Текст книги "Пулеметы русской армии в бою"

Автор книги: Семен Федосеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

«РУССКИЙ МАКСИМ»

«Пулеметы знает Бог, Третьяков и Пастухов».

Тульская пословица

В этой непростой обстановке в Туле ставилось производство пулемета Максима. В марте 1904 г. ИТОЗ получил наряд на 122 пулемета и ассигнования в 100 тыс. рублей. Начальник ИТОЗ А.В. Кун планировал изготовить первый пулемет к 1 сентября 1904 г. Но работа затянулась, и только 5 декабря 1904 г. под руководством П.П. Третьякова и И.А. Пастухова оружейники М. Зябрев, М. Судоплатов, И. Судаков собрали первый пулемет производства ИТОЗ. 8 декабря Кун направил в ГАУ рапорт, что пулемет «все установленные испытания выдержал вполне удовлетворительно», сделав без задержек и поломок 3000 выстрелов. Поскольку специальных сталей от «Виккерс» не поступило, на пулемет пошла сталь, использовавшаяся в производстве винтовок обр. 1891 г.

В январе 1905 г. ГАУ запросило Куна, в каком положении находится изготовление 122 заказанных пулеметов, и потребовало уведомить о сроке их сдачи, в апреле снова напомнило о необходимости принять самые энергичные меры к скорейшему изготовлению пулеметов. Наконец, в мае началось серийное производство – пулемет, изготовленный 1 мая 1905 г., официально носил «№ 1» (этот пулемет находится в экспозиции Тульского государственного музея оружия). Наибольший вклад в постановку и развитие производства пулеметов «Максим» обр. 1905 г. на ИТОЗ внесли Павел Петрович Третьяков и Иван Алексеевич Пастухов. На Третьякова на заводе возложили обязанности штаб-офицера по технической части.

С октября 1905 г. началась сборка пулеметов с улучшенным затвором. В конце декабря 1905 г. начальник ИТОЗ сообщал в ГАУ, что готовы 32 пулемета и почти все части для сборки еще 105 пулеметов. Однако за 1905 год ИТОЗ сдал только 28 пулеметов (в армию поступило 16). Недовыполнение нарядов во многом объяснялось отсутствием 700 необходимых станков. Правда, в 1904–1905 гг. ИТОЗ смог усилить свое оборудование на 600 станков, приобретенных, по преимуществу, за границей.

К производству изначально предъявили требование полной взаимозаменяемости деталей, давно ставшее для русской оружейной промышленности обязательным. Надо заметить, что Третьяков и Пастухов, находясь в 1903 году на заводе «Виккерс», обнаружили, что в пулеметах фирма еще не добилась взаимозаменяемости – затвор, собранный из деталей четырех пулеметов, дал задержку уже на 20-м выстреле. Затвор («замок», как его тогда называли) был самым сложным в изготовлении узлом, его детали подгонялись друг к другу наиболее плотно и изготавливались практически без допуска, точно по лекалам. А представитель «Виккерс» Ю.К. Миллер, прибывший в Тулу в 1905 году, смог убедиться, что здесь достигнута взаимозаменяемость деталей замка. Но вот объемы производства были пока малы.

П.П. Третьяков, фотография 1915 г.

Пока в Туле ставили производство, Военное министерство выдало очередной заказ берлинскому заводу DWM. Тут стоит вспомнить один эпизод. Генерал-квартирмейстер Главного штаба в письме генерал-фельдцейх-мейстеру от 9 июня 1906 г. передавал донесение русского военного агента о беседе с директором берлинского завода DWM: «Германское правительство ведет с заводом переговоры о заказе пулеметов. На вопрос о производительности заводов дирекция ответила: „100 пулеметов ежемесячно“. На сомнения, высказанные Военным министерством, указавшим на недавнюю производительность завода 20 штук в месяц, дирекция ответила, что благодаря громадному и очень выгодному заказу России завод увеличил свою производительность в пять раз. Прусское военное министерство было этим очень довольно». Давно не является секретом и то, что германская военная промышленность во многом поднялась на русских заказах, и то, что она была весьма исправным поставщиком. А приемка заказанных пулеметов у DWM, для которой в Германию направили полковника П. П. Третьякова, полковника А.А. Кубасова (принявшего от него инструментальную мастерскую) и старшего мастера Д.Н. Смирнова, стала хорошим поводом подробно ознакомиться с улучшениями, внесенными в технологию и организацию производства германскими специалистами.

