Текст книги "Город смерти"

Автор книги: Сэмюэль Р. Дилэни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

– Существуют виды работ, – повторил он слова Калли, – которые на транспортных кораблях нельзя поручать двум людям. Эта работа слишком сложна.

– Я знаю.

Потом он подумал: «Я обидел парня…» Калли облокотился о балку. Что-то ворочалось во рту чиновника.

– Вы хотите что-то сказать? – спросила Ридра.

Удивленный, он перевел взгляд с Калли на Рона и обратно.

– Мне жаль, прошу извинить меня.

Калли поднял брови – выражение его лица смягчилось.

– Я тоже погорячился.

Брасс, шедший сзади, проговорил:

– Центр передачи примерно в миле отсюда, дальше в Секторе. Там можно найти Глаз, Ухо и Нос, необходимые нам к Спецелли. – Он улыбнулся Таможеннику. Там слишком много галлюцинаций, и некоторые телесные этого не выдерживают.

– Это незаконно, я подожду вас здесь, – сказал чиновник. – Вы захватите меня на обратном пути. Тогда я и одобрю их.

Ридра кивнула. Калли одной рукой охватил талию десятифунтового пилота, другой – плечи Рона.

– Пошли, капитан, если хотите к утру иметь свою команду.

– Если мы в течение часа не найдем того, что нам нужно, мы вернемся, – сказала Ридра.

Таможенный чиновник следил, как они исчезают за тройными башнями.

Призрачная фигура… Глаза – бассейн, полный прозрачной воды… Она что-то говорила. Он представился:

– Чиновник, мадам. Таможенный чиновник.

Вначале лицо его приняло удивленное выражение, потом на нем отразилась боль, потом – удивление. Он ответил:

– Около десяти лет. А как долго лишены тела вы?

Она придвинулась к нему ближе. Резкие прозрачные черты лица. Много слов от нее.

– Да, это совсем ново для меня. Все кажется таким неопределенным. А вам?

Вновь от нее ответ, одновременно убеждающий и остроумный.

Он улыбнулся.

– Да. Для вас, я думаю, не так неопределенно.

Ее легкость заразила его: она ли игриво дотронулась до его руки, он ли изумленно коснулся призрака, ощутив удивительную ровность ее кожи.

– Вы такая… Я… Я не привык к молодым женщинам, которые просто подходят и ведут себя так.

В ее объяснении была чарующая логика, он ощутил ее ближе, еще ближе, еще…

– Ну, вы лишены тела, так что это не имеет значения, но…

Она прервала его улыбкой, или поцелуем, или словом, передавая ему теперь не юмор, а крайнее изумление, страх, возбуждение и чувство ее формы было вновь для него совершенно новым, он пытался сохранить его, но напрасно… Она ушла! Она смеялась где-то вдали.

Он стоял, слушая ее смех, изумленный и пригвожденный изумлением, а связи его с ее чувствами слабели…

Когда они вернулись, Брасс окликнул его:

– Хорошие новости! Мы получили то, что нам нужно.

– Экипаж явится сам, – объяснил ему Калли.

Ридра протянула ему три индексных карточки.

– Они через два часа будут на корабле… Что случилось?

Дэвид Д. Эпплби взял карточки.

– Я… Она… – больше он ничего не мог сказать.

– Кто? – спросила Ридра, напряжение на ее лице постепенно рассеивалось по мере того, как он вспоминал.

Калли засмеялся.

– Суккуб! Пока мы ходили, он встретится с Суккубом!

– Верно! – воскликнул Брасс. – Посмотрите-ка на него!

Рон тоже засмеялся.

– Это была женщина., мне кажется. И я могу вспомнить, что она говорила.

– И много она у вас взяла? – спросил его Брасс.

– Взяла у меня?

Рон произнес: – Наверное он не знает.

Калли улыбнулся Навигатору-3, а потом обратился к чиновнику:

– Загляните в свой бумажник.

– Что?

– Загляните.

Недоверчиво он сунул руку в карман. Его металлическая коробка щелкнула в руках.

– Десять… двадцать.;, но у меня было пятьдесят, когда мы уходили из кафе!

Калли расхохотался своим громким смехом. Он наклонился и обхватил чиновника за плечи.

– Вы кончите тем, что станете настоящим Транспортником.

