Текст книги "Пулеметы русской армии в бою"

Автор книги: Семен Федосеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

СНОВА «МАДСЕН», ИЛИ НОВЫЙ ПУЛЕМЕТНЫЙ ЗАВОД

«Акционерное общество… имеет целью учреждения – устройство и эксплуатацию в городе Коврове Владимирской губернии завода для изготовления всякого рода ружей, машин и станков для снарядов, предметов снаряжения и других заводов».

Устав «Первого Русского Акционерного общества ружейных и пулеметных заводов».

Второе явление в России «Данск Реккюлриффель Сюндикат» напоминало детектив. 18 октября 1915 г. русский военный агент в Риме Волконский сообщил, что к нему обратился представитель синдиката с предложением о продаже ружей-пулеметов системы Мадсена и что он ведет переговоры через некоего Жентини. 14 ноября он сообщил детали предложения: «1)… немедленно 2,5 тыс. пулеметов… под 7-мм патрон Маузера… 2) принимается заказ на ежемесячную поставку по 1000 пулеметов того же или иного калибра». Сумма контракта оценивалась в 22,5 млн. франков. «Обходной маневр» синдиката объяснялся просто: Дания – снова в числе нейтральных стран, а Россия – в состоянии войны.

Хотя получение 7-мм «маузеровских» патронов вызывало трудности, Военное ведомство заинтересовалось предложением – военному агенту в Лондоне Рубану даже поручили выяснить возможность получения 7-мм патронов через британское правительство. 31 декабря новое, усовершенствованное ружье-пулемет Мадсена, доставленное инструктором синдиката, испытали на ружейном полигоне и признали «удовлетворяющим всем требованиям» – участие в испытаниях такого специалиста, как В.Г. Федоров, делало этот вывод весьма авторитетным. Эти результаты сообщили в Ставку, и оттуда был получен ответ о возможности дать заказ синдикату на 15 000 ружей-пулеметов. Однако «обойти» законодательство Дании было теперь куда сложнее. И 6 января 1916 г. через петроградского 1-й гильдии купца Д.Л. Лурье синдикат подал в ГАУ новое предложение – о постройке в России завода для изготовления ружей-пулеметов под русский патрон с производительностью 600–800 пулеметов в месяц. Позже выяснилось, что подобная история имела место и в Великобритании. 25 июня 1916 г. генерал Рубан сообщал: «1. Английское правительство заказало синдикату 900 пулеметов, из них 450 готовы, но вывезены, согласно датским законам, в воюющую державу быть не могут. 2. Английское правительство заключило… соглашение о возведении завода в Англии для выделки пулеметов Мадсена, но произошли весьма большие задержки. 3. Вопрос стал казаться безнадежным, а английские заводы стали давать большие сдачи пулеметов… контракт было решено расторгнуть».

Опытный отстрел пулеметов «Мадсен». В центре – генерал-майор В.Г. Федоров. Ковров, лето 1917 г.

Для русского Военного министерства предложение датчан выглядело куда заманчивее. Для переговоров в Петроград прибыла представительная делегация. Среди приехавших был и технический директор синдиката Й. Ско-уба. На заседании в ГАУ директорам синдиката «было предложено отыскать в указанном районе место для постройки завода». Согласно документам, именно Скоуба выбрал место в г. Коврове Владимирской губернии. Выбор объяснялся рядом моментов – близость к Москве, наличие железной дороги, рабочих кадров, запасов леса.

Для «постановления на прочных основаниях выполнения столь важного заказа» вокруг будущего завода создали Первое Русское Акционерное Общество ружейных и пулеметных заводов. Его учредителями с русской стороны выступили генерал от артиллерии В.И. Гиппиус и тот же купец Д.Л. Лурье, с датской стороны – К. Винтер и

3. Йенсен. Тут происходит заминка – при обсуждении устава Общества чиновники потребовали «ограничения участия в администрации… иностранцев и полного недопущения лиц иудейского вероисповедания». Основанием такого требования могли служить правила, введенные еще 18 апреля 1914 г. и ограничивавшие возможность иудеев и иностранных подданных занимать места в руководстве акционерными предприятиями. Правда, 16 июля того же 1914 г. действия этих правил приостановили, но обычное «расейское» опасение сказывалось и далее. Поскольку в данном случае иностранными подданными оказывались все технические сотрудники – датчане, а лицом иудейского вероисповедания – посредник и учредитель Общества Лурье, помощнику военного министра пришлось улаживать дело, дабы не погубить его на корню и надписать на письме Лурье пожелание допустить для пользы дела «хотя бы одного иудея». Директором Правления Общества стал В.Д. Сибилев, а кандидатом в директора генерал В.И. Гиппиус. Понимая, что заказ в любом случае не будет исполнен скоро, начальник ГАУ генерал-лейтенант Маниковский в июле 1916 г. вновь пытался выяснить возможность другого заказа ружей-пулеметов Мадсена «желательно под русский патрон». Но предложений не было.

