Текст книги "Дагор Дагорат(СИ)"

Автор книги: Семен Созутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Беорн действительно подобно перворожденным элдар не старел и мог жить сколь угодно долго, а его жизненная сила бурлила таким могучим ключом, что позволяла ему излечивать даже самые страшные раны. Нередко он в одиночку устраивал рейды против гоблинов, изничтожая их в бессчетном количестве, и те в свою очередь ничего не могли поделать с оборотнем, ибо в своем обличье медведя он был настолько огромен и несокрушим, что даже великаны тролли, мало чего боявшиеся в своей жизни, бежали с его пути без оглядки.

Однако на людях Беорн в последние века появлялся редко, да и то в основном инкогнито, предпочитая вести жизнь затворника, и посему многие полагали богатыря уже давно почившим, ибо он изначально был рожден смертным, лишь волею злого колдовства став тем, кем стал. Правду же знали лишь немногие избранные, кому великан доверял и кого считал своими добрыми друзьями и союзниками в борьбе против общего извечного врага.

Анор как раз и относился к таковым и знал Беорна еще по своему первому походу, где он поразил короля своей природной необузданной мощью, сражаясь словно сам бог войны, своей чудовищной секирой легко рассекая орков и варгов надвое словно тряпичных кукол.

Потомки Беорна также на долгие поколения сохранили способность к оборотничеству и жили очень долго, однако бесконечную жизнь подобно своему легендарному предку не унаследовали. Видимо, в последующих поколениях проклятие постепенно теряло свою силу, сходя на нет.

Среди нынешних беорнингов оборотней уже практически не встречалось, а сам Беорн редко захаживал к ним, благо короли нового времени отнюдь не рады были видеть легендарного пращура на своих землях, почитая его реальной угрозой своей власти. Потому и все также продолжал жить Беорн у границ Темнолесья, ведя жизнь угрюмого затворника. Местные племена людей его не трогали, в основном почитая за обычного бирюка, но оборотню только того и было надо. Излишне назойливого внимания он не терпел.

–Значит, я полагаю, ты к нам присоединишься? – Поднял бровь Анор.

–Ну, а что я сюда пиво хлебать, по-твоему, пришел? – Хмыкнул бородач. – Хотя от доброго эля я бы, пожалуй, сейчас не отказался...

–Сейчас все будет. – Рассмеялся Анор, делая знак распорядителю, который тут же бросился отдавать все необходимые распоряжения.

–А, старые знакомые... – Улыбнулся воин в изумрудных доспехах, появляясь в тронном зале.

–И ты здесь, дитя волн. – Хмыкнул Даин, который знал Дуллана по предыдущим совместным военным походам. – Вот уж от чьей помощи я бы точно не отказался. В магии вы перворожденные куда как сильны... Чего не скажешь о честных мужских забавах...

–Ты это о чем? – Недоуменно нахмурился Дуллан.

–Ну, как... – В глазах Даина заплясало дурное веселье. – Ты не обижайся, конечно, с клинком ты ловок... Но вот ежели бы мы с тобой в борьбе схватились в обхватку или на руках к примеру, тут уж ты, прости опять же, передо мной сопляк сопляком. Нету в эльфах нашей исконной гномьей мощи, слишком уж вы тонкие да хрупкие, прям как молодой тростник... – Рыжебородый богатырь нагло ухмыльнулся в бороду, с вызовом глядя на полуэльфа.

–Мне жаль тебя разочаровывать, мой добрый гном, – ничуть не обиделся на реплику Даина сын майра – но магия – есть незримое напряжение внутренних жил и духовной сути. По сути, я сам становлюсь потоком своей родной стихии во время волшебства. К тому же то, что ты называешь физической силой, есть проявление огненной искры Творца, которая заложена в каждом живом существе и есть сама основа жизни. Магия и есть жизнь, мой добрый гном. Без нее она невозможна в принципе. Посему твое напряжение мышц и мое внутреннее напряжение, когда обращаюсь к силе – есть по сути одно и тоже. Только количество силы изрядно разнится. Причем явно не в твою пользу. – Здесь бессмертный не удержался и позволил себе лукавую усмешку. – Так что если бы мы схватились с тобой на руках, как ты выражаешься, сопляком в этом уравнении был бы отнюдь не я...