Тем временем ИТОЗ для полного развертывания производства запросил 286 433 руб. на покупку за границей еще 243 станков, и 18 февраля 1906 г. Военный Совет утвердил закупку. От завода требовали новых усилий. Газета «Русское слово» 4 апреля 1906 г. сообщала: «Во время пасхальной заутрени на оружейном заводе в течение нескольких часов производилась пробная стрельба из новых пулеметов. Объясняется эта стрельба в такое неурочное время спешностью заказа».

Требовалась, конечно, и помощь других артиллерийских заведений. В журнале Хозяйственного комитета ИТОЗ № 115 от 7 февраля 1906 г. указывалось, что в счет наряда на 400 пулеметов надлежит получить: «от Брянского арсенала – 400 пар колес, от Ижевского завода – 400 штук больших щитов, 400 штук малых щитов, 400 штук осей, 1600 штук черновых пулеметных стволов» (каждый пулемет должен был иметь по три запасных ствола).

Пулемет «Максим» производства ИТОЗ с номером 1 в экспозиции Тульского государственного музея оружия. Рядом – приспособление для снаряжения ленты патронами

Как и следовало ожидать, возникли проблемы с системой питания, а именно – с холщовой пулеметной лентой. В марте 1906 г. на Главном артиллерийском полигоне испытали три английские ленты и четыре, изготовленные ИТОЗ. Ленты снаряжали вручную и с помощью машинок (приборов) – английских и Сестрорецкого завода, – в процессе испытаний запыляли, частично смачивали водой. По отчету полигона, «ленты, изготовленные из английской ткани, оказались заметно лучше изготовленных из русской тесьмы» – в последних оказались тесны гнезда, слишком большая доля энергии подвижной системы расходовалась на извлечение патрона из ленты, что приводило к задержкам в стрельбе. Артком в журнале № 218 от 23 февраля 1907 г. признал, что «совершенствование производства… тесьмы является насущной потребностью Военного ведомства». Из различных испытанных ИТОЗ вариантов наилучшей оказалась тесьма рижской мануфактуры, поставленная «Шимунек и K°». Заказ на тесьму для пулеметных лент «Шимунек и K°» получил уже в 1906 году, тогда же 300 комплектов кожаных чехлов и сумок к пулеметам заказали тульскому цеховому С. Рабиновичу – привлечение «частной промышленности» ограничивалось такими заказами. Пулеметы потребовали совершенствовать и патронное производство. В рапорте начальника ИТОЗ от 16 июля 1907 г. указывалось, что при стрельбе из пулеметов патронами Петербургского и Луганского заводов часты случаи пробития капсюлей, прорыва газов через капсюльное гнездо, выпадания пуль. Кроме того, частицы оболочки пуль (особенно в патронах Тульского патронного завода) быстро засоряли надульник, в связи с чем в 1906 году даже испытали два варианта измененных надульников, но они не показали видимых преимуществ.

За первые три месяца 1907 года ИТОЗ сдал в Тульский отдел Московского артиллерийского склада 64 пулемета: за апрель – 24, май – 40, июнь —72, июль – 56, август – 40. Всего же за 1907 год – 448 (по другим данным – 440) «пехотных» и 77 «морских» (без лафетов) пулеметов. При этом в 1906 году армии сдали только 73 пулемета из 145 произведенных (флоту сдали только 3), в 1907-м – 228 из 525, т. е. принималось около половины переданных заводом пулеметов. Не была еще отработана технология серийного производства, возникали задержки с поставкой сталей Ижевским сталеделательным заводом. До 1908 года шло, по сути, опытное производство. Тем не менее за 1905–1908 годы изготовили 1376 серийных «сухопутных» пулеметов с запасными частями (820 «крепостных» и 556 «полевых») и 208 «морских».

