Текст книги "Пулеметы русской армии в бою"

Автор книги: Семен Федосеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Атака и прорыв позиционной обороны кроме массированного артиллерийского огня и масс пехоты требовали пулеметного огня. Согласно «Уставу полевой службы войск» 1912 года и «Наставлению для действий пехоты в бою» 1914 года, боевой порядок батальона в наступлении состоял из боевых участков рот, а боевой порядок роты – из взводов, рассыпанных в цепь, и взводов, оставленных в резерве (в цепь могли быть рассыпаны все взводы). Командир батальона во время наступления должен был следить за сосредоточением огня на участке главного удара, ставил задачи ротным боевым участкам и пулеметным командам, находившимся в его распоряжении.

Германские пулеметчики осматривают трофейные русские «Максимы» – на станке Соколова и на треноге «Виккерс» обр.1904 г.

«Строевой устав пулеметных команд» 1912 года гласил: «Стрельба по пулеметам противника, вследствие обычного тщательного укрытия и маскирования пулеметов, в большинстве случаев мало успешна и не окупает расхода патронов. Для уничтожения пулеметов противника надлежит обращаться к содействию своей артиллерии». Это положение претерпело корректировку в ходе войны. Пулемет – наравне с легкой полевой артиллерией – стал и основным средством борьбы с вражескими пулеметами. Тем более что, по замечанию одного обозревателя: «Количеством пулеметов немцы возмещают недостаток людей в тех случаях, когда им приходится обороняться или защищать захваченные позиции». Поразить вражеских пулеметчиков пулеметным огнем было сложно, но можно было подавить их огонь. Примером тому служит бой 23 января 1915 г. за высоту 673 в Карпатах 1-го взвода конно-пуле-метной команды отряда Балтийского флота, приданного Кавказской туземной конной дивизии. Пулеметы «Максим» и другое снаряжение (взвод выдвигался вместе с подрывной командой) моряки подняли на высоту с помощью импровизированной «канатной дороги», а с помощью самодельных «маскхалатов» из белой парусины подобрались к противнику незаметно. Согласно приказу о награждении Георгиевским оружием, командир пулеметного взвода мичман В.В. Дитерихс «устроил на открытой позиции с четырьмя нижними чинами пулемет, лично открыл огонь и принудил замолчать пулеметы противника, причем пулемет мичман Дитерихс устанавливал под сильным обстрелом противника на расстоянии 300 шагов от его окопов».

Готовя атаку пехоты, станковые пулеметы должны были подавить стрелков и пулеметы противника на переднем крае его обороны. Для «приведения к молчанию» окопавшегося противника считалось необходимым создать плотность огня до 10 пуль на 1 м фронта в минуту. Таким образом, пулеметная команда могла подавить противника на фронте 300–400 м.

Подавление противника пулеметным огнем из передовых траншей нередко способствовало успеху атаки, но потом нужно было подтягивать пулеметы на захваченные позиции и быстро устанавливать их там для отражения контратак, а это не всегда удавалось. Так было, например, в ходе декабрьских боев 1915 года 2-го армейского корпуса на Стрыпе. Русские и австрийские позиции находились здесь на расстоянии 300–400 шагов. Ночью 25 декабря 3-я Туркестанская стрелковая бригада через заранее проделанные проходы в заграждениях атаковала высоту 384. На флангах атаки располагались орудия и пулеметы, наведенные на те точки окопов противника, где были обнаружены его стрелки и пулеметы. Когда стрелки бригады были остановлены на проволочных заграждениях огнем австрийцев, по условному сигналу открыли огонь свои пулеметы и артиллерия, которые подавили огонь врага. После 20-минутного огня атака возобновилась, и к утру части заняли первые линии окопов противника, но дальше пройти не могли, наткнувшись на неподавленную тыловую позицию врага и отсечные позиции. Не имея возможности подтянуть свои огневые средства – прежде всего пулеметы – и закрепиться, они на следующий день были выбиты австрийской контратакой и отошли с большими потерями.

