Текст книги "Город смерти"

Автор книги: Сэмюэль Р. Дилэни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Батчер покачал головой.

– Нет. Устройство для консервации солнечной энергии слишком сложно. Эти руки разбирали одно, не слишком давно… Очень большое. Нет…

– Да, Батчер, девять слов. По-английски это потребовало бы несколько томов, полных описаний, чертежей и схем. Они же использовали для этого девять слов.

– Невозможно.

– Тем не менее, это так, – она указала на крибианский корабль. – Вот он летит, – она следила, как напряженно работает его мысль. Если у вас есть правильные слова, – сказала она, – это сберегает много времени и облегчает дела.

Немного погодя он спросил: – Что такое «я»?

Она улыбнулась.

– Прежде всего, это очень важно. Гораздо важнее, чем что-либо другое. Мозг действует, пока есть «я», остается живым. Потому что мозг есть часть «я». Книга есть, корабль есть, Вселенная есть, но, как вы могли заметить, я – есть.

Батчер кивнул.

– Да. Но я есть что?

Туман сгустился над экраном, закрывая звезды и крибианский корабль.

– На этот вопрос можете ответить только вы.

– «Вы», должно быть, тоже очень важно, – пробормотал Батчер, – потому что мозг заметил, что «вы» – суть.

– Умница!

Внезапно он погладил ее щеки. Петушиная шпора легонько коснулась ее нижней губы.

– Вы и я, – сказал Батчер. Он приблизил к ее лицу свое. – Никого другого здесь нет. Только вы и я. Но кто есть кто?

Она кивнула, освобождаясь из его пальцев.

– Вы получили идею, – она положила поверх его пальцев свою ладонь. – Иногда вы пугаете меня.

– Я и меня, – сказал Батчер, – только морфологическая разница? Мозг видит за этим идею. Почему вы пугаете меня иногда?

– Пугаюсь. Морфологическая коррекция… Вы пугаете меня, потому что грабите банки и втыкаете нож в глаза людям, Батчер.

– Почему вы пугаетесь я? Нет, кажется, меня?

– Потому что это нечто такое, чего я никогда не делала, не хочу и не могу сделать. А вы мне нравитесь, мне нравятся и ваши руки на моих щеках, поэтому если вы вдруг решите всадить мне в глаз нож, то что же…

– О, вы никогда не всадите нож в мой глаз! – сказал Батчер. – Я не должен бояться!

– Вы не можете изменить свой мозг!

– Вы можете. – Он пристально посмотрел на нее. – Я на самом деле не думаю, что вы захотите убить меня. Вы знаете это. Я знаю это. Это что-то другое. Почему я не говорю вам еще другого, что испугало меня? Может, вы видите что-то такое, что хотите понять? Мозг не глупый.

Его рука скользнула на ее шею: в его глазах была сосредоточенность. Она уже видела это выражение в тот момент, когда он отвернулся от мертвого зародыша в биологической лаборатории.

– Однажды, – медленно начала она, – ну… это была птица.

– Птицы пугают меня?

– Нет. Но эта птица пугала. Я была ребенком. Вы ведь не помните себя ребенком? Для большинства людей многое из того, во что они становятся взрослыми, закладывается с детства.

– И у меня тоже?

– Да. И у меня тоже. Мой доктор приготовил эту птицу мне в подарок. Это была майна-птица, она умела говорить. Но она не понимала того, что говорит. Она просто повторяла, как магнитофон. Но я этого не знала. Много раз я узнавала, что люди хотят сказать мне, Батчер. Я не понимала этого раньше, но здесь, на «Тарике», осознала, что это похоже на телепатию. Ну, эту майнуптицу дрессировали, кормя ее земляными червями, когда она говорила правильно. Вы знаете, какими большими бывают земляные черви?

– Такими?

– Верно. А некоторые даже на несколько дюймов длиннее. А сама майна-птица длиной в восемь-девять дюймов. Иными словами земляной червь может достигать пять шестых длины майны-птицы, и вот почему это важно. Птицу научили говорить: «Здравствуй, Ридра, какой хороший день, как я счастлива.» Но для этого мозга это означало только грубую комбинацию зрительных и осязательных ощущений, которые приблизительно можно было бы перевести так: «Приближается еще один земляной червь.» Поэтому, когда я вошла в оранжерею и поздоровалась с майной-птицей, та ответила: «Здравствуй, Ридра, какой хороший день, как я счастлива.» Я не могла не понять, что она лжет. Приближался еще один земляной червь, я могла видеть его и обонять, и он был размером в пять шестых моего роста. И предполагалось, что я его съем. У меня была истерика, я никогда не говорила доктору, потому что не могла до последних дней выразить, что произошло. Но даже сейчас, вспоминая об этом, я чувствую отвращение.