«Полевые» пулеметы ставили на высококолесный лафет или треножный станок.

Первые русские пулеметы попали и за рубеж – сразу после Русско-японской войны с просьбой о приобретении пулеметов обратилось к России болгарское правительство. 3 января 1906 г. «высочайше соизволено» было отпустить безвозмездно один крепостной и один вьючный пулемет с 20 000 патронов. Опыты с ними, видимо, произвели хорошее впечатление, Болгария намеревалась заказать ИТОЗ 144 пулемета вьючного и 115 крепостного типа, но, в конце концов, выбрала поставщиком ту же германскую DWM.

«МАКСИМ» ОБРАЗЦА 1910 ГОДА

«Новый русский пулемет образца 1910 года – куда совершеннее пулеметов, стрелявших на полях Маньчжурии!»

В. Г. Федоров. «В поисках оружия».

Опыт войны указал и на «желательность получения большей дальности» и настильности стрельбы, что способствовало принятию в 1908 году винтовочного патрона с остроконечной пулей. Пришлось переделывать под него пулеметы – менять стойку прицела, переделывать патронник под новый профиль пули, для уменьшения импульсных нагрузок при стрельбе увеличивать диаметр отверстия втулки надульника. Решено было также облегчить сам пулемет (Артком определил такую задачу в начале 1909 года) и принять новый станок, который позволил бы иметь пулеметы и установки одного типа в пеших и конных пулеметных командах. Требования к новому станку сформулировали Артком ГАУ совместно с Офицерской стрелковой школой.

Принятие в 1907 году в Австро-Венгрии на вооружение 8-мм пулемета, сравнительно легкого пулемета системы А. Шварцлозе заставило ускорить исследования «легких» и «облегченных» пулеметов в других странах. Кстати, в воспоминаниях В.А. Дегтярева упоминаются испытания пулемета «Шварцлозе» и в России.

Летом 1908 года свой вариант облегченного до 18,48 кг пулемета прислал для испытаний и Максим. В июле 1909 г. фирма «Виккерс» прислала новый вариант массой 11,36 кг – разработку «легкого» пулемета она вела уже несколько лет, и русские специалисты весьма интересовались этими работами. В частности, специалисты «Виккерс» заменили бронзовые и чугунные детали стальными (предлагалось даже делать некоторые детали из дюралюминия), перекомпоновали и упростили замок, облегчили короб пулемета, ввели новый надульник, попутно улучшили конструкцию спусковой тяги. Новый пулемет «Виккерс», его треножный станок и патронная коробка могли переноситься в виде ранцев тремя номерами расчета. В это же время, кстати, DWM представила свой вариант нового треножного станка.

7,62-мм пулемет «Максим» обр. 1910 г. на колесном станке Соколова первоначального образца с откидными передними ногами, подушкой-сиденьем и роликом (катком) на хоботе

Артком отметил «замечательную легкость» нового пулемета «Виккерс», и ГАУ оформило запрос о возможности его производства на ИТОЗ. Новый представитель фирмы в России инженер П.И. Балинский передал управляющему делами Арткома генерал-майору П.П. Нечволоду ответ Василия Захарова: «Балинскому. Я уполномочиваю Вас уведомить Управление, что оно может изготовлять в Туле новую облегченную модель Виккерса – Максима и треногу на условиях существующего контракта без добавочной платы и без продолжения времени». 3 декабря 1909 г. ГАУ предписало ИТОЗ «установить как можно скорее производство легких пулеметов Максима с тем, чтобы сдача их началась с августа 1910 г.», при этом на 1910 год давался наряд в 600 пулеметов.

