Текст книги "Пулеметы русской армии в бою"

Автор книги: Семен Федосеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ПУЛЕМЕТНАЯ ТАЧАНКА И ДРУГИЕ ПОДВИЖНЫЕ СРЕДСТВА

«Ординарнейшая бричка по капризу гражданской распри вошла в случай, сделалась грозным и подвижным боевым средством, создала новую стратегию и новую тактику, исказила привычное лицо войны».

Н.Э. Бабель «Конармия».

Говоря о пулеметах в Гражданской войне, невозможно обойти вниманием такое явление, как пулеметная тачанка. Еще в ходе Первой мировой войны в кавалерии, не довольствуясь перевозкой пулеметов в седельных вьюках, требующей время на снятие и сборку, перевозили их на тачанках. Инициатором такого применения тачанок считают генерала от кавалерии А.А. Брусилова. Правда, в ходе Первой мировой войны с преимущественно позиционным характером боевых действий тачанки не нашли широкого применения.

Пулеметная тачанка была не таким уж просторным экипажем, и пулемет с боекомплектом занимал значительную ее часть

Зато в ходе Гражданской войны они стали серьезным оружием. Пулеметы на обычных подводах, а зимой на санях воюющие стороны использовали уже в 1918 году. А весной 1920 года подводы с пулеметами входили в состав отрядов генерала Бутовича при борьбе с «зелеными» – также вооруженными пулеметами – в Крыму и Таврии (уже после 1920 года подвижные пулеметы в Крыму применяла против банд народная милиция). Но трудно было найти лучшую базу для пулеметной повозки, чем тачанка. Особенно для конницы, которая стала главным средством маневра и крайне нуждалась в подвижных пулеметах.

Тачанка была компактна на марше, сочетала огонь пулемета со скоростью и проходимостью кавалерии, по крайней мере на Юге России, преодолевала броды глубиной до метра, была постоянно готова к открытию огня, могла быстро сняться с позиции, требовала меньше людей и лошадей, чем вьючные пулеметы. Кроме кавалерии тачанки, обеспечивавшие быстрый выезд пулеметов на позиции и открытие огня, использовались и совместно с посаженной на подводы пехотой. Обычным делом были встречные бои, когда пулеметы нужно было выдвинуть вперед как можно быстрее, отходы кавалерии и пехоты под напором противника – и тут тачанка была отличным средством. При низкой плотности артиллерии и быстроте маневра применение тачанки вполне себя оправдывало.

Об «авторстве» применения пулеметных тачанок в ходе Гражданской войны много спорят. Вряд ли можно считать тут «пионером» Н.И. Махно, хотя его «Повстанческая армия», имевшая, скажем, в октябре 1919 г. на 28 000 человек 200 пулеметов, действительно использовала тачанки весьма эффективно. Махно сформировал даже «пулеметный полк» для быстрого достижения местного огневого превосходства. В Красной Армии тачанки приобрели громкую славу в Первой конной армии С.М. Буденного. Четырехколесная повозка с открытым кузовом, установленным на прочную раму из дуба, ясеня, вяза или граба, стянутую металлическими накладками, стальными рессорами, колесами с металлическими втулками и стальными шинами отличалась устойчивым, плавным ходом и прочностью на российских дорогах. По словам того же Бабеля, различали «заседательскую» и «колонистскую» тачанки. Причем «колонистскую», пришедшую от немцев-колонистов и напоминавшую саксонские брички, ценили больше за двойные рессоры и окованное железом днище. На тачанке обычно ставился пулемет «Максим» на станке (крепление допускало быстрое снятие с тачанки), усаживались два номера расчета и ездовой. Вместе с пятью патронными коробками с лентами, оружием и личными вещами прислуги, фуражом и провиантом на двое суток тачанка весила до 1000 кг. Поэтому вместо обычной пароконной запряжки применяли усиленную в три-четыре лошади.