Трофейный русский пулемет «Максим» в австрийской части вместе с пулеметами «Шварцлозе» – такое же сочетание пулеметов в то время имели и многие русские пулеметные части

Действия пехоты в целом и пулеметов в частности тщательно готовились в наступлении Юго-Западного фронта в 1916 году. Для атаки войска нужно было не только подвести как можно ближе к позициям противника – до 200–300 шагов, но и оборудовать их позиции, обеспечить возможность быстро и в порядке двинуться в атаку, продвигать за атакующими огневых средств. Для этого на участках прорыва готовили исходный плацдарм для наступления. Вместе с пехотными подразделениями к первой траншее подтягивали и пулеметы. Так, по два станковых пулемета держали уже позади окопов передовой роты и по одному на фланге, часть пулеметов и бомбометов размещали в убежищах позади передового батальона. A.M. Василевский, вспоминая об оборудовании позиций передовых частей накануне наступления Юго-Западного фронта в мае 1916 г., описывает «пулеметные гнезда с трехсторонним обстрелом», на которые пулеметы ставились ночью, а днем скрывались в окопах.

Пехота должна была вести атаку волнами цепей. Таких волн требовалось образовывать три-четыре, держа за ними резервы. Первая волна должна была не задерживаться в первой линии окопов противника, а двигаться ко второй – ведь противник сосредотачивал основные усилия на борьбе за вторую линию. В наступлении пехотный полк обычно держал два батальона в первом эшелоне, два – во втором, батальоны разворачивали свои роты в линию или также в два равных по силе эшелона. Рота образовывала три-четыре волны, из которых первую составляли стрелки и гренадеры, вторая служила для очистки вражеских окопов, следующие – для поддержки. «Особое внимание, – указывал войскам Брусилов, – обращать на закрепление флангов, на сосредоточение к ним пулеметов для противодействия контрударам противника с флангов». Для этого станковые пулеметы обычно следовали за второй и третьей волнами пехоты.

Взглянем, кстати, на то, сколько пулеметов имели армии Юго-Западного фронта к началу наступления. Согласно Боевому расписанию на 22 мая 1916 г. имелось:

Указанное число пулеметов составили не только штатные пулеметные команды полков, но и придававшиеся дивизиям отдельные команды. Скажем, 7-я армия для своих соединений получила 14 отдельных пулеметных команд «Кольт», 8-я армия – 18 команд «Кольт» и 1 опол-ченческую пулеметную команду, 11-я армия – 4 команды «Кольт», 9-я – 3 команды «Кольт» и 1 ополченческую команду. Это позволило увеличить насыщенность войск пулеметами.

Любую атаку непременно встречал огонь пулеметов. Атакующим требовались легкие артиллерийские орудия и пулеметы, которые, продвигаясь с цепями пехоты, могли бы подавлять «оживающие» пулеметы противника. Например, в ходе боев под Иллукстом в октябре 1916 г. контратаки русских войск встречались германскими частями огнем в упор, с 15–10 шагов. Затем немцы пропускали атакующих через первую линию окопов и открывали пулеметный огонь уже им в тыл. Выскакивая из второй линии окопов (куда заранее отводилась большая часть сил), немцы выкатывали проволочные рогатки и быстро ставили заграждения перед атакующими. Для противодействия работе этих «проволочников» и подавления оживающих огневых точек приходилось быстро подтягивать пулеметы за атакующими подразделениями.