Батчер кивнул.

– Когда вы оставили Реас с деньгами, вы в конечном счете оказались закопанным в пещере в ледяном аду Диса. На вас нападали черви двенадцати футов длиной. Они продырявливали скалы при помощи кислотной слизи, которой смазана их шкура. Вы обжигались, но убивали их. Вы изготовили электрическую сеть из миниатюрного источника энергии. Вы убили их, а когда поняли, что можете убивать их, вы уже не боялись. Единственная причина, по которой вы их не ели в том, что кислота делала их мясо ядовитым. И вы ничего не ели три дня.

– Я? То есть… вы?

– Вы не боитесь вещей, которых боюсь я. Я не боюсь вещей, которых боитесь вы, не правда ли, хорошо?

– Да.

Он мягко приблизил ее лицо к своему, потом отвел его и смотрел на него в поисках ответа.

– Чего вы боитесь? – спросил Ридра.

Батчер покачал головой в смущении.

– Ребенок… Ребенок, который умер, – сказал он. – Мозг боится, боится за вас, что вы будете одни.

– Боитесь, что будете одни, Батчер?

Он кивнул.

– Одиночество – это плохо.

Помолчав, она сказала:

– Мозг знает это. Долгое время он не знал, но потом научился. Вы были одиноки на Реас, даже со всеми деньгами. Еще более одиноки вы были на Дисе, на Титане, даже с другими заключенными вы более всего были одиноки. Ни один не понимал вас, когда вы с ними говорили. И вы на самом деле не понимали их. Может потому, что они все время говорили «я» и «вы», а вы только теперь начали понимать, как это важно. Вы хотели спасти ребенка и вы хотели растить его так, чтобы он говорил на том же языке, что и вы? Или во всяком случае, говорил по-английски так, как вы?

– Тогда оба не были бы одиноки.

– Понимаю.

– Он умер, – сказал Батчер, потом улыбнулся. – Но теперь вы уже не так одиноки. Я научил вас понимать других. Вы не глупы и обучаетесь быстро. – Теперь он полностью повернулся к ней, положил кулаки на плечи и тяжело заговорил: – Я нравлюсь вам. Даже когда я впервые появился на «Тарике» – что-то было во мне такое, что вам понравилось. Я видел, что вы делали вещи, которые по-моему мнению были плохими, но я нравился вам. Я сказал вам, как разрушить защитную стену Захватчиков, и вы разрушили ее для меня. Я сказал вам, что хочу отправиться к концу Языка Дракона, и вы организовали полет туда. Вы делаете все, что я попрошу. Очень важно, чтобы я знал это.

– Спасибо, Батчер, – сказала Ридра.

– Если вы когда-нибудь ограбите другой банк, а вы отдадите мне все деньги.

Ридра засмеялась.

– Спасибо. Никто еще не хотел это сделать для меня. Но надеюсь, вы не будите грабить…

– Вы убьете всякого, кто попытается мне вредить. Убьете ужаснее, чем убивали раньше.

– Но вы не должны…

– Вы убьете всех на «Тарике», если они попытаются разлучить нас и оставить в одиночестве.

– О, Батчер, – она отвернулась от него и прижала кулак ко рту. – Плохой из меня учитель. Я сразу не поняла…

Удивленный и медленный голос: – Я не понимаю вас. Вы думаете…

Ридра снова повернулась к нему.

– Но это я, Батчер. Я не поняла вас. Пожалуйста, поверьте мне, вам нужно еще немногому научиться.

– Вы верите мне, – кратко ответил он.

– Тогда слушайте, мы встретились на полпути. Я не окончательно научил вас относительно «вас» и «я». Мы создали свой особый язык и говорим на нем.

– Но…

– Послушайте, всякий раз, как в последние десять минут вы говорили «вы», вам следовало сказать «я». Всякий раз, как вы говорили «я», вы имели в виду «вы».