Пулеметные тачанки широко использовались во время Гражданской и советско-польской войн. Так, в бою на р. Стырь в районе Радзивиллова в конце июля 1920 г. (Львовская операция), когда польская 3-я пехотная дивизия перешла в наступление против 4-й кавалерийской дивизии Первой конармии, та выбросила вперед тачанки. Встав в линию, тачанки своим огнем остановили польскую пехоту и заставили отойти, после чего вместе с кавалерией обошли и отрезали пути отхода. Трофеями красных частей стало множество пленных и пулеметов. А в бою под Комаровом 3 августа 1920 г. уже 1-я польская кавалерийская бригада прикрыла пулеметными тачанками свои фланги, нанесла успешный удар по частям Первой конной армии. Поляки, введя тачанки у себя по образцу Красной Армии, потом долго использовали их, ставя на различные повозки обычно пулеметы «Шварцлозе», и даже всерьез обсуждали снабжение тачанки большим бронещитом.

Ну а в кавалерийском полку Первой конной армии в 1920 году сразу после советско-польской войны имелся пулеметный эскадрон с 20 пулеметными тачанками, а в кавалерийской дивизии – пулеметный полк из трех таких эскадронов. Тачанка – последняя боевая колесница – оставалась основной «пулеметной машиной» кавалерии РККА до появления пулеметных бронеавтомобилей повышенной проходимости, оставалась на вооружении до начала Великой Отечественной войны (как, впрочем, и пулеметная двуколка).

Хотя и в значительно меньших количествах использовался и другой вариант «ездящих пулеметов» – вооруженные 1–2 пулеметами автомобили. Идея вооружения пулеметом обычного автомобиля была давно известна – еще в 1889 г. в США полковник Р.П. Дэвидсон предложил поставить пулемет «Кольт» с бронещитом на четырехместный автомобиль. Британский энтузиаст Ф.Р. Симе в 1900 году разработал установку пулемета «Максим» на одноместный квадроцикл. В это же время русскому военному ведомству подобную машину предлагал инженер Б.Г. Луцкой. Установку пулеметов на автомобили учебной автороты планировали в России в 1911 году. Хотя в России автомобилей, как известно, было мало (на середину 1918 года – около 6,6 тыс., в Германии в это время только в рейхсвере их насчитывалось около 60 тыс.), да и дороги в основном были плохи, вооруженные автомобили нашли применение в Гражданской войне.

Вооруженный пулеметами «Максим» автомобиль на службе Красной гвардии

В дни Октябрьской революции посаженные на грузовики наскоро сколоченные отряды с винтовками и пулеметами оказались серьезным боевым средством – они могли быстро появляться в различных пунктах, часто решая этим исход боя.

В 1920 г. во время боев с белоказаками под Ростовом-на-Дону в районе хутора Волошин частям Первой конной армии преградила путь артиллерийская батарея противника. Тогда в бой ввели несколько грузовиков автобронеотряда им. Я.М.Свердлова, в кузовах которых было установлено по два пулемета «Максим». Перед экипажами двух машин была поставлена задача – разгромить артиллерийскую батарею, мешавшую продвижению войск. Автомобили, водителями которых были Е. Архипов и С. Пискунов, на максимальной скорости ворвались в расположение батареи врага и пулеметным огнем артиллерийские расчеты были практически мгновенно уничтожены. Успех автомобилистов помог общему наступлению.

Грузовик автобронеотряда им. Я.М.Свердлова с двумя пулеметами «Максим»

Моторизованные «стрелково-пулеметные» отряды появлялись на протяжении всей Гражданской войны, где для этого имелся транспорт. А в ходе советско-польской войны возможности такого отряда продемонстрировал польский налет на Ковель 12–13 сентября 1920 г., в котором участвовали 45 грузовиков с пехотой и пулеметами.

Главком С.С. Каменев в 1922 году писал: «Мы видели в минувшем периоде Гражданской войны неоднократное использование конницей… грузовиков, вооруженных пулеметами. Врангелевская же конница в этих случаях пользовалась даже легкими автомобилями, также вооруженными одним или двумя пулеметами».