Даин некоторое время переваривал услышанное, а затем, когда понял, что его мягко и ненавязчиво поставили на место, побагровел от гнева.

–Во имя Дьюрина!!! – Взревел он словно дракон, у которого из под самого носа умыкнули целый сундук с сокровищами. – Чтобы эльф одолел гнома в честной борьбе?!!!... Здесь и сейчас!... Слышишь, здесь и сейчас!!! – От избытка чувств Даин гневно заметался по залу, а затем, обнаружив в углу вполне подходящий, по его мнению, серебряный столик, вытащил его на середину зала и поставил на него свою толстенную словно кабаний окорок мощную ручищу.

–Давай, покажи, на что способен! – Задиристо рявкнул он, с вызовом глядя на полумайра.

Дуллан в ответ на это пожал плечами и спокойно вложил свою изящную ладонь в мощную каменную длань наугрима. Даин тут же с силой сжал руку полуэльфа, но потуги гнома не произвели на бессмертного никакого видимого впечатления. Тогда железностоп изо всех своих немалых сил принялся давить на руку своего соперника, стремясь прижать ее к поверхности столика и тем самым завершить состязание.

Перворожденный даже не дрогнул. Его рука осталась на месте, не сдвинувшись ни на дюйм. Даин пыхтел, обливаясь потом, его мясистое широкое лицо приобрело цвет вареной свеклы, но у него все равно ровным счетом ничего не выходило. Тогда, наконец, дав показать своему сопернику все, на что он способен. Дуллан в свою очередь начал давить руку гнома вниз. Он достиг успеха ровно наполовину, когда король тангаров, видимо призвав мощь своей родной стихии гор, ценой невероятных усилий сумел остановить продвижение руки Бессмертного.

На лице Дуллана отразилось легкое изумление, а затем воздух вокруг него грозно потемнел, и рука Даина оказалась, наконец, прижатой к серебристой поверхности стола. Поединок был завершен.

–Магия... – Сокрушенно пробормотал Даин. – Нечестивая магия... Думал, я не почую... Иначе бы ты меня не поверг...

–А что, по-твоему, применил против меня ты сам? – Усмехнулся бессмертный. – Кровь гор... Заклятие каменной плоти... Теперь понятно почему молва о тебе ходит по всему миру. Лишь сильнейшие тангары способны на подобное. Ты не просто воин и король, но еще и невероятно одаренный природный чародей, Даин Каменный Кулак. Нет нужды сокрушаться о поражении. Мне едва удалось одержать верх, а ведь я сын майра. Поверь мне, ты великий воин и невероятный силач. Никогда прежде я не встречал столь могучего богатыря. Ни один чистокровный эльф не устоял бы перед тобой точно.

Даин в ответ на это что-то невразумительно проворчал, но, по всей видимости, конфликт был исчерпан. Было заметно, что слова полумайра изрядно польстили самолюбию короля Железных холмов.

–Да, бессмертный... – Сумрачно протянул Беорн, с интересом наблюдавший за схваткой. – Хотел бы и я с тобой силами помериться, да боюсь, разнесем мы тут все к мелькоровой матери... Да еще кого и покалечим ненароком.

–Ты прав. – Серьезно кивнул Дуллан. – Не к чему таким как мы воевать друг против друга. Прибережем лучше силы для гоблинов и им подобных.

Беорн в ответ на это рыкнул что-то одобрительное, а затем в тронный зал были, наконец, внесены многочисленные явства, и могучие воины сполна отдали дань уважения приготовленному искусными дворцовыми поварами, напрочь позабыв о своем соперничестве.