29 января 1910 г. «Виккерс» доставила на ИТОЗ свой образцовый «легкий» пулемет. Он работал с задержками, да и тулякам пришлось вносить в свои опытные пулеметы ряд изменений. Для облегчения пулемета ряд деталей из бронзы (рукоятки управления, приемник, кожух ствола и другие, кроме втулки ствола и пароотводной трубки в кожухе ствола) по примеру англичан и немцев (пулемет MG.08) заменили стальными. Испытания в середине 1910 года «облегченного» пулемета «Виккерс» на треноге с отделяемым колесным ходом на полигоне Офицерской стрелковой школы показали, что он «вовсе не давал автоматической стрельбы ни старыми, ни новыми патронами». Заметим, что это была первая, еще не серийная модель модифицированного пулемета «Виккерс», известного в нашей стране как «Виккерс» 1910 г., англичане еще только ставили производство новой модели (ставшей впоследствии знаменитой и достаточно широко распространившейся) и торопились в рамках договора «застолбить» его в России. Характерно, что в ходе испытаний стрельбу из пулеметов вели под большими углами возвышения и склонения, – кроме необходимости применения пулеметов в крепостях тут сказался опыт боев в горной местности в Русско-японской войне. При такой стрельбе часты были «неотдача» подвижной системы из-за ее веса или недоход затвора из-за недостаточного усилия возвратной пружины. «Виккерс» улучшила конструкцию, но все же наиболее соответствующим требованиям ГАУ был признан тульский «облегченный» пулемет. С учетом того, что для ИТОЗ пулеметное производство было делом сравнительно новым, «выигрыш» у именитой фирмы «Виккерс» был заметным успехом.

Схема устройства пулемета «Максим» обр. 1910 г.

Однако и тульский облегченный пулемет нуждался в доработках. К октябрю доработанный пулемет был готов. Как это нередко случается, ряд мелких изменений дал заметное повышение надежности работы и удобства обращения. Доработка затвора и деталей приемника повысила надежность работы системы питания. Пастухов доработал конструкцию надульника. После долгих споров решено было ставить на ИТОЗ производство облегченного пулемета с изменениями, внесенными штаб-офицером завода по технической части полковником П.П. Третьяковым.

Под руководством Третьякова туляки подготовили также производство «легкого» пулемета, сдав первые два «легких» пулемета 15 июня 1910 г. Пулеметом массой «тела» 18,8 кг (с водой) предполагали вооружить конницу. Но Военное министерство для этих целей вьшало заказ на «легкий» пулемет на треножном станке фирме «Виккерс» (при этом как туляки использовали некоторые черты «облегченного» пулемета «Виккерс», так и фирма «Виккерс» использовала ряд доработок, произведенных на ИТОЗ).

Однако фирма задержала выполнение заказа. В начале мировой войны «легкие пулеметы Виккерса» показали недостаточную надежность, и их пришлось исправлять на том же ИТОЗ.

После испытаний облегченного тульского пулемета он был принят на вооружение под обозначением «станковый пулемет Максима обр. 1910 г.» с колесным полевым станком полковника А.А. Соколова. Кроме указанных изменений поменялся также прицел пулемета, детали короба и кожуха, затыльник, спусковая тяга. Пулемет обр. 1910 г. был действительно значительно улучшен по сравнению с прототипом, прежде всего в технологическом плане, однако вряд ли правильно установившееся в нашей литературе утверждение, что «русские техники создали, по сути, новый пулемет». Тем не менее финансовые отношения с «Виккерс, сыновья и Максим» в рамках контракта пересмотрели, согласовав уменьшение вознаграждения. Положением Военного Совета от 4 марта 1910 г. устанавливалось: «По контракту, заключенному 9 марта 1904 года Главным Артиллерийским Управлением с обществом „Виккерс, сыновья и Максим“, уплачивать с 1 января 1910 г. по день окончания контракта 23 февраля 1915 года по 60 ф. ст. вместо обусловленных этим контрактом 80 ф. ст. за каждый готовый пулемет». В том же 1910 году была принята и новая машинка для снаряжения пулеметных лент.