– Но она… я… – пустота бумажника была так реальна, как и любовная боль. А пустой бумажник – это так тривиально. На глазах его выступили слезы. – Но она была, она была… – спазм помешал ему кончить предложение.

– Кем она была, друг? – спросил Калли.

– Она была… – голос его был печальным.

– Лишенная Тела… они такие, – сказал Брасс. – Пользуются разными методами. Вы были бы поражены, если бы я сказал, сколько раз это случалось со мной.

– Она оставила вам достаточно денег, чтобы добраться домой, – сказала Ридра. – Я вам возмещу потери.

– Нет, я…

– Идемте, капитан. Он платит за это, он считает, что за это стоит платить, а, таможня?

Тот, смущенный, кивнул.

– Тогда проверьте их индексы, – сказала Ридра. – Нам осталось выбрать помощника и Навигатора-1.

У общественного фоно Ридра вновь вызвала флот. Да, взвод для нее подобран. Вместе с ними рекомендуется и помощник.

– Хорошо, – сказала Ридра и протянула фоно чиновнику. Тот выслушал психоиндексы, сопоставил их с карточками Глаза, Уха и Носа, которые передала ему Ридра. Помощник выглядел вполне подходящим.

– Похоже, подбирал талантливый координатор.

– Помощник не может быть слишком хорошим. Особенно с новым взводом. – Брасс потряс своей гривой. – Ему придется держать этих парней в руках.

– Этот сможет. Я давно не видел такого высокого индекса совместимости.

– Что это за глупость? – спросил Калли. – Совместимость, черт возьми! Может он дать ногой в зад, когда потребуется?

Чиновник пожал плечами.

– Он весит двести пятьдесят фунтов, а рост его всего пять и девять.

Калли рассмеялся.

– Где мы будем залечивать раны? – спросил Брасс у Ридры.

Та вопросительно подняла брови.

– Искать Навигатора-1, – пояснил тот.

– В Морге.

Рон нахмурился. Калли выглядел удивленным. Сверкающие насекомые окружили его шею, потом вновь перебрались на грудь.

– Вы знаете, наш Первый Навигатор должен быть девушкой, и она должна быть…

– Она будет, – сказала Ридра.

Они покинули Сектор Лишенных Тела и по монорельсу направились через руины Транспортного Города, потом вдоль края поля космодрома. Темнота за окнами пересекалась синими сигнальными огнями. Корабли поднимались, становились на расстоянии синими, потом они превращались в кровавые звезды на ржавом небе.

Первые минуты они продолжали шутить: флуоресцирующий поток бросал зеленоватый отсвет на их лица. Чиновник молчал и пытался вспомнить ее лицо, ее слова, ее тело. Но она ускользала, оставляя пустоту в мозге.

Когда они вышли на открытую платформу станции Туле, с востока подул теплый воздух. Облака разошлись, показалась луна. Красный городской туман остался за ними. Перед ними во тьме возвышался черный Морг.

Они спустились по ступенькам и пошли по мерзломукаменному парку. Вокруг возвышались скалы. Ничто не двигалось.

Дверь из листового металла терялась во тьме.

– Как вы войдете? – спросил чиновник, когда они подошли к ней.

Ридра сняла с шеи капитанский медальон, приложила его к небольшому диску на двери. Что-то загудело, вспыхнул свет, и дверь скользнула в сторону.

Калли посмотрел на металлический свод наверху.

– В этом месте заморожено транспортное мясо, достаточное, чтобы обслужить сотню звезд и все их планеты.

– И Таможенников тоже, – добавил чиновник.

– Разве кто-нибудь побеспокоится позвать Таможенника, решившего отдохнуть? – чистосердечно сказал Рон.

– Не знаю, для чего бы это, – ответил на это Калли.

– Иногда это случается, – сказал чистильщик.

– Гораздо реже, чем с Транспортниками, – сказала Ридра. – Дело в том, что работа Таможенника – это наука. А Транспортник, переходящий в гиперстасисе от одного уровня к другому, – это искусство. Через сотни лет, возможно, и это станет наукой. Но сегодня человек, познавший тайны этого искусства, встречается все же гораздо реже человека, изучившего правила науки. К тому же вмешивается традиция. Транспортники привыкли к работе с мертвыми или ожившими. А для Таможенников это трудно. Здесь самоубийцы.