Махно накануне своего разгрома в 1921 году располагал отрядом в 600 всадников при 25–30 пулеметах, а руководивший операцией против него Эйдеман использовал не только штатные пулеметы частей, но и бронеавтомобили и два автомобиля с пулеметами. Выделенные для борьбы с Махно части сосредотачивались в районе Недригайлова на подводах (стрелковые полки) и по железной дороге (истребительный отряд). В результате 27 июня отряд Махно был атакован с трех сторон и, понеся потери, вынужден был бежать. Преследование его велось летучими колоннами с теми же пулеметами на подводах.

Не напрасно орденами Красного Знамени были награждены пулеметчик Заволжского стрелкового полка И.С. Краселюк и другие пулеметчики полка «за отличия, оказанные в боях с бандами Махно 19, 21 и 31 января и 2 и 3 февраля 1921 г. под селами Каменка, Терна, Морозовка и дер. Юпановка», а также начальник бронемашины «Краснознаменец» В.К. Тальвик за отличия «в боях с бандами Махно в период с 9 июня по 30 августа 1921 г.» в районе г. Гуляй-Поле. В 1921 году автоотряды с пулеметами и бронеавтомобили применяли и при разгроме антоновского мятежа в Тамбовской губернии.

Тот же Каменев отмечал, что работа пулеметных бронеавтомобилей в форме «вылета для краткосрочного обстрела» давала хорошие результаты, особенно в конном бою.

В различные периоды Гражданской войны Красная Армия имела на вооружении от 150 до 216 бронеавтомобилей. За годы Гражданской войны сформировали и переформировали 83 автобронеотряда – линейных, входивших в состав стрелковых и кавалерийских дивизий, и отдельных, придаваемых Главным командованием фронтам, армиям и войскам ВЧК. На конец 1918 года в броневых силах РККА числилось 45 бронепоездов и 45 автобронеотрядов, на конец 1919-го – 58–60 бронепоездов и до 64 автобронеотрядов, на конец 1920-го – 71 бронепоезд и 80 автобронеотрядов плюс автотанковые отряды. Штат автоброневого отряда, надо отметить, сохранял схему, выработанную в ходе мировой войны, – один пушечный и три пулеметных бронеавтомобиля. Вместе они несли 1 орудие и до 8 пулеметов. Пулеметные бронеавтомобили и пулеметные части на автомобилях использовались и в борьбе с антоновским мятежом. Бронепоезда ударного (полевого) отряда несли по 12–20 пулеметов, огневой поддержки – 2–4.

Обильно вооруженный пулеметами «Максим» и «Льюис» бронеавтомобиль «Полковник Безмолитвенный» Донской армии

Бронепоезда играли большую роль в боевых действиях, ведущихся вдоль железных дорог. В том числе – состоявшие только из пулеметных бронеплощадок, без артиллерийского вооружения. Значение таких пулеметов под защитой брони продемонстрировал, например, бронепоезд Добровольческой армии «Князь Пожарский» в бою за станцию Авдеевка 4 апреля 1919 г. В составе бронепаровоза и бронеплощадки на 4 станковых пулемета он продвинулся к станции, укрываясь в лощине между посадками вдоль железнодорожного полотна (для защиты от внезапных нападений на крыше бронеплощадки открыто поставили ручной пулемет) и интенсивным огнем нанес большие потери пехоте красных частей, остановив их наступление. После этого «Князь Пожарский» под огнем артиллерии благополучно отошел. 21 июня 1920 г. легкий бронепоезд «Святой Георгий Победоносец» оказал существенную поддержку 13-й и дроздовской дивизиям в бою с конными частями Жлобы за город Большой Токмак, обстреливая пулеметным огнем окраину города.

Пулеметные команды бронепоездов нередко ссаживались с поезда для помощи пехоте в качестве обычных пулеметных команд.