Передвижение расчетом пулемета «Максим» обр. 1910 г. на станке Соколова первоначального образца за хобот станка

Станок же к пулемету был действительно новой и совершенно оригинальной конструкцией. После Русско-японской войны установился следующий взгляд на применение пулеметов: пулемет представляет сильное огневое средство, необходимое и для пехоты, и для кавалерии; пулемет необходим как при обороне, так и при наступлении, а потому конструкция и размеры пулеметов и установок должны позволить им всюду сопровождать войска, допускать скрытное передвижение, быструю установку на позиции. Разработка нового станка началась вскоре после Русско-японской войны и с опорой на ее опыт. Провели испытания нескольких полевых установок отечественной и зарубежной разработки, в том числе предложенных офицерами, «бывшими в минувшую войну при пулеметах». П.П. Третьяков разрабатывал к пулемету свой вариант «горно-вьючной треноги», но наибольшее внимание привлекли треножные станки фирмы «Виккерс» и станок капитана Соколова, разработанный в 1907 году при участии мастера Санкт-Петербургского орудийного завода Платонова и соединивший черты «салазочного» (допускающего перетаскивание ползком, стрельбу из положения лежа и маскировку в низкой растительности), колесного (возможность перекатывания на марше и на поле боя) и треножного (устойчивость, возможность стрельбы из положения сидя) станков. Доработка станка Соколова шла по результатам испытания в Офицерской стрелковой школе и в войсках. Станок приняли на вооружение под обозначением «станок обр. 1908 г.», но чаще он упоминался как «станок Соколова».

Передвижение пулемета «Максим» обр. 1910 г. на станке Соколова с помощью лямки на поле боя и на походе

О значении, которое придавалось пулемету и новому станку, свидетельствует присвоение Соколову, ставшему к тому времени полковником, Михайловской премии за 1912 год (Большую Михайловскую премию за тот же год получила автоматическая винтовка В.Г. Федорова). Серийный выпуск новой модификации «Максима» и нового станка начался в 1911 году. Соколовым была разработана также пулеметная двуколка, изготавливавшаяся Санкт-Петербургским (впоследствии Петроградским) арсеналом, а затем – и Брянским арсеналом. Принятие двуколки было насущной проблемой – А.А. Брусилов, например, вспоминал, что, когда в начале 1909 года принимал 14-й армейский корпус в Варшавском округе, пулеметы в полках были «без запряжки, так что в случае войны пришлось бы их возить на обывательских подводах».

Пулемет «Максим» обр. 1910 г. на упрощенном станке Соколова из экспозиции Тульского государственного музея оружия. Вид спереди-справа

До полной «победы» станка Соколова к пулемету «Максим» использовалось еще четыре типа полевых установок: «полевой» колесный лафет со щитом и сиденьем для наводчика (очень похожий на «крепостной» лафет), тренога «Виккерс» обр. 1904 и 1909 г., тренога «Виккерс» обр. 1910 г. с колесным ходом и щитом. Описание установок вместе с описанием пулемета «Максим» дано в отдельной главе.

Колесные лафеты были окончательно заменены в русской армии станками Соколова или треножными станками к 1914 году, в связи с этим в 1913 году поднимался вопрос об использовании освободившихся лафетов в качестве колесных стрелковых щитов (вопрос о стрелковых щитах был поднят также Русско-японской войной). Но если от тупоконечной винтовочной пули 5,5—6-мм щит защищал на дальности 50 шагов и выше, то остроконечная пробивала его даже со 150 шагов, поэтому инженерные войска этими лафетами не заинтересовались. Пулеметы на колесных лафетах еще оставались в училищах в качестве учебных – по крайней мере, они были у юнкеров в ходе революционных боев в Москве в октябре – ноябре 1917 года.