Постоянное наличие на позиции противника неподавленных пулеметов накладывало существенные ограничения на движение своей пехоты в атаку. Так, согласно русским положениям на 1916 год, пехотная рота, сближаясь с противником, должна была делать несколько остановок, окапываясь на каждой и пополняя цепь – на расстоянии 1400 шагов от первой линии противника (действительный ружейный огонь), 800 шагов, 400 шагов. Передвижение от 800 до 400 м совершалось перебежками поодиночке и даже переползанием, от 400 до 50 шагов – преимущественно переползанием. С 50 шагов пехота по команде ротного командира бросается в атаку. Если роте придавались пулеметы, они «до выяснения места и времени их применения» держались при ротном резерве, в цепь для стрельбы выдвигались по приказанию командира роты. Строевой устав пехоты определял: «Пулеметы, при движении роты в атаку, продолжают обстреливать противника, пока двигающиеся взводы не закроют им огня; после чего, если не последует особого приказания, они снимаются с позиции и следуют за ротою, чтобы быть наготове немедленно вновь открыть огонь, как только к тому представится возможность». Причем требовалось, чтобы в бою «на расстояниях действительного неприятельского огня» они были «хорошо укрыты от взоров и выстрелов противника». И движение «вслед за ротою», и укрытие «от взоров и выстрелов» было непросто обеспечить с громоздкими станковыми пулеметами.

Нередко встречались гибриды различных систем пулемета Максима и их установок. Здесь, например, показан «Виккерс» на русском станке Соколова. Из экспозиции польского военного музея

Пулеметы применялись и отрядами, направлявшимися в тыл противника. Так, 25 августа 1915 г. командующий Северным фронтом генерал Рузский одобрил отпуск «формирующейся при 3-м армейском корпусе партизанской сотне» двух вьючных пулеметов «Максим», четырех ружей-пулеметов, ручных гранат и подрывных патронов «для взрыва и порчи мостов и железных дорог». Впрочем, по мнению профессионального кавалериста генерала Брусилова, в условиях сложившегося позиционного фронта толку от конных «партизанских» сотен и эскадронов было немного даже при таком усилении. А вот ночные нападения на ближайший тыл противника пеших отрядов с пулеметами бывали довольно удачны. Например, 27 февраля 1916 г. 600 пехотинцев под командованием капитана Щепетильникова (40-й пехотный Колыванский полк) при 16 пулеметах «Кольт» и 8 ружьях-пулеметах в темноте перешли по льду озера Нарочь, внезапным налетом захватили четыре германские батареи, привели в полную негодность 14 орудий, взяли пленных и смогли отойти под огнем к своим позициям, потеряв около четверти отряда.

Другой пример уже периода гражданской войны в Испании – германский MG.08 на советском станке Соколова

Нередко, впрочем, удавались и внезапные атаки кавалерии под прикрытием пулеметного огня. Любопытен бой за деревню Блудники в полосе 12-го армейского корпуса 27 июня 1917 г. Находившаяся в авангарде 3-я черкесская сотня Кавказской конной дивизии в конном строю переправилась через реку Ломница и атаковала спешенных венгерских гусар, отбросив их от переправы и деревни. При этом сотню постоянно прикрывали огнем через головы четыре пулемета 6-й конно-пулеметной команды штабс-капитана Ананьева отряда Балтийского флота. Кавказцы вместе с балтийцами-пулеметчиками закрепились в занятой деревне и ночью передали ее подошедшей пехоте.

О ДЕЙСТВИЯХ ПУЛЕМЕТЧИКОВ В БОЮ

Стоит подробнее сказать о действиях при пулемете, к которым готовили расчеты. Выше уже указывалось, что прислуга каждого пулемета составляла 10 человек. Из них «боевую часть» или собственно расчет пулемета составляли унтер-офицер и номера 1 (наводчик), 2 (помощник наводчика), 3 и 5 (подносчики патронов).

На позиции № 1 должен был располагаться за пулеметом, № 2 – справа от пулемета для подачи ленты, № 3 и № 5 – позади них, унтер-офицер (с биноклем) – по обстановке, дальномерщик – по указанию командира. Однако ситуация с дальномерами в русской армии оказалась напряженной – для пулеметных команд их не хватало, и дальномерщик обычно выполнял задачи подносчика патронов. Двуколки (или вьюки, если пулемет и патроны доставлялись на них) отводились в укрытие или на расстояние, указанное командиром.