С другой стороны, были случаи успешной борьбы пулеметов с бронесилами. Так, в журнале военных действий 1-го Томского стрелкового полка (Сибирская армия Временного Сибирского правительства) за 25 июля 1918 г. говорилось о бое с бронепоездом красных: «Броневик противника подошел к мосту разъезда Солзан и открыл сильнейший артиллерийский огонь… Рота штабс-капитана Ерохина, в свою очередь, открыла сильный пулеметный и ружейный огонь и заставила броневик отойти назад». Интересный пример есть в приказе РВСР № 545 от 18 ноября 1920 г. Приказ утверждал присуждение ордена Красного Знамени командиру взвода пулеметной команды 78-го стрелкового полка Г.И. Гаркуше «за то, что в бою 26 августа 1919 г. в Суджанском уезде Курской губ., когда прислуга неприятельского бронированного автомобиля делала вылазку, чтобы помочь своей цепи, тов. Гаркуша огнем своего пулемета заставил ее скрыться опять в автомобиль. Такие попытки неприятель делал неоднократно, и каждый раз названный товарищ принуждал его скрываться в автомобиль. Затем, когда подошедшей нашей цепью неприятель был отогнан, а автомобиль остался в наших руках, тов. Гаркуша вскочил в него и обратил бывший там пулемет в действие против врага».

Пулеметный огонь оставался главным в действиях бронеавтомобилей. Скажем, в сентябре 1919 г. 32-й автоброневой отряд Красной Армии, действовавший совместно с 4-й кавалерийской дивизией в районе станции Казанская, преследуя отходившие колонны конного корпуса генерала Савельева, врезался в колонны и огнем пулеметов нанес противнику большие потери. Продолжая преследование, отряд захватил 5 орудий, бронепоезд, много пулеметов. В 1920 году 53-й Туркестанский автоброневой отряд участвовал в штурме крепости Старой Бухары. 1 сентября бронеавтомобиль командира отряда И.А. Ландина скрытно подъехал к стенам крепости и «ураганным огнем из оружия и пулеметов обстреливал в упор ворота и бойницы, чем не давал врагу перейти в контратаку; прикрыл выезд тяжелых батарей на передовую позицию и значительно облегчил подход к крепости нашим стрелковым частям» (из приказа о награждении Ландина орденом Красного Знамени).

«РУЧНОЕ РУЖЬЕ-ПУЛЕМЕТ» ФЕДОРОВА

«Из всех вопросов, связанных со стрелковым оружием и выдвинутых войной, вопрос о ручном пулемете был наиболее важным».

В. Г. Федоров. «В поисках оружия».

На протяжении всего описанного периода на вооружении русской армии состояли пулеметы только зарубежных систем – даже производившиеся в России картечницы и автоматические пулеметы в основе имели американские разработки Р.Дж. Гатлинга и X. Ст. Максима. Среди закупавшихся пулеметов «Кольт», «Льюис» имели американское происхождение, «Виккерс» – американо-британское, «Гочкис» и «Шоша» – французское, «Мадсен» – датское. Россия только еще готовилась к созданию и производству собственного автоматического оружия. Первым автоматическим оружием русской разработки, доведенным до серийного производства, стал образец, широко известный как «автомат Федорова». Обычно его вполне обоснованно относят к истории индивидуального автоматического оружия. Однако появление его напрямую связано с потребностями пулеметного дела.

Гвардии капитан В.Г. Федоров. Фотография 1900 г.