Между тем англичане еще в мае 1916 г. предлагали построить в России завод для производства «Льюисов», французы в том же году предлагали установить в России производство пулеметов «Шоша». Но уже действовало приказание военного министра о постройке датского завода.

В начале сентября 1916 г. Совет министров, по запросу Особого совещания по обороне государства, наконец, разрешил ассигновать средства для заказа синдикату ружей-пулеметов. В октябре утвердили устав Общества, предусматривавший «устройство и эксплуатацию в городе Коврове Владимирской губернии завода для изготовления всякого рода ружей, машин и станков для снарядов, предметов снабжения и других заводов и фабрик, обслуживающих военные нужды» (эта часть программы реализовалась позже, совсем другими людьми и в других условиях).

Строительство завода уже шло. Участок для завода выделялся Ковровской городской Думой на 99 лет – до 15 августа 2015 г. 14 августа (по ст. стилю) состоялась торжественная закладка. Договор на составление проекта и строительство Общество заключило с петроградской фирмой инженера И.Н. Квиля, руководил строительством инженер СИ. Оршанский. Предполагалось уже к 1 февраля 1917 г. возвести три основных производственных корпуса, но планы эти были не реальны. Предвидя, что строительство основного (большого) корпуса «А» затянется, в 1916 году приняли решение о строительстве временного (малого) деревянного корпуса «Б». Он был построен за 2,5 месяца и уже в ноябре 1916 г. там начали размещать оборудование – более 200 станков, верстаки, участок сборки. Для привода станков установили два дизель-генератора. Часть оборудования для завода закупалась в США через русский комитет. Строительство же корпуса «А» завершили только в 1918 году. Зато в 1917 году успели отстроить жилые дома для рабочих и общежитие. Техническим директором завода стал датчанин лейтенант 1-го ранга С. Брандт-Меллер, коммерческим – капитан И. Юр-генсен, должности старших мастеров, старших слесарей, старших машинистов и т. п. также занимали датчане. К январю 1917 г. датские специалисты конструкторского бюро завода закончили планы размещения оборудования, шел набор рабочих.

28 января 1917 г. ГАУ заключило с Первым Русским Акционерным Обществом ружейных и пулеметных заводов контракт на производство 15 000 ружей-пулеметов «Мадсен Р. 1916» с началом поставки в 1918 году и окончанием в феврале 1919-го и о постройке и оборудовании завода, на котором «имеют быть изготовлены заподрядные ружья-пулеметы». Цена одного ружья-пулемета с запасными частями и принадлежностями и с укупоркой – 1733 руб. 30 коп., сюда входила часть стоимости и оборудования завода в размере 220 руб. 80 коп. Стоимость всей поставки – 25 999 500 руб. Обществу выделили аванс в размере 10 399 800 руб. (40 % общей стоимости поставки), выплачивавшийся частями. Представителем ГАУ на строящийся оружейный завод назначается старший техник Тульского оружейного завода штабс-капитан Г.А. Апарин. Предполагалось, что по выполнении заказа завод должен бесплатно отойти в распоряжение Военного ведомства.

В мае 1917 г. на заводе доводятся опытные пулеметы, а сам завод признан «работающим всецело на государственную оборону». В июле была изготовлена опытная партия пулеметов, 12 августа по соглашению с Третьяковым начали сдачу первых четырех ружей-пулеметов с запасными стволами – с этого момента и принято отсчитывать историю Ковровского пулеметного завода. Хотя приемные испытания прошли неудачно. Само производство носило пока черты кустарного – скажем, инструментальный цех на заводе не создали, рассчитывая на поставку инструмента и лекал из Дании. Наконец, к декабрю 1917 г. закончили подготовку чертежной документации и начали производство двух серийных партий – в 50 и 300 пулеметов.

Заказ на ружья-пулеметы Мадсена был важным, но уже не главным – в январе 1918 г. уже была заявлена потребность в 100 000 ружей-пулеметов. Так что Военное ведомство интересовали не столько 15 000 «Мадсенов» (к тому же с поставкой в 1918–1919 гг.), сколько возможность получить новый хорошо оборудованный оружейный завод с мерительным и рабочим инструментом, штатом опытных техников и мастеров-инструкторов.