Они оставили главный вестибюль и пошли по коридору, поднимавшемуся вверх и приведшему их в большое помещение. Это был огромный ярко освещенный зал, стены которого уходили вверх на сотни футов и были уставлены стеклянными ящиками-гробами. За затянутыми изморозью стеклами видны были темные неподвижные фигуры.

– Во всем этом деле, – прошептал чиновник, – мне непонятно их возвращение. Разве любой умерший может вернуться к жизни и телу? Вы правы, капитан Вонг, для Таможенника неприлично говорить о таких вещах.

– Любой самоубийца, который лишается тела, через регулярные каналы Морга не может быть возвращен к жизни. Но случайная смерть, когда Морг не может восстановить тело, или смерть от старости, которая ждет каждого из нас в возрасте около ста пятидесяти лет, это смерть окончательная. Но и в этом случае, если вы проходите по обычным каналам, запись вашего мозга сохраняется и ваши мыслительные способности могут быть восстановлены, когда потребуется, хотя сознание ваше исчезнет.

Рядом с ними сверкал розовым кварцем двенадцатифунтовый кристалл регистратора.

– Рон, – сказала Ридра. – Нет, Рон и Калли.

Навигаторы, удивленные, выступили вперед.

– Вы знаете какого-нибудь Первого Навигатора, который умер сравнительно недавно, и думаете, что мы можем…

Ридра покачала головой. Она провела рукой по кристаллу регистратора. На вогнутом экране в основании регистратора загорелись слова: «Навигатор-2»… она изменила положение руки. «Навигатор-1». Она проверила рукой в другом направлении: «Мужчина, мужчина, мужчина, женщина…».

– Теперь говорите со мной, Рон, Калли.

– О чем?

– О том, чего вы хотите.

Глаза Ридры переходили с экрана к Навигаторам и обратно.

– Гм… – Калли почесал голову.

– Хорошенькая, – сказал Рон. – Хочу, чтобы она была хорошенькая.

Он наклонился вперед, в его голубых глазах вспыхнул огонь.

– О, да, – сказал Калли, – но она не может быть красивой, полной ирландской девушкой с черными волосами, агатовыми глазами, с веснушками, появляющимися через четыре дня после начала полета. Она не может говорить так, что у нас начинает кружиться голова, даже когда она просто разговаривает с компьютером, а когда она держит голову вашу в руках и говорит, как ей необходимы…

– Калли!

Это выкрикнул Рон.

Огромный человек замолчал, сжав кулаки и тяжело дыша.

Ридра ждала, медленно, сантиметр за сантиметром, ведя пальцем по поверхности кристалла. На экране вспыхивали и гасли имена.

– Но хорошенькая, – повторил Рон. – И чтобы любила борьбу, любила спорт. Кэти не была очень атлетичной. Я часто думал, что для меня было бы лучше, если бы она была спортивной. Я лучше разговариваю с людьми, любящими борьбу. Серьезная в работе. И быстро думающая, как Кэти. Только…

Рука Ридры медленно двигалась влево.

– Только, – сказал Калли, опустив руки, дыхание его стало спокойнее, – это будет новая личность, совсем новая, и в ней не будет ничего от той, которую мы помним. Пусть она заменит нам…

– Да, – сказал Рон, – пусть она будет хорошим Навигатором и любит нас.

– Если она будет такой, как вы хотите, вы полюбите ее? – спросила Ридра. Рука ее колебалась между двумя именами на экране.

Колебание… медленный кивок огромного человека, быстрый – юноши.

Рука Ридры замерла на кристаллической поверхности: на экране вспыхнуло имя: Молли, Тва, Навигатор-1. Далее следовал ряд цифр. Ридра набрала их на циферблате.

Что– то сверкнуло над ними на высоте семидесяти футов. Индукционный луч подхватил один из тысячи стеклянных гробов в стене.

Гроб, подхваченный за концы, опускался, его прозрачная поверхность затуманилась… Гроб покачнулся, замер, опустился. Раздался щелчок.

Изморозь на внутренней поверхности растаяла, превратилась в капель. Все подошли поближе, глядя на гроб.

Темная лента на темном. Движение под сверкающей поверхностью, затем крышка раздвинулась, обнажив теплую кожу и испуганные глаза.