***

Весть о предстоящем большом походе на орков Мордора, несмотря на то, что слухи уже давно и упорно ходили об этом в Гондоре, грянула как гром среди ясного неба. Анор был донельзя мудрым и дальновидным политиком, и посему по его приказу верные ему люди всю зиму упорно разносили слухи о том, что король колеблется в своем решении, а у казны нет достаточных денег, для того чтобы свершить сей великий подвиг, хотя на самом деле гвардия и аристократы, преданные короне уже давным давно были готовы выступить со своими отрядами.

Таким образом те, кто тайно играл на противоположной стороне, так и не сумели передать своим хозяевам точные известия относительно предстоящей кампании. Официально же о походе было объявлено лишь вначале весны, когда, наконец, в Гондор прибыли отряды гномов. Всем аристократам и вассалам по всему южному королевству был отдан четкий и недвусмысленный приказ спешно готовить войска и не позднее чем через месяц явиться к Минас-Тириту, откуда и планировалось начало похода, благо Белый город был также и мощнейшей приграничной крепостью, почти вплотную граничащей с западным Мордором.

Отказ подчиниться приравнивался к государственной измене, и свершившего сие нобиля в лучшем случае ждало бы немедленное лишение всех званий, земель и сословных привилегий. Учитывая тот факт, что вместе с союзниками сил у короля было вполне достаточно, для того чтобы воплотить свою угрозу в жизнь, ни у кого из высших аристократов, по крайней мере, умеющих действительно значимый вес не хватило духу решиться на открытый бунт. С мелкими же помещиками можно было разобраться после. Ныне же было просто не до них.

Соединенное войско гномов и людей должно было форсированным маршем перейти реку Андуин и атаковать перевал Кирит-Унгол, благо у орков там имелся мощнейший аванпост. Идти к Черным Вратам в нынешних обстоятельствах не представлялось возможным, благо это потребовало бы гораздо большего времени, которого у Гондора и его союзников попросту не было. Во-первых, из-за гиблого излучения темных земель, а во-вторых, и в главных из-за все тех же харадрим, которые, прознав о том, что основные войска Гондора находятся вне пределов империи, наверняка предпримут попытку нанести удар.

Вообще, Анор сильно рисковал, решившись на подобный отчаянный шаг, но иного выбора не было. Промедли он еще немного, и орки с харадрим наберут такую силу, что обрушаться на его империю уже сообща, и главное загодя продумав свою тактику и стратегию. И вот тогда уже будет неизвестно, кто именно окажется победителем, благо солдат у врагов будет гораздо больше, нежели у южного королевства даже вкупе с союзными силами Арнора и Рохана. Все необходимые приготовления были сделаны заранее. Анор подстраховался и направил часть своих войск в южный Гондор, на случай если харадрим все же решатся поддержать своих тайных зеленокожих союзников и атаковать его империю. Большее было сделать попросту не в его силах.

Оставалось лишь надеяться, что смуглокожие южане получат сообщение от своих шпионов слишком поздно и не успеют организовать грамотный поход на его страну. А посему задача у воинов заката, как уже довольно красиво, но несколько напыщенно окрестила их молва, была крайне непростой. Нужно было как можно скорее обрушиться на Мордор всеми силами и, пользуясь эффектом неожиданности, нанести его войскам максимальный урон, а в идеале полностью разгромить их основные силы при Барад-Дуре и уничтожить их королевство как таковое, а затем ускоренным маршем вернуться на свою территорию, до того как харадрим успеют воспользоваться сложившейся ситуацией и ударят им в спину.

Анор никогда не надеялся на богов, предпочитая добывать свои победы самостоятельно, хотя при этом и глубоко чтил Валар и Всеединого. Однако он считал, что не должно смертному проявлять к высшим силам излишне назойливое внимание и вымаливать их помощь в каждой мелочи. Подобное глубоко претило гордой и самостоятельной натуре короля. Но теперь он всей душой молил великих Манве Сулимо и Варду Элберет, чтобы его задумка увенчалась успехом, и в ходе сражений погибло как можно меньше воинов. Молил не ради собственной славы, но ради жизни его людей, которые безоглядно верили ему и были готовы идти за ним, куда он укажет. Хоть в огонь, хоть в воду.