Пулемет «Мадсен» модели 1916 г. (Р1916)

ПРОЕКТЫ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ

«Во время войны Артиллерийскому комитету ГАУ и Упарту приходилось давать заключения и производить испытания по чрезвычайно большому числу вопросов артиллерийской техники… и по инициативным предложениям изобретателей, нередко не имевших надлежащей технической квалификации».

Е.З. Барсуков. «Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.)».

Поступало множество предложений и собственных конструкций пулеметов. Среди них, как водится, попадались и довольно курьезные. Скажем, рабочий Тульского оружейного завода К.И. Короткое решил сделать пулемет попроще – предложенное им 12 ноября 1915 г. «ружье-пулемет» действовало – подобно старым картечницам – от вращающейся рукоятки. «Ружье» имело разрезной патронник, ленточное питание и вентилятор для охлаждения ствола. Чуть раньше, в сентябре, князь А.В. Чегодаев предлагал Председателю ЦВПК переделать свое старое изобретение – 19-ствольное ружье-митральезу для охоты на крупную птицу – для «обстреливания воздушных кораблей. Калибр, конечно, придется принять подходящий к самому малому пушечному» (любопытно – знал ли князь о переделке германцами 37-мм револьверных пушек Гочкиса для нужд ПВО).

Рязанский мещанин М.И. Михайлов, подавая 5 марта 1916 г. предложение «ручного плоского пулемета», писал, что «применявшиеся до сих пор в России ручные пулеметы были круглого типа, со сложным портящимся механизмом, мало понятны простому солдату, неудобны для держания в руках во время стрельбы». В целом верные наблюдения, но само предложение показывало слабое знакомство с оружейной техникой (Михайлов, например, считал, что выстрел в пулемете происходит прямо в патронной ленте), хотя на свой «пулемет» – опять же с ручным приводом – он даже получил «охранное свидетельство № 513».

Ефрейтор учебной команды 4-й бригады государственного ополчения К. И. Краукле 28 августа 1915 г. направил по команде свой проект «автоматической винтовки-пулемета», в которой соединил барабанную схему подачи с газовым двигателем автоматики, и установил все это на станок с механизмами наведения. Проект был плохо проработан и справедливо отвергнут. Рассматривать же такие изобретения Арткому ГАУ и Отделу изобретений ЦВПК приходилось немало.

Были изобретения и интересные. Скажем, проект автоматической винтовки архитектора М.Г. Калашникова с магазином на 14 патронов заслужил более похвальные отзывы, но также не был реализован в металле. Как и «ручной пулемет „Кубанец“», эскиз которого 31 июля 1915 г. представил в ЦВПК мастеровой старшего наряда Кубанского казачьего войска М.К. Молоков. По сути дела, речь шла о малогабаритном пистолете-пулемете под револьверный патрон Нагана с компоновкой по типу С-96 «Маузер» и сменным магазином на 33 патрона. Генерал-лейтенант Н.И. Юрлов признал, что конструкция «отличается новизной», но что «изобретением Молокова не удастся воспользоваться для текущей войны» – негде было вести работы.

Патрон револьвера «Наган» (правда, переделанный укорачиванием гильзы) или пистолетный патрон «маузер» предлагал использовать в своем легком пулемете и старший делопроизводитель Госбанка В.К. Фром. Работы над пулеметом Фром вел с 1916-го до середины 1917 года в оружейной мастерской в Варшаве, затем в образцовой мастерской Сестрорецкого оружейного завода в надежде на заказ от морской или военной авиации – предоставление изобретателю таких возможностей показывает, что к его проекту отнеслись серьезно. Однако довести его до надежно работающего образца изобретатель не успел. Тут стоит вспомнить, что интерес русских специалистов вызвал и опытный итальянский двуствольный пистолет-пулемет С. Ревелли – с ним русская приемная комиссия ознакомилась в начале августа 1916 г. в Лондоне, причем англичане, как писал Игнатьев, считали его «подходящим для аэропланов только как дополнительное вооружение». Специалист в области авиации и воздухоплавания полковник Ульянин предложил заказать 100 штук таких «пулеметов». Уже в ноябре 1916 г. экземпляр «малого пулемета Ревелли», полученный через военного агента в Италии, был направлен в Россию. Однако сведений об испытаниях пистолета-пулемета Ревелли в России найти не удалось. В Италии же он, как известно, был принят на вооружение пехоты.