– Все в порядке, – сказал Калли, трогая ее за плечо.

Она подняла голову, взглянула на его руку и в навь опустилась на подушечку. Рон стоял за Навигатором-2.

– Привет!

– Гм… мисс Тва? – спросил Калли. – Вы снова живы. Вы полюбите нас?

– Нини пи нани? – лицо ее было удивленным. – Нико вапи хапа?

Рон удивленно посмотрел на всех.

– Думаю, она не говорит по-английски.

– Да. Я знаю это, – улыбнулась Ридра. – В прочих отношениях она совершенство. Таким образом, у вас будет время узнать друг друга, прежде чем вы сможете сказать что-нибудь действительно глупое. Она любит борьбу, Рон.

Рон смотрел на молодую женщину в гробу. Ее волосы цвета Графита были подстрижены по-мальчишески, полные губы побледнели от холода.

– Вы сами боретесь?

– Нини пи нани? – спросила она вновь.

Калли убрал руку с ее плеча и сделал шаг назад. Рон почесал затылок и нахмурился.

– Ну? – спросила Ридра.

Калли покачал головой.

– Не знаю.

– Навигационное оборудование стандартно. В этом смысле никаких затруднений не будет.

– Она хорошенькая, – сказал Рон. – Вы хорошенькая. Не бойтесь. Вы снова живы.

– Нинаогана! – она схватила Калли за руку. – Джиу ни усику аи махана?

Глаза у нее широко раскрылись.

– Пожалуйста, не бойтесь!

Рон схватил ее за руку, которой она сжимала руку Калли.

– Силеви лугха Йену, – она покачала головой, жест ее отражал не отрицание – только недоумение. – Сикуджувени нини напи… нинаогана.

С видом тяжелой утраты Рон и Калли кивнули в знак отрицания.

Ридра сделала шаг вперед и заговорила:

– Она говорит, что пойдет с вами. Она потеряла двух членов своей команды семь лет назад. Они были убиты Захватчиками. И поэтому она отправилась в – Морг и убила себя. Она говорит, что хочет идти с вами. Вы примете ее?

После долгого молчания женщина, ни слова не говоря, кивнула.

– Она все еще боится, – сказал Рон. – Не бойтесь, пожалуйста. Я не обижу вас. И Калли тоже.

– Если она пойдет с нами, – сказал Калли, – мы возьмем ее.

Таможенный чиновник кивнул.

– Могу ли я получить ее психоиндекс?

– Вот он, на экране.

Чиновник подошел к экрану.

– Ну, на это потребуется некоторое время, – сказал он, записывая цифры.

– Действуйте, – сказала Ридра.

Он произвел необходимые вычисления, сказал, удивленный, вопреки своему желанию:

– Капитан Вонг, я думаю, ваш экипаж укомплектован.

«Дорогой Моки, когда вы получите это письмо, я уже два часа буду в полете. Через полчаса рассвет, и мне хочется поговорить с вами, а будить вас опять я не хочу. С чувством ностальгии поднимусь я на борт старого корабля с Фобоса, под названием „Рембо“[1]1
  Намек на стихотворение Артура Рембо «Пьяный Корабль» (Прим, перевод.)


[Закрыть]. Это название – идея Моула, помните? Это имя вызывает во мне множество воспоминаний. Я отправлюсь через двадцать минут.

Настоящее положение: я сижу в грузовом шлюзе в переносном кресле и смотрю на поле. Небо к западу усеяно звездами, а к востоку посерело. Черные иглы кораблей возвышаются вокруг меня. К востоку уходят линии голубых сигнальных огней. Сейчас все спокойно. О чем я думаю? Лихорадочная ночь набора экипажа провела меня через весь транспортный город, через Морг, по подземке к монорельсу и т. д. Громкая и шумная вначале, спокойная и тихая в конце.

Чтобы получить хорошего пилота, нужно увидеть его в борьбе. Опытный капитан точно оценит его рефлексы пилота, наблюдая за его действиями на арене. Но я не настолько опытна.

Помните, о чтении мышечной реакции? Может быть, вы более правы? Этой ночью я встретилась с юношей Навигатором: наверное, Микеланджело хотел видеть таким человеческое тело. Он родился в транспорте и отлично знает борьбу. Поэтому я следила за тем, как он следит за борьбой своего пилота, по его реакции я получила полное представление о том, что происходит у меня над головой.