Имевшиеся на вооружении ручные пулеметы не отвечали требованиям, определенным А.А. Благонравовым следующим образом: «Всюдупроходимость, отовсюдубойность, максимальная гибкость огня и сбережение сил стрелка». Это породило ряд «промежуточных» типов оружия, за которыми раньше просто не признали бы права на существование. Как ручные пулеметы появились между несостоявшейся автоматической винтовкой и станковым пулеметом, так в «нише» между ручным пулеметом, автоматической винтовкой и пистолетом появились пистолет-пулемет и автомат, которые перейдут в разряд индивидуального оружия только после войны. Первые серийные пистолеты-пулеметы – итальянский «Виллар-Пироза» системы А. Ревелли и германский МР.18 «Бергман» системы X. Шмайссера представляли собой род «легкого» пулемета для ближнего боя и даже имели поначалу расчет из двух человек. С другой стороны, в подобие ручного пулемета переделывались самозарядные винтовки. Пример тому – германская автоматическая винтовка «Маузер» 1910/13 г., снабженная переводчиком для автоматической стрельбы и сменным магазином на 25 патронов и применявшаяся в основном в качестве авиационного вооружения, переделки в ручные пулеметы французской автоматической винтовки «Шоша» (придан сменный магазин на 20 патронов) и британской Фаркауэра (магазин на 50 патронов).

Автоматическая винтовка Фаркауэра-Хилла с барабанным магазином на 20 патронов уже приближалась к ручному пулемету

В России, как уже было сказано, к началу войны были отобраны для войсковых испытаний «автоматические» винтовки систем Федорова, Токарева и Браунинга. Причем винтовка Федорова была выполнена под им же разработанный 6,5-мм винтовочный патрон «улучшенной баллистики». К июлю 1914 г. на Сестрорецком оружейном заводе были изготовлены детали для 150 винтовок Федорова – при непосредственном участии В.А. Дегтярева, помощника Федорова в работе над винтовкой. С началом войны Военное министерство распорядилось прекратить все опытные работы, в том числе и по автоматическим винтовкам. Все мощности заводов направили на выпуск штатного оружия, а средства на опытные работы – «на усиление средств военного фонда». Хотя приостановление опытно-конструкторских работ в целом сыграло негативную роль, остановку разработки автоматической винтовки косвенно обосновал сам В.Г. Федоров. Находясь в начале 1915 года на Северо-Западном фронте, он писал в Артком ГАУ: «Ни одна из систем автоматических винтовок не находится ныне в таком состоянии, чтобы ее можно было бы принять как готовый образец… Слишком много надо еще поработать с автоматическими винтовками, чтобы получить простую и прочную винтовку, обеспеченную безотказностью действия».

Однако в том же 1915 году интерес к автоматическим винтовкам возрождается. С одной стороны, пехота требовала легкого автоматического оружия. Две автоматические винтовки Федорова направили для войсковых испытаний на фронт в 85-й Выборгский пехотный полк. С другой стороны, вновь активизировались слухи о той самой германской автоматической винтовке Маузера. На волне этого интереса начальник Офицерской стрелковой школы Н.М. Филатов летом 1915 года затребовал в школу детали 7,62-мм винтовки Федорова 1912 года и 6,5-мм винтовки 1913 года и добился перевода в Ораниенбаум с Сестрорецкого завода В.А. Дегтярева. 13 января 1916 г. 50 комплектов частей винтовок Федорова передали в мастерскую ружейного полигона школы, Дегтярев начал их сборку и отладку.

В том же январе 1916 г. полковник В.Г. Федоров подает ГАУ «Записку-отчет», в которой обобщает результаты работы миссии адмирала Русина в Лондоне и Париже и указывает на важную особенность текущих работ над пехотным оружием: «Ни в Англии, ни во Франции совершенно не поднят еще вопрос о перевооружении армии автоматической винтовкой, все дело сводится лишь к широкому испытанию в боевых условиях этого нового оружия, причем заказываются не автоматические винтовки, а ружья-пулеметы, которые, по моему мнению… в настоящее время имеют безусловно большее значение, чем упомянутые винтовки… Если бы у нас даже и была… законченная автоматическая винтовка… было бы нецелесообразно устанавливать ее производство на заводах… Полагаю, что и для нашей армии вопрос заключается лишь в необходимости самого широкого испытания в боевых условиях различных систем ружей-пулеметов и автоматических винтовок, причем… необходимо немедленно заказать некоторое количество до 3 или 5 тысяч автоматических винтовок, приспособленных для непрерывной стрельбы и имеющих магазин на 20–25 патронов… Для установки производства необходимо подыскивать частную мастерскую».