Глава четырнадцатая. Большой поход.

Еще около месяца понадобилось королю, чтобы собрать все отряды воедино, а затем, наконец, соединенное войско Гондора, Рохана и гномов, наконец, таки двинулось в долгожданный поход. Надо сказать, представляло оно собой поистине величественное зрелище. Идеально ровные шеренги отборной пешей гвардии Анора чередовались с тяжелой конницей Гондора и несокрушимыми фалангами закованных в свою знаменитую сталь наугримов. Особенно грозными среди них выглядели железностопы Даина в серебристых кольчугах тройного плетения.

Сам гномий король также вышагивал среди своих воинов закованный в сплошную багряную броню по крепости не уступавшую мифрилу. Рохирримы также не ударили в грязь лицом, прислав на подмогу Гондора свои отборные конные и пешие части. Вестфолдинги прибыли одними из последних, но их королевство граничило с Гондором с севера и посему им не потребовалось много времени, чтобы достичь стен Белого города.

Многие аристократы скрипели зубами от негодования, но поделать ничего не могли. Ослушаться прямого приказа короля в условиях нынешнего времени означало немедленное лишение всех титулов и военный трибунал, благо силами, для того чтобы покарать нерадивого вассала, Анор ныне располагал более чем достаточными. Так что пришлось, несмотря на все свое недовольство вместе со своими воинами бодренько выступать под бело-золотистым стягом Гондора со знаменитым Белым Древом и изо всех сил изображать радость и душевный подъем от всего происходящего.

Войско было так велико, что многим его отрядам пришлось располагаться в округе Минас-Тирита, ибо он был просто не в состоянии вместить их всех. Около восьмидесяти тысяч воинов должны были отправиться в Мордор на битву с приспешниками зла.

Несмотря на предстоящие тяжелые сражения, воины находились в превосходном настроении. То тут, то там звучали песни. В основном это были лихие военные марши, однако попадались среди них порой и грустные лирические баллады. Особенно известной среди них была песнь "Возвращение короля" о жизни Элендона Белого, великого государя середины Четвертой эпохи.

За белым холмом, там, где солнце встаёт, раскинулся град белопенный.

В лазурном дворце с королевой своей прощался король наш пресветлый.

Наследника сына поднял над главой, держа над собой в дланях мощных.

И молвил: "сынок, я иду на войну, храни эту землю от порчи".

Возвращение домой таит в себе сто сюрпризов.

Защитил дом от врагов, не смог от сыновних капризов.

Долго странствовал король, бился с тварями бездны.

А, вернувшись во дворец, понял, что всё бесполезно.

Вернувшись домой, он увидел лишь смерть, кровь, голод, боль и руины.

И понял, что монстром стал тот, у кого обрезал он край пуповины.

И с хохотом молвил тот деспот ему, что выглядел внешне прелестно:

"Ты, странник забрёл не туда", и вонзил отцу в грудь клинок свой железный.

Умирая, он сказал: "Сынок, ты проклят навеки.

Хоть и стал ты королём, но не смог человеком".

И с отчаянием признал в нём отца сын родного.

И клинок он вновь достал, и убил себя снова.

И никто не молвил о нём ни слова молитвы.

И душе его бродить до последней вплоть битвы.

Несмотря на то, что песнь сия была довольно печальной и оканчивалась смертью великого короля, она отчего-то была особенно любима среди гондорского люда, начиная от представителей высокой крови и заканчивая простыми вилланами. У всех она находила свой душевный отклик, ибо была сказанием о великом человеке вне рангов и сословий, который отдал всего себя ради служения собственному народу. И народ сполна оценил подобную щедрость и великодушие. Во всем соединенном королевстве не было ни взрослого мужа, ни мальчишки, который не знал бы эту историю и не слышал бы эту песнь.