Вы знаете теорию Де Форе о том, что психоиндексы имеют соответствие в мускульных реакциях, модификация старой гипотезы Вильгельма Рейха о мускульных движениях: я думала о них этой ночью. Юноша, о котором я говорила, был членом разбитой тройки – двое мужчин и женщина, которая погибла в стычке с Захватчиками. Эти двое чуть не заставили меня закричать.

Но я сдержалась. Напротив, я взяла их с собой в Морг и нашла им замену. Это было почти сверхъестественно. Я уверена, что они до конца жизни будут считать это колдовством.

Но основные условия были заключены, однако в регистраторе: Навигатор-1 – женщина, потерявшая двух мужчин. И как согласовать их индексы? Я уточнила психоиндексы Рона и Калли, глядя, как они говорят и действуют. Трупы занесены в регистратор по психоиндексам так, что я должна была выбрать наиболее подходящий. Окончательный выбор был гениальной идеей, если можно так сказать. Я отобрала шесть молодых женщин, подходящих по психоиндексам. Но нужно было сделать окончательно точный выбор, и я его сделала. Молодая женщина из провинции Нгонда в Пан-Америке. Она покончила с собой семь лет назад.

Потеряла обоих мужчин во время нападения Захватчиков и вернулась на Землю в самый разгар Запрета. Вы помните, какие тогда были отношения между Пан-Америкой и Америкоазией. Я была уверена в том, что она не говорит по-английски. Мы оживили ее, и она действительно не говорила. Видите ли, их психоиндексы могли не соответствовать друг другу.

Но к тому времени, как они смогут понимать друг друга – а им придется этому научиться, их психоиндексы совпадут. Достаточно мудро?

Главная причина этого письма – Вавилон-17. Я говорила вам, что расшифровала его достаточно, чтобы знать, где будет следующее нападение. Двор Военного Союза в Армседже. Я хочу, чтобы вы на крайний случай знали, куда я направилась. Разговоры и разговоры, и разговоры: какой тип мозга может пользоваться таким языком. И зачем? Я испугана, как ребенок, который боится жужжащей пчелы, но загадки забавляют меня. Мой взвод прибыл час назад. Все привлекательные милые юноши. Через несколько минут встречусь со своим помощником. Он толстый увалень с черными глазами, с бородкой, двигается медленно, а думает быстро. Вы знаете, Мокй, собирая этот экипаж, я заботилась об одном (помимо компетенции разумеется: они все компетентны) – они должны быть людьми, с которыми я могла бы говорить. И они такие и есть.

Любящая вас Ридра.»

Свет без теней. Генерал стоял на летающем блюдце, глядя на черный корпус корабля на фоне бледного неба.

У основания корабля он сошел с двухфунтового в диаметре скользящего диска, поднялся в лифте на сто футов к шлюзу. Ее не было в капитанской каюте. Он столкнулся с толстым бородатым человеком, который направил его по коридору в грузовой отсек. Генерал вскарабкался по лестнице и постарался выровнять дыхание.

При виде его она улыбнулась.

– Генерал Форестер, я знала, что мы увидимся сегодня утром.

В руке она держала конверт.

– Я хотел увидеть вас… – он вновь начал задыхаться. – Перед отлетом.

– Я тоже хотела увидеть вас.

– Вы сказали, что если я вам дам разрешение предпринять эту экспедицию, вы скажете мне, где вы…

– Мой рапорт, который вполне удовлетворит вас, отправлен с утренней почтой. Вы найдете его у себя на столе в штаб-квартире Администрации Союза…

– О! Понимаю.

Она улыбнулась.

– Вам нужно поторопиться. Мы отправляемся через несколько минут.

– Да. Конечно. Я уже был утром в штаб-квартире, а несколько минут назад по звездному фоно получил краткое изложение вашего рапорта. Я только хочу сказать…

Он не сказал ничего.

– Генерал Форестер, однажды я написала стихотворение, оно называется «Совет тем, кто хочет полюбить поэта». Начинается оно так: «Юноша, она будет издеваться над твоим языком. Девушка, он похитит твои руки.» Остальное прочтете сами. Оно в моей второй книге. Вы не захотите терять поэта по семь раз на день, это чертовски раздражает.