В мастерских ружейного полигона Федоров с помощью Дегтярева занялся переделкой своей системы в ружье-пулемет. 6, 5-мм патрон «улучшенной баллистики» так и остался опытным, зато имелось значительное количество японских 6,5-мм патронов к винтовкам «Арисака». Готовые патроны поставляли из Японии и Англии, Петроградский патронный завод поставил снаряжение патронов, поставленных в разобранном виде, и собственное их производство. Японский патрон был меньше федоровского, и винтовки приспосабливали под него, вставляя в патронник особый вкладыш. Федоров рассчитывал на меньшие дальности стрельбы, нежели считалось необходимым ранее, что позволяло укоротить ствол с 800 до 520 мм и облегчить оружие в целом (как это было сделано в пулемете «Шоша»). Федоров ввел в систему флажковый переводчик, подвижную крышку затвора, разработал серию сменных магазинов. К сентябрю 1916 г. в мастерской полигона собрали восемь 7,62-мм ружей-пулеметов Федорова (получившего уже звание генерал-майора) с магазином на 15 патронов, три 6,5-мм с магазином на 25 патронов и два с магазином на 50 патронов, а также сорок пять 6,5-мм автоматических винтовок.

14 августа 1916 г. начальник Генерального штаба направил в ГВТУ следующее письмо: «По обстоятельствам настоящего военного времени представляется необходимым сформировать теперь же роту, вооруженную ружьями-пулеметами и автоматическими ружьями системы генерал-майора Федорова по особому представленному здесь штату… Распыление ружей по существующим частям не даст полной картины полезного их действия, что может быть достигнуто только… в случае сформирования и командирования в Действующую армию особой войсковой части, укомплектованной специально обученными офицерами и нижними чинами и имеющей достаточный запас личного состава для немедленной замены убывших». Предлагавшийся штат роты включал три взвода – один с 8 ружьями-пулеметами и два по 25 автоматических винтовок. Всего – 4 офицера, 159 нижних чинов (включая двух оружейников младшего разряда) и 8 обозных лошадей при 6 повозках (2 патронные и 3 хозяйственные двуколки, походная кухня).

6,5-мм «Ручное ружье-пулемет» (автомат) Федорова и каска Адриана – новинки вооружения и экипировки русской пехоты

В течение лета и осени при Офицерской стрелковой школе на основе роты 189-го Измаильского пехотного полка 48-й пехотной дивизии была сформирована и обучена «команда особого назначения». Ей передали 45 винтовок и восемь 7,62-мм ружей-пулеметов Федорова, снабдив их клинковыми штыками «по образцу Кавказского казачьего войска» и чехлами для переноски оружия. Кроме того, команда была «снабжена всеми новыми техническими усовершенствованиями» – оптическими прицелами, призматическими биноклями, приборами для стрельбы из-за прикрытий, переносными полевыми стрелковыми щитами системы Технического комитета ГВТУ, стальными шлемами Адриана. Оптические прицелы системы Герца были заказаны Обуховскому заводу еще в декабре 1914 г. для штатных 7,62-мм винтовок. Но в июне 1916 г. первые 20 прицелов передали для ружей-пулеметов Федорова. К каждому ружью-пулемету полагалось иметь: 4 патронные обоймы, 1 патронный ящик, 1 кожаную сумку с запчастями и принадлежностью, 1 стрелковый щит.

«Автоматической роте генерала-майора Федорова» (как одно время называли подразделение) придали второй комплект обученных нижних чинов, вооруженных пистолетами «Маузер», для замены выбывших из строя. Речь шла не просто о боевом испытании ружей-пулеметов и автоматических винтовок, но о пехотном подразделении с новой системой вооружения и оснащения и новой тактикой. На примере этой роты могла быть опробована новая, групповая тактика.