Для стрельбы лежа – ноги станка Соколова расчет подгибал назад, обойму с катком и подушкой (если она была) укладывал на хобот, сошник хобота упирал в грунт. Для стрельбы сидя – ноги станка откидывали вперед и разводили в стороны в зависимости от необходимой высоты установки, подушка лежит поверх катка, образуя сиденье для наводчика. Для установки на бруствер окопа хобот станка подгибался вперед, ноги назад – подобно положению для переноски или крепления на вьюк, только подушка на конце хобота (или сам хобот) не крепилась ремешком к кожуху ствола. При сложенном вперед хоботе станок упирался в грунт концами соединений хобота с дугами остова. Пулемет на треножном станке «Виккерс» обр. 1910 г. для стрельбы лежа мог ставиться на ноги или катки. В первом случае передние ноги станка вытягивали вперед, во втором – назад и привязывали к задней ноге ремнем.

Пулеметчики в окопе

Достигнув с пулеметом на станке Соколова позиции, на позиции помощник наводчика (№ 2) разворачивал пулемет за хобот в сторону цели и упирал сошником в землю, наводчик (№ 1) разворачивал вертлюг и устанавливал в нужное положение стол станка. Подготовка пулемета к стрельбе, согласно Уставу, сводилась к следующим действиям. Наводчик принимал удобное для действия положение, направлял пулемет в сторону цели, поднимал прицел. В это время его помощник открывал пробку пароотводного отверстия и прикреплял к пулемету пароотводную кишку, открывал крышку патронной коробки, ставил коробку правее приемника пулемета на землю (если стрельба производилась сидя – то на патронную коробку или на ящик) и подавал конец ленты наводчику, направляя ее в катушку. Наводчик пропускал наконечник ленты через окно приемника, брался правой рукой за рукоятку пулемета, посылал ее до отказа вперед и, приостановившись, протягивал ленту на один патрон, отпускал рукоятку, потом снова посылал ее до отказа вперед (тем самым досылал первый патрон в патронник) и протягивал ленту влево еще на один патрон. Пулемет был готов к стрельбе.

Трофейные германские MG.08 осваивались русскими пулеметчиками без особого труда

Для открытия огня унтер-офицер должен был подать команды (вариант): «По такой-то цели» или «вправо (влево) по такой-то цели», «14» (высота прицела), «Целик вправо (влево) 3», «Наводить туда-то», «ОГОНЬ». По первым четырем командам наводчик направлял пулемет в цель, устанавливал прицел и целик, наводил пулемет и докладывал: «Готово». По пятой команде – поднимал большим пальцем правой руки предохранитель и, нажимая большим пальцем левой руки на спусковой рычаг, открывал огонь и накладывал на спусковой рычаг большой палец правой руки. Для стрельбы с рассеиванием унтер-офицер перед командой «ОГОНЬ» должен был скомандовать: «С рассеиванием» и указать его пределы; для стрельбы очередями скомандовать «Очередь» или «две (три) очереди». Во время стрельбы помощник пулеметчика поддерживал ленту, облегчая ее подачу в приемник и предотвращая скручивание. При стрельбе очередями нужное число выстрелов, согласно уставу, отслеживал по ленте помощник и останавливал наводчика, положив ему руку на плечо. Подносчики патронов подносили по две патронные коробки и принадлежность, убирали опорожненные ленты и патронные коробки. Понятно, что в бою делать все по уставу не удавалось.

Прекращение огня – по команде «Стой». Далее следовало исправление прицела и возобновление огня. Для прекращения стрельбы после команды «Стой» следовала команда «Разряжай». По ней наводчик опускал прицел (поставив целик и хомутик прицела на постоянную установку) и разряжал пулемет. Если ствол был сильно нагрет при стрельбе, то перед разряжанием наводчик дважды передергивал рукоятку, чтобы выбросить нагревшийся патрон из патронника. Помощник наводчика нажимал на нижние пальцы приемника, вытягивал ленту и собирал ее в патронную коробку. Затем отделялась пароотводная кишка и закрывалась пароотводная трубка.