Он опустил глаза в пол, потом вновь поднял их, все еще не отвечая.

– То, что говорю о себе, как «я», вы должны говорить «вы» и наоборот, понимаете.

– Значит, это разные слова, для одного и того же они не различимы?

– Нет… Только… Да! Они означают один и тот же тип отношения. В некотором отношении они одно и тоже.

Рискуя все запутать, она кивнула.

– Я подозревала это, но вы, – он указал на нее, – научили меня, – он коснулся себя.

– И поэтому вы не должны убивать людей. Во всяком случае нужно чертовски много подумать, прежде чем сделать это. Когда вы говорите с Джебелом, я и вы существуем. Когда вы глядите на корабль или на экран, я и вы по-прежнему здесь.

– Мозг должен подумать об этом.

– Вы должны думать об этом больше.

– Если должен, значит буду. – Он снова коснулся ее лица. – Потому что вы научили меня. Потому что со мной вы не должны бояться ничего. Я только что научился и могу допускать ошибки, но убивать людей, не подумав об этом много раз, будет ошибкой, верно?! Теперь я правильно употребляю слова?

Ридра кивнула.

– Я не буду делать ошибок с вами. Это было бы слишком ужасно. Я буду делать как можно меньше ошибок. А однажды я научусь окончательно. – Он улыбнулся. – Будем надеяться, что никто не будет делать со мной ошибок. Мне жаль, если они будут делать их. Потому что я, вероятно, буду с ними быстро делать ошибки и мало думать при этом.

– На сегодня достаточно, – сказала Ридра. Она взяла его за руку. – Я рада, что я и вы вместе, Батчер.

Он охватил ее рукой, и она прижалась к его плечу.

– Спасибо, – прошептал он. – Спасибо и спасибо.

– Вы теплый, – сказала она, уткнувшись в его плечо, – давайте постоим еще немного.

Когда он остановился, она посмотрела на иго лицо, сквозь голубоватый туман и похолодела.

– Что это, Батчер?

Он взял ее лицо между своими ладонями и наклонил голову: его волосы упали ей на лоб.

– Батчер, вспомните, я говорила вам, что понимаю, о чем думают люди. Я чувствую, что что-то плохо. Вы говорите, чтобы я не боялась вас, но вы меня пугаете.

Она подняла его голову, на его глазах были слезы.

– Послушайте, что-то в вас пугает меня. Скажите, что это?

– Не могу, – хрипло сказал он. – Не могу, не могу сказать.

И единственное, что она немедленно поняла, было то, что это ужасная вещь, которую он может постичь своим новым сознанием.

Ридра видела его борьбу и боролась сама.

– Может, я могу помочь, Батчер? Существует способ проникнуть в мозг, и отыскать там…

Он отпрянул и покачал головой.

– Вы не должны… Вы не должны делать со мной этого. Пожалуйста.

– Батчер, я и… не буду. – Она была смущена. – Я не буду, – смущение причиняло боль. – Батчер… я… не… буду!

Юношеское заикание застревало в ее рту.

– Я… – начал он, тяжело дыша, но постепенно смягчаясь. – Я был один и не был. Я долгое время. Мне нужно еще немного побыть одному.

– Я… понимаю.

Подозрение, вначале очень смутное, пришло к ней.

Когда он отступил, оно усилилось.

– Батчер, вы читаете в моем мозгу?

Он выглядел удивленным.

– Нет, я даже не понимаю, как вы можете читать в моем.

– Хорошо. Я подумала, что вы прочитали что-то в моем мозгу и испугались меня.

Он покачал головой.

– Отлично, я вовсе не хочу, чтобы кто-то заглядывал мне под череп.

– Я скажу вам теперь, – сказал он, снова подходя к ней. – «Я» и «Вы» – одно и тоже, но я и вы очень различны. Я видел многое такое, о чем вы не знаете. Вы тоже знаете такое, что я никогда не видел. Вы сделали меня не одиноким. В моем мозгу есть многое о боли и о бегстве, о борьбе и, даже когда я был на Титане, о победе. Если вы в опасности и кто-то может сделать ошибку с вами, смотрите в мой мозг. Используйте это, если необходимо. Прошу вас только подождать, пока вы не сделаете кое-чего в начале.

– Я подожду, Батчер, – сказала она.

Он протянул руку.

– Идем.

Она взяла его руку, избегая шпоры.