Но опыта не получилось. «Автоматическую роту» как «отдельную стрелковую роту» (3 офицера и 150 нижних чинов) 189-го Измаильского пехотного полка в январе 1917 г. отправили на румынский фронт. На 30 апреля 1917 г., согласно ежедневному докладу начальника штаба 48-й пехотной дивизии, в отдельной стрелковой роте 189-го полка состояло 3 офицера и 138 нижних чинов. Рота, по-видимому, распалась во время «эвакуации Румынии». Правда, оружие Федорова попало и на Западный фронт – на апрель 1917 г. здесь числилось 4 его ружья-пулемета.

Много позже Федоров писал: «При заказе автомата Федорова в 1916 году в первую очередь он предназначался для вооружения различных специальных команд – мотоциклистов, бронированных автомобилей, прислуги пешей артиллерии взамен прикрытий, конно-охотничьих команд и т. д. и затем лишь для выдачи отборным стрелкам в пехоте. Как нормальное вооружение пехотинца автомат Федорова никоим образом не являлся подходящим». В самом деле, еще 21 февраля 1916 г. Морской Генеральный штаб просил передать 10 винтовок Федорова «в виду крайней нужды в подобных ружьях в Морской авиации». А после испытаний 6,5-мм ружей-пулеметов в 10-м авиадивизионе подполковника Горшкова заведующий авиацией великий князь Александр Михайлович телеграфировал: «Ружье-пулемет генерала Федорова дало прекрасные результаты… Прошу наряда на сто таких ружей для авиационных отрядов. Ружье во всех отношениях лучше ружья Шоша». Командир же другого авиаотряда Туноженский заключил, что «ружье-пулемет Федорова единственно пригодно для легкого аэроплана». V отдел Арткома в журнале № 381 от 6 сентября 1916 г., отнеся оружие Федорова к особому классу «ручных ружей-пулеметов», заключил, что кроме авиации «означенные ружья с пользой могли бы быть употреблены и на бронированных автомобилях, в особенности пушечных, где нет возможности поставить пулемет… Автоматическая винтовка Федорова могла бы быть использована для полевой позиционной войны как вооружение пехоты».

При самых положительных отзывах ГАУ новое оружие имело и противников. На заседании Военного Совета в конце 1916 г. князь Лобанов-Ростовский активно выступил против введения на вооружение «такого ублюдка». Отпрыск влиятельной фамилии не считался знатоком военного дела, но «законность существования» такого типа оружия, надо сказать, оспаривалась многими и позже. Пока же к новому оружию проявляли немалый интерес и ГАУ, и авиация, и даже Главное управление кораблестроения. Ружье-пулемет все же было принято в варианте под японский патрон. Выбор патрона объясняли следующими соображениями: 1) меньшая отдача и меньшее нагревание ствола, большая легкость и компактность, прочность запирающего механизма и более целесообразное устройство магазина, 2) ружья-пулеметы Федорова предполагалось выдавать войскам Северного фронта, вооруженным японскими винтовками «Арисака», 3) еще до войны решено было перейти к патронам без выступающей закраины, а в 6,5-мм ружье-пулемете это уже было выполнено.

Стоит заметить, что ручное ружье-пулемет Федорова оказалось единственным образцом стрелкового оружия, разработанным и принятым на вооружение в России во время войны. При этом во Франции, например, за время Первой мировой войны было создано и поставлено на производство пять новых образцов автоматического стрелкового оружия, в Германии – восемь.