Для передвижения пулемета на колесном станке Соколова вручную предусматривались варианты:

– «на катках» – пулемет сдвигался на столе максимально назад и ставился на максимальный угол возвышения (чтобы не цеплять грунт дульной частью), механизмы закреплялись, наводчик и его помощник двигались, пригибаясь, и катили пулемет за собой за хобот станка. Этот способ был пригоден на ровной, укрытой со стороны противника местности;

– «тачкой» – двигаясь присядью, наводчик и его помощник толкали пулемет впереди себя за хобот. Так преодолевалось небольшое расстояние по открытой местности;

– «ползком» – наводчик и его помощник, переползая, тянули пулемет на катках или толкали вперед «тачкой»;

– «на носилках» – если хобот откинут назад, наводчик брал станок за хобот, его помощник – за правый каток, один из подносчиков патронов – за левый каток, ноги сложены назад; если же хобот подогнут вперед, а ноги назад, наводчик брался за ноги. Как «носилки» пулемет переносили обычно по пересеченной местности, через рвы, окопы, броды.

Остальные номера несли патронные коробки. Позднее для передвижений пешком на большие расстояния и по пересеченной местности добавился вариант переноски на руках в разобранном виде – наводчик переносил за спиной станок, положив хобот себе на плечи, в руках нес щит, а помощник наводчика нес на плече «тело» пулемета.

Пулемет на треножном станке «Виккерс» обр. 1910 г. можно было также перемещать по полю боя «на катках», «тачкой», «ползком» или переносить как «носилки». В последнем случае номера расчета брали станок за ноги, а вертлюг поворачивали в крайнее правое положение.

Для установки станкового пулемета на позиции требовалась ровная горизонтальная площадка. Чтобы избежать сваливания пулемета, сильно влиявшего на меткость стрельбы, нередко одно колесо станка подкапывали. В наступлении станковые пулеметы должны были занимать позиции позади стрелковых цепей и ружей-пулеметов для ведения огня в промежутки или через головы своих войск, выдвигаться в передовые линии – в основном – для ведения фланкирующего огня по позициям противника перед броском своей пехоты в атаку. Менять позицию «станка-чи» должны были реже, чем ружья-пулеметы, чтобы максимально использовать свой огонь. Для уменьшения потерь «Устав пулеметных команд» рекомендовал передвижение небольшой группой или поодиночке, например – унтер-офицер с биноклем перебегает к новой позиции первым, за ним – подносчик патронов для подготовки позиции, затем по знаку унтер-офицера – остальные номера с пулеметом и патронами. Как уже указывалось, передвижение тяжелых «Максимов» по полю боя за стрелковыми цепями было весьма тяжелой и опасной работой.

В обороне подготовка удобной позиции была, конечно, проще. Для пулемета готовили по две-три позиции в открытых пулеметных гнездах или в укрытиях. Действия пулеметного расчета в обороне художественно описаны в книге «Солдаты России» маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского, начинавшего военную службу в пулеметной команде 256-го пехотного Елизаветградского полка 64-й пехотной дивизии и здесь получившего первую награду – Георгиевский крест IV степени.

Пулеметная команда Русского экспедиционного корпуса во Франции со станковыми пулеметами «Гочкис»

«С той стороны заработали пулеметы, ведя дальний огонь, – пули посвистывали где-то над головами (видно, взяли высоко). Артиллерия полка отвечала, встречая шрапнелью приближающиеся цепи германцев… Ванюша быстро подал в приемник конец ленты, Душенко зарядил пулемет, оценивающим взглядом окинул наступающие цепи врага. Вот проклятые пруссаки, прут прямо во взводных колоннах. Ну, погодите, сейчас мы вас проучим! Душенко выбрал колонну, поднимавшуюся на бугорок. Пулемет вздрогнул всем телом, застрочил и задрожал, изрыгая смерть; надульник обволокло легким букетом пламени. Колонна противника мигом рассыпалась. Многие немцы упали и больше не поднимались… И германцы, очевидно, оценили мастерство пулеметчика, стали вести по нему прицельный огонь. Пули защелкали по щиту. Справа и слева легли близкие разрывы тяжелых „чемоданов“ и обдали пулемет землей. В ответ пехотинцы батальона открыли огонь пачками. А Душенко перезарядил пулемет, сменил прицел и положил на землю другую цепь. Вдалеке появились новые колонны немцев. Душенко снова дал длинную очередь. Пар из пароотводной трубки кожуха сильной струей ударил в землю.