– Нет необходимости смотреть течения стасиса, если чужой корабль дружественен Союзу. Мы с вами побудем вместе еще немного.

Она шла, прижавшись к его плечу.

– Друг или враг, – сказала Ридра, когда они проходили через сумерки, тяжелые от приведений. – Весь этот Захват временами кажется мне таким глупым. Здесь, на «Джебел Тарик», вы избегаете таких вопросов. Я завидую вам в этом.

– Вы направляетесь в штаб-квартиру Союза из-за Захвата?

– Верно. Но не удивляйтесь если я вернусь обратно.

– Через несколько шагов она снова взглянула вверх. – Есть еще одна вещь, которую я хотела бы прояснить для себя. Захватчики убили моих родителей, а второй Запрет чуть не убил меня. У двоих моих Навигаторов первую жену убили Захватчики. Рон все еще размышлял, насколько был прав Военный Двор. Никто не любит Захватчиков и Захват, но он продолжается. Он настолько велик, что я никогда реально не думала о том, чтобы охватить его. Странно видеть все человечество в его странной разрушительной борьбе. Может, не стоило беспокоиться и лететь в штаб-квартиру, может, следовало просить Джебела повернуть назад и двинуться в самые пустынные части Снэп.

– Захватчики, – сказал Батчер почти музыкально, – причинили вред многим людям: вам, мне… Мне тоже.

– Как?

– Болезнь мозга, я говорил вам. И это сделали Захватчики.

– Что они сделали?

Батчер пожал плечами.

– Первое что я вспомнил – это побег из Нуэва-Нуэва Йорка.

– Это огромный порт пограничной туманности Рака.

– Верно.

– Захватчики взяли вас в плен?

Он кивнул.

– И что-то сделали. Может быть, эксперимент, может быть, пытка. – Он пожал плечами, – не в этом дело. Я не мог вспомнить. Но когда я сбежал, я сбежал ни с чем: без памяти, без голоса, без слов, без имени.

– Возможно, вы были военнопленным или каким-нибудь важным лицом до того, как они захватили вас…

Батчер наклонился и прижал свою щеку к ее губам, чтобы заставить ее замолчать. Выпрямившись, он улыбнулся печально, как она заметила.

– Есть вещи, которых мозг не знает, но о которых может догадываться: я всегда был вором, убийцей, преступником. Я не был я. Захватчики поймали меня однажды. Я бежал. Союз поймал меня позже на Титане. Я бежал…

– Вы бежали с Титана?

Батчер кивнул.

– Меня, вероятно, поймали бы снова: так всегда бывает с преступниками во Вселенной. И, может быть, вновь бежал бы. – Он пожал плечами. – Может тогда меня не поймали бы. – Он смотрел на нее удивленный, но не ею, в чем-то в себе. – Я не был раньше Я, но теперь есть причина оставаться свободным. Меня не должны поймать снова. Есть причина.

– Какая Батчер?

– Потому что я – быть, – мягко сказал он, – а вы – суть.

– Вы закончили свой словарь? – спросил Брасс.

– Закончила вчера. Стихотворение. – Ридра захлопнула блокнот. – Сегодня мы уже должны быть на кончике Языка. Батчер сказал мне вчера и сегодня утром, что крибианский корабль будет сопровождать нас несколько дней. Брасс, у вас есть хоть какая-нибудь идея насчет того, что они…

Раздался усиленный громкоговорителем голос Джебела:

– Подготовить «Тарик» к немедленной обороне. Повторяю, к немедленной.

– Что, черт возьми, происходит? – спросила Ридра.

Общий зал вокруг них кипел бурной деятельностью. – Соберите экипаж и отправляйтесь с ним к выходу.

– Откуда вылетают корабли-пауки?

– Верно.

Ридра встала.

– Мы вмешаемся, капитан?

– Если потребуется, – сказала Ридра и пошла через зал.

Она отыскала Батчера у выхода. Боевые команды «Тарика» спешили по коридорам в организованном порядке.

– Что происходит? Крибиане проявили враждебность?

Батчер покачал головой.

– Захватчик в двенадцати градусах от галактического центра.

– Так близко к Администрации Союза?

– Да. И если «Тарик» не нападет первым, мы погибли. Их корабль больше «Тарика», а «Тарик» движется прямо к ним.

– Джебел хочет атаковать?

– Да.