Он сказал: – Вы знаете, что я…

– Знала и знаю. И я рада.

Произошло неслыханное: он улыбнулся.

– Когда я был штатским, мисс Вонг, и нас впервые направили в казармы, мы говорили о женщинах, только о женщинах. И однажды кто-то сказал об одной девушке: она так хороша, что не обязана ничего давать мне, достаточно только обещать… – он позволил себе расслабиться, и хотя плечи его опустились на полдюйма, казалось, что они стали шире на целых два. – Вот что я сейчас чувствую.

– Спасибо, за это чувство, – сказала она. – Вы нравитесь мне, генерал. И обещаю, что вы по-прежнему будете нравиться мне, когда мы увидимся в следующий раз.

– Я… я благодарю вас. Думаю, что это все. Спасибо… За знание и обещание. – Затем он сказал: – Мне нужно идти?

– Старт через десять минут.

– Ваше письмо, – сказал он. – Я отправлю его.

– Спасибо.

Она протянула ему письмо. Он взял его и слегка задержал ее руку. Потом повернулся и вышел. Через несколько минут она увидела как его блюдце движется к бетонному зданию, освещенное лучами восходящего солнца.

Часть вторая
ВЕР ДОРКО

Затранскрибированный материал прошел сортирующий экран. У панели компьютера уже лежали четыре страницы определений, явившихся результатом ее размышлений над грамматикой. Прикусив нижнюю губу, она пробежала глазами таблицу частоты дифтонгов. К стене она прикрепила три листа, озаглавила их: «Возможная фонематическая структура», «Возможная фонетическая структура», «Семантические и синтаксические неясности»…

В последнем листке заключалась проблема, которую необходимо было решить. Вопросы формулировались на основе данных двух первых листков.

– Капитан.

Она повернулась на пузырчатом кресле. Из входного люка выглядывал дьявол.

– Да?

– Что вы хотите на обед?

Маленький кок был семнадцатилетним юношей. Из копны волос на его голове торчали два косметохирургических рога. Кончиком хвоста он почесывал одно ухо.

Ридра пожала плечами.

– Ничего в особенности. То же, что и взвод.

– Эти парни съедят жидкие органические отбросы, если я их дам. Никакого воображения, капитан. Что вы скажите о запеченном фазане или яичнице с дичью?

– У вас настроение кормить птицей?

– Ну… – он опустил створку двери и теперь висел на карнизе раскачиваясь взад и вперед. – Мне хочется приготовить что-нибудь из птицы.

– Если никто не возражает, давайте птицу, печеные яйца и бифштекс с помидорами.

– Сейчас будет готово!

– А на десерт – торт с клубникой!

Дьявол щелкнул пальцами и исчез. Ридра засмеялась и повернулась к компьютеру.

Она изучала третий пример того, что могло бы быть синкопой, когда ее пузырчатое кресло внезапно откинулось назад. Записи полетели к потолку. Она тоже взлетела бы, если бы не успела ухватиться за край стола. Плечи ее чуть не вывихнуло.

Толчок.

Она откинулась на сморщенную спинку пузырчатого кресла. В интеркоме появилось лицо помощника.

– Капитан!

– Какого дьявола… – начала она.

Замигала лампа-сигнал перегрузки двигателей. Что-то тряхнуло корабль.

– Каково положение?

Тяжелое, окруженное темной бородой лицо помощника было напряжено.

– Воздух в порядке. Какие-то затруднения с двигателем.

– Если эти проклятые молокососы… – она щелкнула переключателем.

Флин – начальник секции двигателей, сказал: – Боже, капитан, что-то подхватило нас.

– Что именно?

– Не знаю! Двигатели по периметру в порядке, а в центре трясется, как в лихорадке… Где мы сейчас?

– На первом часу полета между Землей и Луной. Мы даже не приблизились к Звездному Центру-9. Навигаторы! – еще один толчок, появилось темное лицо Молли.

– Где мы?

Первый Навигатор быстро подсчитала вероятную орбиту и указала ее двумя вероятными логарифмическими кривыми.

– Мы были на орбите вокруг Земли, – послышался голос Рона, – когда что-то сняло нас с нее. Сейчас мы движемся по инерции.

– Как быстро и в каком направлении?

– Калли как раз и пытается это определить.