– Козыря, воды! – крикнул Душенко, и сейчас же Казимир подполз с банкой.

Ванюша быстро приладил банку, охладил раскалившийся ствол, вместо пара из трубки полилась тонкая струйка воды (вместо использования пароотводной кишки. – С.Ф.). Быстро закручена пробка – и снова пулемет строчит, косит, как траву, немецкие колонны и цепи…

Пулемет перекатили в подготовленный окоп. Стрелять стало удобней, да и вражеские пули не достают – шипят и зыкают немного выше, а то ведь невмочь было – прямо рядом, перед самым носом взрывают землю, прошивают полы шинели… Но вот немцы вроде бы успокоились и перестали подниматься в атаку. Можно и пулеметчикам дух перевести. Подсчитали: выпущено двадцать семь лент. Можно сменить ствол, хоть это дело далеко не простое…

…Страшный треск близких разрывов тяжелых снарядов оглушил пулеметчиков. Разрывы все учащались, земля гудела. Все ошалело повскакивали со своих мест. Дальше оставаться на этой позиции было невозможно, и взводный распорядился переползти вперед шагов на сто-двести – лучший способ уйти из зоны поражения.

Душенко и Ванюша двигали пулемет перед собой, переползая за ним на животах и прикрываясь от осколков пулеметным щитом („тачкой ползком“. – С.Ф.). Нужно сказать, что щит пулемета выдерживает прямое попадание пуль на близком расстоянии и, конечно, служит до известной степени защитой для первого и второго номеров, больше, разумеется, для первого, который располагается всегда за самым центром щита.

Кстати, насчет этого самого щита много было толков среди пулеметчиков: некоторые даже предлагали бросить его… Без него было бы куда легче переносить на руках да и передвигать на катках пулемет. И хоть эта обязанность лежала на первом и втором номерах, Душенко твердо считал, что щит – это чуть ли не главная часть пулемета, все равно как тело его, и бросать эту часть нельзя ни при каких обстоятельствах». Вопрос о щите, как видим, вызывал споры на всех уровнях. Кстати, кроме будущего министра обороны маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского пулеметчиком в Первую мировую войну начинал военную службу и будущий нарком обороны маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. А будущий знаменитый писатель М.М. Зощенко попал на фронт младшим офицером пулеметной команды.

Опыт Первой мировой и последовавшей за ней Гражданской войны внес немало «тонкостей» в организацию огня пулеметов. Для станковых пулеметов выделяли четыре вида пулеметного огня: непрерывный («лента за лентой», 2–4 ленты подряд с боевой скорострельностью до 500 выстр./мин., допускался только в наиболее напряженные моменты боя), непрерывный с приостановками (длинными очередями, 250 выстр./мин., нормальный вид огня), очередями (по 10 выстрелов), одиночный (по отдельным целям, для сохранения маскировки пулеметной точки). По наведению выделяли стрельбу «в точку» и с рассеиванием по фронту и в глубину. Кроме того в обороне огонь пулеметов разделяли на «прицельный» и «заградительный» – под последним понимали обычно косоприцельный и перекрестный огонь в заранее определенных секторах, применяемый ночью, в туман, при дымовых завесах. Станковые пулеметы с их устойчивостью, кучностью стрельбы («узким снопом траекторий») наличием механизмов наведения с ограничителями рассеивания подтвердили возможность ведения огня в промежутки и через головы своих войск. Те же свойства повсеместно привели к убеждению, что выделенные станковые пулеметы при наличии патрона с тяжелой пулей могут начинать обстрел противника как при наступлении, так и в обороне с максимальной дальности – 3000–3500 м, а все станковые – с больших дальностей, т. е. с 2000 м с закрытых позиций и с 1000 м и ближе с открытых позиций (прямой наводкой). Ружья-пулеметы открывали огонь прямой наводкой со средних дальностей, т. е. с 800–900 м и ближе. Выработанные в те годы положения, включая огонь станковых пулеметов с максимальных дальностей и норму 5 пуль в минуту на 1 км фронта обороны, вошли потом в уставные документы РККА.