– Тогда я с вами.

– Вы хотите идти со мной?

– Я мастер стратегии, вспомните.

– «Тарик» в опасности, – сказал Батчер. – Будет большое сражение, вы таких не видели.

– Тем больше оснований использовать мой талант. Ваш корабль снабжен полным экипажем?

– Да. Но мы используем навигационный контроль и контроль чувствователей.

– Возьмите мой экипаж, возможно, нам спешно потребуется менять стратегию. Джебел отправится с вами?

– Нет.

Из– за угла показался помощник в сопровождении Брасса, Навигаторов, невещественных фигур Лишенных Тела и взвода.

Батчер перевел взгляд с них на Ридру.

– Хорошо. Идемте.

Ридра поцеловала его в плечо, потому что не могла дотянуться до щеки. Батчер открыл выход и поманил их.

– Сюда!

– Аллегра, цепляясь за лестницу, схватил Ридру за руку.

– Мы будем сражаться на этот раз, капитан?

На его веснушчатом лице была возбужденная улыбка.

– Есть такая возможность. Испугался?

– Да, – сказал Аллегра, по-прежнему улыбаясь и ныряя в темный туннель.

Ридра и Батчер следовали за ним.

– У них не будет недоразумений с оборудованием, если они неожиданно выйдут из-под контроля «Тарика»? – спросила Ридра.

– Корабль-паук на десять футов короче «Рембо». В секторе Лишенных Тела большая теснота, но в целом устройство одинаковое.

Ридра подумала: «Мы проверили детали чувствователей – все в порядке,» – на языке басков.

– Капитанская каюта отлична, – добавил Батчер. – В ней находится управление оружием, мы собираемся совершить ошибки?

– Морализовать потом, – ответила она, – мы будем драться, как черти, за «Джебел Тарик». Но я хотела бы иметь наготове выход. Чтобы не случилось, я должна вернуться в штаб-квартиру Администрации Союза.

– Джебел хотел бы знать, будут ли Крибиане сражаться на нашей стороне. Они по прежнему висят в направлении Т.

– Они, вероятно, будут следить, не понимая сути, если их непосредственно не атакуют. Тогда они сумеют позаботиться о себе. Но вряд ли они присоединятся к нам.

– Плохо, – сказал Батчер. – Мы нуждаемся, очень нуждаемся в помощи.

– Стратегия Мастерская. Стратегия Мастерская, донесся через громкоговоритель голос Джебела. – Повторяю, стратегия Мастерская.

Там, где в ее кабине висели лингвистические карты, по стене распростерся экран-копия стофунтовой проекции в галерее «Тарика». А где у нее находился стол, тут размещалось управление бомбами и вибропушками.

– Страшное нецивилизованное оружие, – заметила она, садясь в пузырьковое кресло. – Но дьявольски эффективное, если знаешь, как с ним обращаться.

– Что?

Батчер привязывался рядом с ней.

– Я перефразировала Хозяина оружия в Армседже.

– Проверьте свой экипаж, – распорядился Батчер. А я проверю готовность корабля.

Ридра включила интерком.

– Брасс, вы на месте?

– Да.

– Глаз, Ухо, Нос?

– Здесь очень пыльно, капитан. Когда они в последний раз подметали кладбище?

– Меня не беспокоит пыль, как приборы?

– О, все в порядке…

– Навигаторы?

– Мы на месте. Молли учит Калли дзюдо. Но я тут же позову их, если что-нибудь случится.

– Будьте внимательны.

Батчер наклонился, взъерошил волосы Ридры и засмеялся.

– Они мне нравятся, – сказала она ему. – Надеюсь, мы их используем. Но один из них предатель, он дважды пытался меня уничтожить. Я не должна давать ему третий шанс. Но если я сделаю это, мне кажется, на этот раз я сумею поймать его.

В громкоговорителе повторился голос Джебела:

– Плотники собираются в тридцати градусах от галактического центра. Пильщики – у входа К. Ножовки должны быть готовы у выхода Р. Квердлаги – у выхода Т.

Эжекторы с щелканьем открылись. Каюта потемнела, а на экране вспыхнули звезды и туманности.

Контрольный щит светился красными и желтыми огоньками. Начинались переговоры кораблей-пауков с «Тариком».

– Хорошее предстоит дело. Ты его видишь, Носаафт?