Среди тех, кто подхватил сию незамысловатую мелодию, был и один юноша в простых арнорских доспехах верхом на коричневом в яблоках жеребце, на которого практически никто не обращал никакого внимания, благо подобных ему в войске были сотни. Вообще арнорцы формально не принимали участия в этом походе, однако и северных витязей в войске все равно хватало. Многие из них еще загодя прибыли в Гондор по различным надобностям, и узнав, что королю требуются храбрые воины для предстоящих сражений с зеленокожими, с радостью присоединились к его походу.

Юноша сей был черноволос и донельзя миловиден, однако при более пристальном взгляде на него, сразу бы стало понятно, что никакой это не юноша, а девушка в мужской одежде. Морейн опять не восхотелось сидеть на месте, когда другие будут сражаться, и она, плюнув на все условности, переоделась в мужскую одежду, нацепила доспехи и направилась следом за войском. Вообще, строго говоря, она, конечно же, прекрасно понимала, что поступает очень глупо, если не сказать взбалмошно. Но вот, поди ж ты, молодой задор и жажда приключений в очередной раз оказались сильнее всех и всяческих доводов здравого смысла.

Помолвка с королем не слишком запомнилась девушке, благо была она более чем скромной. По крайней мере, для самой Морейн. Король просто сперва представил ее высшей знати в качестве своей потенциальной избранницы, а затем та же церемония была проведена на главной площади перед простым народом. Люди, правда, приняли выбор Анора на ура, крича здравицы ему и его нареченной, однако сама девушка все это время была словно замороженной. Хорошо еще, что ей по регламенту не требовалось произносить никаких речей, иначе бы она точно опозорилась и провалила все мероприятие.

Все происходящее было ей настолько не по нутру, что она даже не пошла на вечерний пир по случаю их помолвки, сославшись больной. И вот когда, наконец, было объявлено о начале большого похода, Морейн и пришел в голову этот неожиданный и донельзя дерзкий план. Ну а что, отец ведь сам хотел, чтобы она послужила своему народу. Вот она ему и послужит. Но только не в качестве породистой племенной кобылицы, а как воин, своим потом и кровью. Также как поступила когда-то великая Эовин Роханская. А она сама чем хуже?

Быстро раздобыв все, что ей было нужно, она в очередной раз обманула стражей, сказав, что идет на ристалище, а сама тихонько пробралась в конюшню, оседлала одного из жеребцов конной дружины, поскольку кобылицу, на которой она обычно ездила верхом, наверняка бы сразу узнали, и была такова. Слуги и привратники ничего не заподозрили, ибо теперь из дворца и обратно в его пределы то и дело въезжали и выезжали всадники в форме Гондора и Арнора.

Морейн повезло. Ее не стали задерживать и выяснять, кто она и по каким делам спешит покинуть королевский замок. Ну а догнать громаду войсковых колонн было и вовсе совершенно несложно, благо двигались они небыстро, сказывалось наличие в армии Анора возов с провизией и тяжелых катапульт. Кирит-Унгол и Минас-Моргул были лишком хорошо укреплены, чтобы взять их с наскока без поддержки осадной техники.

Морейн, однако, несмотря на то, что понимала, что поступает неправильно, ни капельки не раскаивалась в содеянном. Герои, которыми она так восхищалась в детстве, всегда более прислушивались к своему сердцу, нежели к голосу разума, и, тем не менее, побеждали своих врагов, проживая яркие полные огня жизни и воспевая самих себя в вечной славе для своих потомков. К тому же так она могла быть ближе к тому, кого уже давно полюбила всем сердцем, несмотря на то, что он вряд ли подозревает об истинных чувствах арнорской девы.