Война подтвердила огромное значение организации непрерывного снабжения войск огневыми припасами в ходе боя. Патронные двуколки из обоза первого разряда полагалось держать непосредственно при полках и по израсходовании патронов немедленно отправлять в тыл за новыми запасами. Пополнялись одни из двуколок обоза второго разряда, которые для этого подтягивали как можно ближе к позиции полков, но вне зоны прицельного обстрела противника.

Станковый пулемет М1е1914 «Гочкис»

Кроме русского фронта, пулеметчики русской армии действовали и на других фронтах – в составе особых пехотных бригад, направленных во Францию и Македонию («пехота за вооружение», как говорили об этом соглашении с союзниками). Формирование пулеметных команд для особых бригад велось при Офицерской стрелковой школе в Ораниенбауме, но вооружали их уже во Франции французским оружием. Так русские пулеметчики получили французские станковые «Гочкисы». Р.Я. Малиновский, попавший во Францию в апреле 1916 г. в качестве начальника пулемета пулеметной команды 2-го Особого полка 1-й Особой пехотной бригады, писал: «Из одной пулеметной команды на полк предстояло развернуть три команды – по одной на батальон. О таком обилии пулеметов в полку на русско-германском фронте никто, конечно, даже мечтать не мог… Команда получила пулеметы „Гочкиса“, легкие пулеметные повозки под одну лошадь, которую повозочный должен был водить в поводу, и такие же легкие патронные двуколки. Это, конечно, ущемляло самолюбие пулеметчиков. Теперь никто не ездил на двуколке, никто, кроме начальника команды, не имел верховых лошадей.

Станковый пулемет МЫ914 „Гочкис“ с жесткой лентой (полосой)

– В пехтуру превращаемся, – поговаривали пулеметчики, чувствуя, что теряют свои привилегии». В русской армии пулеметчики любили подчеркивать некоторую свою «элитарность» в рядах пехоты.

У Малиновского (заслужившего, кстати, и французский военный крест) есть описание – не без оттенка зависти – пулеметно-стрелкового «аванпоста» на французском фронте в июне 1916 г.: «Убежища были оборудованы глубоко под землей. Вниз вели тридцать восемь ступенек, а там – крепкое дубовое крепление, как в шахте, по бокам деревянные клетки, обтянутые железной сеткой, а на них солдатские матрацы. Это – койки. Для начальника пулемета даже отдельная комната с одной койкой, столом, сбитым из досок, запасом ручных гранат и патронов в лентах. Из убежища два выхода – один от начальника пулемета прямо в траншею к стрелкам и другой – из общего помещения к пулеметному, крытому, хорошо замаскированному гнезду».

Ну а со станковыми «Гочкисами» русская армия имела дело и на других фронтах. Они были, например, среди трофеев, взятых войсками Кавказской армии в турецкой крепости Эрзурум, занятой 3 февраля 1916 г. Близко с 8-мм пулеметами «Гочкис» пришлось познакомиться и как с «танковыми»: «Гочкисом» был вооружен первый прошедший испытания в России бронеавтомобиль «Шаррон, Жирардо и Вуа», ими были вооружены бронеавтомобили «Морс» бельгийского бронеавтомобильного дивизиона, присланного на русский фронт, а во время Гражданской войны в Россию попали французские танки «Рено-FT», частью также вооруженные «Гочкисами».