– Попробую «выглянуть» наружу. – Она вызвала сектор чувств. – Нос, как это пахнет?

– Знаете, незнакомый запах.

– Вы что-нибудь слышите, Ухо?

– Ничего, капитан. Все течения стасиса в этом районе спокойны. Мы слишком близко к массе с большой гравитацией. Слабое течение, примерно пятидесяти спектров в сторону. Но не думаю, чтобы оно унесло нас куда-нибудь далеко. Сейчас мы движемся в магносфере Земли по инерции от последнего толчка.

– На что это похоже, Глаз?

– На ведро угля, чтобы ни случилось с нами, мы выбрали для этого мертвое местечко. Мне все же кажется, что течение довольно сильное и может куда-нибудь унести нас.

Вмешался Брасс.

– Но я хотел бы знать, что произойдет, прежде чем мы погрузимся в это течение. И прежде всего, мне нужно знать – где мы?

– Навигаторы?!

Появились три молчаливых лица.

Калли произнес: – Мы не знаем, капитан.

Поле гравитации стабилизировалось. Пузырчатое кресло вернулось на место. Маленький дьявол покачал головой и замигал. С лицом, искореженным болью, он прошептал:

– Что же случилось, капитан?

– Будь я проклята, если знаю, – ответила она. – Но я собираюсь узнать это.

Обед прошел в молчании. Взвод – все парни примерно в возрасте двадцати одного года – производили так мало шума, как только это было возможно. За столом офицеров Навигаторы сидели против призрачных фигур Лишенных Тела из Сектора Чувств. Громоздкий помощник во главе стола наливал вино молчаливому экипажу. Ридра обедала с Брассом.

– Не понимаю, – он покачал гривастой головой, поворачивая в когтях стакан, – это был такой спокойный полет безо всяких помех. И то, что случилось, произошло внутри корабля.

Дьявол, с перевязанной ногой, с сомнением на лице, внес торт, обслужил Ридру и Брасса, потом вернулся к столу взвода.

– Так, – сказала Ридра, – мы вращаемся… вращаемся вокруг Земли. Все наши приборы не действуют, и мы даже не можем определить свое местонахождение.

– Приборы гиперстасиса в порядке, – напомнил ей Брасс. – Мы не знаем, где мы по эту сторону прыжка.

– Но мы не можем прыгнуть, если не знаем исходного расчетного пункта прыжка. – Она осмотрела столовую. – Как вы думаете, есть надежда выбраться отсюда?

– Вероятно, капитан.

Она поднесла стакан к губам.

– Если ничего не придумаем, мы в течение шести месяцев будем есть отличную пищу дьявола, а потом задохнемся. Мы не можем послать сигнала бедствия, пока не войдем в гиперстасис. Я спросил Навигаторов, могут ли они что-нибудь придумать, но они сами ничего не знают. Они лишь смогли определить, что мы движемся по большому кругу.

– Нам следовало бы иметь окна, – сказала Ридра. – Тогда мы взглянули бы на звезды и определили бы свою орбиту. Это заняло бы не более двух часов.

Брасс вскрикнул.

– Вот что значат современные удобства. Иллюминатор и старинный секстант сослужили бы нам хорошую службу, но мы напичканы по горло электроникой, и вот сидим с неразрешимой проблемой.

– Кружение, – Ридра поставила стакан.

– Что?

– Дер Крайс, – сказала Ридра и нахмурилась.

– Как это понять? – спросил Брасс.

– Ратае, орбис, ил керхио, – она прижала ладонь к столу. – Круг, – сказала она. – Это слово «круг» на разных языках.

Смущение Брасса казалось ужасающим из-за клыков.

Сверкающая копна волос над глазами взъерошилась.

– Сфера, – продолжала Ридра, – ил глобо, губ бас.

– Она встала. – Куле, куглет, кринг!

– А при чем тут языки? Круг есть кр…

Но она со смехом выбежала из столовой.

В своей каюте она схватила записи перевода. Глаза ее пробегали по строчкам. Ридра нажала кнопку связи с Навигаторами. Рон, вытирая крем со рта, сказал:

– Да, капитан. Что вы хотите?

– Часы, – сказала Ридра, – и ящик шариков.

– Что? – спросил Калли.

– Вы сможете закончить этот торт позже. Встречаемся немедленно в Ж-центре.