Анор ехал во главе войск. Верхом на белоснежном жеребце в серебристых мифриловых доспехах он воистину казался воителем света, сошедшим прямиком со страниц героических сказаний прошлых эпох. Однако мысли короля обременяли отнюдь невеселые. Учитывая небольшую скорость продвижения их воинства, соединенная армия сил заката должна была подойти к перевалу лишь глубокой ночью следующего дня. Это могло бы стать превосходным преимуществом, если бы орки не видели ночью лучше чем днем и не предпочитали именно это время суток для бодрствования.

И здесь, как ни крути, стоит признать, что какими-какими, а легкими и веселыми предстоящие бои точно не будут. А значит, ему Анору рано или поздно придется держать ответ перед Всевышним, когда придет его черед уйти за Стены Ночи за то, что он развязал кровопролитную войну, которая еще неизвестно чем закончится, благо мордорские орки также были далеко не слабаками, а их предводитель Азг славился как толковый военачальник и невероятно искусный воин. Ему оставалось лишь надеяться, что он милостью всемогущей Варды верховный король Арнора и Гондора просчитал все правильно и сумеет свести все неизбежные потери к минимуму и уберечь свой народ от грозящей ему беды.

Жеребец белой масти на мгновение сбился с шага, словно сомнения короля передались и ему, а ехавший рядом Дуллан, прекрасно в силу возраста понимавший, что творится на душе у молодого короля, ободряюще улыбнулся своему другу и повелителю. От этой мудрой всепонимающей улыбки Анору сразу стало как-то легче. Если уж могучий, не знающий себе равных бессмертный спокоен, то, значит, и ему самому не следует тревожиться понапрасну. Значит, все будет хорошо.

***

Как и предполагал Анор, войско достигло перевала глубокой ночью следующего дня. Неподалеку от укрепленного Кирит-Унгола темной исполинской башней возвышался зловещий Минас-Моргул, исконная крепость назгулов, которую орки также сумели вновь отстроить и укрепить. Твердыня, которую ни в коем случае нельзя было оставлять за спиной, ибо ее гарнизон был более чем внушительным и мог ударить альянсу в спину.

Давным давно еще в самом начале Четвертой эпохи этот древний замок был отбит у темных сил и возвращен в лоно империи Гондора. Некоторое время после на землях Итилиэна проживало довольно много людей и даже эльфов, которые ведомые сыном Трандуила Леголасом перебрались сюда из Темнолесья. Однако затем эльфы покинули эти земли, и древнее зло, затаившееся на века, но так до конца и не изгнанное из исконной твердыни назгулов вновь начало поднимать голову. После смерти Эльдариона Светлого расплодившиеся орки начали вновь подбираться к землям Мордора, а древнее проклятье Минас-Моргула заставило князей Итилиэна покинуть его вместе со всеми своими воинами и слугами, ибо сам воздух стал там непереносим для эдайн. Еще через некоторое время из этих мест ушли и все прочие люди.

А затем древний замок вновь облюбовали орки, и хотя меж гондорской знати постоянно шли разговоры, о том, что нельзя оставлять подобную угрозу без внимания, Минас-Моргул так и не был вновь очищен от темных тварей, поскольку аристократия Соединенного королевства к тому времени давным давно уже больше думала о пирах и забавах, нежели о военных походах, а короли были слишком слабы и беспечны, не намного уйдя в этом отношении от своих нобилей.

Именно Минас-Моргул и был первой целью армии Анора. Там, конечно же, уже вовсю шли приготовления к осаде, а массивные черные врата были наглухо заперты. Орки не могли не заметить прибытия столь грандиозного войска, да люди впрочем, особо и не таились. У них имелся свой план относительно того, как взять крепость без лишнего шума и потерь.

Замок улаири был поистине несокрушимой твердыней. Его стены отвесно вздымались ввысь на многие десятки метров, по которым практически невозможно было вскарабкаться. Перед вратами был вырыт гигантский ров с подъемным мостом, который естественно ныне был поднят. Взять его штурмом с налету было практически невозможно, и осада наверняка продлилась бы минимум несколько дней, а то и недель, если бы не наличие одного тайного подземного хода, о котором не было известно оркам, но зато было превосходно известно гномам Даина.