– Они прямо передо мной, Большущий.

– Будем надеяться, что он нас еще не видит.

– Сверла, пилы и токарные станки, проверьте, все ли ваши детали смазаны, остры ли ваши лезвия.

– Это нам, – сказал Батчер. Руки его в полутьме замелькали над контрольным щитом.

– Что это за три шарика для пинг-понга в сети от комаров?

– Джебел говорит, что это крибианский корабль.

– Он не короче нашего.

– Моторные инструменты начинают операцию. Ручные инструменты ее закончат.

– Ноль, – прошептал Батчер.

Ридра почувствовала прыжок корабля. И звезды начали двигаться. Через десять секунд она увидела на экране среди звезд корабль Захватчиков с тупым носом.

– Какой отвратительный, – произнесла Ридра.

– «Тарик» выглядит почти также, только он поменьше. И если мы вернемся домой, будет прекрасно. Нет ли возможности привлечь крибианский корабль? Джебел будет атаковать Захватчика и постарается разрушить его как можно быстрее, но много сделать не сможет. Потом начнутся атаки, и если они все еще будут превосходить «Тарик» по силе и если внезапно не поможет Джебел, тогда…

И Ридра услышала во тьме удар кулаком в ладонь.

– Разве нельзя бросить на них большую и нецивилизованную атомную бомбу?

– У них есть дефлекторы, которые взорвут ее в руках Джебела.

– Я рада, что взяла с собой экипаж. Мы сможем уйти к штаб-квартире Администрации Союза.

– Если нас пустят, – угрюмо сказал Батчер. – Какая стратегия ведет к выигрышу?

– Скажу вскоре, после начала атаки. У меня есть метод, но если пользоваться им часто, приходится дорого расплачиваться.

Ридра вспомнила свое болезненное состояние после случая с Джеффри Кордом.

Тем временем Джебел продолжал отдавать распоряжения, экипажи болтали с «Тариком», а корабли-пауки улетали в ночь.

Началось так быстро, что она чуть не пропустила.

Пять пил скользнули в сотне ярдов от Захватчика. Они одновременно выстрелили по эжекторам выходов, а красные жуки забегали по бокам большого борова. Потребовалось всего четыре с половиной секунды, чтобы оставшиеся двадцать семь эжекторов раскрылись и выстрелили первые защитные крейсеры. Но Ридра уже думала о Вавилоне-17.

В своем замедленном времени она увидела, что нуждается в помощи. И выражение их необходимости было в то же время ответом.

– Меняется стратегия, Батчер. Следуйте за мной десятью кораблями. Мой экипаж начинает.

Безумное чувство медлительности, с которой слова английского языка слетают с языка! Ответ Батчера: – Киппи, посадите пилы на хвост и оставьте их там.

Его слова команды казались произнесенными на четверти скорости. Но ее экипаж уже вступил в управление кораблем-пауком. Ридра свистнула их траекторию в микрофон.

Брасс швырнул их под прямым углом к течению, и через мгновение она увидела перед собой пилы. Крутой поворот – и они оказались за первым слоем крейсеров Захватчика.

– Подогреть их изнутри!

Рука Батчера задержалась на управлении оружием.

– Гнать их к «Тарику»?

– Черт возьми, делайте! Огонь!

Батчер выстрелил, и пилы последовали его примеру.

Через десять секунд стало ясно, что она права.

«Тарик» лежал в направлении Р. А впереди были печеные яйца, сеть от комаров, неуклюжий пернатый крибианец. Крибианцы поддерживали Союз, и по крайней мере один из Захватчиков знал это, потому что он выстрелил в дикое сооружение, висевшее в пространстве. Ридра видела, как орудия Захвата кашлянули зеленым пламенем, но не достигли крибианца. Крейсер Захватчика превратился в белый дым, потемневший и рассеивающийся. Та же участь постигла второй крейсер, за ним еще три, еще…

– Прочь отсюда, Брасс, – и они резко свернули вверх и в сторону.

– Что это…? – начал Батчер.

– Тепловой луч крибианца, но они не используют его, пока на них не нападут. И поэтому мы организовали нападение на них.

Ридра вновь думала по-английски, ожидая головокружения и тошноты, но возбуждение отгоняло болезнь.

– Батчер! – это спрашивал Джебел, – что вы делаете?

– Подействовало, не так ли?