Пулемет «Максим» обр. 1910 г. на упрощенном станке Соколова. Вид сбоку

Среди множества поступавших в военное ведомство России проектов и предложений о способах использования пулеметов были весьма любопытные по сути, хотя и курьезные по исполнению. Пример тому – проект защищенной пулеметной повозки СБ. Апостолова (на нее в 1904 году даже была взята привилегия), в которой лошадь впрягалась позади своего рода брички с тумбовой пулеметной установкой и большим бронещитом. Подобные проекты «подкатывания» пулеметов к позициям противника предлагались и десять лет спустя, в ходе Первой мировой войны – например, проект трехколесного «щита-тележки» П. Стрельцова с впрягаемой сзади парой лошадей, двумя пулеметами «Максим» и бронещитом.

Немало копий было сломано по поводу установки пулемета, наиболее пригодной для кавалерии. После Русско-японской войны при Гродненском гусарском полку испытывались две системы «легких кавалерийских пулеметных лафетов», а при Ольвиапольском полку – лафет капитана Козловского – все неудачно. 10 июля 1906 г. «высочайше утверждено» постановление Государственного Совета обороны «принять для кавалерии пулеметы вьючной системы Максима». Однако вопрос о пулеметном вооружении кавалерии решался еще несколько лет. Особое совещание при Генерал-инспекторе пехоты не смогло дать конкретных рекомендаций, и военный министр Сухомлинов приказал «несмотря на неполную приспособленность для кавалерии принимаемого типа пулемета Максим, ввести их ныне на вооружение конницы».

В 1909 году генерал-майор СИ. Федоров был командирован за границу для ознакомления с постановкой пулеметного дела. Оказалось, что вопрос о пулеметах в кавалерии в разных странах решался различно: в Дании, Норвегии и Швеции приняли пулемет «Мадсен», в Германии в обстановке большой секретности делали опыты, в других странах испытывали облегченные станковые пулеметы (Максима, Шварцлозе). СИ. Федоров счел, что «до сих пор лучшим пулеметом все-таки остается пулемет Максима» и высказался за его вьючную систему. В русской кавалерии «Максим» обр. 1910 г. охотно приняли со станком Соколова. Это позволило в 1911 году изъять из ряда кавалерийских полков ружья-пулеметы «Мадсен», перевозившиеся на седлах в кобурах – значение ручных пулеметов в полевом бою будет осознано только по опыту Первой мировой войны.

Пулемет «Максим» обр. 1910 г. на станке Соколова, без щита

В отношении «крепостных» пулеметов ситуация выглядела хуже. Во время опытной мобилизации в сентябре 1912 г. – в связи с 1-й Балканской войной – крепости Осовец, например, выявилась нехватка против штата 24 пулеметов и 678 780 патронов к пулеметам – даже по заниженным нормам 1908 г. Наблюдение и управление огнем крепостных орудий и пулеметов были слабыми. К тому же пулеметы на высококолесных лафетах оказались неудобны для стрельбы через амбразуры и приходилось ставить их на валганги. Неудивительно, что велись работы по замене колесных лафетов стационарными или переносными установками, однако в большинстве своем они остались опытными. Служивший по Главному Инженерному управлению генерал-майор И. Фабрициус разработал проекты легкой скрывающейся пулеметной башни и «бронированной трубы для скрывания пулемета Максима», которые должны были монтироваться за бетонным бруствером и быстро приводиться в боевое положение. В июне 1907 г. ГИУ даже предложило заводу «Парвиайнен» в Петрограде изготовить опытные установки Фабрициуса, но при всем остроумии конструкции приняты они не были.