– Ша-ри-ки, – удивленно произнесла Молли. – Шарики?

– Кто-нибудь из парней взвода обязательно пронес ящик с шариками. Возьмите его и принесите в Ж-центр.

Она спрыгнула с разрушенной поверхности пузырчатого кресла. Прошла к люку, повернула в седьмой радиальный проход и двинулась вниз по цилиндрическому коридору к большому сферическому помещению Ж-центра. Центр гравитации корабля, где всегда было состояние свободного падения. Это была комната тридцати футов в диаметре. В ней были расположены чувствительные гравитационные приборы.

Немного спустя в противоположном проходе появились три Навигатора. Рон нес сумку со стеклянными шариками.

– Лиззи просит вас вернуть шарики, когда они не будут нужны в первом полете. Она была провозглашена парнями чемпионом и хочет подтвердить это звание.

– Если у нас получится, она, вероятно, уже вечером сможет играть.

– Получится? – хотел знать Калли. – Ваша идея?

– Чья же, и что это за идея? – спросил Рон.

– Полагаю, она принадлежит кому-нибудь говорящему на другом языке. Вот что нам предстоит сделать: разместить шарики по стенам комнаты в форме правильного шара, а затем сидеть с часами в руке и следить.

– Зачем?

– Посмотри, куда они направятся, и сколько им потребуется для перемещения.

– Не понимаю, – сказал Рон.

– Наша орбита стремится к большой окружности вокруг Земли, верно? Это означает, что все в корабле тоже совершает большую окружность, и, если оставить ему вещь в покое, она автоматически отыщет свою орбиту.

– Верно. Ну и что?

– Помогите мне разместить эти шарики, – сказала Ридра. – У них железные сердечники. Нужно намагнитить стены, чтобы они удерживали шарики на месте. Их нужно будет освободить все одновременно. – Рон, недоумевая, отправился подводить питание к стенам помещения. – Все еще не понимаете? Вы ведь математики, расскажите мне о большой окружности.

Калли взял горсть шариков и принялся размещать их, один за другим на стене.

– Большая окружность – это наибольшая окружность, которую можно продолжить на данной сфере.

– Диаметр окружности равен диаметру сферы, – сказал Рон, закончив свою работу.

– Сумма углов пересечения любых трех больших окружностей внутри топологически замкнутой сферы составляет пятьсот сорок градусов. Сумма углов Н больших окружностей составляет Нх180 градусов. – Молли говорила по-английски, так как она начала изучать язык утром при помощи персонафикса. Голос ее звучал мелодично. – Сюда шарики?

– Да, по сфере. Расскажите мне еще о пересечениях.

– Ну, – сказал Рон, – в любой данной сфере все большие окружности пересекают друг друга или являются конгруэнтными.

Ридра рассмеялась.

– Точно, как эти, да? Есть ли еще какие-нибудь окружности на сфере, которые будут перемещаться, как бы их не перемещали?

– Все большие окружности имеют хотя бы две точки пересечения.

– Подумайте об этом с минуту и поглядите на шарики – они все перемещаются по большой окружности.

Молли внезапно оттолкнулась от стены с выражением понимания и хлопнула в ладоши. Она что-то сказала покисвигали, и Ридра рассмеялась.

– Верно, сказала она. Удивленным Рону и Калли она перевела. – Они движутся относительно друг друга, и их пути пересекаются.

Глаза Калли расширились.

– Верно, за четверть нашего пути по окружности они все равно все выравниваются по плоскости…

– Лежащей в плоскости нашей орбиты, – закончил Рон.

Молли нахмурилась и сделала решительный жест.

– Да, – сказал Рон, – искаженная плоскость окружности с выступами на каждом конце, по ним мы сможем рассчитать положение Земли.

– Мудро, а? – Ридра двинулась к выходу. – Мы сделаем расчеты, потом включим двигатели и переместимся на семьдесят-восемьдесят миль без вреда для себя. Повторим расчеты и получим диаметр орбиты и нашу скорость. Это вся информация, которая нам необходима для определения нашего положения относительно ближайшей гравитационной массы. За окружности? – тем мы снова сможем прыгнуть в стасис. Наши навигационные инструменты для стасиса в порядке. Подадим просьбу о помощи и получим ее с ближайшей стасис станции.