свисток или выстрел.
 

(Входит в квартиру и закрывает дверь.)

Глаза Петра Великого

Осторожными шагами Литза-Хун идет к той комнате, в которой скрылся Номах. На портрете глаза Петра Великого начинают моргать и двигаться. Литза-Хун входит в комнату. Портрет неожиданно открывается, как дверь, и оттуда выскакивает Номах. Он рысьими шагами подходит к двери, запирает на цепь и снова исчезает в портрет-дверь. Через некоторое время слышится беззвучная короткая возня, и с браунингом в руке из комнаты выходит китаец. Он делает световой полумрак. Открывает дверь и тихо дает свисток. Вбегают милиционеры и Чекистов.

Чекистов

 
Он здесь?
 

Китаец

(прижимая в знак молчания палец к губам)

 
Тс… он спит…
Стойте здесь…
Нужен один милиционер,
К черному выходу.
 

(Берет одного милиционера и крадучись проходит через комнату к черному выходу.)

Через минуту слышится выстрел, и испуганный милиционер бежит обратно к двери.

Милиционер

 
Измена!
Китаец ударил мне в щеку
И удрал черным ходом.
Я выстрелил…
Но… дал промах…
 

Чекистов

 
Это он!
О! проклятье!
Это он!
Он опять нас провел.
 

Вбегают в комнату и выкатывают оттуда в кресле связанного по рукам и ногам. Рот его стянут платком. Он в нижнем белье. На лицо его глубоко надвинута шляпа. Чекистов сбрасывает шляпу, и милиционеры в ужасе отскакивают.

Милиционеры

 
Провокация!..
Это Литза-Хун…
 

Чекистов

 
Развяжите его.
 

Милиционеры бросаются развязывать.

Литза-Хун

(выпихивая освобожденными руками платок изо рта)

 
Черт возьми!
У меня болит живот от злобы.
Но клянусь вам…
Клянусь вам именем китайца,
Если б он не накинул на меня мешок,
Если б он не выбил мой браунинг,
То бы…
Я сумел с ним справиться…
 

Чекистов

 
А я… Если б был мандарин,
То повесил бы тебя, Литза-Хун,
За такое место…
Которое вслух не называется.
 

1922–1923