– Да, но вы оставили длину в нашей защите в десять миль длиной.

– Скажи ему, что мы заткнем ее через минуту, как только подставим другую группу.

Джебел, очевидно, услышал ее.

– А что мы будем делать в эти шестьдесят секунд, юная леди?

– Драться, как черти!

И следующая партия крейсеров исчезла в тепловом луче крибианцев. Затем из громкоговорителя: – Эй, Батчер, они за тобой!

– На этот раз они поняли, в чем дело!

– Батчер, шестеро у тебя на хвосте. Освободись от них побыстрее.

– Я могу легко увернуться от них, капитан, – послышался голос Брасса. – Они все под контролем моего корабля-матки. У меня большая свобода.

– Еще раз и преимущество будет на стороне Джебела.

– Попробуйте разомкнуть эту цепь флажков. – Джебел сказал в микрофон:– Пилы рассеивают и тормозят крейсеры сзади.

– Делаем. Держитесь за головы, парни!

– Эй, Батчер, один не поддается!

Джебел сказал:

– Спасибо за возврат моих пил, но кое-кто следует за вами и рвется в рукопашную.

Ридра вопросительно взглянула на Батчера.

– Герой, – прохрипел тот с отвращением. – Они попытаются схватиться с нами, перебраться на борт и сражаться.

– Не с этими парнями на корабле! Брасс, поворачивайте и тараньте их, или подойдите так близко, чтобы они подумали, что мы спятили.

– Можно сломать ребра…

Корабль подпрыгнул, и они почувствовали, как привязные ремни впиваются в тело.

Юношеский голос в интеркоме.

– Вним…

На экране крейсер Захватчика скользнул в сторону.

– Хорошая возможность, если они попытаются схватиться, – сказал Батчер. – Они не знают, что у нас на борту полный экипаж. У них самих не больше двух…

– Внимание, капитан!

Крейсер Захватчика заполнил экран. Послышался звон.

Батчер, расстегивая ремни, улыбнулся.

– Теперь рукопашная. Куда вы идете?

– С вами.

– У вас есть вибропистолет?

– Он прикреплял к поясу кобуру.

– Конечно. – Ридра откинула полу своей кофты. – И это тоже. Ванадиевая проволока в шесть дюймов. Злобная штука.

– Пошли.

Батчер передвинул рычаг гравитационного поля вниз до нормального тяготения.

– Зачем это?

– Они уже были в коридоре.

– Сражаться в космических костюмах плохо.

Гравитационное поле сохранит вокруг обоих кораблей пригодную для дыхания атмосферу примерно на двадцать футов над кораблями и сохранит немного тепла… более или менее…

– Насколько менее? – она вслед за ним скользнула в лифт.

– Примерно десять градусов ниже нуля.

Теперь на нем не было даже брюк, в которых он был на кладбище. Только кобура.

– Думаю, мы не будем тут долго и нам не понадобятся костюмы. Гарантирую вам, что те, кто окажется здесь, умрут через минуту и вовсе не от избытка давления. Голос его звучал глухо, когда они скользнули в проход. Если вы знаете, что делать, стойте в стороне. – Он наклонился и потерся о ее щеку своими волосами. – Но вы знаете, и я знаю. Это мы сделали хорошо.

Поднимая голову, он быстрым движением откинул люк. Их охватил холод. Но Ридра не почувствовала его.

Ускоренный метаболизм, который сопровождал Вавилон-17, окружил ее щитом физического равнодушия. Что-то пролетело над головой. Они знали, что делать – и одновременно сделали это – пригнулись. Разорвалась граната, вспышка осветила лицо Батчера. Он вскочил в гаснущем свете.

Она последовала за ним, поддерживаемая эффектом Вавилона-17. Батчер пригнулся, и Ридра тоже. Кто-то нырнул за десятифунтовый корпус шлюпки-аутригера.

Она выстрелила: медленные движения прячущегося человека позволили ей тщательно прицелиться. Она не посмотрела, попала ли. Батчер двигался в десяти футах впереди.

Как краб с клешнями, в ночи возвышался вражеский корабль. В направлении К сверкала параллель Галактики. Тени были угольно-черными на ровных корпусах. Со стороны К никто не мог увидеть ее, если только в своем движении она не пересекла звезду и не попала в прямой свет рукава Спецелли.