В июле 1911 г. в Михайловской крепости провели опытные стрельбы из пулеметов на «треногах Виккерса». В протоколе № 1 комиссия по испытаниям указала, что при полном угле склонения «пулемет располагается так низко, что расположение его в капонире невозможно». В протоколе № 3 той же комиссии зафиксированы результаты испытаний станка для пулемета «Максим», разработанного офицером той же крепости капитаном Сухомлиным. Станок Сухомлина, изготовленный на местном заводе Каплана, был устойчивее и прочнее треног, проще переносился от амбразуры к амбразуре и был признан «вполне {годным для} установки пулемета в капонирах укреплений», но, несмотря на положительные отзывы коменданта крепости генерал-лейтенанта Бауэра и Генерал-Инспектора Артиллерии великого князя Сергея Михайловича, остался опытным. По требованию коменданта Кронштадтской крепости для укрытия пулеметов, поставленных на Алексеевском и Николаевском фортах для обороны со стороны суши, были установлены 24 «броневых поста», разработанных полковником Соколовым. Однако посты были недоработаны, и уже во время войны Артком решением от 3 ноября 1915 г. признал «необходимым сделать некоторые изменения в постах». Пулеметы в крепостях ставили не только на брустверы (куда их должны были выкатывать из убежищ) и в бронированные пулеметные гнезда, но и в бетонированных павильонах, в кофры для фланкирования рвов и подступов, прикрытия передовых препятствий, на внутренних позициях для поражения противника, ворвавшегося в форт. Фабрициусом была разработана капонирная установка пулемета «Максим», но и с ней пришлось повозиться, – во всяком случае когда строитель Гродненской крепости 6 апреля 1913 г. просил ГИУ выслать чертежи установки Фабрициуса, «предусмотренной проектом». Но в ответе ГИУ указывалось, что установка «автором перерабатывается». В некоторых крепостях остались тяжелые пулеметы на крепостных лафетах, часть их в начале войны попала в пограничные дивизии.

Холщовая патронная лента к пулемету «Максим»

Принятие десятилетней программы восстановления и развития армии и флота позволило улучшить финансирование производства нового оружия. В эту программу вошли и 1275 пулеметов для крепостей Ковно, Осовец, Новогеоргиевск, Брест и Владивосток (на сумму 5 100 000 руб.), причем в июле 1910 г. в первую очередь ИТОЗ получил наряд на 100 пулеметов для Владивостока, которые сдал к июлю 1911 г. (всего, согласно проекту 1910 года, Владивостокская крепость должна была иметь 268 пулеметов на сухопутном фронте и 56 – на береговом). Для вооружения сухопутного фронта Морской крепости Петра Великого на побережье Финского залива планировали 164 пулемета – пулеметы включали в состав «пулеметных батарей» артиллерии сухопутного фронта крепости.

Машинка для снаряжения патронных лент

По выполнению всей программы производства «облегченных» пулеметов обр. 1910 г. предполагалось переделать по его типу имеющиеся в войсках 2790 «тяжелых» пулеметов «Максим» (обр. 1905 г. и английские – заменой частей), но к последней операции приступили только в 1914 году. Для переделки старых пулеметов под остроконечный патрон начальник сборочно-пулеметной мастерской полковник А.А. Кубасов сконструировал вкладыш. Отметим, что материальная часть пулеметных команд вызвала нарекания ряда войсковых офицеров. Так, осенью 1913 года генерал-лейтенант С.И. Федоров снова был командирован за границу, причем инспектор стрелковой части в войсках при его командировании обращал особое внимание на «пулеметное дело в крепостях и горно-пулеметных частях, а также стрельбу из пулеметов с летательных снарядов и обстреливание этих последних». В «Записке о нуждах нашего пулеметного дела» Федоров указал: «Пехота получила грозную, тяжелую, громоздкую пулеметную материальную часть… проектированную без доработки штата людей и лошадей… Мы получили две различные системы установок: одну полковника Соколова, очень сложную и недостаточно устойчивую, другую Виккерса, оказавшуюся совершенно негодной». Надо отметить также, что под новый патрон к началу мировой войны успели переделать не все старые пулеметы, о чем свидетельствует сообщение ГАУ начальнику артиллерийских снабжений Юго-Западного фронта от 12 октября 1914 г. о высылке из Тулы «в передовой запас ровно 5 млн. тупых патронов… для 100 тяжелых пулеметов».