Любопытно предложение, поданное 12 декабря 1915 г. членом Симбирского Военно-промышленного комитета А.А. Кузнецовым в связи с острым недостатком пулеметов «приспособить для нужд армии все имеющиеся в России охотничьи ружья для стрельбы картечью по неприятелю, приблизившемуся на известное расстояние». Полковник И.П. Граве в отзыве от 29 февраля 1916 г. писал: «Предложение не обещает дать осязательные результаты ввиду незначительной скорострельности и малой убойности большинства… охотничьих ружей, а также трудности снабжения… вследствие их полной разнокалиберности».

От отечественных изобретателей и зарубежных фирм поступало множество предложений прицелов и приспособлений для «скрытой» стрельбы из пулемета, установленного на бруствер окопа, сводившиеся к установке перископического прицела и дополнительного спускового рычага. Так, в марте 1915 г. «перископ для ружья и пулемета» предлагал А. Васильев. 23 февраля 1916 г. Артком рассматривал подобное приспособление Орловского, причем указал, что оно уступает «имеющемуся на Ружейном полигоне прибору господина Глиенека».

Так выглядели стрелковый щит «Черепаха» и «Бронепулемет» по проекту Н.Г. Шухарда и Ф.А. Манулевича-Мейдано-Углу

Необходимость приближения пехоты к позициям противника ползком под плотным огнем породила в воюющих странах множество конструкций соответствующих переносных щитов. Некоторые их них даже нашли применение. Это вдохновило изобретателей на разработку переносных или «катучих» щитовых прикрытий для продвижения расчетов пулеметов «Максим» по полю боя вместе с ползущей пехотой. В России некоторые из них испытывались, но не были приняты к производству. Пример тому – коробчатый щит «бронированный пулемет» штабс-капитана Н.Г. Шухарда и инженера-технолога Ф.А. Манулевича-Мейдано-Углу, предложенный в конце 1915 года вместе с колесным щитом «Черепаха» для стрелка и рассчитанный на передвижение ползком. «Бронепулемет» был изготовлен, испытан на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы и обоснованно отвергнут, поскольку его движение по местности оказалось затруднительным. Та же судьба постигла большинство подобных предложений – решить проблему смогли, как известно, только вездеходные бронированные машины. Не зря и британцы, и французы, работая над своими первыми танками, рассматривали их не только как «истребители пулеметов» противника, но и как возможность для собственных пулеметов и легких пушек не плестись за атакой пехоты, а возглавить ее.

ПУЛЕМЕТЫ НА КОЛЕСАХ

«Тут пулеметы не ждут немца на себя,

а сами идут на него, отыскивая всюду,

где есть мало-мальски удобный путь».

Вас. И. Немирович-Данченко «Блиндированные черепа».

Первая мировая уже стала «войной моторов». Широкое применение в боевых действиях новых технических средств привело к созданию специальных пулеметов – авиационных, зенитных, танковых. «Танковые» пулеметы начинались с вооружения бронеавтомобилей. Двигатель внутреннего сгорания повысил подвижность пулеметов. Не случайно в эмблеме русских бронеавтомобильных частей периода Первой мировой знак автомобильных войск («колеса с крылышками») был наложен на знак пулеметных частей (силуэт «Виккерса» на треноге) или помещался рядом с ним. И это вполне соответствовало условиям русского фронта той войны с не столь застывшими, как на Западе, позиционными формами борьбы и не столь высокой плотностью огневых средств.

На рисунке И.А. Владимирова от 1915 г. изображен, по-видимому, бронеавтомобиль «Маннесманн-Мулаг» 1-й автопулеметной роты

Бронеавтомобиль «Руссо-Балт» с тремя пулеметами 1914 г. «Максим».

19 октября 1914 г. была сформирована 1-я Пулеметная автомобильная рота. Всего в 1914–1917 гг. в России построили 201 бронеавтомобиль, правда, отечественных шасси хватило только на 24 из них. Практически все русские бронеавтомобили и бронепоезда вооружались «максимами». Импортировано 496 бронеавтомобилей, часть из них в России перевооружили теми же «максимами» и перебронировали.

Пулеметный бронеавтомобиль «Остин русский» («Остин-Путиловец») «Чуткий» 18-го автобронеотряда, 1920 г.