Ридра снова прыгнула – на этот раз на поверхность крейсера Захватчика. На мгновение стало холоднее, затем она ударилась и приземлилась вблизи места сцепления и опустилась на колени, когда внизу у люка разорвалась другая граната. Они не поняли еще, что она и Батчер уже снаружи. Хорошо. Ридра выстрелила. А с той стороны, где должен был быть Батчер раздался свист.

В темноте внизу двигались фигуры. Затем виброзалп ударил в металл рядом с ее рукой. Выстрел был из ее собственного корабля, и Ридра потратила четверть секунды, обдумывая мысль о том, что шпион, которого она боялась, присоединился к Захватчикам… Сначала тактика Захватчиков заключалась в том, чтобы не покидать своего корабля, а расстреливать их в люке. Эта тактика не удалась, и теперь они прятались в люке, стреляя оттуда.

Ридра выстрелила, потом еще раз. Батчер из своего укрытия сделал тоже самое.

Часть обода люка начала светиться от повторяющихся залпов. Потом раздался знакомый голос:

– Все в порядке, Батчер! Вы взяли их, капитан!

Ридра взглянула вниз и увидела Брасса, включившего огонь у люка и стоявшего в его свете у корпуса. Из своего убежища, опустив пистолет вышел Батчер.

Свет снизу еще более искажал дьявольскую внешность Брасса. В каждой лапе он держал по фигуре.

– Это действительно мои, – он потряс правую фигуру, – он старался пробраться обратно в корабль, поэтому я наступил ему на голову. – Пилот бросил безжизненное тело на плиты корпуса. – Не знаю, как вы парни, а я замерз. Я вышел сюда из-за дьявола. Тот говорит, что когда вы закончите свое дело, он подаст вам горячий кофе и добавит ирландовое виски. Или вы предпочитаете горячий ром с маслом? Пошли, пошли, вы победили.

В лифте мозг ее вернулся к английскому, и она начала думать. Иней на волосах Батчера начал таять и превращаться в крупные капли.

– Эй! – окликнула Ридра. – Если вы здесь, Брасс, то кто же у приборов?

– Киппи. Мы снова под контролем «Тарика».

– Ром, – сказал Батчер. – Негорячий и без масла, просто ром.

– Человек, близкий моему сердцу, – кивнул Брасс.

Одной рукой он обхватил за плечи Ридру, другой – Батчера. Дружеский жест, но она поняла, что он поддерживает, почти несет их.

Звон пошел по кораблю. Пилот взглянул на потолок.

– Расцепились.

Он привел их в капитанскую каюту. Когда они свалились в кресло, он сказал в интерком:

– Эй, дьявол, иди сюда и прихвати выпивку. Они заслужили ее.

– Брасс! – Ридра схватила пилота за руку, когда он повернулся, чтобы выйти. – Вы можете доставить нас отсюда в штаб-квартиру Администрации Союза?

– Он почесал за ухом.

– Мы на самом кончике Языка. И я знаю эту часть Снэп только по карте. Но чувствователи говорят мне, что мы на самом начале течения Наталь-бета. Оно проходит через Снэп, по нему мы можем добраться до Атлоас-ран, а оттуда до дверей Администрации Союза. Восемнадцатьдвадцать часов полета.

– Тогда летим.

Ридра посмотрела на Батчера. Он не возражал.

– Хорошая мысль, – сказал Брасс. – Примерно половина «Тарика»… гм… лишены тела.

– Захватчики победили?

– Нет. Крибианцы победили. Они наконец поняли, что происходит, поджарили большой корабль, и схватка кончилась. Но еще до этого «Тарик» получил в корпусе дыру, достаточную, чтобы пропустить три корабля-паука. Киппи сказал мне, что все оставшиеся заняты работой, но у них нет двигательной силы.

– А что с Джебелом? – спросил Батчер.

– Мертв, – сказал Брасс.

Дьявол просунул свою белую голову в дверь.

– Вот они.

Брасс взял бутылку и стаканы.

Громкоговоритель: – Батчер, мы видели, как вы схватились с крейсером Захватчиков. Вы живы?

– Батчер жив, шеф.

– Мало кому еще так повезло. Капитан Вонг, я надеюсь, вы посвятите мне элегию?

– Джебел? – Ридра села рядом с Батчером. – Мы немедленно направляемся в штаб-квартиру Администрации Союза. И вернемся с помощью.