Заметное влияние на пулеметное вооружение русской армии оказала 1-я Балканская война 1912–1913 гг., в которой пулеметы применялись весьма интенсивно. В связи с этой войной в России провели учет запасов Военного министерства, причем оказалось, что в мобилизационных запасах не хватало 24 % пулеметов, наличные патроны в большинстве старого образца (с тупоконечной пулей), а запасы новых патронов не обеспечивают даже норм, установленных в 1908 году. Причина малых норм и медленности заготовления патронов крылась, прежде всего, в регулярном урезании ассигнований. Все это пришлось учесть, составляя Программу по усилению армии. «Малая программа», ставшая законом 10 июля 1913 г. и рассчитанная на пять лет, основную долю средств направляла на развитие артиллерии, включая завершение поставок пулеметов по основному плану 1906 года, переделку «тяжелых» пулеметов в «легкие», а также окончание заготовления 3-линейных патронов к винтовкам и пулеметам. 24 июля 1914 г. была принята более масштабная «Большая программа по усилению армии», предусматривавшая доведение годового производства до 1000 пулеметов и 700 станков к ним, но к ее реализации даже не приступили. Уровень производства 1000 пулеметов в год считался предельным – в затрате средств на его увеличение свыше этой нормы просто не видели необходимости. Стоит отметить, что, по-прежнему считая пулемет «артиллерийским» средством, военное руководство России, как и ряда других стран, видело главный и радикальный путь усиления «огневой составляющей боя» в принятии «автоматической» винтовки. Работы Комиссии по выработке образца автоматической винтовки в 1907–1914 гг. дали обширный и ценный материал в плане изучения и разработки автоматического оружия и патронов, вопросов производства автоматического оружия, а намеченное расширение трех оружейных заводов было напрямую связано с этими работами, хотя на ИТОЗ запланировали также создание «двух новых пулеметных мастерских».

Демонстрация облегченного пулемета «Виккерс» в Англии

Однако упование на скорое введение «автоматической» винтовки отвлекло усилия и средства от других типов стрелкового оружия, в частности от пулеметов (спустя четверть века подобная ситуация в несколько ином виде повторится в «пулеметной драме» кануна Великой Отечественной войны).

Здесь стоит сказать о «расширении» Тульского оружейного завода. Вопрос о нем ставился еще во время Русско-японской войны, но по ее окончании власти было просто не до того. Но поскольку при новых нарядах на пулеметы на заводе продолжался выпуск и винтовок, и револьверов, для производства пулеметов требовались отдельные площади. Территория завода была ограничена, и начальник ИТОЗ ходатайствовал перед ГАУ о выделении средств на строительство отдельной пулеметно-сборочной мастерской. Разрешение было получено еще 25 марта 1905 г. 27 июня того же года московская газета «Русское слово» поместила сообщение: «Тульский оружейный завод приступает к постройке отдельного корпуса, предназначенного для изготовления пулеметов. Работы по постройке поручены инженеру Робинзону». Но не все было так быстро. Финансовые трудности после Русско-японской войны и революции 1905–1907 гг. затянули решение вопроса приобретения нового участка. Только 21 мая 1912 г. Тульский Императора Петра Великого оружейный завод с разрешения ГАУ приобрел у «Торгового дома Л.В. Готье» территорию, здания и оборудование «сталелитейного и механического завода». На строительство на этой основе нового пулеметного завода ГАУ выделило 1300 тыс. рублей, проектом занялась московская фирма «Инженерное дело».

Облегченный пулемет «Виккерс» модели 1909 г.

Динамику производства пулеметов, станков, частей к ним, вьюков можно увидеть из следующей таблицы, составленной по работам А.А. Маниковского и B.C. Михайлова.

«Морские» пулеметы «Максим» на кораблях ставились на тумбовые установки с большими углами возвышения. Для флота предлагался также колесный десантный лафет, отличавшийся от полевого разве что меньшей массой, шириной хода (для установки в шлюпку) и меньшими размерами щита, но он не был принят.