План был следующим. Отборный отряд из сотни железностопов должен был пройти по тайному проходу в тыл орочьего гарнизона и, пробившись к главным воротам, открыть их и опустить подъемный мост. Дальше Анор вместе с основными силами должны были проникнуть вовнутрь замка и взять его. Все было бы до гениальности просто, если не знать, что порой даже самые блестящие и продуманные планы великих полководцев терпят фиаско из-за какой-нибудь на первый взгляд совершенно незначительной и нелепой случайности.

Впрочем, на этот раз никаких случайностей возникнуть было не должно. Силы заката обязаны были победить и в очередной раз нанести тьме сокрушительное поражение. Пока же армия Анора и его союзников расположилась вокруг крепости широким кольцом, явно давая понять зеленокожим, что готовится длительная осада по всем правилам военного искусства.

Орков впрочем, эта подготовка ни капельки не впечатлила. Они вовсю орали что-то оскорбительное со стен и делали в сторону своих противников непристойные жесты. Было, похоже, что они, непоколебимо верили в несокрушимость Минас-Моргула и ждали подкреплений из Мордора, благо оповещение посредством сигнальных огней давно было у орков в ходу, и на перевале уже превосходно знали о том, что к ним в скором времени пожалует весьма внушительная армия.

–Ты не передумал? – Анор озабоченно посмотрел на Даина, который в своем традиционном багряном облачении выглядел истинным королем подгорного народа. – Это опасная затея, стоит ли рисковать своей жизнью, ведь ты не только воин, но еще и король и в ответе за своих подданных...

–Ха, забавно слышать эти слова от тебя, тогда как в нашу предыдущую встречу я говорил тебе ровно то же самое! Напомнить, что ты мне тогда ответил... – Хохотнул Даин. Похоже он совершенно не испытывал никакого страха и был полон жажды боя. – Нет, брат, я предводитель железностопов, и мои тангары смотрят на меня. И никогда еще не было в нашем роду такого, чтобы король уклонился от боя, в то время как его подданные бьются, не щадя своих жизней. Не беспокойся обо мне. Эти задохлики ничего не смогут мне сделать, ибо моя плоть – Даин хвастливо похлопал себя по руке – крепче подгорного гранита. Вот увидишь, мы еще добудем тебе победу. Главное вы не разевайте рот, когда врата этой цитадели мрака распахнутся во всю ширь... – С этими словами гном нахлобучил на голову красный рогатый шлем и двинулся к своим воинам, которые уже поджидали его в отдалении. Пришла пора осуществить гномью задумку и уничтожить врага изнутри.

***

Искусно замаскированный травой и камнями вход в подземелье располагался метрах в ста от самого замка, поэтому гномам следовало быть осторожными и не производить лишнего шума. Даже факелы, несмотря на ночное время, было решено зажечь лишь в самом крайнем случае, чтобы не заплутать в подземных переходах.

Впрочем, несмотря на отсутствие источника света, гномам довольно быстро удалось обнаружить вход и раствориться в его черном зеве. По узкому коридору отряд подгорных воителей продвигался довольно быстро, благо им даже не приходилось пригибаться, несмотря на то, что потолок здесь был довольно низок. Людям особенно высокорослым явно пришлось бы здесь не слишком комфортно. На протяжении всего коридора гномам не встретилось ни одного врага, если не считать выскочившего на них уже в самом конце пути непонятно что здесь забывшего одинокого низкорослого гоблина в дрянных доспехах, которому Даин, шедший одним из первых, с ходу влепил могучим кулачищем прямо в лоб, отчего несчастного отбросило метра на два назад, и он рухнул на каменный пол цитадели с проломленным черепом.

–Неловко вышло, надо было б сперва допросить. – Виновато развел руками предводитель железностопов. – Уж больно шустро он выскочил...