11 февраля 1915 г. Приказом Верховного Главнокомандующего № 7 была введена «Инструкция для боевого применения бронированных автомобилей». Согласно ей, при наступательных действиях и встречных столкновениях в задачи бронеавтомобилей входили: «самое интенсивное огневое содействие наружным флангам наших войск, обстреливание противника, занимающего укрепленную позицию, для облегчения приближения к ней наших атакующих частей». Одной из главных задач в обороне было «обстреливание действительным огнем выдвинувшихся или отделившихся частей противника, с целью облегчить переход в наступление наших войск», при преследовании – «неотступное преследование своим огнем» противника, «врезаться как в самые отступающие колонны противника, так и особенно между отступающими его частями, для обстреливания их фланговым огнем». Зависимость от дорог обусловила специфику действий этих «подвижных пулеметов» вместе с пехотой и кавалерией – бронеавтомобили обычно работали «выездами для обстреливания противника». Так, 4 июня 1916 г. в ходе наступления Юго-Западного фронта в полосе 33-го армейского корпуса у г. Латаг бронеавтомобиль «Цесаревич», выехав вперед пехотных цепей и открыв пулеметный огонь во фланг австрийцам, обеспечил 6-му Заамурскому полку захват вражеских окопов.

Характерен приказ от 8 ноября 1915 г. начальника Офицерской стрелковой школы генерал-майора Филатова, ведавшего подготовкой автоброневых частей, требовавший от командира Запасной броневой автомобильной роты вести практические стрельбы из пулеметов на разных установках прицела с обязательным «показом попаданий и рикошетов».

Полугусеничный пулеметный бронеавтомобиль «Остин-Кефесс», 1919 г.

Пулеметные бронеавтомобили различались не только по типу шасси и схеме бронировки, но и по количеству пулеметов и типам их установок. Скажем, бронеавтомобили «Руссо-Балт» имели казематную установку пулеметов с подвижными щитками, Поплавко (на шасси полноприводного «Джеффери Куад») – казематные установки на подвижном станке Соколова, Некрасова (на шасси «Руссо-Балт»), «Ллойд», «Шеффилд-Симплекс», «Армстронг-Уитворт-Фиат», «Остин» нескольких серий (наиболее многочисленный пулеметный бронеавтомобиль русской армии) – башенные установки. «Остин» (Путиловский з-д) и «Фиат» (Ижорский з-д) получили башенные «зенитные» установки с большим углом возвышения. В бронеавтомобиле Мгеброва (на шасси «Рено» и «Изотта-Фраскини») два пулемета на тумбовых установках с подвижными щитками ставились в одной поворотной башне. Пушечные «Маннесманн-Мулаг» и «Гарфорд» несли по два пулемета «Максим» в качестве вспомогательного вооружения в амбразурах корпуса, «Гарфорд» – еще и в башне рядом с орудием, «Ланчестер» – один «Виккерс» в башне позади орудия.

На середину 1917 года броневые силы русской армии включали 13 дивизионов бронеавтомобилей (300 бронеавтомобилей различных марок) и 7 бронепоездов.

В ходе Первой мировой войны появился и такой тип подвижных пулеметов, как вооруженный мотоцикл («мотоциклет») с коляской. Об установке пулеметов «или на трициклетках, или на легких грузовых автомобилях» писал помощник военного министра генерал Беляев в упомянутом выше письме генералу Лукомскому от 22 августа 1915 г. Для такого применения планировалась, например, часть закупавшихся тогда пулеметов «Кольт» – благо они были легче «Максима». Еще Большой программой предусматривалось формирование самокатных частей, для придания которым мотоциклы-пулеметовозы подходили лучше всего. С начала войны до 1 января 1916 г. Россия успела заказать за рубежом для возки пулеметов и патронов всего 125 мотоциклов марки «Скотт-Виккерс», два «Виккерс» и по одному «Рекс», «Санбим» и «Ковентри-Премьер». А годовая потребность, заявленная 1 августа 1916 г., составляла: трехколесок под пулеметы – 102, трехколесок для патронов – 1042, пулеметных бронеавтомобилей – 70 (из них 60 – шасси), шасси для пушечных бронеавтомобилей – 71. На 1917 год заказали 1250 «мотоциклеток, из которых 400 с прицепками».

Бронеавтомобиль с именем «Витязь» модели «Гарфорд» («Гарфорд-Путиловский»)

Мотоциклисты ведут зенитный огонь. Отметим установку пулемета «Максим», небольшой бронещит коляски, приспособления для перевозки пулеметного станка и патронов

В вооружении русского бронепоезда «Хунхуз» использовались трофейные пулеметы «Шварцлозе»

В качестве «пулеметовозов» использовали и автомобили. Скажем, во время боя у деревни Шупарка на Днестре 2–3 июля 1915 г., когда вражеским огнем были подбиты два пулемета отряда Балтийского флота при Кавказской туземной дивизии, еще два пулемета пулеметной батареи отряда были доставлены к линии фронта на автомобиле. В том же 1915 году автомобили помогли доставлять пулеметы на передовую и в ходе оборонительных боев в Галиции. Стрельба с автомобиля или мотоцикла, как и с пулеметной двуколки, допускалась только в крайнем случае.