С постановкой производства дело обстояло куда хуже. Еще в марте 1916 г. Федоров исследовал возможность заказа оружия на крупном частном заводе. Надежд тут было немного – допуски на изготовление деталей ручного ружья-пулемета Федорова были не менее жесткими, чем у пулемета «Максим». К тому же частным заводам были невыгодны небольшие заказы. Завод И.А. Семенова в Петрограде соглашался на заказ не менее 50 000 экземпляров, то же ответил и председатель промышленной группы Третьяков. Казенный Сестрорецкий завод мог установить производство лишь через 16–18 месяцев при условии снижения выпуска 3-линейных винтовок с 14 000 до 10 000 в месяц. Начальник ГАУ генерал А.А. Маниловский еще 23 октября 1916 г. распорядился организовать на этом заводе производство 15 000 автоматических винтовок Федорова сначала полукустарным способом с последующим переходом на «машинную фабрикацию», при изготовлении черновых стволов Ижевским сталеделательным, а коробок – Путиловским заводом. Выбор Сестрорецкого завода был вполне обоснован – завод имел хорошо оборудованный и укомплектованный квалифицированными кадрами инструментальный отдел с образцовой мастерской, где и могли начать полукустарное производство достаточно сложной автоматической системы. Предполагалось первоначально выпускать по 10 «ручных ружей-пулеметов» в сутки, затем довести выпуск до 50, приостановив для этого на заводе работы по увеличению производства «трехлинеек». Начальник Сестрорецкого завода предлагал привлечь и частные петроградские заводы из числа тех, что уже выполняли заказы ГАУ, а сборку и отладку производить на ружейном полигоне – получалось подобие германского «группового» метода производства оружия. В середине 1917 года сформировали комиссию по подготовке производства «ручного ружья-пулемета» Федорова. Но Сестрорецкому заводу не удалось получить необходимые станки, производство «трехлинеек» на нем падало и без того, так что организация нового производства здесь была весьма затруднительна.

Тогда, в октябре 1917 г., и выбрали пулеметный завод в г. Коврове Владимирской губернии, строившийся «Первым Русским Акционерным Обществом ружейных и пулеметных заводов» и датским синдикатом и оснащаемый вполне современным оборудованием. 11 января 1918 г. контракт Общества с ГАУ был изменен дополнительной надписью № 8, гласившей: «На основании постановления Исполнительного Комитета при Военном Министерстве от 2 января 1918 г… настоящая дополнительная надпись сделана… в том, а) что количество ружей-пулеметов Мадсена уменьшается с 15 000 до 10 000 и б) Общество обязуется поставить ГАУ, согласно представленному образцу и чертежам и согласно указаниям и под общим руководством генерала-майора Федорова 9 000 ружей-пулеметов системы генерала-майора Федорова… Начало валового производства… через 9 месяцев со дня подписания контракта». Условия приемки изделий оговаривали: «Ружья-пулеметы сдаются партиями, размер коих устанавливается ГАУ по согласованию с заводом… Правильность действия механизмов в каждом экземпляре ружья-пулемета проверяется стрельбой вполне исправными патронами и двумя выстрелами усиленными патронами. Обыкновенными патронами делаются 10 выстрелов одиночными и 100 автоматических…Для проверки взаимозаменяемости частей из представленной партии берутся 10 экземпляров, разбираются, в них перемешиваются наиболее ответственные части… Затем из каждого собранного ружья-пулемета производится стрельба сотней автоматических выстрелов… Меткость боя проверяется… стрельбой в мишень со 100 шагов одиночными выстрелами, причем радиус круга, вмещающего лучшую половину пуль, не должен превышать 3 вершка» (т. е. 133,5 мм). Как видим, требования предъявлялись по-русски жесткие. Хотя желаемой взаимозаменяемости в серийных образцах оружия Федорова с большим трудом удалось добиться только через несколько лет, к самому концу его производства. Отметим еще один момент – шел январь 1918 г., русской армии по сути уже не было, надорвавшаяся в ходе войны промышленность разваливалась, но оружейники продолжали работать над новым оружием, убежденные в его необходимости России. И еще небольшая деталь – несмотря на декрет Совета Народных Комиссаров от 16 декабря 1917 г., офицеры продолжали именовать друг друга по званию.

Обществу выделили дополнительный аванс в 3 миллиона рублей. Сдача первых 500 ружей-пулеметов Федорова должна была начаться через 13 месяцев (1 февраля 1919 г.), затем должно было сдаваться по 1500 в месяц, а по окончании производства «Мадсенов» – по 2500. Стоимость ружья-пулемета Федорова с запасными частями и принадлежностью составляла 1090 рублей («Мадсен» – около 1730 рублей).