Отряд двинулся дальше, не забыв аккуратно спрятать труп в темном углу подземного коридора, чтобы здешняя стража не подняла тревогу раньше положенного срока. Гномы были превосходными строителями и легко могли на глаз прикинуть размеры замка и примерное внутреннее расположение его ходов. Хотя здесь конечно все равно существовала немалая вероятность ошибиться и зайти совсем не туда, но отважные наугримы были готовы и к подобному повороту событий. Главное в случае чего как можно скорее перебить всех встреченных орков и захватить пленных для того, чтобы они указали им верный путь.

Им повезло. Исконное подземное чутье подгорного племени не обмануло их и в этот раз, и они вышли в главный коридор цитадели, ведший прямиком к главным воротам. Здесь наконец их заметили. Первый отряд в полтора десятка довольно крупных орков в тяжелых доспехах бросился навстречу чужакам. Один из гоблинов опрометью метнулся в боковой коридор, явно спеша за подмогой..., чтобы через секунду рухнуть с тяжелым арбалетным срезнем в затылке. Среди гномов тоже порой встречались весьма меткие стрелки...

Гномы не оплошали. Они умели сражаться отнюдь не только одними секирами. Длинные тяжелые копья, которые Даин сперва не хотел брать в этот опасный рейд из-за их громоздкости, но потом передумал, в мгновение ока выросли перед атакующими в плотной стене гномьего хирда, кою тангары выстроили буквально за несколько секунд, благо главный коридор был для этого достаточно широк.

Пятеро орков погибли сразу пронзенные насквозь гладкими как зеркало смертоносными пиками наугримов. Остальных железностопы порубили в капусту, бросившись на разом растерявших все мужество противников и не дав уйти ни одному из них. Все было кончено буквально за несколько минут. Тангары одержали полную победу, не потеряв ни одного из своих и двинулись дальше по коридору.

Еще пару раз им попадались небольшие отряды противника, которые могучие железностопы сметали с лица земли буквально в считанные секунды, ибо орки попросту не ожидали нападения здесь внутри своей темной цитадели. А затем им, наконец, попался противник посерьезнее. Пять десятков отборных рослых гоблинов вкупе с горным троллем охраняли внутренние врата замка и, похоже, не собирались отступать.

Завязался ожесточенный бой. Эти орки в отличие от своих собратьев также были вооружены длинными копьями и арбалетами, и посему смять эту преграду с ходу в отличие от предыдущих у гномов не получилось. Как оказалось, внутренняя охрана не только была вооружена намного лучше рядовых орков, но и владела своим арсеналом несравнимо более эффективно. Уже на первых секундах боя один из железностопов рухнул на пол, пораженный меткой арбалетной стрелой в глаз. Даже решетчатое забрало шлема не сумело его спасти. На таком близком расстоянии орк не промахнулся.

Копья ударили в копья, и орочий строй дрогнул. Как бы хороши не были охранники врат, им было далеко до несравненной боевой выучки железностопов, которые превосходили в этом отношении все прочие колена Дьюрина на голову. Наконец, строй гоблинов сломался, и гномы принялись деловито добивать растерявших все мужество врагов, поражая их своими длинными пиками в шею и грудь. Тролля сразу с десяток гномов сумели взять в копья, пронзив его массивное одетое в грязные звериные шкуры тело. Несколько орков, правда, все же сумели уйти, в самый последний момент ускользнув в один из боковых коридоров, и это означало, что действовать нужно было очень быстро. Подмога к зеленокожим должна была вот-вот подоспеть, и тогда воплотить задуманное станет намного сложнее.

Отперев внутренние врата, гномы оказались в довольно обширном внутреннем дворе черного замка, который, несмотря на ночное время, был ярко освещен многочисленными факелами. Их заметили очень быстро, и настоящая прорва врагов дежуривших во дворе на случай возможного штурма ринулась им наперерез. Гномы едва успели воссоздать стену своего хирда, как полчища орков обрушились на их порядки. В отдалении маячили и гигантские фигуры троллей, но они были пока еще слишком далеко, чтобы вмешаться в битву.